Билет в один конец

– Сами не хотите попробовать?

Николай Петрович рассмеялся.

– Поздно в шестьдесят пять менять курс. Будь помоложе, может и рискнул бы. Язык есть, знания есть и профессия подходящая, но мое время ушло. Ладно, давай, за молодость! – Николай Петрович поднял рюмку.

– Я, честно говоря, о Канаде почти ничего не знаю, – сознался Виктор. – Как-то о ней мало пишут и по телевизору не говорят. Вообще, как там люди живут?

– Люди везде живут по-разному. Вопрос в том, какой уровень жизни тебя интересует, – философски произнес Николай Петрович. – И вообще, что ты в ней, в этой жизни ищешь. Если ты четко представляешь, чего хочешь, то найдутся и пути достижения цели. Что ищешь, то и иметь будешь… при правильной расстановке сил. Канада – страна возможностей. Но повторяю, – старый штурман выразительно поднял указательный палец, – пахать там придется по-настоящему. Кто не может поймать ритм, тот выпадает в осадок. Нищие, они и там есть, и очереди за бесплатным супом Армии Спасения тоже. Вопрос в том, зачем туда ехать. Если в надежде хорошо жить, ничего не делая, то бесплатный суп дорого обойдется, – скаламбурил и поднял в очередной раз рюмку. – За успех в жизни!

Еще за здоровье выпили.

– Ну, и с чего мне начать? – осторожно поинтересовался Виктор.

– В фирме скажут, какие нужны документы. И проконсультируют по полной программе – только плати. Если серьезно надумаешь ехать, позвони, дам пару адресов. Ребята помогут на первых порах найти работу. В остальном – рассчитывай только на свои силы. И, главное, помни, что это только шанс. Наши люди часто думают, что там их ждут какие-то… голубые города. А надо реально смотреть на жизнь.

Виктор и смотрел, насколько мог, реально.

Что – реально – он имел в своей стране такого, за что стоило бы цепляться? Неустроенный быт бессемейного человека (Зина не в счет). Хроническое отсутствие денег, зарплата маленькая, да и ту в последнее время стали задерживать, поскольку завод-гигант, чью продукцию еще недавно закупали по всему Союзу и отправляли на экспорт, вдруг почему-то оказался нерентабельным. Хорошо, что он успел до начала всего этого кавардака жилье получить.

Это и было его единственной, реальной ценностью – однокомнатная квартира в центре. Если продать, будут деньги для старта в новой жизни.

Конечно, и сомнения терзали. И страх, что надуют – при продаже квартиры, при оформлении документов в этом самом «турагенстве». Но рискнул, позвонил в фирму, рекомендованную штурманом.

– Как я понимаю, вы не бизнес-иммигрант… – выслушав его, медленно произнесла женщина на другом конце провода. – Родственники в Канаде есть? Нет? Значит, программа по воссоединению семьи тоже отпадает. Остается независимая иммиграция. Какая у вас специальность? Стаж работы? Подождите минутку, посмотрю список профессий по независимой иммиграции. Нет, – произнесла через некоторое время. – Вашей специальности в списке нет.

Ну, вот, он так и думал… Раскатал губу!

– И никакой зацепки?

Трубка снова немного помолчала.

– Ну, приезжайте, посмотрим, что можно будет сделать.

Взяв пару дней за свой счет, он поехал в Киев.

– Вообще-то процесс иммиграции можно начать и с той стороны, – осторожно поведала элегантная дама, после того как они битый час подсчитывали баллы и перебирали смежные профессии, которые были в утвержденном для иммиграции списке. – Не хотите для начала поехать туда с группой туристов? Посмотрите все, как говорится, своими глазами. Там и решите, нужна ли вам Канада.

Но он уже заранее решил, что нужна.

А вот с Зиной предстояло расстаться.

Вернувшись, сделал загранпаспорт, стал собирать необходимые для туристической поездки документы и справки и переводить их на английский. Через месяц снова отправился в Киев, благо попутно – командировка подвернулась. Спросил, сколько ждать. «Максимум полгода, – заверили в конторе, когда он принес документы вместе с предоплатой за услуги фирмы. – Минимум три месяца. Как только соберется туристическая группа, в которую вас можно включить». Увольняться с работы не рекомендовали.

После этого его просто залихорадило. В течение месяца распродал мебель и квартиру. Перебрался на окраину, где цены на жилье всегда пониже, снял там в коммуналке комнату, больше похожую на шкаф, и даже думать себе запретил о том, что будет, если, по Зининой присказке, «карты не лягут». Лягут – должны.

Прошла зима, кончался март, а никакой внятной информации о положении дел все еще не было. Что хуже всено, несмотря на предостережение фирмы, он уволился, и деньги катастрофически быстро таяли. Еще, как назло, хозяин комнаты попросил заплатить за три месяца вперед – сказал, что собирается ехать к сыну в Сибирь на лето и на поездку ему нужны деньги. Он врал, что обязательно заплатит вперед, но только в конце месяца. А сам снова и снова бегал на переговорный – звонить из коммуналки не мог, – набирал номер киевской фирмы, и снова слышал в ответ: потерпите, ваши документы все еще «на рассмотрении». Он чувствовал себя идиотом, которого хорошо «обули», и едва сдерживаясь, спрашивал в очередной раз, сколько обычно длится это «рассмотрение». И в очередной раз слышал туманный ответ: по-разному.

И в тот самый день, когда решил уже отправиться на месте разбираться с этой фирмой, ему сообщили, что получить визу без собеседования не удалось. Нужно приехать в Киев. Когда приехать? Мы сообщим вам о дате интервью. Не волнуйтесь, до двенадцатого апреля еще есть время. А что будет двенадцатого? – спросил он. Разве вы не знаете? – удивился голос в трубке. – Двенадцатого утром сбор вашей туристической группы в Киеве. Тринадцатого вылет. Вам забронировать гостиницу или у вас есть где остановиться? Платить за гостиницу не хотелось. Найдется, ответил он, вспомнив об общежитии, где жил, будучи в командировке. Пару дней вполне можно перекантоваться.

Двенадцатого утром сбор группы… Он занервничал – оставалась всего неделя.

Начал лихорадочно собираться, все еще не веря, что такое возможно – вот так взять и уехать из страны. Впрочем, лучше не думать об этом, еще неизвестно, как пройдет это самое интервью!

Когда немногочисленные вещи были упакованы, позвонил домой, сказать, что отправляется в длительную командировку.

– Далеко? – спросила Ольга.

– Да как сказать…

– Надеюсь, ненадолго?

– А что?

– Так просто спрашиваю.

Вот также стучали тогда колеса поезда, уносящего его в Киев. Только выстукивали другое: повезет-не-повезет, повезет-не-повезет…

Он боялся этого «интервью».

Поезд опаздывал, и он опаздывал вместе с ним.

И поскольку все равно не успевал на утренний сбор группы, решил не тащиться в фирму с вещами, а отправился, первым делом, в общежитие – договорится о ночлеге. И лишь оставив там чемодан, рванул в контору, узнать, когда ему надо быть в посольстве. Дамы на месте не оказалось, но девушка за другим столом порылась в бумагах и протянула ему желто-синюю книжечку.

– Самолет вылетает тринадцатого. Билет в один конец, правильно?.

– А… виза?

Она уставилась на него снизу вверх в немом изумлении.

– У вас нет визы?

– Нет. Кажется сегодня или завтра у меня интервью в посольстве.

Девушка, все еще смотрела на него как на сумасшедшего.

– Вам надо было сначала получить визу, а потом заказывать билет. Если не получится с визой, вы много потеряете…

Это уж точно – он много потеряет.

– Но это же не я заказывал! Это вы обещали решить все проблемы! Деньги вперед взяли? Взяли!

– Да, но… – девушка испугалась.– Я… я здесь только на билетах. Визы – это к Анне Степановне, а она сейчас в посольстве. Перезвоните ей после обеда.

– Сколько можно звонить?! Я лично зайду – разберусь, чем вы тут занимаетесь.

У него противно ныло в груди.

Погуляв пару часов вокруг главпочты, он все-таки перезвонил, и снова услышал: ждите.

– Чего ждать?! – Уж не надумали ли они его обуть? – Сами сказали, что группа вылетает…

– Без визы вы все равно никуда не попадете. Вы не волнуйтесь. Подъезжайте, привезите нам билет. Если что, отправим вас другим рейсом, с другой группой, как только уладим…

Он швырнул трубку, не дослушав. Как он попался! Вот тебе и «надежная» фирма! Конечно, он снова в их офис не поехал. Не хотел видеть наглую рожу этой Анны Степановны, которая сразу раскусила, что он лох, провинциал, доверчивый лох и, наверное, сейчас от души смеется над ним.

Переночевав, утром тринадцатого поехал в аэропорт, с билетом, который лежал в паспорте, где так и не было визы. Он сам не знал, зачем туда ехал. На что надеялся?

В зале ожидания, потолкавшись, вычислил «свою» группу, подошел. Начал разговор. У всех, кроме него, были визы. Как же так получилось? И почему? Озлобленный, повернулся к парню, дававшему вылетавшим последние разъяснения. Представитель фирмы явно не ожидал, что он вот так, сдуру, заявится в аэропорт, но попытался оправдаться.

– Дело в том, что эта группа целиком из Запорожья, протестанты. У них помимо путевки есть приглашение одной из религиозных общин Канады… Как – опешил, – у вас уже билет на руках? Господи, зачем же вы его выкупили, не имея визы? Какая такая девушка? Я сейчас свяжусь с Анной Степановной, она разберется с этой девушкой… Сдайте срочно – срочно! – этот билет. Попробуйте, во всяком случае, может вернете хоть какие-то деньги!

Почему он тогда не сделал этого? Вместо того, чтобы искать кассу возвратов, стоял вместе со всеми в очереди, словно ожидая какого-то чуда. Пожелав группе счастливого пути и приятного путешествия, парень исчез, бросив на него напоследок неодобрительный взгляд и еще раз пообещав разобраться с сотрудницей фирмы, оформившей ему заранее билет.

Те, кто слышал их разговор, выражали сочувствие, но помочь, естественно, ничем не могли. Он стоял, как побитый пес, и не уходил, глупо все еще на что-то надеясь.

– Очень жаль, – сказал руководитель группы, как оказалось, пастор. – Думаю, это просто недоразумение. Пройдете собеседование и обязательно получите визу. Я буду за вас молиться. И вы помолитесь.

– Да я не умею, – пробормотал он.

– Тут никакого умения не надо. Просто обратитесь к Богу, и просите о милости…

Объявили регистрацию, и он вместе со всеми встал в очередь, чувствуя, что выглядит в глазах окружающих полным идиотом. Сидящий в стеклянной будке чиновник с недоумением таращился на его паспорт, на его билет, мучительно соображая, как такое могло произойти – билет был, а визы в паспорте не было. Потом перевел взгляд на него, и в глазах его ясно читалась вся глубина презрения к дураку, который возомнил, что можно уехать из страны просто купив билет. Но это же нормально, хотелось крикнуть ему. Это нормально! Так должно быть – ехать туда, куда ты хочешь, если у тебя есть билет. Но так думал только он. Конечно же, его завернули, и на виду у всех он поплелся по залу со своим чемоданом и с рюкзаком за спиной к выходу.

Вернулся в полупустое студенческое общежитие. Все улетели, а он остался. Остался в двойных дураках, поскольку помимо того, что у него не было визы, в кармане у него лежал ненужный уже билет в страну, куда его не пустили.

Он заплатил коменданту какие-то деньги еще за одну ночь и упал, не раздеваясь, на продавленный матрас старой железной кровати. Бессмысленно пялился в потолок покрытый по углам паутиной и трещинами, не способный ни думать, ни тем более принимать какие-то решения. Впал в ступор. Не в силах справиться с возникшей ситуацией, мозг отключился, и он уснул.

На следующий день, в девять утра, пребывая в мрачном, почти злобном расположении духа, заставил себя снова позвонить в фирму, желая теперь только одного – вернуть хотя бы часть денег из той суммы, что была им уплачена за «переброс» в Канаду.

– Слава Богу, что позвонили! – похоже, на этот раз с ним говорила сама, недосягаемая прежде, Анна Степановна. – Мы вчера целый день пытались с вами связаться! Но вас не было в гостинице! У вас сегодня интервью! На десять! Скорее в посольство! Знаете, где оно находится?

Мелькнула вялая мысль, что возможно, с их стороны это очередная попытка запудрить ему мозги, чтобы не возвращать деньги. Своего рода контратака. Тем не менее, он не стал ввязываться в ссору, а поймал такси и поехал к посольству, где тихо гудел рой претендентов на получение канадской визы. Спросив, кто последний, стал, как и другие, заполнять анкету. Очередь была длинной. У всех были напряженные лица, все как будто изначально готовы были к отказу. Здорово же тут маринуют народ. Вначале он прислушивался к разговорам вокруг, а потом от вчерашних потрясений и долгого ожидания снова впал в тупое оцепенение. Не сразу понял, что это его приглашают пройти в кабинет номер четыре – на собеседование.

– Вы должны доказать, что не являетесь потенциальным невозвращенцем. – Женщина с хищным, неприятным выражением впивалась взглядом то в его лицо, то в лежащие перед нею документы.

Вопрос следовал за вопросом. Тон – самый недоброжелательный. Наверное, сюда на службу специально таких вот гусынь, злобных и хамоватых, отбирают, мелькнула мысль. После очередного вопроса когда он уже решил, что с него хватит испытаний, женщина вдруг сама завершила беседу, сказав, чтобы он пришел в посольство после обеда, – за паспортом.

День был теплым и солнечным, но ничего не радовало. Он бесцельно бродил по близлежащим улицам, ожидая назначенного времени. Посидел в кафе на углу, выпил кофе, полистал забытый кем-то на столике журнал. К двум вернулся к посольству. У железных ворот уже собралась толпа, напряженно ожидающая решения своей участи. В начале третьего из-за железной ограды появилась, наконец, сотрудница посольства с паспортами в руках и, раскрывая их поочередно, начала называть фамилии. Он услышал свое имя и шагнул вперед, не ожидая ничего хорошего.

Отойдя в сторону, раскрыл паспорт.

На одной из страниц тускло сияла вклеенная бумажка. Виза.

Кто-то завистливо вздохнул за его плечом. «Дали?»

– Дали, – пробормотал он.

Дали. Но от созерцания этой бумажки, стоившей огромных денег, сил и нервов, на душе не стало радостнее.

У него была виза, которую еще несколько дней назад он так страстно желал иметь. Была виза, но не было билета.

Он позвонил в фирму и спросил, что делать.

– Ну, если виза в паспорте, мы вам больше не нужны, можете и сами лететь! – Анна Степановна, похоже, шутила.

Он тяжело молчал, пытаясь переварить ситуацию. Вероятно, на том конце его молчание сочли угрожающим и перешли на официальный тон:

– Мы выполнили все наши обязательства. Следующая группа вылетает завтра. Ждем вас в аэропорту. К сожалению, билетом придется заниматься теперь самому. В здании главпочтамта работает агентство «Обрий», у них, бывает, снимают бронировку за сутки до вылета. Обратитесь туда. Может быть, повезет и вам удастся получить у них новый билет.

Разумеется, в «Обрий» он не поехал, а снова вернулся в гостиницу и провел там еще одну, не самую лучшую, ночь. На этот раз долго не мог заснуть, пытаясь решить непосильную задачу – где раздобыть денег на новый билет. Который стоил целое состояние по меркам этой страны. Снова и снова перебирал в уме своих многочисленных знакомых и старых друзей. Но не было у него ни знакомых, ни друзей, ни родственников, которые могли бы дать, одолжить, причём быстро, такую громадную сумму даже под очень большие проценты.

Почему-то он вспомнил чернобородого пастора.

И начал молиться.

Рано утром принял душ, переоделся и снова поехал в аэропорт.

Это глупо, глупо, твердил себе всю дорогу. Нет, он точно сошел с ума! Мало было унижений в эти последние дни? У него нет билета – зачем он едет в аэропорт?!

Но какая-то незримая сила тащила его туда снова. Полчаса на метро до вокзала, оттуда – сорок минут на автобусе. И вот, перед ним вновь стеклянные стены «Борисполя». На этот раз он даже не стал искать туристическую группу. Побродив туда-сюда, стал в очередь на посадку за двумя толстыми тетками, тащившими по паре, уставленных чемоданами и сумками, тележек и зычно перекликавшимися с остающимися родственниками по поводу своего багажа. «Ой, Таська, та не пропустять же, бо дуже багато…» «А що робыть? Нэ выкидать же… може якось пройдэмо. Може хтось поможе…»

Одна из женщин оглянулась, окинула оценивающим взглядом вначале его чемодан, а потом и его самого и, вздохнув, отвернулась. Не понравился, видимо. Небритый, тощий. Такого и просить о том, чтобы взял один из их чемоданов опасно.

И едут же с такими вьюками! Что можно везти в Канаду, чего там нет? Сало у них там, что ли? Пытаясь отвлечься, рассматривал других пассажиров. Люди как люди.

Сердце стучало. Первый контроль документов. Досмотр. Чемодан медленно уползает в зев аппарата. Таможенник сосредоточенно смотрит на экран. Хорошо, что не на него. В чемодане у него ничего особенного, но, кажется, что на лице отражается весь его внутренний мандраж. Чемодан выезжает с другой стороны, Он берет его и проходит дальше, туда, где принимают багаж. Девушка за стойкой взвесила чемодан, налепила наклейку, и чемодан, проехав немного по ленте транспортера, скрылся с глаз. Непослушными пальцами он взял посадочный талон и медленно направился к эскалатору, увозившему куда-то вверх сдавших вещи пассажиров. Он все еще ждал, что его окликнут, скажут, что вышла ошибка…

Он был последним на паспортный контроль. Протянул паспорт, куда был вложен билет на позавчерашний рейс и больше не мог ни о чем думать. Тихо, почти не шевеля губами, произносил слова неумелой молитвы.

Он прошел паспортный контроль.

Он сел в тот самолет.

Чудо свершилось.

Это было невероятно, но ему по старому билету выдали и посадочный талон, и пропустили в зал ожидания. Через полчаса он поднялся по трапу в самолет и занял место в салоне.

Глядя в иллюминатор на удаляющуюся землю, окончательно уверовал, что существует нечто – чего не постигнуть ограниченным человеческим разумом, – нечто высшее, что имеет власть и силу, и способность влиять на судьбы людей.

Господь Бог существует.

Он пожалел его.

Дал шанс.

Открыл путь.

Через восемь часов пребывания в воздухе Виктор оказался в Торонто.

Знал бы, что его ждет – ну, хотя бы в тот первый год жизни в Канаде, – прежде чем рыпнуться, для начала хотя бы какую-нибудь информацию собрал. А уж английский бы зубрил день и ночь. Но он ехал наобум.