Нет, лично мне по-прежнему не нравилась перспектива попасть в гарем. В конце концов, не для того я сбегала с собственной свадьбы, чтобы вляпаться в такое! С другой стороны, если судьба подсунула тебе кислую сливу – сделай из нее пастилу. Так что теперь я рассматривала предстоящую миссию, как работу по контракту, утешаясь тем, что подобное – обычная участь любого выпускника Коббе-Ренвина. В конце концов, я ведь боевой маг? Значит, нужно выяснить, что за таинственный демон завелся в этой злосчастной провинции, и если окажется, что это действительно септолит… что ж, я хотя бы знаю, к кому обратиться за помощью.

Тем временем до дня рождения шахтияра оставалось еще целых полтора месяца. По обычаям Азура в день своего двадцатипятилетия сын шейршаха получал особый дар – семь юных дев из личного гарема отца, как основу для создания собственной семьи. Церемония дарения, именуемая непереводимым азурским словом «девайи», на мой взгляд, сильно смахивала на ренвинскую уличную игру «Кот в мешке» – девушки будут полностью закутаны в длинное покрывало-кесаб, и наследнику предстоит выбирать свой «подарок» практически вслепую. Именно под видом трех из этих семи «юных дев» шахинэ и планировала подсунуть нас своему сыночку. Однако, как именно она собиралась это сделать, для меня пока оставалось загадкой.

А пока в ожидании предстоящего события за нас троих взялись по-настоящему. В смысле, за наше обучение. По законам Азура, каждая претендентка на роль невесты наследника должна уметь петь, танцевать, вышивать, поддерживать светскую беседу, ухаживать за своей внешностью и многое другое. Другими словами, все то же самое, что и любая другая принцесса на Терране, и что я в свое время просто терпеть не могла. Рефейят-баши подобрала нам учителей – и понеслось! Навыки, благополучно забытые за ненадобностью в Коббе-Ренвине, теперь приходилось снова воскрешать в памяти. Впрочем, я не жаловалась – моим товаркам приходилось гораздо хуже. Мало того, что им все это было в новинку, так еще и незнание азурского языка изрядно добавляло хлопот. В конце концов, видимо, после очередных жалоб учителей на тупость учениц, Рефейят-баши однажды вызвала Кайру и Йель в свои покои. Обе девушки отсутствовали около часа, а вернувшись, с хитрыми улыбками неожиданно заговорили со мной на тарси.

– Наконец-то! Давно пора, – я задумчиво хмыкнула, глядя на их до смешного сияющие лица. – Все-таки учить язык с помощью магии гораздо проще. Я, правда, не понимаю, как ты смогла… – мой взгляд машинально упал на запястья Йель. – Эй! С тебя сняли антарит?! Когда?!

– Полчаса назад, – улыбаясь, ответила та. – Без этого обучающая магия не сработала бы. К тому же, по словам шахинэ, в нем больше нет необходимости.

– Почему тогда его не сняли с меня?!

Под моим вопросительным взглядом Йель и Кайра, неожиданно замявшись, переглянулись.

– Мы тоже спросили, – травница выглядела немного смущенной. – Кажется, шахинэ тебе не доверяет.

– А вам, значит, доверяет? – мои брови непроизвольно поползли вверх.

– Ли, пойми… – было видно, что Йель тоже неловко об этом говорить. – Мне и Кайре действительно больше некуда деваться. Да и сил у нас не хватит против колдовства Рефейят-баши… Ты – другое дело. Ты боевой маг, да еще и полукровка, ты смогла бы ей противостоять. Думаю, шахинэ боится, что, если освободит тебя, ты тут же сбежишь.

Правильно боится, мысленно признала я, хотя вслух комментировать не стала. В глубине души я действительно до сих пор не оставила мысли сбежать из дворца при первой же удачной возможности. Что ж, придется пока изображать пай-девочку, в надежде завоевать доверие императрицы…

С помощью магии обучение девушек сразу же пошло быстрее. Теперь наши уроки больше напоминали старые добрые занятия в Университете. Музыку, танцы и гаремный этикет нам преподавал тот самый немолодой азуриец, один из доверенных людей шахинэ, которого остальные называли Джалил-хамизбеем. Географии и истории Азура обучал уже знакомый раид, Ифрагим-бей. Хотя, откровенно говоря, и того, и другого я всегда слушала вполуха.

– Странно, – как-то шепотом заметила Йель во время урока. – Я всегда думала, что в гаремы мужчин не пускают. Разве император не боится за неприкосновенность своих жен? Или, может, охраняющие нас арифы и эти учителя… ну, не совсем мужчины?

– Ты имеешь в виду – евнухи? – уточнила я. – Нет. Фазиль-бей рассказывал, что такое в Азуре уже давно не практикуется. Вместо этого есть специальные заклинания, которые блокируют физическое влечение у служащих в гареме. Так что и арифы, и наши учителя – обычные мужчины… но только за пределами дворца.

– Удобно, – задумчиво одобрила Йель. – И гуманно.

– Наверное, – я пожала плечами. – Хотя лично мне все равно… Утор! У меня от этой лекции уже глаза слипаются, так что если услышишь храп – не пугайся.

– Не пойму, на что ты жалуешься, – хитро улыбнулась Йель. – Ты же сама хотела после Университета продолжить обучение. И кстати, помнишь, ты планировала забрать меня к себе? Так пожалуйста, мы снова вместе!

– Ты права, – я с иронией прищурилась, глядя на нее. – Мечты сбываются, бездна их забери!

Дни проходили за днями, и в конце концов до праздника в честь шахтияра осталась всего неделя. В один из дней по приказу шахинэ все уроки вдруг отменили, а для нас троих принесли новые наряды и прислали старую молчаливую служанку. Она сделала нам красивые прически, помогла нарядиться и коротко приказала ждать вызова шахинэ.

– Что происходит? – я напряглась в ожидании очередного сюрприза. – Разве для дня рождения шахтияра еще не рановато?

– Я кое-что слышала от арифов, – прошептала Йель, оглядываясь на двери. – Говорят, шахинэ сегодня готовится к встрече важного гостя. Слуги уже с ног сбились в приготовлениях. Может, она хочет и нас позвать?

– Какого Утора ей это делать? – скептически хмыкнула Кайра. – Столько тайн и секретов лишь для того, чтобы потом за неделю до даты сдать всю лавочку с потрохами?

В этот момент у входа в покои показался ариф, и мы дружно обернулись к нему. Воин молча оглядел нас троих и поклонился.

– Хатум, – обратился он почему-то ко мне одной. – Шахинэ Рефейят-баши ждет тебя.

– Меня? – удивилась я. – Одну? А остальных?

– Шахинэ Рефейят-баши ждет тебя, хатум, – терпеливо повторил ариф.

Мы с подругами молча обменялись взглядами. Интересно, что еще она задумала?

Теряясь в догадках, я проследовала за арифом. Мы оказались у личных покоев шахинэ, где я прежде еще ни разу не бывала. Пригласив меня жестом пройти внутрь, ариф остался у входа, а я шагнула в большую светлую комнату, украшенную уже привычными драпировками и резьбой. Через несколько минут из внутренних покоев вышла сама шахинэ. Оглядев меня с головы до ног, она удовлетворенно кивнула.

– Ты хотела меня видеть, Рефейят-баши? – коротко поклонившись, спросила я на тарси. Нет, все-таки нравилось мне это отсутствие в азурском языке разделения на «ты» и «вы» в личном обращении. Это словно в какой-то мере уравнивало нас с шахинэ.

– Да, дитя. Вижу, ты уже привела себя в порядок, – шахинэ внимательно меня рассматривала.

Я кивнула, продолжая вопросительно смотреть на нее.

– Сегодня я хочу представить вас троих своему сыну. Нужно, чтобы он увидел вас до начала церемонии и запомнил, – синие глаза императрицы задумчиво сузились. – Поэтому сейчас мне придется снять с тебя браслеты.

Несмотря на волнение, вызванное новостью, мне не удалось сдержать усмешку.

– Шахинэ не хочет, чтобы шахтияр знал, что одна из невест – пленница?

– Я надеялась, что, глядя на подруг, ты уже перестала считать себя таковой, – сухо отозвалась Рефейят-баши. – В любом случае, рано или поздно мне пришлось бы это сделать. Шахтияру ни к чему в женах чародейка, лишенная магии. Поэтому…

Она подошла к изящному секретеру в углу комнаты, очень похожему на тот, другой, в ее кабинете. Открыв один из ящичков, достала свернутые в трубку бумаги.

– Мы заключим договор, – шахинэ протянула бумаги мне. – О защите моего сына, шахтияра Аман-Самира, и о непричинении ему вреда. Если подпишешь – избавишься от браслетов. Думаю, ты и сама понимаешь, что от этого выиграют все.

Я взяла договор, молча развернула и принялась читать, пристально вглядываясь в затейливую азурскую письменную вязь. Соблюдать условия соглашения до завершения миссии, добросовестно исполнять возложенные нанимателем обязанности, не применять магию во вред объекту охраны, будь то прямо или косвенно… и так далее по стандартному списку. Вроде бы обычный магический договор, какими пользуются для найма боевых магов. Вроде бы… А вот дальше по мере чтения мое лицо постепенно вытягивалось, а брови медленно полезли на лоб.

Шахинэ, поймав мой выразительный взгляд, невозмутимо пожала плечами.

– Я хорошо подготовилась.

– Я не стану это подписывать!

– Значит, останешься в браслетах до тех пор, пока не передумаешь. У каждого есть право выбора… В конце концов, ты всегда можешь остаться в гареме шейршаха Сабура… Навечно.

Я смотрела поверх бумаг на холодно улыбающуюся шахинэ, ощущая непреодолимое желание ее придушить. Прямо сейчас. Голыми руками. Договор, якобы составленный в форме стандартного, на самом деле был грамотно замаскированным эльфийским договором крови – и в случае подписания связывал меня по рукам и ногам без единого шанса против шахинэ и ее сына. Нарушения любого из пунктов договора грозило мне… нет, даже думать не хочу о том, чем это мне грозило.

– Рефейят-баши, ты ведь в курсе, что я полукровка? Договор крови со мной может и не сработать.

– Может, – кивнула та. – А может и сработать. Ты уверена, что захочешь рискнуть и проверить?

Продолжая задумчиво хмуриться, я делала вид, что размышляю. Хотя, боги, о чем тут было размышлять? Стать рабыней шахтияра, вернув себе магию и силу, или навечно застрять в гареме шейршаха в роли безымянной наложницы? Восхитительный выбор!

– Не могу не признать, Рефейят-баши… ты умеешь торговаться.

Не дожидаясь разрешения, я присела на оттоманку, расправила на коленях договор и протянула руку. Шахинэ, не говоря ни слова, вынула из прически длинную шпильку, оказавшуюся вблизи изящным смертоносным стилетом. Интересная жизнь у них тут в гареме, я погляжу!

Из проколотой ранки выступила алая капля крови. Я прижала палец к бумаге напротив своего имени. Ну надо же, а ведь кто-то тут недавно говорил, будто имени у меня нет… Текст на мгновение вспыхнул золотыми эльфийскими рунами и снова превратился в обычные завитушки тарси. Бездна! Неужели и впрямь сработало? Надеюсь, шахинэ не заметила…

Что-то тихо металлически звякнуло об пол. Я метнула взгляд на запястье и… ощутила внезапную волну облегчения. Пусто!

– Поздравляю, дитя. Ты свободна, – наблюдая за мной, тонко улыбнулась Рефейят-баши.

Возвратившись к себе, я немедля продемонстрировала подругам свободные руки. А потом с удовольствием пожонглировала перед ними пятком световых импульсов. Как же здорово все-таки вернуть себе силу! Радостные поздравления Йель заставили меня скептически хмыкнуть, но рассказывать о магической кабале, в которую сама себя загнала, я пока не спешила. Кто знает… Может, еще найдется способ обойти договор, и я тогда смогу сбежать и от шахинэ, и от ее сыночка.

Между тем суета и шум в коридоре заметно усилились. Похоже, тот, кого ждала шахинэ, наконец-то прибыл. Не прошло и часа, как за нами снова пришел ариф, но теперь уже за всеми тремя. Следуя по коридору за нашим проводником, мы то и дело переглядывались. Ну а что? Мы же идем знакомиться с будущим мужем! Формально мужем, конечно, но все-таки!

Нас опять завели в приемную Рефейят-баши и оставили одних – ждать. Из-за шелковых занавесок, закрывающих вход во внутренние покои, доносились негромкие голоса. Слов не разобрать, но было слышно, что беседуют двое. Женский голос был нам хорошо знаком, а мужской… Я невольно прислушалась. Низкий, грудной, немного с хрипотцой. Судя по властным интонациям, привыкший отдавать приказы. Интересно, что еще к нему прилагается? Помнится, шахинэ говорила, что с ее сыном что-то не так? На секунду поддавшись любопытству, я шагнула к занавеси, пытаясь заглянуть в узкий просвет.

– Девушки, войдите! – раздалось в этот момент изнутри.

Вздрогнув от неожиданности, мы растерянно переглянулись.

– Иди, Ли… иди первая, – подтолкнула меня в спину подруга и спряталась за плечо Кайры. – Все равно ты самая любопытная.

– Вот же заячье сердце! – фыркнула на нее амазонка. И, откинув занавес, первой шагнула в покои. Мы с Йель молча последовали за ней.

Эта внутренняя комната была такой же большой и светлой, как первая. Легкие драпировки сочных оттенков, мягкие ковры на полу. У окна на оттоманке полулежала Рефейят-баши, расслабленно откинувшись на шелковые подушки. Рядом с ней, отвернувшись к окну, стоял высокий статный мужчина с царственной осанкой. Длинные, до пояса, гладкие черные волосы были перехвачены на затылке крупной драгоценной заколкой.

Шахтияр.

Шахинэ молча сделала знак, подзывая нас ближе. Подходя, я с интересом устремила взгляд на гостя и… едва не сбилась с шага. После того неопределенного упоминания Рефейят-баши о каком-то физическом изъяне сына, я была готова увидеть все, что угодно – от простого косоглазия до отсутствия конечности. Но реальность в который раз удивила и сбила с толку. Шахтияр, расправив плечи и заложив руки за спину, стоял у окна и смотрел на сад внизу. Солнечный свет золотой кистью очерчивал безупречный мужской профиль. Высокий гладкий лоб, прямой нос, чувственные губы, волевой подбородок, чистая смуглая кожа… Да простят меня боги Азура, но если у этого человека есть хоть один изъян, все остальное население страны можно смело расстреливать! Может, я что-то не так поняла?

– Посмотри, Самир, какой подарок я тебе приготовила, – кивнув нам, Рефейят-баши снова с улыбкой устремила взгляд на сына. – Каждая из этих девушек – настоящая жемчужина в своем роде!

Мы с подругами удивленно переглянулись. Вот уж не подумала бы, что услышу от шахинэ подобную характеристику в свой адрес…

Все еще не поворачивая головы, шахтияр медленно усмехнулся.

– Только тебе, махам, могло прийти в голову нечто подобное. Женщины, охраняющие наследника шейршаха! Ты, как всегда, неподражаема! – его низкий глубокий голос был до краев полон иронии.

Я задумчиво сощурилась, глядя на черноволосого красавца. Как-то не очень вязалось такое ласковое обращение к матери с его тоном и отстраненно-насмешливым выражением лица. Шахтияр еще немного помедлил, любуясь садом, и наконец повернулся, чтобы взглянуть на нас. Встретив его пристальный взгляд, я почти услышала, как в моей голове что-то щелкнуло. Головоломка сложилась.

Всю правую половину красивого смуглого лица – от высокого лба до четко очерченного рта – закрывала тонкая серебряная маска. Искусно сделанная, она так плотно прилегала к коже, что в профиль ее было совершенно не заметно. Интересно, что под ней? Шрам? Ожог? Увечье? Невозможно угадать.

Шахтияр отошел от окна и неторопливо приблизился к нам. Памятуя о том, что заговаривать с наследником первыми запрещено, мы трое молча смотрели на стоящего перед нами мужчину. Темный дорожный халат, чуть потертые сапоги, пояс без вышивки, пара простых колец на пальцах, никак не указывающих на статус… Если бы не длинные волосы и заколка, никто бы не догадался, кто он такой. Умное лицо, красивое, но очень холодное. Какое-то неживое. Может, это из-за маски? Жаль, что кто-то умудрился попортить такую совершенную внешность. Не знаю, как другие девушки, а я невольно мысленно сравнивала его с шахинэ. Трудно судить о чем-то, что видишь лишь наполовину, но глаза шахтияру точно достались от матери. Большие, темно-синие, чуть удлиненные к вискам – это было видно даже через прорезь маски. Красивые… Вот уж не думала, что в Азуре такие встречаются. Эти глаза в сочетании с точеными чертами лица делали его немного похожим на эльфа, хотя для настоящего эльфа он был слишком смугл и широкоплеч.

Пока мы разглядывали шахтияра, шахтияр в это время внимательно разглядывал нас. После первого краткого осмотра всех троих девушек взгляд наследника снова задумчиво вернулся ко мне. Черные брови едва заметно дрогнули.

– Жрица? – коротко спросил он шахинэ, не поворачивая головы.

– Нет, дорогой. Просто девушка с запада. Чародейка и принцесса… бывшая.

– Вот как? – задумчиво протянул он. – Бывшая чародейка? Что случилось с ее силой?

– Нет, айджаным, бывшая принцесса… Это долгая история, – шахинэ усмехнулась, заставляя сына удивленно изогнуть бровь, а меня раздраженно поджать губы. Может, хватит говорить обо мне в третьем лице, будто меня здесь нет?

Взгляд наследника еще какое-то время держался на моих волосах, а затем опустился к лицу. Несколько секунд он внимательно разглядывал меня.

– Сколько тебе лет, хатум?

– Двадцать… шахтияр, – я запнулась, обнаружив, что внезапно забыла правильное обращение к наследнику. Так, спокойно, Лиона, соберись. В бездну шахинэ с ее дурными манерами.

Уголки губ наследника едва заметно дрогнули.

– Самир-харембей, – правильно истолковал он мою заминку. – Или Самир-амид. Тоже подойдет.

Я удивленно подняла на него глаза. Амид? Генерал? Такой молодой? Хотя… он ведь наследник, ему по статусу положено высокое звание.

Уж не знаю, то ли он такой догадливый, то ли я сегодня совсем плохо слежу за лицом. Синие глаза, наблюдающие за мной, неожиданно сузились, опасно сверкнув. Солнечный свет отразился в серебре маски, когда он склонился ко мне, заставляя отвести взгляд, и тихо раздельно произнес где-то возле моего уха:

– Не знаю, как у вас на западе, хатум, но у нас в Азуре воинское звание нельзя получить в подарок, – его жаркое дыхание обожгло мне щеку. – Я свое заслужил в боях и в любой момент могу подтвердить с мечом в руке, оттого и дорожу им больше, чем титулом наследника… Надеюсь, – шахтияр отстранился, его губы растянулись в холодной усмешке, – бывшей принцессе это будет не слишком трудно понять?

Я задумчиво подняла на него глаза. Посмотрите, какие мы обидчивые… Вот уж впрямь говорят, кровь не водица. Мы знакомы всего каких-то пять минут, а уже не нравимся друг другу. Совсем, как с его матушкой!

– Я услышала тебя, Самир-амид. Благодарю за объяснение.

– Хорошо.

Шахтияр отвернулся от меня и подошел к Кайре. Высокая смуглая амазонка оказалась неожиданно на полголовы ниже него. Оглядев стройную подтянутую фигуру девушки, шахтияр, похоже, понял все сам и лишь коротко бросил:

– Оружие?

– Меч, кинжалы, парные клинки, сабля, глефа и лук! – машинально отрапортовала амазонка. И удивленно моргнула.

– Превосходно, – на губах наследника обозначилась слабая одобрительная улыбка. – Возраст?

– Двадцать один год!

Молча кивнув, шахтияр отвернулся от нее и посмотрел на Йель. Та немедля порозовела, потом побледнела, и в конце концов пошла красными пятнами.

– Ну? А ты в чем хороша? – шахтияр невозмутимо наблюдал за этим калейдоскопом цветов.

– Я целитель… – еле слышно пробормотала Йель, за что тут же получила от Кайры отрезвляющий тычок в бок. Недовольно глянув на товарку, она смущенно откашлялась и уже громче повторила. – Я – целительница. Разбираюсь в травах. Могу делать зелья, привороты, мази и лекарственные настои.

– Хорошо. Сколько тебе лет?

– Двадцать.

– Угу.

Сделав пару шагов назад, шахтияр окинул нас троих долгим оценивающим взглядом.

– Двадцать. Двадцать один. Двадцать. Разве эти трое не слишком стары для «юных дев», махам?

И внезапно широко усмехнулся, поймав на себе сразу три возмущенных взгляда. Я невольно удивилась, увидев, как при этом вдруг ожили, оттаивая, холодные черты его лица.

– Осторожнее, сын, – пряча улыбку, предупредила его Рефейят-баши. – Женщины очень чувствительны в таких вопросах. Не стоит наживать себе врагов среди союзников.

– Ну что ты, махам! Я всего лишь хотел увидеть хоть какие-нибудь эмоции на этих застывших лицах, – все еще усмехаясь, шахтияр повернулся к матери и учтиво поклонился ей. – Благодарю за подарок, Рефейят-баши, шахинэ. Я, признаться, не очень-то верю в силу дайгеликс, однако эти трое действительно могут быть мне полезны.

Шахинэ удовлетворенно кивнула.

– Хорошо, айджаным. Рада, что угодила тебе. А теперь… Ты ведь помнишь, сын? По законам Азура девушки в гареме не могут носить чужеземные имена. Я могла и сама их переименовать, но подумала, что это должен сделать ты. И будет лучше наречь им имена до начала церемонии – их ведь надо будет как-то представить шейршаху. Когда ты хочешь это сделать?

Шахтияр снова оценивающе глянул на нас троих и кивнул.

– Хоть сейчас.

– Хорошо, – кивнула шахинэ. – Я помогу.

Не могу поверить своим ушам! Я уставилась на Рефейят-баши, чувствуя, как в груди сворачивается тугой колючий ком злости. Колдовское переименование?! Вы серьезно?! Вот, оказывается, что значила ее издевательская улыбочка, когда я сказала, что имени у меня никто не отнимет! Ведь она уже тогда знала!

А амид Самир тем временем уже подошел к Йель и, протянув руку, положил ладонь ей на голову.

– Ты – целительница. Помогаешь раненым, усмиряешь боль, исцеляешь болезни. Нарекаю тебя Латийя – милосердная.

Между пальцами мужчины и светлыми волосами травницы проскочила алая искра. Девушка растерянно хлопнула глазами, а шахтияр, отвернувшись, спокойно шагнул к Кайре.

– Ты – воительница. Сильная и отважная, снисходительная к друзьям, беспощадная к врагам. Нарекаю тебя Дамира – твердая, подобная стали.

Снова алая искра между смуглой ладонью и черными волосами. Амазонка медленно кивнула, видимо, слегка опешив от такой перемены.

Шахтияр обернулся ко мне. Пробежал глазами по рыжим волосам, иронично хмыкнул, наткнувшись на мой мрачный взгляд.

– Ну, с тобой, рыжая, и так все ясно. Нарекаю тебя Фери…

– Спасибо, Самир-харембей, у меня уже есть имя, – перебила я наследника, едва успевая перехватить его руку. – Поверь мне, не стоит его менять!

Продолжая сжимать руку шахтияра, я смотрела не на него, а на заметно подобравшуюся Рефейят-баши. Та в ответ так же пристально пронизывала взглядом меня. Шахтияр помрачнел, сжал губы, вопросительно перевел взгляд с меня на мать. Я ждала, что он сейчас разозлится, но наследник почему-то молчал. Ждал. Йель и Кайра – нет, теперь уже Латийя и Дамира – тоже настороженно застыли, наблюдая за нашим с императрицей немым поединком.

Не спуская острого взгляда с шахинэ, я без слов подняла вторую руку, демонстрируя проколотый недавно палец – и усмехнулась, заметив, как расширились глаза Рефейят-баши. Думай, шахинэ, думай… Что для тебя важнее – соблюдение обычаев или безопасность шахтияра? Как ты там говорила? У каждого есть право выбора?

Честно говоря, соблазн был велик. И, наверное, любая другая на моем месте согласилась бы на переименование, ведь тогда договор крови, заключенный с шахинэ, мгновенно потерял бы силу. Но не я. Почему? Потому что нельзя просто так взять – и забрать имя у эльфа! Ну ладно, у полуэльфа… Потеряв свое имя, я уже никогда не смогу вернуться домой. Никогда! Мое имя исчезнет из Книги Родов, и я стану изгоем в Эльфийских Пределах. Эльфы не прощают тех, кто отказывается от родства, какими бы уважительными ни были причины. А учитывая, что в Элдаре для меня теперь тоже нет места, я вообще стану никем. Просто перестану существовать.

– Хватит! – резкий голос амида раскроил повисшую тишину. Раздраженно сдвинув брови, он легко высвободил руку из моей хватки. – Мне не важно, как тебя звали раньше, женщина! Для меня ты отныне будешь… – он на мгновение прищурился, – Ферхи! И советую отзываться, а иначе придумаю что-нибудь похлеще!

Он стремительным жестом снова протянул руку к моей голове. Я невольно зажмурилась, понимая, что уже не успею его остановить… Однако пальцы шахтияра так и не коснулись меня. Подождав немного, осторожно приоткрыла глаза и наткнулась на пристальный синий взгляд. Несколько мгновений амид Самир молча смотрел на меня, и было в этом взгляде… много всякого. А потом отвернулся и спокойно направился к шахинэ.

– Ты хотела что-то еще обсудить сегодня, махам?

Казалось, он уже забыл о моем существовании. Рефейят-баши, однако, все еще продолжала неотрывно смотреть в мою сторону, только взгляд у нее теперь был какой-то… задумчивый.

– Да, айджаным, – выходя из ступора, рассеянно отозвалась она. – Я хотела обсудить с тобой, как отметить наших девушек-дайгеликс, чтобы ты не перепутал их с другими на церемонии отбора.

– Отметить? – шахтияр мельком оглянулся на нас и кивнул. – Хорошо… Я подумаю над этим позже. А сейчас, махам, отдыхай. Я вижу, ты устала.

Судя по всему, наша встреча была окончена. Шахтияр собрался уходить.

– Возвращайтесь к себе! – это уже было адресовано нам. – Рефейят-баши нужно отдохнуть.

– Одну минутку, Самир-харембей, – позвала я.

– Что еще? – он остановился, раздраженно глядя на меня через плечо. В этом ракурсе снова была видна лишь красивая половина его лица.

– Прежде чем уйти, амид… пожалуйста, сними ненадолго маску.

Моя вежливая просьба неожиданно произвела эффект взорвавшегося боевого импульса.

– Как ты смеешь?! – шахинэ буквально подскочила на своей оттоманке.

Йель и Кайра – тьфу, бездна! – Латийя и Дамира обе вздрогнули и уставились на меня, словно я предложила им покормить горного тролля с ладони. Шахтияр замер, затем медленно повернулся и снова подошел ко мне. Я увидела, как еще недавно оттаявшие было черты его лица на глазах вновь сковывает ледяное недоброе выражение.

– Самир! Ты не должен! – попыталась вмешаться шахинэ.

Я же продолжала неотрывно смотреть на его лицо. Не сводя с меня потемневшего взгляда, шахтияр поднял руку и одним плавным движением медленно убрал маску… На мгновение я, кажется, перестала дышать. Вся правая сторона безупречно красивого лица оказалась одним сплошным огромным уродливым родимым пятном. Темно-бурая, почти черная отметина разделяла лицо на две столь разные половины, что делала шахтияра похожим на какое-то древнее дикое божество, одновременно прекрасное и пугающее в своей двуликости. И вот с этого странного лика на меня испытующе взирали холодные темно-синие глаза в обрамлении черных ресниц.

Моей первой мыслью было: «Бездна, какая жалость!..»

Второй: «Говорят, такие пятна иногда скрывают Метку Астарота или, по-азурски, Длань Ибриса, клеймо ярых приверженцев Тьмы. Не уверена, так ли это, но обычно об этой штуке идет весьма дурная слава!»

Третья мысль была: «А вот интересно?…»

Поддаваясь внезапному побуждению, я сплела в уме заклятье Всевидящего Ока и опять вгляделась в безучастное лицо шахтияра.

Ох ты ж, Эйя, матерь божья!..

– Довольна? – сухо спросил он меня.

Деревянно кивнув, я заставила себя отвести взгляд. Шахтияр равнодушно отвернулся, возвращая маску на изуродованную часть лица.

– Благодарю… Самир-харембей, – слова с трудом вылетали из внезапно охрипшего горла.

– Хватит.

В его голосе не осталось ни капли эмоций.

– Уходите. Арифы вас проводят.

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?