Читать книгу: «Читать с Осторожностью 1 (+арты)», страница 4

3

Самарина, конечно, не ангел. Она несколько раз изменяла мужу и при этом даже не чувствовала угрызений совести. Но чтобы это произошло вот так: грубо, явно, практически демонически, ей не могло присниться даже в страшном сне. Мысль, что совсем недавно она еще размышляла о том, как поступила бы на месте Ирины, сейчас показалась Лизе острой и хрупкой как стекло, способной ранить изгибы ее сознания.

Что делать?!! Отказаться? Возмутиться и сказать, мол, я не такая?! Тогда в лучшем случае купец выставит ее за дверь, и она станет добычей полупьяной своры мужчин, что веселились в обеденном зале таверны.

– Я так не привыкла, Богдан Тарасович, – тихо сказала Самарина, приподняв край его рубахи и как бы давая понять, что от минета она не отказывается, просто не готова сделать его сразу. Она должна хоть немного созреть для этого. И пусть период созревания будет гораздо более скоротечным, чем в привычном ей мире, но он должен быть.

– Так ты привыкай, – хохотнул он, снова намотав ее локон на палец и потянув вниз. – Я это дело люблю. Если мне понравится, то позволю служить мне. В поездки с собой буду брать. В Кронград поплывем морем. Или даже к эльфам, Тиирлиэн, – здесь Демидов изрядно приврал, поскольку сам ни разу еще не был в Леадоре.

Лиза наклонилась, разглядывая его крупный член, темный, в поросли черных курчавых волос. Осторожно тронула его двумя пальцами. В рот… С куда большим удовольствием она впустила бы его в свою по-прежнему мокрую киску.

– Может… так возьмете меня? – прошептала Лиза, неуверенно поглаживая достояние купца.

– Обязательно возьму! – заверил – Демидов. – Да смелее ты! Дашка знаешь, как сосет?! Меня иной раз аж пугает! Сумасшедшая стерва! Все боюсь, что сожрет его! А хуй мне важнее всякого прочего! Правильному мужику лучше голову потерять, чем хуй! На колени стань – так удобнее, – направил он Елизавету, отмечая, что девка вряд ли шлюха, потому как слишком робко себя ведет. А раз не шлюха, то драть такую будет особое удовольствие. Он помог ей: нажал на плечо, заставляя быстро опуститься, стукнуть коленями о пол.

Едва милое личико Елизаветы оказалось перед его мошонкой, как купеческое орудие тут вздрогнуло и браво приподнялось. А через миг и вовсе налилось свежей силой, так, что кончик багровой головки задорно явился возле губ Елизаветы Станиславовны.

– Давай, давай! Смелее! – снова приободрил ее Демидов. – Хуй в обед мыл – чисто там.

– Это какой у вас тут город, Богдан Тарасович? Где я сейчас нахожусь? – спросила Самарина, стараясь оттянуть неизбежное, и вполне понимая, что ей нет большой разницы в какую часть Флагрума ее занесло.

– Ты дура что ли? – купец нахмурил кустистые брови. – Делай, давай, а то рассержусь!

И когда ее рот открылся шире, приблизился к важному достоинству Демидова, купец сообщил:

– В Вятиче ты! Так что наслаждайся!

«В Вятиче… В Вятиче и случилась та скверная история с Ириной Башаровой! Ей крупно не повезло с мужем и потом еще с этим жутким городом! И я повторяю ее историю!», – подумала Самарина и втянула в себя кончик члена Богдана Тарасовича. Тут же вспомнились слова купца, мол, если она сделает «это» хорошо, то он ее наградит. Деньги даст? Неизвестно, сколько ей предстоит прожить в этом мире. Быть может всю оставшуюся жизнь. И чтобы эта проклятая жизнь не стала совсем невыносимой, ей очень нужны деньги! Очень! Именно такие мысли, заполнили воспаленный ум Елизаветы Станиславовны. Наверное, из-за них она плотнее обхватила губками крепкое орудие купца, впустила его в себя, так что головка ткнулась в гортань. С первым неприятным ощущением Лиза быстро справилась. Нельзя сказать, что в искусстве минета была мастерицей, но кое-как этот процесс она освоила еще на первом курсе института. При некоторых условиях делать минет Лиза даже любила, и нередко ее саму охватывало возбуждение.

Вынув изо рта мокрый, узловатый член купца, Самарина крепко сжала его ладошкой и начала дразнить головку языком: обходить раздувшийся венчик по кругу, лизать уздечку и ствол до самой мошонки. Снова втянула все крупное орудие Демидова в рот, зачмокала, поглядывая на Демидова, будто ожидая одобрения.

– Ах, хороша, рыженькая! Ох, радуешь Богдана Тарасовича! – запричитал купец. Восторженно погладил ее растрепанные волосы и повелел: – Себя, сука, ласкай! Люблю, когда девки кончают!

Помимо того, что эта рыжая красотка была на редкость хороша и сосала хуй с божественной приятностью, Демидову захотелось добавить больше огонька в происходящее между ними, и он строго настоял:

– Давай, давай! Потри свою пизденку!

Самарина подчинилась. Это повеление не так уж сильно расходилось с ее собственным желанием. Приподняв низ передника, Лиза положила ладонь себе на лобок. Пальцы мигом нашли вожделенную щелочку. От происходящего и острых ощущений в ней появлялось все больше влаги. Первые же прикосновения к чувствительным местам между нежных губок вызвали приятную дрожь. Теперь Самарина принялась сосать член с нарастающим желанием, то впуская пальчики в себя поглубже, то страстно присасываясь тугой головке могучего орудия Богдана Тарасовича.

– Ах, хороша, сука! Ах, хороша! – причитал купец, воздав помутневший взор к потолку. Затем зарычал зверем, поймал пальцами ушки рыжей прелестницы. Решительно притянул Лизу к себе и заорал, кончая ей в рот.

Густое семя брызнуло столь обильно, что Самарина едва не подавилась, хотя изготовилась к этому. Она сама была на вершине вулкана. Казалось еще одно прикосновение там, к самой горячей точке в ее распаленной щелочки, как Лиза завизжит от безумных ощущений.

Самарина несколько раз сглотнула горьковатые соки купца, но они все равно не помещались во рту, текли по подбородку, капали на передник и грудь, которую он едва прикрывал. Ее серо-голубые глаза, затуманенные удовольствием, приоткрылись и встретились с восторженным взором Демидова. Она застонала, сунув пальчики себе в лоно так глубоко, как смогла и втянула губами по-прежнему крепкий член.

– Раком становись, сучка! – распорядился купец. – Пороть! Пороть буду!

Лиза подчинилась. Сделала это спешно, с огромным нетерпением. Сделала, вполне понимая, что он вкладывает в это неоднозначное слово: «пороть»! Щека ее, измазанная семенем, почти коснулась пола, в то время как ягодицы она подняла повыше и развела бедра. Лоно ее текло, жаждая той самой порки. Набухшая вишенка страсти, выпирала из нежных губок, превратившись в алый дразнящий язычок. Самарина не прикасалась к нему, понимая, что еще одно нежное касание, и она взорвется, заорет дикой кошкой. А ей безумно хотелось оттянуть этот миг и кончить от ощущения крепкого члена в себе.