Читать книгу: «Кружева», страница 2

Мгновение счастья

 
На кончиках пальцев, порхая как фея,
Забыв обо всём, повинуясь лишь крыльям,
От силы желанья немного робея,
Себя ощущаю образчиком стиля.
 
 
Трепещет душа, замирая в волненье,
От музыки света, струящейся с неба,
Мечты воплощая в каскаде движений,
Мгновению счастья доверившись слепо.
 
 
Зажмурясь, стараюсь сдержать я дыханье,
Чтоб хрупкий восторг не спугнуть ненароком.
Сбылись наконец-то мои ожиданья,
Что нежно хранила, припрятав до срока.
 
 
Воздушный поток ощущаю в ресницах
И, руки раскинув, парю над волнами,
Как будто красивая, белая птица,
Солёную пену смакуя губами.
 
 
Но слёзы отчаянья падают в море,
Неспешным приливом разбившись о берег.
Мне сладко и больно в душевном раздоре,
Поверив однажды в возможность химеры.
 

Отпечаток

 
Я добираю, что не взято,
О чём забыла впопыхах,
Что мной пропущено когда-то,
Желанной радости остаток,
Меж строчек вписанный в стихах.
 
 
Смотрю на пыльный отпечаток,
Недавно виденный во снах,
Бездарно сшитых из заплаток
И сумасбродных опечаток
В случайно собранных словах.
 
 
Мой мир пуглив и очень шаток,
Не удержать его в руках.
Даётся только лишь задаток
И горсть засохших мармеладок,
Что вечно вязнут на зубах.
 
 
Мне наплевать, что есть порядок,
Бездушно созданный впотьмах,
Нас раздевающий до пяток,
Скользящий взглядом меж лопаток,
Подозревающий в грехах.
 
 
Я ухожу сейчас в распадок
С улыбкой счастья на губах,
Разбив свой пыльный отпечаток,
Как опостылевший придаток,
Во всех печальных зеркалах.
 

Холодно

 
Слова зацепились за голые ветки,
Порывистый ветер их рвёт исступлённо,
Смывая дождём смысловые разметки
В слепом отголоске протяжного стона.
 
 
Закутаюсь в плед, чтоб не мучили звуки,
В тепле ощущая моменты забвенья,
Сцепив обречённо озябшие руки,
Душой замирая, застыв без движенья.
 
 
Тяжёлые веки сомкну на мгновенье,
Устав видеть сумрак в своём постоянстве,
Чтоб цветом наполнить шальные виденья,
Что мчатся по кругу в бредовом пространстве.
 
 
Ворвусь в этот танец с улыбкой безумства,
Во сне растворяясь и чувствуя лёгкость,
Где в пламени ярком сжигаются чувства
И с радостным криком свергаются в пропасть.
 

Дорога к свету

 
Кто-то поднялся по ветхим ступеням
В серых одеждах, согбенной походкой,
Вновь запуская уснувшее время,
Цепи толкнув, словно тяжкое бремя,
Пыль с циферблата стирая бархоткой.
 
 
Маятник грозно качнулся со скрипом,
Мир рассекая подобно секире,
Вяло внимая проклятьям и крикам,
Жизнь отмеряя одним только мигом,
Шатко подвесив её на шарнире.
 
 
В сумрачной дымке идём на свеченье,
Что проявляется робко над лесом.
В каждом движении – жажда влеченья,
Лёгкость надежды и груз отреченья, —
Кровь насыщая кипящим замесом.
 
 
В стылой тиши предрассветного часа
Травы хрустят под босыми ногами,
Кожу сдирая почти что до мяса,
Боль возводя до вершины экстаза,
Силу её отмеряя шагами.
 
 
Тесно притёрты в механике звенья,
В свете луны собирая поживу,
Пользуясь шансом одним промедленья,
Толикой малой простого сомненья,
Чтобы в судьбину внести коррективу.
 
 
В небе сияние манит и дразнит,
Словно пытаясь уйти от сближенья,
Только лишь вспыхнет и сразу же гаснет,
Став ещё больше желанней, опасней,
В муках даруя тебе наслажденье.
 
 
Светлый маяк – как моё наважденье,
Лучик надежды в бушующем море,
Счастье возможного перерожденья,
После отчаянных мук и паденья
Встретить с улыбкой рассветные зори.
 

Барабанщики

 
В едином строю, сохраняя равненье,
Ребята, девчата – стоим на плацу
И смотрим на флаг, не скрывая волненья,
В сегодняшних днях ежечасно взрослея, —
Лишь капли холодные бьют по лицу.
 
 
Забота и строгость – вот путь становленья
Ещё неокрепшей, бунтарской души.
Нас добрым советом спасут от паденья,
Когда раздирают порой увлеченья,
Которые кажутся нам хороши.
 
 
Мы слышим подкоркой биение пульса,
Живём в одном ритме с родною страной,
В беде не собьёмся с исходного курса,
Поборем свой страх, чтоб «не праздновать труса»,
Хоть всё испытать нам придётся впервой.
 
 
А в трудный момент мы возьмём барабаны
И яростной дробью взорвём тишину,
Чтоб ринуться в бой сквозь моря и туманы,
И нас поведут за собой капитаны,
Чтоб встретить однажды с победой весну.
 

Потеря

 
Я стираю слова, что готовы сорваться,
И сминаю в руках, тушью пачкая пальцы,
Рву на клочья мечты, облачённые в цвете,
Их уносит из вида порывистый ветер.
 
 
На губах пересохших скользнула улыбка
И рассыпалась болью безмолвного крика.
Раскалённое солнце упало на берег,
Утирая мне слёзы от горькой потери,
 
 
Что нахлынули вдруг совершенно некстати,
Расплываясь в рисунке воздушного платья.
Я себе говорю, что начну всё сначала,
Слыша волны, что бьются о сваи причала…
 

Примороженное утро

 
Рассыпались горошины,
Рассветом примороженным,
Под стильным каблучком.
Беспутная, по улице,
Иду по хрупким лужицам,
Не помня ни о чём.
 
 
Забыла всё, что прожито,
Метелью запорошено,
Затёртое молчком,
Чуть отложив агонию,
Закрыв свой мир на молнию
И запахнув плащом.
 
 
Судьба мне напророчена,
Каймою оторочена,
Провязана крючком.
Но выбрана вся дочиста
Постылым одиночеством,
Что втиснулось бочком.
 
 
А счастье чёрно-белое,
Пугливое, несмелое
Получит дурачьё,
Но бросит на обочине,
Где окна заколочены,
Сочтя лишь пустячком.
 

Рассвет цвета забвения

 
Глаза слегка раскошены,
В которых спрятан взгляд,
И мысли заполошные,
Тягучие, подвздошные,
Безвременьем болят.
 
 
Все скажут, что успешная,
Одетая в шелка…
А я устало-грешная,
Судьбой своей отвержена,
С печалью у виска.
 
 
Иду по стылым улицам
Под эхо каблучка.
Загадано – не сбудется,
И чёрт с ним – позабудется,
Что фарт ушёл с крючка.
 
 
На светофорах в сумерках
Мигает красный свет,
Как будто цвет багульника,
А я по лужам в туфельках
Спешу войти в рассвет.
 
 
С улыбкой откровения,
Прищурив левый глаз,
Застыну на мгновение,
Пьянея от забвения,
Как будто в первый раз.
 

Радость жизни

 
Пенять судьбе – напрасная затея,
Роняя слёзы в терпкое вино,
От грустных мыслей сердцем холодея,
Пытаясь вспомнить редкие мгновенья,
В которых было чуточку тепло.
 
 
Нам счастье отмеряется с походом,
Но трудно всё в ладонях удержать.
Теряем шансы часто мимоходом
И сетуем напрасно год за годом,
На жизнь свою беспомощно греша.
 
 
А рядом кто-то радуется чуду,
Увидев ранним утром солнца свет,
В пурпурных красках нежному этюду,
Сберечь стараясь каждую минуту,
В букет собрав эмоций первоцвет.
 

Вверх по ступеням

 
Вверх по ступеням, считая пролёты,
Взглядом цепляясь за вязь переплёта,
Тяжко идём, обгоняя дыханье,
В слабой надежде перила хватая,
Мир создавая из капельки пота.
 
 
Ветер гудит в темноте переходов,
Эхом дробясь под величием сводов.
Кажется, кто-то сорвался на крике,
Лишь оступившись на пагубном стыке,
Вниз устремляясь с пронзительным стоном.
 
 
Стены плывут, словно в мареве зыбком,
Страху внимая с противной улыбкой.
Чуть обопрёшься – и падаешь в пропасть,
Мигом отринув беспечную робость,
Чудом спасаясь – молитвой забытой.
 
 
Долго лежишь, собирая все силы,
Те, что когда-то, наверное, были…
Пробуешь встать, обдирая колени,
Видя политые кровью ступени,
Слыша, как рвутся истёртые жилы.
 
 
Делаешь шаг, замирая на вдохе,
Вверх поднимаясь, незримо, по крохе,
К свету стремясь, что мерцает за дымкой,
Пользуясь слабой последней попыткой,
Цели достигнув, присев на пороге.
 

Желание в кармане

 
Завалилось желанье, скользнув, за подкладку,
На ладони оставив частички тепла.
Подпорола судьба на кармане заплатку,
Ради шутки всего лишь, совсем не со зла.
 
 
И забыла я счастье мечтать и влюбляться,
Улыбаться курьёзам, простым мелочам,
Ощущая себя на три раза по двадцать,
Чёрной краской мазнув по судьбе сгоряча.
 
 
Мир вокруг приобрёл сероватый оттенок,
А на лицах прохожих осела печаль.
Я мечусь в суете, натыкаясь на стены,
Замирая на миг, чтоб беззвучно кричать.
 
 
Но однажды накинула старую куртку,
Сунув зябкие руки в карманы без дна,
В тёплой неге забывшись всего на минутку,
Показалось, что в сердце настала весна.
 
 
Захотелось смеяться, совсем без причины,
Окна настежь раскрыв, танцевать при луне,
Удивляясь тому, что исчезли морщины,
И желание жить вновь вернулось ко мне.
 

Безутешный диалог

 
Хочу всего лишь от тебя немного ласки,
На вдохе сорванного, искреннего слова,
Чуть позабытой, но такой желанной сказки,
Чтоб ощутить на миг моменты счастья снова.
 
 
Прошу безмолвно в разговоре бесконечном,
Что каждый день, как будто пал, сжигает душу.
Мы оба правы, правотой себя калеча,
И мёрзнем рядом одиноко, словно в стужу.
 
 
Наш безутешный диалог веду я в лицах,
И принимаю безотказно аргументы.
Порою кажется, что всё мне это снится,
Где на претензии – готовые ответы.
 
 
А жизнь проходит в разноцветном листопаде
И удаляется в сиреневую дымку.
Мы ж заблудились в стылой, сумрачной прохладе
И не найдём никак для выхода тропинку.
 

Строчки

 
Строчки вскрыты, как вены,
пропитаны кровью,
И срываются с губ приглушённо и с болью.
Часть их падает вниз, ударяясь о землю,
Заключая в себе изначально дилемму.
 
 
Выдирая основу, дробятся на звуки,
Рассыпаясь, как бусы, в невнятном испуге.
Словно капельки ртути сливаются вместе,
Чтобы ноту подняв, воспарить в небо песней.
 
 
И сверкая на солнце пронзительным светом,
Дарят мир, сотворённый в мученьях поэтом,
Проливаясь дождём на смущённые лица,
Оставаясь слезой восхищенья в ресницах.
 

Затаённое

 
«Ну, почему влажнеет взгляд,
И от волненья сохнут губы?» —
Ищу ответ я наугад,
Слова роняя невпопад,
Невольно в страхе от раздумий.
 
 
Надев улыбку на лицо,
Чтоб скрыть от всех своё смятенье,
Кручу на пальце я кольцо,
Что мне подарено отцом,
Найдя в движении спасенье.
 
 
Все звуки кажутся волной,
Что набегает в час прилива,
Даруя негу и покой…
Но только слышу голос свой,
Безмолвный крик на грани срыва.
 
 
А сердце рвётся из груди,
И тихо стонет в заточенье,
Остановившись у черты,
Где есть лишь ты и только ты,
Моё желанное мученье.
 
 
Я понимаю, что больна…
Но как же трудно в том признаться…
В своих желаньях не вольна
И жажду выпить их до дна,
Уже не в силах удержаться.
 
 
Слезу смахнула я с ресниц,
Тая от глаз чужих в ладони,
Чтоб не болтали небылиц,
Сплетя из маленьких частиц,
Моей горячки затаённой.
 

Утро

 
Утро прокралось сквозь плотные шторы,
Светлым пятном растеклось на паркете,
Тёплой волной заполняя все поры,
В краски добавив расплавленной меди.
 
 
Хочет вниманья и сонных улыбок,
Лёгкого флирта на смятой постели,
Милых, наивных, случайных ошибок,
Тесно сближаясь, забыв параллели.
 
 
В памяти зыбкой стирая ночное,
То, что так манит бескрайней свободой,
Чуточку страшное, может – чудное,
В жизни звучащее тайною кодой.
 
 
Шторы отдёрнув, открою я шлюзы,
Солнечный ветер впуская в объятья,
Щурясь от счастья воздушных иллюзий,
Радуясь миру в лазоревом платье.
 

Проехали!

 
Кружит колкая, снежная замять,
Что похожа немного на память
Нашей жизни ветшалой с прорехами
И никем не отмеченной вехами.
Мимо той, что однажды проехали,
Проводив на прощанье глазами.
 
 
Мы несёмся полями, лесами,
Словно гонится кто-то за нами,
Новый день начиная с огрехами,
В вечном беге людей за успехами.
Я кричу, задыхаясь: «Проехали!» —
Поперхнувшись от злости словами.
 
 
Но сквозь годы я вижу в оскале
Ряд клыков, что вонзались и рвали,
Появляясь в тумане рассветами,
Пробираясь местами заветными,
И я слышал с улыбкой: «Проехали…» —
Наконец расставаясь с долгами…
 

Посвящение Балкаровой О. В.

 
Беззаветно людям Вы служили,
Силы отдавая не щадя,
Устремляясь в помыслах к вершине,
Помня клятву данную врача.
 
 
К жизни обречённых возвращали,
Шанс даруя, всё начать с нуля,
Словом защищая от печали,
Дав им для опоры два крыла.
 
 
Бережно вели сквозь испытанья,
За руку держа, через года,
Облегчая долгие страданья,
Зная, что дорога не проста.
 
 
Дай Вам Бог здоровья и удачи,
Светлых дней и радостных минут,
Чтоб рождались планы и задачи,
В душу привнося с собой уют.
 

Травля

 
Толпа смеялась и бросала камни в спину,
От вида свежей крови чувствуя экстаз,
Неслась в азарте, невзирая на причину,
Всех вовлекая в эту страшную лавину,
Стремясь забить скорей, втоптать ногами в грязь.
 
 
По узким улицам бежала, словно свора
Изголодавшихся охотничьих собак,
Крича от радости, не чувствуя отпора,
Круша витрины магазинов без разбора,
Под улюлюканье скучающих зевак.
 
 
Она подпитывалась страхом своей жертвы
И сатанела от желания убить.
От предвкушения, как струны, рвались нервы,
И каждый чувствовал, что в драке будет первым,
И смех безумный закипал у всех в груди.
 
 
Беглец затравленно смотрел на догонявших,
Не понимая сумасшествия толпы,
В одно мгновение вдруг ненависть впитавшей,
И наслаждавшейся в бесстыдном эпатаже,
Ему вослед крича: «Ату его, распни!»
 
 
Он часто падал, отрываясь от погони,
С трудом вставая с обессиленных колен,
Держась сознания, что корчилось от боли,
Сжимая жизнь свою в истерзанной ладони,
Блуждая в тесном лабиринте серых стен.
 
 
В губах разбитых появилась вдруг ухмылка,
И он, как вкопанный, застыл на мостовой,
Не замечая кровь, текущую с затылка,
От возбуждения на шее билась жилка
И было видно, что готов рвануться в бой.
 
 
Толпа, замешкавшись, слегка оторопела
И отступила перед силою в глазах —
Беглец навстречу шёл, глядя на лица смело,
Своё отчаянье постигнув до предела,
Чуть-чуть хромая, и отринув липкий страх.
 

Бездна

 
Мысли рассыпались яркими бликами,
Цветом фантазии в сумерках лопаясь,
Вмиг становясь совершенно безликими,
Мыльными пятнами буднично шлёпаясь.
 
 
Прочь от сознания, вниз по параболе,
Чуть изогнувшись в погоне за вздохами,
В чудную небыть с живыми шарадами,
Мимо улыбок и взглядов с подвохами.
 
 
Стиснув в ладони намёки сомнения,
Страх безотчётный сокрыв под ресницами,
Падаю в бездну, дрожа от волнения,
В память, прошитую наспех границами.
 
 
Стёкла давно почернели от копоти.
Хочется глянуть, хоть самую капельку.
Ухает сердце под грудью от похоти,
Манит желаньем, завидев проталинку.
 
 
Губы шевелятся в слове несказанном,
В крике безмолвном, на части расколотом,
В тёплых объятьях, на спицах провязанных,
В стылой вселенной, пропитанной холодом.
 
 
В звёздной тиши я плыву по течению,
Слёзы роняя от вспыхнувшей жалости,
Вновь не решившись отдаться влечению,
Даже во сне отказав себе в малости.
 

Вкус победы

 
Безумно сладок миг победы,
Когда азарт кипит в крови,
И заполошные огни
Бросают свет на эполеты
В одном лишь шаге от войны.
 
 
Стекают медленно в зарницы
Дымы по выжженной земле,
В багрово-красной полумгле,
И в небесах зависли птицы,
Взрезая воздух, как стилет.
 
 
Чумные всполохи пожарищ
Горят, оставшись за спиной,
Но будут в памяти со мной,
Как павший рядышком товарищ,
Всепоглощающей виной.
 
 
Пылит дорога под ногами,
Ложась печатью на лице,
Отлитой в яростном свинце
Жестокосердными богами,
Смотрящими на мир в прицел.
 
 
Ветра рассеют дым сражений.
Назавтра будет новый день
С печальной грустью от потерь
В лихое время поражений,
Но не сломавших нас в беде.
 

Наваждение

 
Губы наполнены лаской неспешной,
Страстью желанной, немножечко грешной,
Вкусом любви, перемешанным с болью, —
Всё, что познала я рядом с тобою.
 
 
Боль от стыда, что сочится сквозь поры,
С часа, когда были сорваны шоры.
С ними жилось мне легко и вольготно,
Только не знала, что я сумасбродна.
 
 
Разве смогло бы представиться прежде,
Слыша, как рвётся на теле одежда,
Что я готова идти на закланье,
Еле дыша в тишине от желанья.
 
 
Только с тобою познав, что порочна,
Словно в бреду я и денно и нощно,
Жизнь отпускаю по капле из вены,
Смутно боясь от судьбы перемены.
 
 
Взглядом пытаюсь собрать воедино
Мысли и чувства, что вдаль отпустила,
Став постепенно незримою тенью,
Рядом с любимым, подобно виденью.
 
 
Капает, капает кровь на манжету…
Как же мне хочется вырваться к свету,
Чувствуя край, за которым паденье,
В омут, что манит своим наважденьем.
 

«Ни за что не буду плакать!..»

 
Ни за что не буду плакать!
Хоть наружу рвутся слёзы.
На ресницах просто влага,
Словно утренние росы.
Я смахну тайком ладошкой,
Брошу под ноги обиду,
Шмыгну носиком немножко
И возьму покрепче биту.
 

Не судьба

 
Вновь шепчу себе с улыбкой,
Слёзы робкие глотая:
«Счастье было очень зыбко.
Обметала яркой ниткой,
Но чуть-чуть порвалось с края —
Знать, судьба моя такая».
 
 
Ветер сдунул цвет с ладони.
Даже охнуть не успела.
Лепестки рассеяв в поле,
Где зелёное раздолье…
Нет ему ни капли дела,
Что дошла я до предела.
 
 
Повалилась, как стояла,
И ничком упала в травы,
Негодуя: " Разве ж мало,
Лоскутов для одеяла?
Рвут меня, как для забавы,
Словно делать это вправе…»
 
 
В никуда летят вопросы,
Спотыкаясь на дыханье.
Опадают в землю росы,
Так похожие на слёзы,
Что даны нам на страданье,
А быть может, в оправданье…
 
 
«Не судьба, – кричу я в небо,
Простирая к звёздам руки.
– За мечтой гоняться слепо,
Это ж, в общем-то, нелепо.
Блажь приходит к нам от скуки,
В час вечерний слыша звуки…»
 

Искра

 
Помолчи… Не спеши!
Ещё чувства свежи.
Так зачем же на раз,
Рушить всё парой фраз?!
 
 
Оглянись… Позади
Наши ночи и дни,
Как затменье миров,
Что замешано в кровь.
 
 
Мою руку возьми,
Досчитай до восьми,
Запусти время вспять,
И начнём всё опять.
 
 
На мгновенье замри
В ожиданье зари,
Пробуждая мечты,
Где со мной будешь ты.
 
 
Видишь, небо горит,
Рассыпая огни.
Нам с тобою, родной,
Хватит искры одной.
 

Любимой

 
Хочу забрать твои печали,
Коснувшись бережно рукой,
Чтоб никогда не омрачали
Душевной целости покой.
 
 
Ведь ты достойна быть счастливой,
Храня священный свет в глазах,
Идти походкою красивой,
С улыбкой дерзкой на устах.
 
 
А я всегда незримо рядом,
Тобой любуюсь лишь одной,
Ласкаю жадно страстным взглядом,
Довольный собственной судьбой.
 

Спущенные петли

 
Я подыскать хочу слова,
Но буквы прячутся в испуге,
И в тишине слышны мне звуки —
Шуршит осенняя листва.
От мыслей – кругом голова,
И от волненья стынут руки.
 
 
Пытаюсь замысел связать,
Считая петли, чтоб не сбиться,
И пред собою вижу лица,
Вослед кричащие в слезах,
А вдаль уходят поезда, —
Такое может лишь присниться.
 
 
А может, я и вправду сплю,
Закрыла дверь, чтоб не мешали,
И пальцы грею в тёплой шали,
Боясь признаться, что люблю,
Стремясь к далёкому огню,
Оставив мир свой за плечами.
 
 
Мой тяжкий сон похож на смерть,
Что подошла и в шею дышит,
И с каждым днём стоит всё ближе,
Закрыв собою неба твердь,
Решая, как поступит впредь,
И улыбается бесстыже.
 
 
И тянет нить мне из клубка,
Порой со зла спуская петли,
А я прошу её: «Помедли,
Ослабь объятие слегка.
Ещё хотя бы полвитка,
Закончить дай! Желанью внемли!»
 

Поношенные крылья

 
Весною хочется отчаянно влюбиться,
Спихнув привычную размеренность с моста,
Вдохнув с ладони терпко пахнущей корицы,
Себе отмерив жизнь на чистых два листа.
 
 
Уйти из дома, притворив неплотно двери,
Забросив ключ куда подальше из окна,
Отринув прошлое, и в призрачность поверив,
Отпить из чаши, мне протянутой, сполна.
 
 
По звонким лужам, что хранят частичку неба,
Шагать уверенно, печали сжав в руке,
Бросая птицам по частям, как крошки хлеба,
Чтоб постучаться в день заветный налегке.
 
 
В потоке яркого невиданного света
Однажды встретят у пологого холма,
За всё, что сделано, потребуют ответа,
Решая, ставить ли отметину клейма.
 
 
А может, выдадут поношенные крылья,
И, улыбнувшись, скажут: «Ждём тебя давно.
Порою кажутся бесплодными усилья,
Но тот, кто верит, тот добьётся всё равно».
 

Осеннее счастье

 
Я ищу тебя среди листвы,
В пестроте осеннего затишья.
Ты срываешь локон бересты,
С каждым мигом становясь мне ближе.
 
 
То, купаясь в запахе лесном,
Осыпаешь голову закатом.
Листья шелестят, шепча о том,
Что за счастьем следует расплата.
 
 
Клёны для тебя сплели шатёр,
Золото огня кладя на плечи.
Мы разводим маленький костёр,
Чтоб сгорели пройденные встречи.
 
 
Дым слегка коснулся наших глаз,
Горьких слёз раскаянья былого,
Тех страниц, чей свет давно погас,
Но в душе не пропадает слово.
 
 
Стала мне Лисёнком дорогим,
Даром неуступчивого Солнца,
Что года держало нас в тени,
Не давая знать, что всё так просто.
 
 
Надо, просто, пробовать любить,
Не боясь по жизни оступиться.
Из листвы осенней платье шить,
Всё скрепляя солнечною спицей.