Цитаты из книги «Париж в любви», страница 2
стр. 24Между половиной седьмого и семью часами вечера почти каждый прохожий размахивает багетом, завёрнутом в обрывок белой бумаги. Мир внезапно наполняется хрустящим хлебом.
Алессандро сильно пнул меня под столом (супружеский вариант слов «не кричи»), но я была в шоке, так что не отреагировала.
Фрейд отдыхает: за завтраком я сказала Алессандро: «Судя по всему, в катакомбах интересно! В 1741 году там затерялся один человек, и его тело нашли только через девять лет. Давай сводим туда детей сегодня днем». Последовало молчание… Затем раздался оглушительный хохот. Мы отправляемся туда.
Я совсем вымоталась, стряпая два раза в день на большую семью, и вчера моя собственная семья присоединилась ко мне на кухне. Я делала ризотто (теперь его каждый вечер просит итальянский контингент), Анна резала овощи; Алессандро мыл посуду, а Лука — вот это да! — справился в Гугле, как приготовить свиную отбивную, и поджарил сочные отбивные, обваляв их в сухарях. За обедом все мы похвалили его, а потом заговорили о другом. Через двадцать минут Лука сказал: «Давайте еще поговорим о моих отбивных! Осыпайте меня похвалами!» Добро пожаловать в мир неблагодарного домашнего труда, солнышко!
Вчера Анна заявила, что она вместе со своей приходящей няней видела «сердитую толпу, штурмующую улицу». Я мысленно взяла на заметку, что Алессандро следует сократить чтение Диккенса перед сном.
Типичнейшая французская сценка: два мальчика играют на улице с багетами, причем это у них не шпаги, как я сначала подумала, а гигантские пенисы.
Лихорадочно готовясь к поступлению в девятый класс местной школы, Лука только что выпрямил свои красивые итальянские локоны. Теперь он похож на пятнадцатилетнего французского подростка, но только с итальянским носом.
стр. 11
...я росла на ферме, и когда мы переехали на Восточное побережье, настояла на том, чтобы поселиться в пригороде - пусть даже мне придётся преподавать в городе. Я считала, что родительский долг влечёт за собой садик за домом, дерево под окном и велит жертвовать городскими удовольствиями.
Одежда как блюдо, которое стряпаешь: нужно только знать, что с чем сочетается.
Аристократизм - как аромат духов, витающий над грубой жизнью.
