Читать книгу: «Страсть», страница 3

Вера АЛЕНТОВА

Со своим будущим мужем Владимиром Меньшовым Алентова познакомилась в середине 60-х, когда училась в Школе-студии МХАТ.

Вспоминает Владимир Меньшов: «Поначалу я и не думал покушаться на Веру – она была очень хороша собой (как и сейчас, впрочем) – красивая, интересная. Но она почему-то со мной дружила и поддерживала в конфликтных ситуациях на курсе. Полтора года, пока мы учились, длилась наша дружба, которая потом неожиданно переросла совсем в другое чувство. Но ухаживал я, честно говоря, очень скромно. Денег было мало, поэтому дарил только полевые цветы. Помогло счастливое стечение обстоятельств. Наш роман разворачивался зимой, а в общежитии как раз шел ремонт, и комнаты последних двух этажей были открыты. Поэтому можно было не гулять в зимнем парке, а просто подняться в одну из комнат и часами сидеть, разговаривать, целоваться, в конце концов… Думаю, что, не будь этого ремонта, все могло бы сложиться совсем по-другому. А так мы оказались в ситуации, способствующей развитию нашего романа. К лету мы, ко всеобщему удивлению, объявили о том, что женимся. Это было в самом конце второго курса…»

Вспоминает Вера Алентова: «Володя ухаживал за мной долго. Мы жили в общежитии, получали крохотную стипендию. Но он все время что-то придумывал: то с веточками вербы приходил, то с букетом из листьев… И я запомнила это больше всего.

Нашу свадьбу праздновали всем курсом. Мы выложили все, что у нас было, – рублей 30, чтобы ребята в общежитии приготовили стол. А сами поехали в ЗАГС. И все время, пока мы там находились, нас фотографировали, фотографировали, а потом еще и шампанское открыли. Я ужасно перепугалась: чем платить? Мы ведь выгребли все до копейки еще в общежитии. Вдруг все закричали, что шампанское горькое, а я, занятая мыслью, чем заплатить за эту бутылку, начала всех уверять, что шампанское замечательное, не понимая, что нам нужно просто поцеловаться… И только когда Володин свидетель, мальчик с нашего курса, шепнул мне, что у него есть три рубля, – я обрела способность мыслить логически. Затем нам стали предлагать фотографии, и поначалу Володя гордо заявил, что мы возьмем все. Но, увы, денег (хотя и расплатились за них несколько дней спустя) хватило только на две фотографии… Ну, а уже потом, в общежитии, у нас была замечательная свадьба…»

Несмотря на штамп в паспорте, назвать союз Меньшова и Алентовой семьей в полном смысле этого слова было нельзя. Алентова после окончания учебы (они окончили училище в 1965 году) осталась в Москве – ее приняли в труппу Театра им. А. С. Пушкина, а Меньшов вынужден был уехать по распределению в Ставропольский драмтеатр. Там он проработал около года. Затем вернулся в Москву и успешно сдал экзамены во ВГИК. Тогда его имя было никому не известно, в то время как Алентову после роли Лидии в фильме «Дни летные» (1966) знали уже многие. В июне 1969 года у них родилась дочь Юлия.

Между тем молодые супруги продолжали жить порознь: Меньшов жил в общежитии ВГИКа, Алентова – в общежитии театра. Иногда, когда соседка Алентовой по комнате уезжала к родным, Меньшов переселялся к жене с дочерью. Правда, и в этом случае жить спокойно им не давали – общежитие было не для семейных, и комендант строго следил за тем, чтобы этот порядок не нарушался. Денег катастрофически не хватало, хотя Меньшов и устроился на подработку в булочную (день работал, три отдыхал, получая за это 70 рублей). В 1972 году молодые наконец переехали пусть в крохотную, но все-таки отдельную двухкомнатную квартиру, которую Алентовой дали от театра. Актриса вспоминает:

«Мне дали квартиру, когда Юлечке было около четырех лет. Причем получила я ее с боем. Сотрудники театра по очереди получали жилье, а мне все не давали и не давали. Наконец пообещали: вот одна из работниц переедет из комнаты в квартиру, и я смогу занять ее комнату… И вдруг я узнаю, что кто-то уже приходил к этой работнице со смотровым ордером. Я бегу в дирекцию: как же так, ведь эту комнату обещали мне?! Меня отправляют в Управление культуры: попроси, мол, там, вдруг получится… Там меня выслушали и «успокоили»: если человек приходил со смотровым ордером, поезд уже ушел… И вообще, моей семье положена двухкомнатная квартира. Я восприняла это как издевательство, говорила, что готова на любое жилье: без окон, без дверей, лишь бы я знала, что оно мое. Но меня попросили написать заявление, уверяя, что мы получим двухкомнатную квартиру… И представьте мое изумление и радость: через год я получила ее!»

Казалось, что теперь, в новой квартире, можно жить и радоваться. Ан нет: вскоре после переезда Алентова и Меньшов приняли решение расстаться (с «официальным» разводом они решили повременить). И жили порознь около трех лет. Алентова за эти годы сыграла несколько интересных ролей в театре, Меньшов окончил аспирантуру ВГИКа, снимался в кино. А потом… Впрочем, послушаем рассказ самого Владимира Меньшова:

«Три года я приходил к дочери, гулял с ней, ходил в театр, в зоопарк, а вечером уезжал. Отношения с Верой были холодные. Я пытался начать новую жизнь, но ничего не получалось. А она и не пыталась – она не из тех, кто может «романчик» завести: либо серьезно, либо никак. А потом в наших отношениях что-то стало меняться. За эти три года мы оба изменились, стали глубже, серьезнее, многое в себе и друг друге поняли. Вера мне потом сказала, что очень многое поняла благодаря Юле – мое упрямство, характер, в котором ей что-то не нравилось, с чем она боролась, – это природа, бороться с ней бесполезно. Сходство дочери со мной в мелочах было потрясающим, и это помогло ей понять меня. За три года я не раз предлагал Вере жить вместе, но она всегда отказывалась. А однажды разрешила остаться… Утром вошла Юлия, увидела нас в кровати, удивилась (она была уже школьницей и все понимала), а Вера сказала ей, хотя мы об этом еще не говорили: «Папа теперь будет жить с нами».

Режиссерский дебют Меньшова в большом кинематографе состоялся в 1977 году – он снял молодежную мелодраму «Розыгрыш». Однако, как ни странно, места для его жены в этом фильме не нашлось. И лишь спустя два года творческий тандем Меньшова – Алентовой наконец состоялся: в фильме мужа «Москва слезам не верит» Алентова блестяще сыграла главную роль (провинциалку, сумевшую покорить Москву), а Меньшов прославился профессиональной режиссурой.

Успех фильма благотворно сказался на личном и творческом благополучии семьи Меньшовых. Премия за фильм составляла 10 тысяч рублей, правда, ее пришлось поделить на восьмерых. Сразу после выхода ленты на экран Меньшовы купили автомобиль «Волга», а через год въехали в трехкомнатную квартиру в престижном в те годы месте – Олимпийской деревне (деньги на мебель Меньшов занял у тещи). Алентова, названная в 1980 году лучшей актрисой страны (по опросу читателей журнала «Советский экран»), через два года получила звание заслуженной артистки РСФСР.

В 1989 году семья Меньшовых опять переехала в новую квартиру – на этот раз в «цековском» доме. По этому поводу Меньшов позднее скажет: «Дом шикарный, так что мы здесь счастливы: идеальный для нас вариант. Посмотрите, какая кухня: семья из пяти человек может жить. Мы втроем. У каждого по комнате, холл, где стоит телевизор. За стенкой – Иннокентий Михайлович Смоктуновский…»

В 1990 году, после десятилетнего перерыва, Алентова снова стала сниматься у мужа. В комедии «Ширли-мырли» она сыграла отвязную американку, вышедшую замуж за не менее отвязного русского. В конце этого же десятилетия Алентова записала на свой счет третью роль в картинах своего благоверного: в мелодраме «Зависть богов» она сыграла уже русскую женщину, которая влюбляется в иностранца. По части секса эта роль Алентовой переплюнула все предыдущие: если в «Москве…» она только имитировала секс, в «Ширли-мырли» говорила скабрезности, то в «Зависти…» весьма правдоподобно занималась любовью в кузове грузовика. Большинство зрителей после этой сцены гадали, ее или не ее обнаженное тело было показано в кадре (в ряде СМИ писали, что это была дублерша).

Рассказывает Владимир Меньшов: «Мы с женой очень разные люди, это тот случай, когда противоположности сходятся, хотя духовные интересы тоже близки. Она человек по имени «нет», я ее переделываю, а у нее все равно первая реакция на любое предложение – сказать «нет». А я человек по имени «да» – всегда пробую то, что предлагает мне судьба. Считаю, что гораздо страшнее пропустить свой шанс, чем облажаться. Во всякую протянутую руку тут же вкладываю свою, а потом уже думаю…»

Дочь Меньшова и Алентовой Юлия поначалу пошла по стопам родителей – окончила Школу-студию МХАТ (мастерская А. Калягина и А. Покровской). Четыре года работала во МХАТе. Снималась в кино, однако ни одна из сыгранных ею ролей (а их было восемь) не стала открытием. По этой причине в 1996 году Юлия ушла на телевидение – стала ведущей ток-шоу «Я сама». И в этой роли стала суперпопулярной (подробно о ней читайте в главе «ЮЛИЯ МЕНЬШОВА»).

В ноябре 2007 года, давая интервью журналистке «Комсомольской правды» Л. Павленко, Владимир Меньшов так охарактеризовал свою семью: «У нас семья итальянского типа: чуть что – скандал, битье посуды. Может, в этом все дело. Секрет гармонии, я имею в виду. Вера в самом начале наших отношений была очень закрытой женщиной. Обиду в себе таила. А сейчас от меня научилась не таить, выплескивать все наружу. Это правильно, я считаю. Когда мы выпускаем весь пар, не злимся друг на друга подолгу, – семья крепче от этого…

Сейчас у нас появилась дача. Новый мир, который мне все больше нравится. Там все есть: и лес, и сад, и огород, и газоны с цветами. Правда, такое удовольствие у нас только первое лето, да и то пожар приключился. Баня сгорела, много чего сгорело. Но поправили. Сейчас мы на таком этапе, когда большие заботы закончились и можно получать удовольствие. Получать отдачу от дачи…»

Ирина АЛЛЕГРОВА

В первый раз Аллегрова вышла замуж довольно рано – в 18 лет (родилась она в 1951 году). Причем не по любви. Она любила одного человека, но тот предпочел ей другую женщину. И в отместку Ирина вышла замуж за молодого человека, который давно добивался ее расположения. Позднее она выскажется по поводу этого брака так: «Я его считаю серьезной ошибкой. Сначала молодым надо пожить вместе, почувствовать друг друга, а потом заводить ребенка… Хотя мой первый муж был бесподобным красавцем, баскетболистом с потрясающей фигурой и изумрудными глазами. Настоящий Ален Делон, только помужественней. Все девушки Баку умирали по нему!..»

У молодых вскоре родилась дочь Лала, однако на крепости их брака это обстоятельство совершенно не отразилось. Супруги не понимали друг друга и в конце концов вынуждены были расстаться (их брак длился год и четыре месяца). С тех пор ни Ирина, ни ее дочь с этим человеком больше не встречались.

Между тем через два года после рождения дочери Аллегрова решила отправиться покорять Москву. Лалу она оставила на попечение матери, которая из-за этого вынуждена была навсегда оставить сцену (она потом долго будет упрекать в этом свою дочь).

В столице Аллегровой удалось устроиться певицей в варьете двух известных ресторанов: «Арбат» и «Звездное небо» в гостинице «Националь». В первом она исполняла всего лишь две песни и проработала ровно год, во втором – всего четыре месяца. Почему так мало? По ее же словам, там было слишком много охотников до ее тела, а она руководствовалась принципом: «Любовь – это одно. Горизонтальное положение – другое». Не соблюдай она этого принципа, ее путь в звезды был бы намного короче. Например, однажды ее позвал к себе один очень известный пожилой композитор. Аллегрова имела прекрасную возможность взять у него песню и выступить с ней на одном из Всесоюзных фестивалей. Однако отдать свое произведение молодой певице композитор намеревался не бескорыстно. Несмотря на то что в соседней комнате была его супруга, композитор вполне откровенно стал предлагать Аллегровой стать его любовницей. А когда понял, что этого не будет, с сожалением развел руками и за-явил: «Вы певица не моего плана».

Ирина Аллегрова вспоминает: «Не думаю, что сегодня расплата собственным телом – главная расплата. А вот во времена застоя так происходило сплошь и рядом. Я получила широкую известность, будучи уже не юной девочкой, как раз потому, что отказывала. Поймите, я не осуждаю тех людей, которые шли на это, так же, как не осуждаю женщин древнейшей профессии – победителей, как это ни цинично звучит, не судят. У каждого свои понятия о достоинстве и морали. Я тоже не синий чулок, но всегда считала отношения между мужчиной и женщиной таинством, замешенным на чувствах. А спать с кем-то ради достижения своих целей я никогда не стала бы, хотя подобных намеков и предложений была масса…

У меня перед глазами всегда был пример моей семьи. Папа с мамой были коллегами (актерскую пару Аллегров – Сосновская знал весь Баку. – Ф. Р.), и они при этом очень любили друг друга. Они никогда бы не изменили друг другу ради выгоды. Для того чтобы сделать ремонт в квартире, папа продал свою любимую коллекцию статуэток собак и часть библиотеки. Я это запомнила навсегда. Поэтому знала, что нужно рассчитывать только на себя. Стремления выйти за богатого человека, чтобы избавиться от трудностей, от работы, у меня никогда не было…»

В начале 80-х Аллегрова вышла замуж за руководителя своего ансамбля Владимира Блехера. Это был скорее служебный союз, чем брак по любви. Вернее, так было со стороны Аллегровой, поскольку Блехер любил ее по-настоящему. Но в 1984 году в ансамбль пришел новый музыкант – Владимир Дубовицкий, и Аллегрова влюбилась в него, как кошка. В ее глазах он выглядел этаким белогвардейским офицером: рисковый, блестящий, отчаянный. В итоге с Блехером она развелась и вышла замуж за Дубовицкого.

Примерно через год Дубовицкий предпринимает попытку самостоятельно раскрутить свою жену, для чего выходит на композитора Оскара Фельцмана. Однако, узнав, с кем связался ее муж, Аллегрова скептически замечает: «Ничего не выйдет. Я уже была у одного такого композитора, но мы друг друга так и не поняли». Дубовицкий же был непреклонен и в конце концов уговорил супругу навестить композитора в его апартаментах. По словам певицы, та встреча прошла в теплой, дружеской обстановке. Фельцман, сидя за пианино, «погонял» ее по своим песням, включая репертуар Софии Ротару, проверил диапазон ее голоса. Своим впечатлением от гостьи остался доволен и дал ей несколько своих песен. Буквально через несколько недель Аллегрова спела их на творческом вечере композитора. С тех пор своим «крестным отцом» на сцене Аллегрова считает Оскара Фельцмана.

В середине 80-х Аллегрова становится солисткой группы «Электроклуб». Там она отработала почти три года, после чего стала тяготиться этим. Ей все больше хотелось петь песни лирического плана, чего в составе группы сделать ей никак не удавалось. На этой почве у нее все чаще стали возникать напряженные отношения не только с мужем, но и с другими участниками ансамбля. Когда однажды она попыталась получить разрешение на включение в свой репертуар нескольких песен Игоря Николаева, ей было строго сказано: такие песни нам не подходят. В конце концов терпение Аллегровой лопнуло, и в 1990 году она не только покинула «Электроклуб», но и развелась с Дубовицким (он затем женился на певице Татьяне Овсиенко).

Несмотря на то что многие сулили Аллегровой провал на сольном поприще, она смогла не только выжить, но и стать суперпопулярной певицей. И это пребывая в ранге разведенной женщины! В 1992 году ее клип «Транзитный пассажир» наделал много шума: там была показана «обнаженка». Правда, в кадре обнажалась не сама Аллегрова, а всего лишь ее дублерша, но зритель-то думал иначе.

Следует отметить, что, в отличие от большинства своих коллег, Аллегрова нечасто становилась героиней всевозможных сплетен и скандалов. Несмотря на то что ее сценическое поведение создавало образ эдакой разбитной и компанейской женщины (когда во время одного из концертов кто-то из зрителей крикнул: «Ирина, давай!», она не растерялась и спросила: «Что, прямо здесь?»), ее личная жизнь всегда была надежно скрыта за плотной завесой секретности. Однако в конце 1993 года эту завесу все-таки удалось приподнять. Как оказалось, Аллегрова внезапно влюбилась в одного из танцоров своего коллектива, 33-летнего Игоря Капусту. Поначалу люди, наблюдавшие за их отношениями, посчитали, что ни к чему серьезному это не приведет: мол, всего лишь увлечение. Это и понятно – мало кто мог предположить, что, потерпев неудачу в трех предыдущих браках, Аллегрова вдруг решится на четвертый. Но думающие так ошиблись. 8 мая 1994 года Ирина Аллегрова и Игорь Капуста обвенчались в церкви на улице Неждановой. Вот как описал это событие «Московский комсомолец»:

«В минувшее воскресенье народ, прогуливавшийся по тихому московскому дворику в районе церкви на ул. Неждановой, был шокирован экстраординарным зрелищем: процессией, которую возглавляла звезда эстрады, четырежды «Певица года» хит-парада «Звуковой дорожки», дважды обладательница ежегодной национальной музыкальной поп-премии «Овация» и прочее, и прочее – Ирина Аллегрова. Имидж ее в тот вечер был необычен: вместо привычных сексапильных лоскутков, обволакивающих томные бедра, и зазывного декольте мадам ослепила округу дорогим подвенечным платьем, украшенным экзотическим цветком, кружевами и ленточками. Она нежно опиралась на руку спутника в изящном черном смокинге, а ее глаза излучали мягкий матовый блеск, присущий нашедшей семейное счастье женщине. Иными словами, претворив в жизнь собственный лозунг: «Ну что, бабоньки, покажем этим, в штанах, на что мы способны!» – Ирина Аллегрова вышла замуж.

Ее избранник – 33-летний танцор Игорь Капуста – еще не был хорошо известен широкой публике. Однако его уже встречали в последних телевизионных съемках певицы: с полгода он работал в сопровождающем г-жу Аллегрову танцевальном мужском дуэте. Его дебют в этом качестве состоялся на памятных сольных концертах певицы в ноябре прошлого года в зале «Россия». Он закончил Вагановское училище в Петербурге, некоторое время состоял на службе в Мариинском (Кировском) театре, затем ушел на эстраду и несколько лет проработал в известной танцевальной группе «Рецитал» (начинавшей в недрах Театра песни Аллы Пуга-чевой), откуда, похоже, Ирина Аллегрова и «угнала его у всех на виду»…

Церемонию венчания освятил отец Владимир (Ригин). Круг приглашенных был узок и состоял из родных и ближайших друзей семьи, в том числе мамы и сестры Игоря, приехавших из Питера, дочери Ирины от первого брака Лалы и ее жениха Эрика, директора коллектива певицы Абрама Сандлера и др. Все прошло скромно, нешумно, хотя, когда процессия вышла из церкви и стала погружаться в лимузины, с тем чтобы отправиться на скромный праздничный ужин, проходившие мимо люди распознали в даме, облаченной в белоснежное платье, Ирину Аллегрову, и на улице случилась локальная паника…»

Позднее Аллегрова признается, что согласилась обвенчаться с Игорем под давлением обстоятельств: у нее был при смерти отец, и она хотела доставить ему радость. Однако спустя две недели после этого отец Ирины скончался. Были и другие приметы, которые можно отнести к роковым. Например, из-за спешки молодые не успели зарегестрироваться в ЗАГСе, и поэтому венчались они… по чужим паспортам (их им одолжили друзья). А на следующую после венчания ночь кошка певицы – символ домашнего очага – отчаянно шипела, не пуская Игоря в кровать, а потом просто улеглась на постель между молодыми, хотя в таких выходках прежде никогда замечена не была. Однако в те дни молодожены не придавали этим приметам никакого значения и были счастливы. После свадьбы они решили жить не в городе, в малогабаритной двушке в Новых Черемушках, а перебрались за город – в шикарный трехэтажный дом, купленный у «крестного отца» Аллегровой, композитора Оскара Фельцмана. После приобретения недвижимости окрестности дома были заново перестроены, и там появился настоящий бассейн. Стоит отметить, подобного сооружения тогда не было ни у одной российской поп-звезды (через год такой же бассейн построила у себя на даче Маша Распутина).

Между тем отсутствие каких-либо сплетен вокруг имени Аллегровой не давало некоторым журналистам спокойно жить. Поэтому кое-кто из них пускался во все тяжкие, лишь бы наскрести что-нибудь пикантное из жизни певицы. А когда и это у них не получалось, в ход пускались откровенные инсинуации. Так, например, поступил некий журналист из одной областной газеты, написавший после гастролей певицы статью под названием «Ирина – женщина без комплексов». О чем писалось в этой статье? Вступление рассказывало о том, как Аллегрова приехала в новой песцовой шубе и декольтированном платье, спела всю программу под «фанеру», а потом, сидя в подпитии в ресторане «Октябрь», поведала некоторые интимные подробности из своей жизни, которые корреспондент и подслушал. Далее шли эти самые «подробности». Например, сообщалось, что настоящее имя певицы – Инесса Климчук. Что ее папа – врач, а мать – музыкальный работник. Что Инесса приехала в Москву из провинции и безуспешно пыталась поступить в эстрадно-цирковое училище, где и позаимствовала имя у соседки по общежитию, а фамилию – ткнув пальцем в первое попавшееся слово в Музыкальном словаре, оказавшееся «allegro». Далее шло самое «пикантное». Утверждалось, что Аллегрова была подстилкой у «акул» шоу-бизнеса, переспала со всеми – от Игоря Николаева до Игоря Крутого, включая техперсонал и музыкантов. Когда Климчук-Аллегрова работала в группе «Электроклуб», она забеременела от Виктора Салтыкова. Однако про это узнал один из создателей группы композитор Давид Тухманов и вежливо попросил влюбленных покинуть его коллектив. Вот такие «подробности».

Когда номер газеты с этой статьей достиг Москвы и попал к Аллегровой, она отреагировала следующим образом. Вот ее собственный рассказ: «Я нашла телефон редакции, позвонила и прикинулась девочкой-корреспондентом. «Здрасте, – говорю. – Я хотела бы использовать цитаты из вашего интервью. Можно?» Журналист замялся: «Я писал только понаслышке. Все со слухов, я не беседовал с ней». И тут я не выдержала: «Ах ты, тварь поганая! Какое ты имел право писать всякую чушь? Ты мог написать о моей интимной жизни правду, но врать об этом я не позволю!»

Между тем в конце 1999 года брак Ирины Аллегровой и Игоря Капусты распался. Что послужило поводом к этому, доподлинно так и не известно, но расстались супруги отнюдь не друзьями. Известно, например, что Аллегрова запретила охране пускать своего бывшего мужа на порог собственного дома. Поскольку артистка не любит никого посвящать в личную жизнь, свой развод тогда она прокомментировала крайне скупо. Вот ее слова:

«Я сама решила, что нам пора расстаться. Мне не везет с мужчинами. Я сама его избаловала. Я сажаю мужиков себе на голову. И очень быстро они начинают забывать, кто я в их жизни, а кто они – в моей. И со всеми ними происходит одно и то же: сначала они распускают перышки, потом – павлиньи хвосты, а спасибо сказать забывают…

От меня еще не ушел ни один мужчина, вот так нагло я вам заявляю. Вы решили, я плохая? Я страшно преданный человек. Но если мне сделают очень больно, то я этого не прощаю…»

И лишь спустя два года – в июне 2001-го – в интервью журналу «Семь дней» певица приоткрыла завесу тайны над своим разводом. Она рассказала следующее:

«Я с первого дня нашей жизни сглаживала ситуацию моего социального превосходства, более высокого общественного статуса. Вы знаете, как я представляла мужа своим знакомым банкирам или министрам? «Познакомьтесь, это Игорь Капуста, я его жена». По-моему, так поступать может только кавказская женщина, ведь я выросла в Баку. Я даже не опровергала слухи о том, что Игорь является моим продюсером. Хотя он им не был. Почему? Я считаю, что создавать семейный шоу-бизнес не всегда правильно. Конечно, если речь идет о парах масштаба Софи Лорен – Карло Понти, это одно дело. Но когда выходишь замуж за человека из другой сферы деятельности, а он вдруг начинает заниматься шоу-бизнесом, то это смешно. Это не поднимает артистку, тем более звезду, а, наоборот, опускает. Неспециалист может дать дельный совет. Но возглавлять дело? Нет! Оттого, что Игорь танцевал в балете, он не стал разбираться в шоу-бизнесе. Поэтому я и не хотела, чтобы он был моим администратором. Хотя даже свекровь меня спрашивала: «Ну почему бы тебе не сделать Игорька своим директором?» На что я отвечала: «Да в таком случае мы будем как кошка с собакой грызться с утра до вечера». Наверное, редко кто из женщин моего уровня так старался, чтобы социальное неравенство не сказывалось на отношениях внутри семьи. Я пыталась направлять Игоря, давала ему возможность заняться собственным бизнесом. Но он не смог этим воспользоваться – ведь и к бизнесу надо иметь талант… Когда я стала замечать в Игоре перемены к худшему, я стала подумывать: а не бросить ли мне сцену? Может, лучше сидеть дома, тогда и отношения сохранятся? Впрочем, я тут же задумывалась: а на какие, извиняюсь, «шиши» мы с Игорем жить будем?..

В нашей с Игорем семье все мои чувства были восприняты не как Божий дар, а как… яичница. Со временем я стала чувствовать себя словно загнанное в вольер животное. Поверьте, я была очень хорошей хозяйкой, преданной женой – я вообще не изменяла ни одному своему мужу. Как сумасшедшая я бежала из студии домой, к Игорю, хотя актриса не имеет права это делать, так как главное для нее – работа. Но Игорь всего этого не оценил. Он не выдержал испытания славой, деньгами. Он пришел на все готовое. Вот и сломался… Хотя я все же благодарна ему за те прекрасные первые два года и за приобретенный жизненный опыт…

Мои родные отнеслись к моему разводу как к большому счастью. Когда мне было хорошо с Игорем – все были довольны, а когда у меня начались с ним проблемы, все начали страдать вместе со мной. Да и как им было не замечать, если в тот период я начала, скажем так, попивать – я надеялась в рюмке найти разрядку и успокоение. Я выпивала, и мне становилось легче… Слава Богу, я смогла справиться с этим. Конечно, больше всех переживала за меня Лала. Я старалась не нагружать ее своими несчастьями, но оказалось, что дочь видела больше, чем я могла предположить. Однажды она не выдержала и даже написала мне письмо – очень жестокое. Настолько жестокое, что я решила с ней никогда больше не разговаривать. Представляете – с родной дочерью! Но все обошлось двумя неделями молчания. Кстати, недавно Лала вдруг спросила: «Мама, а ты помнишь весь тот ужас, который я тебе написала тогда?» Я перечитала письмо и поразилась, насколько Лала была права. Но я не хотела эту правду видеть… Вот так, стыдясь и скрывая от всех свои страдания, я и терпела, пока не наступил момент, когда я сказала: «Все, до свидания». Сказала я это, конечно, другими словами – гораздо более сильными и с другой интонацией. Даже сама от себя такого не ожидала – оторвалась по полной программе!..»

После расставания с Капустой Аллегрова на какое-то время пропала из поля зрения общественности целиком, видимо поглощенная своими домашними делами. Но это затворничество длилось недолго – вскоре певица вновь стала появляться в «ящике», давать гастроли. Поскольку с Игорем Крутым она разошлась, ее авторами теперь стали другие композиторы – Игорь Азаров и Алексей Гарнизов (последний, кстати, являлся педагогом дочери Аллегровой Лалы на режиссерском факультете ГИТИСа). До 2002 года Аллегрова записала два новых диска, сделала две сольные программы.

В апреле 2002 года, давая интервью газете «Труд», Аллегрова рассказывала следующее: «Теперь единственный мужчина у нас в семье – Александр-второй, сын Лалы. И над ним моя мама, Лала и я трясемся. У дочери все складывается неплохо. Она учится в ГИТИСе, уже помогает мне в профессии. А внук занимается и музыкой, и языками, и плаванием, не перетруждаясь, в свое удовольствие. Детей не надо лишать детства. Я 8 Марта была на утреннике в детском саду – ради этого даже изменила обыкновению, встала рано. Так поймала себя на том, что сижу с непроизвольной блаженной улыбкой, рот до ушей – так мне детки понравились. Они пели, играли, танцевали. Ну, а наш был просто на высоте. Пел мало того что громче всех – главное, чисто! Конечно, мы постараемся направить его в нужное русло, но я считаю, ребенок должен выбрать сам, чего он хочет. Только это он и будет делать качественно…»

В ноябре 2007 года, давая интервью другой центральной газете – «Московский комсомолец», – Аллегрова призналась, что в личном плане по-прежнему одинока. Хотя и не теряет надежду. По ее словам:

«Если бы было в кого влюбиться, то влюбилась бы. Но при всем моем трепетном уважении к слову «семья», если уж я раньше не бросала, то уж сейчас тем более никогда не брошу свое любимое дело. Это мое средство к существованию…

Хотя сегодня я готова с кем-нибудь познакомиться для создания семьи. Но чтоб не пил, не курил… Но главное, чтобы оказался не просто мужем, а человеком, близким по духу. Как я говорю, Мужчиной с большой буквы. По этому поводу у меня есть шуточная песня, в которой есть такие строки: «Для меня давно не ново – род мужской почти исчез, измельчали Казановы, продаются на развес». Я выросла в замечательной семье, где отец был настоящим мужчиной, на которого всегда можно было опереться. Постоянное сравнение с ним претендентов на мою руку и сердце помешало мне в моей личной жизни: я искала такого же идеального мужчину. Но, к сожалению… пока так и не нашла! Но я вовсе не считаю себя одинокой! Даже свою песню «Одинокая» я убрала из репертуара: не хочу, чтобы ее героиня ассоциировалась со мной! Одиночество вдвоем гораздо хуже…»