Читать книгу: «Убийца с автострады. История маньяка Рэнди Вудфилда», страница 4

В Ньюпортской средней школе он считался хорошим учеником и особенно преуспевал в математике, так что его перевели в класс с продвинутым курсом по этому предмету. Позже учителя хвалили его интеллектуальные способности и умение, как им казалось, ладить со всеми. Ньюпортский Ротари-клуб однажды выбрал Рэнди парнем месяца. Он входил в Немецкий клуб, и, как говорится, не был «просто тупым качком».

Но, конечно, именно в спорте Рэнди Вудфилд оставил самый заметный след. В сборную штата по американскому футболу он впервые попал еще юношей, а затем перешел и во взрослую. Будучи старшеклассником, он проявил себя в баскетболе, выступал за университетскую команду по бейсболу, был хорош в легкой атлетике. Его целью – и маниакальной страстью – было стать профессиональным футболистом, и мало кто из знавших его сомневался, что он достигнет этой цели. Он был отличным игроком, которому не было равных, тренер мог с полной уверенностью выставить его против любого игрока из старших классов Портленда, Сиэтла и даже Хьюстона, если уж на то пошло. По словам самого Рэнди, в выпускном классе его приглашали, обещая спортивную стипендию, «все крупные колледжи Северо-Запада страны». Данных, которые позволили бы опровергнуть это заявление, не обнаружилось.

Рэнди был очень красивым парнем, несмотря на постоянные подростковые прыщи, высоким и крупным, почти сто девяносто сантиметров и семьдесят семь килограммов.

Перед ним были открыты все двери.

Летом, после окончания средней школы, Рэнди Вудфилд работал в компании «Пасифик норт-вест белл» в Ньюпорте, водил грузовик, убирал и ремонтировал телефонные будки. Осенью 1969 года он поступил в общественный колледж «Трэжер Вэлли» в городе Онтарио, штат Орегон. Онтарио – городок ненамного больше, чем Оттер-Рок, расположен на другой стороне штата, у границы с Айдахо. В комнате вместе с ним жил его хороший школьный товарищ Майк Шеффер.

В первый год пребывания в колледже средний балл Рэнди составил 2,5 – примерно С+. Он был вторым капитаном университетской футбольной команды и входил в состав университетских команд по баскетболу и тяжелой атлетике. В легкой атлетике он установил рекорд для первого курса по прыжкам в длину: 6 метров и 86 сантиметров.

Шеффер считал, что Рэнди в полной мере одарен всеми талантами, и никогда не видел его злобным или жестоким по отношению к кому-либо. Но иногда он все же замечал темную сторону своего лучшего друга.

– Рэнди украл несколько кассет у какого-то парня в общежитии. Я знал, что эти кассеты у него, но когда парень спросил о них, Рэнди солгал и сказал, что у него их нет. Я сказал ему, что это его дело и я никому ничего не скажу, но когда у него возникнут неприятности из-за кражи, то ему придется сказать правду. Позже он признался проктору общежития, что кассеты были у него все это время, и вернул их.

Тогда же Рэнди Вудфилд встречался с девушкой из того же колледжа, Шэрон Макнил. К ней он, похоже, привязался сильнее, чем к другим.

– Шэрон тоже была не прочь пофлиртовать с кем-нибудь, – вспоминает Шеффер, – и у них начались проблемы. В любом случае, они расстались.

Очевидно, Рэнди не смог смириться с отказом Шэрон и, как утверждают некоторые, 3 августа 1970 года вломился в дом Макнилов и в отместку полностью «разгромил» комнату Шэрон. В дом он проник через окно. Единственной украденной вещью, как ни странно, была мягкая игрушка – маленький бычок, подарок Шэрон от Рэнди.

Полицейские города Онтарио в штате Орегон арестовали его, ему было предъявлено обвинение в вандализме. Позже суд присяжных признал его невиновным, поскольку никаких вещественных доказательств, связывающих Рэнди с вандализмом и кражей, представлено не было.

Случаи обнажения были, по-видимому, отмечены и в Онтарио, так что Рэнди предусмотрительно перебрался в другое место, договорившись о переводе на один семестр в общественный колледж «Маунт Худ». Переехал он один. Майк Шеффер поступил в колледж Южного Орегона.

Родители Шэрон Макнил были непреклонны в том, что ей больше нечего делать с Рэнди Вудфилдом, и она согласилась с ними. Однако даже сменив место учебы, он продолжал бомбардировать девушку письмами и телефонными звонками. В итоге Шэрон пришлось сменить номер телефона на незарегистрированный. Почти через десять лет после того, как она в последний раз видела его в Онтарио, Шэрон получила от Рэнди письмо с его фотографией в обнаженном виде. Последним сообщением от него была рождественская открытка в декабре 1980 года. В течение десяти лет между случаем с вандализмом и последней рождественской открыткой она никоим образом не поощряла его общение и часто задавалась вопросом, почему он просто не отпустит ее и не забудет. Впрочем, его странное внимание на самом деле не пугало ее.

– После того, как мы перестали учиться в «Трэжер Вэлли», Рэнди ни разу не навестил меня, – вспоминает Майк Шеффер. – Много позже я получил от него письмо, в котором он цитировал Библию. Это было так непохоже на того Рэнди, которого я знал.

Следующие два лета Рэнди Вудфилд возвращался на побережье, чтобы поработать – на этот раз на фанерном заводе «Джорджия-Пасифик» в Толедо.

В то время у Рэнди появилась еще одна «подружка» – восьмиклассница из Ньюпорта по имени Трейси Коннорс.

– Он приехал домой на лето из «Трэжер Вэлли», – вспоминает она. – Я встретила его на футбольном поле средней школы Ньюпорта, где он и его друзья играли в футбол. Я часто ходила смотреть на них и довольно хорошо узнала Рэнди. Мы подружились. Он был кем-то вроде старшего брата, которого у меня никогда не было. Всегда был добр ко мне. Мы не встречались в том смысле, что не ходили на свидания, но я проводила с ним много времени. Он подвозил меня домой с футбольного поля на черном «Фольксвагене». В машине у него всегда лежали грабли – разравнивать песок на яме для прыжков в длину.

Для Трейси это был пример платонического поклонения всеобщему герою. Она училась в восьмом классе, а он был студентом колледжа, звездой американского футбола, который был добр к ней и проводил с ней время.

И все же однажды Рэнди удивил ее и немного напугал. Трейси тогда было не больше четырнадцати-пятнадцати, а Рэнди – около двадцати. Его родителей не было в городе, и он пригласил ее переночевать в его доме с ним. Она выпила с ним две бутылки пива и была в восторге, когда он поцеловал ее несколько раз.

За поцелуями последовали ласки, которые привели Рэнди к оргазму. Но от реального полового акта Трейси отказалась: «Нет, я такими вещами не занимаюсь».

– Он просто сказал «ладно» и пошел спать на свою кровать. Я проспала всю ночь на другой кровати, и больше ничего.

Трейси сделала бы для Рэнди Вудфилда почти все, за исключением секса. Она даже вмешалась и попыталась помочь ему примириться с Шэрон из «Трэжер Вэлли».

– Однажды Рэнди попросил меня позвонить одной девушке. Он не мог этого сделать, потому что ее родители больше не разрешали ей встречаться с ним. Он сказал, что они обвинили его во взломе и проникновении в их дом. Сказал, что он только забрал все вещи, которые дарил ей. За исключением той девушки, у него, казалось, никогда не было постоянной подруги. В конце первого лета я узнала, что он вернулся в колледж, но долго его не видела. Он прислал мне пару писем из школы, но я больше ничего о нем не слышала, пока не закончила школу и не вышла замуж.

Став взрослой женщиной, Трейси Коннорс все еще помнила Рэнди Вудфилда как «счастливого, забавного, хорошего человека. Он оставался в форме, и с ним было по-настоящему весело. У него была отличная память, и он был искренним, не фальшивым. Если тебе требовалась помощь, Рэнди помогал. Он всегда был мачо, и его отец всегда хотел, чтобы Рэнди стал большим человеком. Казалось, он очень старался быть таким, каким хотели родители, но всегда говорил, что его сестрам все „сходило с рук“ и ничего плохого, по мнению родителей, они сделать не могли».

Трейси признавала, что Рэнди временами был «немного хитрым» и у него хорошо получалось «планировать разное».

– Однажды он собирался заработать денег, купив десять ящиков пива «Курс» в Айдахо и выгодно продав его детям в Ньюпортской средней школе. Он привез пиво и спрятал его за какой-то церковью в городе. Мне он продал один ящик, но остальное продать не успел – кто-то нашел его пиво и украл. Рэнди спрашивал меня, как будто я могла знать, кто это сделал, но я не знала. Не могу сказать, что он злился, но деньги на этой сделке определенно потерял.

По словам Трейси, Рэнди Вудфилд очень беспокоился из-за того, что о нем думают другие люди, особенно школьные друзья.

– Попав в тюрьму в тот первый раз, он спросил меня, действительно ли Майку Шефферу было стыдно за него.

Трейси Коннорс долгие годы поддерживала непостоянную дружбу с человеком, которого боготворила в подростковом возрасте. И, как и многие друзья, знавшие Рэнди в годы его славы, она никогда по-настоящему не могла поверить, что он совершил те ужасные поступки, в которых его обвиняли.

Глава 5

К весне 1971 года Рэнди Вудфилду исполнилось двадцать лет, и он сильно отставал от собственного графика на пути в высшую бейсбольную лигу. Согласно расчетам, к этому времени он должен был играть либо за команду «Хаскис» Вашингтонского университета, либо за «Дакс» Орегонского университета. Активный цикл карьеры спортсмена короток. Кроме И. А. Титла и нескольких других «старичков», задержавшихся в профессионалах после сорока, лишь немногие остаются на поле к тридцати пяти годам.

«Трэжер Вэлли» не попал в число колледжей, где постоянно обитают агенты из клубов высшей лиги. Рэнди думал, что ему вообще не следовало туда поступать. Он часто просыпался от кошмаров, в которых видел себя тридцатилетним, но так ничего и не добившимся. Он был большой рыбой в маленьком пруду, а мир спорта кишел мелочью, которая, стоило ей только покинуть безопасные воды, попадала в зубастую пасть.

Спорт был единственной областью, в которой Рэнди чувствовал себя уверенным и компетентным. Тренируясь и поддерживая себя в отличной физической форме, он если и не контролировал себя полностью, то, по крайней мере, сдерживал свои глубинные побуждения. Он не был идеален в социальном плане, не был идеален в учебе, но все еще был чертовски хорош на футбольном поле и в беге на 100 и 200 метров. Приезжая на каникулы домой, в Оттер-Рок и Ньюпорт, он по-прежнему был героем для местных ребятишек, которые, собравшись вокруг поля, смотрели, как он ловит мяч.

Но этого ему было недостаточно. Совершенно недостаточно. Он допустил ошибки и испортил собственный имидж. Кража в общежитии, которую совершил и в которой он потом признался. Выражение глаз судьи и тот позор, который он испытал, возвращая паршивые кассеты. Судебный процесс по делу о взломе и проникновении в дом Макнилов был еще хуже.

И Шэрон. Шэрон бросила его. Ему недоставало уверенности в том, что он так же хорош в любовных делах, как другие. Она брала все, что он мог ей дать, а потом встречалась с другими парнями за его спиной. Она почти открыто сказала ему, что он не соответствует ее запросам.

Он думал, что почувствует себя лучше, забрав свои подарки и оставив в ее комнате беспорядок. Но этим только навлек на себя еще больше неприятностей, а она реально не захотела иметь с ним больше дел.

В конце концов он пришел к выводу, что Шэрон вероломна, как и большинство женщин, которых он знал. Она разболтала все своим родителям и выставила его дураком. В этом вся сущность женщин. Они нежны и милы, но требуют больше того, что в состоянии им дать мужчина. Он по-прежнему думал, что все было бы хорошо, если бы он мог просто поговорить с ней, но у него так и не получалось это сделать. Каждый раз, когда она отвергала его, ему становилось только хуже.

Он пытался убедить себя, что между ним и Шэрон все кончено. Черт с ней. Есть ведь и другие женщины. Но воспоминание о предательстве Шэрон незаметно подкрадывалось и вставало перед ним, когда он меньше всего этого ожидал. Отпустить ее по-настоящему, насовсем, было для него почти невозможно. Сексуальные обсессии усиливались, и в том, что потерял ее, он стал винить «невезение».

Весной 1971 года Рэнди записался на курсы в Портлендский государственный университет, посчитав что здесь у него будет больше шансов пробиться к футбольной славе, чем в «Трэжер Вэлли». Университетские тренеры были только рады заполучить Рэнди в свою команду.

В восьмерку лучших местная команда, конечно, не входила. Она играла с командами других небольших университетов Орегона и Вашингтона, причем некоторые из этих университетов были очень даже хороши, учитывая их возможности: Уилламетт (где училась в колледже его мать), Линфилд, Уитмен, Джордж Фокс, Университет Пьюджет-Саунда. Профессионалы набирали не так уж много игроков из небольших колледжей, но агенты всегда присматривали за ними – на всякий случай. Джим Цорн вышел из Калифорнийского политехнического университета округа Помона, а Эдди Лебарон – из Тихоокеанского колледжа. Время от времени некоторые агенты из клубов все еще звонили Рэнди. Зарекомендовав себя в Портлендском университете, он мог бы получить шанс на осуществление своей мечты.

После весеннего семестра в университете Портленда Рэнди проработал все лето в «Джорджия-Пасифик». Зарплата там была небольшая, он подал заявление на получение продовольственных талонов и получил их от комиссии по социальному обеспечению округа Малтнома в сентябре 1971 года.

Рэнди учился в Портлендском университете на постоянной основе с 1971 года до зимнего семестра 1973 года. Там он специализировался на санитарном просвещении и физической культуре, получая средние оценки. Также он играл в футбольной команде Портленда, где выступал на разных позициях и считался игроком, на которого можно положиться. Удивительным образом ему удавалось совмещать американский футбол с легкой атлетикой, где он успешно участвовал и побеждал в соревнованиях, требующих высокой скорости. Он также занимался гандболом, борьбой, тяжелой атлетикой и гимнастикой.

Рэнди устроился поваром и официантом на неполный рабочий день в ресторан «Бургер-шеф» неподалеку от университета.

Однако к моменту прибытия в Портленд в характере юной звезды американского футбола произошли явные изменения. Он был тихоней, но в чем-то и проказником, иногда воровал, а получая от ворот поворот, легко впадал в гнев. Он был, конечно, эксгибиционистом, но об этой его стороне не знал пока еще никто, кроме полиции в его родном городе. Он не привлекал к себе внимание ни тогда, ни в 1971 году.

В университете Портленда Рэнди обратился к религии. Его товарищи по команде той поры описывают Рэнди Вудфилда как «парня с тихими голосом и кроткими манерами… очень, очень религиозного». Он был членом братства Портлендского государственного университета «Кампус крестового похода за Христа» и «Братства христианских спортсменов». Было известно, что он встречался только с «девушками-христианками». Он принял религию с тем же рвением, которое до сих пор проявлял только к легкой атлетике, как будто сочетание этих двух занятий могло очистить его от демонов, обитающих внутри, царапающихся и скребущихся, чтобы вырваться наружу.

А демоны действительно терзали его.

Неважно, что футбольная карьера Рэнди Вудфилда заметно пошла вверх после переезда в Портлендский университет; неважно, что его снова обхаживали футбольные агенты из профессиональных команд; неважно, что он мог встречаться практически с любой студенткой. Он оставался эксгибиционистом; сексуальный порыв, который он испытывал, когда выставлял себя напоказ перепуганным женщинам, был намного сильнее любого другого стремления.

Нет никаких сомнений в том, что эпизодов его эксгибиционизма, которые остались безнаказанными, было много. Теперь в его распоряжении оказался весь Портленд, и стоило лишь проехать на стареньком «Фольксвагене» по мосту через реку Колумбия, как он попадал в город Ванкувер, штат Вашингтон. Большинство женщин не сообщают об актах эксгибиционизма, исходя из ошибочного мнения, что сами эксгибиционисты по своей сути не опасны, точно так же, как и вуайеристы считаются в принципе безвредными. Конечно, сам опыт такого происшествия может быть шокирующим, но при отсутствии физического контакта женщины склонны не обращать на такие случаи слишком много внимания.

Так или иначе, Рэнди Вудфилд, высокий темноволосый красавец, звезда американского футбола и спортсмен-христианин, продолжал играть в русскую рулетку со своими гениталиями. Рано или поздно должен был наступить момент, когда о нем сообщат, и никакая скорость не позволит ему сбежать с места происшествия.

Его первый арест во взрослом возрасте произошел в Ванкувере, штат Вашингтон, 7 августа 1972 года. Ему было предъявлено обвинение в непристойном обнажении, и он был признан виновным. Однако получил только условный срок. Сведений о назначенном испытательном сроке не нашлось. Нет никаких указаний на то, что властям Портленда было известно о его аресте или осуждении.

В кампусе Рэнди всячески поддерживал имидж образцового студента, посещал религиозные собрания, усердно учился и с наилучшей стороны показывал себя на спортивном поприще. В 1972 и 1973 годах он ездил в город Лейк-Тахо, штат Калифорния, для участия в конференциях в поддержку «Кампуса крестового похода за Христа». Чтобы прокормить себя там, он устроился уборщиком в «Дрифтвуд-лодж».

Рэнди Вудфилд был почти маниакальным хранителем записей и памятных мелочей, он таскал с собой сувениры, записки, старые чеки, письма, открытки и разного рода бумаги. Он заполнил несколько блокнотов записями о религии, один из которых содержал его «личное свидетельство» новообращенного христианина. В нем он сожалел о своем постоянном стремлении к трем целям: «быть успешным в школе (оценки); достичь наивысших результатов в своей области легкой атлетики и пользоваться популярностью у всех девушек».

Он признавался, что отвернулся от религии, поскольку считал, что жить интереснее без правил и предписаний, которые ограничивали его друзей. Он писал, что в какой-то момент пришел к выводу, что его прежние достижения были «на самом деле всего лишь трофеями или воспоминаниями, которые можно повесить на стену. Я вдруг обнаружил, что в школе никуда не двигаюсь, а просто брожу».

Участие в деятельности «Кампуса крестового похода» и лето на озере Тахо отдалили его от отца. Джек Вудфилд был обеспокоен тем, что Рэнди погружается в религию почти с маниакальным рвением. Отец и сын неоднократно спорили, но так и не пришли к какому-либо согласию. Возможно, если бы Джек Вудфилд знал, какую внутреннюю борьбу ведет его сын, он приветствовал бы все, что могло бы отвлечь Рэнди от пути, по которому тот шел.

Тогда, в начале 1970-х, Рэнди Вудфилд был убежденным христианином, но, похоже, это не помогло ему справиться с сексуальной одержимостью. Религия не помешала ему искать женщин, перед которыми он мог бы обнажиться и предъявить достаточно, по его мнению, убедительные доказательства своей мужественности.

Некоторые из его жертв были скорее озадачены, чем напуганы. Они видели красивого, хорошо сложенного молодого человека – мужчину, с которым они, возможно, захотели бы встречаться при других обстоятельствах, но который стоял в тени с расстегнутой ширинкой и тихо шептал: «Посмотри на меня. Посмотри на это». Это был не какой-то жуткий коротышка или дряхлый старый дурак, заставляющий их смотреть на его жалкий пенис. Этот человек просто не соответствовал ожидаемому стереотипу.

Но, разумеется, для сексуальных преступников не существует правильных стереотипов.

Рэнди Вудфилда поймали и снова арестовали 22 июня 1973 года в районе Портленда. Ему предъявили обвинение в непристойном поведении, сопротивлении офицеру и попытке скрыться от ареста. В суде он выглядел раскаявшимся. Он был приговорен к пяти месяцам и двадцати пяти дням тюремного заключения (которое не отбыл) и испытательному сроку в один год. Обвинение в оказании сопротивления офицеру было с него снято.

Двадцать второго февраля 1974 года он был арестован за непристойное поведение в общественном месте и получил пять лет условно. Обязательной частью испытательного срока было прохождение курса психотерапии, но это условие он так и не выполнил. И никто его к этому не принуждал.

В протоколах не указано, оскорбил ли он действием какую-либо женщину, и, похоже, Рэнди удалось произвести на судей благоприятное впечатление. Студент, выдающийся спортсмен, человек с целями в жизни. Он не был нахлебником и работал в компании «Тектроникс» в городе Бивертон, штат Орегон. Ко всему прочему, тогда существовала – и существует до сих пор – проблема переполненности тюрем. Если отправлять за решетку каждого эксгибициониста, тюрьмы просто лопнут. Еще дважды с тех пор Рэнди Вудфилду определяли условное наказание и назначали испытательный срок. Его обещания звучали вполне искренне, он говорил, что обратится к психотерапевту, если посчитает, что не в состоянии контролировать свои порывы. Он регулярно – хотя и неохотно – отчитывался перед своим надзорным офицером.

После футбольного сезона 1973 года, проведенного в команде Портлендского университета, мечта Рэнди Вудфилда сбылась. Его задрафтовали под семнадцатым номером в «Грин-Бэй Пэкерс»! Герой американского футбола из маленького городка, казалось, достиг невозможного.

Винса Ломбарди не было в живых уже три года, но слава «Пэкерс» еще не угасла: пять побед в чемпионатах НФЛ и две победы в Суперкубке. Это была та самая команда, за которой Рэнди жадно наблюдал по телевизору в детские годы. Самый топовый клуб, а не какие-то лузеры. Лучшие из лучших. «Грин-Бэй Пэкерс» хотели заполучить его.

Рэнди подписал контракт 20 февраля 1974 года. В нем «Пэкерс» обещали выплатить ему шестнадцать тысяч долларов за период с даты подписания контракта до первого мая после закрытия сезона 1974 года. Кроме того, ему оплачивалось проживание, питание и дорожные расходы во время предсезонных тренировок, а также в течение сезона. Предусматривались и бонусы. Для Рэнди Вудфилда был предусмотрен бонус в размере трех тысяч долларов. Если он попадет в заявку из сорока семи человек на первую игру чемпионата сезона 1974 года, то получит дополнительно две с половиной тысячи. Если сделает в сезоне двадцать пять передач, то получит две тысячи, а если сделает тридцать передач, то получит бонус в размере трех тысяч.

В обмен на все это контракт предусматривал, что Рэнди берет на себя обязательство поддерживать отличную физическую форму, избегать употребления любых одурманивающих веществ, держаться подальше от азартных игроков и игорных заведений, а также носить пальто и галстук в вестибюлях отелей, заведениях общественного питания и во всех видах общественного транспорта. Он обязался не писать и не спонсировать журнальные или газетные статьи, не рекламировать какие-либо продукты или услуги, не участвовать в каких-либо радио- или телевизионных программах без разрешения «Грин-Бэй Пэкерс».

Однако в официальном контракте не было пункта, касающегося моральной распущенности, совершения преступлений и тому подобного. Очевидно, считалось, что у игроков, которых тщательно отобрали агенты «Пэкерс», нет и не будет таких скелетов в шкафу.

Период работы в «Грин-Бэй Пэкерс» стал, вероятно, самым запоминающимся в жизни Рэнди Вудфилда, хотя и продлился недолго. В последующие годы, бесконечно меняя места жительства, он будет возить с собой всю переписку с Ломбарди-авеню, дом 1265, город Грин-Бей, штат Висконсин, а также стопку личных писем и отпечатанных на мимеографе листков.

Они были сродни посланиям из Голливуда будущей старлетке. Это была магия.

Сразу после подписания контракта ему пришли письма с инструкциями относительно тренировочного сбора, который должен был пройти в городе Скоттсдейл, штат Аризона. Заказным письмом ему прислали билет на самолет. Ранняя тренировочная сессия станет «ознакомительным периодом, чтобы в июле мы все вместе могли двинуться к достижению нашей общей цели – победы в чемпионате», – написал Хэнк Кульман, помощник тренера. Первый совместный обед состоится 4 апреля в Финиксе, и «Пэкерс» оплатят все расходы на проезд, проживание и питание плюс выдаст пятьдесят долларов на карманные расходы. Рэнди даже сохранил копию авиабилета, которую носил с собой в течение следующих восьми лет.

Его обеспечили всем, кроме беговых кроссовок и футбольных бутс.

Газета «Спортинг ньюс» прислала из Миссури запрос на информацию для их «Футбольного журнала», чтобы внести имя Рэнди в новое издание. Рэнди Вудфилд внезапно снова стал «кем-то».

Весной и летом 1974 года вся его жизнь была посвящена американскому футболу. В Скоттсдейле у Рэнди все шло хорошо, и он вернулся в свою портлендскую квартиру с ожиданием новых инструкций из Висконсина. Каждый конверт с логотипом «Пэкерс» давал ему еще одно доказательство того, что он был избран богом.

Тренер Доменик Джентиле прислал ему схемы для наращивания мышечной массы. Джон Полончек, другой ассистент тренера, предложил Рэнди попробовать сочетать упражнения Джентиле на растяжку с приемом передач. «Я бы посоветовал вам ловить как можно больше мячей каждую неделю – как в положении стоя, так и в движении».

В июне пришло еще одно заказное письмо с билетом на самолет первого класса – на этот раз в Грин-Бей. Там будет ждать лимузин, который отвезет Рэнди прямо в общежитие колледжа Святого Норберта в городе Уэст-Де-Пер, штат Висконсин. Однако вместо того, чтобы лететь самолетом, Рэнди предпочел отправиться на Средний Запад на собственной машине; это придало бы ему дополнительную мобильность.

Ходили слухи, что профсоюз игроков НФЛ угрожает забастовкой в июльских тренировочных лагерях, если не будет достигнуто предварительное соглашение, но в письмах Рэнди заверяли, что он может спокойно вступать в Ассоциацию игроков НФЛ или принимать участие в забастовке.

Рэнди и не беспокоился на этот счет; он был слишком занят тренировками, передачами и планированием профессиональной карьеры. Вишенкой на торте стали два письма от главного тренера и генерального менеджера Дэна Дивайна с теплыми личными пожеланиями. Рэнди был уверен в себе и в том, что попадет в заявочный список из сорока семи человек.

Однако с «Грин-Бэй Пэкерс» у него не сложилось. Рэнди не попал в заявочный список. Позже он скажет, что к нему относились «как к манекену». Его сильной стороной был прием передачи, но «Пэкерс», по словам Рэнди, предпочитали более простой, беговой стиль.

После увольнения из команды Рэнди некоторое время оставался в Грин-Бэй, где состоял в запасном составе клуба «Манитовак Чифс» с сентября по декабрь 1974 года и работал в «Ошкош трак корпорейшн» оператором штамповочного пресса на предприятии, производящем пожарные машины.

Несмотря на то что в 1974 году его исключили из основной команды, Рэнди все еще надеялся вернуться, а пока с удовольствием выступал за «Чифс». Он навсегда запомнил рев сорокатысячной толпы на стадионе, звучавший музыкой для его ушей. Ему нравилось все, что связано с «Пэкерс», даже если это всего лишь запасной состав. Вторую половину 1974 года Рэнди Вудфилд жил своей мечтой и был счастлив, как никогда в жизни. Ему не нравилась только погода в Висконсине. Он привык к дождливой зиме, к реву прибоя и не мог смириться с бесконечным снегом.

На вопрос о том, почему Рэнди Вудфилда исключили из «Грин-Бей Пэкерс», есть разные ответы – все зависит от того, кто эти ответы дает. Сам он говорит, что слишком напрягался, когда нужно было сыграть уверенно, и поэтому часто ронял мяч. Странно, но для спортсмена, чья сильная сторона – прием подач, у Рэнди были несообразно маленькие руки. На фотографиях он обычно позирует, небрежно заложив руки за спину. Учитывая его проблемы с перехватом и стиль игры, выбранный «Пэкерс», Рэнди просто казался не тем человеком, появившимся невовремя.

Он и правда был не тем человеком.

В «Грин-Бэй Пэкерс» его отчисление никак не комментировали. Полицейское управление Грин-Бэя никакой информации относительно Рэндалла Брента Вудфилда не опубликовало. По крайней мере официально. Однако семь лет спустя до детектива Дэйва Коминека дошли слухи, что в Висконсине было от десяти до двадцати случаев непристойного обнажения с участием Рэнди Вудфилда.

Один детектив из Висконсина дал такой неофициальный комментарий: «Он не мог удержать свою штуку в штанах».

Рэнди Вудфилд был не первым – и не последним – спортсменом, чья многообещающая карьера пошла прахом из-за неприемлемого сексуального поведения. Считается само собой разумеющимся, что профессиональный спортсмен – это тот еще гуляка, волокита, соблазняющий пылких фанаток, хорошеньких групис, которые всегда рядом и всегда на все готовы. Такое поведение естественно для мачо, и если оно не влияет негативно на игру, то свистеть по этому поводу в свисток никто не станет. Но когда Лэнса Ренцела арестовали за обнажение перед девочкой, клуб «Даллас Ковбойз» поставил на нем крест. Когда о ночном эксгибиционизме Рэнди Вудфилда стало известно руководству «Пэкерс», команда распрощалась с ним.

Рэнди собрал вещи и вернулся в Портленд. Большую часть своих двадцати трех лет он стремился к цели, и до нее уже было рукой подать, когда все рухнуло. Парад прошел мимо него. Он был уничтожен. Он чувствовал, что подвел самого себя и, что хуже всего, разочаровал мать, которая всегда предсказывала своему единственному сыну великое будущее.

У него наступила депрессия, которая сменилась яростью.

Рэнди вернулся в Портленд, но причин возвращаться в Портлендский университет у него уже не было, хотя до получения диплома колледжа оставалось всего три семестра. Он поступил туда для того, чтобы играть в американский футбол, и теперь на этом был поставлен крест.

Теперь Рэнди работал неполный день в фирме по производству электроники в пригороде Портленда, подрабатывал на полставки в баре и встречался со многими женщинами, но ни с одной не задерживался надолго. Квартиру с двумя спальнями он делил с Тимом Росси, окончившим Портлендский университет. Тим был его лучшим другом и уже преподавал в портлендском Рид-колледже.

Иногда Рэнди встречался со старыми школьными друзьями. Он тепло вспоминал славные деньки в Ньюпортской средней школе и жаловался на несправедливое отношение к себе со стороны «Пэкерс». Свое отчисление из команды Рэнди объяснил тем, что не держал линию, и обещал показать записи своей игры, прислать которые ему должен был сам Дэн Дивайн. Но эти записи так и не появились.

Рэнди было уже почти двадцать пять лет. Большинство его друзей обзавелись семьями, стали родителями и двигались вперед во взрослом мире. Майк Шеффер был школьным учителем. Другие выпускники 1969 года стали архитекторами, медиками, зубными врачами. Но Рэнди Вудфилду двигаться было некуда…