Читать книгу: «Кубок Митропы (1927-1940). Забытая история футбольной Атлантиды», страница 3

ГЛАВА 6. СПЛЕТАЯ "ВЕНСКИЕ КРУЖЕВА". ДЖОН МЭДДЕН, ХУГО МАЙСЛЬ И ДЖИММИ ХОГАН

Кубок Вызова, Кубок Тагблатта и матчи между сборными городов – это, конечно, прекрасно. Однако наибольший интерес у венских болельщиков начала ХХ столетия вызывали визиты британских клубов.

Одно из таких турне состоялось в 1904 году и было частью торжеств по поводу десятилетия австрийского футбола. Империю Габсбургов согласились посетить два главных шотландских гранда – "Селтик" и "Глазго Рейнджерс". Правда, в сезоне-1903/04 оба клуба слегка оконфузились, не войдя в чемпионате Шотландии даже в топ-2, зато из 13 предыдущих розыгрышей они суммарно выиграли 9. Так как шотландская лига в те годы мало чем уступала чемпионату Англии, венские болельщики без особого преувеличения могли говорить, что в гости к ним едут представители мирового топа.

Серьезного сопротивления глазвегианцам хозяева не оказали. "Рейнджерс", к примеру, выиграли все четыре матча с суммарным счетом 26:3. В Праге они оставили не у дел сборную города (6:1) и "Славию" (5:0), а в Вене разгромили "Фёрст Виенну" (7:2) и ВАК (8:0). Результаты мало кого удивили – удивила неправдоподобная легкость, с которой гости их добивались. Например, игра с ВАК складывалась для шотландцев настолько просто, что их голкипер прямо во время матча принялся подписывать для родных открытки с видами венских достопримечательностей. И если верить другим сообщениям, согласно которым игроки ВАКа в какой-то момент не могли коснуться мяча на протяжении целых 5 минут, этот голкипер мало чем рисковал.

"Селтик" обошелся с хозяевами чуточку милосерднее, выиграв четыре матча с общим счетом 17:4. "Кельты" обыграли в Вене "Унион" (6:1) и ВАК (4:2), а в Праге расправились с ДФК (3:0) и "Славией" (4:1). Таким образом, в двух матчах с шотландскими грандами "Славия" получила 9 мячей, а голкипер "красно-белых" Йеник настолько впечатлился игрой гостей, что буквально потребовал от руководства клуба нанять шотландского тренера.

Руководство, надо сказать, было впечатлено не меньше Йеника. Да и как тут не впечатлиться – шотландцы действительно показали в Австро-Венгрии нечто принципиально новое, нечто такое, о существовании чего местные футболисты пока что не подозревали. Англичане, которые посетили Вену несколькими годами ранее, тоже выигрывали крупно, но делали это без особого изящества – ну да, быстрее бегают, ну да, лучше играют головой, однако какой-то тайны, какой-то изюминки в их игре не было. А вот шотландцы – это дело другое. Шотландцы – нация изобретателей и инженеров, и если чопорные джентльмены из английских колледжей видели в футболе лишь способ приятно провести время, то их северные соседи с самого начала воспринимали игру как математическую задачу о времени и пространстве. Эта разница в подходах проявилась еще в первом международном матче, сыгранном в 1872 году, когда шотландцы сумели остановить считавшихся явными фаворитами англичан за счет новаторской по тем временам расстановки 2-2-6 и стремлением играть в пас. За несколько прошедших со времени того матча десятилетий пропасть между шотландским и английским стилями стала только глубже, теперь она просто бросалась в глаза. Так что шотландский историк Джед О'Брайен ничуть не преувеличивал, когда с гордостью писал, что "…жители Вены и Праги впервые увидели шотландскую комбинационную игру во всей ее красе… и благодаря этому пополнили копилку своих знаний о футболе".

Учиться такому футболу действительно хотелось, поэтому боссы "Славии" начали операцию "Шотландец". Наведя справки, они узнали, что многие футболисты "Селтика" и "Рейнджерс" по-прежнему остаются любителями и вынуждены совмещать игру в футбол с не очень высокооплачиваемой работой. Это означало, что ничего невозможного в идее Йеника нет, поэтому из Праги в Глазго полетели телеграммы с весьма приятными предложениями. Атака продолжалась почти год, но оно того стоило – в 1905 году "Славию" возглавил легендарный Джон Мэдден.

Сейчас это звучит смешно, но поначалу кандидатура Мэддена вызывала в Праге серьезные опасения. Да, "Славия" хотела тренера из Шотландии, но этот тренер должен был быть тактическим гуру с задатками полиглота, а еще было бы очень желательно, чтобы он имел отношение к тем самым "Селтику" и "Рейнджерс" образца прошлогоднего турне. 38-летний Мэдден не подходил ни по одному из параметров. Да, карьера у него была весьма заметной – достаточно сказать, что он принимал участие в первом официальном матче в истории "Селтика", да и за сборную Шотландии свои 5 мячей забил. Однако было все это уже довольно давно, а прославился Джонни "Кувалда" не тонкой игрой в пас, а мощным ударом и хорошим дриблингом (журналисты даже прозвали его "футбольным артистом с кучей трюков"). По состоянию на 1905 год он вообще не имел никакого отношения к футбольной жизни, работая клепальщиком на судоверфи Глазго. И, конечно, никакого чешского с немецким Мэдден и близко не знал – он и на английском-то изъяснялся не без трудностей. В общем, кандидатом мечты назвать его было сложно, но других желающих столь радикально сменить обстановку в Глазго так и не нашлось, из-за чего "Славии" пришлось соглашаться на Джонни. В 1905 году легкий на подъем Мэдден прибыл в город над Влтавой, даже не подозревая, что это место станет для него по-настоящему родным, и что именно здесь он встретит славу, любовь и смерть.

Несмотря на то, что футболистом Мэдден был несколько прямолинейным, тренировал он по-новаторски. На первом же занятии шотландец, пришедший в ужас от плачевной физической формы "лоскутных", ввел для игроков обязательную диету, а также строгий запрет на алкоголь и курение – правда, не вообще, а только перед матчами. Кроме того, Мэдден, всю карьеру друживший с медиками и очень интересовавшийся секретами восстановления, ввел дополнительные упражнения на разогрев и растяжку, а также посоветовал игрокам регулярно посещать массаж, что резко снизило количество травм. Когда же игроки пришли в форму и стали более-менее напоминать профессиональных атлетов, Мэдден взялся за технику и тактику, расставив их по модной схеме 2-3-5 и привив вкус к стеночкам при помощи упражнения "чешская улочка".

Команда преобразилась, вскоре пришли и успехи. До начала Первой мировой "Славия" безоговорочно доминировала в богемском футболе, а также вполне успешно смотрелась на международной арене. Например, в 1908 году богемцы проиграли сборной Англии со счетом 0:4, тогда как те же австрийцы в Вене были биты 1:6 и 1:11. В 1911 году сборная Богемии выиграла первый любительский чемпионат Европы, обыграв в Рубе французов (4:1) и англичан (2:1). Руководил командой Мэдден, состояла она практически полностью из игроков "Славии", и даже на матчи ради экономии выходила в футболках "лоскутных", что вызывало резкие протесты двух представителей "Спарты". При этом стоит отметить, что Мэдден добивался столь выдающихся результатов в условиях жуткой утечки кадров. В начале ХХ века огромное количество молодых чехов предпочитало уезжать на заработки в Вену, из-за чего к 1910 году в столице империи было как минимум три по сути чешских клуба – венский "Слован", "Моравия" и "Виденска Славия". В 1937 году было проведено исследование, согласно которому треть (!) профессиональных футболистов Австрии имели чешские корни. Да что там: даже главный австрийский футболист всех времен Маттиас Синделар родился в 1903 году под Йиглавой и в детстве звался Матеем Шинделаржем.

В Чехии родился и один из главных людей в истории всего европейского футбола – Хуго Майсль. Он появился на свет в 1881 году в городке Малешау (ныне Малешов). Отец Хуго был преуспевающим коммерсантом, а позже – банкиром, что обеспечило мальчику первоклассное образование. К 1893 году, когда семья по деловым соображениям перебралась в Вену, Хуго уже бегло говорил не только на родных чешском и немецком, но и на английском, а позже освоил французский, испанский, итальянский, шведский и голландский. Впрочем, не стоит думать, что дети в этой семье тратили все свободное время на языки. Прогрессивный герр Майсль уважал спорт и приучил к тожу же всех сыновей, благодаря чему каждый из них так или иначе отметился на страницах спортивных летописей. Например, Леопольд Майсль был известен как прекрасный пловец, а Вилли Майсль играл в ватерпольной сборной Австрии и впоследствии написал несколько книг о футболе. Ну а Хуго… Хуго попросту изобрел тот футбол, которым мы восхищаемся и поныне.

Хуго Майсль начал играть в 1895 году, когда записался в "Крикетер". Сохранились даже воспоминания очевидцев, в которых 14-летний вингер назван "неплохим игроком с интересным дриблингом". Возможно, из Майсля вполне могла получиться звезда уровня Студнички, однако у молодого предпринимателя были другие приоритеты. Совмещать игру в футбол с постоянными командировками было невозможно, поэтому уже в 1904 году Хуго закончил активные выступления. Зато годом ранее он впервые заявил о себе как арбитр, которому доверяли важнейшие матчи Кубка Вызова и Кубка Тагблатт, а в 1907 году впервые получил от ФИФА назначение на международную встречу.

К концу первого десятилетия ХХ века карьерный рост Майсля достиг уровня, позволявшего не мотаться по всей Европе, а осесть в Вене. Это позволило уделять любимой игре чуть больше внимания. При помощи Хуго, организаторские способности которого по полной программе задействовал ÖFB, был запущен первый полноценный чемпионат Австрии, а сам он в 1911 году начал тренировать венский "Аматер". Клуб этот был основан годом ранее в результате раскола в "Крикетере". В 1926 году, когда австрийский футбол стал профессиональным, "Аматер" взял куда более известное для читателя название – "Аустрия".

В первом чемпионате Австрии, стартовавшем 8 сентября 1911 года, "Аматер" не блеснул. Венцы набрали в 20 матчах 15 очков и заняли восьмое место из одиннадцати возможных (правда, сумели обойти принципиальных соперников из "Крикетера"). Первым же чемпионом стал успевший пережить банкротство "Рапид" под руководством Диониса Шёнекера. Чиновники из ÖFB, однако, впечатлились работой Майсля и предложили ему возглавить сборную Австрии.

Назначение это было весьма ответственным, ведь в 1912 году сборную ждал олимпийский дебют. Майсль со свойственной ему дотошностью подготовил детальный план подготовки, однако дела шли туговато – вслед за победой над Германией в Дрездене (2:1) последовали выездное поражение (0:2) и домашняя ничья с Венгрией (1:1). Последний результат так озадачил Майсля, что он сразу после свистка подошел к судившему встречу англичанину Хоукрофту и попросил честно сказать, чего, по его мнению, не хватает австрийской команде.

Майсль даже не представлял, насколько же по адресу обратился. Хоукрофт, ничуть не смущенный странным вопросом тренера, моментально ответил, что австрийцам следует поработать над тактикой и что у него на примете как раз есть человек, который может с этим помочь. Майсль выразил желание увидеть этого чудотворца. Паззл сошелся – в Вену приехал Джимми Хоган.

Хоган родился в 1882 году в Ланкашире, в ультракатолической семье переселенцев из Ирландии. В детстве Джимми не пропускал ни одной службы и мечтал о карьере странствующего проповедника, коим в итоге и стал – только проповедовал не слово божие, а схему 2-3-5 и футбол по-шотландски. Карьеру игрока он начал в "Рочдейле" и "Бернли", где за дотошность, пунктуальность и некоторую доставучесть получил от партнеров прозвище Пастор. Впрочем, доставал Хоган не только сверстников – например, тренера "Бернли" Спена Уиттакера он засыпал вопросами о том, как научиться точнее бить по воротам. Уиттакер, так сильно никогда не рефлексировавший, похлопал игрока по плечу и сказал "Сынок, если ты будешь попадать хотя бы раз из десяти, будет вполне достаточно". Хогана ответ не устроил, из-за чего в скором времени он перешел в славившийся более профессиональным подходом "Фулхэм". Тамошний менеджер Генри Брэдшоу разделял страсть Хогана к глубокому анализу, да вот беда – в 1908 году Джимми получил тяжелейшую травму колена, после чего уже не столько играл, сколько лечился.

Завязывать с футболом, однако, Джимми не собирался. В 1909 году, залатав колено, он вместе с "Болтоном" принял участие в турне по Голландии. "Болтон", как водится, уверенно победил, но Хогану понравилось то, что он увидел в исполнении футболистов "Дордрехта". Джимми заявил, что при должной подготовке голландский клуб вполне мог бы на равных конкурировать с англичанами, итогом чего стали лавина насмешек в британской прессе и… приглашение от "Дордрехта" занять вакантное место главного тренера. Прибыв в Нидерланды, Хоган занялся примерно тем же, чем Мэдден в "Спарте": подтянул физическую форму игроков, ввел запрет на курение и алкоголь и перестроил команду на любимую схему 2-3-5. Также он резко увеличил количество тренировок с мячом – как ни странно, в то время таких занятий было не очень много, а некоторые тренеры даже продвигали странную теорию, согласно которой футболист должен за неделю соскучиться по мячу, чтобы активнее бороться за него на выходных. Игра "Дордрехта" преобразилась и Хогану даже предложили возглавить на один матч сборную Нидерландов, которая под его руководством довольно неожиданно обыграла немцев (2:1).

Упомянутый выше арбитр Хоукрофт был другом и идейным союзником Хогана, поэтому с радостью передал ему приглашение в империю Габсбургов. Хогану предложение тоже понравилось: "Переезд из индустриального темного Ланкашира в веселую Вену был сродни путешествию в рай". И несмотря на то, что первая тренировка под руководством британца вызвала у австрийских футболистов больше недоумения, чем восторгов, Майсль был очарован. После того занятия они с Джимми ночь напролет беседовали о футболе, а утром Хогану был предложен полноценный контракт. В Стокгольм сборную Австрии Майсль и Хоган повезли вдвоем.

В футбольном турнире Олимпиады-1912 приняли участие 11 сборных. Австро-Венгрию, кстати, представляли сразу две – Австрия и Венгрия. Заявку на участие подавала и грозная сборная Богемии под руководством Мэддена, но ей было отказано – если Австрия и Венгрия номинально являлись суверенными государствами, объединенными одним монархом, то Богемия была всего лишь частью империи. Правда, при этом организаторы допустили к участию сборную Финляндии, входившей в то время в состав России.

Венгры первый раунд пропускали, а вот австрийцев ждало свидание со сборной Германии. Первый тайм подопечные Майсля и Хогана проиграли (0:1), а потом случился скандал. Из-за тяжелой травмы игру не смог продолжить вратарь немцев Альберт Вебер, а у австрийцев, согласно регламенту, спросили, разрешают ли они соперникам провести замену. Прагматичные Майсль и Хоган заявили, что никаких замен не будет, из-за чего немцам пришлось доигрывать встречу вдесятером, а место в воротах у них занял нападающий Вильгельм Ворпицки. После этого проблем у австрийцев уже не было – Студничка и компания забили новоявленному стражу ворот аж 5 мячей и обеспечили себе место в четвертьфинале.

Там их ждали хорошо знакомые Хогану голландцы, четырьмя годами ранее взявшие бронзу. Шансы команд считались примерно равными, но "Оранье" уже к 30-й минуте повели 3:0, а австрийцы до конца встречи сумели отыграть всего лишь один мяч. На этой же стадии выбыли из борьбы за медали и венгры, которым дьявольски не повезло сразу же нарваться на англичан и без особых вариантов проиграть 0:7. Сразу шесть мячей забил форвард "Бредфорда" Гарольд Уолден, который за счет этого по сей день остается лучшим бомбардиром в истории олимпийской сборной Англии. Колоритный, кстати, персонаж – после Первой мировой он выступал в мюзик-холле, а потом попробовал силы в кинематографе, снявшись в фильме "Тhe Winning Goal", который считается одной из первых в истории лент на футбольную тематику.

Пока Уолден и англичане шли за золотом (в финале они выиграют у датчан – 4:2), представители Двуединой монархии отправились в утешительный турнир. И вот там-то они показали себя во всей красе. Австрийцы последовательно выбили норвежцев (1:0) и итальянцев (5:1), а общительный Майсль завел полезное знакомство с прогрессивным тренером аппенинцев Витторио Поццо. В финале утешительного турнира венцев ждала встреча с… венграми.

Венгерский футбол в начале ХХ века ничуть не отставал от австрийского. Скорее даже, немного опережал – как отмечалось в предыдущих главах, пока венские гранды скандалили и никак не могли запустить полноценный чемпионат, розыгрыш первенства Венгрии не прерывался ни на год, обеспечивая полноценную игровую практику клубам вроде МТК, БТК и "Ференцвароша". Был у венгров и свой футбольный миссионер а-ля Николсон или Мэдден. Когда босс МТК Эдвард Шайрс, когда-то приехавший в Будапешт торговать спортивным инвентарем, понял, что его команда отстала от проповедовавших английский силовой футбол БТК и "Ференцвароша", он пригласил в клуб шотландского тренера Джона Робертсона. Перед новым коучем была поставлена задача модернизировать стиль МТК, и тот действительно привил команде более комбинационную манеру, постепенно избавившись от выявленных им недостатков венгерского футбола – "одноногости" и слабой игры головой. В сезоне-1913/14 обновленному МТК удалось прервать пятилетнюю гегемонию "Ферецвароша", в котором в те годы блистал феноменальный бомбардир Имре Шлоссер-Лакатош (295 голов в 197 играх за "фради").

Именно Шлоссер-Лакатош сделал хет-трик, благодаря которому венгры нокаутировали немцев в полуфинале утешительного турнира. Забил он и в малом финале против австрийцев, который закончился со счетом 3:0 в пользу мадьяр. Таким образом, остается лишь гадать, как далеко зашли бы на том турнире венгры, не попади они сразу же на объективно непобедимого соперника.

И в Австрии, и в Венгрии олимпийский вояж футболистов был признан вполне успешным. Майсля и Хогана оставили у руля сборной Австрии и предложили готовить команду к Играм-1916. Параллельно оба в частном порядке консультировали практически все клубы Вены – у того же Хогана день порой был расписан настолько плотно, что первую тренировку ему приходилось ставить на 6:30 утра.

Олимпиада-1916 должна была стать достойной площадкой для демонстрации достижений зарождавшейся дунайской школы.

Жаль, что у Истории на этот счет были другие планы.

ГЛАВА 7. ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА И ЕЕ ВЛИЯНИЕ НА ФУТБОЛ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЕВРОПЕ

28 июня 1914 года в Сараево был убит наследник австрийского престола Франц Фердинанд. Его застрелил 17-летний сербский боевик Гаврило Принцип, состоявший в националистической организации "Млада Босна". Австро-Венгрия под давлением берлинских союзников обвинила в подготовке покушения Сербию и выдвинула той унизительный ультиматум. Среди прочего он предусматривал разрешение для австрийских следователей работать на территории Сербии, не отчитываясь перед местными властями. Для суверенной страны это было категорически неприемлемо, из-за чего Сербия, всеми силами пытавшаяся урегулировать ситуацию, все-таки ответила на ультиматум отказом. 28 июля Австро-Венгрия объявила ей войну, а Россия, которая была союзницей Сербии, в ответ на это начала мобилизацию. Следом мобилизацию объявила Германию, на что, в свою очередь, отреагировали союзники России по Антанте – Великобритания и Франция. К 4 августа все воевали со всеми, началась Первая мировая война.

Belle Époque закончилась, старая Европа погибла. Погиб и ее футбол. Никаких отсрочек для спортсменов в те времена не предусматривалось, скорее, наоборот – молодые и тренированные атлеты вызывали у тогдашних министерств обороны повышенный интерес. Да и не очень молодые тоже. Например, тренер сборной Австрии Хуго Майсль, которому в 1914 году исполнилось уже 33, получил повестку и отправился в 29-й батальон ландштурма. В ноябре он уже принимал участие в боях на территории Сербии, а в 1917 году был переброшен в Италию. Там Майсль сражался с итальянцами в одиннадцатой битве при Изонцо, в которой, к слову, погиб отец Маттиаса Синделара. Тренеру повезло больше – в 1918-м он получил ранение и вернулся домой с серебряным крестом за боевые заслуги.

Другой апостол дунайского футбола – Джимми Хоган – с началом войны оказался в двусмысленном положении. Как подданный враждебной для Австро-Венгрии державы, британец был задержан и помещен под арест, а в перспективе должен был отправиться в лагерь для военнопленных. На выручку пришли венские футболисты, которые сделали солидное пожертвование в пользу австрийского Красного Креста, в обмен на это получив право взять Хогана на поруки. Нашли для него и подработку, пристроив тренером по теннису в одну из аристократических семей, связанную с "Крикетером". Что касается жены и детей специалиста, то их с помощью американского посольства переправили на родину.

Через год Хогану удалось вернуться в футбол. Глава МТК Эдвард Шайрс, преклонявшийся перед шотландской школой и игравший в свое время за "Крикетер", узнал о мытарствах тренера и оформил для него официальный вызов в Будапешт. В Вене возражать не стали, поэтому Хоган быстренько собрал немногочисленные пожитки и отправился в Королевство. Британец все еще находился под надзором и должен был каждый день отмечаться в полицейском участке, но это ничего не значило – главным для Хогана было то, что он снова получил возможность заниматься любимым делом.

МТК, как и многие другие клубы Австро-Венгрии, понес серьезные кадровые потери, но Хогана это не смущало. Тренер даже видел в этом определенное преимущество и говорил, что рад управлять совсем юными футболистами – это позволяет заложить им правильную базу, тогда как переучивать уже сформировавшихся игроков чрезвычайно сложно. Определенный смысл в рассуждениях Хогана был, что подтвердил розыгрыш чемпионата Венгрии-1915/16 (первый после двухлетнего перерыва). Обновленный МТК выиграл 21 из 22 матчей при общей разнице мячей 113:16 (!), опередив ближайшего преследователя – "Тереквеш" – аж на 8 баллов. Лучшим бомбардиром МТК и чемпионата стал Имре Шлоссер-Лакатош, настрелявший аж 38 мячей – больше, чем 9 из 12 команд, принимавших участие в розыгрыше. Казалось, что выступить лучше попросту невозможно, однако через год МТК улучшил показатели. В чемпионате-1917/18 "сине-белые" набрали 43 очка из 44 возможных при разнице мячей 147:10. Отрыв от пришедшего к финишу вторым "Ференцвароша" составил 12 баллов, а обе личные встречи МТК выиграл насухо (3:0, 5:0). Альфред Шаффер выиграл гонку снайперов, забив 46 мячей.

Успехи хогановского МТК и тот комбинационный стиль, с которым клуб их добивался, оказали огромное влияние на венгерский футбол. Когда в 1953 году сборная Венгрии сенсационно обыграла англичан на "Уэмбли" (6:3), главный тренер мадьяр Густав Шебеш заявил, что венгры "играли так, как научил Джимми Хоган". Президент венгерской федерации футбола Шандор Барч подтвердил слова Шебеша и сказал, что "Хоган научил венгров всему, что они знают об этой игре". Вероятно, этими словами Шебеш и Барч хотели не только отдать должное любимому наставнику, но и поддеть высокомерных англичан, которые сразу после войны нанесли Хогану чудовищное оскорбление. Узнав о Компьенском перемирии, тренер оставил Будапешт и отправился на родину, где наконец-то воссоединился с семьей. Хоган не без оснований полагал, что его континентальные успехи дают право претендовать на место в каком-нибудь из английских топ-клубов, однако реальность оказалась куда более жестокой. Мало того, что Джимми не получил никаких заманчивых предложений, так ему еще и было отказано в материальной помощи, которую федерация футбола Англии обещала всем футбольным деятелям, вернувшимся с войны. Когда Хоган явился за этой помощью, его подняли на смех и фактически назвали предателем. Пришлось плюнуть и вернуться в МТК, породив тем самым монстра, который через 35 лет отомстит за поруганную честь специалиста.

Компьенское перемирие было подписано 11 ноября 1918 года. Война, которая длилась более 4 лет и унесла жизни как минимум 18 миллионов человек, наконец-то закончилась. Вместе с ней закончилась и история Габсбургской монархии. Казавшийся вечным Франц Иосиф умер еще в ноябре 1916 года, а пришедшему ему на смену Карлу I оставалось лишь беспомощно наблюдать за последними конвульсиями расползающейся империи. В октябре 1918 года о своей независимости объявили Венгрия и Чехословакия, через две недели империю покинули словенцы и хорваты, в ноябре откололись поляки. Таким образом, из многонациональной сверхдержавы с населением свыше 50 млн человек Австрия превратилась в небольшое чисто немецкое государство с населением 6,5 млн человек, причем 2 из этих 6,5 млн проживали в непропорционально большой для такой страны столице.

Карл отрекся от престола, на повестку дня встал вопрос о государственном устройстве Австрии. Значительная часть электората выступала за аншлюс, то есть добровольное присоединение к этнически близкой Германии. Эта идея, однако, не очень нравилась странам-победительницам, которые вполне резонно не желали усиления Берлина. Поэтому по условиям Сен-Жерменского мирного договора (1919) Австрии строго-настрого запретили к кому-нибудь присоединяться, а также заставили ее признать независимость и новые границы Чехословакии, Польши и Королевства сербов, хорватов и словенцев. Австрия подчинилась и приняла новую Конституцию, с момента вступления которой в силу и начинается история Первой Австрийской республики.

Ничего хорошего после войны не ждало и Венгрию. В конце октября 1918 года Национальный совет во главе с графом Михаем Каройи объявил о выходе из состава Двуединой монархии. 31 октября сторонники Каройи, поддержанные силовиками, захватили власть. Чтобы отличать друг друга в толпе, участники восстания украшали себя астрами, поэтому в историю это событие вошло как "революция астр". 16 ноября Каройи объявил о создании Венгерской Демократической республики.

И все бы хорошо, но тут против венгров сыграло то самое соглашение с Францем Иосифом, когда-то сделавшее их равноправными партнерами Вены в рамках Австро-Венгрии. Если Чехословакия и Польша были в глазах Антанты новыми государствами, успешно избавившимися от австрийской тирании, то Венгрия рассматривалась ими как одна из стран-агрессоров. Поэтому перемирие, подписанное с Антантой австрийцами, на Венгрию не распространялось, нужно было заключать отдельный договор. Каройи был совсем не против, но приехавший на переговоры маршал Луи Франше д'Эспере внезапно выкатил пакет из откровенно неприемлемых для венгров условий. Мир заключить не удалось, и с молчаливого согласия Антанты в Венгрию вцепились имевшие к ней серьезные территориальные претензии Чехословакия, Югославия и Румыния.

Каройи, наделавший ошибок и не имевший никаких шансов исправить положение, подал в отставку. Власть в стране захватили коммунисты, провозглавившие в марте 1919 года Венгерскую Советскую Республику. Это деятелям Антанты понравилось еще меньше, но уже через 133 дня республика пала под ударами румын (с одной стороны) и так называемой "Белой армии" адмирала Хорти (с другой). Кстати, приход "белых" оказал заметное влияние на венгерский футбол, ведь многие игроки и тренеры еврейского происхождения поддерживали Советскую Республику и после ее краха вынуждены были бежать из страны – например, в ту же Вену, как это сделал полузащитник МТК Бела Гуттманн.

В 1920 году Хорти пришлось признать очевидное и пойти на уступки. 4 июня 1920 года адмирал все-таки подписал Трианонский мирный договор, согласно которому Венгрия теряла 72% территории и 64% населения, а также выход к морю. Трианон был единогласно воспринят как национальная катастрофа – по всей стране на 20 лет приспустили флаги, школьники начинали каждый день с торжественной молитвы о восстановлении целостности государства, а стены зданий были исписаны лозунгами "Трижды нет!" (таким образом обыгрывалось слово "Трианон"), "Нет, нет, никогда!" и "Верните все!". Даже в наши дни в Венгрии еще можно обнаружить так называемые "трианонские кресты", установленные в память о национальной катастрофе. Восстановление прежних границ стало для нации идеей фикс, поэтому не стоит удивляться, что через 20 лет она так легко приняла сторону тех, кто пообещал устроить в Европе территориальный передел.

Потеря территорий, неразбериха с государственным устройством и мощный экономический кризис не могли не сказаться на футболе Вены и Будапешта. Некоторые футболисты, выступавшие еще до войны, погибли, многие получили ранения. Те же, кто остался в строю, не могли рассчитывать на достойный заработок – послевоенная депрессия привела к тому, что людям не очень-то хватало на еду, а уж о походах на стадионы точно можно было забыть. Да и что там смотреть, на этих стадионах? Австрия и Венгрия были странами-агрессорами и подверглись бойкоту со стороны практически всех международных организаций, в том числе и ФИФА. Из-за этого вплоть до 1922 года календарь сборных этих стран не отличался разнообразием и ограничивался бесконечными встречами друг с другом либо с такими же изгоями вроде сборной Германии.

Об участии в Олимпийском турнире-1920 ни австрийцы, ни венгры не могли даже заикаться – в отличие от бывших соотечественников из сборной Чехословакии. Вот у тех все было в полном порядке. Отколовшаяся от Австро-Венгрии республика с населением около 13 млн человек мгновенно ворвалась в топ-10 самых промышленно развитых государств планеты, так как свыше 70% промышленных мощностей габсбургской империи были сконцентрированы именно в Богемии. Уровень жизни благодаря этому практически не просел, а в первые послевоенные годы начал стремительно расти. Все это положительно сказывалось на развитии футбола, которому вдобавок еще и удалось избежать серьезных потерь – например, Джон Мэдден, как иностранец, не мог быть мобилизован, но и таких проблем, как у Джимми Хогана благодаря жене-чешке у него не было. Так что пока Хуго Майсль уворачивался от пуль под Изонцо, а Хоган пересобирал МТК, Мэдден продолжал кропотливо работать на благо "Славии" и всего чешского футбола. Косвенным признанием таланта Мэддена стало то, что “своим шотландцем” после войны решила обзавестись и “Спарта”, которую возглавил бывший игрок лондонского “Арсенала” Джон Дик.

Результатом всей этой работы стало яркое выступление сборной Чехословакии на Олимпиаде в Антверпене (1920). В футбольном турнире этой Олимпиады приняли участие 15 команд, среди которых впервые в истории была и африканская – сборная Египта. Чехословаки начали свой путь с 1/8 финала, где встретились с еще одной "географической новостью" – командой Королевства сербов, хорватов и словенцев. Команда Мэддена не испытала никаких проблем и победила со счетом 7:0, а Ян Ваник и Антонин Янда записали в актив по хет-трику. Справедливости ради, стоит отметить, что балканцы не только были заметно слабее, но еще и провели почти весь матч в меньшинстве – на 13-й минуте поле покинул травмированный Ружич.