Читать книгу: «Трон Костей», страница 3

Теон пролетел круг по центральной улице, высматривая военный транспорт, который должен был выделяться. С каждой минутой тот уезжал все дальше, и тяжело представить, чем именно это обернется в будущем.

Но внезапно Теон заметил хорошо знакомые очертания. Именно такие бронированные грузовики использовал Домен Силы во время нападения на больницу. Мужчина спикировал вниз, бросившись наперерез транспорту, и приземлился прямо перед ним.

Водитель заметил мужчину слишком поздно и с запозданием дал по тормозам. Но, даже если бы он этого не сделал, Теон все-равно бы остановил машину с помощью силы.

Транспорт тут же стал сдавать назад, словно пытаясь удрать, и Теон просто разорвал его пополам, отбрасывая в стороны части кузова вместе с людьми, оставляя нетронутой только центральную платформу внутри.

И на этой самой платформе, словно и не заметив, что только что произошло, гордо стояла она. Длинные золотистые волосы развивались от порывов ветра, и увидев её, Теон понял, что все было не зря.

Это действительно женщина из его сна.

Глава 4

– Теон Альдрим. Я искала тебя, – женщину, кажется, совершенно не впечатлило совершенное Теоном. Она спрыгнула с платформы, единственного, что осталось от транспорта, на землю, попутно избавившись от наручников, что сковывали её запястья. Она разорвала их так легко, словно это был не металл, а бумага.

– Значит, это действительно ты… – мужчина все еще не мог поверить, что рядом с ним сейчас находится настоящая Длань Света. Та, о ком слагали легенды. – Думаю, нам стоит поговорить, но это не лучшее место.

– Веди.

– Ты умеешь летать?

– Ты спрашиваешь у Длани Света, может ли она летать? – на красивых губах мелькнуло что-то вроде снисходительной усмешки.

– И впрямь, глупо с моей стороны, – согласился Теон и поднялся в воздух. Женщина, чуть помедлив, полетела следом, и уже через пару минут они приземлились на одну из крыш неподалеку от центра. Тут было тихо, никто в ближайшее время не должен их побеспокоить. Да и лишних ушей тут быть не должно.

– Прости за мой скепсис, но… ты точно та, за кого себя выдаешь? Разве Длани Света не должны быть чем-то большим, чем простые смертные? К примеру, сиять, пускать молнии из глаз и сотрясать землю одним лишь голосом.

Она выглядела слишком обычной. Теон даже не ощущал исходящей от неё силы, хотя, казалось бы, должен был.

– Я могу, но я не вижу необходимости в таком. Я пришла сюда тайно, лишнее внимание мне ни к чему. Этот мир весьма развит и давно не видел кого-то вроде меня, так что явление Длани вряд ли приведет к чему-то хорошему.

– С этим я не могу поспорить. И все же… зачем в таком случае называться своим именем?

– Чтобы привлечь твое внимание. И, как видишь, это сработало. Стоило мне сказать, что я Длань Света, которая разыскивает Теона Альдрима, как ты практически сразу явился.

Теону захотелось рассмеяться. По её словам, все было легко и просто, а на деле – совершенно иначе. То, что он узнал о ней, было не более чем случайностью. Если бы коллега Самины не позвонила и не прислала фотографию, этой встречи не случилось бы. Зато Старые Боги узнали бы о Длани, и тяжело представить, как бы они поступили затем. Возможно, попытались бы убить её, как Таргарона.

По мнению Теона, то, что для Лиамары было само собой разумеющимся, просто верх наивности и надежды на чудо. Но называть Длань, существо, что живет дольше, чем сам этот мир, наивной он не решился.

– Явился, и что дальше? Зачем именно ты пыталась меня найти?

– Я… Я не знаю, – задумалась женщина. На её лице возникло легкое замешательство.

Она и впрямь не знает зачем хотела меня найти? Что за вздор!

– Не знаешь? Как такое возможно? Вряд ли ты проделала близкий путь.

– Так и есть. Мне пришлось пройти больше сотни миров, прежде чем я попала сюда, но я действительно не знаю, какова причина. Впервые за несколько тысяч лет кто-то коснулся древней связи, и она ожила, вспыхнула так ярко! Я почти забыла, каково это – ощутить с кем-то контакт. Как ты это сделал?

– Понятия не имею, о чем ты говоришь. Я просто видел сон, который видел прежде тысячу раз, а затем… ты просто возникла из воздуха, спросив кто я. И откуда ты узнала мое имя, кстати? Не помню, чтобы тогда ответил тебе.

– Оттуда же, из твоего сна. До того, как ты разорвал контакт, я смогла вытянуть из тебя обрывки информации. О том, как выглядит сейчас этот мир, о том, кто ты такой. По той же причине я сейчас так легко разговариваю на вашем языке.

– Удивительно, – Теон не уставал поражаться, насколько удивительными были эти древние силы.

Но куда больше Теона удивила Лиамара. Она вела себя не так, как он предполагал. Она, не смотря на всю свою невероятную мощь, даже не пыталась говорить с позиции силы, хотя в отличие от многих местных фурий имела на это полное право. Она казалась простой наивной девушкой, которая заблудилась и теперь понятия не имеет, что делать дальше. Но Теон не на секунду не забывал, кто на самом деле стоит перед ним.

– В какой-то момент я опасался, что ты пришла в этот мир по мою душу, – прямо сказал Теон. Этот вопрос он хотел прояснить сразу.

– Возможно, и стоило бы. Будь на моем месте кто другой, так бы и случилось. Ты несешь в себе Тьму Таргарона, для других Дланей ты как бельмо на глазу и одновременно демонстрация того, чего они сами боятся.

– Тьма Таргарона… Значит… Банрат-тан-Азур – это тоже фрагмент Таргарона?

– Ты не знал? – удивилась Лиамара, причем так искренне, словно ребенок, открывший для себя удивительную истину.

– Только догадывался. Он порой показывает мне обрывки прошлого, и я уже успел понять, что Банрат и Таргарон как-то связаны, но до этого момента у меня не было конкретики в этом вопросе. Но как в Длани Света может быть Тьма? Разве вы не были самыми «чистыми» из созданий Истинного Пламени?

– Когда Истинное Пламя пало, – голос Лиамары дрогнул, и Теон лишь сейчас вспомнил обрывки легенд, что именно Вершительница Судеб должна была стоять на его страже, но не смогла остановить Дитя Пустоты и уберечь Пламя от рокового удара.

Если это правда… Возможно, она до сих пор себя корит за это.

– То Великое Единство, стирающее границы человеческого разума и искореняющее смерть, исчезло, было разрушено, но перед этим каждого из тех, кто был связан, коснулась тьма. Простые люди этого практически и не почувствовали, но Длани с их силой – другое дело. Тьма коснулась каждого из нас, и она как болезнь разъедает изнутри. Кто-то борется, кто-то уже сломался…

– Сломался? Хочешь сказать, что кто-то из Дланей превратился в отродье тьмы?

– Да, но вам нечего бояться, – подтвердила она. – И ты, носитель тьмы Таргарона, олицетворение того, с чем мы, Длани, боремся каждый день, каждую минуту своего существования. Потому что эта Тьма однажды выйдет наружу, изменив нас до неузнаваемости. Думаю, тебе не нужно рассказывать что-то ещё. Ты и сам прекрасно знаешь, каково сдерживать свою тьму

Теон кивнул.

– Нам даже проще, ведь твоя Тьма персонализирована и является отражением чужой воли, а вот наша подбирается незаметно и меняет тебя так, что ты этого и сам не замечаешь.

– А почему ты не собираешься меня убивать, как другие?

– Потому что Таргарон был моим другом.

Одной лишь этой фразы было достаточно, чтобы Теон чуть было не ухмыльнулся. Если Таргарон был её другом, следовательно Старые Боги, убившие его – это враги. Если он сможет заручиться поддержкой Длани Света, то у Старых Богов не будет ни единого шанса на победу.

– И одна лишь мысль о том, чтобы навсегда уничтожить его частицу, причиняет мне боль, – закончила Длань свою мысль.

– В таком случае, ты поможешь мне отомстить его убийцам? Они называют себя Старыми Богами. Они убили его и похитили его силу, и я собираюсь воздать им за содеянное, но это непросто. Они превосходят меня по силам и…

– Нет, – твердо сказала Лиамара, резко отвернулась и сделала несколько шагов прочь от Теона.

– Нет? Но почему? Разве ты не ненавидишь их? Они…

– Я прекрасно знаю, что они сделали, Теон Альдрим!

Когда женщина повернулась, Теон невольно отступил. Её глаза вспыхнули золотым пламенем, а хлынувшая во все стороны волна силы была настолько мощной, что будь Теон простым человеком, его бы просто превратило в пепел. Он ощущал невероятную ярость этой женщины и её возмущение.

Но все резко пропало.

– Извини, – женщина потупила взгляд. – Я давно ни с кем не общалась и уже стала забывать, что стоит сдерживать свои эмоции рядом с такими хрупкими созданиями, как вы.

– Давно это сколько? – не сдержал Теон любопытства, переводя дух. Её мощь была просто запредельной, гораздо выше, чем продемонстрировал тогда Сиобан, а ведь это лишь малая кроха её сил.

– Не знаю. Последний раз я общалась с кем-то вскоре после смерти Таргарона.

– Это ведь тысячи лет…

– Да, наверное.

– И чем же ты занималась все это время?

– Сидела на границе с Пустотой и ждала.

– Чего именно?

– Когда Тьма меня полностью поглотит. Я собиралась дождаться этого момента, и когда настало бы время, просто шагнула бы в Пустоту, позволив той меня поглотить. Но, судя по всему, до этого ещё далеко, поэтому я и тут. Решила узнать дальнейшую судьбу Тьмы Таргарона.

Две тысячи лет одиночества и ожидания… По сравнению с семистами годами Теона это кажется сущей ерундой. Но больше всего удивляло, что Лиамара пошла на это добровольно. Она могла в любой момент уйти, но просто ждала в полном одиночестве. Ждала момента, когда она сможет просто оборвать свою жизнь. Или, как иногда бывает с самоубийцами, она пыталась найти причины жить, в глубине души надеялась, что появится кто-то, кто в последний момент спасет её.

Может, она тут именно поэтому, просто сама этого не понимает?

В любом случае, я не собираюсь отказываться от своих планов.

– Я не собираюсь вмешиваться в твое противостояние с учениками Таргарона.

– Ты собираешься просто простить их?

– Я уже наказала их. Их собственная сила стала их же темницей. Они запечатаны внутри своей силы и не способны причинить кому-то вред.

– Они нашли способ обрести свободу, – покачал головой Теон. – Они все ещё привязаны к своей темнице, но они не внутри неё.

Эти слова удивили Лиамару, а затем она нахмурилась и задумалась.

– Освободится можно лишь снаружи. Видимо, кто-то открыл одну из темниц, а затем пленник помог освободиться другим. Но это мог сделать лишь тот, кто управляет Светом так же, как Длани.

– Хочешь сказать, что их освободила другая Длань?

– Нет, не думаю. Но кто-то, кто сохранил в себе искру Истинного Пламени. В конце концов, не только Длани сражались в той войне.

– Страж?

– Возможно, но разумных Стражей нет. Ими управляло либо само Истинное Пламя, либо Арвирос. Да и в любом случае, все это не имеет ни малейшего значения. Даже если они все или кто-то из них освободился, это ничего не меняет. Я уже наказала их однажды и не собираюсь делать этого вновь. Даже если они убили Таргарона, все это уже в прошлом. Их повторное заточение ни на что не повлияет.

– Ещё как повлияет! Они ломают этот мир! Слышишь?! С каждым годом они все сильнее нарушают баланс! Раньше в этом мире царила гармония, но после их пробуждения баланс нарушился. Мужчины, использующие силу, больше не рождаются! Теперь лишь женщины могут касаться Иного, и дар уже начинает увядать. Пройдет ещё несколько столетий, и ни останется ни одного Ткача Иного. И после этого ты говоришь, что их смерти ничего не меняют?!

– А ты нагл, Теон Альдрим, – тонкие брови Лиамары сошлись на переносице, а в глазах вспыхнула золотая ярость. – Врешь мне, смотря прямо в глаза.

– Вру?! Да это чистая правда! Они яд этого мира! И если мы…

– То, что ты в это веришь, не делает твои слова правдой.

– О чем ты? – напрягся Теон, невольно отступив на шаг под тяжелым взглядом горящих желтых глаз.

– Не ученики Таргарона нарушили баланс этого мира, и не из-за них мужчины с даром больше не рождается.

– А кто же тогда виновен?

Теон все это время думал, что причина в Старых Богах. Даже Руннэт так думала, обвиняя в этом «Шлюху».

– Посмотри в зеркало, Теон Альдрим.

– Что? Но я… Я ничего не делал! Да и зачем мне это? Ты ошибаешься! Или… – Теон судорожно думал, пытаясь понять, что он мог такого совершить, чтобы исказить баланс. – Луна! Это из-за луны?

– Нет. Луна тут совершенно не причем, но я точно знаю, кто виноват в этом преступлении. И этот человек стоит прямо передо мной.

– Ты хочешь сказать, что в нарушении баланса мира виноват я? – Теон не мог поверить в услышанное. Он бы рассмеялся, если бы не та уверенность, с которой говорила Вершительница Судеб. – И что луна тут совершенно ни при чем? Что за вздор! Я не делал ничего такого, что могло бы привести к подобным последствиям.

– Ты сделал многое. Например, убил ученика Таргарона.

– Модиса? Он был чудовищем!

Впрочем, как и я сам.

– Хочешь сказать, что его убийство – всему причина?

– Косвенно.

– Объясни! – потребовал Теон. Он слишком привык говорить с позиции силы, позиции правителя, который завоевал почти весь мир. Он даже и не сразу понял, что повысил голос на ту, что способна обратить его в пыль одним лишь взглядом.

Лиамара задумалась, окинула взглядом своих, теперь уже золотых, глаз город, после чего тихо начала рассказ.

– Я хорошо помню, каким этот мир был раньше. Катаклизм, вызванный гибелью Истинного Пламени, сильно ударил по многим мирам, часть из которых была просто стерта, а другая пострадала так сильно, что жизнь на них была почти невозможна. Этот мир был из последних. Катаклизм изменил его орбиту, отчего одна часть мира превратилась в сплошную пустыню, а другая оказалась окутана вечными льдами.

Но люди смогли выжить. Они укрылись в пещерах, где питались водорослями, грибами и рыбой, обитающей в подземных реках и озерах. И именно в этом мире Таргарон нашел свое предназначение. Он, как и многие Длани в тот момент, был потерян, лишен предназначения. Кто-то остался в мире Тьмы, чтобы продолжить войну, а кто-то попытался восстановить нашу вселенную после катаклизма. Таргарон был из последних.

Он исправил орбиту этого мира, принес растения и животных с окраинных миров, и все ради того, чтобы вернуть в этот мир жизнь.

– Ты видела все это своими глазами?

– Да, – Лиамара оживилась.

Когда она обвиняла Теона в преступлении, то казалась суровой и безразличной одновременно, но сейчас она рассказывала о чудесных временах, как казалось ей самой, и это было слышно в голосе.

Она протянула Теону руку и тот не задумываясь её принял. Тот час они оказались в другом месте, посреди огромного каменного плато, по которому шел седовласый мужчина в золотой броне.

Таргарон вскинул руки и обдуваемая огненными ветрами пустошь стала охлаждаться. Солнце отдалилось, а планета совершила первый оборот вокруг новой оси.

– Видела и «пещерных людей», и как зацвели поля. Я… – кажется, Длань немного засмущалась, – тоже принимала участие в этом. Я помогала ему. Меняла ландшафт и занималась другими вещами. Но не слишком долго. В какой-то момент я поняла, что начинаю жить его идеями и целями. Таргарон был этому рад, а я не очень.

И новые фрагменты прошлого. Земля расцветала буквально на глазах, люди выходили из пещер, опасливо оглядываясь. Теон видел как они строили дома, пасли скот, пахали поля.

Он буквально видел зарождение цивилизации, и это завораживало.

– Но это была не единственная причина. Он собрался совершить нечто невозможное, опасное и глупое, и я не хотела в этом участвовать. Он собирался разделять себя с остальными.

– Разделить себя? Я не понимаю…

– Ты ведь знаешь, что когда Истинное Пламя правило этой вселенной, не существовало смерти, болезней, или чего-то подобного. Люди жили в гармонии и равновесии, мысли и чувства были общими. Каждый был как открытая книга для других, отчего легко можно было находить общий язык. Это был идеальный мир. Как жаль, что он этого не понял…

– Он?

– Неважно, – отрезала Лиамара. – Таргарон собирался все это вернуть. Пусть не в размахах всей вселенной, но хотя бы в рамках одного конкретно взятого мирка. Он называл это…

– Последний Час, – догадаться об этом не сложно, ведь именно к этому сводилась вся вера Детей Света. К тому, что настанет Последний Час, и мир объединится.

– Верно. Последний Час. Момент, когда время перестанет существовать. Исчезнет смерть, страдания и боль. Мир остановится, чтобы продолжить существовать в вечности.

– Больше похоже на вечный ад, – Теону всегда так казалось, когда речь заходила о старом мире, управляемом Истинным Пламенем.

– Он говорил так же… – печально произнесла Лиамара, вновь не став объяснять, о ком именно идет речь.

– Пока что ты рассказываешь мне то, что известно из старых сказок и никак не связано со мной.

– ВСЕ это взаимосвязано, – не согласилась Длань, и разорвала связь. Они оба покинули зарождающийся мир, оказавшись на крыше небоскреба. – Таргарон должен был разделить себя с людьми, в какой-то мере каждый из них стал бы Таргароном, а он бы стал частью их. Образовался бы симбиоз, цель которого – Великое Единение.

– А он сам? Что случилось бы с ним самим, после этого Единения?

– Этим этот план мне и не нравился, и именно из-за этого я отказалась участвовать в этом безумстве. Он не знал. Да и откуда? Никто никогда не пытался занять место Истинного Пламени! В лучшем случае он бы стал одним из этих людей, влился бы в их общество. В худшем… он как личность растворился бы в сознании остальных. Теперь мы этого уже не узнаем.

Стать частью общества… Связать себя с людьми…

Это Теону кое-что напоминало. Его самого, Банрат-тан-Азура и призраков, которые так любили сводить его с ума. Они словно создавали что-то подобное, но в какой-то иной, извращенной и безумной форме.

– Но этот план был не так прост. Таргарон не мог просто передать частицу себя человеку, та бы просто выжгла его изнутри. Чтобы совершить задуманное на должном уровне, он провел эксперимент. Он взял одиннадцать человек, которых счел достойными, и наделил их силой. Сделал первыми Ткачами Иного, как их впоследствии стал называть. Он развивал их силу, чтобы в какой-то момент дать частицу себя, возвысить, сделать их бессмертными и первыми людьми, что войдут в Великое Единение. Но все пошло прахом.

– Они его предали. Я в курсе, – Теон невольно стиснул зубы от закипающего внутри гнева. Банрат-тан-Азур злился, вспоминая то время.

– Предали, но тебя никогда не интересовало, почему?

– Потому что они были алчны. Они захотели ещё силы.

– Отчасти, – кивнула Лиамара. – Но это не все. Они не хотели становиться частью коллективного сознания. Они хотели продолжить жить как жили, быть единственными, а не первыми из многих. Поэтому они его убили.

– Меня вообще удивляет, что они оказались на это способны. Он отдал им крохи, лишь малую часть. Как они смогли нанести удар такой силы, что тот оказался смертельным?

– А вот здесь мы подступаем к главной теме нашей беседы, к тому, что ты так хотел узнать. Таргарон не мог дать Свет всем. На взращивание тех, кого теперь называют Старыми Богами, у него ушли долгие годы. А это были лишь одиннадцать человек, и их сила по наследству не передавалась. Поэтому он пошел по другому пути. Он решил превратить каждого человека в Ткача Иного. Это было сложно, я бы даже сказала почти невозможно, но он придумал, как. От столетия к столетию их должно было становиться все больше, а за счет слияния и взаимодействия мужской и женской энергии от поколения к поколению дар должен был крепнуть. Спустя тысячи лет, когда все жители мира превратились бы в сильных и могущественных Ткачей, ему было бы достаточно просто внедрить в Иное свою силу, мгновенно связав всех вместе.

То, что Теон услышал было невероятным. Выходило, что Ткачи Иного – это что-то вроде зародыша? Зародыша будущих сверхлюдей, которые были бы так же могучи, как Старые Боги?

Безумие… Просто Безумие!

– Но Таргарон был убит раньше, чем сумел завершить свой план, – продолжила Вершительница Судеб. – И все же его детище продолжило жить и дальше. Он создал три полюса. Мужской, женский и управляющий, в который и должна была быть внедрена его сила. Мужской позволял рождаться мальчикам-Ткачам, Женский – фуриям.

– Значит, один из этих полюсов был разрушен?

– Разрушен тобой, – уточнила она.

– Но я ничего не разрушал! – фыркнул Теон. – Ты можешь сказать прямо, что именно я сделал, разрушило этот мужской полюс?!

Лиамара ответила, но вовсе не словами. На её губах возникла едва заметная полуулыбка, а в голове Теона стали появляться смутные образы. И это были не какие-то чужие картинки, а его собственные воспоминания.

– Коснись, – предложил Теон Кригеру, но тот сомневался. Лишь спустя минуту кузнец прошел к кристаллу и коснулся его, а уже через секунду отшатнулся, схватившись за голову.

– Что это?! Оно… Оно было в моей голове! Эта… ярость… эта… Оно… Оно живое!

– Это Таргарон, – прояснил Теон, и от услышанного имени Кригер вздрогнул, удивленно уставившись на Владетеля.

– Невозможно! Это самолично Длань Света?! Я в это не верю!

– Самолично – сильно сказано. Таргарон мертв уже две тысячи лет, предан и убит. То, что ты видишь, лишь один из оставшихся после него фрагментов. Сгусток его гнева и фрагменты воспоминаний, заключенные в кристаллизованном Свете. И я хочу, чтобы ты выковал из этого оружие.

– Нет! – воскликнул Теон, отшатнувшись от женщины и схватившись за голову. Все мгновенно встало на свои места. Все вопросы нашли свои ответы.

Почему мужчины перестали рождаться лишь после Небесного Раскола.

Как Старые Боги могли убить Таргарона, но при этом не разделить между собой такой жирный кусок. И почему его нашли глубоко в пещерах в неделе пути от Бонхарда.

– Нет! Нет! Нет! Нет!

– Именно так, Теон Альдрим, – печально произнесла Лиамара. – Всему виной твоя ненависть. Ты так ненавидел Старых Богов, так желал оружие, способное их победить, что даже не подумал о том, что уничтожаешь нечто важное. А теперь весь мир пожинает плоды твоей ненависти.

* * *

– Все готово, госпожа, – сообщила служанка, и Тристи удовлетворенно кивнула, разглядывая обнаженного мужчину, лежащего на металлическом столе. Он был крепким и сильным снаружи, но сломленным внутри. Его гениталии были удалены, а на теле хватало свежих следов пыток. Взгляд мужчины был затуманен от дурмана, но это тоже все было необходимой частью древнего ритуала.

Ей нравился этот момент с того самого дня, когда отец показал, как это делается. Было что-то невероятное в этом моменте превращения безвольного куска мяса в идеальное оружие, способное подобраться к жертве вплотную так, что она даже не осознает этого.

Тристи положила руку ему на грудь и вслушалась в размеренный стук сердца. Галатея следила за этим, оставаясь чуть в стороне и не скрывая саркастическую полуулыбку. Но Тристи было совершенно плевать на это, ведь мать не понимала всю интимность этого момента. Это было сродни разрядке, но гораздо более изощренной и сложной. Когда одна душа полностью переходит под контроль другой.

Другая служанка принесла Тристи небольшой металлический кейс, который уже через минуту она поспешила открыть. Внутри на подставке находился изящный костяной кинжал, остротой не уступающий стальным аналогам, но одновременно таящий в себе гораздо большую силу.

Фурия осторожно извлекла кинжал из кейса и не менее осторожно коснулась острием того места, где располагалось сердце. Капля кровь тут же стала растекаться по костяному клинку, игнорируя все законы физики, и мужчина одновременно с этим задрожал.

– Тихо, тихо, – ласково заговорила Тристи, поглаживая свободной рукой его по волосам. – Скоро все закончится. Очень скоро.

Взор человека немного прояснился, но в нем все еще хватало тумана.

– Повторяй за мной. Слово в слово.

– Я… Повторю…

– Я отдаю тебе, моя госпожа, владычица костей, свою душу, плоть и кровь.

– Я… отдаю тебе, моя госпожа… владычица костей… свою душу, плоть и кровь, – мужчине было тяжело говорить, словно невидимые руки взяли его за горло.

– Отныне мои боль и печаль принадлежат тебе.

– Отныне мои боль и печаль… принадлежат тебе. Агрх…

В этот раз сопротивление было велико, но «материал» был хорошо обработан, так что это мелочи, маленькие ухабы на пути, не более того. Женщина надавила на кинжал, и тот погрузился глубже в плоть.

– Я буду твоими руками, глазами, ушами до самой смерти.

– Я буду… Я буду…

– Я буду твоими руками, глазами, ушами до самой смерти, – настойчиво повторила она.

– Я буду твоими руками… гла-гла-глазами, ушами… до… до… самой смерти.

Тристи улыбнулась и что есть сил надавила на костяной кинжал. Клинок пронзил сердце мужчины, и тот тут же обмяк. Небольшой камушек на рукояти кинжала, ранее бывший прозрачным, едва заметно засветился и превратился в зеленый. Как только это произошло, Тристи извлекла необычное оружие, и рана в груди у мужчины тут же исчезла, словно её и не было.

– Встань, – приказала она, как только служанка отвязала пленника от стола. Стоило прозвучать этим словам, как мужчина занял вертикальное положение, а затем слез со стола, встав перед фурией в полный рост. Тристи, окинув взглядом его широкие плечи и мускулистую фигуру, протянула своей новой марионетке кинжал. – Теперь он твой. Береги его.

Бездушный поклонился и удалился, а Тристи перевела взгляд на другие столы, на которых тоже лежали скованные люди.

Да, сегодня у меня много работы.