Сокрушенная империя

Глава восьмая
Оукли

О ребятах из колледжа я узнал одну занятную вещь.

Они оставляют после себя очень много мусора. В каждом кабинете. Обертки. Банки из-под газировки. Бутылки из-под воды. Упаковки от чипсов.

Недокуренный косяк.

Жажда просыпается во мне мгновенно, когда я подношу его к носу и вдыхаю. Очень хорошая трава.

Вот же дерьмо.

И в то же мгновение… перед глазами всплывает образ Хейли.

Медицинская марихуана, чтобы избавиться от приступов, это одно… но этот косяк точно заставит меня снова провалиться в беспамятство.

Еще раз вдохнув аромат, я засовываю косяк в мусорный мешок. Кажется, эта трава оказалась лучше, чем я думал, потому что, когда я оборачиваюсь…

Я вижу ее.

Ее длинные темные волосы собраны в хвост, она одета в обычную белую футболку и брюки карго – старая Бьянка скорее умерла бы, чем вышла в таком виде из дома, – но она все еще выглядит потрясающе.

Взяв веник, я концентрирую свое внимание на уборке.

– Закончу через минуту.

Она делает шаг вперед.

– Я думала, мы можем поговорить.

Я даю ей единственный возможный ответ.

Единственный, который должен ей дать.

– Нет.

Глава девятая
Бьянка

Нет.

Не «может быть, позже». Или «мне нужно посмотреть, когда у меня будет минутка».

Просто нет.

И после этого у него хватает наглости промчаться мимо меня, словно я не существую.

Да к черту все.

Отказываясь принимать его «нет», я иду за ним в следующий кабинет.

– Не хочу ничего сказать, но тебе не кажется, что ты мне задолжал? В конце концов, это ты был за рулем, когда мы попали в аварию.

Я не хочу быть стервой, но он не оставляет мне выбора. Оукли замирает с веником в руках.

– Я не хотел, чтобы с тобой что-то случилось.

Он говорит так искренне и с таким сожалением, что мое сердце сжимается.

– Я не пытаюсь заставить тебя чувствовать себя виноватым, – честно говорю ему я, ведь что-то мне подсказывает, что он и сам с этим отлично справляется. – Мне просто нужны ответы.

Оукли наконец оборачивается.

– Какие?

Я развожу руки в стороны.

– Не знаю… все. – Поняв, что мне нужно уточнить, о чем идет речь, я добавляю: – Почему мы были в машине вместе? Куда мы ехали?

В его глазах столько печали, что я чувствую боль где-то в груди. Опустив голову, он продолжает подметать.

– Неважно.

Черта с два.

– Послушай, – пробую я, – знаю, что мои братья могут быть устрашающими…

Оукли невесело смеется.

– Я не боюсь твоих братьев.

Если так, то он один такой во всем Роял-Мэноре. А еще я ничего не понимаю.

– Тогда почему ты не можешь сказать…

– Потому что это неважно, – выплевывает он. – У тебя теперь новая жизнь. – Он показывает на дверь. – Хватит болтать со мной, иди и проживай ее.

В его голосе слышится боль, но я не понимаю почему. Однако мне ясно, что он не собирается ничего рассказывать. Значит, я должна сменить тактику.

– Ладно. Ты не хочешь рассказывать мне о прошлом. Может быть, просто… проведем время вместе?

Надеюсь, это сможет вызвать еще одно воспоминание, учитывая то, что за последние два часа ко мне вернулись целых два.

Оукли смотрит так, словно увидел призрака.

– Нет.

Господи. Как будто это его любимое слово.

Я не собираюсь так легко сдаваться, поэтому предпринимаю еще одну попытку.

– Хорошо, если я расскажу тебе о воспоминаниях, которые ко мне вернулись, ты объяснишь мне кое-что?

Он продолжает подметать.

– Уверен, это могут сделать твои братья.

У меня опускаются руки, и я едва сдерживаюсь, чтобы не начать рвать на себе волосы.

– Пожалуйста, – умоляю я его, хоть мне и грустно от того, что вообще приходится это делать. – Я больше не доверяю Джейсу и Коулу после того, как они мне солгали…

– Твои братья тебя любят, – быстро встает он на их защиту.

Что ж.

Это неожиданно. Особенно после того, как они вели себя с ним вчера.

– А я люблю их, – виновато говорю я. – Но если ты знаешь их – а это, черт возьми, очевидно, – ты знаешь и то, что они бывают очень упрямыми. И не расскажут мне ничего, если не захотят.

К тому же они вряд ли что-то знают. Судя по ночному воспоминанию, я многое от них скрывала.

Чувство вины возвращается.

Я скрывала от них много важных вещей.

Когда становится ясно, что Оукли все еще не собирается со мной разговаривать, я иду с козырей:

– Я стояла на краю обрыва… жутко пьяная. Но позвонила тебе… а не им. – Я обессиленно пожимаю плечами. – Значит, ты, вероятно, единственный человек на планете, который может помочь мне вернуть воспоминания.

Вздохнув, он проводит рукой по волосам.

– Прости, что из-за меня ты оказалась в коме и потеряла память, я никогда не прощу себе этого. – Я вижу грусть в его глазах. – Но я не могу тебе с этим помочь, малышка. Поверь.

Дело не в самих словах… а в том, насколько разбитым он выглядит, и это заставляет меня отступить. По какой-то непонятной мне причине ему очень тяжело говорить о прошлом.

– Ладно, – шепчу я.

Нельзя заставлять кого-то говорить, если они того не хотят.

Я иду к двери, но замираю.

– Прости, что спала с Морган за твоей спиной. Это был очень дерьмовый поступок.

Всего на миг на его лице мелькает веселье, но так же быстро исчезает.

– Тебе не за что извиняться.

– Неправда. – Все внутри сжимается от стыда. – Я очень плохо поступила с Хейли. – Я смотрю ему в глаза. – Знаю, ты хорошо к ней относился… Прими мои соболезнования.

Глава десятая
Оукли

«Прими мои соболезнования».

Она же в курсе, что это я ее убил, да?

Я открываю рот, чтобы напомнить ей об этом, но она уже ушла. Тоже неплохо.

Взяв веник, я бормочу ругательства.

Она так потеряна, что мне хочется побежать за ней и рассказать ей все. Но я не могу. Слова Джейса звучат в моей голове.

«Последнее, что ей нужно, это чтобы ты снова разрушил ее жизнь».

Несмотря на боль в сердце при мысли о том, что она выходит замуж за Стоуна, и от сильных чувств, которые испытываю к ней, я всегда буду заботиться о ней.

Я хочу для Бьянки только самого лучшего.

Даже если это означает, что теперь мне следует всегда держаться от нее подальше.

Прошлое…

– Можно я уйду пораньше?

Мой начальник, Кобра, оглядывает полупустой бар и пожимает плечами.

– Налей мне стакан «Хеннеси» и можешь идти.

Я никогда не думал о том, чтобы работать барменом в «Безымянном», но у меня не осталось выбора, когда начали появляться все эти вопросы.

«Чем ты зарабатываешь на жизнь?»

«Почему не идешь в колледж?»

«Как ты собираешься содержать себя?»

Я хорошо зарабатываю, работая на Локи, но, учитывая, что я пообещал Дилан и друзьям завязать с этим после того, что случилось с Сойер, мне пришлось найти работу для прикрытия.

Кобра не хотел брать меня, поскольку двадцать один мне исполнится только через месяц, но мои поддельные документы и то, что официально я там не устроен, позволило нам наладить взаимовыгодное сотрудничество.

«Безымянного» не назовешь приличным заведением. Скорее наоборот. Это та еще дыра, но она отлично справляется со своими функциями.

Налив Кобре стакан, я иду на выход.

Я не должен так торопиться, чтобы спасти эту злобную принцессу – особенно после того, как узнал, что она спала с Морган за моей спиной, – но она младшая сестра Джейса и Коула. Количество трагедий в их семье и так уже тянет на пьесу Шекспира, так что они точно не нуждаются в еще одной.

Я нажимаю несколько кнопок на мониторе, прежде чем выехать с парковки. Мгновение спустя голос Хейли раздается в машине.

– Приветики.

Я не могу доверять ни Бьянке, ни алкоголю в ее организме, когда мне нужно узнать, каким образом она оказалась пьяная в лесу посреди ночи, так что я решаю уточнить этот вопрос у Хейли.

– Вопрос.

Она смеется.

– Ответ.

Я резко поворачиваю налево.

– Как Бьянка потерялась в лесу? Я думал, она с тобой.

Остается только догадываться, как они подружились, учитывая то, насколько они разные – словно ангел и демон, – но они уже довольно давно постоянно проводят время вместе.

Я слышу напряжение в ее голосе.

– Была. Пока не начала вести себя как ненормальная стерва.

Разве это не ее обычное состояние?

Я достаю косяк из подстаканника и прикуриваю.

– Что случилось?

Хейли вздыхает.

– Я бы рассказала, но не хочу, чтобы это сказалось на наших с тобой взаимоотношениях.

– Хейли, ты можешь рассказать мне что угодно. Ты же знаешь. – Я выезжаю на шоссе. – Никакого осуждения.

И так было всегда. Может, мы и расстались, но я по-прежнему готов ради нее на все.

– Я знаю. – Еще один вздох. – Все было нормально, когда мы приехали, но потом я пошла в туалет. А когда вернулась, увидела, как они с Заком целуются.

Да уж.

– Черт, мне жаль.

Не могу сказать, что меня это сильно удивляет. Парень походит на любителя покурить травку. К тому же все видели, как он начал разглядывать Бьянку, едва появившись на заднем дворе Ковингтонов.

– Все в порядке, – говорит она. – В общем, мы поругались, и она ушла в лес. Я пыталась позвонить ей, чтобы убедиться, что все нормально, но она не берет трубку.

Очень похоже на Бьянку. Упрямая мелочь.

– Теперь это не твоя забота. Я еду в Долину Водопадов.

Хейли колеблется, прежде чем ответить.

– В Долину Водопадов? Зачем? Мы в лесу Роял-Мэнора.

– Ты уверена?

Бьянка сказала, что проходила мимо водопада, и их нет в лесу Роял-Мэнора. А вот в Долине Водопадов есть огромный лес, туристическая тропа и парочка обрывов. Что делает ее идеальным местом, чтобы накуриться и расслабиться.

– Абсолютно, малыш, – произносит она преувеличенно уверенным тоном. – Эта идиотка настолько пьяна, что не отличит задницу от пальца. – Она смеется. – Хорошо, что за руль она садиться не собирается, да? Иначе нам всем была бы крышка.

Доверившись своему предчувствию, я сворачиваю в сторону Долины Водопадов.

– Точно… – Меня прерывает входящий звонок.

Морган.

– Прости, но мне пора. Моя де… – Я замолкаю, не закончив предложение.

Эта мелкая сучка больше не моя девушка. Черт, да она никогда ею и не была.

– Морган звонит.

Разочарование в голосе Хейли можно потрогать руками.

– Оу.

Бам, вот оно. Неловкость, которая возникает, когда один из нас говорит о ком-то, с кем спит. Очевидно, у нас всегда будут какие-то чувства друг к другу. К тому же она единственная, кого я называл своей девушкой. И какое-то время – пока Кристалл не использовала меня ради спермы и не разбила мне сердце – я даже думал, будто мы хорошая пара.

Я бы соврал, сказав, что не хочу, чтобы все сложилось по-другому, или что сожалею об измене. Она не заслужила этого. Никто не заслуживает.

– Оук? – спрашивает она, пока я не повесил трубку.

– Да?

– Может, сходим пообедаем на неделе? Мы не проводили время вместе целую вечность, я скучаю.

Я достаточно умен, чтобы понимать: обед с бывшей девушкой – это очень плохая идея. Но я все еще хочу, чтобы она оставалась в моей жизни как друг.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Скажешь потом, где и когда.

– Супер. Спокойной ночи.

– Удачи.

Я кладу трубку и отвечаю на звонок Морган.

– Привет…

– Удали мой номер, сука.

Она начинает спорить, но я отключаюсь. Мы были просто друзьями с привилегиями, так что мне все равно, что она трахалась с кем-то кроме меня, но это было низко. Так что пусть катится в ад.

К черту их обеих.

Глава одиннадцатая
Бьянка

– Спасибо, – говорю я водителю такси, прежде чем выйти из машины и направиться к дому Стоуна.

Стоун вернется с работы только через час, но у меня есть ключи.

Я так занята, выставляя водителю оценку, оставляя чаевые и в то же время копаясь в сумочке в поисках ключей, что врезаюсь в кого-то на лестнице. Сумочка падает у меня из рук и из нее высыпается все содержимое… но я не обращаю на это внимания, поскольку все, что я могу видеть, – это он.

Оукли удивлен моим присутствием не меньше, чем я его.

Я настороженно смотрю на него.

– Что ты здесь делаешь?

Он кивает на большую коробку в своих руках.

– Переезжаю.

Это… интересно.

– Оу.

Я наклоняюсь, чтобы подобрать свои вещи, одновременно с ним. Мы бьемся лбами.

– Черт, – стонет он.

– Дерьмо, – шиплю я, рукой касаясь шишки.

И, прежде чем я успеваю себя остановить, у меня вырывается смешок, потому что жизнь устраивает мне интересные сюрпризы. Серьезно. Какова вероятность, что единственный парень, который может мне помочь, но отказывается это делать, переедет в то же здание, где живет мой жених?

Очевидно, высокая, ведь это на самом деле происходит.

– На каком этаже твоя квартира? – спрашиваю я.

Оукли внимательно рассматривает меня несколько секунд, словно раздумывая, говорить или нет. Наконец, он отвечает:

– На третьем.

Я киваю.

– Я на четвертом. – И потом, поскольку мой рот отказывается заткнуться, я добавляю: – Ну, не я, а мой жених. Но я перееду к нему и его маме после свадьбы.

Оукли становится мрачнее тучи.

– Ясно.

В воздухе витает неловкость.

– Ладно, – говорю я, обходя его. – Удачи с переездом. Если тебе понадобится помощь или ты передумаешь насчет разговора…

– Не передумаю, – обрывает меня он.

Прошлое…

Я болтаю ногами над обрывом, когда телефон начинает звонить. На экране появляется имя Хейли. Злясь, что это она, а не Оукли, я невесело смеюсь, и телефон замолкает. Упс.

На горизонте видно пляж, и по звуку волн, яростно бьющихся о скалы, я понимаю, что океан штормит. Я смотрю вниз в темную бездну.

Интересно, как долго займет падение?

Случится ли у меня сердечный приступ до того, как я встречусь с поверхностью? Съедят ли вороны мою плоть, или океан будет добр ко мне и унесет мое тело в воду?

Придвинувшись к краю, я смотрю на вьетнамки, свисающие с моих пальцев, и допиваю ром.

Прекрасный Принц не придет спасать свою Злую Принцессу.

Зная Оукли, он, должно быть, отвлекся на что-то поважнее. Наркотики или очередную шлюху. Но это неважно, ведь алкоголь, плещущийся в моей крови, дарит мне смелость, чтобы привести план в действие.

– Скоро увидимся, Лиам.

Просто для уточнения. Я знаю, о чем вы подумали. Эта девчонка сумасшедшая, у нее суицидальные наклонности, и ей место в психушке. Но в этом суждении есть одна крошечная проблема. Я не хочу умирать.

Я просто хочу перестать скучать по ним.

Избавиться от этой боли.

У меня вырывается рваный выдох, когда одна вьетнамка исчезает в темноте. Мгновение спустя за ней следует вторая.

Сейчас или никогда.

Я не могу перестать думать о том, был ли Лиам так же напуган, когда надел петлю себе на шею и прыгнул со стула в гардеробной. Пожалел ли он перед тем, как потерять сознание? Подумал ли о своей семье, прежде чем последний вдох наполнил его легкие? Знал ли, как нам будет больно? Как больно будет мне от того, что он эгоистично вырвал мое сердце, забрав его с собой?

Я начинаю громко и отвратительно всхлипывать. В груди так пусто, что если бы кто-то приложил к ней ухо, то ничего бы не услышал. Лишь отталкивающуюся от стенок боль.

К счастью, это все скоро закончится.

Сглотнув ком в горле, я наклоняюсь вперед и развожу руки в стороны. Я всегда хотела попробовать прыгнуть с парашютом, так что, если закрыть глаза, можно представить, будто я наконец исполняю свою мечту. Только без парашюта.

Голова начинает кружиться, когда я медленно подползаю к краю. Умирать и близко не так больно, как я думала. Не считая момента, когда кто-то резко тянет меня назад за подмышки.

– Твою мать, – рычит Оукли.

Из-под моих бедер сыплется песок и камни, когда он вытягивает мою пьяную задницу обратно на край.

– Я сказал тебе отойти от него! – кричит он, не выпуская меня из своей мертвой хватки.

Удивленная его присутствием, я поднимаю глаза. И вижу не одного Оукли, а целых двух. Прелесть.

– Я не думала, что ты придешь. Что вы придете.

Выражение его лица подсказывает мне, что ему не до смеха.

– Вставай, – командует он. – Сейчас же.

Ой-ей-ей. А я думала, он знает меня получше. Никто не смеет мне приказывать.

– Нет. Мне и тут хорошо. – Я хлопаю ладонью по местечку рядом с собой. – Присоединяйся.

У него на лбу проступает вена. Учитывая то, что он обычно такой спокойный, немного забавно наблюдать за тем, насколько я могу его вывести. Но опять-таки я люблю доходить до крайностей.

Оукли резко поднимает меня с земли.

– Это была не просьба.

На нем футболка с логотипом «Безымянного», и я понимаю, что он примчался сюда с работы. Не то чтобы это было важно, но две ночи в неделю в этой дыре просто прикрытие для его настоящей работы. Барыгой у мудака Локи. Он заставил Дилан, Сойер, Коула и Джейса поверить, будто завязал с этим после того, как Сойер попала в больницу, но это вранье. Он просто начал это скрывать. А учитывая то, что теперь все, кроме него, учатся в колледже, у него это с легкостью получается.

– Пошли, – приказывает он мне.

Клянусь, я одновременно хочу и ударить, и трахнуть этого мудака. Я бросаю на него самый игривый взгляд, на который сейчас способна.

– Не могу.

– Почему? – Оукли скрещивает руки на груди. – Ноги сломаны?

– Нет. – Я показываю на свои грязные ноги. – Я не пойду по лесу босиком.

Он раздраженно вздыхает и в ту же секунду отворачивается.

– Вперед.

А я думала, что я тут пьяна.

– Какую часть предложения «я не пойду по лесу босиком» ты не понимаешь?

Оукли разминает плечи, и я не могу не заметить, как соблазнительно движутся его мышцы. Он много занимался с Джейсом и Коулом в последнее время, и это принесло свои плоды.

– Запрыгивай.

Черт. Мне дважды повторять не нужно.

– Я правильно понимаю, что это приглашение запрыгнуть на твой член после? – уточняю я, цепляясь за его спину.

Повернув голову, Оукли бросает на меня убийственный взгляд.

– Еще одно слово, и я сброшу тебя с того обрыва.

Я собираюсь попросить его оказать мне такую услугу, но тогда он точно не разрешит мне добраться до машины на своей спине, так что я молчу. Мы пробираемся через лес, и я не уверена, виноват ли в этом алкоголь или дерьмовая ночь, но я не могу больше терпеть это напряжение между нами.

– Почему ты так меня ненавидишь?

Я злюсь на свой дрожащий голос, но контролировать то, что выходит из моего рта, совсем не получается.

Так же, как и эмоции.

Кажется, что проходит вечность, прежде чем он отвечает.

– Я тебя не ненавижу.

Вранье.

– Не пытайся обмануть обманщика, Оукли.

Он бросает меня на землю так резко, что я едва не отбиваю себе задницу.

– Ладно. Как насчет того, что ты трахалась с…

– Это было после, – говорю ему я. – Я начала трахаться с Хейли и Морган после того, как ты начал меня ненавидеть. Через много месяцев после того, как мы… ты помнишь. Не до. – Я делаю несколько рваных вдохов. – У нас все было хорошо, Оукли. Я могла поговорить…

– Тогда почему? – рычит он. – Почему ты так себя ведешь?

– Я не… – Я шумно сглатываю и начинаю снова, потому что мне никогда не нравилось врать ему. – Ты знаешь почему.

Если я не могу получить его… никто не получит.

Я буду продолжать играть его шлюхами, как моими личными марионетками, пока он наконец не поймет, что вокруг него нет ни одной верной девушки, кроме меня.

– Просто, блин, невероятно. – У него ходят желваки, когда он достает из-за уха косяк и поджигает его. – Поверить не могу.

– Для танго нужны двое, помнишь? И вместо того, чтобы злиться на меня, ты должен злиться на них за то, что им так нравится моя киска.

– У меня нет времени на твое дерьмо, – выдыхает он, уходя прочь. – Сама найдешь дорогу домой.

– Знаешь, у этой ситуации есть простое решение. – Я развожу руки в стороны. – Как насчет тройничка?

Это полный бред. Я бы скорее перерезала этим сучкам горло и утопила их в собственной крови, чем стала бы делить его с кем-то. Просто хочу проверить, клюнет ли он.

Снова повернувшись ко мне, Оукли начинает массировать виски.

– Ты просто больная, ты в курсе?

Естественно.

Нельзя изучать психологию с начальной школы в надежде однажды стать специалистом и не поставить себе диагноз. Поверьте, я больная в полном смысле этого слова. Но если ему действительно нужна причина, по которой я так злюсь на него, то вот она.

– Ты смотрел на меня так, будто я грязь на твоих ботинках, а потом выбросил словно мусор! – выкрикиваю я, когда грудь начинает разрываться от боли. – Я пришла в гостевой домик, потому что мне было плохо. – Я скучала по нему так сильно, что мне было тяжело дышать. – Я не собиралась соблазнять тебя, придурок. Не обольщайся.

Это правда. Не то чтобы я разозлилась, когда он поцеловал меня – совсем нет, – но я не для этого пришла туда. В любом случае то, что он отверг меня, когда мне было очень больно и я нуждалась в поддержке, обожгло меня, словно адское пламя.

Нахмурившись, Оукли проводит ладонью по волосам.

– Я не хотел обидеть тебя.

Моя грусть быстро сменяется яростью. Да пошел он со своей жалостью.

– Заткнись.

– Бьянка…

Слишком поздно. Я бью его по лицу и пинаю ногами со всей силы. Я даже не понимаю, что плачу, пока он не сжимает меня в своих руках.

– Я знаю, это больно, малышка, – шепчет он мне в волосы. – Мне так жаль, что его больше нет.

И в то же мгновение я снова оказываюсь в маминой машине, до боли сжимая руку Лиама. Только это не Лиам.

Это Оукли.

Но никакая жалость не вернет мне маму и брата. И никакие соболезнования не смогут избавить меня от правды, которую я должна скрывать.

Я хватаюсь за воротник его футболки, вдыхая его запах. Марихуана и цитрусовое мыло. Я закрываю глаза, когда он сильнее прижимает меня к себе. Словно я единственное, что имеет значение. Его прикосновения не должны быть такими приятными, но они похожи на броню. Будто теперь никто не сможет ранить меня, пока я с ним.

Это заставляет меня почувствовать себя спокойнее, чем когда-либо.

– Я…

Я так хочу рассказать ему. Рассказать то, что не говорила никому и никогда. Вещи, которые сделали меня той, кто я есть сейчас… но я не могу.

Вместо этого я прижимаюсь своими губами к его.

– Черт возьми, – рычит он, отскакивая от меня. – Нет.

– Почему? – кричу я. – Почему тот факт, что ты меня хочешь, так пугает тебя?

Все хотят меня… но Оукли единственный, кто не признает этого.

Его взгляд способен убить.

– Меня пугает только то, насколько ты жалкая.

И он уходит.

Щеки вспыхивают от унижения, пока я бегу за ним, а ветки впиваются в мои босые ноги.

– У меня, блин, нет обуви, скотина.

– Не моя чертова проблема, Люцифер.

Я не знаю, почему он настолько выводит меня из себя, но я безумно устала от этого, и мне буквально хочется вопить во все горло. Однако я не доставлю ему такого удовольствия. Вместо этого я выпрямляю спину и молча иду через лес. Несмотря на то, что камни и палки вонзаются мне в ноги.

Оукли меня хочет. Он может отказываться это признавать, но я чувствую.

И это был последний раз, когда я веду себя хорошо и делаю первый шаг.

К тому моменту, как я с ним закончу, этот ублюдок будет так ослеплен мной, что не сможет видеть ничего вокруг. Он будет на коленях умолять меня дать ему попробовать меня на вкус. И тогда я пошлю его и плюну ему в лицо… Это будет сладкая победа.

Когда я добираюсь до его БМВ, он уже заводит двигатель. Забравшись внутрь, я хочу стереть эту усмешку с его прекрасного лица.

– Хорошо прогулялась, принцесса?

Я усмехаюсь ему в ответ.

– Потрясающе.

На крошечное мгновение в его глазах мелькает неуверенность, а затем он выезжает с парковки.

– Не могу поверить, что Хейли уехала, даже не позвонив. – Пожав плечами, я разглядываю свои ногти. – Хотя в последний раз, когда мы виделись, они с Заком – ее новым парнем – так дико трахались на капоте, что там, наверное, остались вмятины, поэтому я едва ли могу ее винить.

Рука, сжимающая руль, напрягается, а после Оукли включает музыку.

Пристегнись, малыш.

Это только начало.