Князь Рус. Посланец Сварога

8

Следующие несколько часов ворожила, изгоняя зловредных духов, Джива – жрица богини Живы, отвечавшей за врачевание. Она то что-то бормотала, то завывала, то делала пассы руками и воняла травяными дымовушками на конопляной основе. Конопля оказалась забористая, так что через некоторое время Рус начал подхихикивать над особенно смешными ужимками жрицы.

«М-да, с медициной тоже надо что-то делать, – уже на улице, после того как немного проветрил голову, с тоской подумал Рус. – На эффекте плацебо далеко не уедешь…»

Конечно, имелись и действенные средства, то же маковое молочко для снятия боли или мед для обеззараживания ран, плюс живица, но это все ни о чем. Вот в чем хорошо разбирались эти жрицы, так это в ядах… Другое дело, что сам он не разбирался в медицине от слова совсем, и потому требовалось искать местных специалистов, а самые компетентные сейчас проживали в Константинополе.

Как бы там ни было, Пану стало легче, и ближе к вечеру он вновь призвал к себе Руса. Сам остался лежать на широком ложе, устеленном множеством шкур. Выглядел он не очень, темные круги под глазами, тяжелое дыхание… Оно и понятно, пережил не то инфаркт, не то инсульт, Рус в этом не разбирался. Оставалось только радоваться, что Пана при этом не парализовало на одну половину тела, как это нередко в таких случаях бывает. Ну а что вид кислый, то это тоже легко объяснимо: кто возрадуется, узнав, что дети твои полудурки из-за употребления отравленного вина. Да еще сами дополнительно травятся тем же вином.

– Какое прозвище тебе утвердил Ведомир? – поинтересовался он, отпивая какой-то медо-траво-ягодный взвар, после чего похлопал по ложу ладонью, дескать присаживайся, что Рус и сделал.

– Хм-м, жрецу после произошедшего было как-то не до моих прозвищ…

Жрец мог как подтвердить уже имеющееся погоняло, так и дать свое. Рус в этом плане особо не выделялся и какого-то стойкого прозвания не имел. Прозвища менялись от случая к случаю в зависимости от свершений, иногда не самых благовидных. Вот и его прозвище Огонь появилось не так давно.

– Ну да… – тоже улыбнулся Пан. – Шутка ли, сам Сварог говорил с тобой… Тут действительно не до прозвищ. О чем бог еще говорил, кроме как об отравленном вине?

– О многом… Но стоит ли говорить об этом сейчас? – усомнился Рус. – Тебе необходимо отдохнуть, набраться сил… Джива сказала, чтобы мы тебя не беспокоили. Несколько дней ничего не решают, а так хуже может стать, ведь Сварог поведал мне о не самых добрых вестях.

– Говори.

Глаза Пана гневно сверкнули, и сейчас перед Русом появился не разбитый отец-старик, а верховный вождь, правитель государства, кое он сам создал своими руками и нес за него ответственность.

«Может, оно и к лучшему, – решил парень. – Глядишь, вместо того чтобы заниматься самобичеванием, мобилизуется для решения новых проблем, что встали перед его государством…»

– Хорошо… Главное, что сказал Сварог, так это о том, что наш народ через несколько лет ждет второе нашествие кочевников по типу того, что было двести лет назад…

– Новые гунны…

– Да.

Славянская общность в те годы только формировалась, и неизвестно, чего было больше для племен в прошлом гуннском нашествии, отрицательного или положительного. Что было бы со славянами, не случись гуннов? Стали бы они теми, кем являлись сейчас, или канули в безвестность? Ведь до гуннов о них никто и не слышал… Может быть, именно гунны стали тем фактором, что в итоге сплотил их в единый народ, перемешав между собой и тем самым дав единый язык? Но то, что в прошлый раз, возможно, послужило скрепляющим фактором, в этом случае может стать фактором дробящим. Именно об этой опасности и сказал Рус.

– Ясно… И когда их ждать?

– Я не знаю… не понял… но скоро… Сначала на нас попрут выдавливаемые ими племена гуров, в боях с которыми мы ослабнем, а потом они нанесут добивающий удар.

– То есть Сварог дал тебе ясно понять, что мы с ними не справимся?

– Да. Если ничего не изменить, то даже если победим, победа будет сродни Пирровой… станем слабыми, и нас добьет любой желающий, хоть те же гепиды.

Пан понятливо кивнул.

– Сам-то что думаешь? – спросил Пан, пристально на него взглянув.

Рус мысленно хмыкнул, ни на секунду не поверив в то, что отец действительно решил испросить совета у сына, пусть и общавшегося с богом. Скорее это был очередной экзамен.

– Лично я не вижу шансов выстоять, да так, чтобы потом не пасть от рук тех же ромеев. У нас для этого нет двух из трех компонентов. Нет железа для оружия и доспехов, а также нет армии.

– Вот как? – удивился Пан, на этот раз похоже, что искренне. – По железу согласен. Но поясни про армию. Ведь у нас есть много храбрых и сильных воинов…

– Извини, отец, но много воинов – это просто толпа вооруженных людей. Чтобы эта толпа из простых воинов стала армией, они должны быть обучены действовать совместно. Даже нынешние ромейские армии, в которых ты по молодости служил, это бледная тень того, что у них было раньше. По сути, это те же самые толпы из гепидов, лангобардов, готов, галлов и прочих племен, что кидаются на врага и месят его, пока враг не побежит или не побегут они сами. Нет в нынешних боях ни особой тактики, ни стратегии, я уже молчу о хоть каких-то маневрах на поле боя. Максимум возможного – это послать в бой резервный отряд и ударить из засады, ни о каких маневрах непосредственно вступавших в бой отрядами, как это происходило в прошлом, не приходится даже мечтать.

– Да, я помню рассказы наших командиров о железных легионах, покоривших половину мира и благодаря своей выучке бивших врагов, что многократно превосходили их числом…

Пан снова отпил взвара.

– А что же есть?

– Есть та самая толпа, из которой можно было бы создать армию, но мы ее создать не сможем, даже если удастся собрать нужное количество воев вместе на длительный срок и обеспечить их всех пропитанием на время обучения.

– Почему нет?

Казалось, Пан действительно удивился.

– Причин много. Во-первых, банально некому учить. Разве что нанять кого-то из сведущих в Ромейской империи, но это вряд ли возможно.

– Почему? Если дать много золота…

– Нанять, может, и не проблема, проблема удержать найм в секрете, а потом еще и сам процесс обучения. А это даже не месяцы – годы! Рано или поздно – и скорее рано, чем поздно – это станет известно ромеям. Уж в их умении вызнавать чужие тайны сомневаться не приходится. В этом они все еще мастера. О чем они тогда подумают?

– О том, что мы готовим армию для похода на них, – усмехнулся Пан.

– Вот именно… Так что в лучшем случае ромеи, просто из предосторожности, подошлют убийц и убьют этого учителя. В итоге гора золота окажется потрачена впустую.

– А в худшем случае?

– В худшем случае убьют не только учителя, но и тебя… из-за чего у нас возникнет смута.

И снова Пан кивнул с хмурым взглядом.

– Продолжай…

– Да и сомневаюсь я, что там действительно кто-то по-настоящему сведущ в этом деле… Во-вторых, я думаю, у нас просто нет времени на вдумчивую учебу. Кочевники кутригуры начнут давить на нас как бы не прямо с этого года, сразу после сбора урожая…

– А в-третьих?

– Много ли будет стоить эта обученная армия без хороших доспехов, отец? Точнее стоить-то она будет очень дорого, а вот эффективность… Будет обидно, если хорошо обученного воина подстрелит простой кочевник-пастух из дрянного лука кривой стрелой, у которой даже наконечник каменный…

С доспехами у славян, да и у прочих, тех же готов и гепидов, не говоря уже о балтах, дело обстояло просто швах. Дорого это. Очень дорого. Хорошие доспехи (и то относительно, в виде кирасы или чешуи) могли себе позволить только вожди. Ближняя дружина, исчисляемая в несколько десятков человек, оснащалась уже сильно хуже – кольчуги разного способа плетения и качества железа. Иногда они были усилены той же чешуей или железными пластинами.

Кольчуга как защита, прямо скажем, так себе, она ведь даже не стальная – железная. То есть сколько-нибудь сильный удар тем же копьем просто разорвет кольца. Не защитит она и от боевой стрелы, не говоря уже об ударе топором, мечом или даже дубиной-булавой, кости хрупнут только так. В общем, оберегает только от режущих ударов и все.

Большая часть воинов, регулярно участвующих в походах за рабами, использует кожаные доспехи из многослойной конской или воловьей кожи, пытаясь их дополнительно усилить роговыми пластинами. У них уже и шлемов-то у большинства нет, из оружия помимо лука – топор. Мечи – редкость, и качество у клинков поганейшее, гнутся и ржавеют быстро. Даже в дружинах мечи не у всех. Что уж говорить об ополчении? У них и кожаной защиты не имеется, шкура, щит да копье, ну и ножик. В основном все те же дубины.

– И как, по-твоему, нужно поступить?

– Уходить надо…

– Уходить? – изумился Пан. – Куда?!

– На север, отец. В леса, оттеснив балтов, где кочевникам не развернуться, или за горы к нашим соплеменникам, что обосновались на землях, где раньше жили готы, пока они не ушли оттуда. В горы кочевники тоже не полезут. А если повезет, то найдем там руду железную и станем сами себе оружие и доспехи делать.

– Хм-м…

Пан призадумался. По его виду было ясно, что предложение Руса ему, мягко говоря, не по нутру. Да и кому оно могло понравиться? Бросить все нажитое непосильным трудом, оставить родные края, где все давно знакомо и привычно, и идти в неизвестность?

– Ступай, – после длительной паузы произнес он, вспомнив о все еще сидящем подле него сыне. – Мне надо подумать. Кроме того, такое решение не в моей власти… Придется собирать Верховое вече, даже Великое вече, на нем будем все решать.

Рус мысленно присвистнул, ибо сбор Великого вече – штука редкая, даже редчайшая, по крайней мере на его памяти такого ни разу не случалось. А заключалось оно в том, что собирались не только вожди племенных союзов (Верховое вече), а вместе с ними и простые племенные вожди (Срединное вече), но и родовые главы (Низовое вече). Народу припрется тьма-тьмущая. Но, собственно, в данном случае по-другому и быть не могло, так как вопрос решать действительно предстоит судьбоносный.

9

Поутру Пан рассылать гонцов во все края своей державы не спешил. Сон, кстати, сделал свое благодатное дело, и выглядел каган если не на все сто… лет, как вчера вечером, то на свои шестьдесят с лишком точно, что и неплохо, учитывая приступ на фоне не самого здорового образа жизни.

Вместо этого он после завтрака, прошедшего в тихой, если не сказать угрюмой, обстановке, приказал снарядить его ладью.

– Куда ты, отец? – спросил Рус.

– Съезжу к Ведомиру… Заодно о твоем прозвище справлюсь, – даже пошутил он.

Ну что же, логичное действие в плане мистического мышления хроноаборигенов – получать на каждое свое действие одобрение высших сил. Ну и отмазка перед народом на случай его недовольства: дескать, это не мой волюнтаризм, а так пожелали боги. А кто мы такие, чтобы спорить с богами?

«Вопрос в том, что ему там жрец накамлает? – подумал Рус. – Вдруг у него за эти дни крыша откровенно протекла? Опять сойдется в битве с Чужим… Остается надеяться на Богумила, что он вовремя заметит непорядок и успеет напоить Ведомира чем-нибудь успокоительным… Главное, чтобы это что-то не было наркотой, а то только еще хуже сделает».

В целом же, по его мнению, жрец Сварога должен топить за переселение, ведь Рус потратил несколько часов на разговоры с ним на эту тему, даже пытался использовать свои умения в плане гипновнушения. Но это не точно. Ведомир, столь ярко ощутив присутствие своего бога, как, возможно, не ощущал его никогда, мог в религиозном экстазе стать чрезмерно воинственным, решив, что теперь бог будет им покровительствовать во всем и всегда, чуть ли не лично поведет их в бой, спустившись с небес.

«Или, чего доброго, меня на это подпишет, назвав аватаром Сварога или чем-то в этом роде», – беспокоился Рус.

Но перед отплытием каган решил выполнить свои судейские функции.

– Приведите купца.

Евагрия оперативно доставили панские дружинники. Выглядел он после ночи в яме уже не так представительно, да и пованивало от него, в туалет никто его не водил.

– Купец Евагрий, я обвиняю тебя в том, что ты целенаправленно травил меня и прочих лучших людей моего рода и племени, – кивнул по сторонам Пан, указывая на пришедших во «дворец» своих ближников, что не могли пропустить такое действо, как суд, тем более что они были непосредственными пострадавшими от действий купца.

– Я не виновен, великий каган! Я всего лишь купец, а не винодел! Я просто покупаю вино у виноделов и продаю его вам, и все! Я не виновен!

– Но ты знал, что они добавляют в вино яд?

– Нет! Откуда мне об этом знать, великий каган!

Пан нахмурился, не зная, как еще уличить купца во лжи. Слово против слова. Разве что, применив пытки, можно добиться иных слов, но, как ни странно, сим действом варвары особо не увлекались, понимая, что от боли слабый оговорит себя. Вот божий поединок – это да, это можно, даже нужно.

«Да уж, со следственными мероприятиями здесь еще хуже, чем с медициной», – горестно вздохнул Рус, хотя сам ни разу следователем не являлся, но книги и фильмы на эту тему хоть немного, но давали понятие о доказательной базе.

– Отец…

– Да?

– Вели принести кувшины с вином с галеры купца, что он заготовил для личного употребления. Мы сравним вкус того и проданного нам вина, и сразу станет ясно, что к чему.

Тоже так себе доказательство. Это имеет значение, если действительно вино окажется разным на вкус. Рус лишь попенял себе, что заранее не проверил этот факт. С другой стороны, ему было наплевать на решение о виновности или невиновности купца, вот и не позаботился об этом раньше.

Но судя по тому, как задергался Евагрий и забегали его поросячьи глазки, пил он что-то иное. И это неудивительно, даже если вдруг действительно не знал о ядовитости продаваемого вина, ибо то, что он продавал, качеством действительно было на уровне «пакетного» винца из ларька, и пить его уважающий себя человек не станет. Так что риск опростоволоситься в этом плане был минимальным.

Воины оперативно принесли несколько кувшинов и по знаку Пана разлили в кубки желающих продегустировать вино. Возжелали все. В зале поднялся возмущенный гул.

«Надо думать, – с усмешкой подумал Рус, – что вино оказалось на порядок качественней той кислой бурды, что продавали нам».

Не факт, что его тоже не улучшали «свинцовым сахаром», но это уже было неважно.

Послышались выкрики:

– Отравитель!

– Повесить гада!

– Переломать ему все кости!

– Посадить его на кол!

– Содрать с него шкуру и посыпать солью!

– На костер его!!!

– Разорвать конями!

– Утопить!

В общем, фантазия у приближенных кагана работала на полную катушку, с каждым разом придумывая все более жуткие способы казни, при этом еще и совмещая некоторые из них.

– Я не виновен!!! – визжал купец.

– Тихо!!! – рявкнул Пан. – Итак, как мы только что выяснили, ты знал, что продаваемое нам вино отравлено, и сам пил иное…

– Нет, нет, это не так, великий каган! Это просто другое, старое вино! Старое, вождь! Старое! Как я мог продавать тебе старье?! Я продавал молодое, только что изготовленное…

Рус не выдержал и заржал во всю глотку. Все недоуменно уставились на него.

– Что смешного, Рус?

– Прости, отец, за неуместный здесь и сейчас смех. Не прими его за неуважение. Просто вино – это тот напиток, что со временем при правильном хранении становится только лучше. Так что купец нагло лжет.

– Но я действительно не знал!

– Это уже не важно…

– Выкуп! Я заплачу тебе за себя выкуп, великий каган! Богатый выкуп! – зачастил Евагрий, понимая, что ему грозит смертная казнь, причем не самая безболезненная. – Ведь я торгую с вами не так давно, всего пару лет! А до этого вином торговал совсем другой купец! И я не виновен в произошедших с тобой несчастиях! Не виновен!

И снова Пан нахмурился. Купец был прав.

– Это если он не является частью единого плана по нашей потраве со стороны Ромейской империи, желая превратить начальных людей наших племен в идиотов, – подлил масла в огонь Рус чисто из вредности.

– Нет-нет, это не так!

– Молчать!

Зал погрузился в тишину, создавая комфортную обстановку для обдумывания ситуации и принятия окончательного решения.

– То, что вино отравлено, ты как минимум догадывался, – наконец заговорил Пан.

Купец, видимо, что-то хотел сказать, но его вовремя придушил стражник.

– Догадывался, но все равно продавал нам вино, а значит, виновен в потраве.

И снова стражнику пришлось придушить купца.

– А раз так, то ты проговариваешься к смерти…

– Выкуп… – прохрипел купец.

И снова Пан задумался. О чем он думал, понять не так уж сложно. Смерть купца ему ничего не даст, скорее принесет проблемы с другими купцами, что могут организовать ему бойкот, и торговать станет не с кем. Опять же, в большей части бед конкретно этот купец не виновен, и не стоит скидывать со счетов, что он действительно мог не знать о яде. А что до мелкого обмана со старым вином, что он как бы пил из скупости, дескать раз старое, то и стоит недорого, но на деле оказалось гораздо более качественным, то это тоже можно понять. А вот если отпустить за выкуп, то с этого можно и поиметь неплохо…

– Хорошо. За твою жизнь налагается выкуп в… один талант золотом.

Купец выпучил глаза от прозвучавшей суммы.

«Не слабо, около двадцати семи килограммов золота, – оценил Рус. – Потянет или нет? Купец вроде не из самых богатых, но и не нищий, хотя плавает лично и рискует все же сам, в общем, среднее звено, значит, должен потянуть. Но Пан – не дурак, понимает, что тут пережимать сильно не стоит, иначе родня от купца просто откажется, не став платить…»

Евагрия снова увели и бросили в яму.

После обеда Пан засобирался на капище. Рус с братом и сестрой его провожали.

Парень бросил взгляд на галеру торговца, и его посетила одна идея.

– Отец…

– Что?

– А что ты сделаешь с тем вином, что отравлено?

– Хм-м, действительно, забыл о нем. А что с ним делать? Вылить надо. Не пить же…

– У меня на него есть иные планы. Как, собственно, и на этот кораблик. Чего ему без дела стоять? Придется кормить этих рабов без дела… Разве что на другие работы их направить? Но это рабов. А с воинами и матросами как быть?

Ну да, если с рабами из числа гребцов особых проблем не возникнет, они прикованы цепями к своим местам, то матросы и тем более воины… В принципе тоже можно на время обратить в бесплатную рабочую силу, но все же рискованно. Опять же придется выделить много воинов для их контроля. Так что лучше от них избавиться. Не в смысле перебить, а просто сбагрить в ближайший ромейский город.

– Решил продать кому? Заняться торговлей? – нахмурился каган.

– Нет, это для меня невместно… – быстро ответил Рус, хотя мысленно сплюнул.

«Вот отсюда и пошло это дерьмо, что потом станет гирей на пути развития государства, – подумал он раздраженно. – Сначала торговать невместно, потом производством заниматься не моги… Тоже придется думать, как переломить этот вывих мозгов».

– На разведку под личиной купца хочу отправиться…

– Куда?

– В степь, на восход. Мои слова на вече для многих вождей останутся только моими словами, несмотря на то что их подтвердит Ведомир, так что их надо чем-то подкрепить…

Пан после короткого раздумья медленно кивнул. Интриги – дело такое, кто-то может решить, что это именно сговор с непонятной для них целью и, соответственно, взбрыкнет, подняв волну среди прочих вождей.

– А так, если боги будут благоволить мне, я приведу пленника из степняков, возможно, удастся захватить какого-нибудь высокопоставленного бея, знакомого с планами их хана, что подтвердит мои слова. От этого уже не отмахнуться.

– Хм-м… Это хорошая мысль… Так и поступим. Готовься к походу, отправишься сразу после моего возвращения от Ведомира.

10

– Я пойду с тобой! – тут же заявил Славян, стоило только ладье с Паном отдалиться от причала.

– И я! – воскликнула сестра в своей неизменной медвежьей шкуре.

– Иля, это будет опасно… – попытался отговорить сестру Рус. Против присутствия брата он ничего не имел.

– Р-р-р… – насупившись, зарычала она в ответ, и ей стал вторить ее волкопес.

– Хорошо-хорошо, – засмеялся Рус в ответ. – Но будешь делать то, что я скажу. Договорились?

– Договорились! – просияла Ильмера.

– Тогда готовьтесь. Мы пойдем в глубь вражеской территории, и все должно быть идеально.

Брат с сестрой умчались готовиться.

Рус, еще раз окинув взглядом купеческую галеру, подозвав управляющего хозяйством кагана (из бывших рабов, откуда-то из Дакии, по имени Филострат, коего переименовали на славянский манер в Фетина, что ему очень подходило, ибо означало «хватающий», ну чисто прапорщик на складе), приказал ему вернуть на борт все амфоры с вином.

– Как прикажете, господин.

– Помимо тех, что купили сейчас, в запасниках есть еще вино?

– Да, господин, пять амфор целых и еще одна выпита на треть.

– Эти пять тоже на борт взамен амфор с маслом, как раз полный трюм. А початую амфору разлей в пустые кувшины из-под хорошего купеческого вина, нечего добру пропадать…

– Хорошо, господин. А как быть с товаром, что был погружен взамен купленного вина? Вернуть на склад? – с надеждой спросил Фетин.

Помимо соли на вино сменяли мотки различной нити, шерстяной, конопляной, крапивной и льняной. Бочонки с дегтем, поташом и медом, а также сопутствующим ему продуктом – воском. Ну и так, по мелочи, вплоть до различного красильного сырья.

Мелькнула мысль про нормальные ульи, что повысят эффективность пчеловодства в разы, а то сейчас диким бортничеством занимаются, но это все придется делать гораздо позже, уже на новом месте обитания. Можно разве что, когда придет время уходить, выпилить из деревьев участки стволов с пчелами и увезти их с собой.

– Оставь. Может, попробуем продать сами по пути, деньги лишними не будут… Возможно, придется потратиться в дороге.

Управляющий спорить не стал, только лишь тяжко вздохнул, будто его имущество от сердца отрывали.

– Рабов сытно накормить. А то про них, похоже, совсем забыли. А их силы мне потребуются в полной мере, плыть не близко.

– Сделаем, господин.

Управляющий принялся за работу, раздавая указания подчиненным из рабов и вольных слуг, а Рус, ступив на галеру (вообще-то он был в курсе, что это хеландион, но для него все подобные корабли, будь то дромон, либурна, усиако или там трирема, дабы не заморачиваться с классификацией по времени постройки и конструкции, обозначались общим словом – галера), стал осматривать ее изнутри.

Двадцативесельное одномачтовое судно с одним рядом весел, с двумя гребцами на весло. По размерам можно отнести к среднему классу, примерно двадцати метров длиной и около пяти шириной. Осадка достигала полутора метров, в общем, идеальное судно для прибрежного и речного плавания.

Пованивало на галере преизрядно, несмотря на открытые весельные порты и легкий ветерок, продувающий внутреннее пространство насквозь, ведь все свои дела рабы делали прямо тут, никто их в туалет не водил. Хорошо, что палуба и борт устроены так, что отходы жизнедеятельности человека достаточно легко смыть забортной водой, чем и занимался специальный мальчишка-раб в паре со стариком, тоже рабом, что дополнительно отскабливал палубу щеткой. Палуба для этого имела легкий наклон, а в борту имелись отверстия для слива. Но все равно вонь от дерьма и мочи въелась в доски, и ничего с этим не поделать, разве что чистить доски с поташом и песком. Но этим надо было заниматься сразу, а сейчас все бесполезно. Экономил на чистоте купец.

– М-да…

Для обновленного Руса картина сорока скованных цепями рабов была, прямо скажем, не самая приятная. К убийцам и насильникам он особой жалости не испытывал, а здесь сидели и такие, но большая часть рабов была просто в свое время захвачена в набегах и продана греко-ромеям.

Вообще сначала он думал сменить рабов, хотя бы половину, на своих воинов, чтобы можно было увеличить количество бойцов на случай неприятностей военного характера, но понял, что это будет не самый лучший шаг.

Сидеть рядом с рабами – это унижение их чести. Лучше тогда совсем от рабов избавиться, но у него не хватит столько людей, чтобы заменить ими всех гребцов. Разве что дополнительно охочих людей созвать. В принципе не проблема, стоит только свистнуть, и набежит столько, что придется кастинг устраивать, но им надо что-то заплатить либо обещать долю с добычи.

Проблема в том, что с финансами у Руса обстояло не ахти, что называется, пели романсы, разве что занимать у того же отца, чего он делать не хотел, а с добычей не факт, что подвернется по пути достаточно жирная и при этом беззащитная. Целенаправленно заниматься пиратством он не собирался. Рискованное это дело, тем более что большого опыта в этом специфическом ремесле у славян сейчас нет, а посему потери окажутся чрезмерными, что также неприемлемо.

К тому же рабочие места… Их тогда в срочном порядке придется заменять, потому как заставлять своих дружинников и волонтеров грести в таком амбре – это сущее наказание. На это банально нет времени. Пан долго у жреца не задержится, максимум на три дня, и за это время надо успеть чуть ли не половину галеры перебрать. Так что рабы остаются на своих местах в полном составе (плюс шесть человек палубной команды: кормщик, рулевой и матросы на паруса), а значит, в поход идет только его дружина.

Осмотрев судно и не найдя, к чему можно придраться или что следует улучшить, все равно в морском деле он ничего не понимал (про косой парус только слышал, а как это все должно выглядеть, не представлял, и нет времени переделывать, даже если бы знал), Рус решил также заняться своей амуницией. А то память о ней – это одно, а вот свежий взгляд – другое.

Итак, кольчуга из крупных клепаных колец, классическая лорика хамата, только без воротника-гюйса, каким дополнительно прикрывались римские легионеры. По сути, кольчужная футболка до середины бедер, руки от середины плеча оставались без защиты, даже поручей не имелось. С этим требовалось что-то делать. Прежний Рус относился к защите наплевательски, а вот перерожденному не хотелось получать раны, даже малые, не говоря уже о серьезных. Тем более что его уровень владения оружием после всего того, что с ним произошло, оставался под вопросом, что он также собирался вскоре это прояснить.

В памяти встали страшные кадры, как с таких вот беззащитных рук скользящим ударом фактически срезаются целые куски мяса. Да и глубокие резаные до кости раны тоже выглядят не менее приятно.

– Бр-р… – Рус встряхнул головой, прогоняя тошнотворные видения. – Что ж, от скользящих ударов руки можно защититься рукавами из кожаных полос или даже роговых пластин, скрепленных внахлест… Так, идем дальше. Шлем…

Обычный шишак без защиты шеи, щек и лица. Даже полумаски не имелось, не то что личины. Оттого и ходят многие с перепаханными длинными шрамами мордами.

– Так, технологические отверстия для крепления нащечников имеются, уже хорошо. Можно сделать из все той же кожи и усилить все теми же роговыми пластинами, если ничего получше не найду. От все того же скользящего удара убережет, и ладно. С шеей хуже, тут кожа точно не поможет, один хоть сколько-нибудь серьезный удар, и позвонки хрустнут, как сухая ветка… С лицом та же беда. Надо будет зайти к кузнецу, может, у него что есть, что можно на скорую руку переделать да пришпандорить к шлему?

С защитой ног тоже все печально, кроме шерстяных штанов плоть ничего в бою не скрывало.

– Тоже имеет смысл сделать кожаную защиту из полос внахлест… – вздохнул Рус. – Хотя бы от пояса до колена. А ниже нужны нормальные поножи.

С оружием обстояло более-менее нормально. Меч – кавалерийская спата, то бишь обычный удлиненный почти в два раза пехотный гладиус. Его можно приравнять к более позднему бастарду ну или к чему-то наподобие. Качество ковки так себе, не откровенное говно, как пехотные римские гладиусы, что можно легко погнуть, встав на лезвие и потянув за рукоять, но и не закаленная сталь, о чем свидетельствовали правленые довольно глубокие зазубрины. Этакая серединка на половинку. Мечи реконструкторов, даже не кованные, а выточенные из куска какого-нибудь стального профиля или еще из каких элементов из катаной стали, на порядок лучше того, что он сейчас держал в руке.

Из холодняка также помимо большого кинжала имелось три метательных ножа в специальной перевязи на поясе.

А вот лук неплох. Не супер-пупер, но и не охотничья однодеревка. Без роговых пластин, но многослойный, с сухожилиями. Славяне, однажды получив секрет производства гуннских луков, пока что умело их воспроизводили с некоторыми вариациями. Вот Ильмера обладала настоящим гуннским луком, как раз по ее размеру, небольшой, но мощный.

Вообще все воины, по крайней мере из дружинников, являлись неплохими лучниками и проводили регулярные тренировки для поддержания мастерства. Из памяти Рус знал, что и он должен неплохо стрелять, пусть не так превосходно, как сестра (тут она прямо чистая эльфийка, вмиг стала бы олимпийской чемпионкой), но вполне достойно. В ростовую мишень на дистанции в три десятка метров бил уверенно. А вот Ильмера уже могла поражать отдельные части тела на той же дистанции. В общем, снайперша. Вот только, чтобы достичь такого результата и не опозорить богиню косорукостью (раз уж особой силой из-за общей легкости похвастаться не могла), тренировалась фанатично, до изнеможения…

А вот с самими стрелами – беда. Двадцать пять штук всего насчитал в своем колчане Рус. И как он понимал, это еще неплохо, все-таки сын кагана. У других бойцов-дружинников хорошо если по десять штук в колчанах есть. И много ими навоюешь? Но тут пока ничего не поделать. Производство стрел еще тот геморрой, обычная палочка – росток тальника или ивы – не подойдет, по крайней мере для боевого лука, а не для массированного обстрела в ту степь, когда о точности даже заикаться не приходится, но такой способ обстрела практически не практикуется. Даже кочевники такое себе редко позволяют.

Да и с наконечниками тоже все печально. Даже еще печальнее, чем казалось на первый взгляд.

Осмотрев стрелы, Рус только скривился. Половина имела костяные наконечники. Костяные, Карл! Мало того что поражающая способность у них весьма посредственная, так еще и зачастую одноразовые, особенно если зафигачить куда-нибудь в траву с концами. Ну, или наконечник все же обломается.

Проблема с древками гораздо более обширна, чем кажется на первый взгляд. Не каждая древесина на них годится из-за своих свойств. Тут нужно соблюсти противоречивый баланс по упругости-гибкости, прочности и оптимальной массе. Так что древки часто портятся в районе крепления наконечника при ударе о препятствие. И если вдруг не сломал и не потерял, так они со временем сами портятся от сырости, их искривляет, так что только на растопку годны становятся.