Читать книгу: «Тень Рассвета», страница 2

Сашка подошёл к Игоряну, улыбаясь во весь рот.

– Братан, ты, конечно, красавец, но за твою наглость мы по шее получим…

Честно говоря, мне эта идея понравилась сразу, у нас было много недовольных, злых сограждан, которым общение с нами не приносило большого удовольствия, а тут неожиданно появляется Игорян с кальяном, и, скорее всего, у него на заднем сидении, как всегда, лежит его звонкая гитара, которая в руках нашего дружбана становилась оружием для умиротворения граждан и поддержания порядка на вверенном нам посту. Я подошёл к Игоряну, пожал ему руку.

– Отличная идея, дружище, вот только мы с «момоном» не сможем с тобой подымить, всё-таки мы на службе. Но если ты дашь возможность подымить недовольным водителям, а ещё если у тебя в машине завалялась любимая всеми нами гитара, то это вообще будет бомба! Здесь сразу же будут те же ощущения, что на рок-фестивалях!

– Я даже не знаю. Одно дело – своих пацанов снабжать табачком и играть для вас на гитаре, другое – для всех остальных, хотя вы ж меня знаете, я за любой кипиш, особенно если это будет крутая туса! Не ссать, братва, сейчас мы взорвём ракету…

И взаправду всё прошло так, как я и планировал, и даже лучше, некоторые люди ставили в сторону свои автомобили, доставали из машин стулья, подсаживались к Игоряну и слушали, дымя кальян. Особо проникшиеся атмосферой даже умудрились поставить мангал и приготовить шашлычки для всех. Кто-то, к моему ещё большему удивлению, достал старый самовар, который грелся от подкидываемых в горящую топку дров. Я никогда не думал, что в центре Москвы возможно увидеть такое зрелище… Это было что-то с чем-то, в тот момент моя вера в человечество укрепилась. Это было чертовски классное времяпровождение, хоть я как такового участия в сём деянии не принимал. К счастью, интернет практически не работал ни у кого, иначе бы, боюсь, здесь скопилось бы столько людей, что в итоге их всех пришлось бы нам с Сашей разгонять, а нам этого как-то не хотелось…

***

Время летело незаметно, вроде только заступил на пост, а на небе уже виднелись звёзды и на улице уже потемнело. Поток автомобилей изрядно иссяк, большинство граждан, слушавших сольный концерт Игоряна, давно уехали. Осталась небольшая группа людей, которые особо никуда не спешили, и у которых были также гитары, бухлишко и отличное настроение. Всю сегодняшнюю идиллию разрушила недалеко от нас раздавшаяся автоматная очередь.

– Какого хрена? – прокричал Сашка, смотря куда-то в сторону и вскидывая автомат.

Я, в свою очередь, не теряя драгоценных секунд, побежал к отдыхающей группе людей. Среди них был и Игорян, который к вечеру уже изрядно подпил.

– Немедленно собирайтесь. Концерт закончен, здесь оставаться опасно… – прокричал я расслабленным и подвыпившим людям.

– Ты чего, на-чаль-ник… Успо-койся… Луч-ше сядь с нами и жирани по-братски, – протяжно и с трудом пробормотал один из сидевших на лавке, протягивая мне открытую банку пива. Тут я не выдержал и выбил банку в сторону, взяв пьяное тело за грудки.

– Ты тупой или как? Жить надоело? Не слышишь стрельбу, ослина? Давай, бегом, бери вещи и вали отсюда в сторону ближайшего кордона, – честно говоря, я не привык кричать на людей, но тут нутром чувствовал: если прямо сейчас не вставлю этим идиотам мозги на место, то последствия будут ужасающие. Видя, что мои слова до мужика не доходят, я ему влепил затрещину, после чего ощутил на себе недовольные и взбешённые взгляды товарищей гражданина. – Я не шучу, берите своего друга и уезжайте отсюда. Вы меня поняли? – услышав в свой адрес кучу нецензурных слов и увидев неприличные жесты, люди нехотя, но всё же начали собирать манатки и покидать насиженные места. Ко мне подошёл Игорян и приобнял меня сбоку.

– Жентос, что происходит, ты чего такой злобный? Расслабься, хапни пивка, и жизнь будет хороша…

Я с грозным видом посмотрел на друга.

– Игорян, тебе тоже надо уходить с ними. Жопой чую, что что-то сейчас начнётся… Плюс долгое радиомолчание не сулит ничего хорошего…

– Ты уж, Жека, меня извини, но вас двоих малышей я тут на произвол судьбы не оставлю. Я с братанами буду отбиваться вместе, хочешь, закуй в наручники и отведи в ОВД ближайшее либо прими свою судьбу, и мы вместе будем стоять на вашем КПП…

Спорить с Игорем всегда было тяжело, ну а тем более с пьяным вдвойне нереально, поэтому я решил, что ничего страшного, если он побудет тут и посидит в своей машине. С учётом того, что гаишный наряд давно был снят, из всех транспортных средств только машина Игоряна могла нас довезти до любого места.

– Ладно, собирай вещи и сиди тихо в своей машине, – после этого я подбежал к Саньку. – Братан, выбери и займи позицию для обороны, проверь снаряжение и оружие к бою, мало ли что… Если что, прикрываем друг друга, я сам, Санёк, очкую…

– Я понял, Женёк, я уже всё так и сделал…

– Вот и славно… Я пойду проверю, что там, на другом конце переулка, а ты смотри в оба…

Честно говоря, идти к месту, откуда доносились выстрелы, не самая лучшая идея в моей жизни, и в этом я убедился быстро. Мне навстречу выбежала ошеломлённая толпа людей с ужасом на лицах. Среди них были старики, женщины и дети… Люди что-то кричали, указывая пальцами в сторону, откуда бежали. Откинув приклад, я взял свой «Кедр» наизготовку и, прислонив к плечу, не спеша пошёл к месту, откуда бежали граждане. На мгновение я потерял дар речи и замер на месте, увидев, как одни люди набрасывались на других. При этом бегали они, как спринтеры, однако были в крови и в грязи, а также в рваной одежде.

В двадцати метрах от меня бежала женщина с пятилетним ребёнком, которую сбил с ног обезумевший человек, начавший её бить руками, раздирая себе пальцы в кровь, сдирая кожу и вырывая себе ногти о плоть бедной женщины. Зрелище было не для слабонервных, ребёнок лежал рядом, плача и держась за коленку с гематомой. Признаю, я никогда раньше не стрелял в людей, да и вообще, во что-то живое, но тут палец сам спустился на курок и одним движением фаланги пальца – выстрел. И всё, как в замедленной съёмке: девятимиллиметровая пуля, вылетевшая из дула пистолета-пулемёта, пронзает височную долю обезумевшего человека. Удивительно, как шесть грамм свинца способны остановить практически любое живое существо. Был человек, рос, ел, общался, размножался, а тут бац – всего лишь шесть грамм. Не знаю почему, но именно об этом я подумал, убив первого человека… Если что, это была тридцать девятая статья уголовного кодекса, крайняя необходимость, ибо теперь прокурор с меня не слезет…

Не прошло и пяти секунд, а в голове уже столько мыслей, и перед глазами картина, как бездыханное тело падает на асфальт, где уже обосновались мозги отчалившего на небеса. Подбежав к женщине и начав осматривать её, я еле сдержал рвотные рефлексы. Картина была ужасной: грудная клетка выпотрошена, всё в крови, она лежит, захлёбываясь собственной кровью… Я не знал, чем ей помочь, попытка связаться по рации с руководством, да и вообще с кем-нибудь, не принесла желаемого успеха, в эфире было радиомолчание… Даже на телефоне связи не было. Я подошёл к ребёнку, осмотрел рану: небольшая гематома, не смертельно, и слава богу.

– Дя-дя, а что с мамой? – дрожащим протяжным голосом промямлил ребёнок. И в этот момент мне стало страшно. Я не знал, что сказать этой девочке, чтобы не травмировать её психику…

Я загородил ей своим телом обзор того места, где лежала её мать.

– Солнышко, мама приболела и лежит отдыхает, сейчас подъедут врачи и ей помогут. Но нам с тобой надо уйти отсюда, не бойся, с мамой уже ничего плохого не будет… – какую же ересь я нёс… В этот момент я себя так ненавидел, не знаю почему. Легче было нажать спусковой крючок и убить человека, чем вести в такой ситуации диалог с ребёнком, мать которого лежит рядом мёртвой.

Девочка посмотрела на меня своими заплаканными глазками и, хлюпая носиком, произнесла:

– Но как же я уйду без мамы? Можно я подожду врачей вместе с ней? Я без неё не могу уходить, нас дома папа ждёт и Лёшка ждёт в люльке. И как я домой попаду без мамы? И папа запрещает общаться с неизвестными людьми, тем более куда-то ходить…

– Солнышко, я сотрудник полиции, ты мне можешь доверять. У нас мало времени, очень мало…

То ли шестое чувство, то ли ангел-хранитель мне подсказал, что со спины надвигается угроза. Обернувшись, я увидел, как очередной обезумевший бежит на меня. Его звериный оскал, бешеный взгляд и лицо, испачканное кровью, засохшей и свежей, вызывали у меня, с одной стороны, страх и отвращение, но с другой – давали такой прилив адреналина, словно мне вкололи эпинефрина.

– Стоять, полиция!

В ответ была ожидаемая тишина, после чего руки сделали всё за меня автоматически. Перед зрачком возникает целик с мушкой, в котором фиксируется лицо неприятеля. Доля секунды, и из дула вырываются языки пламени, а следом вылетает смертоносный свинец – и всё, угрозы нет… И всё же «Кедр» – изумительное изобретение наших оружейников. Я в жизни с первого раза так из макарова не попал бы, а так два выстрела – и все в яблочко, один из них даже в глазное… Времени мешкать и вести диалоги с ребёнком не было, поэтому я, откинув за спину «Кедр», схватил девочку и побежал к Саньку, оттуда как раз раздавались автоматные очереди.

Выйдя из-за угла, я увидел эпичную сцену: на окровавленном асфальте человек с простреленными ногами ползёт к Саньку, и тот без доли сожаления прикладом от пулемёта разбивает ему вдребезги голову. Рядом с ним лежит ещё несколько изрешечённых автоматными очередями тел.

– Ты, я смотрю, в детстве пересмотрел фильмов с Рембо, – усмехнувшись, произнёс я, осматривая бойню, устроенную ОМОНовцем.

Разозлённый Сашка стоял, покачиваясь, глаза бегали из стороны в сторону, руки сжимали РПК, перчатка правой руки была пропитана бурой кровью.

– Женёк, что это такое?? На моих глазах деда сбивает другой хрен и начинает его грызть. Чёрт, да я вообще обомлел. Я попытался его оттащить от него, так в том столько дури было, он меня повалил наземь и начал бить. Благо разгрузка на мне, так я его рукой левой схватил за шею, а правой начал дубасить по морде до тех пор, пока не проломил череп… Да даже это фигня… Дед, у которого из шеи хлестала кровь, встал, рана на шее перестала кровоточить, кровь просто свернулась, и всё. Я от него отошёл, нацелил на него пулемёт. Из его рта раздался хрип, зрачки начали расширяться, пальцы сжались в кулаки, и, оскалив свои жёлтые зубы, он направился на меня. И тут я очередью полоснул его. После этого начали выбегать ещё такие же бешеные, ну тут я решил не рисковать и просто, когда они подходили близко, шмалял по коленным чашечкам. Но, чёрт, их это не останавливало, они ползли ко мне. И тут помогал контрольный в голову, – он обтёр перчатку о штанину… – Вот только недавно их на «Садоводе» купил и все зафаршмачил… Как так, Женёк? – с грустью произнёс Сашка… – И что будем делать?

– Валить надо отсюда, братан, связи с командованием нет. Ещё и ребёнка надо отдать компетентным органам… Плюс отстреливаться долго мы не сможем. Кто знает, сколько таких контуженных выбежит к нам…

Девочка, которую я недавно поднял на руки, обняла меня и прижалась сильно к телу.

– Ты прав… Подыхать от укуса безумного узбека или пенсионера я не готов ещё… Однако куда идти?

– Из Москвы, вон в ту сторону…

– Если ты думаешь, что та дорога безопасна, то я тебя чуть-чуть расстрою. Большая часть безумных прибежала именно оттуда… Остаётся только бежать в метро, ехать до Котельников и пробиваться с боем домой в Коломну…

– Метро… Там темновато… Туда все гости и жители Москвы побегут в поисках спасения. Ночью на улицах Москвы светлее, чем днём, и будет, я думаю, безопаснее…

После моих слов в воздухе раздался взрыв, спустя буквально минуту все здания, рядом стоящие машины обесточились. Ни телефон в руках, ни какая другая электроника, имеющаяся при себе, не работала. Над нами с огромной скоростью пролетел самолёт, теряющий высоту и приближающийся к земле. Десять секунд – и в паре километров от нас раздался взрыв, самолёт врезался в одну из высоток.

– Ну что? Накаркал, ёжкин кот… У меня волосы даже дыбом встали… – сплюнув, произнёс Санёк.

– Волосы встали от мощного электромагнитного излучения. Чувствую, наши фонарики бесполезны, как и вся электроника. Бежим в метро, глядишь, волна и не прошла так глубоко… Кстати, а куда кучерявый друг наш делся? – взволнованно произнёс я, внимательно смотря по сторонам.

– Блин, про Игоряна забыли… Он вроде в машине должен быть… – Санёк побежал к недалеко от нас стоящему фольксвагену.

В салоне машины кроме бардака никого и ничего не было, однако из-за угла одного из близстоящих зданий вышел Игорян, держа в руке разбитый кальян, измазанный кровью. Одежда, лицо и руки были в грязи, которая не спеша стекала по его телу. Он подошёл к нам с безумными глазами, наполненными кровью.

– Игорян, с тобой всё в порядке? – спросил я негромко друга, при этом держа палец на спусковом крючке.

Он был явно в замешательстве, что-то хотел сказать, но потом вдруг остановился, переведя взгляд в другую сторону. Однако стоявший рядом Санёк был очень нетерпеливым парнем и отвесил затрещину Игорьку, что подействовало моментально.

– Ты какого хрена творишь, чувак? Вы чего, чепудоны, не видите, что я разбил свой любимый походный кальян об голову обдолбанного дебила, который набросился на меня… Что теперь будет… Посадят из-за этого идиота, это ж какая, Женёк, статья? Сто пятая, верно?

– На тебя тоже напали эти, одичавшие? – с иронией произнёс Санёк.

– Нет, блин, я просто так, как свин, вымазался в грязи и разбил кальян… Конечно, напали, что за глупые вопросы… Я отошёл слить воду из колбы, ну и поссать заодно, а тут хоп, дебил какой-то на меня бежит и воет. И я, не застёгивая ширинку, машинально как вдарил ему по башке кальяном, так тот сразу и рухнул, правда, на меня…

Санёк захохотал вполголоса:

– Ты сейчас-то, братан, застегни магазин, а то раскрыт нараспашку. Не дай бог, кто-нить за пипку укусит…

– Иди ты, еблуша… Короче, мужики, я предлагаю сесть в машину и гнать нахрен из этого дебильного города…

– Да? И как? Ты, видимо, пока валялся в грязи, не заметил, что света-то нет поблизости нигде?

– И? При чём здесь ваш свет и моя машина?!

– Электромагнитное излучение, Игорян…

– Вот те на… Хреново… Какие предложения? – он только решил осмотреться по сторонам и увидел лежащие рядом трупы. – А это что за бешеный мясник тут поработал? – заметив улыбку на Сашином лице, он продолжил: – Понятно, у нас тут только один деревенский Рембо…

– Короче, братан, мы сейчас идём в метро. Я думаю, там будет безопаснее какое-то время, чем на поверхности… Тут легче словить шальную пулю или быть загрызенным каким-нибудь безумным бомжом…

– Блин, тачку жалко здесь кидать… Сейчас тогда портфель с вещами возьму, сотру с себя эти помои, и пойдём… И да, кстати, может, мне кто-нибудь из вас двоих пистолет одолжит, а то тут у нас зомби-апокалипсис по ходу дела намечается, а кальянов запасных у меня нет, – сказал Игорь, бросив в сторону разбитый кальян.

Мы, в свою очередь, отрицательно покачав головой, сказали ему взять какую-нибудь палку или железку для самообороны, на что он посмотрел на нас с недовольным выражением лица.

Глава вторая

Вбежав в вестибюль метро, мы встретили измученного полицейского, которого окружили граждане и что-то кричали ему на ухо, а тот, морщась, записывал в книжку. Увидел нас, и на его лице появилась небольшая, но улыбка. Сказав что-то гражданам, он подбежал к нам.

– Мужики, слава богу, хоть какую-то помощь мне штаб выслал, а тут хрень какая-то творится…

Я, неоднозначно помотав головой, произнёс:

– Дружище, связи со штабом нет, на улице творится чёрт знает что. Нам пришлось применить оружие на поражение в отношении особо буйных граждан. Если хочешь, мы поможем тебе забаррикадировать вход в метро и вместе валить отсюда.

После услышанного сержант изменился в лице, потянулся к оружию и не спеша начал двигаться в сторону выхода из метро.

– Стоять на месте. Вы кто такие? Предъявите удостоверения!

– Успокойся, парень, не нервничай, мы свои! – спокойно произнёс Санёк.

Выглянув на улицу, полицейский обнаружил несколько трупов, лежащих на земле.

– Это вы сделали? – не зная, что делать, парень извлёк из кобуры свой табельный ПМ и нацеливал его то на Санька, то на меня.

– Спокойнее, парень, с этой игрушкой! Не мы твои враги! Ты давай, вернись на землю и убери волыну! А то я нервный! – негромко проговорил ОМОНовец.

Сержант, услышав какой-то крик за спиной, обернулся, в глазах его читался страх, руки дрожали. Спустя буквально секунды в вестибюль метро ворвались обезумевшие люди, двое из них набросились на полицейского, вцепившись своими зубами в его плоть прямо в прыжке. Ещё пяток упырей побежали в нашу сторону.

– Игорян, бери девочку и беги вниз! Быстро!

После этого всё было как в тумане… Я не знаю, сколько боезапаса было израсходовано в магазине после стрельбы очередями, однако в голове были слова «Раз, два, три… Раз, два, три…» Стены были вымазаны кровью… Такого количества адреналина в своей кровушки я никогда не ощущал… Сердце билось, как набат, и самое страшное, что мне доставляло удовольствие стрелять в этих людей… Санёк поливал свинцом во вновь забегавших тварей, хотя уже даже сложно сказать, были ли это обезумевшие люди либо здоровые, но бежавшие от страха и смерти в метро…

Когда последняя гильза упала на мраморный пол, а из дула автомата вышел небольшой дымок, мы посмотрели с Сашей друг на друга. Он подбежал к лежачему полицейскому и хотел взять у него оружие и патроны. Тот начал не спеша вставать, но, подняв голову и потянувшись к Саньку, получил контрольный выстрел в голову из моего ПМ.

К счастью, когда мы спускались вниз в темноту по эскалатору, за нами никто не бежал, видимо, было временное затишье перед бурей. На перроне станции было много испуганных и взволнованных людей, которые смотрели на нас с надеждой: «мол, ужас закончился, можно подняться наверх и вернуться домой». Было очень страшно на это смотреть… К нашему удивлению, включилось аварийное освещение, и перрон заполнил красный мерцающий свет. Однако появившаяся энергия не питала пути, и ни один электропоезд не мог сдвинуться с места. Технически получилось, что мы нашли себе могилу в этом подземелье.

К нам подошёл мужчина лет пятидесяти пяти, он был взволнован:

– Вы нам можете сказать, что происходит наверху? И что нам дальше делать, как быть?

Я отвёл мужчину в сторону.

– К сожалению, мы знаем не больше вашего, связи с руководством нет. На поверхности обезумевшие люди, с которыми мы лично столкнулись и в отношении которых пришлось применять оружие. Необходимо срочно закрыть гермодверь, чтобы обезопасить выживших, и ждать помощи извне…

Мужчина, почесав голову и прикусив нижнюю губу, с горечью произнёс:

– Спасибо, что вы честны с нами…

После этих слов послышался треск, к счастью, это закрывалась гермодверь станции, однако очень медленно и слишком громко. Я услышал голос Санька:

– Женёк, они бегут по лестнице вниз, беги сюда, стреляй в гадов.

Я перевёл взгляд на мужчину, с которым только что вёл короткий диалог, и спросил:

– Стрелять из пистолета умеете?

Он, кивнув, произнёс:

– Я ветеран Афгана!

Без лишних слов я отстегнул пистолетный ремешок от антабки и передал ПМ с дополнительным магазином мужчине, после чего побежал к Саньку, который одиночными выцеливал неприятеля. И всё-таки удача благоволила нам. Эскалатор освещался аварийным светом, из-за чего наши шансы на спасение вырастали. Игорян стоял рядом с нами, в руках у него был пистолет недавно почившего полицейского. Признаюсь, стрелять в бегущую мишень при таком освещении – не самое лёгкое занятие. Глаза слезятся от стрельбы в метро, в ушах звенит. Не могу сказать точно, скольких мы убили и вообще смогли ли кому-нибудь попасть в голову, однако ни одна тварь не смогла пройти через нас.

Герметичная дверь успешно закрылась, и мы выдохнули… Я, облокотившись о спасшую всех нас дверь, съехал по ней на пол, смотря на испуганных гражданских. Честно говоря, я не знал, что дальше делать… В двадцать пять лет становиться мессией и вести народ в земли обетованные в мои планы не входило, так же как и Сашке, и Игоряну. Но так как вооружёнными были в основном лишь мы, люди инстинктивно понимали, что власть у нас, хотя она нам и не нужна была…

Голова была полна разных мыслей, которые перемешались, и вообще, после целого дня, что мы провели на пропускном пункте, сил сейчас хватало только на то, чтобы снять с себя всю одежду, плюс не забывайте, что на улице зима, а мы тут в бушлатах и шапках скачем. В общем, жарко и душно нам было безумно. Как же хотелось проснуться и понять, что всё произошедшее и что нас здесь ждёт – это всего лишь сон, часть моего воображения, а не явь и не моя жизнь. Ко мне подсел Сашка и, достав сигарету, закурил.

– Да, Женёк, вот такой херни я не ожидал… – выдохнув дым, он продолжил: – Я, братан, в смятении. Чего нам теперь-то делать? Хотя радует, что подсумок с консервами у меня с собой…

Я никогда в жизни не курил сигарет, только кальяном баловался. Не знаю, что на меня нашло, но я взял у Сашки сигу, сделал затяг и закашлял, после чего сразу же отдал её смеющемуся надо мной другу.

– Как вы эту дрянь-то курите, – я, сплюнув в сторону, продолжил: – Нам остаётся показывать людям, что мы не напуганы и что всё в порядке и идёт по плану… А так, что делать, воробью «хрен» приделать… Не знаю я… Сидеть здесь и ждать, когда федеральные власти решат проблему с этим вирусом и заражёнными…

К нам подошёл Игорян и сел рядом, в руках у него был пистолет.

– О чём вы тут без меня шепчетесь, чепудоны? Какой у нас расклад, в общем?

Сашка, пожав плечами, произнёс:

– Херовый…

– Ты прямо мистер очевидность, я-то думал, у нас всё, как в сказке, круто, не хватает только единорогов, о которых Жданчик писал в своей книге… – мимику, жесты и тон Игоря невозможно было передать, это надо было увидеть. Однако после этих слов мы засмеялись, после чего я добавил:

– У меня в книге единороги были плотоядными, так что так себе пример…

– Лучше уж плотоядные единорожки, чем зомби, из-за которых разбиваешь свой дорогой кальян. Был бы сейчас кальян, я бы его забил, и все были бы довольны. Взял бы гитарку, сыграл пару песен, и сразу наступила бы благодать… А сейчас все смотрят на нас, и меня это мальца напрягает…

– Иди наверх, возьми гитару и возвращайся, делов-то… – усмехнулся Сашка.

– Ха-ха-ха… Смешно…

– Игорёк, ты ж у нас «миротворец» и «дипломат», иди-ка успокой людей, найди какие-нибудь правильные слова, а то если Санька туда послать, боюсь, после его речи половину инфаркт скосит… А я могу более-менее нормально только на бумаге писать, а вот оратор из меня так себе… – я развёл руками, передавая мифическую корону правления Игорьку.

– Ну и засранцы вы… Ладно, опять всё за вас делать… – наш гитарист, по совместительству кальянщик убыл от нас к толпе взволнованных и перепуганных людей.

***

Не могу сказать точно, сколько времени Игорёк общался с людьми, изолированными от внешнего мира и перепуганными хаосом творящегося на поверхности, но необходимого эффекта его красноречие не произвело… Кого-то он успокоил, кого-то, наоборот, завёл. Все люди разные, а найти слова, которые устроили бы всех, очень сложно в сложившихся обстоятельствах. Люди требовали от нас объяснений в связи с произошедшим, однако нам самим было до жути интересно, что на самом деле стало причиной творящегося сейчас на улицах Москвы.

Смотря на сограждан и на то, как они возмущались и кричали на нашего друга, я начинал задаваться вопросом: а может, и не случайно нас Всевышний наказал? Ведь вместо того, чтобы сплотиться и искать способ выжить, люди выискивали виновных из присутствующих, проявляли агрессию и неуважение друг к другу. Ну а что мы могли сделать? Какое может быть средство для спасения людей от самих себя? От их безумия?

Игорян вернулся к нам, глаза его наливались кровью, он был зол и сел рядом с нами.

– Ну почему люди такие тупые? Объясняешь им всё, успокаиваешь, но нет, всегда найдётся какой-то кретин, который начнёт заводить толпу и тем самым накалять обстановку… Я хоть и миротворец, но был готов треснуть по безмозглой голове вон того кретина, – Игорь кивнул в сторону пятерых людей, которые орали во всю глотку друг на друга, плюясь слюной во все стороны и доказывая свою правоту, при этом не слыша оппонентов.

Санёк сидел рядом со мной и курил уже вторую сигарету, смотря куда-то в сторону и думая о чём-то своём. Я даже не заметил, что рядом со мной сидела маленькая девочка, прижавшись к моей руке и тихо посапывая носиком. Я посмотрел на Игорька, пожал плечами и, закинув голову назад, попытался уснуть.

Прошло не больше четверти часа, как меня кто-то начал будить.

– Женёк, эти глупцы хотят пойти в тоннель метро, нам надо их остановить, – Игорян взволнованно тряс меня за плечо. Оглядевшись, я увидел лежащего на полу в позе эмбриона Санька, прижавшего к себе пулемёт, спящего ребёнка и десятерых граждан, сползающих с перрона на рельсы.

– Дружище, – пробормотал я негромко, потирая глаза, – пускай они идут на все четыре стороны, чего ты волнуешься-то?

Наш дружище-банкир удивлённо посмотрел на меня:

– Но они же там погибнут! Их надо срочно вразумить!

– Зачем тебе это? – я настаивал на своём.

– Мы должны быть едины!

– Это их выбор, хотят идти – пускай идут! Или ты думаешь, они все здесь выживут? – зевая, безразлично говорил я…

– Жень! Я так не могу, это неправильно…

– Пойми, Игорь, чем меньше народу, тем легче будет нам здесь продержаться до прибытия спасательной группы, если таковая будет. Подсчитай, сколько здесь людей и сколько у нас есть еды? Нам повезёт, если в метро есть законсервированные хранилища на случай ядерной войны… А так, у меня есть пара банок тушёнки, и у Санька энный запас… Патронов мы израсходовали уйму, в случае голодного бунта не сможем противостоять разъярённой толпе. Так скажи мне, зачем нам возвращать этих людей обратно? И с чего ты взял, что они неправы?

На какое-то время Игорян задумался и сел снова, разочарованный.

– Жеваный крот… Ты прав… Может, тогда пойдём вместе с ними?

– Я, братан, точно никуда сейчас не пойду… – после этого мы оба замолчали.

Один из мужчин, которые собирались уйти, подошёл к нам.

– Слушайте, мужики, вы же вооружены, сопроводите нас до ближайшей станции или хотя бы дайте оружие…

Я посмотрел на него оценивающим взглядом и хотел уже ответить, как меня опередил ОМОНовец, который грубым голосом сказал:

– Иди отсюда нахрен и не мешай нам отдыхать. Может, мне ещё раздеться и форму тебе отдать?! Собрался идти отсюда, так проваливай и к другим не приставай… – Санёк ответил очень грубо, и человеку это явно не понравилось, хотя я хотел сказать что-то похожее, но более тактично.

Мужик весь вскипел от услышанного и заорал дурниной на всю станцию:

– Что это за произвол, почему у них есть оружие, а у нас нет. Это ни в какие рамки не лезет. Они в любой момент могут его против нас применить.

Вдалеке кто-то начал соглашаться с услышанной речью, однако незамедлительно последовавший удар прикладом по спине вразумил присутствующих на станции, что вякать в наш адрес – это не лучший вариант. Мужчина же упал на кафель, после чего, отряхнувшись и плюнув в нашу сторону, капитулировал, уйдя с группой в тоннель метро.

– Вот как, Игорян, надо общаться с безумными людьми… – сказал Санёк, закидывая свой РПК за спину.

– Дружище, одной силой порядок в обществе не наведёшь… – отрезал Игорь, смотря на Сашу.

– Однако, братан, сейчас надо действовать по закону военного времени. Не будет дисциплины и порядка – настанет хаос. Сейчас нас хотя бы боятся люди… – подытожил я, пожав плечами.

***

Свет в подземке стал всё чаще и чаще мерцать, что нервировало и предвещало что-то зловещее. Час назад ушла группа людей, которая покушалась на наше оружие, однако была по-русски послана куда подальше. За это время мы познакомились с сержантом, который, к счастью для него самого, дежурил на перроне метро, а не в вестибюле. Он не особо был говорливый, да и ничего интересного нам не сказал в итоге. Сержант постоянно находился с гражданскими, ему так было комфортнее, нежели в нашей разгильдяйской компании.

Из ветки метро, куда ушла группа недовольных мужиков, периодически раздавались какие-то хлопки, что-то похожее на крики, точно разобрать было невозможно. Друганы мои лежали рядом с гермодверью, которая вела на поверхность, и похрапывали, однако мне не спалось. Что-то не давало уснуть, какое-то предчувствие не отпускало.

Я встал и не спеша пошёл к заинтересовавшему меня тоннелю. «Кедр» был в руках, приклад я разложил и, глядя по сторонам, шёл по перрону, не спрыгивая на рельсы. Я посмотрел в извилистый и тёмный тоннель, и мне на секунду показался источник света, похожий на ручной фонарик, который сразу же пропал. От увиденного я напрягся, присел на одно колено и взял оружие на изготовку. Кричать Саньку не стал, решив, что мой вопль ввергнет в панику притихших сограждан. Спустя ещё буквально пару секунд я увидел несколько фонарей, освещающих и стены и пол. Начал доноситься звук приближающихся шагов.

По всему телу пошли мурашки, адреналин в крови снова забурлил, страх начал ощущаться в ногах и во всём теле в виде лёгкой дрожи, словно сразу же здесь похолодало.

– Не может же быть такое, чтобы инфицированные шатались по тёмным тоннелям и использовали подручные средства в виде фонарика и тому подобного… – произнёс я вслух, пытаясь подбодрить самого себя. Я нарочно погромче передёрнул затвор и нацелился в сторону раздававшихся звуков. Облегчение настало от услышанной внятной человеческой речи:

– Командир, не стреляй, свои! Поставь оружие на предохранитель, подкрепление прибыло… – после этих слов из тени вышли трое крепких мужчин в чёрной форме. Лица закрывали балаклавы, поверх чёрных бушлатов надеты разгрузки, укомплектованные необходимым снаряжением, начиная с ножа и заканчивая магазинами с патронами. Шеи были перемотаны плотной тканью, на руках тактические перчатки и облегчённые берцы на ногах. Первый был вооружён автоматом «Вихрь», оснащённым глушителем, коллиматорным прицелом и с дополнительной рукояткой на цевье. На разгрузке также закреплён тактический фонарь. Следом идущий боец держал на изготовке в руках АС «Вал», укомплектованный фонарём и прицелом, замыкал боец с АК-103, на который были нацеплены подствольный гранатомёт, фонарик и лазерный целеуказатель. Я опустил оружие, неприлично целиться в людей, а то обидятся, не дай бог, или как-нибудь не так поймут…