Подруги

Глава двадцать четвертая

Вероника

Рита появилась в Конторе, как называла свое место работы, на два года раньше Жени. Ее, как и его, работодатели заприметили еще в подростковом возрасте, когда она училась в математическом интернате. Она о своей личной жизни не стала распространяться, лишь сказала, что в детстве пережила глубокую травму, так что с общением у нее не ладилось, и она полностью сосредоточилась на учебе. Работа, которую ей предложили, была настолько интересной, что она без раздумий согласилась со многими ограничениями, которые та накладывала. Прежде всего, конечно, секретность.

– И чем вы занимались? – выдохнула я.

– Предсказанием будущего, – буднично сообщила она, а у меня дыхание перехватило от неожиданности.

– Гороскопы, что ли, составляли?

– Нет, никакой эзотерики, никакого гадания, а математические модели различных процессов – экономических, политических, экологических и прочее.

Когда она устраивалась в Контору, ей сказали, что та относится к государственной структуре, хотя в трудовой книжке у нее было записано совсем другое – кладовщица в частной фирме «Цвета лета».

– Жене больше повезло, – усмехнулась она. – Он был оформлен в качестве инженера по технике безопасности. Но вы, наверное, видели его трудовую книжку?

– Нет, – растерянно ответила я, – оформлением пенсии на дочь занимались ваши сотрудники.

– Понятно, вы, как истинный художник, в подробности не вдавались.

Мне послышался в ее голосе сарказм, но я была настолько ошеломлена новостями, что не стала на это реагировать. Тем временем мы продолжали пить чай, потом на столе появились салаты, а за ними и бутылка коньяка. Незаметно мы перешли на ты без каких-либо заявлений на эту тему. Рита оказалась хорошей рассказчицей, и я слушала ее с неослабевающим вниманием. В их Конторе близкое общение сотрудников не приветствовалось, наверное, специально подбирали людей определенного склада – одиноких и необщительных. Некое подобие дружбы между ней и Женей было исключением из правил. Впрочем, на рабочем месте они личные темы не обсуждали, а во время перекуров такое иногда случалось. За двенадцать лет совместной работы многое друг о друге узнали.

– Но Женя никогда не курил! – возмутилась я.

– Он не курил, зато я курю с тринадцати лет, – вздохнула она. – Он выходил со мной, чтобы белый свет увидеть и вдохнуть свежего воздуха. Тяжело целые дни проводить в подвале, хотя кондиционеры там исправно работали.

С некоторого момента Рита отказалась от последовательного повествования и стала прыгать с одного на другое, не придерживаясь хронологического порядка, я едва успевала следить за ходом ее рассказа. Меня посвящали в тайну, которую я знать не хотела.

– Почему ты решила мне это рассказать, если все так секретно?

– Сейчас поймешь, скоро доберусь до сути.

Но до сути она добралась нескоро. Видимо, долгое сохранение тайны очень изнурительно и, решив с ней расстаться, она смаковала каждую подробность. Но что потом мне делать с этой тайной? Я вообще не понимала, зачем такая таинственность. Ну, строили модели будущего, и что? По-моему, этим многие занимаются, а потом публикуют свои прогнозы. Слушая Риту, я будто погружалась в мрачную атмосферу таинственности. Как я поняла, из-за этой таинственности Рита ничего не знала наверняка, но будучи умной и наблюдательной, она из отдельных крупиц создавала целостную картину.

Эта история с предсказанием будущего началась еще в девяностые. Родственник одного из заинтересованных лиц купил небольшое здание на окраине города, чтобы открыть там частное предприятие. При ремонте совершенно случайно натолкнулись на огромный подвал. Об этом стало известно вышеупомянутому «заинтересованному лицу», и он решил его использовать в своих целях. Там установили мощные компьютеры. Тогда они были очень громоздкими и потребляли много энергии. Работа шла довольно бойко, база данных, стекавшихся со всего мира, росла. Потом наступило безвременье, сотрудников сократили, лишь двое продолжали поддерживать едва теплящийся огонек жизни в некогда процветающей Конторе. Похоже, в начале двухтысячный появилось новое «заинтересованное лицо», якобы представляющее государственную структуру, но Рита в этом сомневалась. Появились новые компьютеры и средства связи. Старые данные хотели перенести на новые носители, но руки до этого никак не доходили. Впрочем, ими все-таки пользовались, используя специальные программы.

Я получила ответы на некоторые вопросы, которые Рите не задавала, но мы с подругами на них натыкались. Первое – слишком большой счет за электроэнергию. Объяснялось все довольно просто. Видимо, еще в давние времена владельцы Конторы, то ли из соображений секретности, то ли из экономии, каким-то хитрым способом подключились к электрической сети. Во время строительства жилого массива, подводя к нему коммуникации, кабель повредили, а после ремонта соединили по-другому, то есть так, как и следовало. Когда это выяснилось, хотели отключить старые компьютеры, но расставаться с накопленными данными не хотелось, так что в срочном порядке занялись их переносом на новые носители. Рита объясняла все это по-научному, но я интерпретировала доступным мне языком.

Появилось объяснение еще одной странности, на которую мы с девчонками наткнулись. Почему Женька оставлял свой автомобиль на виду? Рита рассказала один случай, желая продемонстрировать, насколько руководство Конторы ценило моего мужа. Шло обсуждение важного вопроса в присутствии главного Начальника, который лишь изредка у них появлялся, когда Жене позвонили, хотя в такие моменты все свои телефоны отключали. Женя ответил по телефону, что сейчас приедет, а присутствующим сказал, что ему нужно уйти, и тут же вышел. Начальник покраснел от возмущения, но нападать на Женьку не стал, сказал, что обсуждение данного вопроса продолжится позднее.

– Женя боялся пропустить твой звонок, вдруг тебе что-то срочно понадобится, – грустно произнесла Рита, – потому и машину за воротами оставлял, чтобы какой-нибудь грузовик не перегородил выезд, у нас такое частенько случается.

У меня слезы выступили на глазах. Женька, заботливый Женька, таких больше нет, и неважно, чем определялась его преданность, главное, она была. Мы выпили совсем немного, но расслабились и расчувствовались. Ритины глаза тоже увлажнились. Боже мой! – дошло до меня. Женька, совершенно не интересуясь женщинами, умудрился влюбить в себя двух красавиц – Маринку и Риту. Мы с Катей тоже не уродины, но до них нам далеко. Неужели и впрямь «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей»? Мы разговаривали, как подруги, а ведь она пришла ко мне с каким-то сообщением, якобы о моей безопасности. В чем дело?

– Рита, ты так и не упомянула, при чем здесь моя безопасность?

– Подожди, и до этого дойдет.

В это время к ней поступило сообщение. Она его прочитала, но отвечать не стала, отложив телефон. Тут и Артем о себе напомнил.

– Милая, ты дома? Я минут через тридцать-сорок приеду.

Рита вопросительно посмотрела на меня.

– Через полчаса приедет мой друг, – сообщила я. – Тебя это не смущает?

– Я ни с кем не хочу встречаться, – резко произнесла она. – А ты быстро о Жене забыла.

Я была возмущена ее заявлением. Какое ей дело?

– Не собираюсь перед тобой оправдываться, – не менее жестко ответила я. – Скажу просто для справки: Женю я никогда не забуду, каждый день, глядя на дочь, я вижу его.

После небольшой паузы я напомнила, что через полчаса придет мой друг, так что ей решать, как поступать дальше.

– Извини, – буркнула Рита, – просто бывает обидно, когда хорошего человека так быстро забывают.

Я не стала поддерживать эту тему, и Рита вернулась к своему рассказу, только стала говорить более сжато и сухо. Наконец-то я узнала, какие именно прогнозы они делали. В последнее время все чаще занимались политическими прогнозами, иногда для страны в целом, иногда для каких-то регионов, оценивали перспективы отдельных политиков. Именно Женька был мозгом всей этой деятельности, именно он писал алгоритмы. В своей работе ему приходилось общаться с политологами, психологами, социологами и другими специалистами, общение происходило в режиме телеконференции. На основе этих алгоритмов писались программы. Их эффективность проверялась на прошлом. Например, интересовала судьба какого-то конкретного политика или партии. Брались данные десятилетней давности, и на их основе составлялся прогноз, например, на пять лет вперед. Его точность было легко проверить. Точность прогнозов постоянно повышалась. Модели проверяли и на вариативность: например, исключали какое-то имя или явление и смотрели, как это отразится на прогнозе. Или же наоборот – вводили какой-то новый фактор и отмечали изменения в прогнозе. Так определяли существенные факторы и незначительные. Разумеется, и на основе сегодняшних данных составлялись прогнозы на ближайшие годы. Далеко в будущее они не заглядывали, слишком много спонтанных событий происходило. Оказывается, Женька работал и над тем, как предсказать то, что, казалось бы, предвидеть заранее невозможно. По его отдельным репликам Рита поняла, что ему удалось кое-чего добиться в этом направлении.

– Только результатов его последней работы найти не удалось, – вздохнула она. – Когда его убили, всю Контору вверх дном перевернули, но ничего не нашли.

– У нас в квартире тоже обыск делали, – прошептала я. – И тоже ничего не нашли.

– Грязные ублюдки! – со злостью произнесла Рита, закуривая очередную сигарету. – Таких, как Женя, один на миллион, а то и на десять миллионов, а они ради своей секретности в один момент с ним расправились!

– О чем ты говоришь? – заикаясь, спросила я.

Она с жалостью посмотрела на меня.

– Неужели не догадалась? Его убили люди из Конторы.

У меня это в голове не укладывалось. Стиснув кулаки, я вжималась в стул, чтобы сдержать накатывающую на меня дрожь.

– Зачем им убивать своего лучшего сотрудника?

– Женя больше не хотел на них работать, думаю, он пообещал им сохранять секретность, но они ведь никому не верят.

– Да почему эти прогнозы такие секретные?

Рита рассказывала дальше, а у меня волосы дыбом вставали. Оказывается, эти люди, заказчики, хотели не просто предвидеть будущее, но и ВЛИЯТЬ на него. Исследование моделей на вариативность сами разработчики считали лишь одним из методов их отработки на точность. Иногда они сами выбирали, какие изменения внести в базу данных, но чаще это делал заказчик. Как-то Женя случайно услышал в новостях о подозрительной гибели молодого регионального политика. Фамилия у него была очень редкая и запоминающая, и Женя вспомнил, что тот присутствовал в прошлогодних прогнозах. Он стал проверять. Они прогнозировали ему большое будущее, и за прошедший год политик значительно продвинулся в своей карьере, стал более влиятельным и узнаваемым. Поначалу Женя просто отметил этот факт, решив, что стоит пересмотреть прогноз по региону, потом еще не раз мысленно к этому возвращался. Вспомнил и о другом варианте прогноза. Когда этого политика убрали из базы данных, прогноз по региону кардинально изменился. Он тогда даже подумал, что роль личности в истории явно недооценивают. В данном случае история пошла по альтернативному пути. Ему это не понравилось. Чтобы избавиться от тревожных мыслей, он стал и другие прогнозы проверять, найдя еще несколько подозрительных случаев.

– Неужели он так подробно тебе все рассказывал? – усомнилась я.

– Нет, конечно, – усмехнулась Рита. – Женя не был болтливым, но все же кое-что в наших разговорах проскальзывало, а я умею анализировать и обобщать информацию. А о двух прогнозах о том политике он упомянул.

В тот роковой день во время очередного перекура он сообщил, что подал заявление об уходе, так что через две недели распростится с Конторой. Рита недоумевала. Они оба появились в Конторе в очень юном возрасте, их заманили интересной работой и непомерно высокой зарплатой по меркам обычных граждан. От них лишь требовалось выкладываться по полной, что они с удовольствием делали, и соблюдать секретность. Так продолжалось много лет и казалось, что это никогда не кончится. И вдруг, ее единственный друг и соратник решил сойти с дистанции. Ей требовались объяснения. Он не мог от нее просто так отмахнуться и сказал, что не хочет, чтобы их прогнозы использовались вместо кистеня. После этих слов у Риты и появились первые догадки. Ничего более определенного добиться от него не удалось, правда, он посоветовал и ей искать пути к отступлению. Они ведь не давали подписки о пожизненном рабстве.

Слушая Риту, я все больше себя ненавидела. У Женьки были крупные неприятности, а я, его жена, ничего не замечала, думала только о своих делах и о своих переживаниях. Как бы я ни убеждала себя в том, что любила его, это было не так, или же моя любовь была слишком эгоистичной, вроде любви Олега ко мне. Я без зазрения совести брала от Женьки все, что он мне давал, а что в ответ? Я даже застонала. Рита недоуменно посмотрела на меня.

– Неужели ты ничего не замечала?

– Нет.

– Значит, ты его не любила.

Я проигнорировала ее приговор.

– Не отвлекайся. Через десять минут Артем придет, впрочем, ничего страшного, на него можно положиться.

– Я не хочу с ним встречаться, – недовольно проскрежетала Рита и продолжила свой рассказ в телеграфном стиле.

Она не видела, как в свой последний день Женька уходил домой, но после его смерти по Конторе поползли слухи о пропаже его рабочего ноутбука. Повсюду стояли камеры, но именно в тот день камера на входе почему-то не работала. Торопясь все высказать в оставшееся время, она перескакивала с одного на другое. В общем, слухи постепенно затихли, и их работа продолжилась, но уже без прежнего успеха. Никаких прорывов не было. Они использовали старые наработки, чтобы делать заказанные прогнозы, не более того. Ведь главной силы не стало. О желании Женьки уйти из Конторы никто из рядовых сотрудников не знал, видимо, он только с Ритой поделился, но она об этом помалкивала.

За последний год Рита провела большую работу, проследила за судьбой политиков, которым они предрекали большое будущее, и натолкнулась на семь трагических случаев. Семь человек по разным причинам – дорожная авария, уличный грабеж, несчастный случай на воде, самоубийство – ушли из жизни. Ее это ошеломило. Кто же стоит за этими смертями? Казалось бы, ничего общего между погибшими не было, у них были разные политические взгляды, разное окружение и разные планы на жизнь. В общем, ей не удалось вычислить заказчиков. Но кто-то вел Большую Игру, преследуя какие-то свои цели.

Тем временем стройка неумолимо приближалась к Конторе. С помощью каких-то связей удалось добиться охранной грамоты, но все понимали, что застройщики найдут других экспертов, которые эту грамоту аннулируют. Поэтому в спешном порядке подыскивали подходящее помещение и перекачивали данные со старых компьютеров на новые. Старая рухлядь вряд ли смогла бы выдержать переезд. Дорога была каждая минута, и в это время появились три любопытных подруги, которые могли сорвать весь план. Об этом Рита узнала случайно, а потом стала присматриваться и прислушиваться, что помогло во всем разобраться.

Старые громоздкие компьютеры стояли вдоль стен. После того, как информация с них была перекачана, их демонтировали и уложили в ящики, чтобы потом выбросить. Как-то Рита случайно задержалась возле освободившейся стены и услышала голоса. Она присмотрелась и увидела трещину, через которую звук проникал из кабинета главы службы безопасности в общее помещение. Разговаривали двое – сам глава и его помощник.

– Что с этими девицами делать? – спрашивал помощник.

– Нужно от них избавиться.

– И от его жены?

– От нее в последнюю очередь. Она сейчас на виду, на днях ее выставка открывается, и не она воду мутит, а ее подруги. Думаю, оставшись без подруг, она окончательно присмиреет.

– Думаете, она всю жизнь будет молчать? – не мог угомониться помощник.

– Пусть все немного утихнет, потом и с ней разберемся.

Они продолжили обсуждение, и до Риты дошло, кого они имеют в виду. Она еще не раз подходила к этой щели, но больше ничего существенного услышать не удалось. А потом щель замазали. В Конторе шли лихорадочные сборы. Программисты заботились о сохранении данных, рабочие демонтировали оборудование, ей едва удалось вырваться на открытие выставки. Она хотела предупредить меня о грозящей опасности, приготовила записку, в которой предлагала встретиться. Только ничего передать не удалось, вокруг меня постоянно были люди, а потом она заметила в толпе того самого помощника, маленького и тощего мужичка, и сразу убежала. Позднее она несколько раз подстерегала меня в подъезде, но я возвращалась не одна. Тут на ее лице появилось какое-то странное выражение, будто ее вдруг осенило.

– Я видела твоего друга – он же совсем молодой. Скажи, его можно назвать могущественным человеком?

Я поняла, что она не просто так спрашивает.

– Его – нет, а вот его отца – вполне.

– Понятно, почему тебя не тронули. Я слышала одну странную фразу, не в первый день, а дня два спустя, как раз перед тем, как щель замазали. «Ее лучше вообще не трогать, у нее могущественный покровитель.». Это ведь о тебе?

– Возможно.

– А с твоими подругами ничего не случилось?

– Случилось. Обе еле выжили.

– А ты, значит, такая везучая?

От Риты веяло обидой, ревностью и просто злобой, меня это стало раздражать.

– Рита, чего ты от меня хочешь? – устало спросила я. – Ты ведь сама пришла, хотела предупредить об опасности, вместо этого нападаешь.

– Думаешь, я о тебе заботилась, рискуя нарваться на неприятности?! – запальчиво вскричала она. – Я просто не хочу, чтобы Женина дочь осталась круглой сиротой! Надеюсь, ты не такая никчемная мать, как жена.

– Если ты все сказала, то уходи, – резко произнесла я. – Все неприятности, которые могли случиться, уже случились. С Конторой достигнуто взаимопонимание, так что нас больше не тронут. Правда, твой визит может спровоцировать новую волну неприятностей. За тобой не следили?

– Нет!

Она, не прощаясь, выскочила из квартиры, а я застыла в тревоге. А ведь и впрямь, если узнают, что Рита была здесь, могут усомниться в моей лояльности. Что за этим последует, неизвестно. Или известно? Поначалу наша встреча с ней была вполне дружелюбной. Что спровоцировало ее на эти дикие выходки? Ведь не девочка уже. Наверное, нельзя годами сидеть в подземелье, ни с кем особо не общаясь. Люди, не замечая того, сходят с ума. А у нее была еще и детская травма. Мне было искренне жаль ее. Ее женская нереализованность и слишком замкнутый образ жизни до добра не доведут. Я вернулась в кухню, чтобы выпить чаю или еще глотнуть коньяку, и увидела на столе Ритин телефон. Только этого не хватало! Я не хотела, чтобы она возвращалась за ним в мой дом, принося с собой весь накопленный за тридцать с чем-то лет негатив.

После ее ухода прошло уже несколько минут, до метро можно добираться разными путями, я не знала, какой именно она выберет, так что пешком мне ее не догнать. Я прихватила ключи от машины и прямо в тапках рванула на улицу – в одной руке Ритин телефон, в другой – ключи. До моего автомобиля оставалась всего пара шагов, когда сзади на мою голову обрушился удар. Видимо, я шла очень быстро, почти бежала, поэтому удар получился скользящим, голова у меня закружилась, в глазах потемнело от боли, но сознание я не потеряла. Рухнула как-то неловко, стукнувшись головой об автомобиль и подвернув ногу. Я инстинктивно повернула голову в сторону, откуда пришел удар, и увидела расплывающуюся высокую мужскую фигуру. Неужели он собирается меня добить? Потом произошло что-то непонятное – чья-то нога на молниеносной скорости соприкоснулась со лбом моего обидчика, отчего тот отлетел на несколько метров. Я облегченно прикрыла глаза и услышала взволнованный голос Артема.

– Ника, ты в порядке? Открой глаза. Милая, держись!

Ради этих слов стоило открыть глаза.

– Я не в порядке, но, кажется, жива.

Он повернул меня на спину и, наклонившись, легонько прикоснулся к губам.

– Не шевелись. Сейчас скорую вызову.

Наверное, он знал какой-то волшебный номер, так как скорая появилась минут через пять. Врач очень осторожно меня осмотрел, потом сказал, что, на первый взгляд, ничего страшного не случилось. Растяжение лодыжки не сильное, хватит тугой повязки, а вот проверить голову на наличие сотрясения не помешает.

– Я не теряла сознания, – вставила я. – Дома отлежусь.

– Не спорь, – строго произнес Артем. – Это ведь недолго? – обратился он к врачу.

– Наша клиника в десяти минутах езды, сейчас позвоню, чтобы все приготовили.

Через минуту я уже была в машине скорой помощи и не знала, что думать о самоуправстве Артема. Он мне еще не муж, а уже так командует. Я догадывалась, что он не из слабеньких, напрасно Маринка считает его маменькиным, вернее, папенькиным сынком. Он может постоять за себя … и за меня. Вспомнила, каким тоном он разговаривал с Олегом, а сегодня этот удар пяткой в лоб… Признаться, меня он очень впечатлил.

– Артем, как тебе удалось так быстро управиться с тем подонком? Получилось просто по-чемпионски.

– У меня черный пояс по карате, – скромно сообщил он. – Давай, пока повременим с вопросами. Кстати, у меня к тебе тоже вопросы есть. Но сначала разберемся с твоим здоровьем.

Мы провели в клинике около часа. За это время мне просветили не только голову, но и лодыжку. Ни сотрясения, ни перелома не обнаружили, зато сделали кучу ненужных анализов, результаты некоторых придут только завтра на почту Артема. На мое заявление, что у меня нет с собой страховки, он невозмутимо ответил, что она и не требуется. Понятно, он воспользовался платной медициной, и медики обрадовались, разведя его на кучу ненужных расходов. Мне все это ужасно не нравилось. Женька тоже обо мне заботился, но его забота не казалась такой агрессивной. А Артем? Этакое Добро с кулаками.

Скорая довезла нас до дома, но от дальнейших услуг медиков он отказался, подхватив меня на руки. Даже открывая дверь в квартиру, он не опустил меня на пол, а захлопнув дверь ногой, прошел в спальню. Осторожно опустив меня на кровать, он наклонился ко мне и поцеловал долгим нежным поцелуем.

– Только сейчас понемногу начинаю отходить, – нервно произнес он. – Ты не представляешь, что я испытал, когда увидел этого громилу возле тебя. Я только подъезжал к дому, когда заметил, как ты мчишься к автомобилю. Поначалу подумал, что обознался. Зачем тебе куда-то мчаться, на ночь глядя, если ты знала, что я скоро должен приехать? А потом рассуждать было некогда. Все же я чуть-чуть опоздал, он успел тебя ударить. Я молнией метнулся к нему и врезал со всей силы. Думаю, у него точно есть сотрясение.

– Почему ты его не догнал? Могли бы сдать его в полицию. Таких подонков нельзя оставлять безнаказанными.

– Мне было не до того, – нервно сглотнув, сказал он. – Ты лежала на земле с закрытыми глазами. Я устранил опасность, а потом думал только о тебе.

Он опять меня поцеловал, а я погладила его по руке.

– Спасибо. Только, пожалуйста, на будущее учти, ты должен со мной считаться. Всегда!

– Вероника, да о чем ты говоришь?! – возмутился он. – В таких ситуациях ответственность за все должен брать на себя здоровый человек, а не пострадавший. Ты могла просто неправильно оценить свое состояние из-за шока.

Он был, конечно, прав. Я зря на него обижалась. Пока в моей голове бродили противоречивые мысли, Артем смотрел на меня ласковым взглядом, затем на его лице появилась веселая усмешка.

– Шишка растет прямо на глазах, а глаз заплывает.

– Чудовище, ты радуешься моим бедам?

– Не радуюсь, просто ты сейчас выглядишь такой смешной девчонкой.

Я рассмеялась.

– Что же, мне теперь постоянно с фингалом ходить, чтобы казаться моложе?

– Тебе не нужно казаться моложе, – очень серьезно произнес он. – Я люблю тебя такой, какая ты есть, а твой фингал мы быстро вылечим. Какой же я кретин! – вдруг вскричал он. – Врач сказал мне, чтобы, придя домой, я сразу приложил лед к месту ушибов. Кстати, у нас есть лед?

– Посмотри в холодильнике.

Он ушел, а я думала о нем и улыбалась. Конечно, впереди у нас много трудностей. Нужно будет как-то приспособиться к новым родственникам, узнать привычки друг друга, некоторые из которых могут оказаться неприятными. Но у нас есть главное – безмерная тяга друг к другу и нежность, а, может, и любовь. Да, хватит бояться этого слова. Возможно, она не будет вечной, но, пока она есть, нужно каждый день проживать так, будто она вечна и бесконечна и, кто знает, может, все так и будет. Вскоре Артем вернулся с двумя мешками льда в руках и хмурым выражением на лице.

– Похоже, у тебя был ужин на две персоны, – сказал он, прикладывая лед сначала к моему лбу, а потом к затылку.

– Смартфон! – вскричала я. – Нужно найти смартфон!

Он как-то странно на меня посмотрел и обеспокоенно спросил:

– Вероника, как ты себя чувствуешь? У тебя голова не кружится?

– Нет! Ко мне Рита заходила, с ней мы и поужинали, – сбивчиво объясняла я. – Она оставила свой смартфон. Когда я это заметила, то решила перехватить ее возле метро, вот и мчалась к автомобилю. Когда этот бандит меня ударил, в одной руке у меня был ее смартфон, а в другой – ключи. У меня все ключи на одной связке – и от автомобиля, и от дома. Артем, найди их, пожалуйста.

– Смартфон какой марки?

– Айфон.

У Женьки был точно такой же. Интересно, это он ей посоветовал его купить? Впрочем, совсем неинтересно. Показав, как удобнее держать мешки со льдом, Артем удалился, а я потихоньку впадала в ужас. А вдруг нападение было неслучайным? Ведь Женькино убийство тоже замаскировали под уличное ограбление. Впрочем, никаких доказательств умышленного убийства Женьки не было, Рита сама обо всем «догадалась». В ее рассказе так органично переплетались факты и домыслы, что одно от другого не отличить. А ведь Женькиным работодателям было невыгодно его убивать, прежде не получив от него рабочий ноутбук, вдруг дошло до меня. Может, меня хотели просто припугнуть, но теперь, обнаружив, что у меня был Ритин смартфон, эти негодяи узнают, что мы с ней встречались. Последствия этого представлять не хотелось. Когда же весь этот ужас закончится?

Главное, рассказывать об этом Артему или нет? Я и без всяких специальных алгоритмов и программ могу строить прогнозы на ближайшее будущее. Артем всполошится, подключит Антона Сергеевича, а представители Конторы будут утверждать, что я не соблюдаю условия соглашения, пытаясь еще что-то разнюхать. А что дальше? Но и скрывать такое от будущего мужа тоже не годится, тем более что он с самого начала помогал в этом деле. В конце концов, я решила, что обязательно все расскажу, но не сегодня, а завтра. Сегодня у меня просто не хватит сил на долгий разговор. Да и голова у меня болит, и лодыжка ноет, – оправдывала я свою трусость.

Я решила обдумать, как лучше преподнести Артему эти новости, чтобы не выглядеть в его глазах полной дурой. Я уже предвидела его высказывания. Во-первых, нельзя пускать в квартиру совершенно незнакомого человека, скажет он. Во-вторых, если мне так уж хотелось с ней побеседовать, нужно было назначить встречу на другое время, чтобы он мог на ней присутствовать. Теперь из-за моей неосторожности или просто дурости и подруги могут пострадать. За Маринку можно сейчас не беспокоиться, она под надежной защитой, а как быть с Катей? Ей и так еще долго придется выбираться из депрессии, и не без нашей непосредственной помощи. От моих неприятных мыслей меня избавило возвращение Артема.

– Ключи нашел, а смартфона нет, я там все облазал. Ника, ты просто напрашиваешься на неприятности! Размахиваешь дорогим смартфоном, вот какой-то отморозок и не устоял. – Может, именно так и было, и Контора не имеет к этому никакого отношения? Я даже глаза прикрыла от облегчения. – За тобой глаз да глаз нужен, – продолжал ворчать Артем, – ну, это я беру на себя.

– Только не переборщи с защитой.

– Не переборщу, я отличный фармацевт, всегда отмеряю нужную дозу. Кстати, у нас случайно не завалялся свежевыжатый сок? Очень пить хочется.

– Посмотри в холодильнике. Пока я была на реке, Марта заходила. Она уже знает, что ты любишь.

Артем рассмеялся.

– Похоже, первый муж тебя очень избаловал.

– Первый? – я попыталась сделать изумленное лицо, что не так-то просто с подбитым глазом. – Разве у меня есть второй?

– Нет, но скоро будет. К первому сентября мы поженимся.

– Почему именно к этому числу?

– Первого сентября я хочу вместе с тобой провожать Лизу в школу – на законных основаниях!

Я счастливо улыбнулась. Не знаю, что нас ждет в будущем, но сейчас я была готова поверить в сказку. Почему бы и нет? Вместе с таким человеком можно любые трудности преодолеть.

Конец

2020 год.