Читать книгу: «Проект «Когда не было гаджетов». Книга 1. Из вагантов», страница 2

– Что за чушь! – подумала я, и так как держать в руках все это богатство было неудобно, ринулась к уединенному столику с мягким креслом. Распахнув мир, созданный Колин Маккалоу, я утратила чувство реальности. Очнувшись и поняв, что времени прошло немало, решила как можно скорее переместиться домой и продолжить чтение. Собрав книги в охапку, со светящейся от счастья физиономией я отправилась в гардероб. Улыбаясь своей удаче, натянула шапку, застегнула шубу и замотавшись шарфом, сложила свои сокровища в сумку. Галантно распрощалась с гардеробщицей и вахтером и провалилась в снежную ночь.

Время было позднее, но книголюбы мужественно ждали свои заказы. Я раздала книги, вернула читательский билет Валюшке, и устроившись поудобнее в подушках погрузилась в чтение. Жека, заняв в очереди почетный первый номер на прочтение поющих в терновнике, отправилась спать. Блаженство! На завтра была суббота…

Стук в двери был не родной, но чужой и зловещий. Студентам не доступно извращенное равнодушие к спящим в субботнее утро. Тишину спящего этажа вновь нарушил дробный стук в нашу дверь. Ничего не поделаешь! Напялив тапки с помпонами и одернув фланелевую пижаму с собачками, я медленно брела к входной двери, сокрушаясь о ранней побудке в девять тридцать утра. Жека, наблюдая за моими перемещениями, облегченно вздохнула, перекатилась на другой бок, в надежде продолжить прерванный сон.

Изобразив вселенское мучение во взгляде, я повернула в замке ключ и распахнула двери…

Если сильно удивившегося человека удастся удивить тут же заново, но еще сильнее, то это и будет то состояние, короче – шок! В дверях стояла бледная Валюшка со следами слез на румяных щеках. Следом за Валюшкой возвышался милиционер в тулупе при погонах, далее колыхались два шубных кокона, обернутые в пуховые платки, из которых выглядывали мутные стекла очков. Замыкали процессию вахтерша баба Люба и едва проснувшийся студент Колька – председатель студенческого совета общежития.

– Товарищ участковый, это – она! – из кокона слева донесся слабый шепот.

– Это, точно, она! – эхом отозвался кокон справа.

– Романовская Полина? – я охотно согласилась, – на вас поступило заявление, о том, что вы обманным путем вынесли книги из читального зала городской библиотеки имени Маяковского…

Доказывать, что ты не верблюд нужно до тех пор, пока ты действительно не верблюд. Ситуация, когда всем с порога ясно, что ты верблюд, в инструкции не описана. Обманным путем! Под чужим именем! Из читального зала!

Субботнее утро не сложилось и у других книголюбов. Мне пришлось биться в двери этих книгочеев и убеждать сдать их литературу, пока меня не заковали в кандалы как злостного расхитителя государственного имущества.

То ли Валюшкины слезы, а может и моя пижама с собачками, но что-то убедило нашего участкового, что мы не имели злостного умысла – расхищать библиотечный фонд с целью наживы. Объяснение было простым, незатейливым. Объявившись впервые в новом здании библиотеки, я так была очарована книжным царством, что вовремя не разобралась, где находился отдел выдачи книг, а где располагались читальные залы. Шубные коконы, понимая, что сами прохлопали книжного вора, не требовали расправы и тщательно сверив номера книг с формулярами, поспешили удалиться. Участковый, удачно раскрыв преступление и неудачно спрятав усмешку с лица, тоже поспешил покинуть нас. Баба Люба, насытив любопытство, сразу удалилась на свой пост, а Колька, уяснив, что официальной бумаги не будет и о выселении жильцов речи не идет, вернулся в свою комнату.

Вскипятив чайник, заварив чай, Жека, Валюшка и я уселись завтракать и держать военный совет. За нарушение правил путь в библиотеку был заказан не только мне, но и Валюшке. Во имя восстановления справедливости было решено, что Жека запишется в библиотеку и ее читательский билет мы торжественно вручим Валюшке, а она никому и ни за что на свете не отдаст его в чужие руки.

* * *

Февраль сменил гнев на милость. День прибывал, солнце, хотя и ненадолго, радовало нас своим сиянием, пригревая сквозь оконные стекла и обещая, что не за горами первая капель.

В общежитии на нашем этаже в конце коридора находилось небольшое подсобное помещение. Эту каморку постоянно кто-нибудь эксплуатировал в своих целях. Одно время любители оборудовали там лабораторию для проявки фотопленки и печати фотографий. Другое время каморка переходила в пользование местной редколлегии. В этот год ключом от заветной каморки завладела студентка третьего курса – Светка. Девчонка приехала учиться из района и как мы позже узнали, была круглой сиротой. Дома у нее осталась старенькая бабуля, которая аккуратно снабжала ее картошкой. Светка жила на стипендию, любой согласится, что молодой девушке недостаточно для жизни такого скудного пансиона. Завладев ключом от заветной площади, Светка привезла из дома швейную машинку и успешно развила кустарную деятельность. Шила она прилично, одевалась сама и другим ребятам помогала с пошивом и ремонтом одежды. За полгода сумела обзавестись кой-какой клиентурой. Брала заказы, шила и перешивала за оплату. По ночам ее часто можно было застать в мастерской. Я – абсолютная «сова», быстро сумела присоседиться к Светке и под монотонное цоканье старого «Зингера» читала в каморке книжки или переписывала лекции, чтобы не нарушать сладкий Женькин сон. Светка – не любительница вести задушевные беседы, я не выныривала из своих книжек, поэтому, чаще всего в каморке была тишь и благодать. Прерывали мы свои занятия, когда решали, что пора выпить по чашке чая или подымить в открытое окно. Если Светка была занята и не приходила в каморку, то запросто вручала мне ключ от мастерской, зная, что я не трону все ее драгоценные катушки, шпульки, иголки.

Дверь в каморку была разбитая и скрипучая, открывалась лишь после усиленного рывка на себя, частая смена замков и хозяев способствовала тому, что вход в каморку стал похож на вход в преисподнюю. Лишь большое отверстие от предыдущего замка, позволяющее без усилий увидеть сквозь него всю комнату, полностью истребляло всякую двусмысленность назначения данного помещения.

– Лина, ко мне идет заказчик, он уже поднимается по лестнице! – Светка ворвалась в мастерскую, говорила с придыханием, и было ясно, что она бежала, чтобы опередить своего клиента. – Я не успела ушить его китель! – Давай я метнусь в умывальник, а ты скажи, что я срочно уехала из города и пусть он зайдет в четверг?

– Беги! Прячься! – я уселась напротив двери и приготовилась огорчить неудачливого заказчика.

Светка метнулась к двери, но сквозь отверстие увидела приближающегося клиента, сделала мне знак – «молчать», схватила с полу тряпку, развернула ее, заслонив отверстие в двери и застыла сама. Раздался стук в двери, мы со Светкой замерли, изображая полное отсутствие кого-либо, затем дверь заскрипела и распахнулась. На пороге стоял мичман, а перед ним, не дыша, с развернутой половой тряпицей застыла наша портниха-Яниха.

От смеха я не усидела на табурете, Светкой овладела икота и наше дружное лошадинно-ослинное ржание растопило сердце морского волка. Он понял, что мы хорошо замаскировались, но одна промашка – забыли закрыть двери на ключ! Мичман был дядькой в возрасте, он легко простил Светке ее необязательность и согласился подойти в другой день.

* * *

Приближалось двадцать третье февраля. В общежитии готовились к вечеру, посвященному защитникам отечества. В курилке стоял дым, хоть топор вешай. Девчонки на все лады сочиняли поздравительные выступления для наших парней. Все студенты мужского пола проходили обучение на военной кафедре и по окончании института им присваивались звания лейтенантов.

Элен сидела на подоконнике, курила и молча читала письмо. Отрешенность во взгляде подруги заставила меня вспомнить недавнюю встречу с Сергеем Рубиным и грядущую годовщину их свадьбы.

– Письмо от Сереги? – я устроилась рядом на подоконнике.

– Зовет в гости, скучает! – Элен устремила взгляд за окно.

– Поезжай! Договорись со старостой, прикроют! – уверенно заявила я. – Думаю, на праздники никто из преподов зверствовать не будет.

Элен устремила на меня свой таинственный взгляд. – Да, я тоже так думаю! Но проблема не в этом. – Одной неловко там будет, Сергей уйдет на дежурство, буду сидеть три дня и заняться нечем! – Это же не городской гарнизон, кругом тайга, медведь – хозяин. Сергей в доме не один живет, их шесть офицеров в одном бараке. Магазинов там нет, стол не накрыть. Какой-то неправильный праздник получается.

– Да, маловато радости! Надо добавить! – шальная идея в моей голове родилась спонтанно. – Звони Сереге, спроси, примут ли они гостей на праздник!

Улыбка Элен озарила скудно освещенное помещение.

На боевой клич откликнулось семь человек. Откликнулось много больше, но победил здравый смысл и набор добровольцев пришлось прекратить досрочно.

– Было бы лето! Разбили бы свой палаточный лагерь! – мечтательно заявила Жека.

– Ага, а так как на дворе зима, придется солдат из казарм выселять, в тон Жеке продолжила Сонька.

– Думаю, солдаты будут сопротивляться до последнего, учитывая неземную красоту, свалившуюся посреди тайги, – скептически протянула Алька, разглядывая подруг.

Алька с Сонькой начали обсуждать легенду, которую будут внедрять дома, чтобы родители не волновались и позволили уехать на праздник. Светку было решено взять в компанию, так как все знали, что девчонка просидит дома за шитьем и не увидит никаких праздников. Седьмым членом команды стала Галка. Галина – спортивная гордость нашего института, лыжница и призер различных лыжных гонок. Галка умудрилась подхватить ангину и ее отстранили от соревнований, настроение у девчонки было не самое радужное, поэтому все дружно решили, что свежий воздух пойдет ей на пользу.

Элен подвела итоги дебатов. – Накупим вкуснятины, приоденемся, кудри завьем и составим конкуренцию местным белкам и зайцам! – Решено!

Вечером Элен поднялась в нашу комнату и радостно сообщила, что в полку уже начался праздник, после того как Сергей объявил сослуживцам, что «эшелон» с девчонками выдвигается в сторону их части. В программу празднования были включены торжественные мероприятия: зимняя рыбалка, лыжный марафон, баня.

К поездке мы подготовились основательно. Купили подарки для дома: настольную лампу, зеркало и сушилку для посуды, раздобыли продуктов для праздничного стола, ящик шампанского и заказали два трюфельных торта. Со всей этой красотой погрузились в вагон поезда и отправились в снежную даль.

Рано утром накануне двадцать третьего февраля мы покинули спящий вагон. На безлюдной станции кроме нас никто больше не пожелал покинуть поезд. Мороз и восходящее солнце, заснеженные ели и сосны, кругом целомудренно белый искрящийся снег.

Возле железнодорожных путей находилось крохотное здание станции, далее тянулся кирпичный пакгауз. Заспанный станционный дежурный, засунув сигнальный флажок под мышку, глянул в нашу сторону и быстро скрылся в здании вокзала.

– Это – вся цивилизация? – Жека хлопала глазами с изумлением оглядываясь кругом.

Сонька, держась за локоть Альки и притоптывая под ногами снег, настороженно предложила: – Может еще успеем поезд догнать?

Дверь вокзала снова распахнулась, выпустив облачко пара, в дверях появился Сергей Рубин. Спешным шагом, вооружившись лучезарной улыбкой, он двинулся навстречу жене. Следом за Сергеем, на ходу застегивая полушубок, в нашу сторону направился молодой военный.

Сергей подхватил Элен, закружил ее и крепко поцеловал. Обернувшись к нам, поздоровался и представил своего товарища:

– Девчонки, знакомьтесь! Товарищ майор – наш военврач! Остальные ребята готовятся к параду и ждут вас!

– Доктор? – хриплым голосом поинтересовалась Галка.

– Для вас, просто Олег! – мужчина радостно улыбнулся, а мы застыли, позабыв прикрыть рты ладошками при виде настоящего Ален Делона. До чего же хорош!

Голос Сергея заставил нас очнуться. Переглянувшись, мы пришли к молчаливому согласию, что поехать стоило только ради этого эстетического удовольствия.

Ребята встречали нас на двух транспортных единицах, одной из которых был седельный тягач КАМАЗ, другой – армейский козлик. Сергей приехал на КАМАЗе, Олег был за рулем ГАЗика. Разместив вещи, девчонки набились в козлик. Мне пришлось поехать с Рубинштернами, два торта решено было везти в руках, иначе из трюфельных они превратились бы в торты «Графские развалины».

Наконец все угнездились и наш праздничный кортеж тронулся в путь. В кабине КАМАЗа было тепло и уютно. Машина плыла по снежному морю сквозь сказочный лес. Сергей с Элен болтали о милых пустяках. Я, забывая дышать, наслаждалась проплывающей за стеклом красотой, сами собой рождались строчки…

Ели, как бродяги – пилигримы,

Распустив лохмотья снежных лап,

Медленно переставляют пимы,

Опустив к земле зеленый взгляд.

Сосны, те другие по натуре,

Растопырят иглы и не спят.

Шутят всё над елями седыми

И нескромно рыжим золотом блестят.

И кустов морозных арабески

Вдоль дорог протянуты ряды.

И бежит «Газель» – олешек быстрый!

И мелькают телеграфные столбы.

А вокруг такая безмятежность!

Север мой – безмолвия земля,

Говорит нам, что природа – вечность!

Человек – лишь капелька дождя!

Поездка в кабине КАМАЗа казалась сказочной и сорок минут пути превратились для меня в чудное мгновение. И вот наш автопоезд въезжает в небольшой поселок, на окраине которого, обнесенная высоким забором, расположилась воинская часть. Далее крест-накрест протянулись две улицы с одноэтажными деревянными бараками. Дома утопали в пушистых снежных сугробах, из труб приветливо развивался дымок, атмосфера в поселке была тихой и по-домашнему уютной. Автомобили остановились, из дома напротив выскочили парни, одетые в цивильное. Меня из кабины приняли крепкие мужские руки, я, в свою очередь, цепко держала праздничный десерт и улыбалась самой своей лучезарной улыбкой.

Внезапно внимание окружавших парней было мною утрачено. На мгновение стало даже досадно. Я обернулась. Картина была достойна кисти художников-передвижников! Возле газика с распахнутыми дверцами стоял Олег в окружении наших барышень и по кругу растирал протянутые к нему девичьи ладошки. На лице доктора застыло мучительное виноватое выражение. Докторский полушубок свисал с Галкиных плеч, она яростно притопывала ногами, в надежде побыстрее согреться. Почти часовая поездка в двадцатиградусный мороз в козлике под натянутым тентом превратила наших попутчиц в героинь сказки «Двенадцать месяцев», с единственной разницей, в том, что сказочной мачехе было недоступно сострадание доктора Олега.

Наконец все оказались в спасительном тепле. Рубин галантно представил своих сослуживцев: Борис, Сергей (во избежание путаницы зовется Малой), Игорь, Павел, Михаил. Все, за исключением доктора Олега, были незначительно старше нас, имели воинское звание лейтенант, служили, кто – первый, кто – второй год. Парни смущенные и радостные, представлялись, называя свои имена и города, откуда были родом или в которых учились. География нашей страны была представлена с юга на север и с запада на восток. Олег был родом из Костаная, Борис учился в Архангельске, Игорь, он же Гоша, прибыл из Бобруйска, однокурсники Миша и Паша учились в Кирове.

Парни трогательно поблагодарили нас за подарки и моментально пристроили их на свои места. Зеркало разместили в гардеробной, небольшой комнатенке, где вдоль всех стен на самодельных плечиках была развешана воинская форма. Сушилка для посуды логично заняла свое место на кухне, где было тесно и жарко от большой печи с раскаленной плитой. Вопреки нашему предположению, лампу разместили не в спальне, где располагались металлические двухярусные солдатские койки, а в зале, где кроме длинного стола, двух лавок и старого дивана в кожаном потертом облачении не было другой мебели. Несмотря на отсутствие в помещении привычных вещей комната не выглядела необжитой. Вдоль противоположной от входа стены тянулись самодельные полки, аккуратно обклеенные бумагой, со множеством ячеек, где находилось несметное количество бабин с магнитофонными записями различных исполнителей. В центре, как царь в своем царстве, был установлен новенький катушечный стереомагнитофон «Комета». Миша закрепил на полке лампу, а Паша включил магнитофонную запись и погасил верхний свет. Зазвучала композиция Дидье Маруани, комната наполнилась космической музыкой, пространство залил мерцающий свет лампочек, роняющих свои разноцветные «слезы» с потолка, на котором органично смотрелись гофрированные картонные лотки из-под куриных яиц. Не ожидая столь волшебной трансформации все замерли и притихли, взахлеб слушая прекрасную мелодию. Когда, через несколько мгновений, Пашка остановил звучавшую запись, полтора десятка человек, впервые встретившись час назад, уже понимали, что сегодня они обрели новых друзей.

День нашего прибытия только начинался. Погода была ясная, морозная и отлично подходила для зимней прогулки. Было решено совершить бросок на лыжах до ближайшего озера, порыбачить, а по возвращении нас будет ждать баня.

Парни ушли в часть, Борису и Павлу пора было заступать на службу, Олег и Гоша должны были раздобыть лыжи для всех участников похода. Рубинштернов мы отправили устраиваться в дом для приезжих, так как разместить семейных в нашем жилище не было никакой возможности. Девчонки остались в доме и под руководством Михаила и Малого занялись сбором рыбацкого снаряжения и заправкой термосов чаем.

– Миша, давай послушаем Ялла или Верасы! – Жека уже вовсю знакомилась с коллекцией магнитофонных катушек.

Сонька неспеша приблизилась к Жеке. – Может мы их дома послушаем и по телику посмотрим заодно? – Давай лучше C. C. Catch!

– Может сразу с Led Zeppelin начнем? – включилась в дискуссию Алька.

Галка, осипшим голосом пыталась докричаться, – девчонки, я все отдам, чтобы послушать Smokie!

Светка оставалась на месте и молча наблюдала за нашим разгулявшимся музыкальным аппетитом. Спустя пару минут, когда стало ясно, что единодушия в выборе музыкального сопровождения достичь не удастся, Светка благоразумно обратилась к ребятам. – Давайте, пока девчонки не начали биться насмерть, вы сами наугад включите любую музыку?!

Мишка подошел ко мне и попросил назвать две любые цифры. – Пусть это будет девять и три! – я была заинтригована, девчонки притихли и с интересом следили за Михаилом.

Мишка отсчитал девятую ячейку и достал третью по счету катушку, заправил пленку и включил запись. Из динамиков голосом Аркаши Северного зазвучало:

«Не падайте духом, поручик Голицын! Корнет Оболенский, налейте вина!».

Взгляды девчонок дали ясно понять, что впредь я лишена права выбора музыкального репертуара.

* * *

Наш отряд в составе шести девчат и четырех парней выдвинулся из дома. Настроение было угарное, без смеха смотреть друг на друга мы не могли. Обмундирование наше состояло из фуфаек и штанов – ватников, все это было подвязано и перетянуто бинтами. Валенки, даже самые маленькие, были на три-пять размеров больше и только шапочки свидетельствовали о том, что мы – девочки, а не ватага бездомных беспризорников.

До озера было недалеко. На краю поселка все смело встали на лыжи и тронулись в путь. Девчата не уставали подкалывать Галку. Женька с Сонькой так расфантазировались, что от смеха едва держались на ногах.

– А что, если бы вы на соревнованиях в такой экипировке бежали, а дистанции назывались бы «валенки плюс три размера» или «плюс четыре размера»?

Но вот отряд втянулся в лес и все как по волшебству стали двигаться молча, зачаровано глядя на вековые деревья, застывшие в своем сказочном великолепии.

Лес приветливо распахнул заиндевелые кусты и открылся вид на заснеженное озеро. Границы озера скрывал раскинувшийся посредине остров, словно застывшее горбатое чудище, ощетинившееся частоколом елей.

Мишка и Малой спустились первыми на лед и припустили к острову. Олег пояснил нам, что кто будет ловить наживку, должен двигаться к острову, а остальные займутся подготовкой рогатин для ловли щук на живца. Горячий чай пришелся в самый раз, осушив термос мы принялись за дело.

Жека и я отправились к острову. Пока мы добирались, Малой успел пробурить три лунки, а Мишка поджидал нас с готовыми удочками. Пристроившись на льду, возле лунки, замерли …

Не прошло и получаса мы с Жекой натаскали ершей и небольших окуньков. Ребята складывали добычу прямо в карманы ватников.

– Быстрее ловить только в магазине получится! – радостно вопила Жека, азартно насаживая наживку на крючок.

Мишка скомандовал: «Хорош! Хватит!». Вернувшись к берегу, мы слышали, как Олег расхваливает нашу Светку, которая умело орудовала ножом, изготавливая рогатины для живцов. Светка оказалась довольна сведуща в рыбной ловле. Щеки ее горели, глаза искрились, и мы увидели, что Светка из деревенской простушки и серой мышки превращалась на наших глазах в столбовую дворянку. Не иначе, как по велению золотой рыбки.

Гоша с Олегом, насадив живцов, установили рогатины в лунки, и все принялись ждать.

– Магазин открывается! – пискнула Жека, когда одна из рогатин заплясала в лунке.

Щуку вытянули на лед. Сонька с Алькой замерли над рыбиной. Когда та ударила хвостом, разевая зубастую пасть, девчонки дружно подскочили и взвизгнули.

Рыбалка удалась на славу. Вытащили четырех щук и едва достали пятую, она была такая огромная, что сразу не пролезала в лунку. Ребята поколдовали и прорубили отверстие пошире. На льду лежала метровая королева – щука. На этом было решено трогаться в обратный путь. Когда наша рыбацкая артель вернулась в поселок и с веселым гомоном направилась в сторону дома, все почувствовали, что атмосфера в поселке каким-то образом изменилась. Настороженность наша продлилась мгновение, разве могло нас что-то огорчить в ожидании похода в солдатскую баню.

Развесив свое ватное обмундирование в сушилке, пристроив валенки поближе к печке, мы собрались в баню. Сопроводить нас пошел Сергей Рубин. По дороге в баню Элен поведала нам, что в поселке наблюдается некоторое волнение и наш приезд послужил тому причиной. Наши мальчики – офицеры были неженаты, поэтому в доме не чувствовалось постороннее внимание. Теперь, когда мы шли по поселку, то снова ощутили напряженную обстановку. За нами наблюдали!

– Как-то неуютно! – передернула плечами Алька.

– Могут и поколотить! – высказала предположение Светка.

Сонька многозначительно посмотрела на попутчиц. – Нет, не тронут до завтра! – решительно заверила она.

А что завтра? – таинственно прозвучали в унисон голоса Жеки и Галки.

Завтра – военный парад и праздничное застолье! – засмеялся Рубин. – Не волнуйтесь у нас хватит сил отбить вас у неприятеля!

После бани нас ждал царский ужин. Борис и Павел вернулись с дежурства и принесли из солдатской столовой огромный казан с пловом. Плов был необыкновенно хорош. Девчата уплетали за обе щеки и не переставали удивляться искусству повара.

– Да, в этом нам повезло! – заверил Гоша. – У нас на кухне проходит службу повар из Ташкента.

На ужин пришел доктор Олег. Пришел не с пустыми руками, принес бутылку спирта. Мишка с Пашкой, словно два факира, вооружившись стеклянной тарой и студеной водой быстро смешали жидкости в нужной пропорции. Стало ясно, в этом процессе они достигли совершенства. Сидя в зале за одним столом, подняли тост за знакомство, выпили и все отметили, что день получился славный.

Мишка с Пашкой зарекомендовали себя не только барменами, но и диск-жокеями, успевая выполнять музыкальные заявки. Гоша рассказал, что друзья переписываются с ленинградским музыкальным клубом, это объясняло обилие и качество магнитофонных записей.

Разговоры полились рекой. Было тепло и уютно в компании друзей. Чувствовалось, что ребята страшно соскучились по общению. Нести службу в дали от родных и близких нелегко, когда за окном все одно и то же кино про тайгу, про снег.

Рубинштерны отправились ночевать в гостиницу. Спальню в доме ребята отдали в наше владение. Олег забрал Бориса и Гошу к себе на ночлег. Малой обосновался в зале на диване, Мишка с Пашкой расположились в сушилке, соорудив ложе из полушубков. Дом убаюкивал нас голосом Джо Кокера и засыпал сам, поскрипывая от ночного мороза.

* * *

Боже! Как же были красивы наши мальчики в своей парадной форме зелено-синего цвета с золотом аксельбантов и знаков различия.

Гоша с фотокамерой в руках призывал всех выйти на улицу для праздничного фото. Мы высыпали из дома во двор. Солнце поднималось над горизонтом и зажигало снег разноцветными искрами. На фотографии в искрящейся рамке снежных сугробов Гоша запечатлел наши улыбки, молодость и счастье.

Очень хотелось увидеть праздничный парад в отдельно взятой воинской части, но посторонних на территории части никто не ждал. Мы проводили наших воинов на парад и занялись приготовлением праздничного стола.

Два противня запеченных рыбных котлет из щуки заслуживали того, чтобы стать главным блюдом праздничного меню. За ночь просолилась щучья икра и в центре стола поднялась гора бутербродов с икрой. Светка умудрилась испечь пирог с начинкой из сухофруктов, с мороза принесли два многострадальных торта. Алька с Сонькой получили от Олега банку соленых огурцов и меню пополнилось тазиком салата Оливье. Все ложки, плошки, чашки и стаканы, что нашлись в доме были вымыты, протерты и водружены на стол. Заключительным штрихом в праздничном меню стал укутанный в фуфайку тазик с вареной картошечкой.

Ребята вернулись с парада радостные, шли в сопровождении своих сослуживцев, на лицах читалось предвкушение праздничного угощения в веселой компании.

Дом наполнился музыкой, шумом и гамом. Гости рассаживались за столом, девчата на правах хозяек дома, старались никого не обидеть вниманием. Первый тост прозвучал от старшего по званию «За милых дам!» Мы не стали возмущаться и дружно провозгласили, в свою очередь, «За тех, кто в сапогах!». Незнакомые офицеры представлялись и осыпали нас комплиментами. Девчата разрумянились от мужского внимания и выпитого шампанского. Музыка рождала веселье, обеспечивая каждой из нас внушительную очередь из кавалеров, ждущих своих танцев.

– Что там Наташа Ростова со своим балом! – с философским видом заметила Сонька, напяливая овчинный тулуп для похода на перекур.

– Мы, как нельзя больше, приблизились к условиям бала ХIХ века! Только офицеры у нас прикольнее будут и пожарную безопасность мы строго соблюдаем! – Заверила Алька, принимая на плечи тулуп от доктора Олега.

Девчонки переглянулись, одобряя свои умозаключения и двинулись на воздух.

Жека отрабатывала свою программу на сто баллов, собрав в круг сразу четверых ребят, успевая петь и танцевать, изображая завзятого рок-н-рольщика.

– Жека, только рано не сломайся! – мысленно обращалась я к подруге, как никто, зная возможности организма своей одноклассницы.

Галка, хриплым голосом, вещала своей публике о достоинствах спортивной винтовки ижевского производства.

Элен удобно расположилась в объятиях мужа. Рядом, со стаканом в руках, сидела Светка, не отрывая взгляда от доктора Олега и отказывая всем претендентам на танец.

Праздничное веселье волнами катилось по маленькому заснеженному поселку. Уверена, что модное нынче караоке, в полной мере оценило бы наше самозабвенное пение. Кто-то из гостей уходил, долго прощаясь и благодаря за подношение на посошок. Другие товарищи, сдав вахту, вливались в наш дружный коллектив и веселье вспыхивало с новой силой. Были и такие, кто, успев уйти домой, поменяв форму на цивильное, вновь возвращался к праздничному веселью.

Ночь пришла на мягких лапах, стараясь не помешать празднику.

– Сколько звезд! Живем в городе, и не видим этого волшебного зрелища! – я лежала на тулупе в снежном сугробе. Рядом возлежала Жека, словно елочная игрушка в вате. – Хочется намотать млечный путь на палочку как сахарную вату!

– Звездное небо – это доисторический телевизор, – Женька тихонько засмеялась.

– Кому чего не хватает, тот о том и думает, – я тоже улыбалась ночному небу. – Мне торта не хватило, а тебе вечерних новостей?

Разглядывание звездного ковша Большой Медведицы отвлекло нас с Жекой от событий в доме. Лишь, когда Мишка с Пашкой со словами «Вот они!», ринулись в нашу сторону, мы ощутили некоторую тревогу.

Вслед за ребятами на крыльцо выкатился ком из парней, вокруг которого, словно запущенный пропеллер двигались две женщины, одна вооруженная березовым веником, другая – меховыми рукавицами. Обе яростно раздавали тумаки, обещая семь кругов ада какому-то Грише и какому-то Леше, если те сею же минуту не отправятся по домам. Боевые товарищи Гриши и Леши мужественно своими телами защищали друзей от праведного гнева их жен.

Веселье угасало постепенно. Сформировав отряд из тех, кто еще держался на ногах, я отправилась на кухню. Малой, Мишка и Пашка добровольно поступили в мое распоряжение. Включив незабвенного Владимира Семеновича, ребята принялись собирать со стола посуду и выносить мусор.

У окна, скрестив руки на груди, застыла Светка, взглядом провожая доктора Олега, покидающего двор в компании Гоши и Рубинштернов.

– Отомри, Светка! Можно снять хрустальные туфельки и вернуться к тыквам!

– О чем ты, Лина? – слабо улыбаясь Светка присоединилась ко мне с мытьем посуды.

– Я о том, что угораздило тебя влюбиться в этого принца, заключенного в лесную чащу, словно в тело чудовища.

– Я к такому чудовищу по морозу босиком… Светка театрально протянула руку в сторону окна, намечая путь.

– Слушай, ты это давай, одела валенки и на учебу шагом шмыг! – я ниже склонилась над тазом с горячей водой, стараясь рассыпавшимися волосами скрыть на лице улыбку.

* * *

То ли утро, то ли ночь, темень непроглядная и только настойчивый стук в двери нашей спальни.

– Что надо, мы спим, – Жека со второго яруса койки свесила ноги, но спрыгивать вниз разумно поостереглась.

Стук повторился. Алька приподняла голову с подушки и заверила всех, что продолжать движение она не в силах. Сонька одобрительно что-то промычала и уже членораздельно обратилась к визитерам с просьбой, – водички принесите!

Стук стал настойчивым и надоедливым. Галка треснувшим голосом повелела: «Да заходи, уже!». Дверь распахнулась. Галка выверенным движением метнула валенок в непрошенного гостя. – Сколько времени? Мы же не в армии, чтобы нам побудку ночью устраивать!