Выскочка, научи меня плохому

Пролог

Я набираю номер Макса снова и снова.

Дрожащие пальцы несколько раз оказываются в ненужном месте на экране мобильного, и я, ругнувшись во весь голос, продолжаю манипуляции с телефоном.

– Смотри, куда прешь!!! – Раздается сбоку, когда я натыкаюсь на кого-то, не в силах оторвать взгляд от заветного номера, только вместо ответа длинные гудки.

От недоброго предчувствия неприятно саднит в груди.

Неужели все так плохо?

Продолжаю передвигать ноги, понимая, что с ним что-то произошло.

Ситуация не могла разрешится мирно.

Я ведь сама в этом виновата…

Пока разные мысли мелькают в сознании, телефон в руке начинает вибрировать, и я сразу отвечаю.

– Лик, ты с Максом? – Спрашиваю не своим голосом, ожидая ответа, и, кажется, перестаю дышать.

– Он в больнице. Приезжай, Лиль. – Без эмоций произносит Ангелика, а я проглатываю противную слюну. – Я тоже тут. В городской.

Дальше не слушаю, отключаю вызов и бегу к такси, что стоит неподалеку от торгового центра. Снежинки бьют по лицу, но я не чувствую прежней радости, которая переполняла меня, когда мы с ним гуляли в снегопад.

Почему только в этот миг я осознаю, насколько сильно мне нужен Макс…

Приходится в спешке потеснить женщину, которая уже успела открыть дверку.

– Совсем молодежь обнаглела! Я первая подошла! – Завизжала она, но я нагло толкнула ее в сторону, вызвав еще один недовольный и нецензурный возглас.

Сейчас не до приличий.

– В городскую больницу. – Кинула водителю, который нахмурился и пожал плечами.

Ему без разницы, кого везти. Лишь бы заплатили.

Даже секунды считаю, пока машина движется по заснеженным улицам города.

В такие моменты всегда думала о самом худшем, только сейчас жаждала другого.

Я хочу, чтобы с НИМ все было хорошо.

Через пятнадцать минут мы наконец достигаем цели, и я, не забрав сдачу, быстро бегу по ступенькам к входу в городскую больницу, не обращая внимания на любопытные взгляды.

Знаю, что выгляжу не лучшим образом, но это совершенно не волнует.

Главное, узнать, как Макс.

Стоило только свернуть в коридор, как перед глазами возникла странная картинка, от которой мурашки побежали по коже.

Света стояла около Лики и ревела во весь голос.

От этого звука внутри все оборвалось.

Никогда еще не видела ее такой…

– Явилась?! – Закричала она, когда увидела меня.

Я даже шага не успела сделать вперед, а сестра мигом бросилась ко мне с истеричными возгласами.

– Все из-за тебя! Зачем только ты появилась в нашей семье! – Светка начала трясти меня за плечи, а я с ужасом смотрела в ее опухшие и покрасневшие от слез глаза. – Я все теряю по твоей вине! Все!!! И его потеряла… – Уже тише произносит и с воем опускается на пол, пока я медленно перевожу взгляд с сестры на Лику, которая прижимает руку к лицу.

Всего одно отрицательное движение головой, и у меня мир рушится, как карточный домик…

Глава 1

Лилия

Собираю вещи, медленно помещая их в чемодан и оттягивая время своего отъезда. Из груди вырываются лишь тяжелые вздохи, ведь перспектива проживания с сестричкой в одной квартире мне совсем не прельщает, тем более, что она стала еще ядовитее, чем была.

Светлана Алимеева. Гордость родителей, преподавателей гимназии, да и всех окружающих. Приторно сладкая девочка, но лишь на людях. Наедине со мной она превращалась в настоящую фурию. Того и гляди, что не проснешься утром.

– Лилечка, ты готова? – Голос бабули заставляет обернуться и улыбнуться.

– Почти. – Киваю на гору одежды, которая лежит на кровати и просится в чемодан.

Бабушка лишь улыбается, понимающе кивая. Знает, что меня ждет в квартире великих Алимеевых.

Настоящая каторга.

Начиная от сестрички и заканчивая родителями, которые заранее расписали судьбу детей вплоть до старости и цвета гроба.

– Сказала им о своем поступлении? – Наконец спрашивает бабуля, нарушая повисшую в комнате тишину.

Я замираю с блузкой в руке и отрицательно качаю головой. О своем решении и подаче документов на другой факультет я еще не говорила, да даже представить боялась, что произойдет после этого.

Владимир Эдуардович Алимеев был еще тем педантом и занимал важную должность наверху, поэтому новость о том, что доченька пошла учиться на юриста вместо политики и международных отношений его выведет из себя.

И это мягко сказано.

Невольно вспомнила случай, произошедший через год после того, как я оказалась в их семье.

Я сбежала из летнего лагеря, в который они меня запихали, чтобы не мозолила глаза, к друзьям. Только шпионы папочки быстро среагировали, и потом…

Потом Владимир Эдуардович рьяно меня отчитал и приставил ко мне охранника, который следил за тем, чтобы я и шага в сторону не сделала.

Все по расписанию.

Завтрак. Обед. Ужин.

Школа.

Дополнительные занятия.

Словно я куколка, которой умело управляют.

Без чувств и эмоций.

Ни слова против.

Нельзя.

Нужно быть благодарной за тепло и пищу, которую они мило мне предоставили.

Проглотила противный комок, засевший в горле колючкой, и посмотрела на бабушку. Из замкнутого круга знати она была единственным человеком, который меня понимал и принимал такой, какая я есть. Со всеми недостатками и выкидонами, и я в свою очередь не могла сбежать.

Из-за нее.

Не могла оставить одну.

– Ничего, моя хорошая, ты справишься. Нужно заниматься тем, что тебе по душе. – Подбодрила меня и поднялась. – Машина уже подъехала, – со вздохом произнесла она, помогая мне уложить оставшиеся вещи в чемодан, – не хочется тебя отпускать, но, – бабушка печально улыбнулась, от чего вокруг ее глаз разлетелись морщинки, – выросла девочка. Пора жить совей жизнью. Без надоедливой бабки.

– Не говори ерунды, бабуль. – Я бросила блузку и обняла ее.

Слезы сами наворачивались на глаза.

В свое время Илона Львовна избавила меня от необходимости проживать на одной территории с родителями и сестрицей, а теперь мне нужно вернуться в родные пенаты и никого не убить.

– Все! Прекращай. – Бабушка отстранилась от меня и часто заморгала, продолжая улыбаться. – Нечего здесь мокроту разводить. Погода прекрасная. Впереди интересный учебный год. Новые знакомства.

– Не нужны они мне. – Заворчала я, но бабуля кшикнула.

– Нет. Нужны. – Она продолжила кидать вещи в чемодан, пока я с кислым выражением лица наблюдала за этой картинкой. – Вот увидишь, сразу парень найдется, а то все крутишься со своими друзьями.

– Ба-а-а… – Застонала я, не желая слушать песню о любви и прочих нежностях, которые были для меня чем-то недостижимым и незнакомым.

– Вот так, – она закрыла чемодан и посмотрела на меня, – держись, Лилечка. Если что, то можешь приехать в любой момент.

– Думаешь, он мне позволит? – Хмыкнула, поглядывая в окно, где наперекор моему настроению светило яркое солнце.

– Я заставлю. – Бабушка подошла ближе и тяжело вздохнула. – Провожу тебя. Не расстраивайся и позвони сразу, когда приедешь.

– Хорошо. – Кивнула, заставляя себя быть сильной и не расплакаться.

В этот момент раздался противный звонок в дверь. Мы обе шумно выдохнули.

Я взяла чемодан за ручку и направилась в коридор.

Что же…

Здравствуй, новая жизнь!

– Что это вообще такое? – Светка скептически оглядывает блузку, которую я достала из чемодана и повесила в шкаф. – Лиль, это только в деревне носить. В коровник. – Она отбрасывает вещь на пол и кривится.

– Избавь меня от своего общества, сестричка. – Говорю спокойно, но внутри уже убила ее десять раз и кровожадно расчленила.

Подхожу и подбираю блузку, убирая обратно в шкаф. В это время Света гипнотизирует меня взглядом и фыркает, будто перед ней находится отброс общества. Привычное ее поведение рядом со мной. Особенно, когда мы наедине.

– Да, я прекрасно помню, что тебе по душе лишь детдомовские мальчишки. – Говорит с надменным выражением лица и подходит ближе, демонстративно рассматривая свои наманикюренные пальчики, от чего я не  могу скрыть раздражения. – Надеюсь, к бабуле не повадились ходить, а то она тоже любит всех пожалеть. Котят этих блохастых вечно кормит. – Светка кривится, а я медленно выдыхаю, пытаясь успокоиться.

И как мне терпеть ее?!

– Лиль, а ты ни с кем из них не… – Начинает с гадким подтекстом сестричка, бросая спичку в бочку с порохом.

– Пошла вон! – Рыкаю на нее, сжимая руками свои потертые джинсы, на которые она тут же переводит взгляд. – И не заходи в мою комнату без острой необходимости, поняла?!

Знаю, что не нужно было срываться. Я все равно не останусь в выигрыше.

– Боже мой, сестричка! Да, успокойся ты. – Светка закатывает глаза, но все же медленно топает к двери. – Я же тебе добра желаю. Водишься с плохими мальчиками, у которых на уме невесть что.

– Я сказала, – цежу сквозь зубы, делая шаг к ней, – пошла вон! – Срываюсь на крик, шумно дыша.

Как же она меня достала!

С того момента, как я переступила порог этого дома, стало ясно, что общего языка с сестричкой мы никогда не найдем. Она меня ненавидела. Я пыталась поговорить и даже ходила с ней в одну компанию ради благой цели, но после нескольких жестких подстав перестала питать иллюзии по поводу наших возможных дружеских отношений.

– Это все дурное влияние твоих друзей. – Света кладет пальцы на ручку двери и открывает ее. – Если родился нищебродом, то и помрешь.

Щебечет уже из коридора, а я бросаю джинсы в уже закрывшуюся дверь.

Раньше бы расплакалась, но сейчас просто опускаюсь на пол около кровати и шумно дышу от злости. Нельзя надеяться на то, что между нами что-то изменится. Такого не произойдет даже, если небо рухнет на землю.

Некоторое время сижу и успокаиваюсь.

Чувствую, что нужна поддержка Лёхи и Стёпыша. Без них вообще очень трудно.

Рука сама тянется к телефону, чтобы набрать друзьям и сорваться к ним из этого ада.

Алексей Богданов и Степан Вольный были моими друзьями, и это жутко бесило Светку. Она не понимала и не принимала подобного общения. Они, видите ли, не подходили нам по статусу. Без навороченной тачки и прочих благ, купленных за деньги богатеньких родителей.

А мне это нравилось.

Они были простыми и душевными парнями, которые всегда готовы были прийти мне на помощь.

– Привет, Лёх! – Говорю радостно, чтобы не вызывать подозрений.

Он остро реагирует на мои переживания, а я не хочу говорить о Светке и ее закидонах. Только не сегодня.

Впереди еще серьезный разговор с родителями, и мне к нему нужно подготовиться морально.

– Дарова, Цветочек, – протяжно говорит он, пока на заднем фоне слышна болтовня Стёпыша, – не поверишь, только тебе хотели набрать. Да, перестань ты лезть ко мне! – Бросает в сторону, а я улыбаюсь.

Так хорошо становится, когда они рядом, пусть и на расстоянии.

– Вы на нашем месте? – Спрашиваю, надеясь, что не ошибаюсь.

– Да. Где нам еще быть? – Усмехается Богданов. – За тобой приехать?

– Нет, Лёх, сама доберусь. Ждите.

Сбрасываю вызов и кусаю верхнюю губу.

До вечера можно не появляться дома, тем более, что желания лицезреть недовольную мину сестрицы у меня нет.

Быстро переодеваюсь в джинсы и топ, обуваю кроссы и мчусь к выходу. Уже предвкушаю веселое времяпровождение в компании друзей. Светку, слава богу, не встречаю, и понимаю почему, когда выбегаю из подъезда и буквально налетаю на высокого парня.

– Твою ж… – Слышу над ухом. – Без ноги остался!

– Извини. – Отскакиваю в сторону и медленно провожу взглядом по пострадавшему.

От увиденного раздражение снова пробегает по мне волной.

– Это всего лишь нога. Я не слон. Кости не сломала. Орешь, как девочка, ей богу. – Вылетает изо рта, на что парниша лишь высоко поднимает брови. – Не бойся, твои мажорские туфельки не попортила. Вон как блестят.

Ненависть к мажорам мне впрыснули в кровь после нескольких инцидентов с представителями великих семей города. Естественно, сестричка была одной из их круга. Этакой принцесской, меняющей золотые короны с драгоценными камнями каждый день, а то и дважды в сутки, чтобы, не дай боженька, кто-то подумал, что наши родители обнищали.

Запомнились мне несколько личностей.

Захар Ангел. Высокий подкачанный брюнет с голливудской улыбкой, но отсутствием совести и полным несоответствием внутреннего содержимого гадкой душеньки его супер-фамилии.

Елисей Воронов. Приблизительно такой же экземпляр по внешности, только агрессивнее и острее на язык. От одного его взгляда можно было пойти в дамскую комнату и поменять штанишки.

И, конечно же, Александр Орлов. Светловолосый плейбойчик, в ноги которого просто пачками падали девочки. Он был самым противным для меня, а все из-за того случая…

– Ты имеешь что-то против моих ботинок? – Парень, на которого я бессовестно налетела, щурится и проводит по мне оценивающим взглядом.

– Больно надо. – Фыркнула я, даря ему не менее пренебрежительный взгляд.

На вид наш со Светкой ровесник. Скорее всего, за ней и примчался. Холеный мальчик в брендовых шмотках – рубашечке и брюках. На левой руке красуются увесистые часики, русые волосы небрежно торчат в разные стороны, и если не знать, что его характер испорчен деньгами еще с рождения, то вполне можно назвать симпатичным.

– Раз заметила, значит, надо. – Говорит спокойно, но смотрит свысока, и мне это не нравится.

Ощетиниваюсь мгновенно.

– Я понимаю, что ты о себе высокого мнения, но смею огорчить, – слегка подаюсь вперед, словно хочу открыть ему великую тайну, – ты не так прекрасен, как думаешь. Могу дать салфеточку, чтобы пыль с туфелек стер. Нужно? – Приторно улыбаюсь, а брови парнишки еще больше на лоб лезут.

– Если только сама их протрешь. – Произносит и медленно так растягивает противную улыбочку по лицу.

Вот же гад!

Уже открываю рот для высказывания очередной колкости, как за спиной раздается знакомый стук каблучков, от которого меня начинает лихорадить. Света выплывает из подъезда, словно лебедь на пруду. Вся наряженная, напудренная и идеальная, что тошнота к горлу подкатывает.

– Ой, Максик, а ты меня долго ждешь? – Поет сладко, от чего мои глаза увеличиваются в размере, ведь перемены в ее поведении разительные. – Лиль, – замечает меня и скрипит зубами, хоть и пытается удержать на лице улыбку, – вы что? Знакомы? – Переводит взгляд то на меня, то на своего рьяного поклонника, который почему-то хмурится, а не давит лыбу, как до этого момента.

– Не беспокойся, сестричка, твоего принца я лишь ножкой задела, и то по несчастной случайности. – Говорю ей и шагаю в сторону тропинки, чтобы не видеть, как эти двое будут миловаться.

Такого зрелища мое бедное сердечко точно не выдержит.

– Кто это? – Слышу вопрос Максика, но ответ сестрички кажется мычанием, ведь я уже размашисто шагаю к остановке, чтобы быстрее добраться до своих бродяг и набраться позитивных эмоций.

Только слащавую парочку мне приходится лицезреть уже через пять минут, когда мимо остановки на высокой скорости проносится BMW. Кто бы сомневался! На простых тачках мы не ездим. Фыркаю и жду свой транспорт.

До нашего места от дома родителей добираться минут тридцать-сорок, и я успеваю залезть на сайт университета и еще раз убедиться, что меня зачислили на юридический факультет. Волнение все-таки пробирается под кожу и заставляет кусать губы.

Не представляю, что скажет отец, когда узнает, но точно ничего хорошего.

С одной стороны, я могу уже покинуть дом Алимеевых и пойти своим путем, поблагодарив их за то, что когда-то они избавили меня от печальной участи и не позволили провести детство в детдоме, а с другой, мне не хочется оставлять бабулю. Знаю, что после такой выходки меня к ней и на пару километров не подпустят.

Да, и Владимир Эдуардович не даст мне покоя. Вряд ли ему придется по нраву мой уход и необходимость выйти на работу, чтобы себя содержать. Получался замкнутый круг, по которому я мчалась, как белка и не могла остановиться.

Пока продолжается мысленное пожирательство, автобус достигает цели. Я выпрыгиваю из него на окраине города и покупаю по увесистому бургеру себе и ребятам. Знаю, что эти двое всегда голодные, потому что находят занятие, увлекающее на целый день, а то и больше.

Побираюсь через парковую зону к заброшенному амбару. Раньше здесь держали животных, состоявших в мини-зоопарке, а теперь, как и полагается, все про него забыли, и мы удачно оборудовали его под себя. Другие боялись лезть в закрытую зону, но только не Лёха и Стёпыш.

– А, моя ты хорошая, – разводит руки в стороны Вольный, как только замечает меня и перекус, – я же говорил, что Алимеева про нас не забудет. Спасибо, Цветочек! – Делает вид, что хочет обнять, и когда я подаюсь вперед, отстраняется и смеется, а я киваю.

Опять подловил меня. Лёша же наоборот сминает меня в объятиях, но при этом вымазывает. Весь в мазуте. Наверное, снова разбирал какой-то хлам и пытался сделать из него конфетку.

– Что на этот раз? – Спрашиваю, когда он меня отпускает, и подаю ему бургер, раскрывая при этом свой и жадно впиваясь в него зубами.

– Сейчас узнаешь, Лилёк. – Довольно улыбается и кивает в сторону. – Готова заценить шедевр? Я несколько дней на него убил…

– Ты?! А я значит не при делах?! – Возмущается Вольный и толкает друга в плечо.

– Подавать инструменты, знаешь ли, не такой уж тяжелый труд. – Лёха усмехается, а я иду за ними и наблюдаю за дружеской перепалкой.

– Да, представь себе. Ключики искать, – он подмигивает мне, – просто, а вот твое нытье ни одна баба не выдержит.

– Иди ты на…

– Ребят! – Прерываю их и поднимаю брови вверх. – Показывайте уже ваш шедевр.

Вольный изображает битье в барабаны, а Богданов подходит к чему-то, покрытому темной тканью, и запихивает себе бургер в рот, чтобы сдернуть ее. Когда это происходит, я ахаю.

– Вот так чудо… И как… Как вы это сделали?

Глава 2

Максим

– Неужели свидание не удалось? – Лика широко распахивает глаза, когда я подхожу к ней и буквально падаю на лавку.

Настроение опустилось до отметки минус десять, а все из-за наглой выскочки и ее идеальной сестрицы.

– Свидания не было. – Отвечаю с неохотой, наблюдая, как Олежка пускает огромные пузыри и бегает около фонтана в центральном парке.

– Хоть бы врать научился, Круглов, – усмехается Цветкова и складывает руки на груди, – тогда рассмотрим другой вариант. Кто тебе еще нравится?

Не спешу отвечать.

Точнее не хочу давать ответ на этот вопрос, потому что сам его не знаю.

Когда-то привлекала Алимеева. Блондинка с идеальной внешностью, но на деле оказалась пустышкой, с которой даже поговорить не о чем, если только о модных новинках.

Мне хотелось другого. Чего-то настоящего, а не фальшивого.

Хотя матери такой вариант понравился. Одобрила, поставив штамп "принято" одними глазами.

Для нее статус семьи Алимеевых был показателем соответствия.

Бред, конечно, что доказали Дан и Лика.

Милая парочка, которая рассталась на долгие двенадцать месяцев, потому что брат-придурок решил отдать дань родине. После всего, что произошло нужно было наслаждаться каждым днем рядом с Ангеликой, а он уперся рогом и пошел в армию сразу после получения аттестата.

– Я не слышу ответа. – Улыбается Лика, а я вспоминаю, как она рыдала во время проводов Данияра. – Давай, Макс, колись. Должна же быть девушка, которая тебе нравится.

Цветкова не унимается, а я проглатываю что-то противное, вставшее в горле косточкой от рыбы. Перед глазами всплывает Алиска и ее очаровательная улыбка. От смеха и вовсе можно было сойти с ума. Она так и осталась в памяти недостижимой, светлой и чистой, не смотря ни на что. Даже новость о родстве не могла отнять самое ценное – воспоминания.

Пусть все было несколько лет назад и не зашло далеко, только время не лечит, как говорят многие.

– Ты знаешь ответ, Лик. – Стараюсь говорить без лишней загруженности, чтобы Цветкова не начала меня жалеть, как она любит.

– Нет, так не пойдет, Круглов. Я пообещала твоему наглому братцу, что пока он в армии, я займусь…

– Сватовством. – Заканчиваю за нее, на что Ангелика лишь хмурится. – Слушай, я не разведенка с тремя детьми. Стаса Михайлова не боготворю. Сам в состоянии найти себе девушку.

– Тогда почему не ищешь? – Задает вполне логичный вопрос, а я пожимаю плечами.

– Не столкнулся еще с той самой. – Подмигиваю Лике, а она смеется.

– Так и не столкнешься. Днями работаешь. Не упадет же она тебе с неба. – Хмыкает, обнимая прибежавшего к нам Олежку.

Мелкий жмет мне руку с серьезным видом, будто передо мной не шестилетний малец, а владелец мира сего. Улыбка сама лезет на лицо, пока он рассказывает, как запускал с отцом воздушного змея.

Да, мелкий, повезло тебе…

Теперь у тебя, слава богу, есть отец, который уделит время и покажет, как и что делать, чем я не мог похвастать.

Смотрю на Ангелику и ее братишку и понимаю, что они заслужили покой. Она перестала быть понурой и серой. Светится вся. Живет.

Олежик смеется звонко.

Наверное, так выглядит счастье.

Поднимаюсь, чтобы попрощаться и пойти в клуб к Янкевичу. Договорились встретиться, когда ехал от Светки.

– Опять сбегаешь, Круглов? – Хмурится Лика, а я пожимаю плечами. – Значит, сама займусь поиском твоей второй половины.

– Флаг тебе в руки. – Говорю с улыбкой и кланяюсь театрально, чтобы ей охоту отбило вести отбор невест. – И перо в…

– И когда ты стал таким хамом? – Толкает меня в плечо, но улыбается.

– Это все дурное влияние брата, – тяжело вздыхаю и качаю головой, пока Цветкова посмеивается, – до него я был сущим ангелом.

– Я не шутила. – Говорит мне уже в спину. – Найду все равно.

Шагаю к машине и еще пару минут сижу за рулем. В клубе я долго не задержусь, а домой категорически не хочется. Мать моя… Дорогая…

Прогоняю мысли о ней и о девушках. Концентрируюсь на дороге и предстоящем разговоре с Янкевичем.

Сам не понимаю, в какой момент из-за поворота появляется мотоцикл, и по улице пролетает визг тормозов вперемешку с моими матами.

Характерный звук столкновения двух транспортных средств бьет по мозгам и нервам. Мне же только этого для полного счастья не хватало!

Лилия

Хорошо, что серое вещество в моей черепной коробке все-таки присутствует, ведь шлем, пусть и очень старенький, но уберег меня от жесткого удара об асфальт. Недошедевр ребят валялся около и не внушал мне больше доверия, ведь тормоза работали не слишком хорошо.

– Опять ты?! – Раздается уже знакомый голос над ухом, когда я снимаю шлем, чтобы осмотреть результат столкновения.

Надо же?! Рядом стоит насупленный мажорик, дружок сестрички, и смотрит на меня, будто я только что вынырнула из преисподней без проездного билета. И почему именно он?! Страх отходит на второй план, уступая место раздражению, ведь именно это чувство вызывает милая рожица парня. Максика… Бр-р-р!

– И почему я не удивлен? – Бухтит он, протягивая мне руку, но я игнорирую этот исполненный доброты жест и поднимаюсь самостоятельно. – У тебя привычка такая? На людей налетать?

– Ездить научись сначала, – фыркнула в ответ, стряхивая с себя пыль, – права купил, а функцию "водить", видимо, забыл.

– У самой-то права есть? – Хмурится, вопросительно изгибая брови, пока я обхожу мотоцикл и смотрю, насколько сильно испортила друзьям шедевральную сборку.

О-о-о, какой же он нудный! Не похож на тех, что были у Светки до этого. Обычно, она выбирала наглых, которые не церемонятся и берут свое, а тут прям удивила.

– Есть или нет, не твое дело. Твоя Бэха сильно не пострадала. Подумаешь царапинка, – указала на длинную полосу на дверке и крыле, – тебе стоит лишь пальцем щелкнуть, и все будет в прежнем виде.

Принялась поднимать мотоцикл, который от удара об асфальт стал не таким "чудесным", как до этого момента.

– Будто тебе не восстановят твой хлам. – Бросает с презрением и снова хмурится. – Не думал, что дочка Алимеева ездит на рухляди, собранной в деревенском гараже.

– Слова не смей говорить про мотоцикл, – подняла указательный палец, и в этот момент поднятый транспорт снова с грохотом рухнул на асфальт, при этом откуда-то вылетел нехилый болтик, за движением которого мы оба наблюдали, – не смей. – Повторила, когда по лицу парня растеклась улыбка победителя.

– Да, что вы, – он изобразил поклон, – как я смею слово молвить.

Его приторная улыбочка исчезает моментально. Максим достает телефон и ковыряется в нем с умным видом, пока я топаю ногой, благодаря бога, что мы столкнулись в переулке, где прохожих практически нет. Иногда проезжали тачки, из которых на нас с любопытством посматривали.

– Что ты делаешь? – Не выдерживаю, складывая руки на груди и топая по асфальту еще сильнее.

– Дорожного комиссара вызываю. – Спокойно так говорит, а я возмущенно дышу.

– Не нужно никого вызывать. – Вырываю у него из рук телефон, на что он удивленно округляет глаза.

Признавать перед ним свое поражение в схватке мерзко до жути, но водительского удостоверения у меня нет. Он прав, и сейчас меньше всего хочется пользоваться помощью папочки, который мне еще не успел сгрызть мозг по поводу учебы, а тут нелегальный мотоцикл…

Убью этих двоих экспериментаторов за то, что по их милости я снова столкнулась с сестричкиным лизоблюдом.

– Интересно, – парень складывает руки на груди, не пытаясь забрать телефон из моих рук, – и что делать будем, милочка?

– Разойдемся с миром, – улыбаюсь так же наигранно, как и около подъезда, но Максик только хмурится, – никто ведь не пострадал.

– Я бы так не сказал, – продолжает зануда, кивая на мои ноги, – между прочим, на твоих прекрасных ножках кровь, и раны нужно обработать. Хочешь ты этого или нет, но я все равно позвоню в нужные органы. Кто-то ведь должен оплатить мне страховку за то, что на улицы выпускают повернутых на мотоциклах.

– Не нарывайся, – шиплю, потому что спокойствие этого самодовольного мажорика очень сильно выбешивает меня, – интересно, откуда у Светы появился такой порядочный дружок? – На слове "порядочный" шагнула к нему, не забыв показать кавычки указательным и средним пальцем свободной руки, на что парень лишь тяжело вздохнул.

– Не заговаривай мне зубы, Выскочка. – Мирно заговорил, будто перед ним маленький ребенок, да еще и взгляд такой осуждающий, что я растерялась. – Проблему решать все равно придется. По правилам дорожного движения я прав. Ехал по главной дороге, а ты выскочила из-за угла. Тебе, видимо, не привыкать выскакивать, как я заметил. – Усмехается, делая шаг ко мне, от чего мы становимся ближе и смотрим друг на друга с нескрываемым недовольством. – Придется платить.

– Да? И сколько ты затребуешь за свою неприкосновенную тачу? – Нагло задираю нос, крепче сжимая его телефон в руке, айфон, между прочим, последней модели.

Показушник. Такой же, как и все из тусовки любимой сестры.

– Я разве сказал о деньгах? – Окидывает меня оценивающим взглядом и высоко поднимает брови.

– Что-о-о?! – Буквально рычу, краснея при этом от праведного гнева, который моментально смешивается с кровью. – Да, как ты…

– Успокойся, Выскочка, – усмехается наглец, пока я превращаюсь в разъяренного быка, перед которым повесили красную тряпку, – тебя устроит такой исход, поверь. – Он еще раз осматривает меня с ног до головы. – Да, и меня, собственно, тоже.

– И ты согласилась? – Лёха смотрит на меня недовольным взглядом, пока Стёпыш аккуратно обрабатывает ссадину на моей коленке.

Джинсы испорчены, да и нога не лучше. Такого красивого и большого ранения у меня даже в детстве не было, хотя с мальчишками мы где только не пропадали. Сначала я не обратила внимания на ушибы, потому что меня бесил Максик, а потом, когда ждала своих ненаглядных друзей, ощутила всю прелесть последствий столкновения с тачкой мажорика.

– А у меня был выход?! – Возмутилась и тут же скривилась от жжения, разнесшегося по всей коленке. – Тебе напомнить по чьей милости мне придется оказать услугу этому придурку? М? Или сам догадаешься?

– Да ладно тебе, Лиль, – Стёпыш включился в разговор, убирая от меня руки и показывая, что закончил с обработкой раны, – просто стычка. Может он неплохой чувак, а ты сразу зубы показываешь.

– Ты серьезно?! – Во мне снова вспыхнул праведный гнев, ведь Вольный принялся защищать моего недруга.

Да, именно в этот разряд я записала Светкиного люзоблюда.

– Мне не интересно, какой он, ясно? Одного взгляда достаточно, чтобы понять, кто он и чего стоит. Сами не раз убедились, что детки богатеньких родителей настоящие моральные уроды, у которых вместо светлой души только горстка пепла, причем украденного. И узнавать его я не собираюсь, – спрыгнула с мотоцикла и поправила джинсы, насколько могла, – всего одна услуга, и все. Дорожки наши на этом расходятся.

– Не знаю, Лиль, – Стёпка взял бутылку с водой и жадно отпил из нее, вытерев тыльной стороной ладони губы и подбородок, по которому потекли капли, – парень не вызвал ментов, не взял натурой, а просто пригласил на светский раут. К тому же, если брать в расчет твое место проживания и действующих родаков, то вы не особо отличаетесь для общественности.

– Боже, Вольный, я не знала, что в твоем словарном запасе прибыло. – Усмехнулась, переходя в нападение, ведь слушать оппонента человека, назвавшего меня, на минуточку, Выскочкой, не хотелось, тем более, когда это был друг, МОЙ друг.

– Не заводи нашу дикую кошку, – усмехнулся Лёха, откидываясь на спинку старого стула и упираясь затылком в стену, – а то и нам глаза выцарапает.

– О-о-о, не утрируй, Богданов. – Скривилась, нервно одергивая топ. – Царапаться – это не мое. Вот по печени тебе несколько раз съездить – всегда пожалуйста. – Я поклонилась и улыбнулась другу, который развел руки в стороны.

– Я просто минимизировал твои возможности. – Лёха тяжело вздохнул, посмотрев на мотоцикл, который теперь окончательно превратился в груду хлама.

– Соберешь другой. Тут точно с тормозной системой что-то было не так. – Сказала с видом эксперта, но Богданов лишь отрицательно покачал головой. – Как нет? Я нажимала, и ничего не сработало. Только силы свыше, – указала на потолок амбара, где мы находились, – мне помогли не отправиться к ним.

– Изобретатель и механик из меня хреновый, значит. – Констатировал факт друг и разочарованно цокнул. – О'кей, еще найду себя, не велика проблема.

– Ты мог бы поступить в колледж и отучиться на механика. – Предложила Богданову в очередной раз, но он лишь криво улыбнулся.

– Ты же знаешь, что все не так просто. Мне сейчас деньги нужны, а не потом. Нет времени, Алимеева. – Он сложил руки на груди, показывая, что продолжать разговор не хочет.

– Хоть ты ему скажи. – С недовольством смотрю на Вольного, который лишь плечами пожимает.

– Цветочек, из нас троих с приемными родителями повезло лишь тебе, поэтому ноги в руки и потопала домой, пока тебя не начали искать с мигалками. Наверняка дружок твоей сестры уже ей все доложил. – Лёха произнес каждое слово без эмоций, как всегда происходило, когда речь заходила о семье.

Да, у самой под ребрами замирал жизненно-важный орган, особенно при взгляде на него. Столько боли в голубых глазах, и ни одной эмоции на лице. Незнакомый человек не смог бы заметить разницы, но мы с Вольным все видели и чувствовали.