Читать книгу: «Средь текущих времен», страница 6

Моя игра

Моя игра состоит не изо лжи,

По-научному кроссворды, чертежи;

Да, раньше шулером был,

Отменным был, похвастаюсь.

В заблуждение глупца вводил,

А сейчас и без этого обхожусь;

Карты. Карты. Это как,

Крестики и нолики играть,

Для меня это так.

А какой азарт, Вам и самим об этом знать.

Лучше всех в городе играете,

Меня прекрасно понимаете.

Основной принцип, понял давно,

Есть уверенность, а, значит, все.

А ум, как там играть,

Главное, игру наизусть знать.

Как пойдут карты,

Так и сыграют барды.

Если играть не сумеете,

Значит, ничего не умеете.

Победит тот, кто уверен в себе.

Это мое. Это по мне.

Кто победил, значит, везуч и умен.

Урок дам тебе, тот знат и силен.

*

Антон закончил свой рассказ,

Закончив из унылых фраз.

– И как дорога дале мне идет,

Мой туз в руке гордо поет.

Служивый после появился,

Держа карты в руках,

Взгляд Антона заметил, убедился,

Прочитал в его глазах;

А тот профессиональной рукой,

Разложил карты на столе.

– Антон Петрович! Что с тобой?

Спросил тот, когда был не в себе.

Антон прекрасно помнил

Этого служивого, память затронул,

Что когда-то лет пять назад,

У него работал.

В подчинении, вот так,

А ныне какие заботы.

– Что случилось с Вами?

Неужто ль Вы испугались?

– Нет, я б хотел чтоб Вы рассказали,

Как знатоком Вы остались.

Игра это жизнь

В жизни моей раньше было плохо,

В детстве очень бедно жил

И тратил сотни сил,

Чтоб семьей мы не усохли.

И эта искренность в моих устах…

Я играл, играл, да на деньгах.

И уже когда юношей бывал,

Со взрослыми мисье играл.

Родителей я похоронил,

Какое-то время много пил,

На двадцати годам

Уже был среди богатеньких дам,

Через связи и других знакомых.

Проходя мимо рюмок, их звонов,

Отличал везение и удачу.

Сравнивая, что позади, что дальше значит,

Где пороги злые корысти пересекают,

Где все зло в отмен получают.

Слезу боли отличить от слезы радости,

Не беря в руки различные гадости.

И я понял именно тогда,

Что жизнь – это игра.

*

Антон слушал его с изумлением,

Открыв на своем поле новое досье

И истории схожие идейные,

Аж Антону стало не по себе.

И так началась игра,

Антон уж не был таким открытым,

А лишь он иногда:

– Вот дела! На такие виды,

Дамы, тузы, короли.

Вроде как, и мечты,

Но, а для этой игры,

В сердца сотни иглы.

А Петр ворчал что-то…

И пристально на Антона смотрел:

«Как же узнать мне охота…»

И перед выбором карт он млел.

Игра закончилась через пять минут,

Служивый денег принес тут как тут.

– Эх, Петр! Уверенности в Вас мало!

А тот в свою очередь вытирает пот.

– Знаете, Антон! Потеть мне не пристало.

– Вот! Вот!

**

– Да, Антон! Вот это игра!

Вот это противник! М-да!

– Ну что Вы, Петр, что Вы?

Вторую партию сыграть готовы?

– Пусть мой ответ таков:

Играть всегда готов!

Но устал. Давно так не играл,

Кто бы знал. Кто бы знал.

Вы и в правду большие деньги можете зашибать,

Славу обретете, многие Вас будут знать;

Через неделю еду в центр. Может, через две,

Дружище, напишу тебе.

– Конечно! И сами в гости заезжайте!

– До свидания! Прощайте!

Антон пробыл в гостях один час,

Понял, что там уже делать нечего.

«Здесь оставаться я пас,

Да и было бы мне с чего», -

Бормотал он, сидя в карете красной

И заметил он тут вдруг -

Первый снег в отместку ненастью,

Посыпался тут.

«Скоро зима-зимушка моя»…

Вспомнил он Вадимовы когда-то слова.

Пора

Скоро зимняя пора,

Прибудут скоро холода;

Ну, а пока гулянки до утра,

Греет солнце для тепла.

Скоро зимняя пора,

Скоро наступят «зимние грозы»,

Снежные дожди. Жары не жди,

Жаре стало поздно.

Скоро пора, ну а пока,

Солнце с ночи до утра. Тепло,

Пусть ночь, а нам все равно.

Скоро зимняя пора,

Скоро снег и холод соприкоснутся,

Голодные засухи очнутся.

Скоро пора будет красить окна,

Застынет то, что было мокрым;

Рисуя колокольчиков и сотен роз,

Придет к нам с вами Дед Мороз.

Ну а пока нас ничего не испугает,

Страхом холода не поиграет.

Знаем, что зимняя пора совсем скоро,

Совсем скоро, да в эту пору.

Ну и пусть, мы уберем

Печаль и грусть. И запоем:

«Да все это пустяк и ерунда.

Что скоро зимняя пора».

*

Вспоминал он песню,

Когда повозка ехала около клуба.

– Николай! – чуть грубо,

– А чего это Вы? Интересно.

– Антон, это ты? Привет!

Слушай, меня довези.

– Николай! Сколько зим, сколько лет.

Залазь! Кучер, гони.

А чего же Вы не заезжали?

В карты играть не звали.

– Полицаи наш клуб замели,

Большие суммы теперь им нужны.

– Суммы, говоришь? Вадима то нет…

– Но мы не печалимся, на квартире рисуем портрет,

Там двое режут сейчас,

Уже четвертый час.

Тормози! Ну что, зайдешь?

– Ох, Николай! На преступление влечешь!

А если, то что, куда?

– Вот этот подъезд. Третий этаж. И туда.

Услышишь голоса, забегай.

– Трогай! Давай.

**

Антон по дому нервно ходил,

За пропажей посылки он бдил;

Знал ведь, что пьяницы разные бывают,

Ради выпивки дома очищают.

На себе примерив бед,

Посылки той ведь нет,

Себя изныряет, чуть не плачет,

Слезы скупые, за пазухой прячет.

– О, Вадим, как бы не винил меня,

Такого неумеху-дурака.

И решил он быстро забыться,

К азартным делам обратиться.

Приехал на новое игральное место,

Услышал шум голосов,

Постучал, где ответили лестно,

Зашел туда и был таков.

В новом клубе стало больше людей,

Дам появилось ныне больше

И страстных азартных идей,

Пропадали они дальше.

– Право, Николай! Бордель!

– Новое местечко у нас теперь.

Новый клуб

Смех окутывал все унылое,

Пьяный смех и разврата,

И что-то здесь есть некрасивое,

Адских ставней ворота.

Из каждых уст непристойные слова,

Кто-то уж спит, отведал сна;

Дамы мучают спекшихся игроков,

Кто-то другой, а кто-то таков.

В одиночку зачем-то, в уединение,

Грустит на все это стремление;

В воздухе витает перегар

И табачный дым,

Духота туманом строит пар,

Из своих не первых сил.

– Эй, гражданин, не запнись!

Посмотри в ноги и удивись.

Крикнет кто-то из-за стола,

А внизу тела и сотни бутылок вина.

И как не взглянешь, у всех улыбка на лице,

Будто здесь наркотическая палата;

И ты друг тут всем везде,

В гостях у блатхаты.

*

Антон здравия никому не желал,

Зная, что все тут не в себе,

В думы азартные себя предал.

Запах дешевых духов царил везде,

Добавил градус Антону в кровь,

Уже не замечая странных снов,

Погрузился в тот он мир,

Кидая карты на стол.

– Нет у меня больше сил.

Хочу я дам, вроде как мол.

– Антон! Дорогой ты друг!

Шепнул Николай вдруг.

– Угощайся же нашей жизнью. Бери.

Для скучных людей это мечты.

Через некоторое время, Антон

Приходил в себя, уходил тот сон;

Тише чуть в комнате стало,

Но ему было этого мало.

В душе стало как-то не по себе,

Мрачнее стало в темноте.

– Эй, Николай! Слышишь, нет?

А где у Вас туалет?

**

Антон даже не подозревал,

Что у кувшина с водой он спрашивал;

И в прошлой жизни, в такой же

Он в планировке бывал.

Посмотрите свой же

И сразу своим он стал.

И вдруг разговор Николая и господина,

Что дало Антону протрезветь сильно.

– Николай! – показывая на Антона,

– Ты узнал у этого игрока,

Где этот ключ чертов лежит?

– Ну, Господин, прошло мало срока,

Пожалуйста, сударь, не спеши.

– Кретин! Ты еще указывать будешь,

Своими словами себя погубишь;

Ведь и старый клуб мы специально закрыли,

Этого типа сюда заманили.

– А я говорил! Видать нет у него,

Разве был бы с нами заодно?!

– Друг у него есть. Вадимом звать.

Тут Антон оторопел. – Святая мать!

– Дайте мне срок, я Вас прошу,

Сегодня же у него спрошу.

Антон заметил в прихожей

Чью-то шпагу, с неприятной рожей.

***

Господин покинул, оставив Николая одного.

Антон вскочил, схватившись за горло.

Пригрозил злостно: – Это что?

А ну, идем к порогу!

Зашли они в кладовую.

– Ну, Николай! Выкладывай историю какую.

– Антон, я ничего не знаю.

– Что за ключи? Давай порассуждаем.

– Хорошо! Хорошо! Только не здесь.

– Жизни лишиться хочешь? А она у тебя есть?

Именно тут, говори лучше!

В прихожей навалились тучи.

– Хорошо! Хорошо!

А что тебе известно про письмецо?

У Антона аж в глазах посинело,

Дрожь прошла по телу,

Злая минута его покорила,

Отбросив в сторону, удивила.

Он и боялся, и мучал себя,

Зачем ему эта истина нужна?

Алкоголь бродил в крови,

Стояли как вкопанные они.