Цитаты из книги «Бумага. О самом хрупком и вечном материале»
Даже сейчас, несмотря на мимолетное, ни к чему не обязывающее увлечение свежей темпераментной гипертекстуальностью, вскружившей было нам головы в последнее десятилетие прошлого века, электронные книги и приспособления для их чтения стремятся во всех отношениях – формой, форматом, функциональностью – как можно ближе уподобиться своему бумажному прообразу. И пускай пророки и гонители новых технологий в один голос твердят, будто электронные книги предельно и принципиально не похожи на книги бумажные, – на самом деле различия между ними минимальны. Как только появятся электронные книжки с тем самым запахом, они и вовсе сойдут на нет.
Одна молодая писательница недавно рассказывала мне, что недовольна договором на электронное издание ее романа, который заключил ее агент – дескать, в договоре этом “все не так, как бывает с настоящей книгой”. (Говоря “все”, девушка несколько преувеличила: аванс был таким же жалким, каким бывает при бумажном издании, авторские отчисления – такими же смехотворными, обязательства издателя по рекламе и распространению – такими же призрачными, а вознаграждение агенту – таким же щедрым; после этого неудивительно, что многие авторы предпочитают самостоятельно выставлять свои произведения на продажу для “киндла”.)
(о ковре из бумаги)
... представлял собой, судя по описанию в газете "Питтсбург стейтсмен", огромный украшенный рисунком и покрытый лаком лист бумаги, сделанный для заказчика, у которого денег было больше, чем здравого смысла.
Книги – самое откровенное и громкое заявление бумаги о своей значимости и власти. Подобно далеким предкам, мы снова стали верить в силу талисманов и оберегов – книги превратились у нас в богов-хранителей домашнего очага.
Мировые запасы древесины нынче отнюдь не сосредоточены в вековых лесах Канады, России и Амазонии - основные залежи ее раскиданы по книжным магазинам, библиотекам и логистическим центрам "Амазона".
Бумага полностью отвечает нуждам коммуникации, но не мышления – записанные слова либо предшествуют мысли, либо фиксируют ее результат.
Раз уж бумага дает основание столь безупречным логическим построениям, нельзя исключать, что она же являет собой неочевидное основание нашего мира. Постигая искусство оригами, мы начинаем с простых обобщенных форм – птицы, например, или лягушки, – а затем на их основе создаем бесчисленное множество фигур, сгибая и складывая бумажный лист, творим свой собственный мир. Сходным образом бумага служит основой затейливых изгибов и складок человеческой истории: при посредстве бумаги развиваются экономика и искусство, затеваются войны и предпринимаются попытки завершить их миром. Элементарно, да?
Представьте на мгновение, что бумаги больше не существует. Мы от этого что-нибудь потеряем? Потеряем, и практически всё.
