Надежда

Маргарет не сводила глаз с размалёванных жён. «Красота будущего» действительно творит чудеса. Ей было стыдно за свой внешний вид, а Майк пытался есть медленно и аккуратно, но после постоянных недоеданий у него плохо получалось держать себя в руках. Общение со всеми приглашёнными на ужин складывалось легко. Все шутили, смеялись и неподдельно радовались будущей совместной работе. Особенно сильно всех веселило, когда Джон пытался обратиться к Гербу, разговаривая как-то по-особому: глубоко, властно и деловито, на что тот обзывал собеседника глупым колхозником, передразнивал и просил приберечь свои чересчур утончённые манеры для судей. Митчеллу эти шутки не казались смешными, так как было заметно, что Аделин очень неловко за своего мужа. Когда Герб подшучивал над Джоном, она опускала глаза вниз и жутко краснела. К тому же противный смех Миллера, напоминающий крякающую утку, вызывал отвращение. Майк подумал, что это жалкие попытки Джона влиться в коллектив, но его старания были не к месту, ведь все и без того хорошо относились к нему. Но Джон был слишком глуп, чтобы увидеть общую картину. Правда, Герб частенько перебарщивал со своими издёвками, и это служило поводом для ссоры с Рейчел. Иногда даже доходило до скандала, и Ниеро приходилось извиняться перед Миллером.

После ужина женщины остались на кухне, а их мужья пошли на задний двор. К дому была пристроена галерея, ведущая в сад, в которой было очень много любопытных фигур из стекла. В них переливался свет из разноцветных ярких ламп. Зрелище было бесподобным. Особенно много было животных, от крошечных, стоящих на полках, до больших, выше человеческого роста.

– Рейчел любит животных, – объяснил Герб, обратив внимание на то, как его друг осматривает молодого мускулистого льва, сделанного в натуральную величину. – Я подарил ей эту галерею на годовщину, – с гордостью добавил он, предложив Майку сигару. Последний раз он видел точь-в-точь такую у своего отца. Это было очень давно. Отец Майка хранил её в стеклянной коробочке. Майк иногда скучал по нему, но с грустью вспоминал, в какой нищете они жили. Сейчас у Митчеллов хотя бы есть дом. Он подумал, что было бы неплохо, если бы отец сейчас жил с ними. Хотя, если бы у Майка было столько же деньжищ, сколько у его новых друзей, он бы купил отцу квартиру. Или лучше дом. Отец смог бы им гордиться.

Это был самый прекрасный ужин в его жизни. Он всегда мечтал о таком. Собираться семьями на выходных. Время уже было позднее, и Герб отвёл Майка к бассейну на заднем дворе. В тени под декоративным деревцем стоял небольшой столик со стульями. Чуть в отдалении и тоже в тени стояли детские качели и небольшая карусель с четырьмя лошадками разных цветов, над которыми раскинулся ярко-красный купол. Каждая лошадка крепилась на столбике, с помощью которого они могли подниматься и опускаться, создавая иллюзию скачки для детей.

– Это прекрасно, у меня в детстве никогда такого не было, – радостно воскликнул Майк. Герб взял его за плечо и развернул к себе.

– Можешь забрать себе эту карусель, дружище. Твоя дочь будет жить лучше, чем ты когда-то. Всё в твоих руках. Ну что, Майк, что ты мне скажешь? – Герб произнёс последнюю фразу громче, чтобы другие услышали. И наконец его настойчивые уговоры возымели действие.

– Мы согласны. Я никогда такого не видел. Такой роскоши. Я хочу… ну, то есть мы с женой хотим вступить в вашу группировку.

– Он согласен! – закричал Герб, повернувшись ко всем остальным. Он не мог скрыть свою радость. Ниеро обнял Митчелла и проводил к столу. Джон, Стивен и Джордж привстали и наградили Майка крепким рукопожатием.

– Завтра приступаем, – как будто приказным тоном сказал Джон Миллер и допил бокал красного вина.

– А ну покажи, как там было в том фильме, – обратился Джордж к Стивену.

– Ой, только не сейчас, – отмахнулся Стивен.

– Давай. Попробуй ударить ногой с разворота, – не унимался Джордж. Он подтянул брюки и продемонстрировал удар.

– Боюсь, что я буду выглядеть глупо.

– Стивен, дружище, ты ведь понимаешь, что мы не отстанем, – подключился Герб.

– Понимаю, – ответил он, вытирая салфеткой рот. Подтянув брюки, как Джордж, Стивен попытался воспроизвести удар, но, потеряв равновесие, рухнул на детские качели. Верёвка натянулась и оборвалась, отчего маленькое сиденье упало на землю под тяжестью взрослого мужчины.

– Ты был прав, – хохотал Джордж вместе с остальными. – В жизни не видел ничего глупее.

Через некоторое время, когда все уже изрядно напились, начались задушевные разговоры. Было уже около двух часов ночи, и, когда дом наполнился сонной атмосферой с зевающими гостями, все начали расходиться. Перед уходом Герб всучил Майку целый терморюкзак замороженного мяса. Маргарет первый раз за долгое время улыбалась, но, как всегда, осталась немногословной. По дороге домой, в то время как Майк делился своими, в общем-то, хорошими впечатлениями о новых знакомых, она постоянно трогала языком свои накрашенные губы. Ей понравилась Рейчел своей миловидностью и изысканными манерами, и к тому же она замечательно готовила, что было их общей чертой. Улыбка не сходила с лица Майка, хотя рюкзак больно тёр плечи по свежим мозолям от лямок тяжёлого рабочего комбинезона. Но это было неважно. Митчелл чувствовал, что счастье уже близко.

Герб Ниеро начинал похищать тела сам со своей женой, но позже сплотил целую группировку, выбирая исключительно из тех, кого хорошо знал и в ком был уверен. Джордж с женой были первыми, кого он пригласил в группировку. Левиты не нуждались в деньгах, а скорее, в острых ощущениях. Раньше Джордж состоял в Белой общине, в чём признался Гербу, а позже и всей северной группировке. Несмотря на скверное прошлое, Герб доверял Левиту. Джордж по его просьбе внёс почти все свои деньги в начальное развитие группировки. Левит купил надёжный фургон и оборудовал подвал для разделки туш всем необходимым себе и другу. К тому же Левит тайно женился на несовке Эллен, что безоговорочно снимало с него подозрения о причастности к Белой общине.

Белая община в своё время создала много проблем и несчастий несовам, отстаивая такие идеи, как превосходство Новой расы и уничтожение несовершенных за неправильные политические взгляды самым жестоким образом. Это тайное общество зародилось после того, как препарат «Новая жизнь» закончился, и состояло исключительно из очень обеспеченных совершенных. Имея богатый послужной список террористических актов, некоторые люди думали, что именно община виновна в ядерных взрывах. Такого же мнения придерживался и Герб, но Левит это мнение опровергал, говоря, что Белая община развалилась и большая её часть погибла при взрыве, на что Ниеро уверенно заявлял, что она существует и сейчас.

Белая община имела сложнейшую систему конспирации. Они никогда не собирались в одном месте, не оставляли свидетелей, большинство не знало имён друг друга, а огласка секретов каралась смертью. Вламываясь в дома без предупреждения, они убивали тех, кто переходил им дорогу, а иногда и просто ради развлечения. Характерной чертой был пожар, который община устраивала после убийства, чтобы не оставить улик, но изредка им приходилось не использовать грубую силу. Они не писали угроз, только лишь белый запечатанный конверт с чистым листком бумаги приходил будущим жертвам. Если жертва игнорировала предупреждение, её жестоко убивали, а затем сжигали. Правительство их действия не одобряло, потому что чем меньше несовершенных, тем меньше рабочего класса, но зачастую особых усилий в расследовании этих убийств не прилагалось.

Нолан Стивен раньше считал себе верующим человеком. Мечтой всей его жизни было построить храм. И после того как он отдал все свои силы на скорейшее возведение небольшой церкви, открыв её своей скромной свадьбой, храм сожгли вместе с его первой женой Триной, которая всегда яростно, но безуспешно отстаивала права несовершенных. Хотя беда смахивала на несчастный случай, Стивен подозревал в поджоге одного несова, так как незадолго до этого у них произошла стычка из-за духовных разногласий. Во время ареста вместо попытки оправдаться он громко смеялся, широко открыв рот. Указывая на Нолана пальцем, он яростно кричал:

– Так тебе и надо, святоша!

Под пытками несов во всём сознался, и Герб по просьбе Стивена с помощью своих друзей организовал убийство поджигателя в тюрьме, который умер от двадцати восьми ранений вилкой в шею. Вдовец отомстил и после этого перестал верить в бога и надолго впал в депрессию. Ниеро с Джорджем предложили ему работу. Стив согласился, и после того как душевная боль стихла, заработал приличный капитал, женился на племяннице умершей супруги, которая, в свою очередь, будучи непривлекательной особой, боясь остаться одной до скончания своего века, с радостью приняла его предложение и смогла полюбить мужа.

Джон Миллер примкнул к группировке, после того как чудесным образом спас Герба от смерти в Доме Правосудия за глупую драку с совершенным. У Ниеро это было уже не в первый раз, и Джон обзвонил всех своих знакомых и помог Гербу избежать заключения. Потом они подружились и ещё долгое время общались. Миллер постоянно ныл, что, даже будучи совершенным, он очень беден и денег прокормить семью не хватает, и Ниеро дал ему возможность подзаработать, о чём в скором времени пожалел, потому что руки у Джона, несмотря на все его старания, не предназначены для такой работы. Он уже хотел было его выгнать, но Рейчел, испытывая к неуклюжему Миллеру жалость, попросила мужа этого не делать.

Глава 5

2075 год

– Вы понимаете, что он станет совсем другим человеком? – спросила доктор Айрис. Она имела привычку каждый раз после своего вопроса окидывать взглядом всего собеседника. Сделав паузу, миссис Стоун, чувствуя себя неловко, некоторое время смотрела на Айрис. Эта обстановка жутко напоминала ей вгоняющие в краску бесконечные вызовы к директору школы по поводу неприемлемого поведения сына. В такие моменты в её голове крутилась мысль о том, как же всё-таки она могла связать свою жизнь с несовершенным, и к тому же неисправимым уголовником.

– Я понимаю, но ведь это лучше, чем смерть. Я хочу, чтобы мой сын жил. Я хочу просто знать, что он жив, – ответила миссис Стоун, и её нижняя губа слегка дрогнула. Она попила воды из прозрачного стакана. Ходила она большей частью в чёрном и всегда с невероятно высокой причёской. На её глазах выступили слёзы. Айрис выложила на стол прозрачный пакет с двуствольным револьвером с серебряной рукояткой, что вызвало у миссис Стоун лёгкий мандраж. Снова её опасения по поводу сына подтвердились. Опять он что-то натворил.

– Мы нашли это в машине вашего сына. Поймите меня правильно, но я считаю, не попади он к нам, его привычный образ жизни не привёл бы ни к чему хорошему, – кисло подметила Гринн.

– Что? У моего Лео? Не может быть, это какая-то ошибка. Мой мальчик никогда бы не стал носить с собой эту штуку, – попыталась оправдать сына миссис Стоун. Её пухлые щёки затряслись, и лицо покрылось пятнами.

– Эта штука принадлежала человеку, который снабжал наркотиками весь город, он насиловал женщин и убивал людей. Вчера разведка сообщила, что он мёртв. Его звали Джаред Голд. Ваш сын убил его. Вашего сына можно назвать героем, ну так пусть он и дальше служит нашей Надежде.

– Я, честно сказать, ничего не знаю. Он как-то ушёл и не появлялся дома несколько дней. Но я могу с уверенностью сказать, что всё это из-за его шлюхи Эффи, – заявила миссис Стоун. Она прекрасно видела, что Гринн не верит ни единому слову. Не выдержав пронизывающего взгляда, миссис отвела глаза. – Я абсолютно откровенна с вами, мисс Гринн.

Айрис, хрупкая интеллигентная женщина, жестикулировала с таким изяществом и сверлящим взглядом смотрела на собеседника, настороженно изучая миссис Стоун. В ней чувствовались сила и уверенность. Она говорила чётко, громко. Казалось, доктор видит миссис Стоун насквозь, сканируя её своими глазами. Они сидели в белоснежной комнате с явным перебором круглых светильников на потолке. Стоило миссис Стоун немного поднять глаза, как яркий свет ослеплял её.

– Спасибо, мы обязательно с ней свяжемся. Ваш сын оказал нам услугу. Он станет хорошим солдатом. В договоре в пункте три точка пять написано о том, что посещения не разрешаются. Это для его же блага. Таковы условия, и как бы вам ни хотелось, нельзя к нему приходить.

– Почему я не могу забрать своего мальчика домой? Дайте нам этот таллий, или как там он называется, и мы с мужем заберём его.

– После заражения возникает частичная амнезия. Его память постепенно разрушается, и через две недели он не будет помнить ничего из своей прошлой жизни. Требуется полностью заменить её. Также усложняет ситуацию то, что он является совершенным, – сказала доктор, её глаза заискрились. – С совами мы ещё не работали.

– Я всё расскажу ему. Буду его учить.

– Это невозможно, миссис Стоун. Я же объясняю вам: он не может обучаться. Такова цена его жизни. Обучения его мозг не выдержит, и он превратится в овощ. Требуется специальная операция, наши врачи заполняют его память другими, нужными нам навыками. Специальными немногочисленными навыками, которые не навредят. Его память отныне ограниченна, а мы точно знаем, сколько и чего можно загрузить в голову вашего сына.

– Почему же нельзя загрузить в него его старые воспоминания?

– Их слишком много, мы лишь заполняем малую долю всей его памяти.

– Заполните эту малую долю хотя бы маленькой частью его старых воспоминаний.

– Этот свободный сектор памяти в его голове настолько ничтожен, что его хватит на воспоминания лишь одного года его жизни.

– Тогда загрузите последний год его жизни.

– Это опасно. Даже полностью уничтожив его память, могут остаться кое-какие обрывки. Мы загружаем исключительно ложные воспоминания. Если старые обрывки памяти найдут сходство с новыми, его мозг просто закипит, и это даст продолжение развитию мутации. Если бы мы точно знали, каких именно воспоминаний у него не хватает, мы бы в самом начале, пока его память ещё только начинает деформироваться, собрали бы общую картину его жизни до заражения. Но мы лишь можем безопасно загрузить новые, я повторяю, немногочисленные, нужные нам воспоминания. Вашего сына уже нет. Он заражён смертельным вирусом. Своей подписью вы даёте ему второй шанс. Он будет служить… – доктор замолчала, затем внимательно посмотрела на миссис Стоун, словно по выражению её лица определила, какие слова говорить дальше, и продолжила: – Точнее, его тело будет служить на благо общества. Он будет предотвращать инциденты, подобные тому, который произошёл с ним.

– А если он умрёт, что будет с его телом?

– Он может умереть только в том случае, если перестанет принимать таллий или его мозг будет повреждён. Мы можем заменить абсолютно все органы и части тела аналогами. Все, кроме мозга. К тому же существует малая вероятность того, что если он, например, увидит лицо своей матери или другого близкого человека, то он обратится и умрёт. Сильный толчок к старому воспоминанию убьёт его. Он должен забыть, вы понимаете? Таковы условия, вы согласны? – сказала Айрис. Последний вопрос она задала, немного повысив голос, из-за чего миссис Стоун вздрогнула и, изобразив глупое недоумение, уставилась на Айрис. – Не забывайте, что ваш сын хотел ввести вирус. Лео могли приговорить к казни, если бы он осуществил задуманное. На мой взгляд, в силу произошедшего вам вообще повезло, что ваш сын будет служить в доблестной Морали. За ношение оружия и тем более этой зловещей инъекции грозит огромный срок. И не делайте такой невинный вид. Мы оба знаем, какие гены у парня.

Миссис Стоун широко открытыми глазами уставилась на Айрис и тут же поняла, что находится полностью в её власти, ведь за интимную связь с несовом, вынашивание незаконного ребёнка-полукровки грозит жестокое наказание.

«Нет смысла отпираться и строить из себя невинность. Сама виновата», – подумала миссис Стоун и сдалась, опустив глаза вниз. Ей было и стыдно, и очень страшно. Айрис Гринн права. Лео всегда был маленьким бандитом, как и его отец, в худшем случае сына бы казнили и семья Стоун потеряла бы статус благополучной семьи, который был безмерно важен для неё. Важен, ведь они так сильно хотят получить лицензию на второго ребёнка. Они хотят девочку. Миссис Стоун всегда хотела девочку. Её возмущения по поводу того, что она не может забрать сына домой, были лишь необходимостью создать статус порядочной матери. В глубине души она была рада, что так получилось. Лео всегда мешал получить одобрение на лицензию.

– Могу ли я задать вам один, возможно, не очень скромный вопрос?

– Конечно, миссис Стоун, – кивнула доктор. На её лице было написано, что она знает, какой последует вопрос, ведь всё к этому и шло.

– Могу я получить от вас лицензию на ребёнка? – спросила миссис Стоун, немного привстав и наклонившись к Айрис Гринн, чуть было не ткнув в неё своей высокой причёской.

– Без проблем. Копии всех необходимых документов у нас уже есть. Завтра утром вам лично выдадут лицензию, – улыбаясь, ответила Гринн, затем порылась в бумагах и в итоге извлекла нужную запись, передав её в руки миссис Стоун. Та, в свою очередь, сделала вид, что внимательно изучила договор о решении дальнейшего существования Лео Стоуна, и поставила подпись, тем самым стерев его прошлое и будущее, словно он никогда не жил на свете. Договор был лишь формальностью. Айрис, будучи главой всей Надежды, могла безнаказанно делать всё, что захочет, но не хотела открыто обижать совершенных и также не хотела видеть толпы рыдающих, проклинающих её матерей у своего порога.

* * *

– У него из глаза торчит нож. Проникающие ранения – самая тяжелая ситуация для глаза, и восстанавливать разрушенное – весьма сложная задача. Извлеките глаз и вставьте S-15. Затем займитесь его правой рукой. Ставьте самые новые аппараты. Протестируем позже. Мы сделаем из него самого лучшего солдата. Пусть послужит родине как следует. Кисть заменит G-18. Такие правильные у него черты лица и всего остального тоже. Он станет первым из новой серии, – сказала доктор Айрис, погладив его лицо, и направилась к двери. Кроме неё и Лео, в комнате никого не было. Гринн отдавала приказы в пустоту. – Можете приступать, – вежливо произнесла доктор, и после того как дверь за ней закрылась, каталка, на которой лежал Лео, выстроилась таким образом, что он оказался прямо над столом. Медленно, бережно опустив беспомощного парня на стол, каталка сложилась обратно и отъехала к стене. Над лампой, освещающей стол, с механическим тихим треском медленно выдвинулись четыре руки. Кисти были как человеческие, но из них исходили гибкие чёрные стержни, которые тянулись к потолку над лампой, а над головой Лео с таким же треском выдвинулась панель с различными инструментами. Натянув перчатки, введя наркоз и раскрыв глазное яблоко с помощью векорасширителя, руки приступили к операции, и уже через пару минут, хирургическим ножом отделив глазной нерв, удалили глазное яблоко. С помощью перекиси водорода и давящего тампона остановили кровотечение. В завершение вставили имплантат S-15, произведя его крепление к оставшимся сухожилиям мышц. Новый S-15 отличался от глаза лишь красным огоньком вместо зрачка и металлической красной сверкающей окантовкой.

Дверь открылась, и в комнату вернулась доктор Гринн. За металлическую ручку она держала небольшую ёмкость продолговатой формы. Каталка быстро подъехала к столу, соединившись с ним, как два магнита, и трансформировалась в маленький столик. Рука металлического цвета над лампой удлинилась и потянулась помочь Айрис. Взяв контейнер у доктора, рука поставила его на маленький столик и лёгким движением повернула крышку. Контейнер раскрылся, будто цветок. Доктор Гринн подошла ближе к ёмкости, и её взгляду предстала новая кисть G-18, состоящая из множества крохотных ромбовидных пластин, подобных черепице. Это был красный металл. Две из четырёх помощниц резкими движениями разрезали кожу чуть выше кисти по кругу, а затем вдоль до пальцев. Двумя крошечными лопатками подковырнули слой кожи и медленно сняли её с руки. G-18 раскрылась в своём контейнере на две равные половины и при помощи механических рук медленно закрылась уже на кисти Лео.

* * *

Лео открыл глаза, морщась от отвратительного ощущения, следовавшего после долгого сна. Жутко болела голова и правый глаз, который совершенно ничего не видел. Он услышал, как захлопнулась дверь, и попытался пошевелиться. Нащупав рукой над глазом фиксатор, который держал верхнее и нижнее веки с правой стороны, он медленно потянул за него, вытащив десятисантиметровую тонкую спицу. Лео догадался, где находится. Вероятно, его привезли на Остров, но удостовериться в этом не было возможности. Окна в помещении отсутствовали. Через несколько секунд зрение улучшилось, но осталось мутноватым. Рядом на столе лежал голый мужчина, вены и мозг которого были видны через прозрачную куполообразную голову. Теперь сомнений не было – это Остров.

Он не знал, день сейчас или ночь. Лео сорвал все датчики на своих руках и ногах и сел на стол. Он находился в комнате с сияющими белыми стенами и потолком. Напротив стояла раковина с зеркалом. Сильно кружилась голова, не спеша встав, он направился к ней. Руки и ноги нехотя его слушались, ощущение былой лёгкости тела ушло, угнетая очнувшийся разум. Лео почувствовал, как сильно болят суставы. Ему стало страшно и очень захотелось плакать, но вскоре любопытство пересилило страх. Облокотившись двумя руками на ободок и открыв кран, он начал жадно пить воду. Затем он некоторое время пытался, моргая, восстановить помутневшее зрение. Вскоре туман рассеялся. На месте правого глаза сверкал металлический окуляр с красным огоньком в центре. Правая рука также выглядела как киберпротез. Лео почувствовал тяжесть в желудке и резкий спазм кишечника. Он опустился к раковине, понимая, что сейчас наступит рвота. За дверью послышался очень знакомый женский монотонный голос:

– Мы вовремя остановили мутацию. Кости превратились в металл, ещё бы чуть-чуть – и заражение добралось до кожного покрова.

– Ты знала, что совы тоже могут заразиться? – грубо перебил девушку мужчина.

– Да. Только если ввести внутримышечно очень большую дозу. Откуда у них вирус? Его не должно уже существовать. Выясни, где они его взяли, – сказала Айрис и ударила своим миниатюрным кулачком о стену.

– Может, это была вспышка?

– Не будь идиотом. На камерах всё видно.

Лео повернул голову в сторону двери с небольшим окошком и увидел их. В расстёгнутом твидовом пиджаке, в галстуке бордового цвета на фоне белой рубашки мужчина выглядел немного потрёпанным и был небрит. Напротив него стояла Айрис Гринн. Открыв дверь, она вошла в комнату в белом облегающем костюме.

– Меня зовут Айрис Гринн, – представилась она. – Ты инфицирован и находишься на Острове. Мутация была остановлена на стадии трансформации костей. Тебе повезло родиться совершенным в генетическом плане, без изъянов и слабостей. Стрелковое оружие почти не в состоянии причинить существенные повреждения твоим костям из-за трансформации скелета. Так как ты был в тяжёлом состоянии, мы вызвали твою мать, и она подписала договор. Теперь ты работаешь на нас, – улыбнулась она. Её немного вытянутое, покрытое веснушками лицо сияло от восторга. Она ощутила прилив сил из-за предстоящей работы с совершенным.

– Вы так поступаете со всеми инфицированными? – спросил Лео. Он всё ещё держался за раковину. Ком тошноты то подкатывал к горлу, то отступал.

– У каждого заражённого своё предназначение. Существует две группы: солдаты и рабочие. Солдаты нужны нам для поддержания порядка в Надежде, а остальные их чинят, модернизируют и занимаются второстепенными задачами, – ответила Айрис усталым голосом, держа руки за спиной.

– Я теперь солдат «Морали»?

– Ещё нет, мы не закончили с тобой, номер пятьдесят шесть. Обычно на то, чтобы создать из человека солдата Морали, требуется пара часов, но тебе выпала честь стать более улучшенным солдатом. Ты ведь совершенный. Первый солдат Морали из совершенных. На тебя уйдёт намного больше времени. Когда сделаем из тебя нового солдата Морали, с другими новичками-совами дело пойдёт быстрее, – сказала доктор Айрис своим роботоподобным тоном и указательным пальцем левой руки нажала на череп у себя на нашивке. В ту же секунду вошли два охранника, взяли Лео под руки и уложили на стол.

– В технике человек проецирует себя, поэтому совместная эволюция человека и техники вполне адекватна, – сказала Доктор Гринн и, надев очки, начала внимательно осматривать окуляр Лео. – Твой повреждённый глаз мы заменили на электронный протез, добившись полного восстановления зрения. За счёт применения отражающих линз протез даёт радиус обзора почти в 180 градусов. Ты можешь увидеть человека, спрятавшегося за углом, не наводя на него окуляр. Ты можешь видеть совершенно чёткую картинку на больших расстояниях и даже в полной темноте. Если тебе не интересно это слушать, могу дать почитать инструкцию, – улыбнулась Айрис и принялась осматривать протез на руке парня. – Это устройство совершеннее человеческой кисти. Удар стал более увесистым, ты сможешь понимать любые механические устройства, их возможности и функции, прикоснувшись к ним.

После этих слов одна из рук над лампой потянулась к Лео, и в бедро вошла игла шприца, наполненного таллием. После того как шприц опустел, он оказался в стоящей возле стола урне. Звон в ушах, Лео потерял сознание.

Лео очнулся, когда доктор Айрис катила его в кресле по длинному коридору. Справа через каждые три метра стояли полностью прозрачные двери, за которыми были вполне уютные жилые комнатки. Слева же за стеклом находился огромный тренировочный зал. Коридор узкий, чтобы все ходили в шеренгу по одному. Скамьи и стойки для тренировок и силовых упражнений, разметка на полу. Ближе к концу коридора одна из дверей была открыта. Возле неё стоял солдат Морали в костюме из мелких красных ромбовидных пластин. На его голове был шлем с агрессивного вида маской, похожей на череп, за которой не было видно лица.

В тишину проник шум кружащего в коридоре маленького летательного аппарата. Малыш обладал искусственным интеллектом. С короткими крыльями обратной стреловидности, сдав назад, он завис в воздухе и как будто уставился на Лео.

– Обморок – это вполне нормально при первых приёмах таллия. После пяти-шести раз ты уже никак не будешь реагировать на введение препарата, – успокаивающе произнесла Айрис и завезла Лео в небольшую комнатку. Это твой новый дом, отдыхай пока. Завтра с утра начнём работать, – сказала доктор и вышла, закрыв за собой дверь. Лео осмотрелся. Небольшая тумбочка, окно без занавесок с видом на озеро Надежды, на потолке два круглых светильника. Всё белое и чистое. Голова закружилась. Он лёг на узенькую кровать, и вдруг свет погас. Включился монитор на стене. На экране появилась надпись «Вводная информация». Затем приятный мужской голос заговорил:

– Вы оказались здесь, а значит, стали одним из доблестных солдат Морали. Отнеситесь к этому с уважением и всецело примите свою новую жизнь. Другого выхода у вас нет, – сказал мужчина, после чего на экране появился строй из грозно марширующих солдат. – Ваш скелет теперь состоит из красного металла и отлично защищает ваши органы. После аварии у нас появилось множество полностью обратившихся в металл несовершенных. Красный металл не ржавеет, хорош для литья и на данный момент является важнейшим конструкционным материалом. За счёт новейших научных достижений была создана экипировка для бойца, которая может оберегать и помогать Морали следить за нарушениями и устранять их, защищать от внешних воздействий и не стеснять движений. Костюм из красной брони имеет модульную конструкцию, то есть состоит из лёгкой основы, которую можно усиливать в зависимости от обстановки и задач, берцы с металлическими вкладками, навигацию, систему ночного видения, отслеживание психофизиологического состояния бойца – неотъемлемые части полной экипировки солдата Морали. При необходимости экипировка дополняется жилетом из красного металла и покрытиями для предплечий, плеч, бёдер, коленей и ботинок. Костюм, выполненный из красного металла, напоминает чешую. Благодаря броне из крохотных пластин, собранных на заменителе кожи, она не стесняет движений. Пластины пришиваются к основе через пять отверстий в верхнем крае и закрепляются в центре двумя заклёпками. Кроме того, с момента создания Острова Морали мы добились огромного успеха в сфере кибернетики. Кибернетические устройства из красного металла, созданные нами, способны заменить аналогом любую часть тела человека или его внутренний орган. Основная цель устройств – улучшить физические возможности человека и предоставить ему необходимую информацию для выполнения задачи. Например, S-15 помогает ориентироваться на любой местности, быстро и правильно засекать нужные объекты, по звукам определять местонахождение и численность противника, метко стрелять, далеко и точно метать нож, переводить документы. После заражения перед ближайшим родственником инфицированного стоит выбор: жизнь или переплавка. Те, кто выбрал жизнь, должны подписать контракт о прохождении военной службы на пожизненный срок. В противном случае заражённого ожидает полное превращение в металл. Иногда на остров доставляли больных уже на последней стадии мутации. Процесс в этом случае уже необратим, и человека ожидают полное превращение и переплавление. Служба по контракту даёт возможность инфицированному жить дальше и встать на защиту общества. После заражения возникает частичная амнезия. Память будущего солдата уничтожается навсегда и заполняется новыми воспоминаниями, более нужными, на взгляд Морали. Будущие солдаты не проходят никакой специальной подготовки. Все необходимые навыки с помощью уникальной технологии, созданной Айрис Гринн, загружаются в память. После успешной загрузки солдаты умеют владеть приёмами рукопашного боя, определяют по внешнему виду любое оружие, владеют всеми способами ведения разведки, отлично владеют техникой маскировки и способами бесшумного передвижения на любой местности. Это лишь основные знания, умения, которые заполнят пробелы памяти идеального солдата. На практике перечисленные навыки распределяются между всей Моралью. Дело в том, что объём человеческой памяти, который можно заполнить искусственно, ограничен, поэтому приходится подбирать штатную специальность каждому заражённому в зависимости от его физических и умственных характеристик. После полной обработки памяти очень важно избегать всяческих намёков на свои удалённые воспоминания. Любой информационный толчок, будь то фотография, голос или визуальный контакт с близким человеком, может привести к неспособности таллия сдерживать мутацию, что в свою очередь приведёт к полному обращению, – договорил наконец мужчина. Все его слова подтверждались соответствующим видеороликом на экране.