Читать книгу: «Хоум-ран!», страница 3

7. Себастьян

Даже мокрая, как канализационная крыса, Мия Ди Анджело остается самой красивой женщиной на свете, какую я когда-либо видел.

Мой пульс, подскочивший до небес, когда я услышал ее крик (тот чертовски знакомый крик из моих кошмаров), возвращается в норму, и я вновь обретаю способность здраво оценивать ситуацию.

Она не ранена. Не зарублена топором. Просто промокшая. Стоит по колено в мутной воде в комнатке старого общежития в окружении своих вещей, которые я столько раз видел у них с Пенни. По щеке девушки сбегает прозрачная капелька. Заметив это, она яростно вытирает лицо, ее грудь тяжело вздымается.

Я выдыхаю с облегчением. Мия хмурится – можно даже сказать, скалится. Я смотрю в ее горящие бешенством глаза, и она кажется мне прекрасным ангелом. Она напоминает сейчас Мандаринку в тот день, когда Купер решил искупать ее: разъяренная и недовольная, но целая и невредимая.

Я ухмыляюсь – методом проб и ошибок мне удалось выяснить, что это самый лучший способ добиться от нее хоть какого-то ответа.

– Решила искупнуться, Ди Анджело?

– Какого черта ты тут забыл?

– Гулял неподалеку.

Мия окидывает меня оценивающим взглядом. Я вдруг вспоминаю, как она касалась губами татуировки в виде кельтского узла у меня на груди (мы с братьями набили их в один день), и на мгновение ощущаю напряжение в паху.

– С голым торсом? – ее голос сух, как ветер в пустыне.

– Позволь мне помочь тебе.

– Ну и к кому же ты пришел? – насмешливо спрашивает она. – Уж не к жизнерадостной ли потаскушке с третьего этажа с голосом, как у дельфина?

– Боже мой! – восклицает Регина, влетая в комнату. Перепрыгивая с ноги на ногу, она вручает мне забытую рубашку. – Какая гадость!

Мия скрещивает руки на груди.

– Ты до ужаса предсказуем, Каллахан.

Неужели на мгновение на ее лице мелькнуло выражение боли? Или мне попросту показалось? Я натягиваю рубашку и бреду по холодной воде. Чуть не спотыкаюсь, но ухитряюсь удержать равновесие, схватившись за кровать. Мне на лицо шлепается большая капля.

– Давай я помогу тебе вынести вещи?

– Слава богу, потоп случился не на моем этаже! – радуется Регина.

– Это уж точно! Не помешал вам потрахаться, – огрызается Мия.

Регина молча моргает. Еще до того, как она успевает придумать ответ, я говорю:

– Регина, можешь позвонить в управляющую компанию и попросить, чтобы в здании общежития перекрыли воду?

– Но…

Я сжимаю ее руку.

– Я буду очень тебе благодарен.

– Я оставила телефон наверху. – Она хлопает ресницами.

Я одариваю ее самой лучезарной из своих улыбок, от которой дамочки постарше обычно начинают глупо хихикать, а мои ровесницы – придумывать, как бы затащить меня в постель.

– Прошу тебя.

Регина подается вперед и, погладив подбородок, целует меня в губы. И даже слегка прикусывает губу – собственнический жест.

– Для тебя что угодно, Себастьян. – Прежде чем уйти, она бросает взгляд на Мию и добавляет: – Это так благородно с твоей стороны – помочь одинокой девушке в беде. Надеюсь, это не займет много времени.

Мия выглядит так, будто перебирает в уме способы наиболее мучительного убийства Регины. Снова скалится. Но как только мы остаемся наедине, принимается нервно покусывать ногти: видимо, жалеет, что так неразумно вышла из себя, потеряв лицо.

– Твою мать! – Ее голос срывается. – Что же мне делать?

Я смотрю на вещи в воде: красивая черная куртка на шелковой подкладке, которую я совсем недавно с нежностью снимал с плеч Мии, без сомнения, безвозвратно испорчена.

– Как я уже сказал, для начала давай уберем все это барахло отсюда. У меня с собой спортивная сумка – кое-что туда поместится.

– Я ни за что не положу свою одежду в эту вонючую сумку!

– Не обижайся, но твоя одежда теперь тоже вонючая.

Кончиками пальцев я подхватываю кружевной бюстгальтер. Она бросает на меня холодный взгляд.

– Да ладно тебе! Давай вынесем все это на улицу, а потом придумаем, что делать дальше.

– У меня тут недалеко машина припаркована. Отнесем все туда, – наконец произносит она.

– Лучше все равно сходить за сумкой.

Я, не оглядываясь, выхожу в коридор. Может, сейчас Мия и не хочет иметь со мной ничего общего, но она вовсе не глупа, так что отказываться от помощи не станет.

– Уверен, для тебя найдется другая комната.

Она раздраженно фыркает, но все же идет за мной.

– Не знаю. Почти все общежития сейчас закрыты на ремонт. Пожалуй, этому тоже не помешало бы обновление, а?

– Мия, а что с твоим ноутбуком? Он цел?

Она заглядывает в сумку.

– Он в чехле, так что вряд ли промок. И телефон вроде тоже в порядке. – Она вводит пароль, напряженно вглядывается в экран. – Да, все хорошо, – облегченно смеется Мия. – Слава богу! У меня сейчас совсем нет денег на покупку новых гаджетов.

Я открываю багажник моей машины и роюсь в нем в поисках сумки. Вытряхиваю из нее бейсбольные биты, перчатки и другой спортивный инвентарь.

– Жаль твою одежду и книги.

– Спасибо. – Она снова принимается грызть ногти.

В пару заходов нам удается перенести все вещи Мии из затопленной комнаты на заднее сиденье ее машины. Кое-какую одежду просто нужно постирать, но вот черную куртку и пару замшевых сапог на высоком каблуке, которые, как мне известно, Мия очень любит, придется выбросить. Некоторые из ее учебников тоже уже не спасти – думаю, для нее это большая потеря. И книги по истории, которые были нужны мне для подготовки к экзаменам, сильно пострадали. Я решаю ничего об этом не говорить: знаю, что, заикнись я о них, она сожрет меня живьем. К тому же не хочу тратить время рядом с ней впустую: его может оказаться не так много.

Я буквально слышу в голове голос Купера: «Влюбился – и теперь лезешь в неприятности из-за девушки, которая и видеть тебя не желает?»

При взгляде на нее я испытываю беспокойство: темные круги под глазами, осунувшееся лицо. Вместо того чтобы сражаться с наводнением в комнате, ей бы отдохнуть там, где она сможет спокойно заняться своим исследованием или просто расслабиться. Я смотрю, как она захлопывает дверь машины и приглаживает мокрые волосы пальцами, ногти на которых под корень изгрызла.

Абсурдное желание пригласить ее пожить у меня усиливается, но я спешу отмахнуться от него: она не примет такую помощь, да и я на самом деле не в состоянии дать ее ей. Приглашать домой девушку, которую пытаешься забыть, – ужасная идея. Это все равно что, решив бросить курить, тут же пойти купить новенький вейп.

Вижу, как на парковку заезжает машина управляющей компании. Да уж, чтобы устранить потоп, им придется изрядно попотеть – не говоря уже о ремонте проводки и потолков. В общежитии мы на всякий случай заглянули в ванную, расположенную по соседству с комнатой Мии, и оказалось, что ее тоже затопило.

– Я уж и не думал, что мне выпадет еще один шанс увидеть твое нижнее белье, Ди Анджело.

– Заткнись, – говорит она, но со слабой улыбкой на губах.

Я едва заметно сжимаю кулак в победном жесте.

– Себастьян. – Мия, вздыхая, прислоняется к машине. – Я… я очень ценю твою помощь. Спасибо.

– Не стоит благодарности. Тебе точно есть куда податься?

– Наверное, схожу в администрацию общежития, узнаю, нет ли для меня другой комнаты.

Я киваю и щурюсь от яркого полуденного солнца. Сейчас свет по-особенному подчеркивает красоту волос Мии, создавая вокруг ее головы подобие ореола. Волосы всё еще слегка мокрые и потому вьются на кончиках. Я вспоминаю, как мы вместе принимали душ после совместной ночи у меня дома. Запах моего шампуня на ее волосах, косметика, разбросанная в ванной, пока она подправляла макияж. Я тогда обнял ее сзади и стал целовать шею, а она захихикала, как маленькая.

Вот ведь черт!

Этому больше не бывать. И тем не менее, несмотря ни на что, я остался ее другом – а друзья должны помогать друг другу. Даже если один из них обладает невероятно колючим, словно кактус, характером и не разговаривал с другим больше месяца.

– Если для тебя не найдется комнаты, можешь пожить у меня.

Мия моргает. Один раз. Два.

– Нет.

– Я сейчас совсем один. Ну, с кошкой. Ты могла бы занять комнату Иззи, там есть отдельная ванная.

Она скрещивает руки на груди, и ее кофточка слегка задирается, обнажая пупок.

– Я не могу.

– Не можешь или не хочешь?

Она усмехается, умело скрывая, что думает на самом деле.

– Ты же знаешь, это плохая идея.

– Мы ведь друзья.

Мия качает головой.

– Разве?

Счастливо оставаться, Каллахан! Я ухожу.

Она не хочет повторения того, что происходило между нами однажды. Как бы сильно мне ни хотелось этого признавать, заставить ее полюбить меня я не могу – и плевать, что мне до боли хочется заключить ее в объятия и поцеловать.

– Ну, увидимся, – в конце концов произносит Мия. – Удачной тебе завтра игры!

Я смотрю, как она садится в машину и выезжает с парковки. Мне приходится прикусить себе щеку, чтобы удержаться от улыбки. Она знает, что у меня завтра игра! Я все еще ей интересен – пусть и совсем немного.

Разве?

Лучше бы так и было, черт возьми.

Мне вдруг приходит сообщение от Регины: она хочет знать, где я.

Следом я получаю от нее фотографию: оранжевого платья на ней нет и в помине.

Я сажусь в машину и завожу мотор.

8. Мия

2 апреля

– Тебя это вообще не волнует?

Голова Себастьяна лежит на мне. Пару минут назад у нас был секс, и наши тела по-прежнему переплетены. Он все еще во мне и продолжает ласкать губами мою грудь, чувствительность которой сейчас обострена до предела. Я впиваюсь ногтями в его голову, постанывая, когда он касается языком моего соска.

– Что не волнует? – спрашивает он.

Меня накрывает волной смущения. На самом деле стесняться тут нечего: такая уж я есть и изменить этого не могу, да и, если говорить откровенно, не хочу! И неважно, что там об этом думает моя семья.

– Что я за обе команды.

И тут он смотрит мне прямо в глаза.

– Ну и?

Я отстраняюсь. Сегодня мы у меня, так как Пенни снова проводит время с Купером (они пошли на игру «Рейнджерс» с его родителями). Хоть мне ужасно не хочется терять ощущение тепла его тела, я обхватываю колени и упираюсь в них подбородком.

Столько раз я убеждала себя в том, что это ни на что не влияет, но, пожалуй, стоит сообщить о своих странностях парню, с которым уже месяц регулярно, к собственному удивлению, спишь.

– Ко мне очень часто относятся негативно. Взять хоть моих родителей – они меня совсем не понимают. Я стараюсь не говорить с ними о личном.

Он тоже садится, нисколько не стесняясь своей наготы. Серебряный медальон, принадлежавший, по словам Себастьяна, его отцу, поблескивает в свете луны, отчетливо выделяясь на фоне темных линий татуировки на уровне сердца.

– Это ведь часть тебя. То, что делает тебя тобой. И мне это нравится. Мне нравится в тебе все, Мия.

– Но люди…

– Люди ни черта не знают, – перебивает он, касаясь тыльной стороной ладони моей щеки. – Мне плевать на стереотипы – они яйца выеденного не стоят. Лишь бы ты чувствовала ко мне то же, что к тебе чувствую я.

– Ты мне нравишься. – Я подавляю легкий смешок.

– Тогда позволь мне пригласить тебя на ужин.

Сердце замирает в груди, мысли замедляются. Себастьян, судя по всему, замечает, как я съеживаюсь, и убирает руку от моего лица, будто отдаляясь.

– В «Везувий», – продолжает он, посмеиваясь и потирая затылок. – Наконец-то сходим на настоящее свидание.

Я знаю, что Себастьян – бейсболист, но сейчас своими длинными золотыми локонами он напоминает мне серфера.

«Везувий» – лучший ресторан в Мурбридже. Когда родители провожали меня на учебу в МакКи, мы ходили туда, чтобы отметить это событие. Я думала, что следующий раз будет только по случаю моего выпускного. Даже не удивлюсь, если отец уже забронировал на эту дату столик. И вот меня приглашают туда на свидание – да еще и сам Себастьян Каллахан!

Поддаться на его уговоры было бы так легко. Но тогда все это превратилось бы в настоящие отношения и привело к ожиданиям, соответствовать которым я не смогу.

Я судорожно сглатываю, отчаянно ища глазами, на чем бы сфокусироваться, но вижу лишь его бездонные зеленые глаза.

– Я не могу.

– Не можешь?

– Пока нет.

Он смотрит на меня в упор. Может, уже размышляет, как ему уйти. Не оттолкнула ли я его этим отказом? Но Себастьян лишь слегка кивает и произносит:

– Ладно. Я подожду.

Он целует меня, и я отвечаю на его поцелуй.

И чувствую, как на душе становится легче.

9. Мия

Этот вечер я решаю провести в «Рэдс». У меня в кошельке фальшивое удостоверение, но обычно меня не проверяют: бар считается университетским, и руководство использует этот факт в своих интересах.

Я отчаянно нуждаюсь в выпивке. Это первая причина, по которой я пришла сюда.

После того как Себастьян помог мне отнести вещи в машину, я поехала прямиком в администрацию, чтобы объяснить ситуацию. Ответ, мягко говоря, меня расстроил: пока они не уладят вопрос с потопом, поселить меня некуда. Они очень сожалеют, но на время мне придется снять недорогой мотель – на что у меня совсем нет денег – или пожить у друзей. После стирки половина моих вещей мне малы. Я совершенно не планировала обновлять этим летом гардероб, а еще нижнего белья мне не хватит даже на неделю.

Что ж, по крайней мере, ноутбук не пострадал. Он необходим мне для работы над программой, которую я обещала переписать для профессора Санторо. Если бы он сломался, мне бы пришлось все лето просидеть в четырех стенах лаборатории. Я, может, и потеряла сегодня свои любимые ботфорты, но мое достоинство все еще при мне.

Сегодня в «Рэдс» почти никого нет, ведь большинство студентов разъехались по домам. В разгар семестра, чтобы попасть сюда в субботу, мне пришлось бы отстоять огромную очередь. Сейчас здесь сидит лишь пара местных, так что внутри довольно тихо. На одном экране идет трансляция игры «Метс», на другом – «Янкис». На третьем показывают хоккей.

До тех пор пока Пенни не начала встречаться с Купером, я понятия не имела, как устроена эта игра. По правде говоря, у меня с этим и сейчас не все ладно. О футболе я тоже знаю совсем немного, хотя мои отец и брат всю жизнь болеют за «Иглс». Дедушка любил бейсбол, так что в детстве я иногда смотрела с ним игры «Метс», а в старшей школе даже играла в софтбол³. Я опускаюсь на барный стул прямо перед экраном и заказываю пиво.

Вторая причина, по которой сегодня я здесь, – мне нужно найти человека, который пустит меня к себе переночевать.

По дороге из администрации я взвесила все варианты. Я могла бы обратиться за помощью к родителям: они наверняка оплатили бы мне номер в мотеле, вот только в этом случае мне пришлось бы обсуждать с ними те темы, касаться которых я не хочу. Что до «друзей», как выразился администратор, то лучшей кандидатуры, чем Эрин, не найти, но все же я понимаю, что для этого мы недостаточно близки. В крайнем случае я могу напроситься к профессору Санторо, но пока положение не настолько отчаянное. Можно было бы позвонить Пенни и убедить ее поговорить со своим отцом, который живет здесь. Вот только к нему совсем недавно переехала девушка, так что, возможно, это не самая лучшая идея – да и вообще, не хочу отвлекать Пенни от ее романтического путешествия. Остается еще Себастьян – но этот вариант можно отмести сразу, и плевать, что весь дом сейчас в его распоряжении и что там есть кондиционер и милая пушистая кошка, волей случая принадлежащая моей лучшей подруге. Я бы скорее прошла босиком по битому стеклу, чем снова испытала этот соблазн. Мы, черт возьми, не можем быть вместе! Я его попросту не заслуживаю.

Перебрав все эти варианты, я решила, что лучше всего будет переночевать у какого-нибудь незнакомца. Конечно, я могу какое-то время перекантоваться в машине, но там я буду чувствовать себя точно застрявшая в барабане включенной стиральной машины банкнота в десять долларов, случайно забытая в кармане джинсов. Поэтому, как только сюда войдет кто-то более-менее привлекательный и свободный, нужно будет сразу хвататься за эту возможность.

На мне розовый сарафан с цветочным принтом. Я не очень часто его ношу: на мой вкус, он слишком яркий – но сегодня он нужен мне, чтобы выглядеть заметнее. Даже если мой новый знакомый окажется совсем плох в постели, у меня она, по крайней мере, будет. А уж это намного лучше, чем спать в машине на парковке общежития, надеясь, что охрана ничего не заметит.

– Болеешь за «Метс»?

Соседний со мной стул занимает парень – чуть моложе тридцати. Он подзывает бармена:

– Мне то же самое, что у девушки. И ей повторить.

Я натянуто улыбаюсь. Он не красавец, просто обычный. Курчавая темная борода, ровные белые зубы, светлая кожа с легким загаром. Если этот парень знает, где находится клитор, то он настоящий подарок.

– Спасибо.

– Не за что, красотка, – отвечает он, наклоняясь вперед.

Видимо, решил заглянуть в «Рэдс» после работы: на нем темно-синий костюм, из-под пиджака виднеется белая рубашка. Я бросаю быстрый взгляд на его правую руку, пальцами которой он барабанит по барной стойке, и едва сдерживаю крик радости: кольца на безымянном пальце нет.

– Пришла посмотреть игру или просто выпить?

Я делаю долгий глоток. Пиво приятно шипит во рту. Не самый мой любимый напиток, но я решила, что сегодня ничего крепкого пить не буду: у меня другая цель.

– А что, нельзя и то и другое? – лукаво интересуюсь я.

– А ты знаешь, как покорить мужское сердце, – говорит он, поднося свою кружку с пивом к моей.

– А ты? Решил отдохнуть после работы?

Он кивает, делает глоток и ставит пиво на стойку.

– Занимаюсь финансами – только что приехал с Манхэттена. Далековато, конечно, но зато вечера у меня абсолютно свободны.

Значит, финансист. Если он не врет (а я в этом не сомневаюсь, учитывая его костюм), то у него должен быть красивый дом. Я кокетливо заправляю волосы за ухо, чтобы ему было видно мою шею. На ней красуется цепочка с подвеской – достаточно длинная для того, чтобы красиво лечь в ложбинку между грудями. Он придвигается ближе, и по его взгляду я понимаю, что он клюнул на мою уловку.

Я делаю вид, что размышляю над его словами.

– Понимаю. Я тоже люблю тихие вечера. Я студентка, учусь в местном университете.

– Неужели тебя так привлекает наука? С таким телом ты могла бы заниматься и чем-нибудь поинтереснее. – Он кладет руку мне на бедро.

От неожиданности я едва не захлебываюсь пивом, но мне удается замаскировать свое замешательство улыбкой.

– Я изучаю химию.

Я заранее решила, что совру. Пусть думает что угодно – лишь бы не позволял себе лишнего.

Мне кажется, что он неплохой парень – просто слишком уж спешит. Тем не менее в моем случае это не будет проблемой.

– Химию, – повторяет он, сминая ткань моего платья. Похоже, ему хочется рассмотреть, есть ли на мне трусики. – Мне кажется или какая-то химия творится между нами прямо сейчас?

Вот черт. Сказать да или нет?

Ладно, плевать. Постель так постель.

Я наклоняюсь ближе, чтобы он ощутил мое дыхание, и с удовлетворением отмечаю, что это произвело нужный мне эффект.

– Даже не знаю, – шепотом мурлычу я. – Пожалуй, стоит провести более тщательное исследование.

– Вот ты где, милая, – вдруг звучит рядом. – Извини, что заставил ждать.

10. Мия

Я отскакиваю от своего нового знакомого и обнаруживаю, что смотрю прямо в изумрудно-зеленые глаза Себастьяна.

Он опускает взгляд и, увидев, где лежит рука моего спутника, с отвращением поджимает губы. Себастьян вклинивается между нами, сбрасывает его ладонь с моего бедра и утешительно хлопает парня по плечу.

– Спасибо, что составил компанию моей девушке, дружище.

Я хмурюсь.

– Какого черта ты делаешь? – спрашиваю я, стараясь придать голосу как можно больше яда.

Финансист вскидывает руки, явно не понимая, к кому из нас двоих прислушаться. Он облизывает губы и окидывает меня обвиняющим взглядом.

У Себастьяна на лице застывает холодное выражение, с которым парни обычно смотрят на тех, кто пытается увести у них девушку. Мне хочется пнуть его, но, скорее всего, я просто шлепнусь со стула, если решусь на это. Меня переполняет негодование: да как он смеет совать свой нос в мои дела!

– Я не знал, что она уже кому-то принадлежит. Клянусь.

Себастьян наклоняет голову.

– Интересно. То есть, по-твоему, женщина – это предмет собственности?

– Что? Нет, я только…

– Она принадлежит лишь самой себе, ясно? – Он пожимает плечами, и его глаза опасно поблескивают, будто больше всего ему хочется размазать этого парня по стенке. – Думай, прежде чем открыть свой гребаный рот, понял?

– Клянусь, я даже и не догадывался! Она сама со мной заигрывала! – Парень обвинительно указывает на меня пальцем, злобно скалясь. – На твоем месте я бы преподал этой потаскухе…

Себастьян бросает на барную стойку двадцать долларов.

– Пошел вон отсюда.

– Я не…

– До свидания! – Он кивает на дверь. – Тащи свою жалкую задницу куда-нибудь в другое место.

Финансист озирается, но остальные посетители старательно делают вид, что ничего не происходит. Даже бармен, судя по всему, предпочитает не вмешиваться – по крайней мере пока.

– Ты не выставишь меня отсюда! Черта с два!

– Еще как выставлю. – Себастьян наклоняется так близко, что я чувствую аромат его парфюма. Затем слегка разминает плечи, демонстрируя тугие мышцы – силу, о которой так легко забыть из-за его обычной мягкости. – Уйдешь по-хорошему или по-плохому? Решай.

Финансист вскакивает со стула и молнией вылетает из бара.

Как только он уходит, я набрасываюсь на Себастьяна.

– Какого черты ты творишь?!

– Нет уж – какого черта ты творишь? – едко усмехается он. – Чем ты только думала, Мия?

– Не твое дело.

Он кривит губы.

– Поверить не могу, что это и есть твой гениальный план.

Я подступаю на шаг ближе. На каблуках я практически одного роста с Себастьяном, но все же он по-прежнему на пару сантиметров выше. Я смотрю на его руки и понимаю, что с его силой он может сделать со мной все что угодно, – факт, который мое тело помнит слишком хорошо.

– И что же это за план, а, Себастьян? Не пояснишь?

– Дай-ка подумать, – тянет он и начинает, загибая пальцы, перечислять. Он говорит достаточно тихо для окружающих, но довольно отчетливо для меня. – Два часа назад мне на электронную почту пришло письмо о том, что в одном из университетских общежитий прорвало трубу и студенты должны срочно забрать оттуда свои вещи. Если бы тебе было куда пойти, то сейчас ты бы занималась их перевозкой, а не рассиживала в баре – это раз. Два – ты всегда пьешь бурбон, а сегодня заказала пиво. Три – ты терпеть не можешь розовый цвет, а сейчас на тебе розовое платье. Четыре – ты флиртовала с каким-то неудачником, позволяя ему лапать себя, хотя ненавидишь, когда тебя касаются незнакомые люди. – Он склоняет голову набок. – Мне продолжать?

Я чувствую, как по щекам разливается румянец, но стараюсь сохранять достоинство.

– Все было совсем не так.

– Я понимаю, почему ты не хочешь оставаться у меня, но ты могла, в конце концов, попроситься к отцу Пенни. Однако вместо этого решила лечь под какого-то незнакомца, чтобы тебе было где переночевать!

– А ты не думал, что он мог мне понравиться?

Себастьян издает короткий смешок.

– Я тебя отлично знаю, милая, и этот парень совершенно не в твоем вкусе.

Я скрещиваю руки на груди. Обычно я не плачу, но накопившийся за день стресс берет свое. Я судорожно сглатываю.

– Ты ничего обо мне не знаешь!

Себастьян опять бросает на барную стойку двадцатку. Еще одна отличительная черта всех Каллаханов – деньги. Каждый ребенок в этой семье имеет свой трастовый фонд. У меня тоже есть кое-какие сбережения, но этим летом я планировала по возможности даже не прикасаться к ним.

– Ну же, – мягко говорит он, беря меня за локоть. – Едем домой.

Я отстраняюсь.

– Не надо. У меня все под контролем. Мне есть куда пойти.

– Я твой друг, Мия. – На его лице, словно молния в первую летнюю грозу, мелькает болезненное выражение. – Не надо мне врать.

Эрин. Эрин не откажет мне в ночлеге.

– Я не вру.

– Я не позволю тебе спать в этой чертовой машине.

– Не позволишь? Ты мне не отец, – фыркаю я. – И даже не парень, черт возьми!

Себастьян не попадается на этот трюк – лишь спокойно качает головой.

– Поговорим об этом дома.

– Нет.

– Ну тогда хотя бы не здесь.

Я оглядываюсь по сторонам. На красных кожаных диванах неподалеку сидят, смеясь и потягивая пиво, ребята из его команды. Видимо, они пришли, когда я была занята своим несостоявшимся ухажером, и Себастьян случайно увидел, что происходит.

– Боишься, что твои дружки подслушают?

Выражение лица Себастьяна слегка смягчается.

– Просто не хочу, чтобы о твоих проблемах узнали все вокруг.

Я сдаюсь, позволяя ему вывести себя на улицу.

Он прислоняется спиной к кирпичной стене бара. Исходящее от него беспокойство практически можно увидеть – оно словно светящийся в темноте маяк. Я выуживаю из сумочки телефон. Сегодня переночую у Эрин, а там, может, мне хватит смелости попросить Пенни поговорить с отцом. Дело не в том, что он мне не нравится, он довольно милый, я просто не хочу навязываться. Вдруг Пенни не считает меня достаточно близкой подругой для таких одолжений? Она моя первая настоящая подруга, и я боюсь, что моя просьба может оттолкнуть ее.

– Прошу, поедем ко мне, – снова начинает Себастьян. – Если хочешь, мы об этом никому не скажем. Будешь спать в чудовищно розовой комнате Иззи – я к тебе и на пушечный выстрел не подойду, обещаю. Завтра у меня игра, так что я уйду рано.

Мы познакомились с Иззи в прошлом семестре и даже немного подружились, так что мне уже доводилось бывать в ее спальне. У нее невероятно удобная кровать, хоть и вся розовая. Прошлой ночью я почти не сомкнула глаз из-за духоты, поэтому предложение выспаться в куче шелковых подушек показалось мне более чем соблазнительным.

Вот только прямо через стенку – комната Себастьяна.

– Мне нечем тебе отплатить, – говорю я.

– Мне ничего не нужно.

Я качаю головой.

– Я не могу вот так воспользоваться твоим гостеприимством.

– Все будет совсем не так. – Себастьян наклоняется ближе и, сделав странное движение рукой, тут же отстраняется.

Я готова поставить ту двадцатку, которую он так лихо кинул на барную стойку пару минут назад, что он только что хотел обнять меня, но вдруг передумал. Я и забыла, как он любит прикосновения. Мне следовало бы удрать от него, найти себе какое-нибудь укрытие, но я не могу двинуться с места. Он стоит так близко, что я чувствую ухом его горячее дыхание.

– Но если тебе так будет легче, то в благодарность ты можешь кое-что для меня сделать. Кое-что мне рассказать.

– Что именно? – говорю я, стараясь придать голосу стальные нотки.

Себастьян делает шаг назад и смотрит мне прямо в глаза. Интересно, когда он стоит на поле с битой в руках, у него такое же сосредоточенное выражение лица? Солнце уже зашло, и теперь один его глаз в тени, а другой попадает под свет уличного фонаря. Он до безобразия красив. Весь будто светится. От его близости мое сердце пропускает удар. Тело предательски сжимается, посылая волну жара в места, игнорировать которые слишком сложно.

– Почему ты сначала согласилась пойти со мной на свидание, а потом передумала?