Читать книгу: «The nurse Ann – Dark side of life»

Глава 1: Отголоски произошедшего

Ночь окутала окрестности разрушенной больницы своим чернильным покрывалом. Луна, скрытая за рваными клочьями туч, лишь изредка бросала бледные, призрачные лучи на землю. Холодный, пронизывающий ветер шелестел обломками кирпичей и покореженным металлом, разнося тихий стон по безжизненной местности.

На пожухлой траве, словно выброшенная кукла, безжизненно лежал Аски. Его темные волосы растрепались, а веки плотно сомкнулись, скрывая навсегда разноцветное сияние его глаз. Белая рубашка местами пропиталась темными пятнами, а красная футболка под ней казалась теперь зловещим напоминанием о пролитой крови.

Тишина вокруг была оглушающей, нарушаемая лишь завыванием ветра. Не было слышно ни криков, ни выстрелов – лишь безмолвие смерти витало в промозглом воздухе. Энн уже ушла, растворившись в ночи, оставив за собой лишь пустоту и хрупкое тело юноши, так и не сумевшего растопить лед в ее жестоком сердце.

Холодный свет луны, прорвавшись сквозь тучи, скользнул по его неподвижному лицу, подчеркивая бледность кожи. На губах застыла тихая печаль, словно он до последнего момента надеялся на чудо. Но чуда не произошло. Доброе сердце Аски перестало биться, оставив этот мир во власти тьмы и разрушения.

Лишь ветер, словно скорбящий призрак, касался его бездыханного тела, унося последние остатки тепла. Вокруг царила атмосфера безысходности и утраты.

Во тьме ночи, нарушаемой лишь проблесками фонарей, к руинам заброшенной больницы подъехали машины спасателей. Их мигалки тревожно рассекали густую пелену мрака, отбрасывая зловещие тени на обломки здания. Вслед за ними прибыла карета скорой помощи, чьи медики, выйдя из машины, сразу же направились к неподвижной фигуре, лежащей на траве.

Один из врачей склонился над телом Аски, провел беглый осмотр и покачал головой.

– Констатирую смерть, – тихо произнес он, поднимаясь. Его слова эхом отозвались в ночной тишине.

Спасатели, тем временем, уже приступили к работе. Освещая путь мощными фонарями, они осторожно пробирались сквозь завалы, внимательно осматривая каждый обломок.

– Вы что-нибудь видите? – крикнул один спасатель другому, чей луч света скользил по искореженным металлическим балкам.

– Пока ничего, – отозвался тот. – Но здесь все очень нестабильно, нужно быть осторожнее.

– Есть вероятность, что кто-то еще остался внутри, – проговорил начальник спасательной бригады, сверяясь с планом здания на планшете. – Мы должны проверить каждый участок.

– Понял, – ответил ему мужской голос.

Спасатели рассредоточились, методично прочесывая руины. Их фонари выхватывали из темноты обломки мебели, куски штукатурки и другие следы разрушения. Они звали, надеясь услышать хоть какой-то отклик, но в ответ звучала лишь зловещая тишина.

– Эй! Есть кто живой? – кричал один из спасателей, пробираясь через груду кирпичей. Его голос дрожал от напряжения.

Но ответа не было. Лишь ветер завывал в пустых глазницах окон, словно оплакивая тех, кто мог оказаться погребенным под этими обломками. Спасатели продолжали свою тяжелую работу, не теряя надежды найти хоть кого-то, кто выжил в этой трагедии. Но ночь хранила свои мрачные тайны, и лишь безжизненное тело Аски на траве служило безмолвным свидетельством произошедшей катастрофы.

Ночь продолжала властвовать над руинами. Закончив осмотр, медики молчаливо достали из машины скорой помощи черный пластиковый пакет. С осторожностью и мрачным уважением они поместили бездыханное тело Аски внутрь. Застегнув молнию, они подняли легкий теперь сверток и понесли его к автомобилю.

Спасатели, все еще прочесывавшие завалы, на мгновение замерли, наблюдая за этой безмолвной процессией. В свете их фонарей черный силуэт пакета выглядел особенно зловеще, символизируя окончание чьей-то жизни.

Тело Аски бережно уложили на носилки внутри машины скорой помощи. Двери захлопнулись, отрезая его от холодного ночного воздуха и мерцающих огней руин. Спустя мгновение, скорая помощь, включив проблесковые маячки, медленно тронулась с места и уехала, увозя с собой безжизненное тело юноши, чья доброта так и не смогла победить тьму.

На месте трагедии остались лишь спасатели, продолжающие свою работу в свете фар и фонарей, и безмолвные руины, хранящие в себе память о произошедших событиях.

Спустя некоторое время, во тьму ночи врезались лучи фар еще двух автомобилей – полицейских машин. Их синие и красные проблесковые маячки вращались, освещая обломки разрушенной больницы. Следом за ними подъехала неприметная серая машина.

Из полицейских автомобилей вышли несколько коренастых мужчин в форме, их лица выражали усталость и сосредоточенность. Они сразу же принялись за работу, разматывая красно-белую оградительную ленту и оцепляя территорию вокруг руин.

Из серой машины вышла девушка. Ее черные волосы были аккуратно уложены, а строгий серый костюм подчеркивал подтянутую фигуру. В руках она держала планшет. Несмотря на строгость в чертах лица, в ее взгляде чувствовалась цепкость и острый ум, а общая внешность невольно привлекала внимание. Это была следователь.

Она обвела взглядом место происшествия, затем обратилась к стоявшим неподалеку полицейским:

– Так, мальчики, я жду отчет о том, что произошло.

Один из полицейских, поправив фуражку, подошел к ней:

– Отчет уже готов и находится в базе, госпожа Майя. Могу предоставить вам доступ прямо сейчас.

Мая сдержанно кивнула, принимая информацию к сведению.

– Да, будьте так любезны.

Она прошла под натянутой оградительной лентой, внимательно осматривая разрушенное здание и прилегающую территорию. Ее взгляд скользил по обломкам, пытаясь составить собственное представление о произошедшем. Холодный ветер трепал ее волосы, но она не обращала на это внимания, полностью погруженная в изучение места преступления.

Внезапно планшет в ее руках издал короткий звуковой сигнал. На экране появилось уведомление о новом документе – отчете об операции. Мая коснулась экрана, и перед ней развернулся текст. Она быстро пробежала глазами по строчкам:

"Убийство подростка. Неопознанная женщина, одетая в костюм медсестры, предположительно причастна. Особые приметы: множество шрамов на теле, рыжие волосы. Вместе с ней обнаружен молодой человек, личность устанавливается. В ходе операции оба субъекта были ликвидированы. По предварительным данным, их тела должны находиться под завалами."

Прочитав отчет, Мая нахмурила брови. В ее голосе прозвучало непонимание и легкое отвращение:

– Медсестра, молодой человек… что за извращения?

Один из спасателей, углубившийся в наиболее пострадавшую часть руин, подал голос, в котором звучало потрясение.

– Твою мать, о господи мой! – вырвалось у него.

Мая, услышав его восклицание, тут же направилась в его сторону, пробираясь через нагромождение обломков. То, что предстало перед ее глазами, заставило ее отшатнуться. Под покореженными балками и грудами кирпичей лежали несколько черных мусорных мешков. Некоторые из них были разорваны, и оттуда виднелись фрагменты человеческих тел. Запах разложения ударил в нос.

Ужас отразился на лице Майи. Ее обычно строгий взгляд наполнился отвращением и гневом.

– Какого черта?! – выдохнула она, не отрывая взгляда от жуткой находки.

Мая отступила на несколько шагов от страшной находки, словно пытаясь физически отстраниться от увиденного ужаса. Ее лицо побелело, а в глазах читалось потрясение.

– Вызывайте наряд! – скомандовала она полицейским, ее голос звучал твердо, несмотря на внутреннее волнение. – Срочно! Нужно тщательно документировать абсолютно все, что здесь есть. Одна я с таким объемом не справлюсь.

Пока полицейские связывались с участком, в голове у Майи крутилась одна и та же мрачная мысль. Она смотрела на зияющие провалы разрушенной больницы, на черные мешки с останками, и холодный ужас сковывал ее сердце.

Что за врата в ад? – пронеслось в ее сознании.

Прибывший на место происшествия дополнительный наряд полиции оперативно приступил к своим обязанностям. Криминалисты в стерильных белых костюмах тщательно фиксировали каждую деталь обнаруженной находки. Щелчки затворов фотоаппаратов разносились в ночной тишине, запечатлевая расположение черных мусорных мешков, их повреждения, а также видимые фрагменты человеческих останков. Специалисты аккуратно измеряли расстояние между объектами, составляли подробные схемы места преступления, собирали образцы почвы и другие потенциальные улики, которые могли бы пролить свет на произошедшее.

После завершения первоначальной фиксации, тела, облаченные в зловещие черные пакеты, были осторожно перенесены в специализированные фургоны. Каждый мешок был промаркирован и опечатан для дальнейшей судебно-медицинской экспертизы. Территория вокруг разрушенной больницы была обнесена несколькими рядами сигнальной ленты, а по всему периметру были расставлены патрули, обеспечивающие сохранность места преступления до утра.

Мая, задумчиво наблюдавшая за кропотливой работой криминалистов и отъездом машин с телами, повернулась к капитану спасательной бригады. На его лице залегла глубокая тень усталости, а глаза выражали пережитое потрясение.

– Ваша команда сегодня проделала значительный объем работы в этих непростых условиях, – произнесла Мая, стараясь говорить спокойно, но в ее голосе чувствовалась серьезность. – Обнаружение этих… находок… кардинально меняет картину. На сегодня достаточно. Отдыхайте и набирайтесь сил. Завтра, с первыми лучами солнца, вам необходимо будет возобновить разбор завалов. Следует тщательно исследовать каждый сектор, каждую рухнувшую конструкцию. Не исключено, что под обломками могут находиться и другие улики, или, что еще хуже, новые жертвы. Ваша внимательность и профессионализм завтра будут крайне важны. Капитан устало кивнул, принимая слова Майи. На его лице промелькнула слабая тень благодарности за понимание. Он поднял руку и на мгновение коснулся ее плеча, выражая молчаливое согласие и, возможно, легкое сочувствие к тяжести ее работы.

– Без проблем, госпожа, – хрипло ответил он. – Мы продолжим завтра с новыми силами. Вам тоже стоит отдохнуть. Такая ночь никому легко не дается.

В его голосе чувствовалась искренняя забота, несмотря на пережитый ужас. Он понимал, что расследование только начинается и ляжет тяжелым временем на плечи этой хрупкой, но сильной женщины.

Майя кивнула капитану в ответ, чувствуя усталость, скопившуюся за эту долгую и кошмарную ночь. Она села в свою серую машину, и автомобиль плавно тронулся с места, унося ее прочь от зловещих руин. В свете фар мелькали оградительная лента и силуэты полицейских, оставшихся на посту.

Бригада спасателей, выполнившая свою тяжелую работу, также разъехалась. Их машины одна за другой покидали оцепленную территорию, оставляя за собой лишь призрачный свет фар, постепенно растворявшийся в ночной мгле.

На месте происшествия остались лишь патрульные полицейские. Они стояли по периметру оцепленной зоны, их фигуры едва различимы в темноте. Лишь тусклый свет их фонарей освещал красно-белую ленту, обозначающую границу между обычным миром и местом, где разыгралась трагедия. Они несли свою вахту, храня молчаливое бдение до рассвета, когда на смену ночи придет новый день и начнется кропотливая работа по расследованию этого мрачного преступления. Тишина вновь окутала руины, нарушаемая лишь редкими перекличками патрульных и завыванием ночного ветра.

Глава 2: Мертвый Аски

В салоне кареты скорой помощи, прорезавшей ночную тишину мерцающими огнями, царила атмосфера усталости и безмолвия. Утомленные медики, чьи лица хранили отпечаток пережитого, сопровождали безжизненное тело Аски в его последнюю земную обитель – больничный морг. По прибытии к месту назначения каталка с мрачным черным свертком была плавно извлечена из автомобиля и бесшумно скользнула по коридорам лечебного учреждения, пока не достигла холодных стен морга.

В тот час судебно-медицинский эксперт был всецело поглощен исследованием останков другой жертвы, чья трагическая история также завершилась на больничном столе. Следуя строгим правилам и протоколам, санитары, облаченные в белые халаты, бесстрастно поместили тело парня в одну из множества металлических камер холодильника. Дверь с едва слышным механическим щелчком закрылась, отрезая юношу от мира живых, погружая его в искусственно созданную ледяную тьму. В этом безмолвном хранилище, где время, казалось, утратило свою власть, а граница между жизнью и смертью стиралась под воздействием низких температур, тело Аски замерло в ожидании своей очереди на детальное исследование, которое должно было установить окончательную причину его гибели и пролить свет на обстоятельства его трагического конца. Холодный металл стеллажей и безжизненные тела вокруг создавали гнетущую атмосферу вечного покоя и забвения.

Устало вздохнув и поправив очки, судебно-медицинский эксперт вышел из дверей морга. Длинная смена подошла к концу, оставив после себя ощущение выполненного долга и одновременно тягостного соприкосновения со смертью. Он бросил мимолетный взгляд на дверь с табличкой "Патологоанатомическое отделение", за которой в холодной тишине оставались покоиться тела тех, чья земная жизнь подошла к концу.

Аски остался лежать в морозильной камере, среди других безмолвных тел. Металлические полки, пронизанные холодом, стали его временным пристанищем в ожидании завтрашнего дня, когда другой эксперт приступит к исследованию его тела, чтобы разгадать тайну его гибели. В ледяном царстве морга время словно остановилось, и лишь гул работающих холодильных установок нарушал абсолютную тишину, напоминая о неумолимом ходе времени для тех, кто еще жив.

Резкий рывок веками, словно пробуждение от кошмарного сна, ознаменовал возвращение Аски в мир чувств. Его правый глаз, прежде скрытый под сомкнутыми веками, распахнулся, излучая интенсивное изумрудное свечение, которое на мгновение рассеяло полумрак ледяной камеры. Сердце, до этого момента безмолвное, отозвалось на вернувшуюся искру жизни яростным, учащенным ритмом, словно колокол тревоги, бьющий в его груди. Сознание, до того скованное ледяным оцепенением, медленно заполнялось мутным маревом, обрывками воспоминаний и нарастающим чувством необъяснимого ужаса.

Замкнутое, тесное пространство морозильной камеры, с ее металлическими стенами, пронизанными могильным холодом, и ощущением неминуемой смерти, вызвало у Аски первобытный страх. Инстинкт самосохранения, пробудившийся вместе с возвращением жизни, подтолкнул его к отчаянному действию. Собрав волю в кулак, преодолевая сковывающую слабость, он с силой ударил плечом в холодную металлическую дверь. Раздался резкий скрежет, и дверь, содрогнувшись, подалась. Еще один яростный рывок, и покореженный металл с оглушительным лязгом отлетел в сторону, открывая ему проход в зловещую тишину морга.

Вывалившись на ледяной кафельный пол, он судорожно вдохнул затхлый, больничный воздух, смешанный с отчетливым запахом формалина. Его взгляд, лихорадочно метаясь в полумраке, пытался осмыслить окружающую обстановку. Ряды безликих металлических шкафов, каждый из которых скрывал чью-то трагически оборвавшуюся историю, тусклый свет дежурной лампы, отбрасывающий зловещие тени, каталки, покрытые окровавленными простынями – все детали этой картины ужаса медленно складывались в единое, леденящее душу осознание. Он находился в морге, в царстве мертвых.

Паника, холодная и липкая, сковала его тело. В голове промелькнули обрывки последних событий: обрушение больницы, странное видение прошлого, тьма, а затем – ледяная пустота. Невозможность объяснить свое воскрешение, осознание своего временного пребывания в этом жутком месте породили отчаянный вопрос, обращенный в безмолвие мертвой тишины:

– Это прикол какой-то, Энн? – прохрипел Аски, его голос сорвался и эхом отразился от холодных стен, наполняя морг отчаянным вопросом, оставшимся без ответа. В его словах звучало не только недоумение и страх, но и слабая, умирающая надежда на то, что все происходящее – лишь чья-то жестокая шутка, чья-то злая игра.

Дрожь била его, ледяной холод пронизывал до костей несмотря на то, что он лихорадочно натянул на себя свою одежду, валявшуюся неподалеку. Белая рубашка казалась тонкой и бесполезной против могильного холода морга а также красная футболка пропитанная кровью и рваные темно синие джинсы. Ощущение чужого, мертвого присутствия давило со всех сторон, заставляя его поеживаться. Каждый шорох, каждый скрип металла отзывался в душе леденящим ужасом.

Он неуверенно бродил по помещению, стараясь не смотреть на безликие металлические шкафы, вдоль которых тянулись каталки, покрытые белыми простынями, местами запятнанными бурым. Влажный, затхлый воздух казался наполненным призраками.

Внезапно резкая, пульсирующая боль пронзила его виски, словно кто-то вонзил в голову острый нож. Аски застонал и схватился за голову, пытаясь унять мучительную боль. И тут же, словно прорвало плотину, в его сознание хлынули обрывки воспоминаний, яркие и болезненные.

Он увидел прошлое – странное, искаженное, словно сон. Перед глазами мелькнула Энн, молодая, беззащитная, а затем – сцена операции, смутная и тревожная. Вспыхнул в памяти мимолетный, нежный поцелуй, ощущение чьих-то губ на своих. Затем возник образ маленького мальчика – его собственная детская версия, испуганно смотрящая на незнакомую женщину.

И следом, словно удар под дых, нахлынула жестокая, отвратительная картина. Он увидел молодую Энн, скорчившуюся от страха, а вокруг нее – безликие фигуры в белых халатах, чьи действия и слова были полны садистской издевки и унижения. Эта сцена врезалась в память с пугающей ясностью, вызывая волну ярости и сострадания.

Он отшатнулся, словно от удара, его лицо исказилось от боли и ужаса пережитых воспоминаний.

– Твою мать… – прошептал он, его голос дрожал от потрясения. Картина жестокости, свидетелем которой он невольно стал в своем путешествии сквозь время, теперь обрела зловещий смысл, объясняя многие черты характера Энн, ее ненависть и жестокость. Холод морга теперь казался ничем по сравнению с ледяным ужасом осознания того, что пришлось пережить этой рыжеволосой девушке.

Выбравшись из ледяного плена морга, Аски ощутил контраст между могильным холодом и прохладным дуновением ночного бриза как глоток свежего воздуха. Каждая клеточка его тела ликовала от возвращения в мир живых, хотя разум еще отказывался принимать случившееся. Ощущение свободы после сковывающего ужаса замкнутого пространства было почти осязаемым, словно сброшенные оковы. Оглядевшись по сторонам, он убедился в отсутствии поблизости ночного персонала больницы, чьи силуэты едва угадывались в тусклом свете дежурных огней. Крадучись, словно тень, он скользнул мимо спящих окон и вышел на улицу, где ночной город дышал своей тихой жизнью.

Полной грудью вдохнув влажный ночной воздух, пахнущий свежей травой и далекими огнями, Аски попытался прогнать въедливый запах формалина, все еще преследовавший его. Дрожь, колотившая его тело в ледяной камере, постепенно утихла, уступая место зябкости и ощущению глубокой нереальности происходящего, словно он все еще барахтался на границе сна и яви. Он неуверенно двинулся по темным дворам, лабиринт узких проходов и глухих стен казался отражением сумбура в его голове. Петляя между припаркованными автомобилями и темными подъездами, он механически направлялся в сторону своей квартиры, словно лунатик, ведомый инстинктом.

– Неужели все это было лишь кошмарным сном? – прошептал он, обращаясь к тишине ночи, его голос звучал хрипло и неуверенно, словно принадлежал незнакомцу. – Не было никакой Энн, никаких убийств, никакого путешествия во времени. Может быть, я действительно пережил клиническую смерть, и все эти странные, пугающие образы – лишь болезненные галлюцинации умирающего мозга, последняя отчаянная игра разума, пытающегося удержаться за ускользающую реальность?

Он продолжал бормотать бессвязные фразы, пытаясь найти рациональное объяснение необъяснимому, ухватиться за соломинку логики в бушующем море иррационального ужаса.

В этот самый момент из темноты переулка медленно выплыла серая машина. Следователь Майя, чьи мысли были все еще заняты жуткими находками в разрушенной больнице, возвращалась домой после напряженной ночной смены. Краем глаза она заметила одинокую, странно бредущую фигуру молодого человека. Любопытство и профессиональная бдительность заставили ее притормозить. Автомобиль плавно остановился рядом с Аски, и бесшумно опустилось тонированное стекло со стороны переднего пассажирского сиденья.

– Молодой человек, вы куда направляетесь в такой поздний час? – спросила Майя, внимательно изучая его осунувшееся лицо и помятую одежду. В ее голосе звучало участие, смешанное с легким подозрением. – С вами все в порядке? Может, вам нужна помощь?

Аски почувствовал, как внутри все похолодело от внезапного внимания. Он судорожно сглотнул, стараясь сохранить спокойное выражение лица и контролировать предательское дрожание рук. Благодарность судьбе за то, что его правый глаз оставался обычного цвета, была почти физической.

– Да, все в порядке, – ответил он, стараясь придать своему голосу уверенности, которая совершенно не соответствовала его внутреннему состоянию. – Я просто иду домой. Живу неподалеку.

Майя не отвела от него проницательного взгляда. Она отметила его бледность, растрепанные волосы и общую взволнованность.

– Вы выглядите довольно потрепанным, – заметила она, ее тон стал более настойчивым. – Если честно, я не уверена, что с вами все хорошо. Может, вас кто-то обидел? Или вам стало плохо?

– Нет-нет, – поспешно заверил ее Аски, отчаянно пытаясь прекратить этот опасный разговор. – Не беспокойтесь, правда. Все абсолютно нормально. Просто выдался тяжелый день, вот и все. Спокойной ночи. И спасибо за беспокойство.

Майя заглушила двигатель и медленно вышла из машины. Ее проницательный взгляд скользил по фигуре парня, осматривая его с ног до головы. Она обратила внимание на его помятую одежду, бледное лицо и лихорадочный блеск в глазах. Затем ее ноздри уловили слабый, но отчетливый, знакомый запах. Формалин. Этот резкий, специфический запах не мог принадлежать обычному прохожему.

– Я настаиваю, – твердо произнесла Майя, ее тон не оставлял места для возражений. – Давай я тебя подвезу. Ты явно не в том состоянии, чтобы идти пешком.

Аски почувствовал, как его решимость тает под ее напором и собственным изнеможением. Он пошатнулся, едва удерживаясь на ногах. Чтобы не вызывать дальнейших подозрений, он сдался.

– Ладно, спасибо, – пробормотал он, стараясь выглядеть как можно более безразличным.

Они оба сели в машину. Майя завела двигатель, и автомобиль плавно тронулся с места, направляясь в сторону дома Аски. В салоне повисла напряженная тишина. Майя внимательно следила за дорогой, но время от времени бросала быстрые, изучающие взгляды на своего странного попутчика.

– Как тебя зовут? – наконец спросила она, нарушая молчание. – И сколько тебе лет?

Аски отвернулся к окну, наблюдая за мелькающими огнями ночного города. Он чувствовал себя загнанным в угол.

– Аски, – неохотно ответил он. – Мне двадцать…

Майя легонько улыбнулась, стараясь расположить к себе молодого человека.

– Приятно познакомиться, Аски. Меня зовут Майя, мне двадцать семь.

– Взаимно… – тихо отозвался парень, отводя взгляд.

Майя сосредоточилась на дороге, но ее внимание то и дело возвращалось к странному пассажиру.

– Так что же ты делал в такой поздний час? – непринужденно поинтересовалась она.

Аски медленно перевел на нее взгляд, пытаясь придумать правдоподобное объяснение.

– Я… шел с вечеринки у друга, – неуверенно произнес он.

Глаза Майи сузились, ее улыбка стала едва заметной. В голове промелькнула едкая мысль: Ага, с вечеринки. Именно поэтому от тебя несет формалином? Она подавила желание задать этот прямой и неудобный вопрос.

Вместо этого она снова улыбнулась, делая вид, что принимает его объяснение.

– Ну теперь понятно, почему ты такой потрепанный, – сказала она с легкой иронией в голосе. – Веселье до утра – дело такое. Скоро будем на месте? Куда тебя отвезти?

Аски на мгновение замялся, пытаясь сориентироваться.

– Ой, точно, – пробормотал он, стараясь скрыть замешательство. – Это почти в центре города.

Только сейчас его взгляд случайно скользнул по ее груди, и он заметил небольшой металлический жетон. Присмотревшись, он не смог различить выгравированные на нем слова.

– А кем вы работаете? – спросил он, стараясь сохранить непринужденный тон, но внутри все сжалось от неясной тревоги.

Майя бросила на него быстрый взгляд, и на ее губах появилась легкая, почти хищная ухмылка.

– Я следователь, парень, – ответила она, в ее голосе прозвучала едва уловимая насмешка.

Услышав это, Аски почувствовал, как по спине пробежал ледяной холодок. Нервное напряжение мгновенно возросло до предела. Его правый глаз непроизвольно среагировал на вспыхнувшую тревогу, и тонкая зеленая аура едва заметно окутала его. Он инстинктивно прикрыл правый глаз рукой, делая вид, что трет переносицу, надеясь, что Майя ничего не заметила.

Майя бросила на него быстрый, проницательный взгляд.

– Ты в порядке? – спросила она, ее тон выражал легкое беспокойство, но в глазах читалась настороженность.

Аски отвернулся к окну, стараясь скрыть свое волнение.

– Да, – пробормотал он, чувствуя, как предательски дрожит голос. – Видимо, выпил слишком много… голова немного болит…

Майя молча кивнула, словно принимая его объяснение, но в ее глазах по-прежнему читалось сомнение. Она включила радио, пытаясь разрядить повисшее в салоне напряжение. Из динамиков донесся взволнованный голос диктора:

– Внимание, экстренное сообщение из Эшфилда! Сегодня ночью произошел страшный инцидент. Заброшенная больница, которая уже много лет не функционировала, внезапно обрушилась. Как сообщают очевидцы, непосредственно перед разрушением здания были слышны звуки выстрелов, а также наблюдалась яркая зеленая вспышка света. На месте происшествия работают спасательные службы и полиция. Информация о возможных жертвах и причинах обрушения уточняется…

Аски похолодел. Зеленая вспышка… это мог быть только его глаз. Его сердце бешено заколотилось, а в голове промелькнула мысль: они знают… они что-то знают. Он украдкой взглянул на Майю, пытаясь понять ее реакцию. Майя шумно выдохнула и достала из кармана пачку сигарет. Небрежным движением она извлекла одну и поднесла к губам.

– Ты не против, если я покурю? – спросила она, не отрывая взгляда от дороги.

Аски, все еще пребывавший в состоянии крайнего нервного напряжения, выдавил из себя:

– Нет, конечно. Все в порядке.

Майя чиркнула зажигалкой, и в салоне автомобиля появился едкий запах табачного дыма. Она сделала глубокую затяжку и выпустила облачко дыма в приоткрытое окно.

– Знаешь, – произнесла она, нарушая молчание, – я как раз расследую это дело с больницей. Это самый жуткий и странный случай за всю мою карьеру.

Парень почувствовал, как внутри все сжалось от страха. Осознание того, что он находится в эпицентре этих загадочных и ужасных событий, давило на него сокрушительной тяжестью.

– Вот как… – пробормотал он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более равнодушно.

Убедившись, что его глаз не светится, Аски робко взглянул на девушку.

– Простите, а можно мне сигарету?

Майя удивленно посмотрела на него.

– А ты куришь?

Аски кивнул и неуверенно взял сигарету с зажигалкой и подкурил. Поднеся ее к губам, он сделал первую затяжку и тут же закашлялся, его лицо скривилось от неприятного ощущения.

Майя усмехнулась, наблюдая за его мучениями.

– Значит, все-таки некурящий, – констатировала она. – Ну, это, конечно, твое дело, Аски, но я бы не советовала начинать.

Он несмотря на кашель, продолжал делать неумелые затяжки, пытаясь выглядеть непринужденно.

– Все нормально, – откашлявшись, произнес он. – Просто ночь выдалась… нервная.

Майя бросила на него долгий, проницательный взгляд, в котором читалось явное подозрение.

– Нервная, говоришь? – протянула Майя, не отрывая взгляда от дороги, но чувствуя на себе его беспокойный взгляд. – Обычно вечеринки у друзей не заканчиваются такой нервозностью, да еще и с желанием закурить впервые в жизни. Что-то ты недоговариваешь, Аски.

Аски замялся, потушил недокуренную сигарету и выбросил ее в окно.

– Да нет, просто… просто много всего произошло. Друзья там… ну, всякое бывает.

Майя усмехнулась, но в ее глазах не было веселья.

– Всякое бывает, это точно. Особенно когда взрываются заброшенные больницы, а очевидцы рассказывают о странных зеленых вспышках. Ты случайно не видел ничего подобного, возвращаясь со своей бурной вечеринки?

Аски почувствовал, как его сердце ухнуло куда-то вниз. Он старался сохранять спокойствие.

– Нет, ничего такого не видел. Я шел другой дорогой, да и поздно уже было, темно.

– Темно, говоришь? – Майя бросила на него быстрый взгляд. – А ты уверен, что хорошо себя чувствуешь? Ты какой-то бледный.

– Правда, все в порядке. Сейчас доеду домой и отдохну. Все пройдет.

Майя молча кивнула, но ее рука непроизвольно скользнула к внутренней стороне пиджака.

– Ну хорошо, Аски. Как скажешь. Но если тебе станет хуже, не стесняйся обратиться за помощью. Всякое бывает, помнишь? Особенно после бурных вечеринок вблизи мест, где происходят странные взрывы и появляются зеленые вспышки.

Она выдержала паузу, внимательно наблюдая за его реакцией. Аски молчал, уставившись в окно. Напряжение в салоне автомобиля сгущалось с каждой секундой.

Аски, чьи нервы были на пределе, не выдержал пронизывающего взгляда Майи. Он резко повернулся к ней, и в его голосе зазвучали обвинительные нотки.

– Я вижу, каким взглядом ты на меня смотришь, – выпалил он, нахмурив брови. – Неужели ты действительно меня в чем-то подозреваешь?

Он сжал кулаки, стараясь сдержать поднимающуюся волну паники и возмущения.

– Если ты и правда следователь, как говоришь, то присмотрись внимательнее! – продолжил Аски, стараясь говорить как можно убедительнее. – Как ты думаешь, может ли обычный парень сделать что-то подобное… это… что там случилось, находясь в компании друзей где-то в пяти километрах от этой заброшенной больницы? Это же абсурд!

Он сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

– У меня есть алиби, понимаешь? Друзья могут подтвердить, где я был всю ночь. Так что твои подозрения абсолютно беспочвенны. Ты просто ищешь виноватого там, где его нет.

Майя резко затормозила, и машина остановилась посреди темной улицы. Она медленно убрала руки с руля и повернулась к Аски, ее взгляд стал холодным и пронзительным.