Читать книгу: «Екатерина II. Как пополнялись и тратились личные средства. Кошелек императрицы», страница 2

Таким образом, переворот и последующая коронация в 1762 г. обошлись императрице в немалую сумму, полученную преимущественно из средств Кабинета Е.И.В. Напомним: кабинетная сумма на начало июля 1762 г. составляла 2 306 004 руб. Из этой суммы на конец декабря 1762 г. на переворот и коронацию потратили порядка «полутора миллионов рублей» ³⁵.

Долги предшественников

Те или иные долги сопровождают человека на протяжении всей его жизни. И денежные долги далеко не самые тяжелые. Такие долги были и у императрицы Екатерины Алексеевны. Как она оплачивала их перед Богом и людьми, знала только она. Но денежные долги перед своим прошлым императрица закрывала самым скрупулезным образом.

Денежные долги своих предшественников императрица закрыла в первые годы своего правления. Причем это долги не только Елизаветы Петровны и Петра III Федоровича, но и Анны Иоанновны. Видимо, слухи о том, что Екатерина II выплачивает долги, разошлись по Петербургу, и те, кто уже не надеялся их получить, обращались с прошениями: «Камер-цалмейстерской конторы гардемебеля Елина жене за взятую в 1732 г. ко Двору у отца ея архитектуры гезеля Селезнева модель церкви назначенной к строению на площади Васильевского острова пред коллегиями 200 руб.» (май 1769 г.). Напомним, что 1732 г. – это время начала царствования императрицы Анны Иоанновны.

Если обратиться к денежным долгам императрицы Елизаветы Петровны, то в финансовых документах времен Екатерины II встречаются упоминания о долгах, связанных с ее туалетами, которые оплатила ее преемница. Например, в апреле 1763 г. жене французского купца Елисавете Дение «за забранные за взятые в Комнату Елизаветы Петровны с 1753 по 1762 г. помаду, пудру, румяна, воды душистые, табакерку и разные товары» выплатили 754 руб. Любопытен сам перечень употреблявшихся императрицей косметических товаров.

Екатерина II оплатила и «медицинские долги» Елизаветы Петровны. Так, в марте 1763 г. она оплатила долг в 2366 руб. «лекарю Клемту за то время, которое он находился у Соли Камской для пользования бывшего графа Левенвольде». Напомним, что бывший всесильный во времена Анны Иоанновны Рейнгольд Густав Левенвольде прожил в Соликамске 16 лет. После его смерти в 1758 г. его слуги и упомянутый лекарь возвратились в Петербург.

В феврале 1767 г. купцу Бранна «за взятые в Комнату блаженныя памяти Государыни Императрицы Елисавет Петровны итальянские платья и румяна» выплатили 74 руб. В ноябре 1763 г. «портным мастерам и башмачникам за дело ими в 1761 г. для Комнат блаженной и всякой славы достойной памяти Государыни Императрицы Елизаветы Петровны разного платья, башмаков» на 266 руб. В январе 1768 г. одному из поставщиков оплатили «сделанные в 1752 и в 1761 гг. для Комнаты… золотые и серебряные сетки, и разных сортов ленты».

Последняя выплата по долгам Елизаветы пришлась на декабрь 1770 г., когда Екатерина II оплатила долги за 1753 г.: «Футлярному мастеру Морозову за употребленные собственные материалы к делу и за починку в 1752 г. по октябрь 1753 г. комнатных вееров и футляров 250 руб.» (декабрь 1770 г.). Таким образом, с 1763 по 1770 г. Екатерина II закрыла все долги Елизаветы, связанные с одеждой, косметикой и прочим женским деликатным товаром.

Оплатила Екатерина II и долги своего мужа Петра III Федоровича. Отдельная группа счетов – «музыкальные долги» Петра III, которые конкретизируют его увлечения. Она оплатила итальянцу Локателли: «Вместо заплаченных им собственных его денег в Ораниенбаум в два года для интермедий за сочинение музыки и за копирование нот и прочее – 86 руб.»; «Придворному музыканту Далолию за взятые у него в Комнату бывшего императора струны и бумагу расстроенную 484 руб.» (октябрь 1763 г.); «О заплате Иосифу Кассели за проданную им бывшему императору скрипку 300 руб.» (март 1764 г.); «О выдаче музыканту Иосифу Даллолию за купленные у него в Ораниенбаумской даче плафоны 1500 руб.» (апрель 1764 г.); «Музыканту Леклеру за взятые у него бывшим императором два флейтроверса 150 руб.» (апрель 1766 г.).

Луи Токе. Портрет императрицы Елизаветы Петровны. 1758 г.

Часть счетов связана с оплатой туалетов императора. В июле 1764 г. Екатерина II удовлетворила прошение позументного мастера Кондратия Журикова «о выдаче немедленно» 668 руб. «за сделанные им в Комнату бывшего императора часы, позументы и шелковые гарусовые тесмы»; «О выданных суконному мастеру Отто недоданных по заключенному с ним в 1760 г. контракту 4340 руб.» (сентябрь 1767 г.).

Часть счетов связана с другими увлечениями Пера III: «О заплате столяру Иогану Гампе за сделанный бывшему императору к биллиарду мазы и кии 160 руб.» (апрель 1764 г.); «Толантолею корабельщику Сиблагу за взятые в Комнату бывшего императора картины и табак» (октябрь 1764 г.); «Часовому мастеру Шилд за сделанные им в 1762 г. для Комнаты бывшего императора к часам с гарфовой игрой, два валовые колеса – 100 руб.» (апрель 1766 г.).

Часть выплат связана с денежными долгами: «О записи в расход выданных купцу Бахграхту по доверенности коммерции советника Раутюнфелда вместо отданных им по приказу бывшего императора голштинскому камер-юнкеру Латторфу 6000 рейхсталеров – 7140 руб.» (декабрь 1764 г.).

Оплатила Екатерина II и недоплаченное жалованье слугам императора Петра III: «О выдаче бригадиру и гардероб-мейстеру Евреинову³⁶ заслуженного жалованья и впредь о произвождении из доходов Собственной Вотчинной канцелярии» (февраль 1764 г.); «Отставному полковнику Евреинову на наем квартиры за полгода 100 руб.» (май 1764 г.); «О выдаче бывшего императора камердинеру и закройщику Апрдерину жалованья которого выдано 146 руб.» (апрель 1764 г.).

К уплате долгов можно отнести и отношения Екатерины II с фавориткой Петра III – Елизаветой Романовной Воронцовой. За полгода царствования Петра III Екатерина II пережила немало тяжелых минут, поскольку вариант ее ареста и заточения в монастырь был более чем вероятным. При этом Е.Р. Воронцова вполне могла оказаться в роли жены императора. Екатерина II прекрасно помнила, как переехав в каменный Зимний дворец за Петром III, уверенно шествовала именно Елизавета Романовна, при этом сама Екатерина Алексеевна практически живет на задворках Зимнего дворца. Понятно, что между двумя дамами, женой императора и его фавориткой, взаимных симпатий не было.

Тем не менее после «революции» 1762 г. императрица посчитала своим долгом проявить милость по отношению к уже бывшей фаворитке. После 28 июня 1762 г. опальную фаворитку влиятельные родственники отправили в подмосковное имение, подальше от Петербурга. Однако после коронации Екатерина II распорядилась купить в Москве для Елизаветы Воронцовой дом за счет Кабинета, «дабы я могла ее из деревни к Москве привезти»³⁷. Затем в декабре 1764 г. императрица «пожаловала графине Елизавете Воронцовой на парижское платье 5000 руб.». Видимо, это свадебное платье, поскольку, не без влияния императрицы, в сентябре 1765 г. состоялся брак Елизаветы Романовны с А.И. Полянским.

Пфанцелът Лукас Конрад.

Коронационный портрет императора Петра III Федоровича.

1761 г.

К долгам, оставшимся после Петра III, можно отнести и решение судьбы его голштинской гвардии. Решение императора Петра III распустить старую гвардию и опереться на верную ему голштинскую гвардию – намерение вполне логичное, особенно учитывая сложившуюся практику дворцовых переворотов. Однако это намерение было настолько декларативным, что в конечном счете оно стало одной из главных причин поддержки старой гвардией Екатерины II и успешности переворота 1762 г. После отречения Петра III голштинская гвардия, насчитывавшая около 2500 чел., оставалась на месте дислокации – в Ораниенбауме. При этом формально голштинская гвардия была распущена. Тем не менее проблема оставалась, голштинцев необходимо контролировать.

Вопрос решили следующим образом: природных голштинцев молниеносно отправили на родину, русских переводили в российские полки в тех же чинах. Расформированием голштинской гвардии занимался генерал В.И. Суворов.

Е.Р Воронцова

Императрица из средств комнатной суммы финансировала этот процесс: «Отослать Василию Ивановичу Суворову для прокормления голштинцев 10 000 руб.» (июль 1762 г.); «…генерал-поручику Суворову для отправления голштинских солдат и прочих 1000 руб.» (10 июля 1762 г.); «…генерал-поручику Василию Суворову на отправление голштинцев… из комнатной суммы 4000 руб.» (14 июля 1762 г.).

В конце июля 1762 г. В.И. Суворов доложил Сенату, что все голштинцы выехали за пределы империи. Оставшуюся амуницию голштинского корпуса позднее использовало Военное ведомство: «О заплате в Главный кригс-комис-сариат за употребленные Камер-цалмейстерской конторою вещи, оставшиеся от амуниции голштинского корпуса 6260 руб.» (апрель 1767 г.). Таким образом, все долги по предшествующим царствованиям оказались закрыты.

Долги императрицы

Будучи еще великой княгиней, Екатерина II обеспечивалась фиксированной суммой, размеры которой определяла лично императрица Елизавета Петровна. О «нищете» своей молодости императрица не раз вспоминала. Спустя годы (18 августа 1773 г.) Екатерина II в одном из писем, в контексте жалованья, которое получала ее первая невестка великая княгиня Наталия Алексеевна, упоминала: «Я ассигновала ей в то же время на булавки 50 000 руб. в год; я получала только тридцать, будучи Великою Княгинею, но признаюсь, что этого было недостаточно»³⁸. Действительно, модные туалеты, игра в карты на деньги, охота, обустройство собственной дачи в Ораниенбауме и пр.

Итак, 30 000 руб. категорически не хватало, молодая Екатерина Алексеевна отчаянно нуждалась в деньгах. Для того чтобы решать денежные проблемы она брала деньги в долг у самых разных лиц, преимущественно из своего ближайшего окружения. Долг непременно оформлялся. В соответствующем документе указывалась сумма и срок возврата долга. Иногда деньги выдавались под проценты, но чаще указывалось, что проценты не взимаются.

Когда в результате переворота Екатерина II стала правящей императрицей, ее денежные долги начали постепенно закрываться. Сначала ближайшему окружению: «Прасковье Александровне Брюс 1000 руб., которую у нее взяла. Екатерина. 29 июля 1762 г. С.-Петербург» (июль 1762 г.). Затем начали рассматривать прошения. 25 июля 1762 г. после обращения купца Иоганна Филиппа Брауна, с напоминанием о долгах, последовало распоряжение императрицы «Об уплате Брауну долга, сделанного ею, когда была Великою Княгинею». В документе указывается, что еще в июне 1756 г. она получила от купца Брауна «300 новых червонцев» (600 руб.), затем «еще 200 старых червонцев» (430 руб.) и «в сентябре в Летнем дворце империалами 700 руб.». Общая сумма составила 2450 руб.³⁹, которая и была выплачена.

В последующие годы такие распоряжения продолжали встречаться: «О заплате по бывшей Ея Императорского Величества Комнате долгу в 1765 г. в кратчайшие сроки» (январь 1765 г.); «О счислении в расход отпущенных в уплату долгов по бывшей Ея Императорского Величества Комнате суммы к камергеру Шкурину 40 000 руб.» (ноябрь 1765 г.).

Даже после того, как императрица раздала долги своей молодости, они все равно образовывались. По мелочам, но суммы набегали довольно значительные. Так, в ноябре 1770 г. составлен очередной список долгов по Комнате императрицы, которые следовало закрыть из средств Кабинета Е.И.В.: «Список долгов: графу Григорию Григорьевичу 1000 руб.; графу Федору Григорьевичу 500 руб.; князю Александру Алексеевичу 500 руб.; княгине Анне Александровне Голицыной 1000 руб.; заводчику Твердышеву ⁴⁰ 2000 руб.; рижскому купцу Цукербергеру 1000 руб.; директору Сабанину 2700 руб.; в Дворянский банк 2400 руб.; за каменной дом в Дворянский банк 19 000 руб. Итого 30 100 руб.» (ноябрь 1770 г.).

Германские родственники императрицы

Те или иные формы материального вспомоществования европейским владетельным «коллегам» практиковались со времен Петра I. Эта практика продолжалась и при его преемниках. Например, императрица Елизавета Петровна в 1743 г. установила пенсию в 6000 руб. для генерал-фельдмаршала принца «Гессен-Гомборгского»⁴¹. В феврале 1745 г. назначила пенсию в 15 000 руб. вдовствующей герцогине Гольштинской Альбертине Фредерике⁴². Одновременно состоялось решение «о даче Его Светлости Августу, принцу Гольштинскому⁴³, чрез английского купца Вольфа до 10 000 рублев» ⁴⁴.

Принцесса София Фредерика Ангальт-Цербстская приехала в Россию достаточно взрослой по тем временам 14-летней девочкой. Поэтому она прекрасно помнила свою родину и родственников. Став российской императрицей, она периодически давала понять родне о том, что помнит их, но степень этой памяти переоценивать совершенно не следует. Эта немка сознательно желала стать более русской, чем многие из ее подданных, зачарованно смотревших в сторону Запада.

Тем не менее императрица периодически помогала близким и дальним родственникам деньгами. Из собственной комнатной суммы она могла это себе позволить. Помогала, включая и родственников нелюбимого мужа. Напомним, что матушка императрицы, Иоганна Елизавета (1712-1760), являлась принцессой Гольштейн-Готторпской и двоюродной тетей Петра III.

Буквально через неделю после переворота императрица приказала А.В. Олсуфьеву «3000 руб. отослать Никите Ивановичу Панину для дяди моего принца» (5 июля 1762 г.). 13 июля 1762 г. последовало еще одно распоряжение к А.В. Олсуфьеву: «Из комнатной суммы повелеваем выдать дяде Нашему принцу Гольштейн-Готторпскому Георгию пожалованные ему от Нас 100 000 руб., в число которых отдать ему здесь 20 000 руб., а достальные 80 000 руб. перевести к нему по соглашению с ним, в Гамбурге: да Гольштинскому тайному советнику Вульфу пожалованных же Нами 3000 и посольства советнику Брунеру 400 руб. 13 июля 1762 г. С.-Петербург».

Речь идет о родном дяде императрицы, принце Георге Людвиге Гольштейн-Готторпском (1719-1763), который по приглашению Петра III (двоюродный дядя императора) прибыл в Петербург незадолго до переворота – в марте 1762 г. Принц был обласкан Петром III (звание фельдмаршала русской армии) и в день «революции» не поддержал императрицу, пытаясь остановить конногвардейцев. Тем не менее в июле 1762 г., щедро наградив дядю, Екатерина II немедленно выслала его из России, назначив главой Гольштейна. Стимул к скорейшему выезду очевиден – основные деньги он должен получить за пределами России. После смерти дяди (сентябрь 1763 г.) императрица в декабре 1763 г. решает: «Оставшимся после покойного дяди Нашего принца Георгия Гольштейн-Готторпского двум принцам повелеваем с 29 числа июня сего года, производить из комнатной суммы ежегодного пансиона по 10 000 руб., выдавая тому, кто от имени их будет к сему уполномочен и выдано уже сего декабря 16 дня Нашему Действительному статскому советнику Панину для переводу к ним того пансиона половину 5000 руб. 31 декабря 1763 г.».

Другими словами, после смерти дяди (по матери) в 1763 г. у Екатерины II остались два двоюродных брата-принца: десятилетний Вильгельм Август и восьмилетний Петр Фридрих Людвиг⁴⁵. Эта история имела продолжение в 1770-х гг., когда 18-летний принц Петр, завершив курс обучения в Швейцарии и Италии, в конце 1773 г. приехал к двоюродной сестре императрице Екатерине II в Петербург. Для принца наняли роскошный дом ⁴⁶ и назначили весомую пенсию⁴⁷. Оплачивалось содержание не только принца Гессенского, но и его советника ⁴⁸. После того как принц навсегда покинул Россию в чине генерал-поручика, императрица назначила «принцу Гессен-Дармштадтскому пока пребудет он вне России на год по 5000 руб., полагая об сие число и жалованье, производимое ему из воинской суммы по чину генерал-поручика 5000 руб.» (апрель 1776 г.).

Христинек К.-Л. Портрет А.В. Олсуфьева. 1773 г.

Отметим, что императрица продолжала держать в поле зрения Голштинию. Это связано с решением так называемого «готторпского вопроса» – многовекового спора о принадлежности Дании части Шлезвиг-Гольштейна. Как известно, Петр III, подписав мирный договор с Пруссией в 1762 г., намеревался решить «готторпский вопрос», начав войну с Данией. Императрица Екатерина II решила этот вопрос путем дипломатических компромиссов. В 1767 г. она заключила с Данией договор о союзе, в 1773 г. закрепив его Царскосельским трактатом. По этому трактату наследник Павел Петрович, бывший одновременно Гольштейн-Готторпским герцогом, отказывался в пользу Дании от всех прав на Шлезвиг-Гольштейн в обмен на графства Ольденбург и Дельменхорст⁴⁹ в Северо-Западной Германии.

Рокотов Ф.С. Портрет Н.И. Панина. 1760-е гг.

Периодически немецкие родственники навещали императрицу. Так, осенью 1763 г. империю посетил младший брат императрицы Фридрих Август Ангальт-Цербстский (1734-1793). В камер-фурьерском журнале от 18 октября 1763 г. упомянуто: «…в Субботу, пред полуднем в 11-м часу, Ея Императорскому Величеству представлен был на аудиенцию прибывший сюда Его Светлость Принц Ангальт-Кётен».

Его встречали с положенным пиететом: «Вице-канцлеру князю Голицыну для отправления гвардии офицера на встречу принцу Ангальт-Кётену 50 руб.» (октябрь 1763 г.). По приезду в Петербург сестра подарила брату 15 000 руб.⁵⁰В России принц оказался не нужен, и его отправили на родину, осыпав милостями старшей сестры: «О записи в расход пожалованных бывшему при принце Ангальт Кнегенском барону Ливену ⁵¹ новых 1500 червонных (“с портретом Нашим”) на 3675 руб. и выданных Ивану Ивановичу Бецкому на раздачу его (принца) служителям 1000 руб. Итого 4675 руб.» (февраль 1764 г.). Судя по тому, что уже осенью 1764 г. приехавшему в Россию от брата императрицы тайному советнику Кассельману выплатили 3000 руб., приезжал немецкий принц, в том числе и за деньгами.

Императрица помогала родственникам деньгами и в последующие годы: «О доставлении к принцу Ангальту 2000 червонных» (апрель 1789 г.). 20 января 1785 г. императрица назначила пенсию в 2000 руб. «вдове принца Гессен-Рейнфельс-Ротембургской с сыном»⁵².

Привечала она и тех земляков, кто приезжал в Россию из Цербста: «Ангальт-Цербстскому полковнику барону Раухгаз… 1000 руб.» (февраль 1778 г.). Но гораздо более значимые суммы императрица отправляла своим соотечественникам. После неурожая случившегося в «Ангальт-Цербстских областях» императрица отправила туда русскую рожь на огромную сумму 30 400 руб., «взятую из полицейских магазинов»⁵³.

Когда императрица начала подыскивать невесту своему 18-летнему сыну Павлу Петровичу, то она остановилась на двух кандидатках: Софии-Доротеи Вюртембергской (13 лет) и старшей дочери ландграфа Гессен-Дармштадтского Людвига IX – Августе Вильгельмине Луизе (18 лет), в православии Наталье Алексеевне. Свадьба – это всегда затратное дело, но в этом случае даже сопутствующие свадьбе расходы буквально зашкаливали. Из средств Кабинета даже оплатили долги родственников невесты Софии Вюртембергской (17 892 руб.) ⁵⁴, мать Августы Вильгельмины Луизы как главной кандидатки, ее сестру и свиту одарили деньгами (244 000 руб.)⁵⁵, на содержание стола и дома принцев Гольштейн-Готторпских выплачивалось по 30 руб. в день⁵⁶, были еще подарки немцам⁵⁷, проводили всех гостей тоже не скупясь⁵⁸. Годовое содержание невестки «на булавки» Екатерина II определила в 50 000 руб.

Рослин А. Портрет великой княгини Наталии Алексеевны. 1776 г.

Императрица пунктуально закрывала долги своих предшественниц на троне, в том числе и по отношению к курляндским «родственникам». Дело в том, что в 1738 г. императрица Анна Иоанновна пожелала облагодетельствовать деньгами родственников Эрнста Иоанна Бирона.

Эта всеми забытая в России история получила продолжение при Екатерине II. Во-первых, в августе 1766 г. императрица распорядилась «Об отпуске в Коллегию Иностранных дел для доставления наследникам покойной герцогине Браун-Швейг-Брвернской вместо обещанной ей в 1738 г. ежегодной пенсии 10 000 руб. за всю их по сие время претензию в четыре годовые срока 96 000 руб.». В сопроводительном документе уточняется: «Постановленным блаженная памяти императрицею Анной Иоанновной в 1738 г. актом обещана была покойной герцогине Брауншвейг-Бевернской Елеоноре-Шарлоте, урожденной принцессе Курляндской, ежегодная пенсия по 10 000 руб.; но как оная еще при жизни Ея еще через несколько лет без платежа запущена была, то Мы снисходя на представления и прошение наследников Ея, соизволили ныне тот акт выменя на собственную Нашу декларацию обещать и пожаловать тем наследникам за все их по сие время претензии, сумму 96 000 руб. разделяя платеж ея на четыре равные срока, каждой в 24 000 руб., почему и повелеваем графини Гольштейн-Готторпской, прогонов и простойных в прибавок к 5379 руб. – 950 руб.» (ноябрь 1773 г.).

Рослин А. Портрет великого князя Павла Петровича. 1777 г.

Кабинету Нашему как теперь первые 24 000 руб. отпустить немедленно в Нашу Коллегию Иностранных дел, так и в последовавшие три года при наступлении каждого отпускать постольку же в оную коллегию для доставления наследникам помянутой принцессы Брауншвейг-Бевернской. Дан в Царском Селе 22 августа 1766 года. Екатерина».

Во-вторых, в апреле 1776 г. императрица распорядилась «Об отпуске в Иностранную коллегию для наследников покойной княгини Нассау Сигенской вместо пенсии в четыре года 95 000 руб.». В документе указывается: «Постановленным блаженный памяти императрицею Анной Иоанновной в 1738 г. актом обещана была покойной княгине Нассау-Сигенской Амалии-Луизе, урожденной принцессе Курляндской, ежегодная пенсия по 10 000 руб.; но как оная еще при жизни Ея чрез несколько лет без платежа запущена была, то Мы снисходя на представления и прошения наследников Ея, соизволили ныне тот акт выменя на собственную Нашу декларацию, обещать и пожаловать тем наследникам за всю их по сие время претензию, сумму 95 000 руб., разделяя платеж на 4 срока».

Екатерина II покровительствовала представителям Курляндского дома на протяжении всего своего длительного царствования: «Генерал-майору Будберху на содержание Принца Курляндского, сверх отпущенных уже 10 000 руб., ныне еще 3000 руб.» (октябрь 1792 г.).

Когда великий князь Павел Петрович женился второй раз на Вюртембергской принцессе Софии Марии Доротее Августе Луизе, в православии великой княгине Марии Федоровне, Екатерине II приходилось вновь периодически оплачивать долги новых европейских родственников. В 1788 г. она оплатила долгов «за Его Светлость Принца Вюртемберг-Штутгартского» на 46 344 руб.⁵⁹

Рослин А. Портрет великой княгини Марии Федоровны. 1777 г.

В начале 1780-х гг. Екатерина II назначила еще несколько весомых пенсий близким и дальним немецким родственникам, храбро сражавшимся в русской армии. Например, родственникам погибшего на русской службе подполковника принца Эрнста Гессен-Рейнфельс-Ротенбургского: «О произведении принцу Гессен-Рейнфельскому пенсиона на год 2000 руб.» (июнь 1782 г.); «Принцессе Гессен-Рейнфельс-Ротембургской вдове бывшего в Нашей службе подполковника принца Эрнста Гессен-Рейнфельс-Ротенбургскому на содержание с сыном ея, повелеваем продолжать из Кабинета Нашего пенсию по 2000 руб. в год умершему супругу ея определенную» (20 января 1785 г.).

Выплатили деньги родственникам геройского принца Виктора Амадей Ангальт-Бернбург-Шаумбург-Хоймского (1744-1790). Это еще один дальний родственник Екатерины II, который вступил на русскую службу в 1772 г. Уже в 1773 г. он отличился, совершив «храбрые и мужественные подвиги, оказанные при атаке неприятельских сил 12 июня 1773 г. близ Силистрии и при поиске того же года на Варну». В 1775 г. он получил чин генерал-майора и орден Св. Георгия IV степени, а в 1788 г. – чин генерал-поручика.

После начала Второй Русско-турецкой войны героически сражался при штурме Очакова, лично возглавив штурмовую колонну (орден Св. Георгия II степени). Затем геройствовал в последующих делах 1789 г., получив ордена Св. Андрея Первозванного и Св. Александра Невского. В 1790 г. во время войны со шведами получил смертельное ранение: «О произвождении покойного принца Ангальт-Бернбург-Шаумбургского, матери его Гедвиге-Софии и супруге его принцессе Магдалене Софии пенсии каждой по 3000 руб., а двоим 6000 руб.» (июнь 1790 г.); «Пожалованные вдовствующей супруге покойного генерал-поручика принца Ангальт-Беренбург-Шаумбургского единовременно годовой его оклад… 8463 руб.» (июль 1790 г.). Отметим, что родным погибшего выплатили те же суммы, что и погибшим русским офицерам этого же чина.

Родственные же чувства Екатерины II проявились в распоряжении поставить в Выборге памятник своему дальнему родственнику, погибшему на границах России: «Купцам: Ливио: за мраморной памятник покойному генерал-поручику Принцу Ангальт-Бернбургскому 1602 руб.» (октябрь 1792 г.); «Отправленному в Выборг для постановления памятника покойному принцу Ангальт-Бернбургскому, каменному мастеру Мараци, на дорогу 100 руб.» (октябрь 1792 г.).