Кружево

–Вставай соня,– собирайся. Да сходи за водой. Потом мы пойдём за хрустальным ягненком. Я зевнула, свернула гамак. И стала собираться. На улице было тихо. Лежал ровным слоем снег, полностью покрывая крышу дома и камни. Рассвет обещал погожий день. Я видела, как со всех концов слетаются к дому птицы. Ждут обещанный прикорм. Так она отплачивала им свою благодарность, ежедневно круглый год рассыпала для них мешок с зерном. Узкая тропа из-за снега не была такой сколькой. Лёгкий морозец бодрил. Я с лёгкостью по ней спустилась и принесла воду. За это время Изольда уже покормила птиц, и сотни следов на снегу сказали мне, что её пернатые гости уже улетели. Мы плотно позавтракали, взяли с собой хлеб и сыр. Она вынула цветы из банки и закрутила их в смоченную снегом ткань, напоминающую то кружево что я ткала. Затем, одевшись и закутавшись как следует, мы покинули дом и отправились в путь. Два голубя, что постоянно сидели на балках в доме теперь восседали на плечах Изольды. Судя по всему, они были нашими проводниками. Небо было ясным и ветра не было. Лёгкое облачко пара вырывалось из моего рта и носа при дыхании. Мы шли и шли. Вокруг куда ни посмотри, были холмы. Казалось они окружают нас по всюду. Мы поднимались, чтобы снова спуститься и снова начинали подъём. Вокруг было белым-бело. Мы прошли обитель снежных цветов, шли пологой равниной и, наконец, поднялись на холм, где остановились, чтобы перекусить и накормить голубей. Посовещавшись на только им одним понятном языке Изольда поджала губы и посмотрела на север. Затем она достала из сумки маленькую подзорную трубу, покрутила её, настроила и долго вглядывалась в даль на пики гор, затем улыбнулась и предала трубу мне.

–Смотри вон туда, видишь их?– радостно спросила она. Я кивнула. Возле самой скалы на равнине бегали и резвились в снегу хрустальные ягнята.

–А теперь слушай меня внимательно Эмбер и запоминай всё в точности, что скажу. Потому что если ты напутаешь вдруг чего или испугаешь ягнят, то вся наша затея провалиться. Ягнята убегут в горы, где мы не сможем словить их.

Крадучись, стараясь при движении избегать лишнего шума, они добрались до плато, где, затаившись возле камня, Изольда заставила её вывернуть одежду и надеть лицевой стороной на себя. Изнаночная сторона тулупов и шапок была белой, почти как снег. Затем женщина достала спрятанные цветы и развернула их, отложив в сторону сумку. Из кармана она выложила две щётки и две пары рукавиц, почти идентичные тем с которыми работала Эмбер, ещё в услужении Мистрис. Шепотом Изольда провозгласила порядок действий и выбрала овец. Затем она вручила пару цветков Эмбер, себе же оставила один и сказала несколько непонятных слов, которые нужно было прошептать. Они были готовы начать. Снег хрустел под нашими ногами как мы не подкрадывались. Ягнята были пугливы и почти все разбежались, но мы, переглянувшись одновременно бросились к тем ягнятам, которых прежде выбрали и схватили их рукавицами, прикоснувшись к нежно-розовым носикам лепестками цветов. После этого Ягнята замерли в наших руках, а цветок после сказанных мною и Изольдой рядом слов вросли в снег и стали плавно покачиваться, издавая тихий тонкий звук. Мы тщательно с аккуратностью вычёсывали их шерсть и складывали её в специальный мешок, который был почти прозрачный. Затем наполнив его потрескивающим на свету серебром, то и дело, озираясь на солнце мы бережно оставили ягнят и начали удаляться от плато по собственным следам. Лишь мельком я увидела, как на скалах жалобно блеют ягнята. Мы собрали вещи оставленные за камням, переоделись, спрятали щётки и рукавицы и поспешили вернуться. Быстро темнело. И пока я не увидела знакомые ориентиры хижины Изольды, я буквально не ощущала усталости. Только после, раздевшись в доме, я осознала, насколько сильно устала. Я была потной грязной, исхудавшей. Такой же выглядела Изольда. Она растопила очаг. Поставила чайник, наполнив его водой из старых запасов, хранимых в бочке. Глаза слипались. Она заварила нм обеим чая, после которого чуток полегчало – и хотя бы перестала кружиться голова. Она приказала принести лохань со второго этажа и поставить греть воду, сама же отправилась в родник за водой. С трудом я притащила лохань, поставила большой котел с водой на котёл. Пришла Изольда и сказала, что ворон возле родника сказал ей что Джек и другие люди завтра прибудут сюда.

–Мы задержались милая,– ласково сказала Изольда и наполнив лохань горячей водой разбавила её холодной.

–Залазь, велела она мне тебе нужно смыть пот. Я разделась и погрузилась в горячую воду, блаженно ощущая на своей коже мурашки бегущие от жара прочь. В воде было хорошо и очень спокойно. Сонливость на удивление отступила прочь. Изольда задумчиво смотрела на меня, помогая ополоснуть мне волосы. Она вела себя точно моя бабушка, которую я ни когда не видела, потому что она умерла ещё до моего рождения. Когда я вытиралась, Изольда выливала чан в вёдра чтобы наполнить его для себя. Я надела тонкое платье и тёплые носки, в которых спала.

–Вам помочь Изольда?– вежливо спросила я. Мне было неудобно и тем более что после ванны я ощущала прилив сил.

–Если желаешь, то можешь через чёрный ход вынести вёдра и вылить их.

Я кивнула, а когда пришла она уже находилась в лохани и точно спала.

–Подожди, – сказала она и продолжила упрев руки в деревянные бортики. На её плечах виднелись старые шрамы, и я сглотнула, чувствуя стыд от любопытства. Да меня били, точно говорил её выразительный взгляд.

– Я хотела бы тебе кое-что рассказать Эмбер,– тихо с какой-то обреченностью сказала она и снова поймала мой взгляд. Я вздохнула не в силах уклониться от её просьбы, хотя чувствовала, что чтобы она не сказала это не будет приятным. Изольда вздохнула, отпустила мой взгляд и стала намыливать губку.

–Ох, вы пришли ко мне за помощью так поздно. Я стара, очень стара, девочка. Силы мои на исходе. Я знаю, если выдержу ритуал, который предстоит мне совершить чтобы найти в мире спящих духов весну и разбудить её доконает меня. А ещё нужно спрясть пружу и тут,– она внимательно посмотрела на меня. В глазах Изольды была боль и тоска. Тут мне без помощницы не обойтись, понимаешь? – Я кивнула, ощущая неприятную сухость во рту, и обречённо ждала, что она скажет дальше.

– У всего в этом мире девочка есть цена,– со вздохом сказала Изольда. Мои природные способности это ещё не сила. А вот сила, что я имею сейчас это дар, который подарил мне старик перед смертью. Я не могу не передать его иначе он навсегда уйдёт в землю, проклятье нависнет на моей душе тяжёлой цепью и как говорят, не будет мне покоя ни в мире теней, ни на этой земле. Если я выживу, после ритуала, то мне нужен кто-то кому я смогу передать свою силу и если смогу, то знание что всё ещё живёт в моей крови.

–Что вы хотите?– прямо сказала я, чувствуя на глазах предательские слёзы.

–Мне очень жаль Эмбер, я не могу тебя принуждать. Просто скажу, что ты подходишь мне ведь у тебя есть природный дар, ты можешь обращаться с зимней магией. Думаю именно из-за твоего дара, граф выделил тебя среди прочих девушек. Ведь пряжа буквально сама ткется в твоих руках. Воспоминания закружились в моей голове, точно калейдоскоп и каждое её слово находило подтверждение, точно цель. Я верила ей.

–Как долго продлиться обучение, если я соглашусь?– спросила разглядывая её усталое, но волевое лицо, на котором впервые за время нашего разговора тревогу сменила мимолётная улыбка.

–После ритуала, я вряд ли смогу протянуть больше года. И после того как ты получишь мою силу, дальше тебе придётся обучаться самой, по книгам, по моим записям.

–Подумай Эмбер, я не могу заставить тебя, могу лишь попросить,– жалко сказала она и намылила губку травяным мылом, отведя в сторону взгляд.

– Я скажу вам о своём решении утром,– сказала я и сразу почувствовала облечение.

–Тогда дорогая помоги, как мне вымыть волосы?– попросила Изольда. И я наполнила кувшин горячей водой из котла.

Мы легли поздно, я спала урывками, то и дело, обдумывая слова Изольды. Я разрывалась на части. Потому что скучала по матери. Потому что она ждала меня. Потому что мы и так слишком много потеряли. Но вместе с тем мне было любопытно, предложение Изольды интриговало меня. Я честно не раз спрашивала себя, действительно ли я хочу всю жизнь возиться с пряжей и ткать, да шить? И честно дикий восторг наполнял меня, когда я вспоминала, как читала волшебные книги, как делала искусные поделки, которые буквально сами выходили из моих рук. И только приняв решение, я заснула под утро. Что удивительно но, проснувшись, когда Изольда разбудила меня, я чувствовала себя отдохнувшей, словно всю ночь сладко проспала. Я зевнула и, потягиваясь, встала. Изольда уже хлопотала у очага, заваривала нам чай, а овсянка уже стояла в горшочке прямиком на столе. Желудок заурчал я поспешила одеться умыться и выйти во двор. Во время завтрака Изольда сказала, что нам нужно быстро спуститься на плато. Джек и те, кого он сумел привезти, будут ждать нас там. Я стала надевать сапоги, куртку и шапку. Она принесла маленький сундучок с чердака и успела одеться даже быстрее меня. Возможно, она уже знала какое решение, я приняла, но терпеливо ждала пока я сама не скажу ей.

– Я согласна,– сказала я, чувствуя, что поступаю правильно.

–Хорошо,– сказала она и ободряюще взяла меня за руку. Затем закрыла дверь и рассыпала зерно для птиц во дворе. Окончательно рассвело. Мы направились на плато.

Плато всё было занято привязанными лошадьми и разбитыми палатками. Там были даже женщины, старики и мужчины. Детей не было. Изольда заходила в каждую палатку и разговаривала с каждым прибывшим, не пропуская никого. Пока Джек рассказывал меня о своей поездке, делился впечатлениями и спрашивал как дела у меня, я замечала, как Изольда часто качала головой и выходила из палаток и только в некоторых из них она задерживалась со своим сундуком. Из тех палаток, которые она покинула, я слышала хриплые стоны и рыдания. Джек говорил, как скучал обо мне и угощал разными вкусностями, в том числе вяленом мясом. Я улыбалась ему, и он знал, что я тоже скучала по нему.

–Если хочешь Эмбер, то можешь остаться с нами в лагере, пока Изольда сделает все дела в хижине. Я окинула взглядом лагерь. Разговоры, шум, тресканье костра и вкусные запахи. Видимо отряд был дружным. Мне хотелось остаться, и я почти согласилась, но Изольда, покинувшая последнюю палатку, захлопнула свой сундук и направилась прямо ко мне.

–Не забывай Эмбер, что у нас есть ещё дела. Я сглотнула и так хотела что-то объяснить Джеку, который удивлённо смотрел нам меня. У нас же не было друг от друга секретов. Неужели теперь будут? Нет, решила я. Возможно Изольда понегодует, но переживёт. Я не хотела терять доверие Джека. И я подошла к нему и напомнила, что в предстоящих делах есть и моя роль.

–Я должна помочь ей, поэтому буду в хижине. Он взял меня за руку – и по глазам я поняла, что Джек понял меня.

Изольда сказала всем, что нужно подождать два дня. Все покинули свои палатки и смотрели на неё. Кто-то был зол, растерян и заплакан, но многие лица светились изнутри, как могли светиться только от надежды. Интересно, что она пообещала им.

Мы вернулись в хижину, и так начался мой первый урок. Она принесла вторую прялку, почти такую же, как у мистрис, дала мне инструкции, перчатки и сказала, чтобы я сделала нити, а птицы что сидели на стропилах будут мне поочерёдно помогать. Изольда же пошла, варить специальное зелье, которое должно было повергнуть её в транс. А мне она сказала не спать, даже если глаза будут слипаться, ни в коем случае не спать.

Булькало зелье в котле. От его пряного запаха першело в носу. Мне не хотелось ни есть, ни спать. Станок под моими руками буквально пел, а нити получались длинными и тонкими. Я ещё не забыла своё ремесло. Птицы помогали и поочерёдно клювами мотали клубки. Изольда только раз подошла ко мне, затем начертила на полу с помощью восковых разноцветных мелков загадочнее символы в кругу и улеглась внутрь. И сделав глубокий вдох, она закрыла глаза и сразу заснула. Мне было некогда за ней наблюдать, я пряла и пряла, пока на полу не образовалось ровно пять клубков. Голуби уселись на балки. Угольки в камине едва тлели. Стало прохладно. Я чувствовала себя такой усталой. за окном темно. Почти все свечи сгорели дотла. Я зевнула и, сняв перчатки, направилась к Изольде. Даже издали она была бледна и очень хрупка. Все волосы на её голове поседели, а под глазами залегли глубокие тени. Я не знала, что мне делать. Она не просила разбудить её. Не просила, и ткать кружево без её возвращения. Я пошла к очагу, чтобы подбросить дров и напиться, когда услышала долгий стон. Я оглянулась. Изольда пришла в себя. Я набрала в кружку воды из бочки и принесла ей. Она сделала глоток и с моей помощью встала. Одежда висела на ней. Морщин прибавилось. Изольда выглядела донельзя постаревшей и измождённой.

–Маленький сундук!– прошептала она, и я принесла ей сундук, который она брала с собой на плато.. Она открыла его и достала склянку с мутной жидкостью и кусок древесного гриба. Затем выпила из склянки, то и дело, морщась, пару глотков и откусила небольшой кусочек гриба, стала его медленно прожёвывать и только после того как всё прожёванное проглотила, посмотрела на меня. Её взгляд прояснился. С лица медленно точно не хотя исчезли тени.

–Сколько клубков?– спросила она.

–Пять,– ответила я.

–Хорошо,– сказала Изольда и добавила.– А теперь помоги мне. Я покажу тебе как нужно прясть. С моей помощью она покинула круг и с каждым шагом она шла всё легче. Подойдя с сундуком к клубкам, она цокнула языком, затем, сказала, чтобы я шла к ткацкому станку и начала ткать большое кружевное полотно. Растягивай нити, чем тоньше оно будет, тем лучше, а я пока пойду, брошу в котёл то, что отдали мне пришедшие родственники. Так я узнала, что она будет варить пробуждающее зелье. Я принялась за работу, хотя едва чувствовала свои руки. Пальцы ныли, сон снова пытался сморить меня. Я заставляла себя, вспоминала Мистрис, вспоминала графа и своих покойных подруг, смерть которых я поклялась, отомстить. Кружево выходило тонким красивым и очень холодным. Вскоре Изольда разлила зелье по склянкам и пришла меня сменить. Оно было белым как молоко и странно густым. Она разложила гамак и сказала, чтобы я поспала. Всё остальное сделает она сама. А я лишь спросила, сумела ли она пробудить весну.

–Да, торжественно сказала она и принялась ткать. Я улеглась в гамак и тут же заснула.

Мне снилась весна. Она что-то пела и шла по снегу точно летела на крыльях. От неё пахло жасмином, сиренью и чем-то душистым и пряным. Мысок её туфлей украшали пушистые розы, и где она проходила, снег таял, земля наполнялась жизнью, пуская в рост зелёные травянистые побеги. Во сне я кружилась с ней в танце и смеялась. Голос Джека вернул, мня из мира сновидений в реальность.

–Вставай соня,– сказал он мне и нежно коснулся моего лица. Я открыла глаза. Он смотрел на меня со странной теплотой, которая отозвалась внутри меня жаром. Я смутилась, и вылезал из гамака. Изольда сидела за столом и туго скручивала кружевной рулон. Она выглядела очень довольной.

–Ну, вот и полдела сделано. Мы успели благодаря тебе Эмбер. – улыбнулась она.

–Поешьте хорошенько, а я за это время расскажу вам все, что нужно сделать, чтобы правлению графа и мистрис пришёл конец.

Мы собрались и взяли с собой всё то, что сделала Изольда для нас. Отряд на плато стал меньше. Ушли старики и женщины. Горстка решительно настроенных мужчин собрали палатки, затушили костры и ждали нас. Конь Джека и коричневая кобыла для меня были привязаны рядом. Путь предстоял долгий. Оказывается – я скучала по верховой езде.

Мы остановились снизу, чтобы снять тёплую одежду, но в этот раз мы ехали совсем по другой дороге, объехав вересковые поля, направились к болотам и песчаникам которые нужно было пересечь, чтобы попасть на север. Все эти люди с нами были чьи-то младшие братья, отцы и просто родственники, у которых забрали детей. Мы ехали молча, разговаривали только когда спешивались на ночлег. Тогда при свете костра мы сближались и начинались разговоры. Кто-то вспоминал прошлое, шутил, но многие равно или поздно спрашивали меня. Называли имена, описывали внешность, показывали миниатюрные портреты, спрятанные на груди. Я украдкой вздыхала и чаще всего отвечала что не помню лиц, а может по-настоящему и не помнила. Чтож, проехав пустыню, изнывая от жара и постоянной жажды мы, наконец, перебрались через невысокой горный хребет, где Джек снова обсудил со всеми предстоящий план. А я всё никак не могла подобрать подходящий момент, чтобы сказать ему что согласилась быть ученицей Изольды. Вскоре пошли дожди. Ветер рвал наши вещи, бил острыми и холодными каплями воды в лицо. Мы вымокали как собаки проплывшие озеро и всё чаще останавливались сушить одежду у костров. Ещё пара дней пути и стало по-настоящему холодно. И даже в тёплой одежде мы чувствовали, как холод кусает пальцы, щиплет щёки и нос, а серое небо над головой раскинулось куполом во все стороны, обещая нам в любой момент обрушить на наши головы снег, тем засыпать с концами непрошенных гостей. Здесь не было птиц. Лишь изредка мы видели воронов, которые прятались на верхушках елей и протяжным карканьем, будто бы дразнили нас. Затем они улетали вверх и ни одному лучнику не удалось пристрелить ни единую досаждающую птицу. Нам не хотелось обсуждать это в слух, но каждый в глубине души был уверен, что там наверху в замке мистрис Винтер знают о нас. Чтож, такой исход не был благоприятным. Но внутренне мы были готовы ко всему, лишь бы только выполнить свою миссию. В начале пути я не боялась, но как только увидела серые покрытые льдом стены замка, высокие шпили, окна в башнях, то задрожала. Я чувствовала ненависть замка, ненависть этих мест и холод с каждой последующей милей буквально лютовал, грозя нам обморожением. Грозя нам снизить боевой дух. А потом пошёл снег. Нам пришлось прятаться в укрытие, потому что лошади, как и мы в сплошной белой пелене оказались слепы. Отсыревший хворост несчадно дымил и порой затухал. Мы терпели в своей пещере вырытой в снегу и закрытой еловыми лапками. Пытались бодриться, но чаще просто молились про себя. Наконец снег утих. Мы выбрались из укрытия. И вздрогнули даже самые храбрые, потому что вокруг нас восседали вороны и злобно пялились своими глазками бусинками. Наши кони заржали и чуть не сорвались с привязи. Вздыбился снег – и мы увидели ледяных воинов, затаившихся до нашего прихода. В их глазах горел белый огонь. Мужчины вытянули арбалеты. Джек дал мне короткий меч и приказал стоять за его спиной. Наш от ряд сплотился и с первой атакой ледяных войнов обнаживших свои точно хрустальные мечи выпустили болты. Почти все из них попали в цель, но не пробили брони. Отскочили, жутко усмехнулись наши враги. Наш отряд обнажил мечи. Я запалила факел, расшевелив и подув на угольки в костре. Выступила вперёд и замахала им перед ледяными, заставив их отступить на пару шагов. С рёвом мужчины вступили в бой, целясь мечами в незащищённые бронёй участки кожи. Некоторые перезарядили арбалеты, и выстрели ледяным в шею. Со звоном рассыпались на осколки ледяные войны. Наш отряд не дал сбежать никому из ледяных стражников. Первая победа подняла, угасший было боевой дух. Некоторые из наших получили лёгкие раны. Перевязав, их мы двинулись дальше. Нельзя было терять времени. Подъезжая к стенам замка, мы с Джеком переглянулись без слов понимая друг-друга. Пусть ледяные стражники укрепились бронёй, но и мы пришли не с пустыми руками. Есть и у нас козырь в рукаве.

Удивительно на башнях не было лучников. Неужели они были уверены, что наш отряд так легко схватят ледяная стража. Ворота были подняты, но мы и не шли напрямик. Мы крались под мостом, вдоль замёрзшей реки, к задним стенам. Там Джек достал несколько склянок с переливающейся зелёным жидкостью, приказал нам всем отойти подальше и залечь в снег, что мы и сделали. Сам же Джек положил две склянки рядом, насыпал из мешка пороха, в который положил отрез веревки, который и подпалил. И быстро побежал к нам. Затем грохнуло так сильно, что у меня заложило в ушах. Взрыв пробил дыру в ледяной стене, через которую мы и пробрались внутрь. Мужчины разожгли факелы, каждому было вручено по несколько таких склянок и мы вынуждены были разделиться, чтобы отвлечь внимание. Джек сопровождал меня. Я знала, куда нужно было идти и уверенно шла в сторону подвала. Изольда кое-что мне объяснила. Отрез шёлка я держала при себе, хоть он частенько холодил моё тело даже сквозь плотную ткань сумки.

–Давай Эмбер,– приказал мне Джек, вставая в стойку и приготавливаясь к бою. Он собирался прикрыть меня, чтобы я совершила задуманное.

– Я стиснула губы и направилась в сторону подвала. Вытащила нож и стала ковыряться в замке на дверях. Удивительно он поддался с лёгкостью. Я спокойно спустилась. Потёрла кристалл на стене, и он осветил подвал. Изольда сказал, что произнести, чтобы попасть в потайную комнату и как только я произнесла заветные слова, то увидела дверь не различимую до темноты. Я открыла её и протиснулась внутрь. Снега было много. Он был хрусткий , часто проваливался под моими ногами, наконец я оказалась внутри точно такой же пещеры как и в замке графа. Я собралась достать кружево, но импульсивно стала разгребать снег, потому что из-за снега была не уверена и пока не начала копать не убедилась, что в этой снежной пещере- никаких девушек не было. Я вздохнула. Злость и разочарование душило. Возможно мы пришли слишком поздно. Так, скорее всего и было. Пару минут я стояла, злилась и то жалела себя. Затем вздохнула несколько раз сжала и разжала кулаки. Я не собиралась проиграть. Да то что предстояло теперь стало ещё сложней. Но я не собиралась сдаваться без боя. Поэтому я вылезла из пещеры, покинула комнату и вышла из подвала. Дневной свет медленно угасал. В серверных краях день был таким коротким, и я об этом успела позабыть. Джека не было. Только лежали крупные осколки, по которым с лёгкостью можно было опоздать побеждённых ледяных стражников. Джек бы не ушёл. Он бы не бросил меня в одиночестве без причины. Несколько капель крови я увидела за поворотом ведущему к аркам между крылами замка. Чтож, тревога сжала сердце я поняла, что с Джеком что-то случилось. Я прокралась обратно и обошла задний двор между лазейками из скамеечек и кустов и цветов вырезанных из ледяных глыб. Я не слышала ни лязганья мечей, ни криков. Стояла зловещая тишина. О Джек, только бы ты был жив, я разыщу тебя,– твердила я, себе, понимая как сильно он стал мне дорог. Я зашла в пристройку для слуг, которая в это время года пустовала. Держа нож в одной руке, во второй держала одну из склянок, направилась по лестнице ведущей на второй этаж, где, когда-то давно я гуляла. Ничего не изменилось с тех пор. Только вот с каждым шагом , с каждым пройденным поворотом меня не покидало ощущение неминуемой западни. Но, даже зная это, я всё же испытаю свою удачу. Я не пришла сюда, чтобы отступать. Я пришла отомстить за себя и за других. Я пришла сюда, чтобы воззвать к справедливости и положить конец царствованию и беспределу, учинённому Мистрис в графстве. Поэтому я побежала вперёд, ведь когда бежишь, так говорят из ног уходит страх. Бальный зал был пуст и холоден. Трон же находился на возвышении, куда я и поспешила. Положив нож в карман, я достала ещё одну склянку, потому что не была уверена, хватит ли одной, чтобы разнести этот постамент зла.

–Постой!– звонко как ветер голос Мистрис разнёсся по залу и её музыкальный смех разлился вокруг точно колокольчик. Я не хотя обернулась. До трона оставалось пара шагов. Она стояла внизу в своём серебристом платье и крепко держала Джека за плечи, к его горлу было приставлено остриё ножа.

–Брось свою затею Эмбер, иначе он умрёт.– спокойно сказала она. В её ярких глазах отражалась судьба Джека. Я вздохнула. Невыносимо было смотреть на него побледневшего, с побитым лицом и уставшим взглядом, человека которому пришлось очень туго.

–Не смей Эмбер,– прошептал он одними губами. Но я уже отступала назад. Джек был мне дороже всего. Вот так я это признала. Она снова рассмеялась, я почти спустилась.

–Нет,– гневно прошипел Джек, за что получил пощёчину от мистрис по лицу. Холодные руки коснулись моих плеч. Я ощутила, как холод вымораживает мою кожу сквозь тёплую одежду. Я знала, кто схватил меня. И никогда ещё страх не был таким сильным в моей жизни. Когда он сказал:

–Ну, вот ты и попалась Эмбер. Неужели ты думала, что так просто избавишься от меня.

Я нашла в себе силы наступить ему на ногу. Он зашипел и чуть ослабил хватку. Я извернулась ужом и вырвалась, чтобы бросить склянку в сторону трона. Он заревел.

–Что ты наделала?– ледяная ярость в его голосе лишала воли, сил и буквально вмораживала ноги в пол. Грохот, звон тысяч ледяных осколков. Я упала на пол, было чувство, что из моих лёгких исчез весь воздух. Я услышала, как стонет от гнева злости мистрис. Я слышала стон боли. О нет, Джек. Джек! Я не смогла встать, и кто поднял меня с пола. Неожиданно я увидела Изольду. Это сон. Откуда она здесь.

–Давай девочка, ты должна закончить начатое. Я чувствую, что девушки здесь. Взрывом кроме трона в дребезги разнесло кристаллы. Теперь было темно, и только белый снег под ногами и иней отсвечивали сами по себе. Лишь капелька света просачивалась сквозь затянутые морозной патиной окна. Ох, я оглядывалась, не видя ни графа, ни Джека. Потом мелькнуло что-то серебристое. Её платье в синих пятнах. Она зажимала на груди страшную рану, сочившуюся синим. Джек стоял за ней – и с его клинка в руках стекало синяя кровь мистрис на снег. Он улыбался мне. Он еле стоял на ногах. О нет.

–Давай же, скорее,– толкнула меня в бок Изольда. Она была такой худой, такой старой, что трудно было представить, как она держится на ногах. Она первой стала рыть снег. Я достала кружево и расстелила его на снегу, накладывая на проступающие под толстой коркой льда девичьи лица. Затем мы вместе пели имена всех девушек, чьи родственники пожертвовали свои волосы, кровь чтобы спасти их. Тех, кто верил и всё и всё ещё любил их. Раз и кружево стало мягким, лёд треснул, и вдруг превратился в воду. Находившихся внизу девушек вытолкнуло тысячами пузырьков воздуха. Некоторые сразу открыли глаза, и краски жизни проявились на их лицах. А некоторые расплылись, превратившись в талую воду. Замок затрясся до основания. С хлопками разбились окна. Вдруг потеплело и я была готова поклясться, что услышала запах цветов. Я поймала взгляд Джека направлявшего к нам, чтобы помочь. Я закричала, когда холодный ветер спеленал меня точно кокон и потащил к проёму. Голос графа в моих ушах торжествовал.

–Это ещё не конец дорогая,– вкрадчиво сказал он. От холода моё сердце замедлилось, я задрожала, мои глаза против воли закрылись, затягивая меня в водоворот тёмных наполненных безжизненным холодом снов. Честно я боролось до последнего, но силы таяли. Чудовище по имени граф Фрост всё-таки сцапало меня.

Я пришла в себя обнажённой лежащей в стеклянном ящике связанная по рукам и ногам ледяными цепями. От ужаса я закричала, задёргалась, но тело не подчинялось. Я едва его ощущала. Новый крик замер в горле. Я сглотнула, понимая, что могу двигать только головой. Вдох и выдох. Холодный воздух проник в легкие, я уловила запах мяты. Ненавистный мне запах мяты. Скрипнула дверь -и сразу посветлело. Тысячи кристаллов в форме диковинных цветов росших прямо в каменных стенах этого хранилища разом засветились мягким светом. Я увидела ещё один стеклянный ящик рядом со мной в нём лежала обнажённая мистрис. Ее глаза остекленели, глубокая рана на груди была присыпана снегом. Она была мертва. Ко мне приближался граф. Подошвы его сапог гулко стучали по каменному полу. Никогда я не видела его таким злым и одновременно торжествующим, а ещё он впервые с нашей встречи оделся во всё чёрное.

–Теперь будет по плохому Эмбер, он подошёл ко мне, жадно оглядывая моё тело. Я озиралась по сторонам, всё ещё пытаясь заставить своё одеревенелое тело двигаться. Он подошёл ко второму гробу с мистрис, погладил её по волосам.

–жаль, ведь ты могла, была стать моей фавориткой, но теперь тело винтер не пригодно. Поэтому зло добавил он. Твоё юное и красивое тело послужит вместилищем её духа.

–Нет, не надо,– пискнула я. Я не хотела этого. Ни за что. Я была готова обещать ему всё что угодно, лишь бы не это. Уж лучше быть фавориткой, по-крайней мере живой фавориткой.

–Поздно,– широко улыбнувшись, сказал граф. Затем взял в руки нож и вырезал сердце мистрис и направился ко мне, чтобы положить синее, как и кровь из её ран сердце мне на грудь. Оно было холодным, прожигало кожу. И с каждым ударом моего сердца будто бы тоже начинало шевелиться. Это шевеление привело меня в ужас. Я поняла что произойдёт. Граф начал ласково перебирать мои волосы, касался пальцами лица, точно нежный возлюбленный. Несколько раз смотрел мне в глаза и мне казалось, что он вот-вот поцелует меня. Я тогда зажмуривалась, и он хмыкал и отступал. Его поцелуя я боялась ещё больше чем лежащего на моей груди сердца, которое с каждой минутой трепетало всё больше и больше. Ему нравилось за мной наблюдать. Он вытащил, откуда-то белоснежный стул, возможно слепленный изо льда и снега, и присел рядом с ящиком и стал наблюдать за сердцем. Сердце начало биться в унисон с моим. Меня потянуло во тьму и сон. Я не хотела падать туда, не хотела закрывать глаза и отчаянно боролась, но силы были не равны. Я слышала смех графа, его ледяные губы коснулись моих, а потом яркий свет озарил комнату. Вспышкой, грохотом реянием снега. Загудел каменный пол. Граф отошел от ящика, что-то закричал, прикрыл глаза от света. В комнате оказались Джек и Изольда. Они держали в руках склянки и факелы. С их приходом стало заметно теплей. Снова запахло сиренью и на периферии зрения я видела ещё одну фигуру в открытом платье с нежным румяным лицом с сиреневыми глазами. Надежда в моём сердце дала мне сил не ускользнуть, а сказать: