Читать книгу: «Феномен ментализма: гипноз и абсурды сознания», страница 3

Об иллюзиях

Можно превратить воду в колу, или в вино. Как? С помощью иллюзии.

Существуют химические соединения, когда при взбалтывании их в воде происходит реакция, и вода меняет цвет. Вопрос даже не во вкусовых рецепторах, можно показать визуально, что вода из белой стала красной, как вино, или черной, как кола – и люди, которые используют эту иллюзию, преодолевают барьер зрительской критики.

Гипнологи, конечно, не фокусники. Но под гипнозом человек может точно так же, глядя на обычную воду, увидеть в ней вино, и напиться до состояния опьянения.

Человеческая история полна эпизодов, когда фокусы преподносились как чудо.

Да и сегодня таких «кудесников» немало. К примеру, индуистский религиозный гуру и «чудотворец» Сатья Саи Баба, производящий опыты с материализацией предметов. Многими иллюзионистами он был разоблачен как фокусник, обладающий довольно высокой квалификацией. Наверное, следует причислить к ряду фокусников и всех древнеегипетских жрецов, и средневековых алхимиков и чернокнижников.

Говорят, Мессинг мог подчинить своей воле любого, распутывал самые сложные преступления, одним прикосновением мог излечить тяжелого больного. Словом, Мессинг был больше чем гипнотизер. Очень может быть. Но личности такого масштаба быстро обрастают легендами.

В воровском мире самыми почетными профессиями считаются профессии карманника и «медвежатника» (сейф на воровском сленге – «медведь»). Искусство карманника кроется в предварительном точном «сканировании» клиента, то есть в знании человеческой психологии, искусство медвежатника кроется в тонком слухе и чувствительных руках. Эти «сверхспособности» можно развить, как и любые другие умения.

Возьмем, к примеру, такую сверхспособность, как лечение руками. Очень чувствительный человек способен определить на ощупь место, где сосредоточена телесная болезнь. Как? Да просто внимательно читая реакцию на прикосновение по мимике больного. Кроме того, «больное место» выдает себя слегка повышенной температурой. Это и многое другое служит сигналами для целителя. Так вправе ли мы говорить о каких-то суперспособностях в этом случае? Ведь не происходит ничего сверхъестественного, в ход идет внимательность и знание человеческой психологии и физиологии.

Мессинг был очень хорошим психологом и, задав вопрос, всегда держал испытуемого за руку, читая ответ по его сокращению лицевых мышц. Так он блестяще исполнял свой традиционный трюк с поиском спрятанной зрителем в зале иголки. Но мысли читать он никак не мог – только образы, внушенные все с помощью того же НЛП.

Знаменитый менталист Ури Геллер называл себя экстрасенсом на том основании, что ловко гнул стальные ложки. Этот трюк – тоже лишь старый хорошо известный иллюзионистам фокус. Ведь если вы заявляете, что влияете на предмет силой мысли, вам не нужно держать его руками. Геллер, кстати, использовал ложки из специального металла «с памятью». А принцип «телепатического» внушения образов я вам уже объяснил.

Если хотите иметь пример для подражания, то лучше нашего современника Юрия Горного не найти. Феноменальная слуховая и зрительная память, способность одновременно выполнять до шести различных действий. Свои секреты Юрий Гаврилович не выдает, зато охотно развенчивает чужие, являясь членом Комиссии по борьбе с лженаукой при Российской Академии наук.

Об умении некоторых людей «читать» чужие мысли упоминалось еще в древнейших шумерских текстах. Есть описание феномена телепатии и в Библии, и в Коране. В XIX веке изучением телепатии занимался физиолог и психолог Владимир Бехтерев. И ему удалось выяснить, что человеческий мозг излучает электромагнитные волны, которые действительно может улавливать другой человек. Даже глухие слышат жужжание, если оказываются в сфере действия импульсных радиоволн с частотой от 200 до нескольких тысяч Мгц. Изучала эффект телепатии в свое время и нацистская служба «SS Ahnenerbe». И кстати, «экстрасенс» Мессинг тоже был объектом исследований в советских лабораториях. Но подтвердить действительное присутствие телепатического феномена до сих пор так никому и не удалось. Почему, как думаете?

Не там искали. Телепатии попросту не существует.

Есть наблюдательность. И умение делать выводы. Как говорил Вольф Мессинг, чтение мыслей на самом деле есть «чтение мускулов», то есть предельно острое наблюдение за человеком.

Существует множество иллюзий, которые достигаются с помощью специальной техники. Но психотехнологии и ментализм стоят совершенно обособленно от иллюзий. Они не требуют предварительной подготовки, им не нужен никакой реквизит.

Самые неверующие в мире люди – китайцы, у них в ходу поговорка, что любое чудо – это знания.

Конечно, можно прочесть сто книг по гипнозу или сто книг по искусству создавать иллюзии – и ничему не научиться. Но согласитесь, каждому свое.

Да, Мессинг казался современникам кем-то вроде всемогущего волшебника. Между тем пытливый читатель уследит в его книгах ясное описание методов, с помощью которых работают «маги» всех мастей. Мессинг был достаточно умен, чтобы не разрушать сложившийся миф о себе – ведь тайна была его профессией. Но и достаточно честен, чтобы сказать в своих воспоминаниях потомкам: ничего магического в его манипуляциях с публикой не было, он лишь воспитал свою память, наблюдательность и реакцию до поистине «сверхъестественного» состояния.

Впрочем, не буду и отрицать возможности того, что Мессинг и другие прославленные менталисты перешли ту заветную черту, когда талант действительно способен творить чудеса, когда открывается мир за гранью возможного…

О «чудесах»

В 1990-х годах ментализм как вид эстрадного шоу умер. Искусство заместилось мифом, каким-то суеверным представлением о ментализме.

Взять тот же гипноз. Вспомните, лишь несколько лет назад вся страна усаживалась к телевизору с банками и склянками, и вера в то, что дядя с экрана зарядит эту воду целительной энергией, была безгранична.

Даже если кому-то от «зарядов» Чумака и Кашпировского полегчало, мы все знаем про эффект плацебо, ведь так? Ни Чумак, ни Кашпировский какими-либо сверхспособностями не обладают. Ничего аномального в психологических трюках менталистов не было, нет и, уж простите, не будет.

Менталист – это эстрадный человек-универсал чрезвычайно высокой квалификации. Подлинных менталистов в мире куда меньше, чем президентов развитых стран. И даже из этого числа настоящих мастеров – единицы. Хватит пальцев одной руки, чтобы их пересчитать. Представили соотношение с общей численностью планеты?

Говоря о ментализме, нельзя не упомянуть о человеке, который и ввел в обиход понятие «менталист». Американский иллюзионист и гипнолог Джордж Крескин поражал умением находить любой предмет, читать мысли, внушать образы – словом, он проделывал все известные трюки менталистов. При этом он всегда настаивал, что магия тут ни при чем: Крескин развил в себе дар считывать людей по психологическим особенностям поведения, «читать» их по малейшим нюансам жестов, мимики, стиля одежды, лексике, реакциям, рефлексам и так далее.

Да, с ментализмом все несколько проще, чем привыкли считать непосвященные люди. И все же… Действительно, это особая наука, особое состояние и особые навыки.

Менталист может узнать о вас то, что вы хотели бы скрыть. Менталист может повлиять на ваше настоящее. Значит, менталист, изменив ваше восприятие прошлого, может изменить ваше будущее.

Космонавт готовится к старту примерно десять лет. Менталист учится на протяжении всей жизни. Поверьте, сложнее этого занятия придумать трудно. Ментализм связан со сценой, с иллюзией, но не терпит имитации (впрочем, публику нельзя обмануть: зрительный зал – это единое коллективное сознание). Работа менталиста включает в себя умение оперативно мыслить в стрессовой ситуации, безукоризненное владение собой, навыки управления другими и так далее. И – никаких помощников или технической оснастки, кроме понимания скрытых закономерностей.

Я пришел к ментализму на волне поиска новых знаний. Я был действительно жаден до новых открытий в самых разных областях тела и духа. И я никогда не расценивал ментализм как возможную работу, связанную с доходом. Мне было просто интересно.

Я наблюдал за лучшими менталистами мира из ныне живущих, изучал опыт их предшественников. Постепенно вопросов оставалось все меньше, я все чаще понимал, «как это сделано». И в какой-то момент пришло ощущение профессиональной свободы.

Я понял, что стал менталистом.

Любого из вас, пробегающих глазами эти строки, я смогу прочесть как открытую книгу. Любого смогу удивить так, что вы потеряете сон и будете готовы поверить во что угодно. Любого смогу убедить быть откровенным со мной – без всяких слов, я ведь не священник, зачем мне исповеди. И любого из вас я могу избавить от ваших страхов – фобий, на языке психологов. С обывательской точки зрения я творю чудеса. Но я не получал никаких особых даров свыше, а развил в себе сверхспособности сознательно и целенаправленно.

Выходя на публику, я знаю, что зрителей раздирает противоречие: с одной стороны, зал ждет чуда, с другой – провала. Но провала не будет.

Да, менталисты знают безотказные приемы, способные впечатлить самого отъявленного скептика. И – да, это впечатление отчасти можно сравнить с эффектом, который произвел Иисус Христос в Галилее на пять тысяч человек. Иисус был вынужден творить знамения. К сожалению, так устроены люди: прежде чем поверить тому, кто взывает к их собственной вере – неважно, в Бога или в собственные силы, они требуют чуда.

Вы задумывались, что испытывает менталист, изучая другого человека? Он видит не туманные образы. А прямые ответы. Насколько вы честны. Насколько решительны. Насколько самостоятельны. Это можно сравнить с МРТ: идет моментальное сканирование вашей личности.

Конечно, как и в любой другой профессии, среди менталистов есть просто специалисты и специалисты экстра-класса. Взять шахматистов: один может грамотно передвигать фигуры на доске, а другой станет чемпионом. И цели у менталистов тоже могут быть разными. Кто-то скажет, что он намерен сделать самое «крутое» в мире шоу, а кто-то – что для него важно растить энергию позитива в людях.

Меня часто спрашивают: а в чем мой посыл миру? Все просто. Я намерен удивлять людей лишь настолько, насколько нужно, чтобы они поверили мне. Но цель у меня иная. Я хочу, чтобы каждый из вас смог почувствовать свое тело храмом, и в этом храме не должно быть места слабостям. И главное – в нем не должно быть отсутствия веры в себя.

Я хочу избавить людей от чувства страха. Каждый при желании может мощно развить свои органы чувств, физические возможности и интеллект. Как и те единицы обычных людей, поднявшихся над повседневностью и ставших менталистами. Эти люди – живой пример тому, что можно научиться управлять собой и, в конечном счете, своей судьбой. Неверие, ожесточенность, безволие возникают там, где не хватает информации о безграничной мощи человеческих возможностей. А пределы этих возможностей каждый устанавливает для себя сам.

Я принял это правило. И я постоянно учусь: если другой может достичь совершенства в исполнении какого-то трюка, то и я смогу.

Когда я впервые осознал, что понимаю другого человека яснее, чем самого себя, признаюсь, я немного испугался. Чего именно? Ответственности. Мне открылись чужие секреты. Я принял чужую боль. И с этим нужно было что-то делать. Исток моего решения помогать людям лежит именно в той минуте.

У меня никогда не было кумиров. Я не помню, чтоб мне хотелось быть похожим на кого-то из публичных людей. Конечно, в моей судьбе были личности, повлиявшие на мое мировоззрение. Но их имена вам ни о чем не скажут.

Разумеется, в силу профессии я контактирую с разными людьми. Часто я вижу то, что они хотели бы скрыть даже от самих себя. И я знаю, как помочь этим людям.

Социальный статус человека мне безразличен. Мне не важно, знаменит ли человек, достиг ли он чего-то в своей профессии и так далее. Единственная ценность – каков он по своей сути.

Конечно, каждый – это целая вселенная. И каждый опирается на свой жизненный опыт. Если опыт позитивный, жизнь хороша. Если опыт омрачен проблемами, все видится в черных красках.

Так почему вопрос о кумирах – не мой вопрос?

Человек должен двигаться вперед, имея перед глазами образ идеального себя: сам себе кумир. Невозможного нет – если есть цель, развита воля, натренированы ум и тело.

Глава III
Блоки подсознания

О связи психики и физики

Определений у понятия «психологическая травма» довольно много, несведущий человек легко может запутаться в разных концепциях и теориях.

Само понятие «травма» взято из медицинской терминологии. Если идти по аналогии, травма – это ушиб, от гематомы до перелома. Гематома, проще говоря, синяк, проходит довольно быстро, сама собой. А вот исправить последствия перелома можно только при помощи специалиста. Если не наложить гипс, не зафиксировать сломанную конечность в правильном положении, кости, разумеется, рано или поздно срастутся. Но в искривленной форме.

Вот вам простой пример. Солдат-десантник во время прыжка с парашютом неудачно приземлился и сломал ногу. Но командиру об этом не сказал. Посчитал, что жаловаться на боль в ноге – не по-мужски. А у десантников свои нормативы. Каждое утро – пробежка на пять километров. Наш солдат, превозмогая боль, бежит. Но, поскольку вся казарма знает о его травме, остальные десантники из чувства солидарности сбавляют темп пробежки. Командир недоумевает: почему его бравые солдаты вдруг резко снизили скорость. Недели две отряд покрывал бойца. Командир исходил гневом. Думал: саботаж. А в это время нога нашего солдата потихоньку срасталась – и срослась: в изуродованном виде. Когда кто-то разумный все же проговорился об этом командиру, горе-героя срочно отправили в хирургию. Кость пришлось ломать заново.

Я привел этот пример для того, что показать: во-первых, серьезные травмы не проходят бесследно, во-вторых, они влияют не только на жизнь травмированного человека, но и вовлекают в зону этой травмированности его близких.

Что бы ни подразумевала под собой физическая травма (удар, укол, рана, перелом, порез, укус, ожог), она всегда идет в ущерб и во вред. После травмы наша жизнь развивается хуже, чем прежде. Мы переживаем все фазы травмирования, от острой, как вспышка, боли до ее угнетения и затухания. Но последствия травмы остаются, даже если внешне ничем не проявляются.

Травма настигает нас неожиданно. Это схоже с приступом эпилепсии: никогда нельзя предугадать момент падучей. С физической травмой все довольно просто: место перелома ноет на непогоду. Механизмы психологической травмы намного сложнее. Попробуем разобраться в них.

Вы замечали, что ваше настроение иногда вдруг резко меняется с хорошего на плохое? Откуда берется этот внезапный дискомфорт? Может, его навеяло давно прошедшее и крепко забытое негативное для вас событие?

Психологический дискомфорт всегда находит проявление на телесном уровне. Это прекрасно описано у классиков. Лично мне даже кажется, что чем более травмирован персонаж, тем глубже произведение. Впрочем, судите сами.

Русские классики часто прибегали к описанию лихорадки как последствия психических травм. Героиня пушкинской «Метели», переживая полученный удар, впадает в продолжительную нервную горячку. И есть от чего: ведь девушку случайно обвенчали с первым встречным! Осознав это, она сначала падает в обморок, затем сутки обдумывает случившееся, и вот ее подсознание формирует концепт устойчивой психологической травмы. Затем две недели героиня лежит в горячке, находясь на краю гибели. И после – несколько лет проводит в затворничестве. Пока не сталкивается со своим «случайным мужем» лицом к лицу – то есть пока не переживает столь же сильное, но теперь уже целительное, потрясение.

Или возьмем другой пример. В «Братьях Карамазовых» Федор Достоевский описал острый фебрильный психоз, развивающийся у Ивана на фоне невозможности разрешения с точки зрения морали вопроса отцеубийства. Начало болезни Ивана проявляет себя классически: небольшие вегетативные и общесоматические нарушения нарастают, переходят в мучительную головную боль со стуком в висках, в непонимание места и времени своего нахождения, в судороги. Далее – в бред, переходящий в конвульсии от внезапных испугов. Обострение психоза у Ивана сопровождается появлением кошмарных видений. Герой начинает общаться с галлюцинацией черта, его он воспринимает совершенно реалистично. На самом деле Иван общается с образным выражением своей психологической травмы. Просто у каждого это образное выражение принимает свой лик.

Нейролингвист Татьяна Черниговская в своих лекциях о бессознательном приводит пример из собственной практики в психиатрической больнице. Да, черти посещали не только персонажей Достоевского. Пациенты описывали их и на запах, и на цвет, и на ощупь: у кого-то зеленые и лохматые, у кого-то черные и гладкие. Человеческая психика – вселенная без границ, остается только удивляться ее причудам…

Физическую травму мы можем представить буквально. А как быть с психологической травмой? Что болит? Как болит? Можно ли вылечить или пройдет само?

И снова напомню о Марье из повести «Метель» и Иване из романа «Братья Карамазовы». Взяты два полярных психотипа. Марья – невинное светлое существо, очень преданная, с крепким нравственным стержнем. Ивана сам Достоевский сравнивал с Фаустом, в черновых записях называл его «ученым» и «убийцей». Для Марьи данная Богу клятва нерушима. Иван – ниспровергатель, ни Бог, ни черт ему не брат. И каково же разрешение внутренних конфликтов для этих героев?

Марья, как нравственно здоровая личность, моментально снимает с себя груз душевной травмы – когда понимает, что ее «случайный муж» был дарован ей свыше. Иван, закопавшись в вечных вопросах, протестует против божественного начала в человеке и необратимо сходит с ума.

Конечно, благополучный исход с Марьей и катастрофический исход с Иваном – крайности. Каждый человек имеет собственный запас психической прочности. Из одних – «гвозди бы делать». А другие – сплошной «комок нервов». Да и границы болевого порога у всех разные, и эпоха накладывает свои отпечатки.

В пушкинские времена нельзя было представить утонченную девушку без обязательных обмороков из-за каких-то душевных переживаний. Правда, нужно отличать эффектные продуманные падения от грубых, действительно опасных истерических припадков с судорогами.

До недавнего времени о психотравмах было не принято говорить. Но нельзя сказать, что о них не знали. Любой здравомыслящий медик со времен Авиценны всегда свяжет в единую картину психологический стресс и физическую болезнь. Потому-то врачи «скорой помощи» и задают пациентам в первую очередь стандартный вопрос о стрессах и волнениях. Ведь стресс может проявлять себя как угодно.

Психологическую травму зачастую называют душевной, эмоциональной или моральной, так как она приводит к внутреннему разладу, становится причиной неадекватного поведения человека при внешне здоровой психике. Психотравма всегда связана с внутренним надломом, с трудными, болезненными событиями прошлого.

Но случается, что человек сам придумывает себе психологическую травму и живет в полном соответствии с картиной посттравматического расстройства. Почему это происходит?