Читать книгу: «Не родной», страница 3

– Понял. – снова ответил Артём, и наконец-то взглянул в мою сторону, но, когда я улыбнулась, он сразу отвернулся. Мы проводили взглядом машину родителей, и когда внедорожник скрылся за поворотом, Артём взял меня за руку. Я вздрогнула от неожиданности, упираясь ногами в землю.

– Не пойдёшь танцевать? – спросил он, растерянно бегая по моему лицу сияющими карими глазами. Я покачала головой. Какие могут быть танцы, когда сегодняшний эмоциональный штурм высосал из меня все силы? Какое может быть веселье, когда я в этом здании никого не знаю? – Ладно… – Артём принял задумчивый вид. – Хочешь, покажу тебе столовую? Там должно быть сейчас тихо. Можно поесть печенья.

– Угу.

Мы поднялись на второй этаж всё также держась за руки. Пока мы проходили по коридорам, украшенным дорогим декором, в моей голове не совмещался анализ поведения этого парня. Чего он хочет? Как он ко мне относится? Рад ли он, что у него появилась сестра? Эти вопросы почему-то так сильно меня волновали, и я так сильно хотела их задать, что меня раздражал каждый наш громкий шаг. Я вошла в тёмную комнату, и дверь издала приятный щелчок. За большими окнами синел тёплый вечер.

– Тут можно попить чай. – сказал Артём, отодвигая стул с железными ножками. – Раз уж ты не хочешь веселиться со всеми.

Я села за один из круглых столов и внимательно посмотрела на парня.

– Спасибо.

Он молча кивнул в ответ и подошёл к буфету. Ухоженная женщина лет тридцати пяти подала ему пару пирожных и две чашки чая. Он уселся напротив и пододвинув ко мне десерт, уставился в экран своего телефона. Я долго наблюдала за ним, медленно поедая вкусный бисквит и запивая фруктовым напитком. Он заметил мой пристальный взгляд и поднял глаза.

– Что? – будто я пялюсь на незнакомца, вовсе не жившего со мной в одном доме.

– Может, поговорим?

Видимо, ощутив неловкость ситуации, он отложил свой телефон, и отпил глоток из белой фарфоровой чашки.

– Давай. – сказал парень, взглянув на меня с ожиданием. – Спрашивай.

– Что спрашивать? – меня разволновало то, как я заикнулась, говоря эту фразу.

– Я же вижу, ты много чего хочешь спросить – у тебя на лице написано. – Я машинально подняла руку и схватилась за щеку, и Артём засмеялся. – Ладно… обещаю ответить на все твои вопросы.

В растерянности я не знала с чего начать. Спросить его, рад ли он моему приезду? Или спросить про маму? Нет, это пока слишком.

– Что это была за песня? – парень поднял глаза, и на секунду задумался.

– Так… моя…

– Ты… сам написал? – спросила я с восторгом.

– Да, что тебя так удивляет?

Действительно, наверное, для него в этом нет ничего необычного. Он хорошо учился, ходил в музыкальную школу. Он познавал мир и осваивал многие вещи, пока я пыталась выжить.

– Она… про девушку? – спросила я. – Обычно, такие песни пишут из-за любви.

– А ты знаешь, что это? – спросил брат издевательским тоном, не на шутку меня смутив, поэтому я отвернулась к окну. – Она о маме. – О маме? Мои внутренности передёрнуло. Вечно я не по своей воле умудряюсь влезть в самые запрещённые темы, но ведь я всё равно хотела об этом спросить, так почему чувствую себя дурой? Я уставилась в окно – на горящие в небе звёзды над школьным садом. – Ты ведь хочешь спросить о ней?

– Нет. – попыталась я откреститься, но Артём всё понял по моим бегающим глазам.

– Спрашивай, не бойся.

От его фразы мне немного полегчало, но всё равно не хватало смелости раскрыть рот, и, наверное, я бы так и молчала, если бы брат не сверлил меня выразительными глазами.

– Какой… она была? Ты похож на неё?

– Нет, я похож на папу. – Артём отпил глоток чая и отведя взгляд, что-то прочитал на экране своего смартфона. – У неё были голубые глаза, как у тебя.

– Правда? – я ошарашенно взглянула на парня. Он разглядел цвет моих глаз?

– Это мама отдала меня в музыкальную школу, поэтому музыка для меня связана с ней.

– И ты… выступаешь со своими песнями?

– Их пока мало. – вздохнул Артём. – Чтобы полностью заняться музыкой, у меня слишком мало времени. Отец хочет, чтобы я закончил учёбу и работал в его компании.

– А чего хочешь ты?

– А ты как думаешь? – его грустная улыбка выдавала так много чувств, что я бы не смогла выбрать из всех самую верную догадку. – Но это жизнь – мы не всегда можем делать что хотим.

– Но ты здорово поёшь. – возмутилась я. – У тебя же ангельский голос, ты можешь стать звездой.

Артём выглянул в окно и уставился на небо, усыпанное белыми точками.

– Кажется, их и так слишком много.

– Разве твой отец не понимает, что у тебя талант?

Артём улыбнулся.

– Отец знает жизнь больше, чем мы с тобой, и я ему доверяю.

– А как же твоя мама? Она, наверное, хотела, чтобы ты пел.

– Её больше нет, а мне нужно жить дальше. Я должен устроить свою жизнь, а потом уже думать о музыке.

– Не боишься, что потом будет поздно? – спросила я, и брат промолчал, опустив странный взгляд.

– Расскажи теперь ты что-нибудь. – попросил парень, и меня тут же настиг ступор. Что интересного я могу рассказать? Про папины пьянки и ночёвки у соседей? Про мои драки в школе? – Почему тебе нравится танцевать? – спросил он, когда моё молчание затянулось. – Ты же ещё занимаешься танцами?

– Мне нравится двигаться. Люблю, когда тело становится сильнее. Так я могу быть уверенна, что смогу себя защитить.

Артём долго разглядывал меня. Теперь я поняла, как ощущается в пространстве между людьми скопление вопросов.

– Это правильно. Ты… молодец. – От этих слов мой рот невольно растянулся. – Кстати, папа что-то говорил про твои оценки. Если хочешь, я с тобой позанимаюсь.

– Правда? – его шаг воодушевлял. Честно говоря, мне понравилась идея отчима: я подтяну успеваемость, заодно и найду общий язык с Артёмом, но эта мысль меня пугала, потому что я не знала, как на это отреагирует парень. Хотя, сидело внутри странное ощущение недовольства в его тоне, будто его заставили со мной нянчиться. – Только если это тебя не очень напрягает.

– Летом у меня много свободного времени. – сказал Артём, снова не отрываясь от телефона.

– Я и так принесла много забот тебе и твоему папе. – не знаю, как я осмелилась сказать то, что сидит глубоко внутри. Возможно к этому подтолкнула отстранённость парня. Мне казалось, что он был слишком отвлечён перепиской, и даже не услышит меня, но он сразу же поднял взгляд и внимательно всматриваясь в мою раздосадованную физиономию, отложил телефон. – Ты теперь моя семья. Может, какое-то время нам всем будет непривычно и неловко, но семья для меня не пустой звук. Теперь у тебя всё будет по-другому. – сказал он, расплываясь в своей сияющей улыбочке.

Я бы так и не отрывала от него взгляд ещё пару часов, но в моей сумочке зазвонил телефон. Я ответила на звонок и Кира сказала мне в ухо, что ждёт на улице. Подруга стояла на парковке возле машины Артема и открыв рот, поглаживала белую поверхность мерседеса. Когда мы подошли, она резко выпрямилась.

– Рита, можно тебя на минутку? – сразу спросила подруга и отвела меня от Артёма на несколько метров. – Нас пригласили на вечеринку. Девчонки из твоего класса, между прочим. Тебе как раз нужно с ними познакомиться.

– Правда? А где?

– Недалеко отсюда. Адрес у меня есть. Они хотят с тобой познакомиться, и сказали обязательно взять твоего брата. Поговори с ним.

– Ну ещё бы. Всё понятно. Мой брат не будет билетом на какую-то вечеринку.

– Да перестань! Он, наверное, многих там знает. Спроси у него. – Кира взяла меня под руку и подтащила к парню. Он внимательно смотрел на нас, прислонившись к машине. В его взгляде читалось ожидание очевидного.

– Мы хотим пойти на вечеринку к моей однокласснице… – промямлила я.

– К какой?

– К Ангелине. – ответила Кира вместо меня.

– А ты туда хочешь? – спросил Артём. Я пожала плечами.

– Праздник всё-таки. Нужно с классом познакомиться.

– Ладно… – ответил Артём после тяжёлого вздоха. – Поехали. Только обещай, пожалуйста, ничего там не пить, иначе отец меня убьёт.

– Обещаю.

Дом Ангелины оказался не менее крутым, чем наш. Музыка разносилась по всей улице. Мы вошли в огромный зал, полностью заполненный людьми. Тут все выглядели иначе, чем в школе. Скромность и прилежность стёрлись с лиц танцующих старшеклассников. Они прыгали на лестнице, диване, на столе и даже на огромной колонке от домашнего кинотеатра.

– Ну вот, посмотри на своих настоящих одноклассников. – прошептал мне на ухо Артём, когда за нами захлопнулась широкая дверь. – В школе такого не увидишь.

Конечно, первым делом Кира потащила меня танцевать. Я отплясала несколько треков, а затем добравшись до соседней комнаты, плюхнулась на диван напротив блондина, который сразу стал нагло пялиться на меня, попивая из картонного стакана.

– Привет. – с широкой довольной улыбкой сказал парень.

– Здравствуй! – заорал Артём прямо ему на ухо. Я даже не заметила, когда он подошёл. Было забавно наблюдать за лицом блондина, когда он перепугался, отчего даже подпрыгнул на месте.

– Ааа, Розни́цкий. Ребят, к нам звезда спустилась! – демонстративно – на всю комнату – произнёс парень.

– Ага, загадывай желание, Руся. – съязвил Артём, плюхнувшись рядом со мной. Ребята, что до этого были увлечены настольным теннисом, уже подошли и стали вникать в разговор.

– Давно не играли. – сказал Руся, поднимаясь с места и поправляя блондинистую шевелюру. У Артёма зажглись глаза, и я поняла, что, как и всем, ему тоже иногда не хватает живого общения. Отец заставляет его работать и усердно учиться, пока его молодость медленно сгорает, и он даже не может делать то, что любит – то, что заставляет его глаза гореть в десятки раз ярче – петь. Я так долго смотрела на их игру, что глаза начали слипаться. Кира в гостиной плясала, как сумасшедшая, и вряд ли собиралась останавливаться. Мои попытки побороть сон не увенчались успехом, поэтому я решила встать на ноги и поближе подойти к теннисному столу.

– А можно мне? – спросила я у блондина, протягивая руку к его ракетке.

Он с улыбкой отдал мне предмет, и немного отойдя в сторону, окатил меня заинтересованным взглядом. Мы с Артёмом начали игру.

– Так значит, у тебя в семье пополнение? – обратился парень к Артёму, который ничего не ответил – в молчанку он играл ещё лучше, чем в теннис, хотя я за его ударами еле успевала. – Повезло… сестра у тебя что надо… – произнёс блондин протяжным тоном. Артём кинул на него косой взгляд, но шарик почему-то уронила я. Блондину пришлось его поднять и вложить в мою руку, завладев возможностью "нечаянно" до неё дотронуться. Игра продолжилась. Теперь Артём бил по мячику более энергично, и моя рука быстро начала уставать. – Наверное, каждый вечер укладываешь сестрёнку спать? – выдал блондин. Комната утонула в громком хохоте. Я не сумела уследить за мячиком и со всей силы ударила пустоту. Сразу и не поняла, что случилось, только увидела, как Артём чересчур сильно дёрнул рукой и шарик с громким треском ударился о лицо Руси, а через пару секунд Артём приложил парнишку о теннисный стол, и из его носа густым потоком брызнула кровь. Блондин пошатнулся и упал, а я быстро схватила брата за руку, пытаясь утянуть из комнаты. Тяжело дыша от ярости, он всё-таки пошёл за мной в холл, где танцы были в самом разгаре, пока пострадавший осыпал Артёма проклятиями и угрозами.

Кира всё ещё танцевала. И откуда у этой девчонки столько сил? Как она умудряется забывать обо всём вокруг и беззаботно впадать в веселье? Я пила коктейль, сидя на мягком диване, и наблюдала как брат общается с двумя парнями у барной стойки. Наверняка, сейчас загружает бедняг своими заумными словечками – это было сильно заметно по их растерянным лицам и постоянным переглядываниям. От коктейля закружилась голова, а тело размякло, как кусок ваты; музыка молотком била по ушам. Сейчас я наконец-то смогла отключить режим тревоги, ставший для меня привычным состоянием. Я медленно подняла взгляд от своего стакана и посмотрела на кухню, где находился брат. Теперь около него крутилась сексуальная брюнетка, пытаясь посильнее выставить пышную грудь, обтянутую плотной тканью короткого топа. Теперь мой тревожный режим, как от удара током, врубился на полную мощность. Я наблюдала за ними, с силой сжав кулак. Они мило беседовали и кажется, он больше не говорил о цифрах и компьютерах, потому что девица на каждую его фразу соблазнительно улыбалась. Оба замолчали, смотря друг другу в глаза. Девушка придвинулась к Артёму и прикоснулась губами к уху, а отстранившись посмотрела на него с мерзкой пошлой улыбочкой. Я сдавила кулаки так сильно, что запекла кожа, на которой остались красные следы ногтей. Артём немного помолчал, отрицательно покачал головой, и покинув брюнетку, уселся рядом со мной. Через несколько минут девица присоединилась к нам, развалившись в кресле напротив, и демонстрируя всем голые бёдра, чуть прикрытые мини-юбкой.

– Артём, расскажешь друзьям немного о своей жизни? Целых три года тебя никто не видел. – заговорила брюнетка. Меня стал душить тяжёлый камень в горле, отчего я немного выровняла спину, чтобы глубже дышать.

– И что ты хочешь знать? – поинтересовался брат.

– Например, нам интересно – твоя новая мама лучше старой?

На несколько долгих секунд я перестала дышать. Я увидела на лице Артёма слабую улыбочку, прикрывающую горечь в глазах. Меня будто окатили изнутри кипящим маслом. Не знаю, что со мной случилось в тот момент, и вряд ли когда-нибудь вспомню в деталях. Комната поплыла перед глазами. Я схватила ёмкость с коктейлем и облила змею густой жижей. Девица ошарашенно раскрыла рот, и тонкие ручейки, стекающие по её лицу, скатывались прямо внутрь. Я пронеслась к ней, схватив со стола нож и приставила лезвие к её горлу. Все окружающие испуганно застыли.

– Только попробуй ещё хоть раз сказать подобное, и я зарежу тебя во сне. – сказала я.

Меня трясло так, что я и впрямь боялась поранить нежную кожу, под которой пульсировала жилка. Перепуганная до смерти девушка, пересилив страх, слабо кивнула. Это вернуло мне немного самообладания, и я отпустила девушку, бросив нож на пол. Все в этой комнате одновременно выдохнули. Артём подошёл сзади, и крепко сжав мои плечи, повёл в сторону выхода.

На свежем воздухе голова ещё больше пошла кругом. Ухватившись за перила, и часто дыша, я плюхнулась на крыльцо. Артём уселся рядом. Я всем телом чувствовала его напряжённый взгляд, но была благодарна сейчас его молчанию. Не знаю сколько мы так просидели, но я потихоньку начала спускаться на землю из своего затуманенного восприятия. Я заглянула в его карамельные глаза, и увиденное мне не понравилось.

Осуждение…

Да, это именно то, что я привыкла видеть во взглядах окружающих, и наивно было думать, что когда-нибудь я перевоплощусь в другое существо и получу взамен хоть каплю одобрения.

– Ты как? – спросил он, опустив голову к ступенькам, но в голосе читалось совсем другое.

– Лучше. Хочу домой.

– Сиди тут. Пойду заберу Киру. – резким движением Артём поднялся с крыльца и вошёл в дом. Внезапно мне захотелось плакать, ругая себя за содеянное. Я поступила ужасно, но в глубине души кайфовала от испуганных глаз полуголой змеи. Она получила по заслугам, и наконец подавилась своим ядом.

Глава 4

Рита

За неудачную вечеринку мне влепили наказание. За завтраком, на следующее утро после выпускного, Толя сильно хмурился, и долго посматривал на меня. Мы ели в непривычной тишине, и я знаю этому причину. Несмотря на то, что Артём подбадривал, подмигивая в ответ на каждый мой взгляд, в груди всё равно покалывали иголки.

– Рита. – начал Толя, видимо после того, как тщательно обдумал всё, что собирался сказать. – Мне позвонили родители Лизы – девушки Артёма. – После этих слов я чуть не свалилась со стула. Мои глаза уставились на брата.

– Бывшей. – сказал Артём беззаботным тоном, как будто он мог унять моё бешеное сердце.

– Не важно. – продолжил Толя. – Что между вами произошло, расскажешь?

Отчим смотрел на меня, ожидая ответа, а я не могла побороть жгучую злость, разожженную нелепой новостью.

– Пап, Лиза сама виновата… – начал Артём, – а я теперь даже не хотела на него смотреть. Ещё никогда не чувствовала себя настолько странно. Отчим его перебил.

– Артём… С тобой я буду разговаривать отдельно. – Тёма виновато сжал губы, посмотрев мне в глаза, но заметив мой не самый добрый взгляд, уставился в тарелку. – Скажешь что-нибудь? – спросил Толя, всё ещё дожидаясь от меня ответ. Я тихонько втянула воздух и сжав кулак под столом, повернулась к отчиму.

– Она сказала плохую вещь про маму Артёма.

– Правда? Что именно она сказала?

– А это важно? Она не имела права о ней говорить. – выпалила я.

– Она сказала…, что моя новая мама… лучше старой. – вклинился Тёма. Парень казался спокойным, но я заметила, как дёрнулись его губы.

– Понятно…

Задумавшись, Толя отпил глоток сока. Весь этот разговор сводил меня с ума. Мне было непонятно, как за такой громкий поступок меня ещё не пнули под зад и не отослали обратно в ту дыру, откуда приехала. Вместо этого Толя говорил таким тоном, будто это на меня напали и приставили к горлу нож.

– Рита, послушай… Я знаю, тебе трудно сдерживать эмоции. Твоя защита сработала хорошо, вот только ты не посмотрела на всё это, с другой стороны.

– С какой? – спросила я, опустив глаза. Отчего-то этот спокойный и уравновешенный тон отчима вызывал вину.

– Прежде всего, твой брат – мужчина. Он должен сам стоять за себя, а ты показала всем, что он этого не может. Ты же не хочешь, чтобы его перестали уважать?

Я недоумевающе взглянула на Толю.

– Но тогда получается, что он совсем один и некому его защитить? Для чего тогда нужна семья?

– Семья нужна, чтобы любить его, поддерживать и заботиться.

– Ммм. – лишь выдавила я. – Стало грустно. Я не хотела мириться с тем, что каждый может говорить про Артёма всё, что вздумается. Я знаю – он всегда будет молчать и держать эмоции в себе, заколотив все двери непробиваемой тишиной. Это так несправедливо. – Он имеет право на защиту, разве нет?

– Рита, защищать свою семью буду я. Обязательно поговорю с этой девушкой и её родителями. Хотя, теперь мне, скорее всего, придётся извиняться…

– Может, я лучше пойду, а то я вам – похоже – мешаю. – нахмурился Артём.

– Все проблемы мы обсуждаем вместе. – ответил отчим, и Тёма закатил глаза. – Рита, ты понимаешь, что поступила плохо?

– Да, понимаю…

Нет, я ничего не понимаю. Выходит, всем можно унижать нашу семью, а мы будем бесконечно договариваться с врагами, потому что в каком-то перевёрнутом мире это правильно?

– Замечательно. – Толя впервые за весь разговор слабо улыбнулся. – Но ты всё равно будешь наказана. Теперь месяц занимаешься только учёбой. Со своим репетитором. – он кивнул в сторону Артёма, и я еле сдержалась, чтобы не улыбнуться.

***

– Поздравляю с наказанием! – сказал Артём, заглянув в приоткрытую дверь моей комнаты.

– Спасибо.

Я вовсе не хотела показывать улыбку, но она сама без спроса цепляла губы.

– Можно? – спросил парень, наполовину войдя в дверь.

– Заходи.

– С чего начнём? Алгебра? Информатика? У тебя везде тройки.

Я свела брови.

– А что, рóботам информацию о моих оценках космос посылает?

Артём засмеялся.

– Нет, Алла Дмитриевна.

– А-а-а. – я выпучила глаза. – Наша любительница умных мальчиков?

– Ревнуешь? – спросил Артём, смешно подмигнув.

– Пф! Тебя? – запротестовала я, и мои глаза почему-то быстро забегали.

– Аллу Дмитриевну.

Я нахмурила брови.

– Издеваешься?

Он хохотнул, усаживаясь за письменный стол, а я стала убирать раскиданные учебники, в которых утром пыталась разобраться.

– Алла Дмитриевна просветила как у меня всё плохо?

– Да, но мы это исправим. – уверенно произнёс Артём. Я уселась на стул рядом с братом.

– Тебе не сильно влетело от отца?

– Так же, как и тебе – он много говорил.

– Он прав? Я тебя опозорила?

– Скорее, поразила. Думаю, Лиза со мной согласиться.

– Ты с ней встречался?

– Было дело. – ответил Артём, листая мою книгу.

– А почему расстались? – не отставала я, сама не понимая откуда берётся любопытство. Артём громко захлопнул учебник.

– По многим причинам. Но главная в том, что она украла мою песню. И продала. А ушлые мошенники быстренько выпустили её в свет, да ещё и испортили. Теперь даже слышать этот трек не могу.

– А на вечеринке она что от тебя хотела?

– Этого я тебе сказать не могу. – он усмехнулся. – Маленькая ещё.

– Не волнуйся, я и так поняла. По её одежде всё было понятно.

– Что тебе понятно? – спросил парень, ехидно улыбаясь. – Я только пожала плечами. Обычно я не отличалась стеснительностью, но сейчас мне казалось, что мои щёки горят. – Так, давай начнем с информатики.

– Это будет интересно… – хихикнула я. – Надеюсь, ты никуда не торопишься?

– Абсолютно свободен. Так… позиционные системы счисления. Арифметические операции с основанием q. Таблица сложения и таблица умножения. – проговорил он, задумчиво глазея в учебник. – Вот с этого и начнём.

– Мне уже страшно.

– Для начала расскажи, что ты вообще знаешь о системах счисления. – попросил парень.

Я громко выдохнула.

– Ну… система счисления – это такое правило, по которому нужно считать числа. Их, по-моему, существует 4 вида. – говорила я, запрокинув голову на спинку стула – казалось, что мозг так лучше думает. Когда я выпрямила голову, Артём уже улыбался во весь рот, а я ещё даже не закончила.

– Что-о? – возмутилась я.

– Ну… вообще на практике применяется 35 систем, а в теории их число бесконечно потому, что равно количеству натуральных чисел.

По мере произношения его слов, мои глаза всё больше расширялись.

– И откуда я могу это знать? Там такого нет. – я указала на учебник. – Там их 4.

– Извини, не буду умничать. Ты права – 4 системы. Какие?

– О, Господи… – я снова запрокинула голову, и Артём громко рассмеялся. – Господь тут не при чём. Давай, думай. Это пока легко.

– Двоичная, ммм… десятичная… восьмеричная, шестнадцатеричная.

– Ок, «Гугл», всё верно. – сказал мой безумно красивый учитель. Я уставилась в его глаза, которые на солнце переливались жёлтыми точками в центре коричневого круга. Я поняла, что прослушала все его слова, когда парень резко замолчал.

– Что? – спросила я.

– Перестань на меня пялиться и соберись. – сказал он. – Что такое позиционная система счисления? – Я снова запрокинула голову, и он, не сдержав смех, выпрыснул его из губ. – Ты сигналы из космоса ловишь? – спросил он, и мы на пару громко рассмеялись. Артём с трудом успокоился, а у меня начали бежать слёзы. – Рита, соберись.

Я глубоко вдохнула и выпрямила спину.

– Прости, я внимательно слушаю.

– Позиционные системы. – повторил он.

– Не знаю… – простонала я плачущим голосом. Казалось, ещё немного и мой мозг взорвётся.

– Всё ты знаешь, давай…

– Это когда числа… считаются по порядку.

Он задумался и нахмурился.

– Не числа, Рита, а цифра в числе зависит от своего положения. Считается слева направо.

Два часа мы проговорили о цифрах, числах, унарных, бинарных системах, которые теперь, наверное, будут преследовать меня во сне. К тому же я никак не могла сосредоточиться рядом с Артёмом, и постоянно отвечала неправильно. Я заметила, что уже давно утомила парня.

– Ладно. – заключил Артём, захлопывая книгу. – Надо отдохнуть, иначе у меня от тебя мозги задымятся. До обеда два часа, чем займёмся?

– Может, покажешь свою комнату? – спросила я, надеясь, что он захочет разочек мне спеть. Он посмотрел на меня задумчивым взглядом, слишком долго решая стоит ли подпускать меня так близко. Неужели я поспешила?

– Ладно…

Его комната больше напоминала студию звукозаписи, чем спальню. Только большая кровать с коричневыми простынями говорила о том, что тут кто-то живёт. В левом дальнем углу стояли какие-то чёрные коробки с кнопками и бегунками, чёрное пианино и высокий микрофон занимали почти половину комнаты, а в правом углу – у окна – светились два монитора. В комнате было темно из-за закрытой шторы.

– Ух ты, пианино! – произнесла я с восторгом, подойдя к клавишам и потрогала их рукой.

– Это синтезатор. – поправил меня Артём, разгребая завал на письменном столе. Я провела пальцами по блестящему металлическому микрофону, и представила сколько раз мой брат прикасался к нему и окутывал своим дыханием.

– А это что? – спросила я, трогая небольшую красную коробку.

– Аудио карта. – ответил Артём. – Она нужна, чтобы записывать музыку.

– Круто. А ты… можешь спеть? – спросила я, уставившись на парня умоляющим взглядом. Тёма уселся в высокий стул перед микрофоном.

– Что спеть? – спросил он, быстро нажимая кнопки над белыми и чёрными клавишами синтезатора. По ним пробежались его пальцы, и заиграла красивая мелодия.

– Спой, пожалуйста песню с выпускного.

Артём красиво улыбнулся и начал играть музыку. Музыку, которая с первых же секунд вызвала у меня мурашки. Я уселась на кровать, ожидая начала сладких минут, и приготовилась внимательно вслушиваться в его голос.

Он льётся прямо в меня, проходит через меня, наполняет меня теплом и спокойствием. Затаив дыхание, я наблюдаю за движением его губ, и нежными медовыми глазами. Моя душа дрожит, а на глаза накатываются слёзы счастья. Я летаю, стоя на земле и плыву, будучи привязанной к своему слуху. Мне нравится в нём всё. Абсолютно всё. Я хочу послать к чёрту весь мир, лишь бы только он всегда был рядом. Как сейчас. Я хочу стереть, разорвать расстояние между нами. Кажется, что моя последняя сдержанность покинет меня очень скоро, и я кинусь ему на шею, не дав даже допеть. Но я так и сижу, замерев и с каждой секундой теряю самообладание. С моих глаз катятся слёзы. Я хочу закричать на весь дом, что люблю его. Что с первого дня не могу спать по ночам, что он постоянно в моей голове. Мне хочется поскорее выплеснуть из себя эти чувства, потому что они уже наполнили меня.

А он просто поёт. Говорит музыкой. Только через неё он может рассказать о своих чувствах громко и честно.

И во сне

Дуэтом пропоём

Навстречу под небом идём.

И звезды расскажут,

Что вно-овь мы вдвоё-ом.

К тебе-е

Ночь ноты принесёт

Мой голос тебя позовёт.

Мы вспомним о нас и весь мир подождёт.

Прошу не верь моим словам

Ведь сердце вновь горит огнём

Хочу тебе я всё сказать.

Кричит душа лишь об одном.

Последние слова перенеслись в очень высокие ноты, которые попали в самую глубину моего сердца. Я не заметила, насколько сильно оцепенела. Слёзы закапали мне на руки.

– Ты чего? – спросил Артём, резко выключив музыку. – Что случилось? – его растерянный и блуждающий взгляд возвратил меня к реальности, окунув лицом в ледяную реальность.

– Просто это… очень красивая песня. – сказала я, вытирая слёзы. Мне ещё никогда не было так неловко, как сейчас. Видели бы мои бывшие одноклассники, как я реву над песней, они бы, не раздумывая меня засмеяли.

– Ты… успокойся. В следующий раз приготовлю тазик. – Я засмеялась с громким всхлипом, и парень рассмеялся следом. Он подошёл и заглянул мне в лицо, отчего я отшатнулась. – Ты в порядке? Может тебя к психологу сводить?

Я подумала, что он шутит, но его лицо было слишком серьёзным. Кажется, он реально испугался моей реакции. Я не могу, не могу, не могу. Меня переполняют чувства, которые никак не могут выйти наружу, потому что я не умею их высказывать, не умею быть такой слабой плаксой, как сейчас. Что он со мной сделал только одной песней? Он нырнул в самую глубь моей души и вынырнул обратно, забрав моё сердце. Я зажмурилась от нахлынувшего волнения и страха.

– Я не больная. Всё со мной нормально.

Артём выпрямился и потирая затылок, подошёл к столу.

– Я разве так сказал? Просто, тебе явно сейчас нелегко.

– Я не хочу… быть… твоей сестрой. – призналась я и моя грудь будто избавилась от долгого давления. Всего на несколько секунд. Но потом пришла резкая тупая боль, а когда Артём посмотрел на меня, приоткрыв рот, я готова была провалиться в пропасть. Я тихонько выдохнула, боясь посмотреть на парня. Он не сводил с меня взгляда, и ожидание стало почти невыносимым, а на его лице несколько секунд не отображалось никакой реакции. Глаза быстро забегали по мне, и видимо осознав смысл сказанного, парень резко отвернулся. Он ничего не сказал, только осторожно уселся за стол и уставился в палисандровую столешницу. Он долго так сидел, ничего не говоря, и когда я почти приготовилась встать и убежать, меня пошатнул его внезапный подъём. Артём медленно подошёл ко мне, сжав губы и опустился передо мной на корточки, заставив смотреть прямо в глаза.

– Я и сам не знаю, как себя вести с тобой. – признался парень. На мгновение я даже подумала, что мне это послышалось. – У меня никогда не было сестры, и я не знаю, что с тобой делать. Но ты ведь не родилась в моей семье, не бегала под ногами в подгузниках… я думал, что не могу нормально с тобой общаться потому что ты мне не родная, но кажется я ошибся. Мне не нравится мысль о том, что мы брат и сестра. Просто потому что я слишком сильно хочу тебя поцеловать. – В этот момент братские отношения между нами, трещащие по швам, порвались как тонкая ниточка. И этот неловкий первый поцелуй стал нашей маленькой тайной глупостью. Но тот, кто не бывает глуп – тот не слышит и не видит жизни, кто не делает глупости – тот не живёт по-настоящему. А мы живём. В этот момент мы стали настолько живыми, что не чувствовали притяжения. Я ощущала только яркий полёт. Я стала легче пера, а постоянный страх и неуверенность на время отпустили меня из своих объятий.