Читать книгу: «Тридцать второе июля», страница 4

Щека Декеля касается моего виска, а его руки снова соскальзывают к талии. Чувствую, как моё дыхание перехватывает, а сердце замирает… Чтобы через секунду пуститься в бешеный галоп. Декель слегка отстраняется и заглядывает в мои глаза. Ох, надеюсь, он не видит в них того волнения, которое завладело всем моим существом.

– Тэра, – горячо выдыхает он, – не хочешь сбежать отсюда? Или тебя кто-то ждёт дома?

Пытаюсь понять, что скрывается за этим вопросом. Ревность? Любопытство? Реальный интерес?

Но он просто пристально глядит на меня, ожидая ответа.

– Нет, – я мотаю головой. – Меня никто не ждёт.

– Отлично!

Преодолевая толпу танцующих, мы протискиваемся к выходу.

– Я на минутку, сейчас вернусь, – говорю я Декелю, когда мы, наконец, выходим в вестибюль.

Он кивает, отходит к лестничным перилам и опирается на них локтем, провожая меня обжигающим взглядом. Направляюсь в дамскую комнату, чтобы привести себя в порядок и немного освежиться: остудить руки и лицо в прохладной воде. Глядя в зеркало на своё отражение, пытаюсь осознать происходящее. Неужели у меня и впрямь сегодня всё получится? Похоже, Декель всё-таки заинтересовался мной!

Сегодня и в самом деле всё складывается наилучшим образом, идёт именно так, как и должно быть.

Меня переполняет ощущение волнительного восторга. Весело улыбаюсь своему отражению и выхожу в вестибюль.

Сначала мне кажется, что у меня помутился рассудок. Потом я склоняюсь к версии, что проблема в зрении.

А впрочем, может, и то и другое…

Или я просто каким-то немыслимым образом попала в иную – абсурдную – реальность.

Вся непостижимо бредовая суть ситуации заключается в том, что над Декелем, распластавшимся на полу вестибюля и зажимающим рукой разбитое, окровавленное лицо, в боевой позе нависает широкоплечая фигура разъярённого Морфея. Его крепко сжатый кулак, готовый ещё раз припечататься к лицу Декеля, покрыт кровавыми разводами.

Да что вообще могло произойти во Вселенной, чтобы привести этого добродушного парня в такое состояние? И почему Декель? Почему Морфей не разбил нос кому-нибудь другому?

И я не верю, что причиной всему ревность. Морфей точно не из тех, кто поддаётся эмоциональным порывам.

Господи! Ведь всё шло так хорошо…

Но прежде, чем я успеваю броситься к Декелю, он самостоятельно поднимается, покачиваясь и продолжая зажимать лицо рукой, с которой тонкой струйкой на пол стекает кровь.

– Ты даже не представляешь, что я теперь с тобой сделаю, выродок провинциальный! – медленно произносит он голосом, искажённым от боли и, судя по всему, потери нескольких зубов.

Они с Морфеем примерно одного роста, но последний выглядит намного более могучим и сильным.

Бедный Декель! Второй день подряд его нос страдает от тяжёлых кулаков.

Несколько бесконечно долгих секунд они с Морфеем пристально смотрят друг на друга, после чего Декель разворачивается к лестнице. В этот момент наши глаза встречаются. Делаю порыв броситься к нему, но его наполненный ненавистью взгляд останавливает меня.

Господи! Да что тут происходит?

Декель быстро сбегает вниз по лестнице и исчезает из вида. В уже и без того переполненный вестибюль продолжают стекаться новые зрители: всем любопытно, что случилось. Морфей внезапно поворачивает голову в мою сторону и ловит мой ошеломлённый взгляд. Парень замирает в напряжении.

За его спиной замечаю приближающегося Дана.

– Молодец! – хлопает он его по плечу. – Так ему и надо, ублюдку столичному!

Но тот никак не реагирует, не сводя с меня тревожного взора.

Потрясённая произошедшим, я медленно подхожу к Морфею, непроизвольно обращая внимание на оставшиеся после драки ссадины на его руке.

– Какого чёрта ты натворил? – я сама не узнаю свой охрипший голос.

Морфей растерянно смотрит мне в глаза и, осторожно беря за руку, отводит в сторону. Туда, где поменьше людей, которых Дан уже пытается загнать в зал, убеждая, что ничего страшного не произошло – всего-навсего досадное недоразумение.

Недоразумение?

Да у меня тут жизнь рушится!

Уже третий раз подряд!

Это не похоже на недоразумение. Это – катастрофа!

Не в силах сбросить с себя оцепенение, я даже не могу сопротивляться Морфею и покорно следую за ним. Слава Богу, хоть голос пока ещё мне подчиняется.

– Что на тебя нашло? Ты хоть понимаешь, что ты сделал?

– Тэра, – умоляюще произносит парень, – ты просто не слышала, что он говорил!..

– Мне всё равно, что он говорил! – перебиваю я его. – Ты только что…

Я осекаюсь, даже не зная, как передать всю полноту моего отчаяния.

– Морфей, я видеть тебя больше не хочу!

Чувствую, как слёзы застилают глаза и катятся по щекам.

– Тэра! Послушай…

– Ты меня понял? – я со всей силы ударяю его руками в грудь, но он даже не двигается с места.

Отчаянно выталкивая из себя слова, перехожу на крик:

– Никогда! Больше! Не подходи! Ко мне! Не-на-ви-жу!

Морфей судорожно выдыхает. В его ясных серых глазах отражается дикая боль, но в данную секунду мне на это наплевать.

Разворачиваюсь и направляюсь к лестнице, когда неожиданно ко мне подлетает Кайя. Она кладёт руки мне на плечи и с тревогой в глазах спрашивает:

– Тэра, что случилось? Ты в порядке?

– Да отцепись ты! – рявкаю, отталкивая её от себя.

Кайя в недоумении делает шаг назад, а я, краем глаза замечая Морфея, прислонившегося спиной к стене и медленно сползающего по ней, бросаюсь вниз по лестнице.

Дома, сидя в кресле и обхватив руками прижатые к груди колени, пытаюсь припомнить, как я добралась сюда. Вызвала такси? Или поймала попутку? Память, словно погружённая в туман, отказывается подчиняться; всё тело постепенно наливается свинцовой тяжестью; мысли путаются в пульсирующей голове.

Не знаю, сколько я так сижу. Может, час… Может, два… А может, уже приближается утро…

Заставляю себя повернуть голову к окну, сквозь которое на меня огромным глазом смотрит почти круглая Луна. На подоконнике отчётливо выделяется точёная фигура Лимона: мой пушистый романтик обожает выглядывать в окно по ночам. Подхожу к нему и принимаюсь водить рукой по шёлковой рыжей шубке, пока по моему телу не разливается волна спокойствия.

Забираюсь в постель, не переодеваясь, и сворачиваюсь клубком.

Ну как такое могло произойти?

Ведь всё шло так, как надо. В течение всего дня я чувствовала присутствие судьбоносного божественного предопределения. Почему всё так случилось?

Я снова не справилась… Опять допустила где-то ошибку…

И осознание собственной глупости разъедает меня изнутри.

Но ещё сильнее мучает то, что я накричала на ни в чём не повинную Кайю.

И уж совсем тошно от того, что я наговорила – или точнее, наорала – Морфею.

Память услужливо преподносит моему внутреннему взору его лицо, искажённое мучительным страданием от брошенных мною слов. И это выжигает внутри огромную тлеющую дыру, пронзая острой болью душу.

Чувство вины – в сотни раз более сильное, чем огорчение от упущенного свидания с Декелем, – поглощает меня целиком.

Наверное, если бы у меня был номер Морфея, я бы прямо сейчас позвонила ему, несмотря на столь поздний час. Впрочем, никакие мои извинения не смогли бы стереть из его памяти выкрикнутые в порыве эмоций ядовитые слова…

Господи! Хоть бы этот день снова канул в небытие пространственно-временной воронки, засосавшей меня и мотающей по кругу неизбежных событий.

Не хочу, чтобы этот день заканчивался именно так.

Пожалуйста! Мне нужен ещё один шанс… Ещё одна возможность всё исправить…

Даже не знаю, успела ли я уснуть, но это была последняя мысль перед тем, как я очнулась от звука будильника.

Глава 4

Первое, что привлекает моё внимание, это звук капель дождя, барабанящих по карнизу. Не может быть!

Не открывая глаз, пытаюсь нащупать рядом с собой Лимона. Но моя рука шлёпает по пустому месту. Сокрушённо вздыхаю и открываю глаза.

Похоже, всё-таки воронка времени меня отпустила. Боже, как некстати! Более неподходящего для этого дня просто нельзя было придумать.

Стоп!

Вдруг меня осеняет, и я резко сажусь в постели. Кот, сидящий на подоконнике и завороженно наблюдающий за дождевыми каплями, вздрагивает и поворачивает ко мне настороженную мордашку, глядя сквозь щель между занавесками.

Во-первых, я не в платье, в котором забралась вчера в постель, а в пижаме. Во-вторых, оконные занавески задёрнуты, а я вчера вечером – или правильнее сказать: этой ночью – точно их не трогала. И в-третьих, если б сегодня была суббота, будильник бы не сработал!

Ура! Сегодня всё ещё тридцать какое-то июля!

И будто в подтверждение моих мыслей на телефон прилетает сообщение о необходимости пополнить баланс. Я радостно смеюсь и откидываюсь на подушку. Слава Богу! Я не кричала ни на Кайю, ни на Морфея!

Я могу прожить этот день снова – по-другому!

И внезапно я понимаю, что хочу провести его совершенно иначе. Просто и легко: ничего не вычисляя и не рассчитывая, не подстраивая своё поведение под расписание событий дня.

Быстро набираю сообщение о том, что плохо себя чувствую и не в состоянии прийти на работу, и отправляю его Дану. И Кайе – чтоб не теряла меня.

Сегодня я не потащусь ни на какой корпоратив! Надо сделать передышку.

Я не спеша собираюсь и иду в ближайший магазин, чтобы купить себе на завтрак творог или какой-нибудь йогурт и влажный корм для Лимона.

Дождь уже не такой сильный, но всё ещё моросит. Люблю дождь… А ещё больше обожаю грозу. Почему-то меня это успокаивает и наполняет внутренней гармонией. Помытые небесной водой улицы, дома, деревья, трава, цветы, кажется, тоже рады случившемуся омовению. Наполняя лёгкие тёплым, но свежим и влажным воздухом, неспешным шагом прогуливаюсь вдоль практически пустынной дороги. Сегодня я вышла из дома в другое время, поэтому разминулась и с Йори, и с нарядной девочкой. Интересно, как она в своём красивом атласном платье шла под дождём? Или они с мамой добирались до пункта назначения на такси?

Любопытно… Выходит, изменения в событиях этого дня влияют и на жизнь других людей.

Но если петля времени создана только для меня и лишь я знаю о повторении последних суток, то… Неужели и в самом деле это именно я каким-то образом воздействую на происходящие изменения?

Но разве такое может быть?

Ведь получается, что своими мыслями, настроением, душевным состоянием я могу вмешиваться в то, что прямо или косвенно происходит и с другими людьми. Тогда… Логично предположить, что мы все на каком-то невидимом уровне связаны друг с другом…

И тут же напрашивается следующий вывод: чем большее количество людей в мире будет искренне счастливо, тем с большим числом человек они смогут поделиться своим светлым состоянием через эту внутреннюю связь. Интересная мысль.

Подхожу к дверям супермаркета, поэтому приходится на время отложить свои философские размышления. В просторных залах довольно много народа для этого часа и дня недели. В молочном отделе забираю с полки последнюю упаковку своего любимого йогурта. Повезло! Прихватываю сыр, батон и несколько пакетиков лакомства для Лимона. На кассе сидит угрюмая полная женщина лет пятидесяти, без энтузиазма обслуживающая вереницу покупателей. И это наталкивает меня на новые раздумья.

Отчего так происходит? Почему люди тратят свои жизни на нелюбимые занятия? Почему устраиваются на работу, которая не приносит удовлетворения?

Понятно, что не все добровольно выбирают такую судьбу. В большинстве случаев обстоятельства диктуют необходимость двигаться в том или ином направлении. И всё-таки – так или иначе – всё упирается в неверие в собственные силы и в отсутствие смелости что-то изменить. Ведь проще найти себе оправдание и оставить всё, как есть, чем рискнуть, покинув грязную, сухую, надломанную, но такую привычную и насиженную ветку.

По пути домой подставляю лицо мелким каплям дождя и убеждаю себя в том, что эта небесная вода является символом прощения за моё вчерашнее поведение.

Дождь постепенно утихает, и я решаю прогуляться до центра города. А заодно повидаться с одной и своих подруг. Их у меня две: с одной мы дружим ещё со школы, а с другой – с Универа. Школьная подруга – Евлея – живёт в пригороде, в собственном доме, с мужем и двумя ребятишками. Туда я пешком не дойду, а мне уж очень хочется погулять по городу. Давно не бродила просто так, без определённой цели. Поэтому выбор падает на Жалику, которая работает как раз в центре. Может, у неё найдётся лишний часок на дружескую болтовню?

К моей радости Жалика сразу же соглашается, и мы договариваемся встретиться в четыре часа дня в кафе, расположенном недалеко от её офиса. У меня ещё целая куча времени впереди, поэтому я не торопясь шагаю пешком.

Дорога до центра города занимает чуть больше часа, но я с удовольствием гуляю по ещё мокрому после утреннего дождя асфальту, наслаждаясь влажным летним воздухом.

Войдя в кофейню, окидываю взглядом зал в поисках Жалики, но её ещё нет. У этого заведения есть одно потрясающее достоинство: открытая веранда с противоположной от входа стороны, выходящая во внутреннюю зону замкнутого в квадрат строения, где разбит шикарный сад с многочисленными цветами и всевозможными кустами.

Нахожу на веранде свободное место и заказываю себе глясе с шоколадным пирожным. Жалика появляется одновременно с официантом, несущим мой кофе.

– Салам! – приветствует меня подруга и крепко сжимает в объятиях, отчего моё «Привет» выходит хриплым и сдавленным.

Жалика – довольно поджарая, спортивно сложенная блондинка с тёмно-синими изучающими глазами и очень короткой стрижкой, которая, впрочем, её нисколько не портит. На ней жёлтый топ с коротким рукавом, тёмно-зелёные брюки в стиле милитари, светлые удобные кроссовки и маленькая спортивная сумочка через плечо. Весь этот образ вполне сочетается с родом её деятельности. Она работает журналистом и поэтому всегда готова рвануть сломя голову в любое время суток к месту очередной сенсации.

Как только ей приносят заказ, она тут же жадно набрасывается на еду.

– Жалика, ты опять не обедала? – смеюсь я.

– Угу, – мычит она сквозь набитый рот. – Некогда было.

– Ну, давай! Хвастайся своим новым романом! – предлагаю я, дав подруге утолить голод.

Жалика удивительно ловко крутит мужчинами и меняет ухажёров, как перчатки. Хотя, нет: перчатки меняют гораздо реже.

Она задорно клацает языком и выдаёт:

– У меня их сейчас два. Оба такие симпатяги! Прям не могу определиться, кого из них выбрать.

– Жалика, ты неподражаема! – хохочу я. – Ты же всё равно через пару месяцев поменяешь их на кого-нибудь другого!

В течение следующих долгих минут она в деталях описывает мне своих поклонников и отношения с ними, после чего – ожидаемо – принимается настаивать на том, чтобы и меня познакомить с одним из её многочисленных приятелей. Я, как обычно, отнекиваюсь и стараюсь отшутиться. И как всегда это не помогает.

– Ты же знаешь, я хочу, чтобы раз – и на всю жизнь.

– Тэра! Ты же отшиваешь всех подряд. Шанса никому не даёшь. Как ты планируешь понять, кто твой единственный? Может, ты уже сто раз мимо него прошла и не заметила?

– Ну… Думаю, я почувствую, – мечтательно отвечаю я.

– Угу! Током долбанёт от прикосновения! – саркастически восклицает Жалика.

– Может, током, а может… – я вздыхаю. – Ну, там, знаешь, трепет в груди, дрожь в коленях…

– Да-да! – охотно кивает Жалика. – Вот годкам к восьмидесяти всё это у тебя и будет! А ещё тремор в руках и вставная челюсть!

Я закатываюсь смехом, но вспомнив события последних дней и свои безуспешные усилия завоевать Декеля, теряю радостный задор.

– Поверь моему опыту, ерунда всё это, – с видом знатока заявляет подруга.

Я фыркаю и пожимаю плечами:

– Ладно… Я вообще-то тебя позвала не для того, чтобы выслушивать советы опытной Донны Жуаны.

Жалика криво усмехается и отмахивается:

– Да знаю я, зачем ты меня позвала!

Ого! Интересный поворот!

– И зачем? – с тревожным удивлением уточняю я.

Она смотрит на меня с подозрением, словно я пытаюсь скрыть то, что всем давно известно.

– Тэра, я вообще-то журналист. Думаешь, от меня можно утаить хоть какую-то важную информацию? Из-за проблем в твоём издательстве, разумеется! Разве нет?

– Каких проблем? – вырывается у меня.

Неужели Жалика и впрямь знает что-то, чего не знаю я? Она недоверчиво смотрит на меня, пытаясь оценить степень искренности моего изумления.

– Я не поняла. А для чего тогда ты хотела встретиться, если не по поводу издательства?

– Вообще-то я соскучилась. Просто захотелось увидеться, пообщаться… Разве подруги не так поступают?

– Так ты, выходит, не в курсе? – Жалика игнорирует мою наигранную обиду.

– В курсе чего?

– Ну, вообще я и сама подробностей не знаю. Эту историю моя коллега раскручивала. Но зашла в тупик, потому что твой шеф категорически отказался комментировать ситуацию. В общем, это как-то связано с эксклюзивными правами на издание книг некоего известного писателя – нам не удалось выяснить, кого именно, – который конфликтанул, видимо, не сойдясь интересами, с вашими столичными конкурентами. И теперь «столичка» бросила все силы, чтобы задавить твою контору, потому что решить эту проблему полюбовно не вышло. Они сейчас постараются перетянуть как можно больше ваших авторов, даже в ущерб себе, лишь бы привести наше издательство к банкротству и, выкупив его, завладеть всеми правами. Насколько я поняла, всё уже решено; и вопрос о принудительном слиянии – лишь дело времени.

Ну, теперь понятно, чьи интересы представляет Декель… и почему Дан так враждебно настроен к нему.

– Тэра, ты и впрямь ничего не знала?

Я задумчиво перевариваю услышанное.

– Догадалась, что у Дана какие-то проблемы со столичными коллегами, но не в курсе была ни о подробностях, ни о такой степени серьёзности.

– Ха! – усмехается подруга. – Я-то надеялась выведать что-нибудь интересненькое у тебя. А ты, оказывается…

В этот момент телефон Жалики оживает. Коротко ответив, она спешно засовывает мобильник в свою спортивную сумочку.

– Ну что, подруга. Кажется, нашу встречу придётся безжалостно прервать. Мне пора – труба зовёт. Кстати! Будешь искать работу – обращайся. Хорошие писаки нам всегда нужны.

Я машинально киваю.

– Ещё увидимся!

Если всё действительно так плохо, почему Дан ничего не говорит сотрудникам? Ведь нас вся эта ситуация тоже касается. И юристы наши должны же быть в курсе происходящего! А по их поведению нельзя сказать, что они особо встревожены или озадачены. Может, у Дана есть какой-то козырь в рукаве?

Ну конечно же! Наверняка у него есть некий план действий, способный разрулить сложившуюся ситуацию!

Но внезапно меня посещает неожиданная догадка: а что если я здесь застряла именно для того, чтобы решить эту задачу? Что если моя встреча с Декелем не просто совпадение? Вдруг моё знакомство с ним может каким-нибудь образом повлиять на ход событий, инициированных столичным издательством?

Погода разгулялась, и теперь на ясном небе нет ни одного облачка, будто чья-то невидимая рука протёрла небосвод чистой губкой. Останавливаюсь на перекрёстке, рассеянно глядя в ярко-красный пылающий глаз светофора. Решив двигаться по пути наименьшего сопротивления и не пересекать улицу, поворачиваю направо, в сторону парка аттракционов. Всё равно привести себя в порядок до корпоратива уже не успею…

Быстро достигаю пункта назначения и прохожу в приветливо распахнутые ворота парка. Последний раз я приходила сюда с друзьями ещё во время студенчества, и с тех пор здесь практически ничего не изменилось: тот же шум и визг детворы и взрослых, яркие цвета, весёлая музыка и – самое чудесное – атмосфера беззаботности и лёгкости, погружающая в мир искренней радости и всевозможности.

Покупаю билеты на три аттракциона: колесо обозрения, цепочная карусель и – самое захватывающее – «Свободное падение». С него-то я и начинаю, чтобы не передумать. Решительно направляюсь в сторону устремившейся в небо вышки.

Установка «Свободное падение» представляет собой ряды кресел, прикреплённых с каждой стороны квадратной в сечении вышки, которые должны подниматься по ней вверх, а потом в свободном падении лететь вниз.

Сажусь в одно из кресел. Рядом со мной с восторженными воплями плюхается молодая парочка лет восемнадцати. Сотрудник в парковой униформе опускает защитную перекладину, фиксирующую нас на своих местах, тщательно проверяет надёжность креплений. От волнения сводит живот, но назад уже пути нет. Секунды ожидания кажутся бесконечными.

Но вот вся махина приходит в движение, кресла начинают медленно ползти вверх, а моё сердце сжимается от тревожного возбуждения. Кажется, мы поднимаемся целую вечность; хотя когда наблюдаешь снизу, это занимает не больше полуминуты. Мы достигаем самого верха и на несколько секунд замираем в неподвижности. Сейчас мы полетим вниз, и от этого предвкушения приближающегося момента эмоциональной встряски каждый нерв напрягается до предела. В этот момент что-то щёлкает, и мы бесконтрольно устремляемся вниз. Внутри всё замирает, дыхание перехватывает. Слышу, как девушка рядом со мной вопит во всё горло, и не могу понять, как ей это удаётся. Ведь я не могу выдавить из себя ни звука, потому что не помню, как дышать. Силой инерции меня отрывает от сидения, а плечи до боли вжимает в верхнюю перекладину. Внезапно конструкция замедляется и замирает примерно на середине вышки. Вокруг воцаряется тишина: все переводят дыхание. Но вот мы снова несёмся вниз на бешеной скорости. Земля приближается с невероятной быстротой. И когда я уже практически уверена, что столкновение неизбежно, мы вновь замедляемся и плавно останавливаемся у поверхности площадки.

Но это ещё не всё! Мы опять поднимаемся вверх – теперь быстрее, чем в первый раз. А затем снова вниз – сразу до земли. Я ощущаю себя воздушным шариком, который чья-то неверная рука рискует вот-вот отпустить, обрекая на скитания по бескрайним пространствам.

Отсутствие привычной опоры снизу и волнительное ощущение полёта вызывает чувство дежавю. Но момент слишком неподходящий, чтобы попытаться вспомнить, с чем у меня связаны эти переживания. Кажется, будто моё тело отделилось от меня. Я чувствую, как его увлекает вниз благодаря сдерживающей силе перекладины, но сама я, словно не поспевая, лечу следом на некотором расстоянии. Это незабываемое, неописуемое ощущение отсутствия массы тела наполняет невообразимым восторгом. Кажется, что всё в мире, как и я сейчас, наполнено божественно-совершенным светом.

Позднее на цепочной карусели, когда от скорости захватывает дух, я вновь испытываю радостный восторг, несясь высоко над поверхностью земли.

Колесо обозрения я оставляю напоследок. С удовольствием любуюсь видом, открывающимся с высоты. Раньше отсюда был виден практически весь город, но выросшие за последние годы высотки теперь закрывают почти весь обзор. Зато отлично просматривается набережная и ярко-синяя лента реки, огибающей город.

Как же забавно наблюдать за суетными движениями людей, кажущихся отсюда мелкими разноцветными букашками. Так интересно: стоит лишь совсем чуть-чуть – буквально на несколько метров – приподняться над тем уровнем пространства, который ты считаешь частью себя, как сразу становится очевидной вся тщетность, бессмысленность большинства наших действий, поступков, переживаний, стремлений.

Мы многое усложняем, злимся, не желая принимать данность, не замечаем множество истинно важных моментов, не умеем благодарить жизнь.

Но как ни странно, детская беготня не вызывает ощущения бесполезности действий. Наоборот, кажется, что они наполнены осознанным смыслом. Почему так?

Может, оттого, что дети абсолютно искренни и открыты во всех своих проявлениях? Или потому что они наслаждаются каждым мгновением своей жизни, не отвлекаясь на проблемы? Верят в чудеса; и эта вера делает более многогранным и ярким их мир, в котором нет ничего неосуществимого…

Покинув продолжающую медленное движение кабинку, я ещё какое-то время слоняюсь по парку, пытаясь удержать состояние внутреннего покоя и гармонии. И только перестав чувствовать ноги, понимаю, что пора возвращаться домой.

Направляюсь к выходу из парка и уже около ворот слышу, как сзади меня окликают:

– Тэра!

Поворачиваюсь и не могу скрыть удивления: передо мной стоит Евлея – моя школьная подруга.

Не скрывая радости, приветствую её тёплыми объятиями:

– Привет, дорогая!

– Привет! Не ожидала тебя здесь увидеть! – весело произносит подруга. – Ты тут одна?

– Да, решила устроить себе внеплановый выходной, – смеюсь я. – А ты, очевидно, развлекаешь Янира и Маар?

Евлея обречённой улыбкой подтверждает мои слова и указывает на фургончик с мороженым. Следую взглядом в указанном подругой направлении и нахожу глазами высокую широкоплечую фигуру её мужа, вокруг которого весело носятся их шестилетние дети-двойняшки: мальчик Янир и девочка Маар.

– Тэра, так раз ты сегодня свободна, может, сейчас махнём к нам? – предлагает подруга. – Организуем барбекю. Останешься у нас на ночь, а утром Урман отвезёт тебя домой.

– Звучит заманчиво, – отвечаю совершенно искренне. – Но я так сегодня устала, что еле на ногах держусь.

Это правда. Я и впрямь мечтаю поскорее добраться до дома и забраться в горячую ванну. Евлея выглядит немного разочарованной, отчего мне хочется поскорее утешить её.

– А давай договоримся на завтра! Или у вас планы на выходные?

Я знаю, что завтра мы всё равно не встретимся, потому что почти уверена: моё «завтра» будет очередным «сегодня». Но мне не хочется расстраивать подругу.

Евлея сообщает, что завтра они уезжают погостить к родителям Урмана. Так что наша встреча переносится на неопределённый срок. Недолго поболтав, мы тепло прощаемся, и я направляюсь к выходу из парка.

Постепенно отступающий зной и приближающаяся вечерняя прохлада так заманчиво приглашают пройтись, что, несмотря на усталость, всё же решаю идти пешком, пока есть силы, а потом вызвать такси.

Ветер, который вдоль дороги ощущается явственнее, чем в парке, дарит несказанное блаженство моему разгорячённому и уставшему телу. Прохожу мимо очередной автобусной остановки и на самом углу скамейки, расположенной у боковой стены остановочного павильона, замечаю большого чёрного кота, бесстрастно взирающего на меня ярко-зелёными глазами. От неожиданности я застываю на месте.

Ну, это уже просто никак не может быть совпадением! Этот кот однозначно преследует меня! Он что, тайком ходит за мной по всему городу?

Ну, не бывает же в жизни таких вот совпадений!

Может, он хочет, чтобы я взяла его к себе?

Вообще-то он не похож на бездомыша: взгляд слишком независимый, почти человеческий. Не успеваю сделать шаг к нему навстречу, как он поспешно спрыгивает и скрывается из вида.

Странно…

Даже немного жутковато.

Минут десять я шагаю по оживлённым улицам вечернего города, когда рядом со мной останавливается машина – тёмно-серебристый джип.

Да не может быть! Это просто невероятно!

Морфей.

– Тэра! Привет! – он выходит из машины со своей неизменной широкой улыбкой, будто это вовсе и не он вчера расквасил лицо мужчине моей мечты.

– Привет! – устало улыбаюсь я, когда он, обойдя автомобиль, приближается ко мне.

– Давно не виделись! Как твои дела?

– Всё отлично, – пожимаю плечами.

– А ты где-то живёшь в этом районе? – интересуется Морфей, окидывая взглядом ближние дома.

– Нет, просто решила сегодня погулять по городу… Уже возвращаюсь домой.

–Так давай, я тебя подвезу! – радостно предлагает он.

Меня охватывают противоречивые чувства: с одной стороны, в моей памяти ещё свежо воспоминание о том, как он всего лишь сутки назад, возможно, испортил мне жизнь, а с другой – я искренне рада, что он не помнит, какую боль я ему вчера причинила своими словами.

Морфей открывает дверцу машины:

– Запрыгивай!

– Знаешь, я далеко отсюда живу. Тебе вряд ли по пути, – чувствую, как под тяжестью усталости готова согласиться. – Это на другом конце города, недалеко от издательства…

– Да хоть в соседнем городе! – усмехается парень и снова делает жест рукой, приглашая меня в машину.

Не пытаясь сдержать улыбку от его слов, сажусь на пассажирское сидение. Мы трогаемся и направляемся в сторону моей окраины.

– А ты разве не должна быть на корпоративе? – спрашивает Морфей. – Я слышал, у вас сегодня вечеринка.

– А… я… в общем, увильнула от похода туда… Ты же меня не выдашь? – полушутливо спрашиваю я.

– Можешь на меня рассчитывать! – Морфей на секунду отвлекается от дороги, поворачиваясь в мою сторону, и весело подмигивает.

Я обращаю внимание, что на парне дневной вариант одежды: джинсовая рубашка. Это странно. Значит, он не был в «Сириусе»? Хотя, судя по времени, как раз должен был привезти Декеля и уже представить его шефу.

– А я слышала, ты сегодня собирался кого-то познакомить с Даном как раз на вечеринке?

Морфей удивлённо взирает на меня. Наверное, не может понять, откуда я узнала.

– Ну вообще-то, да. Должен был. Но этот человек не приехал

– Как это, не приехал?

Чувствую, что слишком уж рьяно выразила изумление, но мне и впрямь непонятно, как это Декель мог не приехать, если во все мои прежние повторяющиеся дни он неизменно появлялся на корпоративе.

Морфей снова бросает на меня удивлённый взгляд и, немного помолчав, пожимает плечами.

– Позвонил и сказал, что сегодня не получается… Возможно, решил сам связаться с Даном. А может, приедет в другой раз…

В какой другой?

Озадаченно перевариваю услышанное, пытаясь осмыслить, почему опять произошли изменения в событиях дня, да ещё такие радикальные. А что если я уже никогда больше не увижу Декеля? Что если вчера у меня и впрямь был последний шанс построить с ним отношения?

В памяти непроизвольно всплывает воспоминание о вчерашней выходке Морфея.

– Тэра? – он обеспокоенно смотрит на меня ясными серыми глазами, возвращая в настоящий момент. – У тебя всё хорошо? Ты как-то странно выглядишь.

– Ну спасибо, – выдавливаю я натянутую улыбку.

– Да нет, я не то имел в виду, – тушуется Морфей. – В смысле… Ты всегда отлично выглядишь, просто… Ты какая-то… потерянная, что ли…

А вот это в самую точку! Я действительно потерялась. Блуждаю по кругу, словно в лабиринте событий одного и того же дня. И понятия не имею, как выбраться отсюда, и зачем вообще я здесь оказалась. Но больше всего меня озадачивают эти постоянные изменения, из-за которых я вообще теряю логическую нить происходящего. Как и на аттракционах, перед моим внутренним взором мелькает какая-то смутная картинка, нечто знакомое, что мне никак не удаётся ухватить…

Вздыхаю, отбрасывая попытки найти хоть что-то полезное в своём уставшем сознании.

– Да всё в порядке, – отвечаю Морфею, глядя на его симпатичный профиль. – Просто очень устала сегодня. Устроила себе выходной и немного не рассчитала силы.

Он кивает – кажется, его устроило такое объяснение.

Продолжая безобидный диалог, приближаемся к моему дому. Морфей останавливает машину около указанного мною крыльца и поворачивается ко мне, пристально глядя в глаза.