Читать книгу: «Дедушка Грегорио, мудрый индеец племени майя»

Переводчик: Лариса Хорева

Переводчик Лариса Хорева

© Хорхе Мигель Коком Печ, 2025

© Лариса Хорева, перевод, 2025

ISBN 978-5-0065-2098-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Таинственные миры
Хорхе Мигеля Кокома Печа

Хорхе Мигель Коком Печ – мексиканский писатель и поэт, этнический майя, носитель языка юкатекских майя, основатель академии по изучению языка и культурного наследия индейцев майя, Председатель Совета писателей, пишущих на индейских языках, преподаватель ряда дисциплин в средних и высших учебных заведениях штата Кампече (Мексика).

Перу Хорхе Мигеля Кокома Печа принадлежит ряд прозаических и поэтических произведений, которые заслужили признание читающей публики и литературных критиков. В 2005 году он становится победителем Международного поэтического конкурса в Румынии. В 2016 году Хорхе Мигель Коком Печ – лауреат Международной литературного конкурса среди писателей, пишущих на индейских языках, организованного университетом Гвадалахары. Тогда же, в 2016 году, он становится Лучшим поэтом года в США по версии Института Сервантеса.

Творчество Хорхе Мигеля Кокома Печа буквально пронизано мифологическими представлениями о своем мире, мире индейцев майя. Юный герой повести «Дедушка Грегорио, мудрый индеец племени майя» неожиданно для себя становится избранным, которому сама судьба в виде маисового зерна предназначила запомнить и передать потомкам историю и легенды своего народа. Образ маиса здесь появляется далеко не случайно. У майя и инков существовал культ богини маиса Сарамамы, которой регулярно приносились жертвы. У индейцев майя маис играет важную роль в этногонических мифах, в соответствие с которыми Создатель сделал несколько попыток творения человека, сделав его поочередно сначала из глины, потом из дерева, но признав эти попытки неудачными, уничтожил свои творения, только третья попытка становится успешной. Люди, сотворенные из початка маиса, понимают свое назначение в этом мире.

Все стихии, ведь видимый и невидимый мир – это и есть маис, который открывает завесу над сутью вещей, художественным воплощением которых становится слово.

Мудрый шаман Грегорио открывает своему внуку новый мир, раздвигает границы видимого и делая вещественный мир призрачным. Реальная жизнь с ее бытийными законами начинает терять значимость, способствуя перекодировке ценностей и заставляя по-новому взглянуть на окружающее пространство. Средствами, с помощью которых происходит развитие духа, становятся дождь, животные, птицы, звезды. Именно в их символической функции открывается сущность человеческого сознания – его способность существовать в первоначальном единстве стихий.

Инициация мальчика, его погружение в богатую культуру предков, происходит через ветер, который сметая все на своем пути, размыкает пространство для будущего шамана. Ураганный ветер – непременный атрибут латиноамериканского образа мира – захватывает его и уносит на вершины пирамид, хранителей сакральных знаний.

Свою лепту вносит вода в виде сметающего все на своем пути ливня, который связан с мотивом эмбрионального мира, пребывающего в водах материнского чрева и возвращающего героя в мир неявленных смыслов. Не случайно именно во время библейского ливня главному герою является пернатый змей Кукулькан, главный бог майяского пантеона, один из демиургов этого мира, подаривший людям не только жизнь, но и письменность, и календарь, и сакральные знания об устройстве вселенной.

Земные субстанции представлены образом сада дедушки Грегорио, который напоминает райские кущи, благодаря обилию цветущих деревьев и растений.

Небесные стихии – солнце, луна, рассветы и закаты – дарят герою умиротворение и новые чувства, неведомые ему до этого момента.

Обряды и ритуалы племени майя, сопровождающие рождение юного посвящённого, апеллируют к мифологемам Аркадии, земного рая и категории гармонии. Первозданность мира становится открытием не только для индейского мальчика, но для читателей, которые тоже открывают для себя глубокую мудрость майяского мира.

Тайны пространства, природы, человека трансцедентны, они ясно ощутимы, акцентированы, но до конца никогда не раскрываются. Неразгаданная тайна мира майя становится синонимичной самой непостижимой сущности мексиканского мира, которая утверждается в поиске и предстает как часть культурного генетического кода майя, исконных жителей Мексики и Гватемалы.

Лариса Хорева

Глава I.
Сила маисового зернышка

Впервые о существовании удивительных людей, таинственных животных и завораживающих мест я узнал в те времена, когда слушать рассказы и сказки взрослых было любимым занятием детворы.

Тогда еще не было книг и журналов с красочными иллюстрациями, и мы сами изо всех сил пытались представить себе те чудеса, о которых нам рассказывали.

Так, река стала для меня огромной извивающейся водяной змеей. С огромным трудом я убедил себя, что самолет – это огромная металлическая птица, которая издает угрожающие звуки, пока летит под облаками. Я спрашивал себя, как многие другие дети в ту пору, почему же самолеты не падают на землю, ведь они такие тяжелые.

Те фантастические рассказы своего детства я слушал со своими друзьями, с теми самыми, с которыми мы обычно играли в прятки. Мы встречались на перекрестках – наших любимых местах – и, усевшись на импровизированные каменные сиденья, слушали и слушали все то, о чем нам рассказывали взрослые.

Мы играли на улицах, ловили бабочек, белых, желтых, зеленых, кофейных с черными пятнышками; мы ходили в школу; мы бегали на главный рынок или в окрестные магазинчики за покупками; мы посещали церковные службы, которые в то время читали на латыни; мы болтали с друзьями на городской площади, но нашим главным занятием было слушать эти удивительные истории. Хороших рассказчиков было много, но никто из них не мог сравниться в этом мастерстве с моим дедушкой Грегорио, отцом моей матери. Он имел над нами такую власть, так опутывал нас словами и жестами, что мы все бросали и стремглав бросались к нему, заслышав новую историю.

Да, мой дед умел рассказывать.

Однажды дедушка, я и мои двоюродные братья (дети моей тетушки Рамоны и дяди Гонсало) отправились в пещеры за птичьим пометом. Там я его спросил:

– Дедушка, откуда ты знаешь столько историй? Кто тебе их рассказал?

Дедушка, усевшись поудобнее на деревянной скамейке, ответил:

– Эти истории принадлежат всем, у них нет хозяина. Мне их рассказали мои дедушки, и им – их прадеды. И так происходило всегда…

Положив свою шляпу на землю, он предупредил:

– А сегодня, перед тем как я расскажу вам новую историю, я хочу, чтоб вы прошли испытание.

Мы с братьями заволновались. Дедушка тем временем продолжил:

– Одному из вас будет поручена важная задача – запомнить все эти истории. Пройдет время, и он должен будет записать их. Он не должен бояться, если вдруг забудет что-то. Он услышит их еще несколько раз для того, чтобы он смог запомнить их и исполнить предначертанное. Избранный из вас получит признание нашего народа, если исполнит то, что ему предначертано. Но если он не исполнит того, что ему поручено, откажется запоминать и записывать истории и легенды, то он навлечет на себя презрение за то, что не выполнил договор.

Дедушка закончил говорить, и воцарилось молчание. Все мы, его внуки, смотрели на него с удивлением. Каждый из нас в этот момент спрашивал себя: «Кто из нас будет избранным? Кто сможет выполнить такое поручение?»

Никто не осмелился сказать заветное «я могу», тогда дедушка снова заговорил:

– В левом кармане моих брюк лежат зерна. Каждый из вас по очереди подойдет и не глядя вытащит одно из них. Но когда он достанет свое зерно, он не должен разжимать ладонь. Только тогда, когда все достанут свои зерна, по моей команде вы разожмете свои ладошки. Тот, у кого на ладони будет лежать зернышко не такое, как у других, тот и будет избранным. Никто не должен бояться. Зерно силы окажется в руке того, кто должен исполнить предначертанное. Я должен сказать вам, что это магическое зерно уже все знает про нас, ему известны повороты наших судеб, потому что мы сделаны из его муки. Мудрость, которая в нем сокрыта, записана нашими предками во времена пирамид и храмов. Запомните, тот, кому достанется зерно, не похожее на другие семена, должен будет носить его весь день в левом кармане своих брюк. Ночью, когда он ляжет спать, зерно надо будет положить под гамак. Так надо будет делать девять дней подряд. Затем он должен будет пойти в сад и закопать зерно на самом краю. Когда зерно взойдет, избранный через тринадцать дней должен съесть весь росток и тогда зерно даст ему силу запомнить все рассказы, которые он услышит от меня, начиная с сегодняшнего дня.

Сказав это, дедушка приказал:

– Возьмите зерна кукурузы из моего кармана!

Не мешкая и не дожидаясь нового приказа, мы поспешно вытащили из его кармана те зерна, которые судьба нам предназначила.

С зажатыми ладонями мы ждали новый приказ. Дедушка внимательно посмотрел на всех нас и скомандовал:

– Разожмите руки!

К удивлению всех и особенно меня самого, зерно желтой кукурузы, не похожее на другие зерна, лежало на моей левой ладони.

Мои двоюродные братья начали весело скакать вокруг меня и кричать:

– Избранный! Избранный! Избранный!

И тогда дедушка начал рассказывать свои увлекательные и бесконечные истории…

Глава II.
Инициация: испытание ветром, испытание сном

Мы были совсем маленькими, мои двоюродные братья и я, когда отец моей матери начал расспрашивать нас о том, какие сны мы видим по ночам.

Мои кузены и родные сестры, которые легко запоминали свои сны, охотно рассказывали о них, бесконечно удивляя меня теми образами, которые они описывали.

Слушая их рассказы, я оказывался в центре ярких событий. Если я правильно помню, Хорхе Рамон постоянно летал во сне и всегда внезапно падал в пустоту; Хулиан пас овец, кур и индюков в какой-то местности, одновременно похожей на сад и на пустыню; Гонсало помнил окровавленные сердца, висящие на светящихся лианах в дождливые сумерки; Грегорио ловил бабочек, которые в его руках превращались в огромных пчел и ошеломляли его своим жужжанием; мою старшую сестру Глорию пугал безликий ангел, который не давал ей выйти из картин, висящих в доме со множеством зеркал. Я же никак не мог запомнить свои сны, поэтому чувствовал себя чужим в своей семье.

Однажды мы с дедушкой поднялись на гору Чаниа. Смущаясь и робея, я все-таки осмелился его спросить:

– Дедушка, почему я не помню своих снов?

Дедушка, остановившись на мгновенье, подумал и ответил мне:

– Во Вселенной все и вся видят сны, но не все их помнят. Только чистые сердцем и духом запоминают свои сновидения.

Чуть позже, когда мы уже связали дрова лианами, чьи стебли издавали терпкий запах, который смешивался с ароматом свежесрезанной хикамы, дедушка продолжил:

– Человек, когда он рождается для земной жизни, вступает на территорию сна. Если он не работает с силой своего духа, то он всю жизнь так и проживет в сонном состоянии. Наши сны – это откровения, которые пробуждают нас. Сон, который ты увидел и запомнил, поможет тебе вернуться в твой первозданный мир, вернуться к твоей настоящей жизни… ведь мы все – осколки света и солнца.

Ближе к полудню, когда мы уже почти закончили собирать яйца перепелов в корнях кустарников, дедушка, усевшись на упавший ствол дерева, сказал мне:

– Я уже давно за тобой наблюдаю и вижу, что тебя беспокоит то, что ты не запоминаешь свои сны. Ты стал бледным, плохо спишь. Как-то ты лущил кукурузу, и на полу осталось несколько зерен. Я обвел их, и получившаяся фигура показала, что нам с тобой надо провести обряд просьбы для того, чтобы ты смог запомнить свои сны и работать с ними.

Прежде чем закинуть вязанку дров за спину, дедушка приказал мне:

– За день до обряда ты не должен ничего есть. Если голод будет невыносим, можешь выпить глоток воды с медом. Больше ничего. В этот день ты должен отказаться от своего имени и принять то, которое принесет тебе ветер. Это имя будешь знать только ты. Оно станет твоим магическим именем.

Немного спустя он еще раз повторил:

– Никто не должен знать это имя, кроме тебя. Именно оно, если ты сохранишь его в тайне, даст тебе силу, которую ты потеряешь навсегда, если твое тайное имя станет кому-то известно.

За несколько часов до обряда просьбы ты должен изгнать все дурные мысли, именно они привязывают твой дух к твоей плоти. После этого ты будешь не Охотником за сновидениями, а сыном Охотника зари.

Вечером 19 марта 1961 года мой дедушка пришел в наш дом, и скоро родители сказали мне, что на следующий день я пойду не в школу, а отправлюсь вместе с дедом на вершину горы.

Темнело. Перед тем как вернуться домой, дедушка пошел с отцом выпить по чашке горячего шоколада, который только что приготовила моя мать.

На рассвете, стараясь никому не попадаться на глаза, мы с отцом отправились в наш сад, где нас уже поджидал дедушка.

Всю дорогу до кукурузного поля я шел позади него. Вместе с нами, то обгоняя, то отставая, принюхиваясь и помечая дорогу, бежали наши собаки Наваи, Бокбок и Пуруш. Помню, что я отчетливо видел их благодаря свету лампы в руках дедушки.

Слева и справа стрекотали сверчки. Мои сандалии насквозь промокли из-за утренней росы. Ущербная луна, которая освещала нам дорогу, мало-помалу скрылась за ветками деревьев.

Мы уже почти подошли к назначенному месту, когда собаки залаяли и ринулись в густую листву кустарников, преследуя какое-то животное. Вспорхнули испуганные птицы чачалаки. Одна из них налетела на меня, так что от неожиданности я выронил тыкву с водой, которую нес в руках. Вдруг что-то еще напугало собак, и они принялись лаять без остановки. Дедушка погасил лампу, так что мне, ослепленному и испуганному внезапной темнотой, захотелось убежать как можно дальше, но дедушка крепко взял меня за руку. Почувствовав его силу, я успокоился. Собаки уже замолчали, и мы продолжили свой путь.

Уже готовясь перешагнуть через поваленные стволы деревьев, которые обозначали вход на кукурузное поле, мы услышали какое-то шуршание: гремучая змея предупредила нас о своем приближении. Мы оба одновременно нагнулись, пытаясь увидеть ее на земле под палками и сухими лианами. Свернувшись клубком, она угрожающе подняла голову, не давая нам пройти. В этот раз дедушка поступил по-другому: он что-то спокойно и миролюбиво сказал змее, и она уползла.

Внимательно смотря под ноги, мы добрались до сарая, крытого пальмовыми листьями, когда еще толком не рассвело.

Там, в самом центре кукурузного поля, в полумраке сарая царили тишина и покой, и здесь мы с дедушкой стали готовиться к охоте на зарю.

Он, положив руку на мой лоб, ждал знака и повторял заклинание так тихо, что я едва его слышал:

– Приди, зрелость! Уйди, неопытность!

Пока дедушка читал заклинания, я лежал совсем голый на круглой циновке, сплетенной из трав, головой на восток. Дедушка окуривал сарайчик смолой копалового дерева. Пальмовая крыша, ровные ряды кактуса юки, палки дерева нанче, огромный ствол сейбы – все пропиталось сладковатым запахом смолы.

Спустя время дедушка перестал читать заклинания и внезапно начал часто-часто дышать, так что я подумал, что у него начались конвульсии. Его голос изменился, стал низким и грубым. Этот голос был не его, мне даже показалось, что он исходил откуда-то из глубины помещения. Я не понимал слов, наверное, он говорил на древнем языке индейцев майя.

Прошло несколько долгих минут, когда я неожиданно ощутил глубокий внутренний покой, которого прежде никогда не испытывал.

Вдруг дедушка начал призывать ветра со всех сторон света:

– Восток! Запад! Юг! Север!

Когда он в третий раз произнес эти слова, подул теплый восточный ветер, который принес с собой листву…

Вскоре я почувствовал дрожь и щекотку во всем теле, и тут же небесно-голубой луч, который потом стал золотым, скользнул по моему телу и по телу моего дедушки. Эхом отозвался крик перепелки, и снова воцарилась тишина, которую скоро оборвали заклинания дедушки: