Диссонанс

Похоже, сочиненная им песенка подвела нас обоих, но я так и не решилась сказать ему об этом.

– Ну а теперь расскажи, – предложил Монти, откидываясь на спинку стула и поглаживая руками живот, – что ты такого натворила.

– Я разделила отраженный мир. – Мне с трудом удалось выговорить эти слова – язык во рту едва ворочался, словно свинцовый. После них голова Монти мотнулась назад, словно от удара. Я принялась торопливо объяснять, как все произошло: – Понимаешь, я не нарочно. Просто я на секунду коснулась кое-чего, чего не следовало касаться, и… все случилось. Все происходило очень быстро. Прежде мне никогда не доводилось бывать внутри исчезающего мира. Я не знала, каково это…

Мое горло сжал спазм. Дождавшись момента, когда его хватка ослабла, я продолжила:

– Там находился один парень из нашей школы, Саймон Лэйн. Ну, то есть его отражение. Понимаешь, все это было так… тяжело. Минуту назад я с ним разговаривала – и вдруг он исчез. Я знаю, что это не настоящие люди, но… кажется, что это не так. Что они живые. В общем, это было ужасно.

Брови Монти поднялись, а взгляд его водянистых глаз внезапно стал колючим. Он медленно кивнул со словами:

– Так и должно быть.

– Мы едва успели выбраться, дед. Я думала, что мир исчезает в течение нескольких дней.

Внезапно на лице Монти появилось довольное выражение.

– И как же вы сумели оттуда ускользнуть?

Когда я рассказала Монти про воздушный шар, он негромко хохотнул и пробормотал:

– Умница.

Его реплика, однако, не вызвала у меня ни радости, ни удовлетворения. Более того, на душе у меня было просто отвратительно.

– Я правда не хотела. Это был несчастный случай.

– Несчастных случаев не бывает, – послышался от дверей голос мамы. Позади нее стоял отец, положив ладони ей на плечи.

– Я только хотела понять, в чем причина такого сильного диссонанса. До сих пор я не слышала ничего подобного. А потом Адди отвлекла меня. Тут-то все и случилось… Вот так.

– Вот так? – повторила мои слова мама с вопросительной интонацией.

Голос ее прозвучал, словно щелчок бича. Отец шагнул вперед.

– Должно быть, ты голодна, – произнес он. – Поговорим после обеда.

К еде я почти не притронулась. Монти чмокал губами, намазывая на бисквит масло с вареньем. Я искренне не понимала, как он может пребывать в таком хорошем настроении после того, что я ему рассказала. Мои родители хранили зловещее молчание. Адди с удовлетворенным видом аккуратно черпала ложкой чечевичный суп. Она радовалась, понимая, что, какое бы наказание для меня ни выбрали, оно будет серьезным.

Наконец отец отодвинул тарелку.

– Твои сегодняшние действия были безрассудными, Дэл, – сказал он. – И очень опасными. Ты понимаешь, что могло случиться с тобой и с твоей сестрой?

Я молча смотрела в свою тарелку с супом.

– Вы могли погибнуть. И мы бы никогда не узнали, что с вами произошло. Именно по той причине, что такой риск всегда есть, мы не любим, когда ты, Дэл, Путешествуешь в одиночку. Ты о нас подумала? Каково было бы твоей матери пережить еще раз подобное?

– Дело вовсе не во мне, – произнесла мама, складывая салфетку. – Дело в тебе, Дэл, и в твоем поведении. В твоем постоянном стремлении нарушить все без исключения правила, которые были сформулированы для твоей же безопасности и защиты Главного Мира.

– Простите меня, – пробормотала я, сгорбившись на своем стуле. – Мне вовсе не хотелось, чтобы случилось то, что случилось.

– Ты никогда не желаешь ничего плохого, – заметила мама. – И вечно творишь безобразия. А потом задариваешь всех и думаешь, что это поможет тебе вывернуться из любых неприятностей.

Я обиженно повозила ложкой в тарелке. Да, конечно, я наломала дров, но ведь я и спасла нас с Адди. Это ведь тоже должно было учитываться, разве не так?

– Вообще-то она здорово сработала, найдя выход оттуда, – заявил Монти. – Вы должны отдать ей должное.

В груди у меня потеплело – Монти все понимал, и я почувствовала благодарность к нему за это.

– Если бы она следовала инструкциям, ей не потребовалось бы проявлять изобретательность, – отрезала мама. – Адди гораздо опытнее ее, однако никогда не позволяла себе такого поведения.

Ну, разумеется. Я уже давно поняла, что с Адди мне тягаться бесполезно – она всегда будет лучше меня.

– Разделение и зачистка мира не могут проводиться в одиночку. Для безопасного осуществления процедуры протокол требует присутствия трех специалистов.

– Чушь собачья, – возразил Монти. – Трех специалистов по зачистке посылают для того, чтобы они не знали, кто сделал последний разрез и завязал последний узелок – чтобы их не мучило чувство вины.

– С какой стати они должны испытывать чувство вины? – удивилась Адди. – Ведь речь идет всего лишь об отраженном мире.

Монти после этих слов молча покачал головой. На лице его мелькнула гримаса отвращения.

– Неправильно проведенная зачистка дает больше вредных последствий, чем полезных, – объяснил отец. – Она ослабляет Главный Мир.

Не было более страшного греха, чем нанесение ущерба Главному Миру.

– Но мы ведь можем все исправить, верно? – жалобно спросила я. – Нам ведь не обязательно об этом докладывать?

В этот момент мне вспомнились все страшные истории, которые приходилось слышать – о Путешественниках, лишенных лицензии и вынужденных жить той же жизнью, что и обычные люди, потерявших право бродить по отраженным мирам. О Путешественниках, которые просто исчезли, навсегда отправленные в потайную темницу.

Существовали специальные тюрьмы для Путешественников, о которых ходили страшные слухи. Рассказывали, что их создал Совет для самых страшных преступников. Он якобы сформировал особые миры размером не больше тюремной камеры и содержал в них особо провинившихся, изолировав их и от Главного Мира, и от отраженных. Убежать из них было невозможно. Правды о них не знал никто, потому что никто никогда не возвращался из них обратно.

Да, я была неосторожна, однако действовала без злого умысла. Мне еще не было семнадцати – вряд ли Совет мог посадить в специальную тюрьму совсем юную девушку. Впрочем, проверять это предположение не хотелось.

– Пап, пожалуйста! Об этом нельзя сообщать Совету.

– Мы это уже сделали, – сказал отец, и в его голосе я услышала нотки сожаления.

– Ведь вы должны быть на моей стороне!

Я ожидала предательства от Адди, но не от родителей. Не от отца.

– Так и есть. Разделение подобного масштаба не утаить, так что в данном случае лучше сразу признаться в содеянном. Что поделаешь, дочь, за свои действия надо отвечать.

– Но ведь это был просто несчастный случай!

– У Совета есть свои правила, Дэл. Если хочешь быть Путешественником, ты должна доказать, что в состоянии им следовать, – произнесла мама, нахмурив брови. По ее лицу было понятно, что нарушение правил для нее неприемлемо ни в каком случае – даже если этот проступок совершила ее дочь. Видимо, Адди унаследовала от матери бескомпромиссную верность инструкциям точно так же, как и способность к проникновению в параллельные миры.

Мне захотелось напомнить сестре, что сегодня я сумела спасти нас обеих вовсе не из-за четкого выполнения инструкций, а исключительно благодаря их нарушению. Но я, разумеется, промолчала, поскольку мама все равно бы меня не услышала.

Монти, засыпав весь свой кардиган крошками, к этому моменту успел уже задремать. Адди играла шейной цепочкой, делая вид, будто не прислушивается к разговору. Отец успокаивающим жестом накрыл пальцы матери своей ладонью.

Я осталась одна.

Глава 6

Полифонией называется гармоническое совмещение двух независимых мелодических линий.

Глава 5 «Композиция». Введение в теорию музыки

– Расскажи-ка еще раз про воздушный шар, – попросил Элиот.

Наш разговор происходил утром следующего дня.

– Вот как? Я стираю параллельный мир, при этом едва не погибаю, мои родители сдают меня Совету, а тебя интересует какой-то идиотский воздушный шар? – Я швырнула учебник по физике в свой шкафчик и с грохотом захлопнула дверцу. – Родители даже не смогли мне объяснить, что будет дальше. Нам нужно ждать, что решит Совет. А что, если меня отправят в тюрьму?

– Не отправят, – уверенно заявил Элиот. – Должно быть какое-то объяснение тому, что разделение мира произошло с такой легкостью. Значит, ты говоришь, что единственной странной деталью оказался этот самый воздушный шарик, верно? А все остальное было как обычно? Значит, чего-то не хватает.

В глазах Элиота за линзами очков появилось знакомое мне отсутствующее выражение. Где-то в сверхмощном компьютере, который представлял собой его мозг, шла ускоренная обработка всего того, что я рассказала.

– Да, чего-то определенно не хватает, – повторил он.

– Вряд ли я забыла что-либо важное, – возразила я, вспоминая пальцы Саймона на моем бедре.

– Здесь все важно, Дэл.

Я переложила книги из одной руки в другую. Путешественники держали свой дар в тайне от остальных. У меня имелось немало личных секретов от членов моей семьи. Но у нас с Элиотом секретов друг от друга не было. Я сообщила ему об отраженных Саймоне и Игги и о фальшивых водительских правах. Но рассказать о нашем с Саймоном контакте у скамейки мне все же не хватило духу.

Миновав коридоры, где царила толчея, мы дошли до аудитории для занятий музыкой. До начала урока еще оставалось довольно много времени. Элиот схватил меня за рукав, чтобы я не шмыгнула в класс.

– Если мы сумеем доказать, что с отраженным миром, в котором ты побывала, что-то было не так и он разделился именно по этой причине, твое наказание будет менее строгим.

– Это же Совет. Они могут сделать все что угодно.

– Переписать твою ДНК им не под силу.

Элиот был прав. Совет не мог отнять у меня способность к Путешествиям. Но он имел полномочия сделать их незаконными. Или добиться того, что всю оставшуюся жизнь я буду находиться под строгим контролем и не смогу Путешествовать без сопровождающего.

– А если они решат просто не выдавать мне лицензию, и я так и буду безвылазно торчать тут?

– Я доставлю тебя, куда захочешь, – отозвался Элиот. – Тебе надо только попросить.

При этом он улыбался, однако его глаза были странно серьезными. Прежде чем я успела спросить Элиота, в чем дело, в дверях появилась мисс Пауэлл.

– Я вам не помешала? – с улыбкой спросила она и жестом пригласила нас внутрь.

– Нет, – промямлила я.

Если школа в целом казалась мне обузой, то занятия по теории музыки являлись желанной передышкой, местом, где люди говорили на понятном мне языке. Мисс Пауэлл была, пожалуй, единственной преподавательницей, не относившейся ко мне как к малолетней преступнице.

Мы с Элиотом скользнули на свои места в дальнем конце аудитории. Саймон уселся прямо передо мной, предоставив мне возможность смотреть ему в затылок. Концы длинных темных волос слегка завивались у него на шее. Как обычно, вид у него был слегка неряшливый, словно он только что встал с постели. Ходили слухи, что по утрам ему приходилось выбираться из многих разных постелей.

У Саймона из парка волосы были еще длиннее – они свешивались ниже воротника сзади и спадали на лоб спереди чуть ли не до глаз. Я снова ощутила укол вины. Наверное, настоящий Саймон почувствовал на себе мой взгляд, потому что вдруг обернулся и сверкнул улыбкой.

На моих губах против воли тоже расцвела улыбка – и сразу увяла: девушка, сидящая рядом с Саймоном, тоже обратила на меня внимание. Бри Карлсон, исполнительница всех главных ролей в школьных спектаклях начиная с шестого класса. Хорошенькая, но не настолько, чтобы другие девчонки ненавидели ее. Популярная, но не до такой степени, чтобы опасаться, что завистницы нападут на нее из-за угла, Бри была хамелеоном: она постоянно меняла личины, всякий раз надевая ту, которая обеспечивала ей всеобщее внимание.

Они с Саймоном встречались в начале учебного года, но пару месяцев назад вроде бы расстались. Их связь развивалась по распространенной схеме – сначала флирт, потом близкие отношения, впоследствии переходящие в дружбу. Быть девушкой, брошенной Саймоном Лэйном, являлось неким почетным знаком отличия. Я всегда удивлялась, что девицы, которым посчастливилось удостоиться подобной чести, не создали своего клуба с обязательным годовым взносом.

Но судя по тому, как Бри провела пальцами по плечу Саймона, она решила повторно сыграть роль его девушки. Впрочем, насколько мне было известно – а я знала Саймона уже довольно давно, – разорванных отношений он никогда ни с кем не восстанавливал. Так что у Бри было меньше шансов добиться своего, чем получить главную роль в каком-нибудь спектакле на Бродвее.

Все это, однако, нисколько не уменьшило боль от того, что Саймон, взглянув на меня, снова равнодушно отвернулся.

– С каких это пор ты ему улыбаешься? – пробормотал, не раскрывая рта, Элиот.

– А ты что, ревнуешь? – ядовито поинтересовалась я и ткнула Элиота локтем в ребра.

Мисс Пауэлл между тем читала лекцию о полифонии, время от времени используя для объяснений слайды. Перестав слушать недовольное гудение Элиота, я попыталась сконцентрироваться на ее словах. Однако помимо воли я продолжала снова и снова сравнивать Саймона из парка с настоящим. Они различались не только длиной и ухоженностью волос. Если у Саймона из параллельного мира на запястье был кожаный ремешок, то у его оригинала – дорогие на вид цифровые часы. У реального Саймона виднелись темные круги под глазами, что свидетельствовало о том, что он, возможно, уже пару ночей подряд спал урывками. Интересно, что – или, может, кто – мешало ему отдыхать, подумала я. Элиот всегда лучше меня видел различия между реальными людьми и их эхом, но если бы я сейчас попросила его мне помочь, он бы понял, что мой контакт с отраженным Саймоном во время Великого Спасения с Помощью Воздушного Шара был весьма тесным.

Через сорок минут в классе снова зажегся свет, и мисс Пауэлл с нескрываемой радостью хлопнула в ладоши.

– Итак, ребята, следующее задание вам предстоит выполнять вместе с партнером. А состоит оно в том, чтобы самим написать небольшое полифоническое музыкальное произведение длиной в шестнадцать тактов. Это ведь очень интересно, правда?

– Вообще-то я думала, что урок вот-вот закончится, – прошипела Бри, обращаясь к Саймону, но он лишь пожал плечами.

Хотя мисс Пауэлл, которая появилась в нашей школе только в этом году, была ровесницей моих родителей, она наивно верила, будто все ученики любят музыку так же, как она. А мисс Пауэлл ее просто обожала.

– Я решила, – продолжила она, – что на сей раз кое-что поменяю.

Я насторожилась – когда преподаватели говорили, что собираются что-либо менять, это никогда не сулило ничего хорошего.

– В этот раз вы будете выполнять задание не с соседом по парте. Я сама назначу каждому из вас партнера. Знаете, как говорят – привычка порождает неуважение.

И мисс Пауэлл радостно рассмеялась, несмотря на раздавшиеся в классе возгласы недовольства. Ее идея не понравилась никому, и сейчас на нее были направлены негативные эмоции всего класса. Наверное, я бы пожалела ее, но мне показалось, что ее слова адресованы непосредственно мне. На всех школьных занятиях, выполняя учебные задания, мы с Элиотом всегда были вместе и давно стали командой. Мы понимали друг друга с полуслова. А теперь нас ни с того ни с сего собирались разделить. Я с недовольством наклонилась вперед, опираясь на локти. Мисс Пауэлл нажала кнопку, экран для слайдов взвился вверх, и мы увидели два столбца имен, написанные на доске.

Элиот издал такой звук, словно его душили – то ли потому, что ему предстояло выполнять задание вместе с Бри, то ли потому, что мисс Пауэлл объединила нас с Саймоном.

– Ведь это полезно – выполняя школьные задания, время от времени менять партнера? – Мисс Пауэлл отбросила назад волосы. – Все со мной согласны?

Бри пронзила ее уничтожающим взглядом и шепнула что-то на ухо Саймону. Мисс Пауэлл, однако, как ни в чем не бывало добавила:

– Если бы я хотела, чтобы вы сами выбрали себе партнера, я бы с самого начала вам об этом сказала.

– Ты в порядке? – поинтересовался Элиот. – У тебя странный вид.

– Я в норме, спасибо, – пробормотала я сквозь зубы.

Элиот ловко вертел в пальцах ручку – я знала, что он долго упражнялся, чтобы достичь такого мастерства.

– Будь с ним осторожна, – предупредил он. – Этот тип…

– Я знаю, что это за тип, – бросила я. – Все же это лучше, чем оказаться в паре с Бри.

– Она не такая уж ужасная. – Элиот поправил очки. – По крайней мере, на вид.

В этот момент я вдруг ощутила какое-то странное чувство. Нет, это была не ревность – скорее раздражение по поводу того, что чары Бри подействовали на Элиота слишком быстро, словно он был обычным парнем, одним из множества других. И еще – мне вдруг стало тревожно за него. Я знала, что его опыт общения с девушками очень невелик и уж во всяком случае недостаточен для того, чтобы иметь дело с Бри Карлсон. Я испугалась, что она съест его, как легкий завтрак, а к обеду забудет о его существовании.

– Боюсь, это будут самые длинные шестнадцать тактов в твоей жизни, – сказала я, обращаясь к Элиоту, и замерла – Саймон снова обернулся и посмотрел мне прямо в глаза.

– Эй, привет, – дружеским тоном произнес он, не обращая внимания на то, что в воздухе вокруг него сгустилось напряжение.

– Привет, – отозвалась я и с глупым видом уставилась на небольшой шрам в углу его рта, который мне уже доводилось видеть в параллельном мире.

– Итак, теперь, когда вы знаете, кто ваш партнер, – снова заговорила мисс Пауэлл, – передохните несколько минут, пообщайтесь немного, чтобы привыкнуть друг к другу, а потом мы…

В это время раздался звонок.

– Ну что ж, значит, займемся выполнением задания завтра, – подытожила учительница Пауэлл.

– До завтра, напарник, – сказал Саймон и, отвернувшись, принялся собирать свои учебники.

– До сегодня, – уточнила я. Саймон снова обернулся. Лицо его выразило недоумение. – У нас еще история – последним уроком.

Саймон медленно кивнул, но было видно, что про историю он то ли забыл, то ли просто на нее не собирался.

– Как вам эта фифа Пауэлл? – возмутилась Бри, подталкивая Саймона к выходу. – Пойдем, эти занятия такой отстой.

Саймон покинул класс, больше не взглянув в мою сторону, что было для него вполне типично.

Я запихнула книги в рюкзак и следом за Элиотом тоже вышла в коридор.

– Она в самом деле напрасно разделила нас, – с трудом выдавила я.

– Что? А, да, та еще идея, – рассеянно согласился Элиот. – Слушай, а зачем твоя мать послала тебя и Адди в тот отраженный мир, где все случилось?

– Она меня не посылала. Если помнишь, задание предусматривало, что нам самим нужно выбрать один из отраженных миров. И к тому же со мной должна была отправиться не Адди. Но мой отец в самую последнюю минуту сообщил, что не сможет, сославшись на занятость.

– А почему она не возражала? Я просмотрел данные, которые ты добыла, – разломы были очень серьезные, такие нельзя считать приемлемыми параметрами стабильности. Твоя мать должна была это заметить, когда изучала карту.

– Когда она просматривала карту, все казалось в порядке.

Согласно правилам, перед тем как разрешить мне отправиться в очередное странствие по параллельным мирам, мои предыдущие прогулки подобного рода должен был проанализировать лицензированный Путешественник. Ему следовало проверить персонально каждое эхо, с которым я могла столкнуться. Маршрут обычно прокладывали с помощью компьютера, используя особую программу для проверки его безопасности. Моя мама была одним из лучших навигаторов. Если она сказала, что тот или иной мир достаточно стабилен для выполнения домашнего задания, значит, так оно и было.

– В отраженных мирах не так уж редко возникает непредвиденная турбулентность, – заметила я.

– Для того чтобы подобные сильные диссонансы возникли в таком относительно большом мире, должны пройти недели. А в твоем случае все произошло в течение каких-то часов. – Элиот покачал головой. – Может, это все-таки недосмотр твоей мамы? Если параллельный мир был серьезно поврежден еще до твоего прибытия, ты ни в чем не виновата – вина лежит на ней.

По отношению к полноправному, лицензированному Путешественнику Совет в подобной ситуации мог принять очень жесткие меры. Мама могла потерять свою должность – а может, и не только ее.

– Уверена, что моя мама не могла допустить такую ошибку, – сказала я.

– Я тоже, – кивнул Элиот. – Все же я думаю, что ты не виновата, Дэл.

Я вспомнила, как нитка, к которой был привязан злополучный воздушный шар, врезалась мне в кончики пальцев, и подумала, что Элиот, вероятно, ошибается.

Продолжение этого дня также не принесло мне ничего хорошего. Когда я шла на девятый урок, меня с деланым радушием окликнула Бри:

– Эй, Дэлани!

Не обернувшись, я молча продолжала идти.

– Дэлани, ты меня слышишь? – Бри догнала меня и похлопала сзади по плечу. – Я тебя зову, зову.

– Меня зовут Дэланси, – холодно сообщила я. – А не Дэлани.

– Не важно. – Бри сделала рукой неопределенный жест. – Послушай, как ты относишься к Пауэлл?

Я должна была догадаться, что Бри постарается не допустить, чтобы я занялась выполнением задания по музыке в паре с Саймоном. Мы с ней не дружили. У меня вообще не было подруг в Главном Мире, а если бы и были, Бри никак не могла бы оказаться одной из них.

– Нельзя допускать, чтобы нам навязывали партнеров, – заявила она, буквально излучая доброжелательность. – Ведь правда? Ты со мной согласна? Нельзя, чтобы наши результаты в учебе зависели от кого-то, кого мы толком даже не знаем. А если человек, кого нам навязали в качестве напарника для выполнения задания, полный идиот?

Я мгновенно рассвирепела, но решила этого не показывать, а потому произнесла медоточивым тоном:

– Не беспокойся, Элиот не станет протестовать по этому поводу. Он очень терпеливый.

Приветливая маска медленно сползла с лица моей собеседницы. Черты ее словно окаменели.

– Я бы на твоем месте так не выпендривалась, сучка, – процедила Бри. – И вообще – мне кажется, было бы лучше, если бы ты держалась вместе с подобными тебе.

– Подобными мне? – переспросила я, думая, что Бри имеет в виду отнюдь не Путешественников.

– Ну да. – Она презрительно скривила губы. – В социальном смысле. И вообще, я просто пытаюсь помочь.

– Большое спасибо за заботу. Но мисс Пауэлл не позволит нам менять напарников.

– Позволит, если ты ее попросишь. По каким-то причинам она тебя обожает. – Бри оглядела меня с ног до головы. – Убеди ее, чтобы она дала нам возможность самим выбирать напарников.

Раздражение в моей душе сменилось гневом.

– С какой стати? Чтобы ты могла снова ронять слюни на Саймона? Он устал от тебя еще в сентябре, Бри. Будь уверена, он не станет заниматься повторением пройденного.

Повернувшись на каблуках, я пошла своей дорогой, оставив собеседницу, готовую лопнуть от злости, стоять в коридоре.

Бри и ее подруги смотрели на любого человека как на ступеньку на пути к успеху или как на некую цель. Я же была странной девушкой, которая держалась особняком, постоянно сбегала с уроков и частенько не выполняла домашних заданий. Неудивительно, что для Бри и ее окружения я не могла быть ни тем ни другим. Я не слишком высоко ставила ее актерские способности и была не самого высокого мнения о ее игре в школьных спектаклях, хотя никогда и не пыталась превзойти ее. Так что для нее я в лучшем случае являлась человеком второго сорта – по крайней мере, до сих пор.

Теперь же я превратилась в угрозу.

– А, Дэл, – сказала миссис Грегори, когда я уселась на свое место. – Хорошо, что ты пришла. Вчера мы очень скучали по тебе. Нам тебя не хватало. Должна заметить, такое случается частенько.

– Ну, положим, скучали не все, – заявила Бри, входя в класс следом за мной.

Вокруг захихикали.

– Меня не было по семейным обстоятельствам, – сказала я.

– Однако в учительской нет записи о том, что кто-либо из твоих родителей поставил руководство школы в известность об этих самых… обстоятельствах. Это означает, как ты сама прекрасно понимаешь, что занятия были тобой пропущены без уважительных причин.

Я вздохнула. Путешествия, в которые я отправлялась во время школьных уроков, разумеется, не входили в официальные задания. Я предпринимала их по собственной инициативе. Будучи незаконными, но на редкость увлекательными, они являлись моей личной тайной. Я просто не могла заставить себя сидеть в классе и скучать, когда меня вовсю манила Мультивселенная. Всякий раз, минуя скрытый от глаз обычных людей переход в другие миры, я слышала зов, похожий на песню сирен. Разве изучение событий войны 1812 года или решение квадратных уравнений могли сравниться с этими странствиями? Неудивительно, что мне был очень хорошо знаком интерьер кабинета завуча. Теперь предстояло в очередной раз отправиться туда.

Собирая в рюкзак книжки, я помахала миссис Грегори рукой:

– До завтра!

– Подожди, не уходи. – Она протянула мне стопку контрольных и несколько натянуто улыбнулась. – Раздай это, пожалуйста. И сделай вместе со всеми контрольную, а уж потом отправляйся к завучу.

Я стала молча ходить по классу от стола к столу. Когда я оказалась рядом с Бри, она, взяв вариант теста, нарочно выбила у меня из рук остальные и прошипела:

– Извини.

Кода же я нагнулась, чтобы собрать с пола бумаги, Бри добавила:

– По крайней мере, он знает, что я существую.

– Что?

Я попыталась поднять последний лист с контрольной работой, но Бри поставила на него ногу в балетке леопардового цвета.

– Саймон, – пояснила она. – Ты в самом деле думаешь, что, выполнив вместе с ним одно задание, получишь шанс? Да если ты завтра пропадешь без следа, он этого даже не заметит.

Я продолжала стоять в неудобной позе, глядя на Бри и не двигаясь с места.

– Дэл, продолжай раздавать контрольные, пожалуйста. Мы не можем сидеть здесь до завтрашнего дня, – произнесла миссис Грегори.

– Берегись, тварь, – сказала Бри, понизив голос.

Пальцы мои сжались в кулаки, но мне все же удалось овладеть собой. Бри гордо выпрямилась на стуле, победоносно обводя взглядом помещение класса. Я посмотрела на тесты, которые еще не успела раздать. В них было множество вопросов – и все они казались мне такими ненужными, чуждыми. Я решила, что не стану отвечать на них, и положила стопку на край ближайшего стола.

– Дэл, что ты делаешь? – удивленно воскликнула миссис Грегори.

– Экономлю время, – ответила я, забрасывая рюкзак на плечо. – Я передам завучу от вас привет.