Наизнанку

– *лять! – он отвернулся, сложив руки на груди.

Я отошла в сторону и опустила голову, наткнувшись на свадебное белоснежное платье. Пальцами пробежалась по кружеву и заревела, так громко, что незнакомец обернулся.

– Что опять?

– Почему я в платье?

– Замуж хотела выйти? – его губы дернулись, но он быстро приложил руку к лицу, словно хотел скрыть улыбку.

– А-а-а-а! – взревела я и стала сдёргивать платье, руки стали растягивать тонкую ткань, ногти впивались в ажурное кружево. Единственным желанием было содрать это с себя.

– Прекрати истерику! Все уже хорошо! – он перехватил мои руки, сжимая трясущиеся ладони, незнакомец нагнулся, заглядывая в глаза. – Ты сейчас сходишь в туалет, а потом мы поедем туда, где будет спокойно. Слышишь?

Я выдохнула и кивнула. Он еще пару секунд смотрел в мои глаза, словно искал уверенность. Потом отпустил руки и отошел, отвернувшись лицом к приближающемуся поезду.

Я глотала слезы и крик, душившие меня. Страха не было, но тело била мелкая дрожь.

– Все? – как только шум поезда стих, незнакомец закинул руку за спину и потряс ладонью, ожидая мою ладонь. Я старалась не смотреть на белое облако ткани, сосредоточившись на мощной спине впереди меня. Сделала два шага и вложила ладонь. Он повернулся и подмигнул.

– Олег…

– Яна…

Глава 5

Олег

Я не мог поверить своим глазам. И не только я. Мой мозг взрывался, судорожно роясь в библиотеке прошлого. Он вытаскивал картинки, а я сравнивал воспоминания с реальностью. Но все равно отказывался верить. В кабинете Моисея я видел ее фото, но не узнал. Как я мог ее не узнать?

Я держал ее за руку, ощущая дрожь, которая становилась то сильнее, то пропадала. Яна постоянно оборачивалась, словно боялась, что нас догонят. Мне хотелось успокоить ее и сказать, что рядом со мной ей ничего не грозит. Она морщилась, но шла, не проронив ни одной жалобы. Я остановился и взял ее на руки, за что получил вздох благодарности. Она обняла меня за шею и положила голову на плечо. Телефон надрывался, а мне так не хотелось прерывать уютную тишину, но все равно пришлось.

– Да!

– Олег? Ты где? Я всю станцию обежал! – взвыл Лазарев. Его запыхавшийся голос в трубке подтверждал его слова. Я совсем забыл ему позвонить, погрузившись в свои мысли.

– Она у меня. Пока никому не звони. Слышишь? Звякнешь кому-нибудь, получишь вентиляцию в черепе! Усек?

– Предельно!

– Подгони машину к концу перрона. Мы идем пешком, проехали остановку, – я покосился на Яну. Ее размеренное сопение у самого уха означало, что она уснула. Я убрал телефон и крепче прижал к себе, замедляя шаг. Очень хотелось скорее добраться до машины, но меньше всего мне хотелось разбудить ее и выпустить из своих рук.

Я заставил себя смотреть вперед. Так, состав шел в Сибирь, следующая остановка только через сутки. Значит, у меня есть время. Нужно спрятать ее и молчать, продолжая прочесывать местность.

В темноте вспыхнули фары, я замер, пытаясь разглядеть источник. Правая рука скользнула под пиджак, где в кобуре висел ствол. Машина остановилась и тут же заморгали аварийки. Лазарь. Я ускорил шаг, пробираясь через высокую траву.

– Черт! Я испугался! – Серый подпрыгивал на месте.

– Тш-ш-ш, – шикнул я на возбужденного парня.

Лазарь открыл заднюю дверь. Я аккуратно положил Яну на сидение, подбирая полы платья. Яна открыла глаза и вздрогнула.

– Успокойся, – я скинул пиджак и свернул его, подложив ей под голову.

– Все закончилось?

– Да! Поспи. Скоро будем дома.

Я закрыл дверь и сел на капот, закурив. Как только никотин заполнил мои легкие, я стал расслаблять затекшие мышцы рук. Напряжение стало уходить, а мозг стал судорожно соображать.

– Нет… – прошептал Серега, он стоял напротив меня и, наклонив голову, внимательно рассматривал, словно ловил малейшую мимику.

– Что?

– Терпеть не могу людей, которых нельзя прочитать!

– Папе звонил? – я откинулся на капот и уставился в ночное небо.

– Нет. Ты же сказал – никому…

– Молодец.

– Скала, говори!

– Ты и сам все знаешь.

– Свои… все просто. Слишком просто! Очень много свидетелей и еще больше совпадений! – Лазарь сел рядом. Он осунулся и смотрел на свои руки, в которых вертел пачку сигарет. – Но…

– Правильно мыслишь! Помимо совпадений и свидетелей, возникающих «НО», еще больше! Поехали, не будем говорить на трезвую голову. Поговорим на пьяную, но завтра! – я спрыгнул и пошел к водительской стороне. Обернувшись, посмотрел на заднее сидение. Яна спала, подложив обе руки под левую щеку.

***

Серега всю дорогу вертел сигареты, так и не решаясь закурить. Он громко вздыхал, и открывал рот, словно хотел что-то сказать, но потом оглядывался на Яну и замолкал. За все время пути, она так и не проснулась, даже не шевелилась, словно просто отключилась, как электрический чайник, который до этого усердно кипел. Лазарев вышел из машины, но прежде чем зайти в подъезд своего дома, остановился. Он быстро окинул взглядом пустой двор и махнул мне.

– Ну?

– Я не верю, что это свои, – прошептал он и закурил, шумно втягивая дым сигареты. Его грудная клетка расширилась, он задержал дым, а потом громко выдохнул вверх, образовывая огромное белое облако.

– В это всегда трудно поверить.

– И еще, я хочу сказать, что это не я.

– Я знаю, ты слишком красив, чтобы рисковать своей внешностью, – рассмеялся я и направился к машине.

– Придурок! И еще…

– Хочешь рассказать про бровь?

– Это не относится к делу.

– А я и не прошу этого. Просто скажи, почему дернулась твоя бровь? – я снова подошел к нему и наклонил голову, рассматривая его лицо. – Когда я ломал твою руку, двигаясь по миллиметру, ты молчал. На твоем лице не промелькнуло ни тени эмоции. А когда я спросил про Кирилла, ты вскинул бровь!

– Потому что это мое личное мнение, я не могу говорить о каждом то, что думаю. Иначе у меня в голове была бы дырка давным-давно, естественно.

– Говори!

– Я никогда не вынюхивал про него, потому что он родственник Моисея. Но то, что он мудак, становится ясно с первых минут общения, даже не прибегая к слежке.

– Посмотрим… У нас есть сутки. Завтра ночью станет известно, что Яна не в поезде. Поэтому нужно молчать.

Серега махнул рукой и скрылся в тускло освещённом подъезде. Понимать, что среди тех, с кем проводишь почти все свое время, есть предатель, сложно! Если он ничего не узнавал про него, то узнал я. И уже давно. Парень, и правда, отвратительного наполнения. У него столько скелетов в шкафу, что смрад за ним должен тянуться на долгие километры. Интересно, как «папа» допустил такого близко? И почему он до сих пор жив? У меня были одни вопросы. И на все ответы у меня есть ровно сутки. Одни гребаные сутки!

Я припарковался у подъезда своего дома. Повернув зеркало заднего вида, стал смотреть на хрупкое тело девушки. Она будто почувствовала и резко открыла глаза.

– Где? – вскрикнула Яна и села.

– Тш-ш! Выходи, мы приехали, Кролик, – я вышел из машины, открывая заднюю дверь. Она потирала лицо грязными руками.

– Скажи, что все хорошо?

– Все хорошо. Выходи, – я окинул двор быстрым взглядом и протянул руку. Теплая ладошка коснулась моей кожи, запуская мелкую дрожь.

Мы молча ехали в лифте. Яна закрыла лицо руками, чтобы не видеть собственное отражение в зеркалах. Она так сильно закусила губу, что казалось, сейчас пойдет кровь. Моя рука быстро коснулась влажной кожи, вытягивая нежную розовую губку. Я вышел на площадку и, убедившись что никого нет, вывел Яну из лифта.

Оказавшись в темной прихожей, она отвела руки от лица и посмотрела на меня. Она еле шевелила губами. Я не понимал, поэтому шагнул ближе.

– Сними это с меня… Сними это с меня! – начала кричать Яна. – Сними с меня это ужасное платье! Сними! Я ничего не знаю! Ничего не помню!

По ее щекам покатились огромные слезы, она снова начала рвать ткань. На этот раз я слышал громкий треск. Яна не отводила от меня своих голубых глаз, она молила о помощи.

– Сними! Сними! Сними!!! – повторяла она снова и снова, протягивая ко мне трясущиеся руки.

Я достал из кармана нож и стал разрезать корсет. Ее лицо было мокрым, слезы катились по шее, оставляя темные дорожки от туши. Яна ловила воздух ртом, словно задыхалась. Ей нужно вымыться. Я разорвал ткань и, перекинув ее через плечо, понес в ванну. Уложив содрогающееся в конвульсиях истерики тело в джакузи, включил горячую воду. Яна обняла себя, прикрывая грудь. Она продолжала дрожать, ее губы посинели, а ярко– голубые глаза в упор смотрели на меня. Она кивнула и закрыла глаза, погружаясь в горячую воду.

Я вышел, прямиком отправившись к бару. Налил себе стакан коньяка и осушил его залпом. Вроде ничего необычного не произошло. Я много раз проходил через все это. Я видел кровь, драки, похищения, насилие, боль… Я видел смерть, я приносил смерть! Но еще никогда не чувствовал себя настолько истощенным.

Я схватил бутылку и вошел в ванну. Яна налила в воду пену, которая теперь скрывала ее под огромной белой ароматной шапкой.

– Держи, – я поставил бутылку и открыл пробку.

– Я не пью! – она свела брови, подняв на меня испуганные глаза.

– Я не заставляю тебя пить. Это лекарство!

– Хм… Ты доктор, что ли?

– Пей!

– Не буду!

– Черт! – я зажал ее лицо между большим и указательным пальцами. Челюсть тут же открылась, я наклонил бутылку, вливая в нее довольно приличную порцию коньяка. Я дождался, пока она проглотит, и убрал пальцы.

– Ты больной? – взвыла она, кашляя и хватаясь за горло.

– С тобой, я смотрю, по-хорошему не получится договориться, да, Кролик?

– Прекрати меня так называть! Мне было 6 лет! – завизжала она и опустилась под воду с головой.

– Почему кролик? – я не успел договорить, потому что из пышной пены показался ее средний палец. – Ну, точно… Чокнутая.

Я выскочил из ванной, сильно захлопнув дверь. Кровь потекла по венам так быстро, что в ушах появился шум. Все это дико, неправильно, не по плану. Как я вообще додумался привезти ее к себе домой? Я никогда никого не зову к себе! Надо было просто отправить эту задницу к папочке… Нет, не просто задницу! Заносчивую, хамоватую, избалованную, чокнутую, ненормальную, упертую, крепкую… привлекательную… упругую… сексуальную… Сладкую задницу!

– Черт! Это я? – я вышел на балкон и закурил. Мой кулак стучал по декоративной штукатурке! Мне нужно очнуться!

– Э! Сладенький? У тебя есть женская сорочка сорок второго размера? – ее шепот раздался у самого уха.

– Да, конечно! Какой цвет предпочитаешь? – я выкинул сигарету и вышел, стараясь не смотреть на нее.

– Люблю лавандовый цвет…

– Конечно, моя госпожа.

– Отлично, холоп!

Я еле держал себя в руках. Ее рот хотелось промыть мылом, соскребая всю дрянь с языка щеткой! Открыв шкаф, я сдернул с плечиков первую попавшуюся рубашку и бросил в сторону коридора.

– Придурок! – взвизгнула Яна.

– Попал! – прошептал я и ногой захлопнул дверь прямо перед ее носом. – Телефон не работает, дверь закрыта. Можешь сигануть с балкона. Но двадцать пятый этаж. Удачи…

Глава 6

Олег

Я резко распахнул глаза, уставившись в белоснежный потолок. Привстав с кровати, я вздохнул. Потому что лежал на покрывале в костюме. Это значит, что мне вчера не хватило сил, чтобы раздеться. Я стянул галстук и, смяв его, бросил в плетеную корзину. Осеннее солнце залило спальню, свет отражался от жемчужной штукатурки, рассеиваясь по всему помещению.

– Душ… Мне срочно нужно в душ! – я открыл дверь, и в нос ударил запах еды. Еды?

Я быстро пересек просторную прихожую и практически застыл на пороге кухни. Яна топталась у плиты в моей рубашке, рукава которой были отрезаны. Она стояла, скрестив ноги, ярко-вишневый цвет её педикюра красиво контрастировал с черным паркетом кухни, я смотрел на ее пальчики дольше, чем стоило бы. Она постукивала длинными ногтями по гранитной столешнице гарнитура, пока следила за скворчащим на сковородке завтраком. Девушка раскачивалась, тихо напевая песенку себе под нос. Я прислонился к косяку, чтобы, воспользовавшись моментом, рассмотреть ее получше. Яна была небольшого роста, поэтому моя рубашка больше напоминала халат, прикрывая ее колени. Пушистые волосы цвета молодой пшеницы. Она моргала, отчего ее длинные ресницы дрожали, а утреннее солнце сверкало бликами на выгоревших кончиках. Продолжать прятаться было бессмысленно, поэтому пришлось обнаружить себя.

– Это очень… очень дорогая рубашка. Надеюсь, что твоя стряпня того стоит!

– Привет, – Яна вздрогнула и стала поправлять длинные волосы, которые еще не высохли после душа. – Прости, но я очень проголодалась!

– Привет, – я немного замер, потому что не ожидал услышать ее робкий голос. Яна прижалась к барной стойке и посмотрела на меня, оторвав взгляд от пола. Она двигалась глазами снизу верх, а потом вспыхнула ярким румянцем, наткнувшись на расстегнутую рубашку. Яна закусила губу и отвернулась, пытаясь спрятать свое смущение.

– Я в душ…

Я сделал пару шагов вперед спиной, а потом бросился от этой занозы в ванну, где открыл кран с горячей водой. По черному кафелю поползли клубы пара. Я глубоко вдохнул обжигающий воздух и, скинув одежду, встал под душ. Иногда меня посещали противоречивые мысли. С одной стороны, мое возвращение имело веские причины, а с другой стороны? Как-то все слишком по-другому… Иначе… Я не готов ко всему этому эмоциональному, домашнему. Что это? Зачем? Я закрыл глаза и снова вспомнил эту румяную блондинку на моей кухне. Черт! Я сильно хлопнул стеклянными дверками душевой кабины, создавая больше шума, чем рассчитывал. Намного проще жить, когда сердце холодное, как снежинка, а душа сухая, как пустыня…

– Привет, – Яна варила кофе, внимательно следя за туркой, она бросила на меня едва заметный взгляд из-под опущенных ресниц.

– Знаешь, мне кажется, что ты просто забыла, как меня зовут, поэтому за сегодняшнее утро поздоровалась уже дважды!

– Черт! Прости, – Яна улыбнулась и разлила ароматный кофе по маленьким чашкам из чёрного прозрачного стекла.

– Б*ть, я себя чувствую шлюшкой, чье имя забывают наутро! – я сел на кожаный диван и закурил.

– Прости! Я помню, как ты меня спас. Помню, как нес на руках. А больше ничего не помню!

– Ладно, забыли. Ну, чем будешь кормить?

– Ну, не томи.

– Олег… Меня зовут Олег. Если снова забудешь, то я больше не стану тебя спасать.

– Отлично! Ну, учитывая, что в твоем холодильнике пусто! Представляешь, он новый, даже наклейки на месте. – она поставила на стол стопку румяных блинов и банку варенья.

– Ого! У меня было варенье?

– Нет! – Яна села на стул, подогнув под себя ногу. Она внимательно смотрела на меня и пила кофе, обхватив чашку двумя руками.

Я курил, выдыхая дым в открытое окно, а сам искоса наблюдал за ней. Лучи утреннего солнца освещали ее лицо, на котором не было ни грамма косметики. Но ей шла натуральная красота. На смуглой коже голубизна глаз была еще ярче, нежно-розовые губы казались нарисованными, а маленький носик так и хотелось пощекотать.

– Ну? Где взяла?

– У соседки, – она рассмеялась, а на щеках вспыхнул уже знакомый румянец. – Она попросила достать попугайчика, который забрался за антресоль. Я помогла старушке, а за это получила ингредиенты для блинов и варенье.

– Я запретил тебе выходить из квартиры! – вскрикнул я, но тут же осекся, когда увидел ее испуганный взгляд.

– Я… – она поставила кружку и опустила глаза.

– Ты звонила?

– Нет, не звонила. Но очень хочу! Олег, мне нужно позвонить мужу. Он, наверное, переживает.

– Конечно, переживает. Только если бы это было безопасно, то я отвез бы тебя сразу домой. А раз ты сидишь в моей рубашке, на моей кухне, то это небезопасно, – я выдохнул и, затушив сигарету, повернул свою голову, встречаясь с ее голубыми глазами.

– Ты хочешь сказать, что …

– Ян, я ничего не хочу сказать. Просто давай подождем? Посиди здесь? А вечером папа заберет тебя! Договорились?

– Но мне нужны вещи, – Яна надула нижнюю губу, но этот жест был настолько естественным, не наигранным, что вызвал улыбку.

– Это наименьшая проблема. Спасибо за завтрак! Так давно не ел домашних блинов. – Я встал из-за стола и, взяв тарелку и чашку, пошел к раковине.

– Что? Что ты делаешь? – Яна встала и подошла ближе.

– Черт! Я ловлю себя на мысли, что не понимаю тебя.

– Зачем ты моешь посуду? – она не отступала, а только скрестила руки на груди, выражая всю решимость добиться от меня ответа.

– Так… становится все интересней, – я убрал вымытую посуду в сушку и развернулся к ней. – Начнем сначала? Ты приготовила завтрак. Я поел, встал, поблагодарил за вкусную домашнюю еду и помыл за собой посуду. Что в этой логической цыпочке непонятно?

– Ты странный. Я никогда не видела, чтобы мужчины мыли посуду.

– Смотри! – я крутанулся округ своей оси. – Пока бесплатно.

Подмигнув очумевшей девушке, отправился в спальню.

Нужно выкинуть всю эту ерунду из головы и встретиться с Моисеем.

– Серега, привет, – я достал телефон и встал у окна, рассматривая набережную. Вдоль реки суетливо ходили люди. Вся поверхность воды была усыпана желтыми листьями, мелкая рябь сбивала их в кучку и старалась выкинуть обратно, на брусчатую тропинку. Но листья сопротивлялись, никак н желая покидать нежные объятия реки.

– Привет! Я уже еду, – голос Лазарева был грустным.

– Я скину тебе адрес, раз уж ты разнюхал то, что не следовало, заедешь, заберешь папку для меня.

– Ладно, эксплуататор. За это ты должен сварить кофе.

– О! Этого сколько угодно. Янке все равно делать нечего. – Я отключился и вышел на балкон, вдыхая утренний воздух.

Я долго гипнотизировал телефон, решая, как поступить правильнее. Как только позвоню Моисею, он тут же примчится, а, значит, ни о какой конфиденциальности и речи быть не может! По большому счету, моя часть уговора выполнена! Но что-то мешало позвонить, а я привык доверять интуиции. Перед глазами всплыли грустные голубые глаза девушки. Нет, я не могу рисковать. Только не я.

Мои мысли прервал звонок в дверь. Я завязал галстук и вышел из спальни, но меня опередила Янка, бросившаяся к двери так быстро, что я едва успел схватить ее за рубашку. Она отпружинила и врезалась в мою грудь.

– Что? – она опять надула губу.

– Пока это моя квартира! – шикнул я и втолкнул девушку в кухню. Она сложила руки на гуди и высунула язык, скорчив рожицу. – Ребенок!

– Зануда! – недолго думая, парировала она.

Я ногой захлопнул черную дубовую дверь и пошел в коридор. На площадке было темно, откинув дверь раздвижного шкафа, я достал из сейфа пистолет. На экране видеодомофона был виден только силуэт. Видимо, лампочка перегорела.

– Кто?

– Олег! Это Людмила Сергеевна, – писклявый старушечий голос раздался за дверью. Я спрятал ствол за спину и открыл дверь. Крохотная женщина стояла в коридоре, сжимая в руках массивную коробку, которая была больше, чем она сама.

– Это ко мне! Людмила Сергеевна? Ой, спасибо!!!! – Яна вихрем вылетела на площадку, отталкивая меня с порога.

– Деточка? Ты разберешься?

– Конечно. Вечером отдам, – счастливая девушка забрала коробку и всучила ее мне, а сама повисла на старушке. – Спасибо!

– Какая хорошая у тебя невеста! – рассмеялась соседка, поглаживая Янку по волосам. – Надо вкрутить лампочку, а то темнота!

– О! Она просто волшебная, – проворчал я и, бросив коробку на комод, вышел на площадку.

– Это я что? Удачно зашел? Да? На свадьбу попал? – заливистый смех Лазарева раздался за спиной, отчего у меня возникло дикое желание передушить каждого.

Где моя просторная и очень тихая квартира? Что случилось? Я сегодня даже пробежку пропустил. Не просто пропустил, а проспал! А сейчас вкручиваю лампочку. Охренеть! А где мое пиво, рыба и футбол по ящику?

Лазарев вошел в квартиру, обнимая Янку за плечи. Он вертел головой, осматриваясь вокруг.

– Хорошо живешь.

– Без вас было лучше, – я улыбнулся старушке, которая вошла в свою квартиру, потом захлопнул дверь, закрывая на все замки.

– Янка! А ну, кофе барину и поживей! – рявкнул Лазарь и дернул ее за волосы. – Что это на тебе?

– Это когда-то была моя рубашка от Tom Ford! – я поморщился, рассматривая бахрому на месте шва.

– Фи… Наскалов, да ты жмот? – Серега заглянул на кухню и направился в зал.

– Ты сам мне ее дал вчера, – Яна прищурила глаза и снова показала мне язык. Я бросился за ней, намереваясь сделать то, о чем думал вчера. Вымыть ее язык с мылом. Но Яна захлопнула дверь, оставив меня в коридоре наедине со своим гневом. – Я принесу ваш кофе в кабинет.

– Тебе все равно придется выйти.

– Конечно! Обязательно. Вот успокоишься, и я сразу выйду. Честное слово! – сквозь смех говорила Яна.

Я чувствовал, что она стоит прямо у двери. Ну, что за девчонка? Я выдохнул и ударил ладонью в дверь, уши заложило от ее вскрика. Подслушивала. Испугалась. Хорошо! Так ей и надо!

– Кстати! Кофе в доме тоже больше нет! – заорала она и пнула дверь со своей стороны.

– Черт! – взвыл я и схватил бумажник, лежащий на комоде. – Закажи все, что нужно! В соседнем доме супермаркет. Привезут через двадцать минут. Визитка на холодильнике. Телефон на барной стойке. И только попробуй позвонить домой! – я вытащил кредитку и просунул под дверью.

– О! Вы так щедры! А лимит на карточке есть?

– Нет! – брякнул я и тут же пожалел, когда услышал ее недоброе хихиканье.

Лазарев сидел на диване и щелкал пультом. Все говорило в нем о том, что он напряжен, как высоковольтные провода. Он даже не смотрел в экран плазмы, зафиксировав взгляд на черном глянцевом паркете. Когда заметил, что я за ним наблюдаю, сделал попытку улыбнуться и кивнул в сторону балкона.

– Я работаю на Моисея пять лет. Видел многое. Знаю, что он может быть жестким, расчётливым. Но он бережет своих. Никогда не было крыс! Никогда! – Серега скинул серый пиджак на кресло и открыл окно, сделав пару глубоких вдохов, снова захлопнул, прижавшись лбом к стеклу. – Я к тому, что нужно быть больным на всю голову, чтобы украсть Янку!

– Согласен.

– Кирилл на это не способен! У него кишка тонка!

– Это не он, – я сел напротив Лазарева. – Почему тебя это беспокоит?

– Я не знаю. Мне противно, что среди тех, с кем провожу все свое время, есть падла! Меня трясет! Мне нужно знать!

– Мы пока этого не сможем сделать! Забудь! Где папка? Кстати, я думал, что ты пофигист.

– Пофигисты – усовершенствованные и высокоинтеллектуальные по*уисты! – Лазарев ударил кулаком по стене и вытащил из внутреннего кармана свёрнутый в трубочку файл с документами.

Я внимательно осмотрел и улыбнулся, потому что было видно, что он не открывал папку. Бояра знает свое дело. Приклеил тонкий волос на месте вскрытия. Волос был на месте, а Лазарь получил еще один плюс от меня. Я достал документы и закурил.

– Кофе, – в дверь поскреблась Яна.

Я открыл и кивнул в сторону стеклянного журнального столика.

– Там продукты привезли. Я могу самостоятельно открыть дверь? Или потревожить Ваше Превосходство?

– Посмотри в видеодомофон! – крикнул вдогонку Янке, которая, видимо, и не планировала дожидаться моего вердикта.

Я прислушался. Она открыла дверь, послышались спокойные голоса, шорох бумажных пакетов, хлопок двери…

– Я жива! – крикнула она и захихикала. – И даже не надругались!

– Почему ее раньше не украли? – прошептал я и вернулся к чтению, плотно закрыв дверь.

– Я не знаю. Поэтому и говорю, что нужно быть полным отморозком, чтобы сделать это. О ее передвижениях знали только Моисей, Кирилл, водитель и сопровождающая машина охраны. В то утро охраны не было. Потому что Яна не предупредила. Это такой клубок случайностей!

– Чем естественнее совпадения, тем они маловероятны. Это ясно, как божий день, что похищение липовое. Ее посадили в товарняк без сопровождения. Причем провели в свадебном платье по всему железнодорожному вокзалу. Я знаю, КАК похищать людей! И говорю тебе, что это не конец. Знаешь, Лазарь, можно недооценивать своих врагов, но никогда не нужно переоценивать преданность своих друзей! Поэтому… поехали…

Но не успели мы выйти из квартиры, как телефон Лазарева принес новость, подтверждающую мои слова… Иногда так хочется ошибиться хоть один раз! Один хренов раз!!!!!!