Читать книгу: «Черным по белому. Сборник стихотворений», страница 2

Грязь

«Всюду грязь!»

Скажет в зеркало смотрясь,

Блудный князь.

Знать не знает отродясь,

Торопясь,

Как монах в глуши, молясь

И смеясь,

Прозябает, не трудясь

И гордясь;

Хлябь пристанет – буркнет, злясь:

«Стерпит бязь…»

Отче видит, не стыдясь —

Всюду грязь.

Кого люблю…

Крепче мя, Господи, бей-

Так постигают любовь.

В силе своей не робей,

Чтоб не расслабилась бровь.

Крепче мя, Господи, бей.

Пусть в жилах вымерзнет кровь.

Плетию преданность пей,

Пряником вызволи вновь.

Крепче мя, Господи, бей.

Я от бесчувствия слеп.

Праведность в телеса сей,

В промысле дух чтоб окреп.

Крепче мя, Господи, бей!

В горб с поднебесной дави.

Алчу поболе коней

Чувствовать горечь в крови.

Реаниматор

Пульс – в катетере для вены.

Ищут тени.

Еще день, и…

За бумажные купюры-

В рот микстуру.

Диктатура.

Шепчет врач «Абракадабра»

Над кадавром.

Выжил – лавры

Белокрылому халату,

Нарасхват он

По палатам.

Режут скальпелем по телу.

Дотерпело.

Накипело,

Что бумажные купюры

В сей культуре —

Конъюнктура…

Хоронили шута

Хоронили шута.

Хохотали навзрыд.

Эта хохма проста.

Усмехнулся Аид:

«Смерть без смеха пуста,

Хлеб без зрелищ – судить!

Клоун-пекарь до ста

Мог без вас бы дожить».

Весела и сыта

Та толпа, что навзрыд

Провожала шута:

Юмор в массах развит…

Одно но…

Полюби мою тьму.

К черту светские маски,

Но о том – никому.

Опасаюсь огласки.

Полюби мою боль-

Так становится легче.

На двоих» Ля бемоль»

Усмирит холод брекчий.

Полюби мой порок.

В каждом есть своя слабость.

Я не плут, не пророк,

Просто щупаю сладость.

Полюби и забудь!

Не твое это, доведь.

Пусть вздымается грудь

Постороннему. Но ведь…

Таксономия

Собака лает на прохожих,

Давясь мокротою своей,

На близнецов и непохожих,

Стремясь наброситься скорей.

Хозяйский дом. И у подножий

Его становится трезвей.

Мы медный грош на глаз положим

Той скверной псине. Жить бедней

От ритуала молодежи,

А эпигоны будут злей.

Здесь каждый вояжер встревожен

Тем, как залает соловей.

Про опыт

Не летай низко,

Не держи близко,

Это путь склизкий…

Вот и ты в списке.

Правда

Нагая правда, испугавшись,

Забилась в угол, стонет, плачет.

Перед псише с собой ругавшись,

Бессильно в стену бьется, скачет.

Нагую правду осудили:

Она взор ранит, срам и блуд.

В ней тайный смысл находили.

Вздор обязательно найдут…

Нагую правду запугали,

Что с ней носились и кляли,

Что ей одеждой помогали,

Но так помочь и не смогли.

Хороший

Ты не думай, я хороший:

Беднякам швыряю гроши,

Чту обедни, пост и праздник

Отмечаю безотказно.

Исполняю обещанья,

Улыбаюсь на прощанье,

Ждут три года, как и надо,

Моему уходу рады.

Ты не думай, я хороший,

То ли дело тот прохожий…

Мысли целесообразны,

Не склоняют к неприязни.

Ты не думай, я хороший,

Скромный, чувствую всей кожей.

Даже искушенный суммой,

Я хороший, ты не думай.

Ты не думай, я хороший:

Под моей благой колошей

Дохнут земляные гады.

Вслед – восторженные взгляды.

Ты не думай, я хороший.

Сам намучен этой ношей.

Некуда вставать и падать,

Некогда ругать и ладить.

Ты не думай, я хороший,

На вас вовсе непохожий.

Цирк

Все это – цирк, случайный зритель:

Вот акробат, эквилибрист,

Жонглер и клоун, осветитель-

Один шальной авантюрист.

Все это – цирк, и на арене

Блистать – покуда будет прок,

Народ шокировать смиренно,

Рыдать в улыбке между строк.

Кто знает – в цирке не смеется.

Здесь кропотливая муштра.

Но стихнет боль, когда взорвется

Овацией каркас шатра.

Жить

Злость единит комки вселенной,

А зависть рвет полотна душ.

Упиться крови вожделенной

И распустить на ветер плюш?

Укромным вихрем мирозданья

Средь лицемерия и лжи

Кружатся в вальсе с запозданьем

Тот, кто собрался – с тем, кто жил.

Ногами пачкая пустоты,

Они плетут веретено.

В темнице солнца – нечистоты.

Обречено. Заведено.

Комки растут и станут камнем,

Лоскут тончает и умрет.

В сердцах – свободно, что же с нами

В подошвах вечность заберет?

Я лицемер.

Ты мой пример.

Я лжец и плут.

Все так же врут.

Я в маске, вы

Сухи, мертвы.

Я вижу грязь,

В себя смотрясь.

Вы, уморясь,

Ушли, смеясь.

Я в желчи свят

У царских врат,

Ты с ними смят.

Я виноват.

Я лицемер,

О, мой пример…

Про любовь

Любить-

Давать кому – то повод

Убить

Себя. Имея довод,

Забыть,

Что так с собою можно,

И быть…

О, Боже, как все сложно…

Оклеветан

Я оклеветан перед Вами.

Всей мерзости людской не счесть.

Судите иль латайте сами

Мою поруганную честь.

Я оклеветан. Той крамолой

Смертельно ранена душа

По Вашей и по Божьей воле,

Лихожелателей смеша.

Я оклеветан. Стиснув зубы,

Водимый волею судьбы,

Похороню те речи грубые

В полях лексической стрельбы.

Я оклеветан, возражавший!

Душа воскреснет, воспарит.

И сокрушится срама ждавший:

Не ведает он, что творит.

Мечты

Арша приветствует меня:

«Я свод небесный, ты – земля».

Бегут навстречу, шагом – прочь,

Не зная, чем себе помочь,

Мечты. Ничейные мечты.

За ними – образы, черты;

Что не по нраву никому.

Отброшу. Снова обниму.

Арша находит вновь меня.

Пароли, явки поменял.

Плывут, не в силах превозмочь.

Вновь воду в ступе мне толочь…

Мечты. Лепрозные мечты.

Их – коридоры пустоты.

Возьму, и разом отниму

Себя у грез. Мне самому

Арша, заоблачным маня,

Не попускает быть ни дня.

Спасенье – может злая ночь

Во снах те мысли уволочь.

Мечты. Запретные мечты.

Теперь их гость в соблазнах – ты.

Судьба иллюзий – быть сему-

Не править верность никому…

Когда уйду

Когда уйду, ты повернешься

Несказанным, непонятым.

В дверях объятьями вернешься,

Утопишь сердце в омуте.

Бог наказал земных любовью

В судьбе застывшей. Вечно ей

Взирать Творца у изголовья,

Блуждать путями млечными.

Глаза в глаза. Одним дыханьем;

Ждать… видится насквозь.

Жизнь-жатва. Истязать молчаньем-

Прощанье хладного. И – врозь!

Когда уйду, ты улыбнешься

Той нежностью, теплом своим

И тихо в бездну поклянешься:

Не будешь счастлива с другим.

Глаза в глаза. В час злого рока

Биенье прекратило счет

Строптивой доли ненароком.

Жизнь продолжается, идет.

Я знаю точно, время лечит.

Тишь отзовется на груди.

Господь, нечаянность калечит…

Лишь навсегда не уходи!

Когда уйду, ты вновь проснешься.

Во снах всегда я рядом.

А поутру – чуть шевельнешься —

Подловишь мельком взглядом.

Картина

Я с вами в картине.

Подделка.

Весь холст в паутине-

Проделки

Главы галереи.

Он сделкой

Вручил корифеям

Нас. Мелко.

Картина смотрела,

И снова

Владельцы старели.

Ни слова.

Сюжет бесконечно

Срисован.

Здесь с вами навечно

Спрессован.

Хочу в прежнем замке

Родиться,

Покинуть все рамки

И лица.

С купцами в картине-

Удел мой-

Торгуюсь с витрины

Умелой…

Ложь

Ложь-спасение горящих.

Обмани меня, прошу!

Верой теплой предрешу

Жар геенны предстоящей.

Жизнь возьми иль дай еще.

Сохраню, опустошу.

Дрожью губ провозглашу:

«Посвящен и освящен».

Исцеление мгновенно.

Сотни раз прощал. И снова

Отзовется Твое Слово

Теплым жженьем в вене.

Ложь – аборт внезапной мысли,

Тихий покаянный зов

Матери и образов,

Воздух, только углекислый.

Маски разъедают лики,

Ваши души сверлит взгляд.

Честные слова подряд-

Нежной кожи сытый пик.

Вечной жизни вы хотите;

Отпустить – останетесь,

Правы, но обманитесь.

Каждой жилой обманите.

Ложь – юродства ярый смех.

Шаг чрез катастрофу,

Бисер, что сквозь строфы

Тешит первородный грех.

Детали

«И смутился дьявол, и увидел, как ужасно добро»… из к/ф «Ворон», 1994 г.

От прозорливых услыхал,

Что дьявол кроется в деталях.

Отцы не лгут. Дух злобы – мал,

Таится в редкостных металлах.

Враг – в сомне мелочных обид,

В объедках кашеварной брани.

Зло обретает явный вид,

Когда условия – на грани…

И прозорливым я внимал:

Лукавый сыпался в ладони

Намедни нищему. Сжимал

Гроши, а сам взывал Мадонне.

Князь тьмы воссел в смиренья трон,

Близ: скипетр – лень, держава – трусость,

Перетолкованный закон

От просвещенных – светло-русым…

Мне прозорливые наказ

Давали: «Откровенье – жало.

Коли вражину напоказ!»

А я обетов не сдержал им.

Сижу на паперти один,

Копаясь в мыслях театрально.

Стал с появлением седин

Ко всем и ко всему нейтрален.

Я прозорливым стал. Кричу:

«Оставьте скверные детали!

Жить истинно вас научу!»

А вы… меня оклеветали…

Шпингалет

Сложен путь у шпингалета:

Вправо. Влево. Вверх и вниз.

Осенью, зимой и летом

Исполняет наш каприз.

Некогда ржаветь бедняге,

Хоть и стар совсем уж стал.

Собран честно, людям – благо,

Крепнет с возрастом металл.

Надломившись враз, забытый,

Доживет он браком век,

По засов в земле зарытый;

Отречется человек…

Дивен путь у шпингалета:

К нам вернется добрый друг-

Набредет мастак, приметя

Блеск в траве зеленой вдруг.

И в карман положит брежно

Слом мозолистой рукой:

«Будет страж от бури снежной

На калитке. На другой»…

Атака мертвецов

1915 год, оборона крепости Осовец.

Светлому подвигу 13 – ой роты 226 – ого Землянского полка посвящается…

Это было туманным рассветом,

Мокрым августом. В пятом часу.

Подобрался с предательским ветром

Вражий яд, маскируясь в росу.

По реке, по равнинам, болотам

Пресмыкался, как аспид, фриц; глаз

Натруждал, чтоб смотреть сквозь ворота

Осовца. Малахитовый газ-

Задохнуться в том облаке хлора!

Схоронила в ожогах земля

И бактерий, и фауну с флорой,

Гарнизонов родных флигеля.

Травят память нападки на крепость:

Артобстрелы, бомбежки и штурм,

Но такую доселе свирепость

Не познал ни один здравый ум.

Ураган лютой Берты и месиво

Под чесночно – горчичный иприт.

Думал немец-педант, факты взвесив:

«Оборонник, конечно, убит.

Он укутан в повязку из бязи;

Фильтр – соль с толченым углем.

Обрыв линии проволочной связи.

Мы теперь свою линию гнем»…

Пусть по численному превосходству

Душегубов являлось в сто крат,

Не видать ему в мире господства,

Пока жив еще русский солдат.

Честь отцов, что в легендах воспета.

Не «Ура!» – «Да поможет нам Бог»…

Ратным духом наложено вето

Отступать с белостокских дорог.

Не страшны батальоны ландвера.

Погибают за други своя.

Доблесть воинов, светлая вера —

Вот на чем Осовец устоял.

Сотрясаясь кашлем до рвоты,

Мертвым хрипом порченых лиц,

В бой остатки от «чертовой» роты

Поднялись – шестьдесят единиц;

Обратив неприятеля в бегство.

«За царя и за Родину – мать!»

Нет в военной стратегии средства,

Чтоб с бессмертным полком воевать…

«Красной» власти постыдной изгои —

Ратоборцы имперских идей,

Оживите вы в строках, герои!

Вас помянут в них толпы людей.

Это было туманным рассветом.

План противника – ошеломить!

Ни огонь, ни подкуп монетой

Не смогли русский стержень сломить…