Читать книгу: «Тени Лондона», страница 6

Глава 11

«Острые носы, подкладка из зеленого шелка и трехдюймовые каблуки», – подумала Кэт. Год назад эти туфли были для нее дороже почти всего на свете. Но теперь они больше не à la mode⁶. Туфли стали скучными и старомодными. К тому же мастерство сапожника оставляло желать лучшего. Да и вообще, удобством они никогда не отличались.

Летом Кэт иногда надевала их за неимением лучшего. Но о том, чтобы явиться в этих туфлях в гостиную королевы в Уайтхолле, не могло быть и речи, пусть даже сама королева в отъезде. Но, к счастью, Кэт обзавелась новой выходной парой. Месье Жорж изготовил туфли специально для нее. Он держал мастерскую в Новой бирже, торговом пассаже на Стрэнде, и брал за свою работу столько, что к нему обращались одни лишь дураки и придворные дамы.

Новые туфли были сделаны из очень светлой кремовой кожи, мягкой и эластичной, с изысканным рисунком из вишенок, листьев и цветов. Двухдюймовые каблуки были заужены книзу. Вырез туфли обрамляла оборка из белого кружева с зеленой лентой, которая нежно обвивала лодыжки обладательницы. Ремешок украшала единственная жемчужина.

Сев на край кровати, Кэт надела новые туфли. Их доставили вчера вместе со счетом, который Кэт спрятала от самой себя под обложкой трактата Витрувия. Ее смущал тот факт, что она еще ни разу не пробовала ходить в этих туфлях, даже дома. Кэт боялась не того, что они окажутся неудобными, – разве красота не требует жертв? Но вдруг в них невозможно ходить или, еще хуже, прямо посреди гостиной отвалится каблук?

Другие части гардероба волновали ее меньше, в основном потому, что у нее не было выбора. Повернув к себе зеркало на туалетном столике, Кэт стала придирчиво изучать собственное отражение. Ее лучшее платье из бледно-голубого шелка уже старовато, но свежий вид ему придаст подаренное Марвудом брюссельское кружево. Этот его подарок смутил их обоих. Марвуд невнятно промямлил, что кружево досталось ему по чистой случайности, в уплату карточного долга – история в высшей степени неправдоподобная, ведь Марвуд почти не играл на деньги. Однако кружево очень тонкой работы, и благодаря ему платье сразу преобразится.

Тут кто-то постучал в дверь гостиной. Послышались шаги Джейн, затем раздался голос Марвуда. Помянешь черта – и он тут как тут. Кэт пришла в смятение, будто ребенок, застигнутый за чем-то недозволенным. Джейн постучала в спальню и неуклюже просунула голову в дверь.

– Господин Марвуд пришел! – громким, пронзительным шепотом объявила она, а когда увидела Кэт, то округлила глаза. – Ах, госпожа! Вы такая… такая…

– Передай, что я сейчас выйду, – сурово велела Кэт, прекрасно понимая, что Марвуд и сам все слышит.

Времени снять кружево нет. Раз уж Марвуд пожаловал в самый неподходящий момент, по крайней мере, Кэт встретит его во всей красе.

Когда Кэт вошла в гостиную, Марвуд стоял у камина.

– Мадам, весьма польщен, что ради моей скромной персоны вы так расстарались.

Лицо Марвуда было серьезно, и все же Кэт уловила в его голосе насмешливые нотки.

– Неужели вы пожаловали лишь для того, чтобы оскорблять меня?

– Это то самое кружево, которое я?..

– Джейн! – перебила его Кэт. – Спускайся вниз и жди экипаж. Как только приедет, сразу зови меня.

– Куда собрались? – поинтересовался Марвуд.

– В Уайтхолл. Меня пригласили в гостиную ее величества. А впрочем, самой королевы там не будет.

Дверь гостиной закрылась, и они остались наедине.

– Едете к подруге? Королевской костюмерше?

– Да, к мадам де Борд. – Кэт понизила голос. – Об одежде и обуви она знает абсолютно все – и о женской, и о мужской.

– Возьмите не только туфлю, но и кошелек, – посоветовал Марвуд. – Тот самый, который я нашел в комнате Айрдейла.

– Уже взяла. – (Повисла пауза.) – Карета приедет с минуты на минуту. Ну, как прошел ваш вчерашний разговор с господином Хадграфтом?

Марвуд кашлянул.

– Ваш клиент рассказывал мне историю своей жизни. А затем поведал, что Раш строит ему козни и препятствует строительным работам из-за возникших между ними деловых разногласий. К тому же в субботу Хадграфт рассчитал французского учителя своей дочери, человека по фамилии Фарамон, за то, что тот пытался украсть серебряную ложку. Единственное, что мне удалось выяснить об этом французе, – он задолжал квартирной хозяйке семь шиллингов.

Преувеличенно невозмутимым тоном Кэт осведомилась:

– А госпожу Грейс вы, случайно, не видели? Вы ведь были в доме ее отца.

– Видел, но совсем недолго.

– Красавица, не правда ли?

– Да, пожалуй, недурна.

Ответ Марвуда был подозрительно небрежен. Кэт решила зайти с другой стороны – так человек с больным зубом не может удержаться и постоянно трогает его языком.

– Вам известно, что госпожа Грейс – единственная дочь Хадграфта? После смерти отца все имущество перейдет ей. Другой родни у Хадграфта нет, если не считать компаньонки – она какая-то дальняя родственница. Но вряд ли ей что-нибудь достанется.

– Уверен, вы правы, – ответил Марвуд и сменил тему: – Знаю, вы торопитесь, поэтому надолго вас не задержу. Сегодня я побывал в Паддингтоне, в доме родителей Айрдейла. Они ждали сына в воскресенье, но он так и не пришел. А во вторник, когда стемнело, приехали двое мужчин на лошадях и попытались проникнуть в коттедж.

– Неужели одним из них был…

– Даррелл? В темноте лиц было не разглядеть. Но я сейчас не об этом. Айрдейл прятал в родительском доме шкатулку. Внутри лежит не меньше шестидесяти фунтов, в основном золотом.

– Откуда у него такие деньги?

– Бог его знает. Должно быть, заработал во Франции. Больше половины монет – луидоры. А еще я обнаружил в шкатулке вот что.

Марвуд достал записную книжку, извлек из нее два сложенных листа бумаги и разгладил их на столе. Кэт взяла первый. Это был список из дюжины имен, выведенных ровным, аккуратным почерком. Примерно на середине Кэт бросились в глаза два знакомых имени, одно под другим: «Господин Хадграфт, господин Раш». Фамилия господина Раша была перечеркнута.

– Список составил Айрдейл?

– Пока не знаю, – ответил Марвуд. – Взгляните на второй листок.

Это оказалась пустая страница, вырванная из книги. На ней был отпечатан экслибрис со знакомым гербом: французские лилии и метка, обозначавшая генеалогическую линию младшего поколения, чтобы никто не принял этот герб за герб Людовика XIV. Кэт уже видела такой экслибрис в книгах, в которые заглядывала в прошлом году во время работы над проектом для покойной сестры короля Карла, жившей во Франции. Это были тома из библиотеки Сен-Жерменского дворца.

– Герб герцога Орлеанского, – произнесла Кэт.

– Переверните лист.

На обратной стороне, на левом поле Кэт увидела столбец из написанных карандашом цифр с указанной внизу общей суммой – пятьдесят три. Рядом чернилами были небрежно нацарапаны несколько слов: «Dieppe, le 15º Septembre 1670».

– Дьепп? – произнесла Кэт.

– В Паддингтоне пастор сказал мне, что Айрдейл вернулся в Англию с людьми герцога. Вероятно, он отплыл из Дьеппа. А что касается цифр, то это может быть и счет, и список долгов, и перечень денежных средств. Но сравните эти два почерка.

Марвуд достал из записной книжки обрывок бумаги и протянул его Кэт: «…арадж, „Лебедь“, Холборнский мост» – адрес Айрдейла, обнаруженный в носке французской туфли, найденной на месте сгоревшей богадельни.

– Кажется, все это написано одной рукой.

– Почти наверняка. – Марвуд был подмастерьем у отца, печатника, и сразу подмечал такие детали. – Взгляните на букву «е». И на большую «С».

Кэт закусила губу.

– Выходит, мы не только обнаружили связь между Хадграфтом, Рашем и Айрдейлом, но и узнали, что к делу имеют какое-то отношение покойная сестра короля и пропавший француз. А еще нашли шкатулку с золотом.

– Добавьте в список участников истории Бекингема, а возможно, и Роджера Даррелла, – вставил Марвуд.

На лестнице послышались быстрые шаги. В гостиную влетела Джейн Эш, раскрасневшаяся и от бега, и от волнения.

– Госпожа, пожалуйте вниз, карета подана.

– Принеси мне плащ и башмаки! – велела Кэт; теперь, когда пришло время отъезда во дворец, ее охватила паника. – И поскорее!

Марвуд уже встал:

– Позвольте проводить вас до кареты.

– Нет. Спасибо, но в этом нет нужды. – Кэт не хотела, чтобы в столь ответственный момент ее что-то отвлекало, да и Марвуд не должен видеть ее в подобном состоянии. – Пожалуйста, идите.

Марвуд поклонился с неожиданной помпезностью, будто желая соответствовать облику своей собеседницы и месту, куда та направляется:

– До свидания, мадам. Надеюсь, сегодня вечером вам удастся совместить приятное с полезным.

У Кэт от волнения пересохло в горле.

– Благодарю.

Остановившись в дверях, Марвуд обернулся и уже в своей обычной манере произнес:

– Вы выглядите очень элегантно, мадам. Клянусь, я… Поверьте, вы сегодня просто великолепны! Готов поспорить, вы затмите всех.

Окна гостиной выходили на Темзу. Погода весь день была хорошей, а легкий ветерок почти не колыхал длинные портьеры из тафты. Даже сейчас, в седьмом часу, воздух был настолько теплым, что люди прогуливались по террасе.

Солнце садилось. На серой воде сверкали золотые отблески. Вода в реке поднялась высоко и скрыла всю береговую полосу, благодаря чему запах нечистот сегодня ощущался слабее обычного.

– Уф! – выдохнула мадам де Борд, когда они с Кэт прохаживались по гостиной. – Уайтхолл, конечно, не Пале-Рояль и не Сен-Жерменский дворец, но должна признать, что в такие вечера он тоже может быть приятным местом.

Мадам де Борд встретила Кэт у двери и сразу взяла ее под свое крыло. Несколько джентльменов играли в карты в углу гостиной, но в основном собравшиеся обменивались друг с другом новостями, меняя собеседников как перчатки. Среди дворцовой роскоши голубое шелковое платье Кэт казалось по-старомодному скромным, даже затрапезным.

По словам мадам де Борд, многие придворные дела тайно решались в этой гостиной с помощью кивков, подмигиваний и рукопожатий.

– Но только не сегодня, – пренебрежительным тоном добавила француженка. – Нынче вечером важных особ здесь практически нет.

Кэт пришла в смятение, увидев высокую фигуру в позолоченном парике. Герцог Бекингем стоял у камина с таким видом, словно и этот предмет обстановки, и весь дворец принадлежали ему. Кэт он пока не заметил.

– Когда здесь королева, народу собирается в четыре-пять раз больше. К нам заглядывает даже король. Потихоньку приходит и уходит, будто обычный джентльмен. В гостиной жены он ведет себя свободно и разговаривает с кем пожелает, без всяких формальностей. – Мадам де Борд понизила голос. – Королева так и не подарила королю наследника, однако она неглупа. Ее величество нашла свое место при дворе, и монарх ей за это благодарен. Думаю, по-своему он к ней привязан, даже несмотря на всех своих любовниц.

Повернувшись к Бекингему спиной, Кэт устремила взгляд на реку, словно любуясь видом из окна.

– Красивое кружево, – заметила мадам де Борд, дотронувшись до платья Кэт и на ощупь оценивая качество плетения. – Где вы его нашли?

– Это подарок, – приободрилась Кэт.

– Вот как? От джентльмена?

– Можно сказать и так.

Кэт не назвала бы Марвуда джентльменом, несмотря на все его новоприобретенные придворные ужимки. Впрочем, и сам Марвуд к джентльменам себя не относил.

– Не скромничайте, моя дорогая. Ах, какие у вас туфли! Дайте-ка их рассмотреть! Новые?

Кивнув, Кэт чуть приподняла подол. Мадам де Борд обошла вокруг нее:

– Очаровательная пара! Кто мастер? Месье Жорж?

– Как вы догадались?

– Ни один англичанин не владеет подобным мастерством. К тому же месье Жорж любит вишни. В Париже у него была своя мастерская, но бедняга – протестант, и в Лондоне он чувствует себя комфортнее. Может, подышим свежим воздухом?

Они вышли на террасу и замерли, глядя на широкую серую реку.

– Кстати, о туфлях, – сказала Кэт. – Хочу показать вам один экземпляр.

– Еще одна новая покупка?

– Нет, туфля мужская. Полагаю, французской работы.

– Тогда зачем же?..

Кэт вкратце изложила обстоятельства, при которых была обнаружена туфля.

– Возможно, убитый – француз.

– Mon Dieu!⁷ – ахнула мадам де Борд, и ее рука взлетела к груди. – Как же нас здесь ненавидят! Будь их воля, перерезали бы нас всех в собственных постелях!

– Уверена, в Уайтхолле вам ничего подобного не грозит, – заверила ее Кэт.

– И где же она? – Мадам де Борд сморщила нос. – Я про туфлю покойника.

– В передней, в кармане моего плаща.

– Тогда покажете мне ее позже, когда будете уходить.

– Есть еще один предмет.

Кэт нащупала в кармане кошелек, найденный Марвудом в комнате Айрдейла.

Мадам де Борд уставилась на эту вещь во все глаза:

– Кошелек нашли вместе с туфлей?

– Нет, совсем в другом месте. Что скажете?

– Разумеется, кошелек женский. – Мадам де Борд взяла кошелек, покрутила его в руках, а затем вывернула наизнанку. – Прелестная вещица! Очень изящные швы. Где его обнаружили?

– Мужчина прятал кошелек у себя в спальне.

– Француз?

– Нет, англичанин. Человек простой, но… – Кэт понизила голос, – может статься, он имеет отношение к убийству.

– Моя несчастная покойная госпожа герцогиня Орлеанская год или два назад дарила такие кошельки своим фрейлинам. Не уверена, что это один из них, однако сходство налицо. Материалы. Швы. Узор в уголках.

– Могла ли одна из фрейлин герцогини привезти кошелек с собой в Англию, когда его величество предложил придворным дамам сестры перейти на службу к нашей королеве?

– Вполне возможно. Почти все они уехали вместе с королевой. – Мадам де Борд заглянула через окно в гостиную. – Но одна осталась в Лондоне. Вон она, разговаривает с нашим послом. Мадемуазель де Керуаль.

Месье Кольбер наклонился к ней ближе:

– Теперь, когда вы снова в добром здравии, мадемуазель, времени терять нельзя. – Голос у посла был мягкий, текучий, и он вливался в уши Луизы, будто оливковое масло. – По правилам, если вы не сопровождаете королеву, у вас нет никаких поводов для поездки в Саффолк. Однако я обсуждал этот вопрос с лордом Арлингтоном и полагаю, что мы нашли для вас идеальный предлог. Мы…

– Та дама на террасе кажется мне знакомой, – перебила Луиза, отчаянно искавшая повод хотя бы ненадолго отложить этот разговор. – Она беседует с мадам де Борд.

Посол нахмурился:

– В голубом платье? Я не знаю ее.

– Личико довольно хорошенькое, – бесстрастно отметила Луиза с невозмутимой объективностью, на какую способны только признанные красавицы. – Но в целом ничего особенного. Ах да, вспомнила! Я видела эту особу в прошлом году в Сен-Жермене, а потом один раз в Дуврском замке. Имени не припоминаю, но она консультировала нашу госпожу по поводу какого-то строительства. – Луиза нашла облегчение в возможности посмеяться над этой нелепицей. – Только представьте, месье, эта женщина что-то вроде архитектора!

– Хотите сказать, архитектура – ее ремесло? – Когда Луиза кивнула, Кольбер заметил: – Весьма необычно. Но вернемся к нашей ситуации: проблема в том, что теперь, когда вы поправились, вам надлежит вернуться к обязанностям фрейлины, а между тем королева скоро покидает Юстон. Однако вы еще не совсем окрепли, и переутомляться вам не следует. Недели или двух за городом будет достаточно, чтобы вы пришли в себя и вернулись к службе с новыми силами. Леди Арлингтон уже написала ее величеству с просьбой отпустить вас в Юстон, а сопровождать вас будут моя жена и я. Как видите, все устроилось наилучшим образом, не правда ли?

– Чудесно, – ответила Луиза.

Кольбер кивнул. Улыбка исчезла с его лица, и голос посла стал тише и жестче:

– У вас появился шанс, мадемуазель, и возможно, единственный. Не упустите его.

Глава 12

– Не могли бы вы представить меня мадемуазель де Керуаль? – поинтересовалась Кэт. – Хочу спросить ее про кошелек.

Мадам де Борд обернулась:

– Сейчас неподходящий момент. Она что-то обсуждает с послом.

Однако королевская костюмерша еще не успела договорить, а Кольбер уже отошел от фрейлины, приветствуя джентльмена средних лет с тонкогубым неулыбчивым ртом. Затем посол представил ему Луизу.

– Видите? – вполголоса спросила мадам де Борд. – Кольбер просто сама тактичность – едва знаком с месье Ивлином, однако же вцепился в него как клещ!

– Это Джон Ивлин? – Кэт посмотрела на джентльмена с интересом.

– Он тоже едет в Юстон. Лорд Арлингтон доверяет вкусу месье Ивлина. Не могу сказать, что разделяю мнение милорда, – довольно резко сказала мадам де Борд.

Кэт взглянула на нее:

– Вы недолюбливаете этого джентльмена?

– Между нами случались разногласия. Он не понимает важности качественно изготовленных туфель или правильно скроенного камзола. Вместо этого он предпочитает изображать из себя садовника. А еще делает вид, будто знает об искусстве все до мельчайших подробностей. Но увы, такой человек, как Ивлин, может быть весьма полезен. Вот почему Кольбер знакомит с ним мадемуазель де Керуаль.

Теперь у Кэт появилась возможность рассмотреть фрейлину как следует. Миниатюрная и пухленькая, она оказалась весьма хороша собой. Слушая Ивлина, мадемуазель де Керуаль взирала на него снизу вверх, чуть приоткрыв рот. Между тем к их компании присоединились еще двое мужчин.

– Она кажется такой… робкой.

– Не позволяйте ее детскому личику ввести вас в заблуждение, моя дорогая. Пусть на эту удочку ловятся джентльмены. Мадемуазель де Керуаль позарез нужно составить выгодную партию. За этим она и прибыла в Англию. Происхождения сия особа достаточно знатного, иначе ее не допустили бы ко двору королевы. Однако у семейства мадемуазель де Керуаль в карманах пусто. Не найдет богатого мужа – закончит дни в монастыре. Особенно если… Пойдемте обратно в комнату, холодает.

– Вы остановились на самом интересном месте, – укоризненно заметила Кэт. – «Особенно если» – что?

– Эта глупая девчонка сорит деньгами, словно богачка. К тому же она питает слабость к картам. – Мадам де Борд вздохнула, наклонилась к уху Кэт и понизила голос до шепота: – Ходили слухи, что во Франции она заводила неподходящие знакомства. Но у этой девицы на руках лишь один товар, и если на него не найдется хорошего покупателя, она пропала. – Тут мадам де Борд наклонилась еще ближе и зашептала в самое ухо Кэт: – Его величество оказывает мадемуазель де Керуаль знаки внимания самым непристойным образом. Король желает сделать ее своей любовницей.

Когда они вернулись в гостиную, Бекингем в первый раз заметил Кэт. Бросив на нее взгляд, полный иронии, герцог повернулся к ней спиной.

– Вы знакомы с его милостью? – спросила мадам де Борд.

– Можно и так сказать, – ответила Кэт. – Я не питаю к нему симпатии, и это взаимно.

– Между ними происходит что-то странное, – кивнув в сторону мадемуазель де Керуаль, произнесла мадам де Борд. – В прошлом году она должна была прибыть в Англию на яхте герцога. Однако Бекингем так ее и не забрал. По его милости она застряла в Дьеппе почти на две недели. У мадемуазель де Керуаль закончились деньги, и она уже считала себя брошенной на произвол судьбы. В конце концов за ней отправили одну из королевских яхт. Тогда мадемуазель де Керуаль решила, что Бекингем нарочно ее унизил. Однако теперь эти двое только и делают, что шепчутся по углам.

– Да это же госпожа Хэксби! – Мужчина средних лет, беседовавший с Ивлином, отошел от своего собеседника и с улыбкой направился к ней. – Какой приятный сюрприз! Помните меня?

– Ну конечно, господин Горвин. – Кэт повернулась к мадам де Борд. – Господин Горвин служит в канцелярии лорда Арлингтона. Мы с ним общались, когда я проектировала птичники для милорда.

К Горвину Кэт относилась хорошо. Благодаря ему переговоры с Арлингтоном проходили быстро и эффективно. К тому же Кэт знала, что он друг Марвуда.

После церемонии представления Горвин произнес:

– Насколько мне известно, в следующем месяце вы едете в Юстон.

– Разве?

– Конечно же, после того, как уедут их величества. Леди Арлингтон вам напишет. С вами хотят посоветоваться относительно конюшен.

– А если я буду занята? – спросила Кэт, рассерженная тем, что Арлингтоны считают себя вправе распоряжаться ее временем.

Горвин чуть прищурился, а в остальном выражение его лица не изменилось.

– Полагаю, вы будете свободны. Господин Ивлин тоже приедет, чтобы дать рекомендации по обустройству садов. Вы с ним знакомы?

– Нет, но премного наслышана.

– В таком случае разрешите представить его вам.

Мадам де Борд громко прокашлялась. Ее лицо утратило привычное добродушное выражение.

Горвин подвел к ним Ивлина и стал знакомить его с Кэт:

– Госпожа Хэксби – архитектор.

Ивлин поклонился:

– Весьма подходящее увлечение для дамы – погружаться в мир красоты.

– Сэр, для меня архитектура не увлечение, а профессия, – возразила Кэт.

– После смерти мужа госпожа Хэксби продолжает его дело, – пояснил Горвин. – Она спроектировала птичник для лорда Арлингтона. Доктор Рен весьма хвалебно отзывается о ее работах.

– Вот как? – С невозмутимым видом Ивлин отвесил еще один поклон.

– Может быть, вы встретитесь в Юстоне.

– Буду ждать с нетерпением, – холодно-вежливым тоном ответил Ивлин. – А сейчас прошу меня извинить. Месье Кольбер уходит, я должен с ним попрощаться.

– Я тоже, – ответил Горвин и любезно добавил: – К сожалению.

Мадам де Борд некоторое время глядела в спину Ивлину.

– Вот, пожалуйста! – шепнула она Кэт. – Что я говорила? Не правда ли, неприятный человек?

Но Кэт ее не слушала. Компания расходилась, Бекингем же не двигался с места, и теперь он в открытую разглядывал Кэт. От этого она чувствовала себя не в своей тарелке. Кэт дотронулась до локтя мадам де Борд:

– Может быть, взглянете на туфлю сейчас?

Они вышли в переднюю, где находилась дверь, ведущая в гардеробную. В этой комнате трое слуг охраняли плащи дам, а также в случае необходимости выставляли ширмы и ночные горшки. Взяв сумку, Кэт расположилась в глубоком оконном проеме, чтобы за ними никто не наблюдал, и протянула мадам де Борд туфлю.

Костюмершу передернуло.

– Подумать страшно, что это туфля была на ноге несчастного, когда его убили.

– Наверняка мы этого не знаем, мадам. Может статься, туфля не имеет отношения к убийству.

Француженка повертела туфлю в руках, затем поставила ее на широкий подоконник.

– Года два назад этот фасон носил весь Париж. – Мадам де Борд потрогала пальцем кожу. – При дворе он был весьма популярен.

– Значит, туфля французская? – уточнила Кэт.

– Скорее всего. Или, во всяком случае, изготовлена французским сапожником – таким, как месье Жорж. Не хотите вернуться в гостиную?

– Извините, но я бы предпочла избежать встречи с герцогом Бекингемом.

Мадам де Борд вскинула брови, но вопросов задавать не стала.

– Как пожелаете, моя дорогая.

– Может быть, в другой раз представите меня мадемуазель де Керуаль? – медленно произнесла Кэт.

– Зачем? Или это очередной секрет? Вы полны тайн.

– Увы, не по своей воле, – шепотом ответила Кэт.

Расцеловавшись, подруги попрощались. Десятью минутами позже, когда Кэт спускалась по лестнице, мужской голос окликнул ее по имени. Кэт обернулась. Ее догонял герцог Бекингем.

– Слава богу, я нашел вас прежде, чем вы успели уйти, – тихо, вкрадчиво произнес он. – Клянусь, госпожа Хэксби, вы лесная нимфа, робко прячущаяся в чащах Уайтхолла! Я вижу вас так редко, будто вы и впрямь божественное создание, лишь изредка принимающее человеческий облик.

– Я должна идти, ваша милость, – сказала Кэт.

Она попыталась спастись бегством, но Бекингем дотронулся до ее руки. Они стояли на лестничной площадке, и так уж совпало, что поблизости никого не оказалось. Пальцы герцога обхватили запястье Кэт. Необходимость в притворстве отпала, и оба поглядели друг на друга с неприязнью.

– Отпустите меня!

– Вы и раньше выводили меня из равновесия, мадам, – заявил Бекингем, крепче сжимая ее руку. – А теперь снова нарушаете мой душевный покой.

– Не моя вина, что я вам не по нраву.

– Я бы посоветовал вам быть осторожнее. Одинокая леди так уязвима и беззащитна, не правда ли? А в нашем жестоком мире то и дело происходят несчастные случаи.

Кэт попыталась сдержать и страх, и гнев.

– Мадемуазель де Керуаль вы об этом же предупреждали?

Герцог Бекингем притянул Кэт ближе и наклонил к ней голову:

– Какое вам дело, о чем мы говорили? – Кэт щекой почувствовала отлетевшие капли его слюны; от герцога разило винным перегаром; вдруг он с неожиданной яростью встряхнул ее. – Что тебе о ней известно, бледная ты моль?

Сверху послышались шаги. Кэт высвободила руку. На площадку спустился господин Ивлин.

– Вот мы и снова встретились, сэр, – произнес Бекингем, мгновенно надевший свою любезную, благодушную маску. – Я только что говорил госпоже Хэксби, что по лестнице следует спускаться очень осторожно. Здесь так темно, что леди рискует оступиться. Дамам бы следовало ходить с фонарями.

– Сэр, до чего же я рада нашей встрече! – шагнув к Ивлину, объявила Кэт. – Наверху мне не представилось случая сказать вам, как я восхищаюсь вашим переводом работы Фреара «Parallèle de l’architecture antique et de la moderne». Мне досталась книга покойного мужа, и он часто говорил мне, что этот трактат полезнее, чем работы самого Витрувия.

Втроем они спустились вниз. Ивлин всю дорогу смущенно рассуждал о недостатках своего перевода. Герцог попрощался с ними в Тилт-Ярде.

– Прекрасный вечер, – заметил Ивлин и после недолгих колебаний добавил: – Извините, мадам, но мне показалось, что вы немного встревожены.

– Возможно. Я… я плохо знаю эту часть Уайтхолла.

Лицо у Ивлина было худым и неулыбчивым. Он протянул Кэт руку:

– В таком случае разрешите проводить вас до кареты.

– Благодарю, сэр, – ответила Кэт.

Когда носильщики доставили мой портшез на Стрэнд, была уже почти полночь. Я медленно побрел по идущей под уклон мостовой к воротам Савоя, над аркой которых тускло горел фонарь. Тьма была почти кромешная, ноги скользили на булыжниках. В нос ударил знакомый запах реки. Я пожалел, что не заплатил носильщикам побольше, чтобы те высадили меня у самых ворот.

Этим вечером я ходил в Театр герцога Йоркского с моим другом Горвином. Мы смотрели очень скучную трагедию, переведенную с французского. Горвин опоздал – его задержали в Уайтхолле, и в гостиной королевы он встретил Кэт. Однако Горвин был полон решимости попасть в театр, причем именно на этот спектакль, поскольку одну из главных ролей играла его любовница. Горвин аплодировал как безумный, когда в последнем акте ее окровавленная героиня испустила дух, произнеся несколько длинных речей и до, и после того, как ее ударили кинжалом.

После спектакля мы поужинали с ней и ее подругой, еще одной актрисой. При желании ничто не мешало мне продолжить знакомство с подругой в более приватной обстановке, но этим вечером рискованные амурные забавы меня не прельщали, и я отправился домой.

Довольный собой, я рассудил, что ласки женщины, лишь немногим отличающейся от шлюхи, бледнеют в глазах мужчины, который, возможно, вот-вот испытает истинную страсть. Споткнувшись о булыжник, я хотя и с некоторым трудом, но все же удержал равновесие.

– Грейс, – прошептал я ее имя, будто заклинание. – Вот уж поистине благодать!

Я тщетно пытался нарисовать в своем воображении лицо этой девушки и в точности вспомнить те жалкие несколько слов, которые она мне сказала. Но вместо того перед моим мысленным взором предстала гораздо менее приятная, но очень живая картина: выражение лица Кэт, когда несколько часов назад она спрашивала меня, не видел ли я случайно госпожу Грейс. «Красавица, не правда ли? – произнесла Кэт, стараясь, чтобы ее тон звучал равнодушно. – Вам известно, что госпожа Грейс – единственная дочь Хадграфта? После смерти отца все имущество перейдет ей».

Между прочим, сегодня вечером Кэт и сама была чудо как хороша в голубом платье с кружевами, которые ей подарил я. Кэт воспитана как истинная леди и владеет искусством подать себя. Кружево было прямо-таки до смешного дорогим, однако я знал, что Кэт оно понравится, и она поверила в мою выдумку о том, что кружево якобы досталось мне случайно, в уплату долга. Хотя предаваться мыслям о Кэт не имеет смысла. В прошлом году я сделал ей предложение, но она решительно пресекла мои поползновения.

Но теперь это дело прошлое. А может, оно и к лучшему.

– Грейс, – снова прошептал я в темноту. – Благодать.

Эта девушка не только прекрасна, как заря. Составить такую партию – мечта любого мужчины. К тому же, сказал я себе, Господь явно не предназначил меня для полного воздержания, а жена поможет мне уберечься от соблазнов.

В нескольких ярдах от меня кашлянул какой-то мужчина. Я повернул голову на звук, но никого не увидел. Над дверями горело с полдюжины фонарей, но в непроглядной темноте между ними можно было спрятать целый кавалерийский взвод.

Я ускорил шаг, торопясь добраться до ворот и светящихся окон сторожки привратника. Стараясь себя подбодрить, я громко стучал по булыжникам своей окованной железом тростью.

Вдруг у меня за спиной послышались быстрые шаги. Я начал было оборачиваться, но не успел. Кто-то обхватил меня за шею и швырнул на мостовую. При падении я расцарапал костяшки пальцев и потерял трость. Шляпа и парик слетели. Перекатившись на бок, я свернулся калачиком, чтобы не подставлять под удар уязвимые места.

Однако нападавший вдруг кинулся прочь, вверх по склону, к многолюдному Стрэнду. Почему он не взял мой кошелек?

– Марвуд… – Голос доносился с противоположной стороны улицы.

Я поднялся на ноги.

– Кто вы?

– Сами знаете.

Конечно же я узнал его. Этот низкий, хриплый голос ни с чем не перепутаешь.

– Даррелл… – Я старался говорить спокойно, но прерывистое дыхание меня выдавало. – Так, значит, вы живы.

– И вы тоже. Пока.

– Что вам нужно?

Роджер Даррелл шагнул в мою сторону:

– Главное, что нужно герцогу. – Он приблизился ко мне еще на один шаг. – Будь моя воля, я бы сейчас перерезал вам горло и бросил вас истекать кровью. Но герцог против – он считает, что с этим пока следует обождать.

Я сглотнул.

– Какое великодушие!

– Герцог полагает, что мертвым вы доставите ему больше хлопот, чем живым. Однако его нынешнее мнение может измениться, если вы и дальше будете задавать вопросы. – Даррелл харкнул и сплюнул на мостовую прямо передо мной. – До сих пор здесь обитаете? Инфермари-клоуз, дом у кладбища Савоя. Как же, помню. Хотел убедиться, что вы до сих пор тут. На случай, если понадобитесь.

Меньше чем в пяти ярдах от меня Даррелл вынырнул из тени и медленно направился к Стрэнду. Впереди, в круге света от фонаря, горевшего ярче других, мелькнула его бесформенная тень.