Цитаты из книги «Моя темная Ванесса», страница 3

фиолетовому. – Я ждала твоего звонка.

и читала «Тита Андроника» к следующей неделе: у нас начинался цикл семинаров по Шекспиру. Это была жестокая, кровавая пьеса, в которой отрубали руки и запекали головы в пироги. Лавинию, дочь полководца, подвергли групповому изнасилованию, а потом покалечили. Насильники отрезали ей язык, чтобы она не могла говорить, и отрубили руки, чтобы она не могла писать. И все же она так отчаянно хотела обличить своих мучителей, что научилась держать трость во рту и выцарапала их имена на песке.

жизнь – это всего лишь движение сквозь время под внутренний обратный отсчет, ведущий к последнему фатальному мгновению. – Мы рождаемся, живем, умираем

Впрочем, какая девочка этого не чувствует? Угроза насилия тяготеет над тобой всю жизнь. Опас

потому что, что можно сказать такому хорошему, всегда

Это был Стрейн в стадии куколки, еще мягкий.

Домогался, – презрительно хмыкает он. – Домогательством можно назвать что угодно. Так же, как рукоприкладство может означать, что ты  схватил человека за запястье или толкнул его плечом. Это бессмысленный юридический термин.

Поэт не призывает идти против течения, скорее с иронией признает тщетность любого выбора. Поверив, будто жизнь предлагает бесконечные возможности, мы закрываем глаза на страшную правду: жизнь – это всего лишь движение сквозь время под внутренний обратный отсчет, ведущий к последнему фатальному мгновению.

что я действительно хотела узнать: тоскует

Один неправильный шаг с моей стороны мог все разрушить.