Читать книгу: «Обед на две персоны», страница 4

– Во что будем играть? – теребит бабушку малыш, а у неё в голове:

«Необходимо успеть, хотя бы, часть курсовых работ студентов прочитать к завтрашнему дню».

– Давай, не будем валяться на ковре, нужно его почистить, вчера доставили новый пылесос, а я не умею им пользоваться, – вытаскивает из-за кресла большую коробку с агрегатом, надеясь на какое-то время занять ребёнка.

Мальчик ловко открывает коробку, начинает откручивать и развинчивать, потом, вставлять и привинчивать, как в «Лего».

Елена Владимировна сражена сообразительностью, но уговорить поработать не получается.

– Что это? – малыш обнаруживает на лоджии зонд-тент для пляжа.

Бабушка объясняет.

– Давай его раскроем.

– Давай.

Два человека, по-турецки, сидят в комнате на ковре под люстрой и под зонтом, на коленях доцента несколько печатных листов в пластиковой папке-скоросшивателе, курсовая работа.

– Ты видишь, какой дождь, бабуля, ты слышишь, как он бьёт по зонту, а мы сухие, правда? – дёргает за рукав внук.

– Правда, сухие.

Ножки мальчика переплелись, как у йога, а женщина трогает колени, проверяя удастся ли ногам разогнуться так же удачно, как получилось согнуть, чтобы «не замочить».

– А теперь солнце светит! Смотри, смотри, все вокруг просто умирают от жары!

«Всех вокруг» представляет Пушок. Устроившись на письменном столе, рядом с ноутбуком хозяйки, он осторожно наблюдает за новой выдумкой гостя. За ноябрьским окном темно, резкий холодный ветер тревожит окна.

Папки с работами студентов закрыты, внучок усаживается за письменный стол, умный Пушок, потянувшись, не спеша, не потеряв достоинства, уступает место. Пришло время выполнения домашних заданий,

«Инфант» – самый маленький в классе, а соображает быстрее других, только почерк подводит его: буквы лезут друг на друга, сильно отличаясь по размеру или смотрят в разные стороны. Он торопится во всём: получить игрушку, победить в компьютерной игре, выиграть в шахматы, написать домашнее задание. Мечутся глаза, подёргиваются от нетерпения руки. Правая резко хватает ручку, и начинают скакать по тетрадке неровные буквы.

Звонит отец, через пять минут заберёт сына. Мальчик вскакивает, бежит в прихожую, начинает торопливо одеваться. Бабушка просит выпить морковно-яблочный сок, добытый минуту назад из соковыжималки, кладёт в бумажный пакет пирожки для мамы с папой, (от бабушкиной выпечки они не отказываются), внуку в карман – очищенные кедровые орешки в полиэтиленовом мешочке. Ребёнок подпрыгивает на месте, жалуется: хочет в туалет, но не пойдёт, боится, что папе придётся ждать его.

– Помилуй бог, – удивляется Елена Владимировна, – здесь армия, что ли? Папа поговорит со мной минуту.

– Нет, потерплю до дома, они с мамой, итак, от меня устали. Бабуля, купи мне к следующей встрече машинку, она продаётся около кассы в магазине, недалеко от школы, – тараторит мальчик и произносит название игрушки, Елена Владимировна записывает, – она всего пятьдесят рублей стоит, обещаешь купить?

– Обещаю, если пятьдесят рублей.

– Правда, правда, обещаешь? Дай слово.

– Даю.

Появляется отец, «солдатик» уходит за командиром. Бабушка закрывает входную дверь.

«Интересно, – думает, – уставала бы я больше, если бы ездила на работу каждый день?»

Вечер следующего дня. Выбравшись из метро, и закашлявшись от сырого ветра, женщина спешит не домой, а в сторону школы, в магазин, о котором говорил внук.

Машинка стоит не пятьдесят, а четыреста пятьдесят рублей. Дала слово – придётся купить. Знает: «ангел» ошибся не случайно, когда называл цену игрушки.

«Что ж, обсудим это за следующим обедом. Пора расширять темы для бесед».

Прошло пять лет.

Елена Владимировна попыталась уволиться с работы, декан не отпустил, предложил другую должность. Лекций больше не читает, занятий не ведёт, с животными не работает. От неё требуется сидеть дома, писать статьи и рецензии, руководить аспирантами. Появляется в институте редко, материалы отсылает по электронной почте. На зарплатную карточку поступают неплохие суммы, половину из которых, она, по договорённости с шефом, возвращает на его мобильный кошелёк.