Читать книгу: «Питер Пэн должен умереть», страница 4

Глава 3

После разговора с Питером Ух принес Максу миску какого-то вязкого безвкусного варева, напоминающего не то жидкую кашу, не то густой суп – впрочем, Макс так проголодался, что проглотил нехитрый ужин за несколько минут – а после показал ему место для ночлега. То был худющий тюфяк, спать на котором было равно что растянуться на полу. Но выбирать не приходилось, и не успел Макс прикорнуть, как провалился в глубокий сон, невзирая на царивший снаружи галдеж.

«Привет!» новой жизни он сказал сразу же после пробуждения, когда не обнаружил свою одежду. Вместо нее прямо на земле лежал сверток, в котором оказались холщовые штаны с тонким ремешком, латаная-перелатанная рубаха с неровными заплатами да мокасины; совсем как у Питера, но больше размером. Что удивительно – все из этого пришлось Максу впору, кроме разве что рубашки, чьи рукава сантиметров на пять не доходили до кисти. Впрочем, он быстро решил эту проблему, закатав их по локоть, а после вышел наружу.

Судя по всему, вставать в такую рань здесь было не принято, так как над лагерем – или Логовом, как его называли сами обитатели – стояла блаженная тишина, прерываемая лишь стрекотом насекомых и редкими криками птиц. Почувствовав природный позыв, Макс было огляделся в поисках места, где можно справить свои дела. Однако через пару мгновений он заметил лохматого паренька, который, выйдя из хижины и позевывая, устроился у ближайшего дерева – и последовал его примеру. Кажется, особой стыдливостью тут тоже не страдали.

Закончив, Макс еще какое-то время бесцельно слонялся туда-сюда, разглядывая лагерь. В самом центре находилось огромное кострище, выложенное большими круглыми камнями, в котором еще тлели угли. Вокруг же были разбросаны кости с остатками мяса и хрустящие под ногами ореховые скорлупки. Помимо дуба, под защитой частокола также находились несколько хижин: от небольших криво сколоченных хибар, которые, казалось, вот-вот сложатся как карточный домик, до вполне себе ладных построек.

Макс думал было прогуляться по острову, но потом передумал, вспомнив про пиратов, индейцев, жевунов, фей, грызехватов и бог весть еще каких тварей, что водятся в местных джунглях. Не найдя себе занятия, он уже было решил пойти вздремнуть еще пару часиков, когда из ближайшего сарая раздался какой-то грохот и брань. Макс заглянул вовнутрь. Похоже, то была мастерская: в углу находился крепкий стол с рубанком, на стенах же висели полки со всякими разными инструментами, как самодельными так и вполне приличными – молотки, угольники, циркули, линейки, стамески и тому подобное. Посреди же мастерской на полу, усеянным опилками, лежал худой пацан в очках, который безуспешно пытался высвободить ногу, придавленную узкой вытянутой лодкой.

– Доброе утро, – оглянувшись, бедолага перестал кряхтеть раненым тюленем. – Ты же новенький, верно?.. Не будешь так любезен?..

Макс поспешил на помощь – и через несколько секунд освобожденный парень, согнувшись в три погибели, внимательно оглядывал ушибленную голень, на которой расползлось большое фиолетовое бесформенное пятно.

– Фух, вроде только синяк, – он выпрямился и поправил очки. – Как обычно – они ломают, а чинить кому? Длинный уже третий раз за месяц лодку на скалах пробивает, рыбак хренов, будто нарочно, ей-богу. И ладно бы с хорошим уловом возвращался – в лучшем случае сачок мелких рыбешек на жидкую похлебку притащит, а гонору – точно акулу поймал. Уверен, что он в море ходит подрыхнуть лишний раз. А у меня что, работы нет? Пробоину залатать – Умник, трав лекарственных натолочь – Умник, компресс сделать – Умник… Ой, – паренек прервал поток жалоб и смущенно улыбнулся, – забыл представиться: я – Кевин. То есть Умник.

– Макс, – протянул он ладонь и поинтересовался. – А вы что, тут все друг друга по прозвищам зовете?

– Ну да, – шмыгнул носом Умник. – Ты тоже кличку получишь, если, конечно, пройдешь испытание… то есть, когда ты пройдешь испытание, – быстро поправил он сам себя, видимо, заметив взгляд Макса.

Странно, что Питер и словом не обмолвился ни о каком таком испытании. Хотя Макс подозревал, что вожак потерянных мальчишек явно знает больше, чем договаривает. Нужно держать с ним ухо востро – чуял Макс, что беспечность может сыграть с ним злую шутку. Впрочем, как и с любым другим на Небыле.

– И ты можешь выбрать себе любое имя? – недоверчиво хмыкнул Макс, постаравшись отогнать тревожные мысли. – Прям вообще любое? Какое захочешь?

За всю свою жизнь он бы не смог припомнить хоть одного случая, когда прозвище выдумывал самолично его обладатель. Как правило, делал это кто-то другой и, что самое интересное, чем обиднее и правдивей было «погоняло», тем крепче оно прилипало; от сравнительно безобидной кликухи «Топор», до которой сократили фамилию Топорков, до такой экзотики как «Двести двадцать вольт» – так в их школе прозвали нового учителя истории за вечно стоящие дыбом волосы и выпученные глаза. Впрочем, как оказалось, в этом плане местные порядки мало чем отличались от нормального мира.

– Не, – ухмыльнулся Умник. – Иначе бы по острову одни Уничтожители, Мясники и Пиратодеры расхаживали. Ты, конечно, можешь свой вариант предложить, но последнее слово все равно за Питером остается. Был у нас один паренек – просил себя Непобедимым звать, ха! Умора.

– И какое имя ему в итоге досталось? – улыбнулся в ответ Макс.

– Никакое, его крокодил на второй день сожрал, – пожал плечами Умник, оглянулся на лодку и смущенно потер шею: – Слушай, не подсобишь? Тут делов-то на пятнадцать минут, но один я до завтрака возиться буду.

Макс не стал отказывать. Во-первых, он пока еще тут никого не знал и не стоило отказываться от возможности завести дружбу с одним из обитателей Логова, тем более, что Умник, несмотря на все издевки Питера, явно пользовался тут каким-никаким уважением – иначе бы вряд ли Кевину доверили заниматься такими важными штуками. Во-вторых, Макс надеялся еще немного расспросить нового знакомого про остров и местные нравы, чтобы не попасть впросак в случае чего. Ну и в-третьих – ему все равно было нечем заняться.

Макс с Умником управились и впрямь быстро и уже буквально через полчаса лодка стала как новенькая. «До ближайшей рыбалки Длинного», – тяжело вздохнул Умник, когда они вместе с Максом покинули мастерскую и уселись на бревно неподалеку от мастерской, перевести дух. И точно бы услышав, что речь идет про него, из утренней дымки утреннего тумана показался и сам незадачливый рыбак, который, горестно вздыхая, покатил к воротам огромный котел. Вот отчего этот парень получил свое прозвище понятно было с первого взгляда: худой и невероятно высокий, у себя дома он наверняка был просто царем баскетбола. Ненароком вспомнив про свой мир, Макс слегка приуныл – мать наверняка уже с ног сбилась, разыскивая пропавшего сына, и весь город на уши подняла…

– Извини, – вдруг произнес Умник, похоже, истолковав мрачное молчание Макса по-своему. – Я всегда так – вроде нормально общаемся, а потом как брякну какую-нибудь глупость – и все смотрят, как на дебила… Если уж я испытание прошел, ты и подавно справишься. А тот дурачок – ну, экс-Непобедимый сам виноват. Захотел перед Питером повыделываться и решил спящего крокодила по носу стукнуть.

– Они вроде как с открытыми глазами дремлют, – Макс припомнил один из тех роликов, который ну до смерти хочется посмотреть вместо того, чтобы лечь спать, делать уроки или заняться любым другим мало-мальски полезным делом. Как-то раз таким образом он за полночи успел изучить историю Сингапура, хотя до того и знать не знал даже в какой части света тот находится.

– Ага, в тот день мы это и выяснили, – шмыгнул носом Умник. – Спасибо Непобедимому и вечная память.

– А что у тебя за испытание было? – полюбопытствовал Макс.

– Вообще-то, – замялся Умник, – Питер не слишком любит, когда мы о таком болтаем. Он для каждого новое выдумывает. Например…

– Я вам не мешаю, девочки? – раздался сверху насмешливый голос.

Задрав голову, Макс увидел чернокожего парня, который лежал на раскидистой ветви, заложив ладони за голову и свесив вниз одну ногу. Одет он был пречудно: потрепанный джинсовый жилет на голое тело, весь украшенный разноцветными перьями, ракушками, деревянными бусами и прочими побрякушками. На шее у здоровяка висело ожерелье из крупных – не меньше большого пальца взрослого мужчины – клыков каких-то зверей, из каждого уха торчало по три кольца, а обут парень был в высокие, почти до колен, сапоги.

– Увянь, Джамбо, – ответил Умник, чуть покраснев.

– Ох, прошу прощения, – тот состряпал страдальческую мину и закатил глаза. – Не хотел обидеть твою новую подружку. Не забудь показать ей свое выходное платьице – уверен, от кавалеров не будет отбоя.

Джамбо громко чмокнул губами и коротко хохотнул. Умник в ответ только вздохнул, покосился на Макса и покачал головой, будто бы говоря: «Видишь, с кем мне приходится иметь дело?». Сам же Макс произнес:

– А ты свою юбку куда дел? Сушиться повесил после бурной ночи?

– Ого, да у нашего щеночка режутся зубки, – Джамбо свесился с ветви: – Дружок, знаешь, как говорили на моем районе: «Не тряси яйцами перед тем, кто может их оторвать».

– У нас в ходу другая поговорка: «Чем выше шкаф, тем громче падает».

Ничего не ответив, Джамбо ловко слез с дерева, засунул большие пальцы за пояс и вразвалку подошел к Максу и Умнику; сделал здоровяк это с такой ленцой, точно до сих пор раздумывал, стоит ли тратить на них свое время. Едва он приблизился, как Макс поднялся и сделал шаг навстречу, сжав кулаки. И хоть глаза его находились где-то на уровне подбородка Джамбо, а поигрывающий бицепс здоровяка Макс не смог бы обхватить даже двумя руками, отступать он не собирался, зная, что сейчас главное – не дать слабину. Пускай лучше его отделают, чем он позволит насмехаться над собой – в противном случае, издевок станет еще больше.

– Усп-покойтесь, п-парни, – попытался разрядить обстановку Умник, что аж начал заикаться, пока взгляд его метался между Максом и Джамбо. – Вы же не соб-бираетесь тут драку устроить? Ух страсть как это не люб-бит…

– Зато Питер всегда рад старой доброй сваре, – произнес Джамбо, растягивая слова и внимательно глядя прямо в глаза Максу. – Но, боюсь, наша «драка» с этим задохликом закончится, так и не начавшись.

– Рад, что ты трезво оцениваешь свои силы, – ответил он. – Обещаю не бить слишком сильно.

Если честно, начинать потасовку первым ему страсть как не хотелось, тем более, что он прекрасно понимал свои шансы против подобного верзилы. Но за их разговором с интересом наблюдали уже с десяток любопытных глаз, так что сдавать назад было поздно. Однако Джамбо вдруг растянул толстые губы в широкой улыбке, коротко хохотнул, развернулся и побрел в сторону ворот. Зеваки, надеющиеся поглазеть на бой, с разочарованным видом разошлись кто куда, а Умник же с уважением произнес:

– А ты не из трусливых. До этого момента со здоровяком в первый день бодаться только Грюм решился. Джамбо всех новеньких так проверяет, но ты не думай, что он задира – на деле он добрый малый.

– Рад, что вы уже проснулись, – Макс не успел ответить, как будто из-под земли перед ним и Умником вырос Ух. – Кевин, ты сегодня проверял Дива?

– Э-э-э… еще нет… Алекс, – Умник произнес имя Уха почти что шепотом, точно оно было грязным ругательством, а после сразу вжал голову в плечи, словно ожидая тумака. – Мы лодку чинили, а Див пусть выспится – ему сейчас сон только в пользу. На самом деле, мне бы помощника, жуй-травы нарвать, а то последний пучок на Бобра ушел и запасы почти кончились.

– С этим прекрасно справится… – Ух огляделся и остановил свой взгляд на проходящем мимо пухлом парне с копной кудрявых волос, который, заметив на себе взгляд Уха, ускорил было шаг, но улизнуть не успел. – Куст. До вечера он в твоем полном распоряжении.

– Это, Ух, мне вчера Пит приказал к Русальне сбегать, глянуть, какое настроение у девочек, – протянул Куст, подходя к Уху. – Если я сейчас выйду, то ток к вечеру в лагерь и вернусь. А коль Пит узнает, что я не сделал, че он просил – шкуру спустит, сам знаешь.

– Думаю, настроение у них совершенно обычное – притопить кого-нибудь и сожрать, – хмыкнул Ух. – А Питера я беру на себя. Ступайте.

Умник напоследок махнул Максу рукой, а потом вместе с Кустом – Макс искренне надеялся, что сумеет выторговать себе имечко получше – нырнул обратно в свою берлогу. Ух же не спеша направился по лагерю, заложив руки за спину и позвав Макса следовать за собой.

– У вас тут и впрямь русалки водятся? – недоверчиво спросил тот, вышагивая рядом с Ухом и все еще подозревая, что это все может быть только чересчур затянувшийся розыгрыш. Так сказать, пранк, вышедший из-под контроля. – Настоящие? Прям с хвостом?

– С ним самым, – кивнул Ух.

– Круто, – выдохнул Макс.

– Кхм, – Ух издал какой-то странный звук, напоминающий одновременно и смешок, и кашель. – Боюсь, если тебе не посчастливится с ними познакомиться поближе, от твоего восторга не останется и следа.

– О. Так значит про «сожрать» ты…

– Говорил чистую правду. Со всем, что касается местных чудов… то есть чудовищ и прочих диковинных существ – шутки плохи, – пояснил Ух, заметив недоуменный взгляд Макса. – Русалки не трогают только Питера, остальным же в Русальню путь заказан, если жизнь дорога, конечно. К счастью, за пределы своей лагуны они тоже выплывать не любят, чем делают всем остальным обитателям Небыля огромное одолжение. К слову, я тут краем глаза успел застать твою беседу с Джамбо…

– Ничего серьезного, – небрежно бросил Макс, не собираясь жаловаться и уж тем более сдавать здоровяка. – Обменялись парой шуток и разошлись.

– Хорошо. Врагов на Небыле у нас достаточно и устраивать грызню между собой не стоит. Хотя кое-кто явно считает иначе, – сказав это, Ух кинул быстрый взгляд в сторону дуба, мимо которого они проходили. – Пока ты тут новенький, к тебе будут присматриваться. Быть может, кто-то даже захочет проверить тебя на прочность, если ты понимаешь, о чем я. Спуска не давай, но и сам попусту не задирайся. Если вдруг возникнут вопросы или проблемы – сразу ко мне. По рукам?

– По рукам, – с легкостью согласился Макс и спросил: – А куда мы идем?

– Собственно, уже пришли.

Они остановились перед горкой не то фруктов, не то орехов, сваленных прямо на земле, рядом с которой стояла деревянная тачка на одном колесе. Макс впервые видел такие плоды: круглые, размером примерно со сжатый кулак и темно-фиолетового цвета; пахли же они весьма приятно, как свежие лимоны.

– Мы называем их плюхи. Смотри, – Ух достал из тележки небольшой деревянный молоток, походивший на тот, которым отбивают мясо. – Берешь один, кладешь на землю, разбиваешь скорлупу – и плюх!

Он протянул Максу белую мякоть, формой и размером напоминающую дольку апельсина. Не без сомнения взяв ее в руки, Макс принюхался и взглянул на Уха – но тот уже успел расколоть второй плод и засунуть его содержимое себе в рот. Макс последовал примеру Уха – на вкус плюх оказался вполне ничего, не слишком сладкий, слегка терпкий, чуть вязнущий на зубах.

– Как нагрузишь эту развалюху целиком – дуй вон туда, – Ух прожевал последний кусок и указал пальцем на большой шатер, из которого шел дым. – Там у нас кухня, на ней командует Жир, местный повар. За пару-тройку подходов управишься. Он потом скажет, что делать.

Макс кивнул. Видимо, его кислая физиономия говорила сама за себя, так как Ух усмехнулся и хлопнул Макса по плечу:

– Не слишком интересно? Понимаю. Но все же нам нужно где-то жить и что-то есть, так что приходится готовить ужин, шить одежду, чинить прохудившуюся крышу и заниматься другими скучными обыденными делами. Ладно, не думай, что отныне тебе придется заниматься лишь этим – после обеда попрошу Грюма показать тебе, как ножом и копьем управляться. А если Длинный опять к вечеру не накосячит, поучит тебя стрелять из лука. Ты не смотри, что он ползает, как сонная муха – он на спор как-то белку с двадцати шагов подстрелил, притом ночью.

Макс заметно воодушевился, и как только Ух ушел прочь, принялся за работу. Макс даже вошел в некий азарт, и если поначалу на каждый орех у него уходило по несколько ударов, то со временем он наловчился разбивать самый крепкий плюх с замаха. Нагрузив тачку, Макс аккуратно повез ее к шатру, из которого шел аппетитный запах, стараясь не уронить и дольки. Знакомство с хозяином кухни стало для Макса сюрпризом. Он-то ожидал увидеть розовощекого улыбчивого толстяка – но вместо него вокруг вертелов и бурлящих котлов суетился крепкий налысо бритый парень в запачканном переднике, напоминающим мясницкий фартук.

– Ты еще кто? – буркнул он и оглянулся на Макса, застывшего у порога с груженой повозкой.

– Новенький. Ух сказал, что я до обеда тебе помогаю, – ответил Макс. – Меня Макс зовут.

– Новенький – это хорошо, – протянул Жир и повернул ломоть мяса на огне. – А то старенькие уже к концу подходят.

Произнес он это с предельно серьезным видом, но Макс успел заметить промелькнувшую на лице Жира ухмылку и решил подыграть.

– Я жилистый, могу и в глотке у кого случайно застрять, – с деланным беспокойством произнес Макс.

– Сработаемся, – уже открыто улыбнулся Жир.

Аккуратно вывалив очищенные плюхи на стол, Макс еще пару раз скатал тачку туда-сюда, а потом, вооружившись тряпкой, бросился в бой со сковородой, пытаясь очистить ее от пригари. Не сказать, чтобы у него это сильно получилось – мама бы такую утварь в ближайшую мусорку отправила – однако Жир остался доволен и поручил Максу нарезать зелень, а после того, как он справился и с этим поручением, доверил ему помешивать суп, пред тем щедро ссыпав туда треть плюхов.

Все это время Жир не уставал подкалывать Макса по поводу и без – правда, забавно и безобидно – а когда Макс начал отвечать, каждую его остроту встречал басистым смехом, так что время пролетело незаметно. Как оказалось, сообща мальчишки только ужинают – кто-то предпочитает дрыхнуть до полудня, вернувшись с ночного дежурства или очередной вылазки, другие же напротив вскакивают ни свет, ни заря – так что Макс в процессе готовки подреза́л кусок то тут, то там, и вскоре, взглянув на очередную белую дольку, понял, что еще крошка – и он попросту лопнет.

Пока Жир колдовал над соусом, в шатер заглянул Длинный. Он подмигнул Максу и протянул было руку к шампуру со скворчащей на ней рыбой, как Жир, даже не оглянувшись, рявкнул:

– Лапы! Это на ужин.

– Хорош тебе, – заныл Длинный, переминаясь с ноги на ногу. – Дай пожрать, я с самого утра туда-сюда мотаюсь, присесть некогда.

– Вот вечером и пожрешь, – неумолимо сказал Жир.

– Ну хоть окуньков пару…

– Не жирно будет?! – Жир пригрозил половником. – Можешь оставшиеся плюхи догрызть, если хочешь.

– Да что их есть-то? – с обидой воскликнул Длинный. – Мне эти плюхи на один зуб будут!

– А если не прекратишь продукты без спроса лапать – с одним зубом и останешься, – отрезал Жир. – Не хочешь – не надо. Жди ужина.

Длинный тяжело вздохнул и кинул взгляд на Макса, точно прося помощи – однако тот в ответ лишь пожал плечами. Набив карманы плюхами – досталось ему штук пять, не больше – Длинный, ворча под нос, вышел наружу, а Макс обратился к Жиру:

– Слушай, а тебя как звать-то, если не секрет?

– Жир, – ответил тот с таким видом, словно бы его спросили, как называется та желтая круглая штука на небе.

– Нет, я про настоящее имя. Ну, которым тебя дома называли.

– Так я и есть дома, – в недоумении оглянулся через плечо Жир, оторвавшись от жарящейся на углях рыбы.

– Я про место, где ты родился. В нормальном мире. Тебя же мама с папой явно не Жиром звали, верно?

Жир нахмурил брови, точно глубоко задумавшись. Через несколько секунд лицо его слегка прояснилось… Однако тут запахло горелым и Жир, выругавшись, вернулся к рыбе. Макс же задумался о причине такой странной реакции на столь простой вопрос. Умник помнит свое настоящее имя, и Ух, похоже, тоже. Нужно будет пораспрашивать первого – кому как не ему знать, что здесь происходит.

Кто-то снаружи позвал Макса. Покинув кухарский шатер, он увидел невысокого плечистого парня с затянувшимся шрамом через все лицо. Он был раздет по пояс и бос, все его загорелое тело покрывали многочисленные белесые порезы, на груди у него висели ножны с кинжалом, рукоять которого, судя по виду, была выполнена из кости, а опирался он на копье.

– Я Грюм, – без лишних слов сказал он. – Ух попросил научить тебя драться. Пошли.

Не успел Макс произнести и слова, как Грюм развернулся и направился прочь от палатки. Макс поспешил следом – и вскоре они очутились на просторной площадке, засыпанной песком и опилками, что местами были заляпаны чем-то бурым. Здесь стояли несколько соломенных чучел, одетых в потрепанную рваную одежду, а у одного заместо левой кисти торчал деревянный крюк – и этого болванчика, судя по его потрепанному виду, били чаще всего. Чуть поодаль же стоял небольшой сундук. Грюм откинул крышку, порылся в ларе и потом протянул Максу деревянный нож:

– Покажи, что умеешь.

Взяв его в руки, он подошел к ближайшему чучелу и легонько ударил его в живот.

– Пф. Будешь так управляться с оружием – не проживешь и дня вне лагеря, – фыркнул Грюм, отодвинул Макса в сторону, вытащил свой кинжал и несколько раз легко коснулся соломенного тела кончиком лезвия: – Печень, почки, сердце, артерия. Один хороший удар в любую из этих точек – и пират труп. Запомнил?

Макс кивнул, поднял нож и попытался повторить движения Грюма.

– Хорошо, – кивал он, внимательно наблюдая за каждым движением Макса. – Неплохо. Слабенько. Стоп – так ты нож о ребра поломаешь. Смотри еще раз, внимательно: печень, почки, сердце, артерия…

Макс без устали бил чучело под короткие комментарии Грюма. Поначалу Макс пытался было расспросить своего «учителя» о том, что происходит на острове, однако на все вопросы тот лишь бурчал что-то невразумительное, так что Макс бросил тратить силы на бесплодные попытки разговорить молчуна. Тем более, что они Максу еще понадобились, так как через полчаса непрерывного махания ножом он уже вымок от пота, а еще через час еле-еле шевелил оружием.

Заметив это, Грюм милостиво разрешил «ученику» перевести дух и даже угостил водой из фляги. Однако не успел Макс утереть губы, как ему уже вручили копье и вот он снова и снова отрабатывал удары, вспарывая соломенного болванчика.

К счастью, вскоре на площадке показался Длинный, что нес на плечах по луку, а за спиной – полный колчан, так что Грюм уступил место приятелю, напоследок наградив Макса скупым комплиментом: «Не сдохнешь в первую неделю – будет толк». Макса подобные слова не слишком воодушевили, однако мысли его тут же заняла стрельба.

Ух не соврал и Длинный действительно был отменным стрелком. Чего не скажешь о Максе. Спустя время он все же смог освоить нужную стойку и хват, но потом тетива пару раз щелкнула ему прямо по носу, а следом, когда он наконец-таки смог выстрелить, стрела улетела куда-то много выше мишени и скрылась за частоколом.

– Не расстраивайся, паренек, – шмыгнул носом Длинный, заметив огорчение на лице Макса. – Ты слишком долго держишь. Натянул – отпустил. Понял? Попробуй-ка еще раз.

Макс, стиснув зубы, отправлял в полет стрелу за стрелой и, в конце концов, смог даже поразить чучело – пускай оно и находилось едва ли в десяти шагах. Однако даже такой успех настолько вдохновил Макса, что он начал тренироваться с удвоенной силой и даже слегка расстроился, когда Длинный сообщил, что на сегодня хватит. Впрочем, Макс решил еще немного повозиться с ножом, чтобы в следующий раз впечатлить Грюма. Оставшись один, Макс уже было стал полубоком и поднял деревянный кинжал, когда позади послышался голос Уха:

– Как я вижу, кинжал с копьем тебе понравились больше кастрюль и котелков?

Макс опустил руку, утер со лба пот и оглянулся на Уха, что стоял, прислонившись плечом к дереву и скрестив руки на груди. Отлипнув от ствола, он подошел к чучелу, оглядел его и хмыкнул:

– Недурно для того, кто раньше ножом разве что хлеб резал.

– Откуда ты знаешь? Быть может, я им с пеленок владею.

– Знаю, – усмехнулся Ух. – И поверь, дело тут далеко не в том, как хорошо ты машешь сталью. Взять хотя бы Грюма – он иной раз так взглянет, что просто мороз по коже. Его даже Питер побаивается, а это уж что-то да значит.

– А Грюм всегда был… ну… таким… – замялся Макс.

– Выглядящим так, словно кишки тебе готов выпустить? – закончил за него Ух. – Угу. Уж не знаю, где его отрыл Питер, но, видимо, то место было ничуть не лучше этого. Прозвище Угрюмый приклеилось к нему с первого дня – чтобы потом сократиться до Грюма – а на третий он голыми руками убили пирата.

– Слушай, – Макс решил задать еще один тревожащий его вопрос, – а почему ты и Умник помните свои имена, а когда я спросил Жира – он вообще не понял, что я от него хочу?

Ух смерил Макса внимательным взглядом и задал встречный вопрос, причем весьма неожиданный:

– У тебя что-то осталось от дома? Ну, не знаю, какая-нибудь вещица? Фотография там или хотя бы ключ?

Макс в ответ только покачал головой. Рюкзак со всеми вещами он посеял, как и телефон, и даже одежда его, скорее всего, уже пошла на растопку или лежит среди прочего мусора.

– Жаль, – вздохнул Ух. – Скажу так: постарайся хотя бы держаться за свои воспоминания, как бы странно это не звучало. Думай о доме почаще – или рискуешь забыть его навсегда.

Сердце Макса дрогнуло, когда он подумал, что может позабыть маму, дом, и даже отчима, который пускай и в своей манере, но все же искренне любил пасынка и относился к нему как к родному сыну… Макс хотел было попросить Уха рассказать поподробней о том, почему на Небыле можно лишиться воспоминаний, как он хлопнул Макса по плечу и сказал:

– Не заморачивайся так. Успеешь еще. Пошли, а то на ужин опоздаем.

Макс положил деревянный нож обратно в сундук и поспешил за Ухом. Покинув тренировочную площадку, они увидели Питера, который, восседая на крыше одной из хижин и качая ногами, рассказывал какую-то историю. Перед ним же сгрудились мальчишки, слушая главаря с разинутыми ртами, то и дело давясь от смеха или улюлюкая.

– …я ему кричу: «Эй, ты, переросток плешивый, стручок свой ищешь?».

Сквозь толпу протиснулся Умник – весь красный, еле-еле переводящий дыхание. Вначале он пытался обратить на себя внимание Питера отчаянно размахивая руками, но поняв бесплодность своих попыток, робко произнес:

– Питер…

– …он от меня такого драпу дал – любо-дорого смотреть…

– Питер?..

– …жаль только он не знал, что бежит прямиком в капкан, который я заранее поставил прямо посреди…

– Питер!..

– Умник, – произнес Питер, немного помолчав, а потом испустил долгий протяжный вздох и закатил глаза, – я уже говорил, что ты – самая мерзкая, противная и назойливая заноза в моей заднице, которую только можно представить?

– Да, П-питер, за сегодня вроде дважды, – чуть заикаясь ответил Умник, поправил съехавшие очки и поспешно добавил: – Но это важно – Куст п-пропал…

– В смысле «пропал»? – хмыкнул Питер. – Я его попросил девочек проверить. Он наверняка еще только-только назад топать начал.

Умник сначала покраснел, потом побледнел, и сказал:

– Вместо этого мы с ним п-пошли жуй-траву собирать. Я едва усп-пел и три п-пучка нарвать, как крик услышал, п-побежал к Кусту – а его и дух п-простыл, зато следы жевунов повсюду…

Смех и разговоры вокруг тут же смолкли, будто бы кто-то внезапно выключил звук.

Макс же подумал о том, что, похоже, сегодня он найдет ответ на один из своих вопросов.