Читать книгу: «Профессор Астор»

Catharina Maura

PROFESSOR ASTOR (#3 in Off-Limits series)

Copyright © 2024 by Catharina Maura

Перевод с английского Елены Ковалевой

Во внутреннем оформлении использована иллюстрация:

© B.illustrations / Shutterstock.com / FOTODOM

Используется по лицензии от Shutterstock.com / FOTODOM

© Ковалева Е., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Эта книга посвящается мне

и моим «девушкам-дези»¹

Плей-лист

Tere Liye

Save The Hero

Agar Tum Mil Jao

My Boy

When You Love Someone

Read All About It

Samjhawan

Soulmate

Tere Bina

Rise Up

Глава 1

Лея

– Милая, ты готова? – спрашивает мама, заглядывая в мою комнату. В ее голосе слышится беспокойство, которое она пытается скрыть за улыбкой, но я достаточно хорошо знаю свою мать, поэтому легко его улавливаю.

– Да, мам, – отвечаю я и ободряюще ей улыбаюсь, хотя сердце бешено колотится, и с каждым ударом все тело пронзает знакомая боль. Я хватаю свою любимую сумочку слегка дрожащими пальцами и, крепко сжав кожаные ручки, закидываю ее на плечо.

– Можешь представить, Аша рожала четырнадцать часов? Такое и врагу не пожелаешь, – говорит мама, повышая голос. Она всегда так делает, когда волнуется. – Ей понадобится несколько месяцев, чтобы оправиться от такого, ей-богу. Как же тяжело дается женщинам беременность.

Я киваю и улыбаюсь, стараясь отогнать накатившую тоску. Правда в том, что на самом деле я совершенно не против провести в схватках четырнадцать часов. Черт возьми, да я с радостью провела бы в родах целых три дня, если бы это означало, что у меня будет собственный ребенок.

Мама часто так делает. Она старается приуменьшить важность материнства, как будто от этого мое желание иметь детей угаснет. Она может привести мою сестру в качестве примера, чтобы показать, насколько это тяжелый труд, как сильно я уставала бы и скольким мне пришлось бы пожертвовать. У нее благие намерения, но она совершенно не понимает, что я хочу, чтобы все плохое было наряду с хорошим.

– Просто ужас, – рассеяно отвечаю я, и на ее лице появляется неуверенная улыбка, а в глазах мелькает облегчение. Иногда я задаюсь вопросом: может, в своих попытках утешить меня она сама находит успокоение? Я прикусываю губу и едва заметно качаю головой, ругая себя за такие мысли.

Мама не виновата, что в подростковом возрасте у меня обнаружили рак яичников, и уж тем более не ее вина, что от химиотерапии у меня развилась преждевременная недостаточность яичников, что сделало меня практически бесплодной. Я знаю, что эта ситуация расстраивает маму не меньше моего, но от ее попыток утешить меня легче не становится. Это жалость в чистом виде, а я терпеть не могу, когда меня жалеют.

– Вот вы где, – говорит папа с непроницаемым, как обычно, лицом. – Поехали. Всегда опаздываем мы, – ворчит он, в своей лучшей манере пародируя магистра Йоду и пытаясь поднять нам настроение. Я заставляю себя улыбнуться и следую за ним в машину.

Всю дорогу до дома моей сестры я молчу и жалею, что не придумала предлога, чтобы не ехать. Мне безумно хотелось остаться дома, но я знаю, что тогда мама стала бы за меня волноваться.

Когда мы паркуемся перед домом Аши, меня охватывает ужас. Не знаю почему, но я спокойно отношусь к чужим детям, и мне нравится работать няней в фирме своей сестры. Но когда у кого-то из моих близких рождается ребенок, я впадаю в отчаяние. Да еще мама трясется надо мной при одном упоминании о том, что у кого-то из близких родился ребенок, а в последнее время это, кажется, случается каждые несколько месяцев. Я так боюсь, что она мучается из-за меня, и в то же время я устала страдать молча.

Когда мы подходим к входной двери, мама прижимает к груди подарки, которые привезла для Аши, ее глаза светятся радостным волнением. Интересно, как бы она себя повела, если бы у меня когда-нибудь появился ребенок? Как бы я хотела разделить с ней эту радость.

– Мама, папа, – говорит Рохан, муж моей сестры, открывая дверь. Его улыбка становится шире, когда он замечает меня. – Лея! Аша будет очень рада тебя видеть.

Он обнимает нас всех по очереди и приглашает в дом, а я улыбаюсь, заметив на его футболке пятна от молока. Похоже, после рождения ребенка им приходится несладко.

Рохан ведет нас в гостиную, где Аша сидит с новорожденным ребенком на руках, рядом с ней их двухлетний сын, Рохит, с айпадом. Аша поднимает голову, и ее глаза радостно сверкают, когда она видит меня.

– Лея!

Я широко улыбаюсь и, прежде чем присесть к ней, беру с кофейного столика дезинфицирующее средство для рук. Моя сестра пытается успокоить свою маленькую дочь, которая плачет не переставая, и мое сердце сжимается от тихих всхлипов младенца.

– Как у тебя дела? – интересуюсь я, целуя сестру в щеку.

Она вздыхает и качает головой, бегло взглянув на нашу маму, которая направляется на кухню Аши, пока отец стоит в углу, болтая с Роханом.

– Я устала, – тихо бормочет она. – Кормления сводят меня с ума, и она так много плачет, Лей. Пожалуйста, скажи, что ты не против подменить меня на работе, – просит она, имея в виду свою престижную фирму, которая предоставляет услуги нянь. Она занимается этим бизнесом уже много лет, ее списки ожидания растянулись на годы, а ее клиентами являются самые богатые люди в стране. Я понимаю, почему она переживает, но я знаю ее компанию как свои пять пальцев и уверена, что отлично справлюсь.

– Разумеется. Ты же знаешь, что у меня все под контролем. Не волнуйся. Обещаю, компания не развалится, пока ты в декрете. – Я протягиваю руки, и Аша улыбается, передавая мне младенца. С замиранием сердца прижимаю малютку к груди. – Привет, Налини, – шепчу я, похлопывая ее по спине.

– Бог ты мой, она перестала плакать, – шепчет Аша, в ее голосе слышится явное облегчение. Я улыбаюсь, чувствуя, как меня переполняют потребность и счастье. – Ты так хорошо ладишь с детьми, Лей. Как только у тебя появятся собственные дети, ты нас всех затмишь. Чувствую, ты станешь одной из этих раздражающих идеальных супермамочек с идеально воспитанными маленькими детишками, которые жутко бесят.

Я смеюсь, хотя мое сердце сжимается, когда я смотрю на свою сестру. Она знает, насколько ничтожно малы мои шансы когда-нибудь родить, но в ней столько веры. Как бы мне хотелось позаимствовать немного для себя.

– Для начала мне нужно найти мужа, – возражаю я, зная, что никогда этого не сделаю. Даже если бы я захотела, большинство мужчин нашего общества никогда меня не примут. Может, мы и живем в современном мире, но довольно многое в нашей культуре по-прежнему слишком отсталое.

– Я давно собиралась поговорить с тобой об этом, – осторожно произносит Аша. – У Рохана есть очень милый коллега. Думаю, тебе стоит с ним познакомиться. Он невероятно добрый, и он бухгалтер.

Я напрягаюсь, не зная, что ответить. Чем старше я становлюсь, тем чаще мои родные пытаются меня с кем-то познакомить. Это жутко бесит.

– Лея, тебе уже двадцать девять. Ты не можешь всю жизнь оставаться одна. В тебе столько нерастраченной любви, тебе еще столько всего предстоит испытать. Просто выпей с ним кофе, ладно? Я отправлю ему твой номер.

Я с трудом проглатываю образовавшийся в горле комок, не в силах что-либо сказать. В конце концов отвечаю:

– Сейчас я сосредоточена на написании своей докторской диссертации.

Аша вздыхает.

– Ты уже много лет пишешь эту докторскую диссертацию. Ты просто прикрываешься ею, и даже не вздумай этого отрицать. Используешь ее как оправдание, чтобы не жить нормальной жизнью, но я не позволю тебе продолжать в том же духе. Я люблю тебя, Лей. Ты заслуживаешь целого мира, но если будешь прятаться, то останешься ни с чем.

Малышка начинает ерзать у меня на руках, и мое сердце распадается на миллион мелких осколков, пока я смаргиваю непрошеные слезы. Мне хочется накричать на Ашу, сказать, что я хочу иметь все то, что она мне желает, что больше всего на свете я мечтаю о счастливом замужестве и собственных детях, но все не так просто. Не каждому это дано. Она в курсе моих проблем со здоровьем и знает о заместительной гормонотерапии, а также о бесконечных добавках, которые я вынуждена принимать. Тем не менее она никогда не теряла веры. Бесполезно даже пытаться вразумить Ашу. Моя старшая сестра твердо убеждена, что когда-нибудь я стану матерью, но все не так просто.

Налини начинает плакать, и вместо того, чтобы успокоить, я передаю ее обратно матери. Аша забирает у меня свою дочь, но не сводит с меня глаз.

– Лея, – шепчет она, но я отказываюсь смотреть на сестру.

– Аша, мне нужно проанализировать кое-какие данные сегодня вечером. Я, пожалуй, пойду, – бормочу я, поднимаясь на ноги.

– Лея! – повторяет сестра. – Не уходи, ладно? Я больше не стану донимать тебя rishta², – умоляет Аша, используя слово, которым мы привыкли заменять понятие «сводничество».

– Лея, ты куда собралась? – спрашивает отец, в его глазах мелькает беспокойство.

Я одариваю его такой лучезарной улыбкой, на какую только способна.

– Прости, папа. Мне нужно вернуться в колледж. Мне очень жаль, но я совершенно забыла, что я должна кое-что доделать сегодня вечером. Я просто была так занята, что это вылетело у меня из головы.

Он замолкает, словно видит меня насквозь.

– Хочешь, я подвезу тебя до колледжа? – тихо предлагает он.

Я качаю головой и направляюсь к выходу.

– За мной заедет Амара, – лгу я, используя свою лучшую подругу в качестве отмазки. – Увидимся вечером, хорошо?

Папа кивает, и на мгновение мне становится страшно, что он настоит на том, чтобы проводить меня до двери. Он обожает Амару и обычно рад с ней повидаться, так что это вполне в его духе. К счастью, Рохан его отвлекает, и я быстро проскальзываю мимо, пока он не передумал.

Дверь закрывается за моей спиной, и я делаю глубокий вдох, кислород заполняет легкие, как будто я задыхалась. Я оглядываюсь на дверь и быстро ухожу, пока кто-нибудь не заметил, что я тут стою. В голове полная путаница, пока я иду по незнакомому району.

Меня переполняют эмоции. Я считала, что я сильная, но сейчас разочарована в себе. Я думала, что смирилась с будущим, которое меня ждет, но Аша разбередила затянувшиеся раны.

Делаю еще один вдох и останавливаюсь возле бара на углу. Знаю, что не стоит топить свои печали в алкоголе, но сегодня вечером у меня нет сил сопротивляться самой себе.

Глава 2

Адриан

Я стою в дверях дедушкиного кабинета, разглядывая комнату, которая выглядит так же, как я ее помню. Его кабинет всегда вселял в меня страх, да и сейчас мало что изменилось. Я наблюдаю, как дедушка работает за своим столом, раздраженно тыркая по клавишам вместо того, чтобы спокойно печатать. Интересно, кто его так разозлил. Не хотел бы я оказаться на месте адресата, который, я уверен, получит электронное письмо от дедушки.

Я улыбаюсь, когда он поднимает голову, и в его глазах отражается удивление. Он встает со своего места, на мгновение потеряв дар речи.

– Никогда бы не подумал, дедуль, что увижу тебя лишившимся дара речи.

Он усмехается и качает головой.

– Адриан, ты дома.

Дом. Да, думаю, именно им и было для меня это место. Домом. Я слишком долго отсутствовал.

Дедушка указывает на кресло напротив своего, и я отталкиваюсь от стены, усаживаясь перед его столом.

– Как хорошо, что ты вернулся, сынок, – говорит дедушка, и я улыбаюсь.

Он постарел, и мое хорошее настроение улетучивается при мысли о том, сколько же всего я пропустил. Я не видел, как росла моя младшая двоюродная сестра Амара. Она мне почти как родная сестра, но расстояние отдалило нас друг от друга, чего мне совершенно не хотелось. К тому же меня не было рядом, чтобы помочь дедушке с его компанией.

– Хорошо быть дома, – признаюсь я и понимаю, что так оно и есть. Меня не было много лет, и я очень рад вернуться. Если все будет хорошо, то я останусь здесь навсегда.

Я оглядываю дедушкин кабинет, испытывая уважение за все те годы, которые он потратил на создание этого бизнеса.

– Дедушка, я никогда не говорил тебе, но ты самый вдохновляющий человек из всех, кого я когда-либо встречал.

Как я и ожидал, дедушка отводит взгляд. Он никогда не умел принимать комплименты. Честно говоря, я тоже, но моя дочь – довольно впечатлительная натура, поэтому я научился говорить комплименты при любой возможности.

– Что привело тебя домой, Адриан? – интересуется дедушка, и я тихо хмыкаю. Он никогда не церемонится, и его прямота разительно отличается от того, к чему я привык в Лондоне.

– Мы с Элис разводимся, – просто отвечаю я. Эти слова уже больше не причиняют боли, ни грамма. Хотя вначале для меня это стало шоком. Я думал, что мы счастливы, что у нашей семьи все хорошо. Я даже не подозревал, что моя жена несчастна, и она напоминает мне об этом каждый раз, когда я прошу ее остаться.

Дедушка откидывается назад в кресле, изумленно округлив глаза. Какое-то время он молчит, что меня совсем не удивляет. Все всегда считали, что мы с Элис идеально подходим друг другу. Я тоже так думал. Мы познакомились, когда я учился в университете в Лондоне, и с тех пор не расставались. Мне всегда казалось, что мы хотим от жизни одного и того же, что она так же счастлива, как и я.

– Очень жаль это слышать, сынок.

Я киваю.

– Дети пока не знают. Мы им еще не говорили, что официально расстались. Я уже несколько месяцев сплю в комнате для гостей, и все документы подписаны. Остались небольшие формальности.

– Я так понимаю, что ты наконец-то готов вернуться домой?

– Да, – отвечаю я. – Я бы хотел вернуться и забрать с собой детей. Мы с Элис обсуждаем вопрос опеки, но, похоже, двойняшки останутся со мной, а она получит право на посещение. Элис говорит, что, пожертвовав годы на материнство и воспитание детей, теперь она хочет сосредоточиться на своей карьере, и я не против.

Я всеми силами стараюсь подавить боль, которую испытываю, говоря об этом. Понятия не имею, как дети воспримут новость о нашем разводе, и несмотря на то что не хочу вырывать их из привычной обстановки, я думаю, новая жизнь в окружении семьи – это именно то, что им сейчас нужно.

– Ты собираешься наконец присоединиться к компании или продолжишь преподавать?

– Если получится, хочу сделать и то и другое. Дедушка, я пока не готов отказаться от преподавательской деятельности. Знаю, что ты предпочел бы, чтобы я полностью посвятил себя работе в компании, но сейчас я не могу.

Он кивает.

– Это потому, что у тебя сердце твоей матери и бабушки. В душе твоя бабушка тоже была учителем. Если бы я позволил ей следовать ее мечте, сейчас она была бы штатным профессором, но я вообще не хотел, чтобы она работала. – Я слышу сожаление в его голосе и хмурюсь. Мой дедушка – очень гордый человек и никогда не признает своих ошибок.

– Штатная должность, – тихо произношу я. В Англии такого не существует, но я всегда этого хотел. По крайней мере, у меня появится цель, будет к чему стремиться и на чем сосредоточиться.

– Адриан, – устало произносит дедушка, – Амара еще не готова встать во главе компании. Я знаю, ты всегда говорил, что тебе это неинтересно, и я всегда позволял тебе следовать за своими мечтами, потому что тебя здесь не было. К тому же я был уверен, что Амара будет идеальной кандидатурой на мое место. Но, похоже, она передумала относительно того, что хочет для себя в будущем. Ты ведь понимаешь, что это значит?

– Я буду рядом, дедушка, – киваю я. – Мне нужно будет пройти обучение, но я могу поддержать Амару. Мы с ней можем руководить компанией вместе, если она того пожелает.

На лице дедушки появляется облегчение, и я улыбаюсь. Он всегда был требовательным, серьезным и рассудительным, у него был сложный характер. В детстве я был уверен, что вообще ему не нравлюсь, и я знаю, что Амара чувствовала то же самое. Однако с возрастом приходит понимание. Я вижу беспокойство в его глазах, желание, чтобы мы твердо стояли на ногах. Я вижу в нем родителя, которым стал теперь сам.

– Не переживай, – успокаиваю я дедушку, – я скоро вернусь домой и сделаю все от меня зависящее, чтобы поддержать компанию.

Дедушка кивает.

– Если ты согласишься работать на меня, я позабочусь о том, чтобы у тебя и твоих детей было все необходимое.

– Отлично, – говорю я, прекрасно понимая, что он сделает так, даже если я откажусь. Дедушке нравится заставлять нас чувствовать, что мы заслужили то, что он дал бы нам в любом случае. – Тогда мне нужно попросить тебя связаться со своим менеджером по недвижимости, чтобы он подобрал для нас с детьми подходящий дом. Я надеюсь, что до конца года мы переедем, но это будет зависеть от того, как они воспримут эту новость. Хочу быть уверенным, что их потребности стоят на первом месте.

– Так и должно быть, – отвечает дедушка, поднимаясь на ноги.

Он провожает меня до двери и хлопает по спине.

– Не забудь навестить своих двоюродную сестру и тетю, если еще этого не сделал, – напоминает он мне, и я киваю.

– Как будто такое можно забыть. Амара меня никогда не простила бы.

Дедушка улыбается, но улыбка не достигает его глаз. Я подозреваю, что это имеет отношение к Амаре, но мне придется спросить об этом ее саму.

Задумавшись, я направляюсь к внедорожнику, который одолжил у Сайласа, своего лучшего друга – возможно, у единственного друга. Вместо того чтобы открыть дверь, я прислоняюсь к ней, чтобы взять себя в руки. Поверить не могу, как сильно изменилась моя жизнь за какие-то несколько месяцев и насколько она изменится еще больше. В голове не укладывается, что в тридцать девять лет я развожусь.

Я отстраняюсь от внедорожника и провожу рукой по волосам, остановив свой взгляд на дверях бара напротив. Войдя внутрь, я намереваюсь позвонить Сайласу, чтобы встретиться с ним здесь, но все мысли мгновенно улетучиваются, когда я замечаю женщину, сидящую на барном стуле у входа.

Она одна потягивает свой «космополитен», ее глаза полны печали. На ней желтый сарафан, который потрясающе оттеняет ее карамельную кожу, и желтые туфли на каблуках с огромными подсолнухами сзади. В голове мгновенно возникает образ, как я хватаю ее за лодыжки и, не снимая туфель, закидываю эти сексуальные ножки себе на плечи. Длинные темные волосы струятся каскадом по ее спине, и когда она поднимает на меня свои темные глаза, мое сердце замирает.

Не раздумывая, я опускаюсь на стул рядом с ней. Мне вот только не хватает еще больше усложнять себе жизнь, но что-то в ее взгляде завораживает. Она выглядит так, как я себя чувствую, – грусть, скрытая за настоящим упрямством.

– Тяжелый выдался денечек? – бормочу я.

Она поднимает взгляд от своего бокала, и меня мгновенно пробивает нервная дрожь. Когда в последний раз женщина заставляла меня нервничать? В ней есть что-то такое, что одновременно выводит из равновесия и успокаивает мою душу.

– Ты даже не представляешь.

– Как тебя зовут?

– Можешь называть меня Лей, – улыбается она.

Не хочет называть свое настоящее имя?

– Тогда зови меня Тор. – Никто, кроме Сайласа, не называет меня так. Это дурацкое прозвище образовалось от моей фамилии, но раз мы не делимся настоящими именами, то, думаю, и так сойдет.

Лей мне улыбается, и у меня перехватывает дыхание. Охренеть. Я даже подумать не мог, что она может быть еще прекраснее, но она меня удивила.

– А теперь расскажи мне, Лейла, что заставило тебя так хмуриться?

– Не Лейла, – смеется девушка, – но неплохая догадка.

– Лорелея?

Она снова качает головой.

– Со временем я догадаюсь, Лей. Но сначала угощу тебя выпивкой.

Глава 3

Лея

Я прохожусь взглядом по точеным скулам и ярко-голубым глазам красивого незнакомца, сидящего рядом со мной. В его густых темных волосах проглядывает несколько седых прядей, что лишь добавляет ему привлекательности. Часы на его запястье стоят столько же, сколько я зарабатываю за целый год, при этом его одежда выглядит простой. Дорогой, но скромной. Этот мужчина излучает интригу и желание… Но меня заинтересовала не его неимоверная сексуальность и не тот факт, что он похож на темноволосую версию актера, который играет Тора. Меня привлекла печаль, которую я увидела в его глазах. Она очень похожа на то, что чувствую я.

– Похоже, у тебя тоже выдался тот еще денек, – говорю я после того, как он заказывает нам выпивку. К моему большому удивлению, для себя он просит содовую. Я думала, он предпочитает пиво. Тор поворачивается ко мне, и я мысленно улыбаюсь его прозвищу. Это имя явно ненастоящее, но почему-то оно ему идеально подходит.

– Вернее сказать, несколько месяцев. Лей, ты себе даже не представляешь.

Я смотрю в его глаза и вижу в них боль и изнеможение.

– Тяжело это бремя, которое ты на себя взвалил? Как ты относишься к тому, чтобы оставить его на пару минут в стороне?

Он выглядит удивленным, встречаясь со мной взглядом. Какое-то время мы просто сидим и смотрим друг другу в глаза. Я задаюсь вопросом, есть ли у нас что-то общее, приходится ли ему, как и мне, постоянно притворяться и играть роль, отведенную для нас окружающими? Хочет ли он откровенности, одного-единственного момента, когда мы сможем сбросить маски и насладиться болью, которую скрываем?

– Лей, с каждым новым вдохом оно давит на меня все сильнее.

Я киваю и отвожу взгляд, уставившись на свой стакан. Что-то в этом мужчине заставляет мое сердце бешено колотиться. Стены, которыми я себя окружаю, рядом с ним дают трещины, и я не могу понять, дело в сегодняшнем вечере или это имеет какое-то отношение к нему. Возможно, и то и другое; просто одна истерзанная душа узнает другую.

Я делаю большой глоток своего напитка в попытке избавиться от ощущения его взгляда, который буквально прожигает мою кожу. Тор даже не прикасается ко мне, и все же кажется, будто он ласкает меня.

– Расскажешь о своем дерьмовом дне? – спрашивает он.

Я качаю головой.

– Пожалуй, не стоит. А ты хочешь поделиться своим?

Тор усмехается и мотает головой.

– Не-а. Давай просто свалим все на ретроградный Меркурий. Так вы, миллениалы, поступаете в наши дни, верно?

Я прыскаю со смеху и бросаю на него удивленный взгляд.

– Ладно, бумер, – говорю ему. – Ты явно в курсе, что Меркурий сейчас ретроградный, и что это говорит о тебе, псевдомиллениал?

Он притворно ахает, и я снова смеюсь. Удивительно, как ему так быстро удалось поднять мрачное настроение этого вечера. Я была уверена, что в конечном итоге позвоню Амаре в слезах, но вместо этого сижу тут и улыбаюсь незнакомцу.

– А ты вообще знаешь, что на самом деле происходит, когда Меркурий ретроградный? – спрашивает он, очаровательно улыбаясь. Я опускаю взгляд на его губы и на мгновение задумываюсь, каково было бы его поцеловать. Я хочу почувствовать его щетину на своей коже, его губы на моих губах.

– Вся электроника выходит из строя, и то, что ты похоронил в прошлом, возвращается и преследует тебя.

– Боже, – смеется он. – Ты суеверная особа? Знаешь, Лей, что на самом деле происходит… ничего.

Я бросаю на него хмурый взгляд, а он улыбается.

– Ретроградное движение Меркурия – это оптическое явление. На самом деле его нет. Меркурий находится к Солнцу ближе, чем Земля, поэтому его орбитальная скорость выше. Вот почему кажется, что несколько раз в год он движется в обратную сторону, но на самом деле ничего не происходит.

Я прищуриваюсь и возмущенно качаю головой.

– Только не это… Ты из тех, кто мыслит рационально. Тор, мы не можем быть друзьями.

Он усмехается и покачивает головой.

– Хм-м, даже не знаю. Похоже, мы оба любим астрономию, только по-разному. С другой стороны… ты права. Мы не можем быть друзьями. Мы определенно собираемся стать чем-то большим.

Думаю, я не переставала улыбаться на протяжении всего нашего разговора, и когда с моих губ срывается смешок, я испытываю легкое головокружение.

– Отлично сказано, но тебе не удалось убедить меня в том, что в моих несчастьях виноват не Меркурий. На этой неделе у меня четыре раза возникали проблемы с электронной почтой. Четыре раза, Тор. Это в четыре раза больше, чем обычно, – возражаю я, игнорируя остальные его слова, потому что не хочу показывать ему, насколько сильно он меня волнует.

Он смеется и облокачивается на барную стойку, сосредотачивая все свое внимание на мне. В баре многолюдно, но кажется, будто сейчас здесь только мы вдвоем.

– Я тебе покажу, – обещает он, задерживая на мне свой взгляд. – У меня во внедорожнике есть телескоп. Идем, посмотрим на твой сверхъестественный Меркурий.

Его предложение застает меня врасплох, и я замираю в нерешительности. Меня нельзя назвать недотрогой, но я определенно осторожна. Никто не знает, что я зашла в этот бар, и уходить отсюда с едва знакомым мужчиной кажется верхом безответственности.

– Обещаю, что я не убийца или какой-то извращенец.

Я замираю в нерешительности и прикусываю губу.

– У меня с собой перцовый баллончик, и у моей лучшей подруги есть доступ к моему местоположению. Я попрошу ее связываться со мной каждый час, и, если я пропаду, она с тобой разберется. Она страшный человек, и с ней однозначно не стоит иметь дело.

Тор кивает и поднимает руки в успокаивающем жесте.

– Лей, считай, что я предупрежден. Обещаю, что не собираюсь тебя похищать. И не притронусь к тебе, пока ты сама меня об этом не попросишь.

Мои пальцы замирают над телефоном посреди сообщения, которое я набирала Амаре, и я чувствую, как мои щеки краснеют. Я ведь действительно готова попросить его сделать со мной то, чего уже давно никто не делал. Черт, я едва могу вспомнить, когда в последний раз с кем-то спала. И это уж точно не было незабываемым.

Я снова возвращаюсь к своему телефону и дописываю сообщение своей лучшей подруге с указанием моего местоположения и подробностями своего внезапного свидания. Совершенно неудивительно, что она сразу же мне отвечает словами поддержки, а не предупреждением. Я не сомневаюсь, что завтра при встрече она завалит меня тысячей вопросов.

– Ладно, – нервно бормочу я. – Идем смотреть на Меркурий.

Тор кивает и, улыбаясь, отводит взгляд.

– Что? – спрашиваю я с подозрением.

Он качает головой.

– Мне очень хочется спошлить по поводу Урана, но боюсь, тогда я упущу свой шанс с тобой³.

Я в очередной раз заливаюсь смехом и спрыгиваю с барного стула.

– Уран, серьезно?

Он пожимает плечами.

– Слишком поздно, да?

– Ага, – отвечаю я, прекрасно понимая, что лгу. Учитывая то, как он заставляет меня улыбаться, он не упустит свой шанс со мной, по крайней мере сегодняшним вечером. И, судя по выражению его лица, он тоже это знает.