Затонувший лес

Услышав мягкий шорох, Фейн опустил взгляд. Его ждали, но опасаться не стоило – это был песик на коротких лапах, и, даже встав на задние, он еле доставал кончиками заостренных ушей Фейну до колен.

Корги спал, привалившись к пустой бочке для дождевой воды, уткнув мордочку в лапы, но при появлении Фейна вскочил и радостно завилял хвостом.

– Надеюсь, без меня ты ни у кого сапог не стащил? – Фейн потрепал песику уши. Тревор в ответ лизнул ему руку.

Один из курильщиков посмотрел на собаку и мрачно перевел взгляд на Фейна.

– Ты что за игры ведешь? – резко произнес он. – Хочешь обрушить на наши головы гнев иного народца? Зачем тащить в город их лазутчика?

Тревор обернулся и завилял хвостом, напугав говорившего. А уж когда песик сделал два шага в его сторону и тихо-тихо гавкнул, мужчина с перепугу чуть не свалился с бочки. Глядя попеременно то на Фейна, то на собаку, он затолкал еще дымящуюся трубку в карман и поплелся прочь. Остальные – следом за ним. Фейн посмотрел на Тревора:

– Ты ведь это нарочно, да?

Тревор вывалил язык, хвост у него от радости теперь и вовсе ходил ходуном.

– Да, – сказал Фейн. – Ты точно угроза для нас для всех.

Тревор тихонечко заскулил.

– Попрошайка, – ласково пожурил Фейн. – Пойдем. Перекусим чем-нибудь и на боковую.

Городок был небольшой, но даже в столь поздний час кое-где еще не закрылись таверны. Фейн уже хотел идти, но тут заметил, что за ним следят: из дома боев украдкой вышли двое. Первой – девушка. Даже под капюшоном виднелись медово-каштановые пряди, прикрывающие левую щеку.

Мужчина, который стоял за ней, был старше. Оба кутались в темные плащи и держались настороженно. На запястьях и в голенищах сапог у девушки шептало железо – скорее всего, ножи. Еще кусок металла, не такой острый, прятался у нее за поясом. Должно быть, какой-то ключ.

У мужчины ножей было не счесть, и, находясь в нескольких шагах от него, Фейн как будто стоял подле гудящего улья.

– Вам помочь? – спросил он, раскрыв ладони и чуть разведя руки в стороны.

Ответил мужчина:

– Ты бы помог, оставив Блайта в живых.

– Печаль-то какая, – неискренне пробормотала девушка.

– Соболезную о вашем друге, – сказал Фейн.

Мужчина фыркнул:

– Едва ли он был нам другом. Мы искали наемника. – Он задумчиво оглядел Фейна. – Как ты его убил?

Фейн ожидал чего угодно, но только не такого вопроса.

– В каком смысле?

Мужчина скривил губы в улыбке, вид которой навевал мысли о ножах и рыболовных крючках.

– Ты забил прославленного наемника так же легко, как я прирезал бы кролика, угодившего в силок.

Фейн утер кровь под носом:

– Это если кролики у тебя в деревне умеют врезать по морде.

Девушка от удивления аж прыснула и прикрыла рот ладонью.

– Я считал, что это невозможно, – не обращая на нее внимания, заметил мужчина.

– Ты бы в горы сходил, – ответил Фейн. – Там невозможное на каждом шагу.

Фейн все еще не привык к тому, как городские воспринимают магию. Им она казалась чем-то далеким, этакой небывальщиной. Зато те, кто жил в тени гор Аннуна, отмечали двери домов железом, пересчитывали ворон, угнездившихся на ближнем дереве, подносили к лесу корзины спелых яблок и хлеба в обмен на добрую погоду и наставляли детей, чтобы те не заключали сделок ни с кем, кого повстречают в чаще.

В глазах мужчины блеснул жадный огонек:

– Так тебя коснулись иные.

– Этого я не говорил, – поправил Фейн.

Сделав на прощание вежливый жест рукой, он было повернулся…

– Мы хотим нанять тебя, – сказал мужчина. – Есть работа, плата щедрая.

– Я не Блайт. И вряд ли мне понравится то, на что вы меня подряжаете.

Он выдохнул; во рту все еще стоял привкус крови, и хотелось чистой воды. Но не успел он во второй раз дать понять, что прощается, как Тревор подошел к девушке и обнюхал ей ноги.

– Ух ты, смотри, какой милашка. – Без малейшей опаски она опустилась на колено и дала Тревору обнюхать руки.

Песик лизнул девушке пальцы и чихнул.

Желудок у Фейна провалился в пустоту.

Тревор принялся радостно скакать вокруг девушки. Завилял хвостом и снова чихнул.

Магия.

Тревор чихал, только если чуял магию.

– Что-то не так? – насторожилась девушка, поймав на себе пристальный взгляд Фейна. Голову она старалась не поднимать, пряча за волосами левую половину лица. – Мне нельзя его трогать? Он твой? – Девушка перестала чесать Тревору уши, и он разочарованно сел.

– Нет, можешь гладить. Он сам по себе, – ответил Фейн. – Просто очень любит сыр, вот и таскается за мной повсюду.

– А он красавчик. – Девушка улыбнулась Тревору. Тот снова принялся лизать ей пальцы, напрашиваясь на ласку.

Фейн присмотрелся к незнакомцам:

– Кто вы?

– Меня зовут Ренфру, – представился мужчина. – А это Мерерид, – указал он на спутницу.

Мерерид рассеянно гладила мордочку Тревора. Песик чихнул еще раз, да так сильно, что плюхнулся на зад. Потом мотнул головой, тряся ушами.

Никаких сомнений: девушка обладала магическим даром. Судя по тому, как расчихался Тревор, дело не в амулетах, которыми можно задешево разжиться у вещуний, и даже не в позаимствованной силе, как у самого Фейна. Ее магия была подлинной.

– Предлагаю разделить с нами ужин, – сказал Ренфру, видя нерешительность Фейна. – Мы обсудили бы работу, на которую я собирался подрядить Блайта. Это, кстати, не убийство. То есть, если все пройдет гладко, убивать никого не придется.

– Весьма обнадеживает, – отозвался Фейн. – А с чего ты взял, что я прямо сейчас не пойду к страже и не расскажу, как вы пытались нанять меня для незаконных делишек?

– Ты же участвовал в боях, – напомнил Ренфру. – Законопослушные обыватели не бьются в подпольных поединках за деньги и славу. И, уж конечно, они не забивают насмерть, забавы ради, печально известных наемников.

Крыть Фейну было нечем.

– Я сделал то, что требовалось сделать, – сказал он наконец. – Простите, если не угодил.

Ренфру покачал головой:

– Никогда не извиняйся, славный парень.

Фейн открыл рот, чтобы ответить, но тут с грохотом распахнулась дверь дома, в котором проходили бои. Послышался гул разъяренных голосов.

Наверное, дружки Блайта. Долго же они тянули. Заливались, поди, крепкими напитками, прежде чем набрались смелости искать Фейна. А значит, пришла пора уходить.

– Что у вас на ужин? – спросил Фейн.

Глава 4

ПОСТОЯЛЫХ ДВОРОВ в этом городке было немало, но Ренфру обходил все таверны стороной, предпочитая держаться подальше от странников и тепла очагов. Он шел в тени, Мер следовала за ним в полушаге.

Есть привычки, которые не ржавеют. И страхи, которые никогда не оставят.

Мер смотрела под ноги, ловя шорох своих шагов и шагов нового знакомого за спиной. Его собака, пыхтя, семенила рядом; Ренфру, как всегда, двигался совершенно бесшумно. Одновременно Мер вслушивалась, нет ли погони – топота ног и гневных криков. Дружки Блайта станут искать его убийцу.

Она высунула руки из-под плаща, держа наготове ножи, которые, правда, так и не пригодились.

Наконец Ренфру вывел их на окраину города и остановился у одного из брошенных домов.

Мер ждала, что их гость на такие скромные условия не согласится, но Фейн и словом не обмолвился. И, пока корги принюхивался к отсыревшему дверному косяку, переступил порог. Казалось, он ни капли не боится оставаться здесь наедине с двумя незнакомцами. Либо он невероятно храбр, либо – что скорее – глуп.

Или же, подумала Мер, совершенно не сомневается, что сумеет постоять за себя.

Не сомневалась в этом и Мер – помня, что он сотворил с Блайтом.

В доме пахло гнилым деревом, из щелей торчал мох. Ренфру подошел к пустому, занавешенному старой тряпкой окну и хотел выглянуть, но Мер вцепилась ему в руку.

– План был не такой, – прошептала она. – Мы собирались нанять Блайта.

– Брось. – Ренфру говорил спокойно и тихо, чтобы слова не разлетались. – Знаешь ведь, как бывает: мы строим планы, а они берут и рушатся.

– Я надеялась, что за несколько лет вдали от князя и его интриг хоть что-то изменилось.

Ренфру мягко и немного грустно улыбнулся:

– Игра никогда не меняется. Как и необходимость быстро перестраивать планы. – Не моргнув глазом шпион легко освободился и сам перехватил руку Мер. Аккуратно напомнил, что шутить с ним по-прежнему не стоит. – Нам нужен боец, а этот парень не так прост, как кажется. Я десятилетиями наблюдал, как люди убивают людей, но такого таланта еще не встречал. Он идет с нами.

Мер посмотрела в угол комнаты, где Фейн, опустившись на колени, чесал собаку за ушами.

– А если откажется? – тихо спросила она.

Ренфру не ответил, но Мер и так понимала: раз человеку известно об их предложении, назад ему дороги нет. Слишком высоки ставки.

Она потерла сухие покрасневшие глаза. Дорога сюда отняла почти неделю, и без отдыха магия Мер сделалась медленной.

– Я устала, – пожаловалась Мер. – Захочешь заставить его молчать – делай все сам.

На лице Ренфру не отразилось ни гнева, ни раздражения.

– Надеюсь, усталость не помешает тебе развести огонь? Проверю, не увязался ли за нами кто.

Мер бросила на Ренфру недовольный взгляд и опустилась у очага на колени. Дверь за шпионом закрылась, и Мер осталась с Фейном наедине.

Со злостью выдохнув, она уставилась в очаг. Потом достала из котомки огниво, и через несколько минут сухие поленья уже ярко горели. Корги неспешно подошел и улегся рядом с ней. В мерцающем свете пламени его взгляд казался разумным. Или же Мер просто вообразила это себе. О корги ходили разные слухи: мол, они прислужники и посланники тилвит-тег. Мер этим россказням не доверяла. Если бы иной народец и засылал к людям лазутчиков, то уж точно не таких… слюнявых.

– Откуда он у тебя? – спросила Мер, давая собаке обнюхать руку. Корги потыкался мордой ей в пальцы, а потом, громко чихнув, облизал их.

Фейн потрепал ему уши.

– Тревор-то? Я наткнулся на него в лесу. Угостил сыром, и он решил, что меня неплохо бы сопровождать.

– Он симпатичный. – Мер невольно заговорила мягче и, вздохнув, подняла взгляд на Фейна: тот не стал присаживаться у огня, просто расслабленно стоял, опустив руки по бокам.

У него были суровые черты, как будто некий резчик вытесал его из особо твердого дуба. Солнце палило его кожу многие годы, зачернив предплечья, и от того шрамы проступали еще заметнее. Хуже всего пришлось рукам: костяшки много раз сбиты, ногти сломаны, а безымянный палец на правой руке явно сросся неверно после перелома. Черные волосы, черные глаза – один подбит. В жилистых руках и плечах Фейна чувствовалась большая сила.

Но никакая сила в мире не спасет, если Мер обратит против него свой дар. Из сырости в воздухе получится отличный лед, и, обездвижив Фейна, Мер может заморозить воду в крови и легких или заставить его захлебнуться.

Прикидывать, как убьет тех, кого встречает, было нехорошо, но из-за своей доброты она уже хлебнула лиха.

Вошел Ренфру и стряхнул с плаща капли тумана.

– Все в порядке, – сообщил он. – Полагаю, с моей стороны невежливо обсуждать дела на пустой желудок, но я бы хотел покончить с этим прежде, чем пойду подыскать ужин.

– Ты имеешь в виду «купить»? – Фейн слегка выгнул бровь.

– Он имеет в виду «украсть». – Мер не смутил укоризненный взгляд Ренфру. Раз уж втянул ее во все, то она будет попрекать его когда захочет.

Ренфру бурно выдохнул, будто маялся с непослушным ребенком.

– Тебе ведь нужны деньги, так? – обратился он к Фейну.

Фейн вопросительно взглянул на шпиона; в свете очага его кривой нос отбрасывал причудливые тени.

– С чего ты взял?

– В боях участвуют, только если нужны деньги или надо что-то доказать, – ответил Ренфру. – Тебе доказывать явно нечего, если вспомнить, как старательно ты отговаривал Блайта от боя.

Фейн привалился плечом к стене. К облегчению Мер, трухлявое дерево не обрушилось под его весом. Она бы предложила Фейну сесть на стул, но из дома вынесли все, даже мебель.

– Так что за работа? – поинтересовался Фейн.

Мер снова ощутила на себе взгляд Ренфру и на этот раз подняла голову. Что именно из плана шпион собирался раскрыть, она не ведала, поэтому решила молчать.

– Гаранхир, – сказал Ренфру. – Что ты о нем знаешь?

Корги поднялся со своего места у очага, сел у ног Фейна, и тот рассеянно почесал его за ухом.

– Князь Гвелода. Правит, сидя у себя в городе Кайр-Витно. Совершает набеги на соседний Гвинед.

Это он очень мягко изъяснился. Ни словом не обмолвился о трупах, спаленных фермах и отравленных колодцах.

– Он тиран, – просто произнес Ренфру, – который слишком юным пришел к власти и которому почти никто не перечил. Ему мало собственных земель, хотя он и ими-то не в состоянии управлять. Однако за ним стоит большая мощь. – Шпион скрестил руки на груди и подался вперед, как бы собираясь нашептать секрет. Даже Мер, знакомая со всеми его уловками, и та едва поборола искушение наклониться. Спокойная уверенность наделяла властью, которой не добьешься криком. – У него есть колодец, где спрятаны волшебные сокровища. Многие искали их, но никто не преуспел. Мы намерены эти сокровища добыть.

Повисла короткая пауза.

– Да вы обычные воры, – сказал Фейн.

– Поверь, не обычные, – вмешалась Мер. – Таких, как мы, ты больше не встретишь.

Фейн перевел испытующий взгляд с нее на Ренфру.

– И вы ждете, что я соглашусь? Прямо вот так?

– Ну, мы пришли сюда в поисках наемника, которому хватило бы услышать про «волшебные сокровища», – сказала Мер. – Будь ты жадным, все оказалось бы куда проще.

– Уж простите, что я не такой, – уныло пожал плечами Фейн. – Это, наверное, невыносимо.

Ренфру выставил перед собой ладони.

– Я видел, как ты дерешься, парень. Ты мог бы продать свои навыки армии любого кантрефа, и тебя приняли бы с радостью. Но раз ты до сих пор не пошел в наемники, значит, либо бежишь от чего-то, либо не желаешь выделяться. – Он пристально смотрел на Фейна. – Где твой дом?

– К востоку отсюда. Близ границ Аннуна. Деревенька, о которой вы даже не слышали.

– Семья? – спросил Ренфру.

– Мертва, – просто ответил Фейн. – Наемники убили.

Теперь стало ясно, почему смерть Блайта его не печалила.

– А что потом? – продолжил Ренфру. – Армия?

– Податься было некуда, и я отправился в горы. Служил тамошним жителям.

На мгновение Мер почудилось, что она неверно расслышала Фейна: в горах людских поселений нет, значит…

– Тилвит-тег, – догадался Ренфру, меняя позу. Кто-нибудь другой и не заметил бы, но Мер увидела, как он чуть согнул пальцы и расправил плечи, готовый, если что, схватиться за ножи, прикрепленные к внутренней стороне запястий. – Ты служил иному народцу?

Фейн ответил как ни в чем не бывало:

– Какая бы молва ни ходила, иные не похищают людей. Разве что иногда, – добавил он, подумав немного. – Чаще всего они просят людей о том, чего сами не могут. Условия честные, да и я имел дело только с лесными жителями, не со знатью. Короля их я так и не видел и с его придворными не говорил. – Он пожал плечами и тут же поморщился от боли. Все же ему на ринге досталось. Удивительно, как еще на ногах стоял.

– И что делал ты? – спросила Мер. – Дрался? – О тилвит-тег она знала мало, только то, что они без меры красивы, а в питомцах держат чудовищ. Ходили слухи о возлияниях, что длились веками, о войнах, в которых сражались при помощи магии и медоточивых речей, о великих чудесах и не меньших кошмарах.

Фейн сжал губы и посмотрел ей в глаза. В его взгляде Мер прочитала легкую усмешку.

– Я был железоносом.

Мер моргнула:

– Кем-кем?

– Все как я сказал, – ответил Фейн. – Иные не выносят прикосновения холодного железа. Его присутствие отравляет землю, ослабляет их магию. И да, железо в наших телах – тоже. – Он постучал себя пальцем по груди. – Всегда есть те, что ищут пути в Аннун. Кто-то погибает, кто-то не находит обратной дороги, и тела надо убирать, пока они не отравили магию. Тогда иные чарами дают людям способность искать железо и отправляют их в лес.

Мер и Ренфру переглянулись.

– Ты убирал трупы, – вывела она.

– А также цепи, замки, ключи, броню… – Фейн умолк на миг. – Но главным образом тела, да.

«Ну конечно, – подумала Мер, – из всех наемников нам попался именно тот, что был на побегушках у иных, бился так, будто на плече у него сидит сама смерть, и добывал пропитание уборкой трупов».

Ренфру смотрел на Фейна, словно жалея, что позвал его в дело, а Мер поняла, что этот малый нравится ей уже чуточку больше. Хотя, возможно, в ней говорило простое упрямство.

– Я был не единственный, – сказал Фейн, заполняя тишину. – Нас таких было много. Смертных, искавших кров и горячей еды, готовых выполнять работу, которую не могут выполнять сами тилвит-тег. Мне нравилась эта нехитрая жизнь в горах.

– Чем же именно, – спросил Ренфру, – тебе отплатили иные? Золотом? Чарами?

Фейн пошевелил пальцами, и в свете огня стали видны его окровавленные костяшки.

– Смертью, – ответил он.

Скажи это кто другой, и Мер рассмеялась бы, но голос Фейна никак не изменился, ни нотки гордости не проскользнуло. Так торговец называет цену товара. Впрочем, Мер вряд ли поверила бы на слово, да только под ногтями Фейна была кровь убитого им недавно человека.

– Ты владеешь магией, – заключила Мер. – Вот как тебе удалось убить Блайта.

Фейн стрельнул глазами в ее сторону:

– Некоторые с ней рождаются. Другие ее зарабатывают.

Мер постаралась не выдать удивления. Фейн говорил с ней как с равной, будто знал о ее даре. Но откуда? Может, он еще и способен видеть магию в других?

– Если тебе так нравилось жить у иных, что же ты от них ушел?

Фейн обернулся и посмотрел на восток. В сторону Аннуна, догадалась Мер.

– В горах я стал без надобности, – просто ответил он. – И я ушел. Бродил по сельской местности. Повстречал Тревора. – Он нежно погладил песика. – Нашел бойцовые круги.

– Тебе следует знать, что наемники из отряда Блайта довольно мстительны, – сказал Ренфру. – С ним они прилично набили карманы, грабя деревни на окраинах Гвелода. Ходит слух, что сам Гаранхир приплачивал Блайту за опустошение соседних кантрефов.

– И все же вы хотели его нанять, – напомнил Фейн. – Хотя знали о его верности князю.

Ренфру пожал плечами:

– Скажу очевидное, но наемники продаются. Ты же явно не питал особой любви к Блайту. Наемники вроде него будут и дальше резать людей на границах, пока владыки вроде Гаранхира хорошо им платят. Но если мы ослабим князя, ему придется отозвать войска. Возможно, он даже начнет договариваться о мире с соседями.

До Фейна начало доходить, и черты его лица сделались резче.

– Так вот что вы затеяли. Не просто обокрасть князя, а нанести удар его власти.

– Одно другому не мешает, – ответил Ренфру. – Ты поможешь людям вроде той девушки, которую спас. Да еще и останешься при барыше. Уверен, ты понимаешь, что задача, по сути, благородная.

Таков был дар Ренфру. Обладай он хоть толикой знаний о человеке – опутает паутиной речей хоть врага, хоть соратника.

– Надо полагать, работа не для глупых, – сказал Фейн. – Если такая сокровищница и впрямь существует, то разграбить ее наверняка пытались до вас.

Глаза Ренфру зажглись.

– Пытались. Но я ведь уже говорил, что тайник спрятан в Колодце. А у нас есть то, чего всем недоставало. – С этими словами он положил руку на плечо Мер. Жест был не то чтобы теплый; так заводчик показывает зубы лошади: гляньте, мол, какие крепкие и здоровые.

– Ты можешь отыскать Колодец? – спросил Фейн.

Мер посмотрела ему прямо в глаза:

– А иначе какой из меня водознатец?

Фейн нахмурился, но Мер выдержала и не отвела глаз. Если он примкнет к ним, ему должно быть известно о ее силе. А если отвергнет предложение… что ж, этого заброшенного дома живым ему не покинуть. Ренфру парня не отпустит. И еще она подумала, не догадался ли о том Фейн – не потому ли не присел у огня рядом с ней?

Тишину нарушал только треск, с которым горели, плюясь искрами, сухие поленья. Когда молчание стало невыносимым, Мер поерзала на месте.

– Ну ладно, – произнес Фейн. – Я с вами.

Ренфру довольно улыбнулся. Он протянул руку, и Фейн пожал бы ее, но тут Мер встала.

– Откуда нам знать, что ты сдержишь слово? – спросила она.

Кто-то должен был задать этот вопрос, а раз уж Ренфру играл роль доброго нанимателя, то изображать недоверчивость выпало ей.

Фейн ответил все тем же ровным голосом:

– Оттуда, что если я даю слово, то не нарушаю его. И если я клянусь в верности нанимателю, то скорее умру, чем предам.

В лжецах Мер разбиралась, ее как-никак растил шпион. Фейн не лгал; он говорил, будто укладывал тяжелые камни в основание собственной жизни.

– Что ж, ладно, – сказал Ренфру. – Еще вопросы есть?

Фейн немного подумал:

– Можно мне будет самому выбрать что-нибудь из сокровищ?

– Думаю, – кивнул Ренфру, – это легко устроить.