Гений клана

Глава 4

– С-сука… С-сука… – Капитан, раз за разом твердя одно и то же, поднялся на четвереньки и нащупал рукоятку выпавшего из израненных рук меча.

Лишь благодаря стальной воле он всё ещё не потерял сознание от боли: последний удар демонического зверя пришёлся на грудь, переломав все рёбра и, кажется, лишив воина всякой надежды на долгую счастливую жизнь. Герт мог продолжать сражаться и в таком состоянии, но только до того, как начнут уходить в отказ внутренние органы. И времени осталось крайне мало.

Кое-как поднявшись на ноги, воин перехватил меч обеими руками и оскалился. Чудовищной силы тварь сейчас увлечённо пожирала одного из его парней, заставляя выживших дрожать от страха под взглядом как будто видящих абсолютно всё изумрудных глаз. Семеро его подчинённых, его ребят, которых он тренировал уже четыре года и которых считал чуть ли не сыновьями, лежали на земле изломанными куклами. Многие – лишь частично, ведь это чудовище не гнушалось набивать брюхо прямо во время боя.

Сэм, Дигни, ребёнок да он сам – больше не выжил никто. Да и им, вероятно, жить осталось недолго: если не подоспеет помощь, то змея просто всех перебьёт. Бежать от неё бесполезно – слишком быстра, сильна… и голодна. Иначе она не оказалась бы посреди города, в котором находится множество способных её убить анимусов. Да чего там, лишь голод мог заставить столь сильного (а следовательно, и умного тоже) демонического зверя жрать людей после того, как те подняли шум.

Шаг, ещё шаг – и капитан, собрав в кулак все те силы, что ещё оставались при нём, оттолкнулся от земли и устремился к подставившему спину монстру. Он не был идиотом и прекрасно понимал: стоит змее захотеть, и все они умрут за полторы, максимум две секунды. Демоническим зверям её уровня не нужно много времени для того, чтобы лишить жизни нескольких бронзовых и одного серебряного воина, а уж о подростке и говорить было нечего.

Следовательно, единственно возможным шагом был вот такой удар исподтишка. Попытка ранить демона, навлечь на себя её ярость и стать следующей жертвой, над которой змея будет рада как следует поиздеваться. Герта не пугала долгая и мучительная смерть – он знал, на что шёл, обучаясь искусству воина. Он боялся лишь совершить ошибку, из-за которой погибнет ещё больше людей.

Минула секунда, и выкованный опытным мастером меч столкнулся с чешуёй, вопреки всем ожиданиям, не вонзившись в неё и не оставив даже разреза. Достигшая своего предела сталь зазвенела, и не выдержавшее нагрузок лезвие переломилось у самой гарды.

Герт, мрачно усмехнувшись, попытался отпрыгнуть назад, но хвост змеи настиг его гораздо быстрее, раз и навсегда лишив капитана сознания. Бесчувственное тело мужчины покатилось по земле, а чудовище, довольно зашипев, выплюнуло пузырящийся кислотой кусок кольчуги, медленно, с ленцой направившись к следующему блюду на своём чудовищном столе. Сам того не ведая, капитан добился своего, выиграл ещё несколько секунд, которые потребовались змее для того, чтобы целиком заглотить его тело…

В то же время Элин, тяжело опиравшийся на мостовую и краем глаза наблюдавший за ситуацией на поле боя, заканчивал подготовку техники, которая при обычных условиях покорилась бы ему лишь через месяц-другой подготовки тела и духа.

Подчиняющий круг – основа основ, успех применения которой зависит от двух факторов: степени подготовленности анимуса и ранга демонического зверя. Обычно новички начинали с самых слабых демонических зверей, железных, и добивались успеха с третьего-четвёртого раза. В редких случаях – с первого или второго, но таких детей уже считали гениями.

Элин со всеми своими знаниями и опытом никак не сумел бы совершить невозможное и сейчас запечатать в своей душе демонического зверя платинового ранга. Даже на золото замахиваться не стоило, слишком уж слабым было его тщедушное тело. Но профессионала от дилетанта в числе прочего отличает ещё и то, что первый может необычным образом использовать инструмент, изначально предназначавшийся для совсем других вещей.

Вот и сейчас стоило только змее ринуться к анимусу и пребывающим в ступоре патрульным, на которых, очевидно, было наложено какое-то ментальное заклятие, как рунический круг загорелся алым светом, который с каждой секундой становился всё интенсивнее. Движения змеи постепенно замедлялись, но в какой-то момент Элин понял, что на большее его не хватит. Он сковал тварь настолько, насколько хватило его сил, но ни ранить, ни тем более убить её мальчик не мог. Между тем змея уже в ближайший десяток секунд могла до него добраться и просто выкинуть из круга, тем самым лишив технику создателя. Иными словами, попросту её прервав.

Отвлёкшись от монстра на какое-то мгновение, парень отвесил мужчинам пару подзатыльников, что моментально привело их в чувство, видимо, внушение змеи оказалось сильным, но нестабильным. Стоит отдать воинам должное: они, увидев под собой круг и практически в упор – морду монстра, не растерялись, сполна воспользовавшись шансом, который им подарил молодой анимус.

Сэм, парень помоложе, отбросил копьё в сторону и выхватил из ножен на поясе короткий кинжал, вовсе не походивший на простую стальную поделку. Зачарованный, покрытый рунами клинок вспыхнул, уподобившись маленькому солнцу, и воин, замахнувшись и дико закричав, по самую рукоять вогнал кинжал в глаз змеи, до последней секунды не сводящей с человека своего хищного взгляда. А мгновением позже голова принявшего на себя ментальный удар воина лопнула, обдав крошевом из костей и мозгов и стоящих неподалёку людей, и развившего в себе опасные таланты монстра.

– А-а-а! Тварь!

Последний выживший патрульный, Дигни, не имел при себе подобных тому кинжалу артефактов и потому, начав действовать даже раньше Сэма, ощутимых повреждений змее нанести не сумел, лишь вырвал одну чешуйку. И это бессилие, эта неспособность сделать хоть что-то наложилась на страшную смерть напарника. Рассвирепев, со звериным рычанием мужчина бросился к монстру и, схватив рукоять кинжала обеими руками, попытался вогнать его как можно глубже, не обращая внимания на разъедающую его руки кислоту, что обильно вытекала из змеиной глазницы.

А всё, что мог сейчас сделать Элин, – это не дать пошевелиться твари, что убила стольких хороших людей. Из носа, глаз и ушей подростка текла кровь, а перегруженную систему анимы жгло так, будто по ней пустили чистейшую эссенцию огненной стихии. Духовное тело испытывало невероятные перегрузки, что сказывалось и на теле физическом. Мышцы произвольно и хаотично сокращались, а кости трещали от свалившегося на них давления. О том, что происходило с его органами, Элин предпочитал не думать, ведь брось он сейчас технику, ослабь контроль – и бьющаяся в агонии змея разорвёт незримые оковы, тут же лишив жизни всех, до кого только сможет дотянуться.

Но силы покидали его, и к моменту, когда рукоять кинжала полностью скрылась в глазнице чудовищной рептилии, а достигший своей цели воин рухнул на землю, змея начала поворачивать голову. Медленно, сантиметр за сантиметром она смещала уродливую серебряную морду, бросив на это все свои ресурсы. Её массивное тело даже не дрожало, как это было раньше, лишь лежало недвижимым пластом. Десять градусов, тридцать, шестьдесят… Как бы Элин ни сопротивлялся, но момент, когда изумрудное око змеи встретится со взглядом анимуса, неумолимо приближался.

«Где в такое время носит всех анимусов?! Почти три минуты! Почти три минуты прошло с того момента, как мы послали сигнал!.. И… это будет очень глупая смерть».

Чёрный глаз с изумрудным, ярким, слишком ярким зрачком Элин разглядел очень хорошо, ведь именно этого змея и желала. Мало ему было давления от поддержания круга, что буквально разрывало его духовное тело, так ещё и демонический зверь теперь решил ударить единственным оставшимся у него оружием – ментальными техниками, одна из которых уже оставила храбреца без головы.

Но в момент, когда Элин уже был готов принять удар, могущий стать для него последним, воздух вздрогнул, сияние в глазах змеи пропало, а её голова, отделившись от тела, рухнула на землю. Она была мертва, а анимус, нанёсший удар, уже вливал в рот Элина какой-то алхимический состав, игнорируя тот факт, что ещё целую секунду парень продержал свой круг. Но даже прервав технику, терять сознание он не спешил.

Элин чувствовал, что если он сейчас ляжет, то встанет уже на том свете. И потому отчаянно боролся с усталостью, накатывающей волнами, параллельно пытаясь оценить своё состояние. А состояние было донельзя паршивым. Физическое тело пострадало меньше всего, плюс влитое в глотку зелье форсировало процесс восстановления, позволяя не слишком беспокоиться о мышцах, костях и даже органах, состояние которых оказалось намного лучше ожидаемого. Но вот о духовном теле Элин такого сказать не мог, так как оно мало того что напоминало рваную тряпку из-за множественных повреждений, которые он сам же себе и нанёс, пытаясь провести объёмы большие, чем те, на которые были рассчитаны каналы, но и… дублировалось?

Анимус, не до конца веря собственным ощущениям, закрыл глаза и отрешился от привычных органов чувств. Не осталось ни слуха, ни осязания, ни обоняния со зрением – лишь духовное тело, на которое он обратил самое пристальное внимание.

Система его каналов обладала насыщенно-жёлтым цветом, из-за чего прямо сейчас прорастающие рядом с ней ядовито-зелёные нити, структура которых сильно отличалась от привычной человеческой, были заметны более чем хорошо. В такт биению сердца чужеродное нечто расползалось по организму, и этому процессу Элин, немного подумав, решил не мешать просто потому, что такое соседство уже оказывало благоприятное воздействие на его собственное духовное тело. Часть нагрузки, которая в пассивном режиме мешала восстановлению, перешла на дублёра, и тот вдобавок начал делиться с основной сетью каналов материалами для восстановления, чем бы те ни являлись.

Элин своими глазами видел, как крошечные зелёные частички влетают в его источник, попадают в родное духовное тело – и стремительно латают повреждения. Ещё минуту назад для восстановления Элину требовались длительная реабилитация и отнюдь не дешёвые зелья, а сейчас вполне можно было обойтись полугодовым постельным режимом, при том что процесс лечения всё ещё продолжался и останавливаться не спешил.

Впрочем, отключиться Элин себе позволил только после того, как состояние его духовного тела перестало угрожать жизни, и потоки можно было вручную более не контролировать…

– Солнце, луна… Разве они не прекрасны? Такие отличные друг от друга, но в то же время две части единого целого…

Мимолётом подумав о том, что ему даже потерять сознание спокойно не дают, Элин открыл глаза и внимательно осмотрел всё то, что его сейчас окружало. Простирающаяся до самого горизонта степь, полная самых разных растений, внушала уважение: не всякое место способно сохранить такое разнообразие видов. Правда, во внутреннем мире подобным вещам можно было не удивляться, ведь даже в местном небе одновременно висели и маленькое солнце, и превосходящая соседку по размерам луна. Необычно.

– Ты намеренно меня игнорируешь?

– Не хотел прерывать твой монолог. Нужно же выслушать последние слова того, кто скоро отойдёт в мир иной, – грубо ответил анимус, после чего обернулся и чуть ли не нос к носу столкнулся с женщиной, чьи глаза невозможно было перепутать ни с какими другими. Изумрудные, глубокие и смертельно опасные.

– Даже не пытайся, мальчишка. Ты лишь навредишь самому себе.

Прямые чёрные волосы до плеч, чёрное платье, делающее акцент на внушительной груди, белоснежные перчатки до локтя и такого же оттенка чулки, подчёркивающие какую-то животную грацию своей хозяйки. Красивый и приятный глазу образ, но – насквозь фальшивый.

– Мальчишка… Знаешь, почему у людей запрещено изучать ментальные техники? Нет?

Там, где стоял щуплый парнишка, появилось натуральное чудовище, вобравшее в себя черты самых страшных демонических зверей.

– Потому что использующие эту силу анимусы становятся слишком самонадеянными. Чего уж говорить о змеях…

К моменту, когда Элин в только что воображённом боевом облике приблизился к противнице, та уже отказалась от человеческого облика, вновь став гигантской змеёй. И в этот раз куда более крупной, чем в реальном мире. Вот только размеры ей не помогли, и анимус, отбив в сторону основанную на яде технику, незамысловатым движением разорвал пасть демона на две части, забрызгав окружающие их цветы чёрной кровью.

– Нет! Просто…

Следующим же шагом Элин, дождавшись, пока змея потратит силы и восстановит свою морду, вбил её в землю, появившимся в руках мечом мелко нарубив и её череп, и тело. После второй смерти в духовном мире демонический зверь повёл себя иначе, не став цепляться за изувеченное вместилище, а создав себе новое – с крыльями и высоко в небе.

– Я не хочу умирать! Дай мне время, я создам себе тело и уйду!

Но Элин не остановился, отрастив себе крылья и быстро настигнув пытающуюся улететь змею. Пережив очередную, третью и самую жестокую смерть, рептилия поняла, что разговаривать с ней никто не собирается, но сбежать уже не могла. Её тело было уничтожено и находилось слишком далеко, чтобы даже на короткое время в него вернуться, а новое она создать была неспособна – в отличие от сознания, аниму перенести из тела в тело было невозможно.

Впрочем, Элин до этого искренне верил в то, что и сознание из своей физической оболочки деться никуда не может, но сейчас справедливо решил, что это – последнее из того, что должно его волновать. Вот паразит в духовном теле – это важно, и его надо быстро прикончить, дабы после не иметь проблем.

– Знания! Я дам их тебе…

– Я и сам их заберу, уж поверь.

Змея рассчитывала встретить здесь подростка, которому можно будет рассказать слезливую историю, поиграть на его чувствах и уговорить помочь с оживлением. Это Элин понял не сразу, но довольно скоро, осознав, что боевого потенциала у демона-зверя в этом месте просто нет. Словно манекен для тренировок, змея принимала на себя все удары и медленно затухала, грозя с одной смерти на другую развоплотиться окончательно.

Самым неприятным было то, что система каналов, дублирующая основную, разваливаться не спешила, что бы Элин ни вытворял с той, кто её создал. Но и оставить монстра в живых было бы слишком рискованно, пленить же её так же, как это происходит с другими демоническими зверями, он не мог, так как она перешла сюда добровольно, а просто оставить разумное существо в самом уязвимом месте своей души… Есть и более изящные способы себя убить.

– Кха… Мои… родители… отомстят! Запомни! Эрида! Меня…

Последний удар расщепил сущность змеи, назвавшейся Эридой, и Элин, прислушавшись к себе, понял: теперь он остался один.

Глава 5

Веки юноши, распластавшегося на широкой деревянной кровати с нависающим сверху балдахином, задрожали, а спустя три удара сердца он уже сидел, прислушиваясь не столько к окружающему пространству, сколько к самому себе. Боль в мышцах и суставах не шла ни в какое сравнение с чувством, возникшим при мягкой попытке прогнать аниму по каналам, но после всего произошедшего это было ожидаемо.

Если бы Элин был нормальным подростком, а не экс-абсолютом, то на этом его попытки вернуть себя в норму могли резко остановиться. Но ровно так же, как больному человеку, много дней проведшему без сознания, нужно крепиться и приводить желудок в норму, потребляя сначала бульоны, следом – каши и, наконец, нормальную еду, анимусу после подобного рода ранений нужно постепенно разрабатывать каналы, возвращать им чувствительность и прежнюю пропускную способность. И, как оно часто бывает, процесс этот довольно болезненный. Порой – до скрежета в зубах.

Через боль и нежелание двигаться парень размял плечи и спину, свесил ноги с кровати и, убедившись в собственной способности не падать на ровном месте, встал. Он находился не дома, как можно было подумать, а в одном из зданий на территории клана Сонитус, о чём красноречиво свидетельствовали разбросанные то тут, то там отпечатки фамильного герба – вписанные в сферу хаотичные волны и ладони, эту сферу держащие.

Правда, это лишь увеличило раздражение Элина, к которому всё ещё никто не зашёл, даже несмотря на точно активировавшуюся сигнальную цепочку, действующая зона которой охватывала абсолютно всё пространство над и вокруг кровати. И это была или безалаберность наблюдавших за ним людей, или система была выстроена так, чтобы игнорировать судороги. Осознав это, Элин выдохнул и попытался успокоиться, что вышло довольно плохо. Он никогда не был мазохистом, так что не мог, испытывая постоянную сильную боль, вести себя как обычно. Значит, нужно было чем-то себя занять…

Лишь по прошествии трёх с небольшим минут в комнату ступил мужчина, поверх повседневной одежды которого было накинуто хаори с отличительной символикой клана Сонитус, чьи члены традиционно были сведущи не только в техниках, задействующих звуковые волны, но и в исцелении анимусов.

Не обратив особого внимания на совершенно типичную внешность посетителя, Элин прервал разминку, включающую в себя в основном плавное изменение стоек, после чего уважительно кивнул:

– Мастер-целитель.

– Наследник Нойр. – Мужчина улыбнулся, положительно оценив уважение, которое Элин ему выказал. – Вижу, вы неплохо себя чувствуете… Хотя, по данным диагностических рун, вам должно быть очень больно.

– Мне больно, мастер, но я посчитал, что для быстрейшего выздоровления мне необходимо двигаться. Во всех смыслах.

– Это целиком и полностью верный вывод, наследник Нойр. Вижу, что не просто так протектор Бельфи избрал вас в качестве своего ученика. – Тем временем дружелюбную, добрую улыбку на лице целителя сменило более серьёзное выражение. А холод, что присутствовал в его глазах с самого начала, теперь стал ещё ощутимее. – Но ваша ситуация уникальна, как вы могли заметить. Прекрасные руны, но я на вашем месте воздержался бы от их использования в ближайшие три-четыре дня.

Элину, искренне считавшему, что его манипуляции с техниками пройдут незамеченными, оставалось только последовать совету и прекратить напрягать каналы, что, впрочем, рано или поздно всё равно придётся делать.

– Мастер, если это возможно, то я бы хотел услышать ваши выводы касательно моего состояния. Начистоту, без прикрас.

Мужчина хмыкнул:

– Начистоту? Что ж, перед этим позволь спросить: насколько ты сведущ в медицине анимусов?

– Я прочёл всё, что нашёл на эту тему в общественной и клановой библиотеках. И, по моему мнению, я могу претендовать на звание целителя серебряного ранга. В отношении голой теории, конечно же.

Последняя добавленная Элином фраза значила очень и очень многое, ведь целительское искусство небезосновательно считалось одним из самых сложных направлений. И так как перерождённый планировал показывать высокий уровень владения рунами и боем, то к третьей дисциплине в его исполнении уже могли появиться очень неудобные вопросы. Руны – талант, бой – труд, а целительство – лишние двенадцать часов в сутках.

– Тогда ты уже должен понять, что твоя система каналов во время инцидента была серьёзно повреждена, о чём свидетельствует остаточное эхо в тканях и кристаллизованная анима, осевшая на костях. Обычно в таких случаях анимусы надолго теряют способности, но в твоём, как мы подозреваем, огромную роль сыграл некий чужеродный дубликат родных каналов. – Сам того не заметив, целитель перешёл на ты. Но так как говорил он правильные и нужные вещи, Элин эту фамильярность проигнорировал. В конце концов, этот человек пришёл сюда бороться за его, Элина, жизнь, и уже успел продемонстрировать адекватный подход к делу, даже несмотря на возраст пациента. – Хотя правильнее будет сказать, что дубликатом его можно назвать лишь отчасти, так как оригинал и копия не идентичны. Лишние каналы значительно крупнее и ветвистее. Иными словами, если они функциональны, то с проводимостью анимы у тебя в ближайшем будущем не будет никаких проблем. Редкие серебряные анимусы могут похвастать таким развитием духовного тела… Правда, одновременно работать с обеими системами может быть затруднительно.

– Трудности разрешают приложенные усилия, мастер. Вы смогли что-то узнать о дубликате?

– Нет, – целитель покачал головой. – Ни твои роди… Кхм, ваши родители, ни учитель не дали своего согласия даже на безопасный минимум опытов.

– Не стоит, мастер, обращайтесь ко мне на ты. Я много младше вас. Что же до опытов… Думаю, я сам смогу их провести, но для этого мне нужно знать, что конкретно требуется сделать.

Элин не собирался посылать всех в дальние дали, ибо понимал: никто не даст ему спокойной жизни, покуда заинтересованные лица не узнают, что собой представляет вторая система анимы. И при таком раскладе содействие – наилучший из вариантов.

– Протектор Бельфи настоял на том, чтобы этим делом занимался только я и – под контрактом неразглашения. Предполагаю, что произошедшее с тобой решили оставить в тайне… но мы и своими силами разберёмся с тем, чем является твой дубликат и какие перспективы открывает, было бы время.

Мужчина опустил руку на голову Элина, использовав сразу несколько техник кряду: диагностика, исцеление, обезболивающее, тонус… На самом деле элементов было гораздо больше, но в нынешнем состоянии Элин не мог уследить за всем и сразу.

– Я извещу твою семью и учителя о том, что ты очнулся. А пока – отдыхай.

И действительно, Элин ощутил, как на него накатывает сонливость. И так как без техники тут явно не обошлось, особого выбора у перерождённого не было: он кивнул, поблагодарил мастера-целителя из клана Сонитус и напоследок узнал, как того зовут. Димитро Сонитус, ударение на вторую «и».

* * *

Тем временем Гайо Бельфи сидел за массивным столом и переводил взгляд то на изумрудного оттенка кристалл, лежащий перед ним, то на собравшихся здесь пятерых мужчин, каждый из которых не находил себе места.

– Змея, павшая от рук так и не дождавшегося помощи патруля и моего ученика, оставила после себя этот кристалл. Как вы можете видеть, это платина, господа. Платиновый демонический зверь в центре города. В центре! Нам ещё предстоит разобраться, как это произошло и кто виноват, но я уже сейчас могу сказать, что среди кланов довольных вашей работой не будет.

Абсолют замолчал, в то время как анимусы, отвечающие за распределение стражи на стенах и улицах Китежа, с молчаливого дозволения собеседника отгородились звуконепроницаемым куполом, ударившись в обсуждение. Никто из них не признавал за собой вины, и это, говоря честно, было неудивительно. Случись тебе быть обвинённым в ошибке, повлёкшей за собой такие последствия, и казни избежать уже не удастся. Но как и во всех мирах, управленцы держались за свои места как могли и, быстро всё обсудив между собой, решили пойти на риск. Купол распался, и один из нечистых на руку анимусов обратился к Бельфи:

– Протектор Бельфи, мы тщательнейшим образом разберёмся в произошедшем и обязательно определим виновного. Но пока… пока мы от лица наших кланов просим вас о том, чтобы о столь печальном инциденте не стало известно общественности.

Ухмыльнувшись в своих мыслях, абсолют изобразил непродолжительные раздумья, после чего кивнул. Несмотря на размах случившегося боя, внимание на него обратили совсем немногие. На той улице располагались сплошь торговые лавки, к тому моменту давно закрытые, да пара жилых домов, в которых давно никто не жил. А звуки, что в иной ситуации разнеслись бы по всему городу, подавлял сам демон-зверь.

– В качестве компенсации мы предоставим вам выбор из нескольких весьма достойных кристаллов души. Мне кажется, это будут прекрасные презенты для вас и вашего ученика.

– К счастью, ни мне, ни моему ученику не нужны кристаллы души. Даже достойные. – Гайо изобразил на лице кажущуюся добродушной улыбку, от которой, тем не менее, мужчин бросило в дрожь. – Мы предпочтём деньги. Скажем, двенадцать тысяч.

– Это – главный в пятёрке судорожно сглотнул, – ваше последнее слово?

– Все должны нести ответственность за свои действия, господа. И сумма только что стала равна тринадцати тысячам…

– Вы получите деньги сейчас же, протектор Бельфи. Но о произошедшем не должен узнать никто.

Вскоре в маленьком зале не осталось ни людей, ни мебели, а в само помещение с большим удовольствием заселились какие-то бедняки, получившие за оперативность отнюдь не лишние монеты. И уже через пару часов домишко на окраине Китежа стал напоминать скорее притон, нежели место, где могли обсуждать важные дела хозяева жизни…

* * *

– И понесла же меня нелёгкая гулять, а? – обратился Элин в пустоту, облачаясь в принесённую из дома одежду, точь-в-точь походящую на ту, что из-за проклятой змеи превратилась в лоскуты.

Но не жалкие тряпки вызвали в парне такое расстройство, а неаккуратные шрамы, разбросанные по всему телу. Его за время боя ни разу не атаковали напрямую, зато сказалась перегрузка духовного тела, из-за чего и без того худощавое тело стало выглядеть ещё хуже.

– Или я наращиваю мышцы за пару месяцев, или больше никогда не назову себя мужчиной. Правда, придётся превысить адекватные лимиты поддерживающих и стимулирующих техник…

Элин понимал, что лишь физическая немощность не позволила ему в тот день скрыться на своих двоих, стойко пережить встречу с родителями Лекси за ужином и в дальнейшем никак не демонстрировать произошедшие с ним изменения. Конечно, рано или поздно о них бы стало известно, так как вторая система – всё равно что третья нога, которую невозможно спрятать, но в этой ситуации поздно – лучше, чем рано.

Тем вечером поддержание техники выжало из него все соки, из-за чего о побеге не могло идти и речи. Элину пришлось сопоставить риски и выбрать наиболее приемлемый вариант, понадеявшись на то, что его всего лишь определят к носителям редкого генома. В Китеже с этим никогда не было проблем, и такие могучие кланы, как Ингенти, Мурум или тот же Сонитус все как один могли похвастаться не совсем человеческой кровью.

Максимум, что могло грозить Элину, – навязчивое предложение обзавестись гаремом из предоставленных великими кланами девушек. Но и это решалось небольшой хитростью, из-за которой любой целитель, глядя на отчёты, скажет, что эта особенность по наследству не передаётся. От опытного анимуса такой шаг ожидать можно, от новичка – нет. А передаётся она или нет на самом деле, это ещё предстояло узнать. Специалистом по генетике Элин никогда не был, но за счёт огромного опыта чувствовал, что с телом всё не совсем нормально. В пределах погрешности и разброса техники-диагноста, но так это выглядело лишь со стороны. Уж себя-то Элин обманывать не собирался.

Заправив штанины в голенища сапог, парень вздохнул, в последний раз окинул взглядом комнату и вышел в коридор, где его уже дожидался учитель. Да, не родители, а Гайо Бельфи собственной персоной, настоявший на приватном разговоре со своим учеником.

– Учитель…

– Здравствуй, Элин. Как ты себя чувствуешь?

– Точно так же, как сказал целитель: болит всё, что может болеть. – Парень улыбнулся, отметив про себя, что Гайо Бельфи большим ценителем словесного манёвра не был, так как вопрос им был задан исключительно вежливости ради, и о состоянии Элина он знал как бы не больше, чем Димитро.

– В произошедшем с тобой есть и моя вина, Элин. Я сожалею.

Изображать удивление Элину не пришлось – он действительно не совсем понял, что имел в виду учитель, с которым они виделись незадолго до нападения. Но как?

Миновав длинный коридор, учитель и ученик вышли в просторный, но пустующий зал.

– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, учитель.

– Этот змей был серьёзно ранен в духовном плане и искал способы получить аниму, не ввязываясь в сложные бои. А перед тем как оставить тебя в библиотеке, я установил… метку. Сильную метку, которую ты, при всех своих удивительных талантах, заметить не мог.

– При всём уважении, учитель, но аниму нельзя скрыть.

– Летописец Духа Крови, Элин. Эту технику можно было бы отнести к запрещённым, но она не требует ни крови, ни жертв. Она видна любому анимусу, кроме того, на кого её наложили. Маскируется под источник… – Словно ощутив, как ученик начал активно проверять своё второе сердце, Бельфи добавил: – Нет, сейчас её на тебе нет.

– Я не могу сказать, учитель, что мне по нраву такие тайны…

– Не тайны, нет, – абсолют покачал головой. – Я просто не посчитал нужным говорить тебе об этом. На следующий день была запланирована встреча, и на смену метке пришёл бы ученический контракт. Но сейчас я искренне сожалею о принятом тогда решении.

– Я не держу на вас зла, – немного подумав, ответил Элин, посчитав, что разрывать отношения с Гайо Бельфи было бы излишне самоуверенно. Особенно теперь, когда обо всём, о чём только можно, тот и так уже узнал.

– Меня радуют твои слова, Элин… – Несколько секунд абсолют молчал, продолжив лишь после того, как они вышли на улицу: – Но настоящая причина, по которой я настоял на этой встрече, заключается в другом. Видишь ли, произошедшее было решено не афишировать. О том, что в город проник монстр такого ранга, известно лишь твоим родителям, старейшинам Нойр, мне, Димитро, целителю от Сонитусов, и… тебе, Элин. И я бы хотел попросить тебя также держать случившееся в тайне.

– Я и сам не рад перспективе оказаться в центре внимания. – Мнение Элина было однозначным, и более того, сейчас он был по-настоящему рад. – Что с виновными в проникновении?

– А ты так уверен, что они есть? – Абсолют хитро улыбнулся. – Откупились. Я лично вёл с ними переговоры. Здесь твои восемь тысяч, ученик мой.

Элину пусть и с трудом, но удалось отмести подозрительность, принять кошель из рук учителя и удостовериться в том, что тот не перепутал число нулей. Действительно, восемь тысяч в виде восьми десятков искусно огранённых кристаллов стихийных духов, что могли использоваться в высокоуровневых устройствах на основе анимы. Их рыночная цена колебалась, но в среднем действительно составляла сотню золотых монет за одну штуку.

– И всё это лишь за молчание?

– Верно. За молчание абсолюта, чей ученик чуть не погиб по вине слишком многое себе позволивших чиновников… – Гайо заметил, сколь задумчиво Элин рассматривал компенсацию. – У меня были свои счёты к виновным, да и несколько тысяч себе я тоже оставил. Так что не стоит воспринимать это как подачку, Элин.

– Я бы не посмел, учитель. От меня никто ничего не узнает.

– Прекрасно. Ещё я бы хотел, чтобы в ближайшие дни ты ознакомился с программой, которую я составил. В ней мало конкретики, но в твоём случае она будет излишней. – Гайо достал из хранилища стопку скреплённых между собой листов и передал её Элину, который точно тем же жестом поместил список уже в своё кольцо. – К обучению приступим после того, как твоё состояние окончательно стабилизируется. Как и к исследованию уникальной особенности, дарованной тебе по воле случая.