Дикая магия. Игрушка темного принца

Пролог

(Дорогие читатели! «Игрушка темного принца» – это продолжение цикла «Дикая магия», следующий том после «Куклы для профессора». А начинать знакомство с героями следует с первой части «Проклятье «Черного тюльпана»).

***

Букет непривычных запахов пощекотал нос. Пыль, старые книги, сушеные травы, дерево, кожа… На удивление, мне нравилась эта смесь. По-деревенски простая, честная, полностью лишенная пафоса и прикрас. Сперва показалось, что это ароматы запустения и одиночества, но сейчас все виделось в ином свете. Это его место. Оно пропитано духом его увлечений и им самим.

Глаза уперлись в незнакомый, непривычно высокий потолок, и я окончательно проснулась. Я у него дома. В его – о чем свидетельствовали черные простыни – постели. Лежу под его одеялом на его подушке (к слову, единственной). Частично даже одетая, если считать короткую измятую сорочку достойным прикрытием для несовершеннолетней по магическим меркам особы.

Я медленно повернула голову. Нет, мне не приснилось. Андрей лежал рядом, лицом ко мне. Спокойный, расслабленный. Без одеяла, без подушки и, что особенно радовало глаз, без рубашки. Его обнаженная грудь размеренно вздымалась и опускалась, волосы падали на лоб. Захотелось их поправить, откинуть с лица, но я сдержала порыв.

Если он сейчас проснется, я немедленно умру от смущения. Нужно время, чтобы прийти в себя и детально вспомнить, что вчера произошло и как я, тролль меня укуси, оказалась в его холостяцкой берлоге. Как лишилась почти всей своей одежды. И кто в ответе за то, что он лежит передо мной в одних брюках, да еще и с частично расстегнутым ремнем.

Голова гудела, мысли путались. К горлу то и дело подкатывала тошнота. Я догадывалась, что это все побочные эффекты «уплаты магической дани». Последняя попытка вытянуть сияющую материю из пространства меня подкосила. Даже сейчас, спустя целую ночь и лежа в кровати, я норовила отключиться.

Первое воспоминание ворвалось в голову стремительно, чуть не сбив меня локомотивом. Черт! Кажется, рубашку с него стянула я.

Картинка, представшая перед глазами, вышла такой реальной, что я чуть не задохнулась от смущения. Губы пересохли, по телу растекся томительный жар, ставший уже абсолютно привычным за эту ночь.

Вспомнились мои дрожащие пальцы, пытавшиеся сладить с крошечными черными пуговицами. Ничего не получалось. Руки не слушались, путались, заплетались – будто отдельно от тела побывали на пьяной вечеринке и переусердствовали там с коктейлями. Но Андрей не язвил. Не ухмылялся иронично. Мог бы ведь посмеяться, мол, говорил же, что силенок не хватит. И их, после уплаты дани, действительно не хватало. Не то, что оторвать пуговичку для коллекции… даже выудить из петли не выходило! А их было целых пять!

Но он молчал. Не торопил и не помогал. Лишь сопел взволнованно и терпеливо ждал, нависая надо мной. Опирался на вытянутые руки и пронзительно заглядывал в глаза. Отчего пальцы начинали путаться еще сильнее. Вместе с мыслями.

Спустя несколько минут я разобралась с последней и, закусив нижнюю губу, неуверенно потянула черную ткань с твердого плеча. Карпов меня не остановил. Позволил. Весь его спокойный вид намекал на то, что я все делаю правильно. Что имею на это право. Теперь – имею.

Он разбил витрину. Он украл куклу. Присвоил себе меня. Пусть пока что на словах и в мыслях, но… Я чувствовала, что теперь все стало иначе. Что наше владение обоюдное, и он теперь тоже полностью мой. Настолько, насколько мне захочется.

Это ощущение пьянило, затапливало тело эндорфиновой волной. Я захлебывалась, но не могла насытиться мыслью, что теперь принадлежу ему. Совсем. Он этого хочет, он так решил. Давно. Задолго до того, как сказал: «Будь со мной».

Черная ткань соскользнула с его запястья, освободив руку. Рубашка сползла на второе предплечье, обнажая моего мужчину. Я поймала себя на мысли, что ему нравится, что я его раздеваю. Что заявляю свои права. Это мой Демон. Мое чудовище. Не отдам… Никому-никому. Никогда.

Когда с рубашкой было покончено, и она черным комом улетела на дощатый пол, я растерянно улыбнулась. Что у нас дальше по плану? Мягко говоря, я совсем без опыта по этому вопросу.

Карпов мимолетно ухмыльнулся, поймал мою руку и горячо поцеловал центр ладони, запуская фейерверк в моем исстрадавшемся теле… О да. Эта ночь была наполнена муками. Сладкими, пряными, острыми. Теперь я помнила это ясно.

Глава 1. Другая высшая магия

– Полагаю, в сложившихся обстоятельствах мы можем официально перейти на «ты», – негромко рассмеялся Карпов, разглядывая растерянное возмущение на моем лице.

Секундой ранее телепортационный вихрь перенес нас на его диван. С высоты полуметра я приземлилась на мягкую кожаную обивку, и почти тут же меня вжало в нее тяжелым демоническим телом. Полагаю, под «сложившимися обстоятельствами» Андрей имел в виду тот щекотливый факт, что теперь я была раскатана в тонкий блин между Карповым и диваном. Его, впрочем, это ничуть не смущало.

– Я уже слишком взрослый мальчик, чтобы заниматься подобными вещами в кабинете госпожи Пламберри, – устало пояснил Демон, с юношеским озорством поглядывая на меня.

В сомнении сдвинув брови – взрослый он, ага! – я приподнялась на локтях, чтобы осмотреться. Исследовательскому интересу отчаянно мешали. Запутавшись мыслями в его жадных поцелуях, я смирилась с неизвестностью. Мы «где-то». Скорее всего, в его заброшенном прохладном доме, устланном пылью и одинокими воспоминаниями.

Халат, заляпанный кровью, исчез с меня почти сразу: Карпов ловко стянул его и бросил на пол к камину. Следом с плеча скатилась распахнутая блуза. Кожа разгорелась от торопливой ласки его губ, проскользивших от ключицы к какой-то чрезмерно чувствительной точке за ухом.

Я совсем уж неприлично ахнула и нервно пробормотала, что новый диван тоже не блещет удобствами. Он, конечно, шире, чем у Мари в кабинете, но обивка скользкая, а подлокотники жесткие… И тут же была подхвачена на руки, словно долгожданная добыча, отнесена в спальню и заботливо уложена на черные простыни.

Хищной птицей Андрей навис надо мной, приласкал теплым пальцем щеку, погладил ладонью плечо и жадным черным взглядом пробежался по моему чуть помятому телу.

– Ани… – от его незнакомого хрипа колыхнулись все внутренние струны, устроив в организме бурную какофонию. В животе скрутился томительный клубок.

Я широко распахнула глаза и замерла под ним перепуганной полевой мышкой. Только сейчас до меня дошло, где мы. Мы в постели. Я почти без одежды, в одной короткой сорочке. И блузка, и юбка каким-то непостижимым (не удивлюсь, если волшебным) образом остались на диване в гостиной. На мне тяжелый мужчина, согревающий шершавыми ладонями и изливающий глазами жар. Тролль меня укуси!

– Не бойся, трусиха, – ухмыльнулся Карпов. – После трех магических операций я для тебя не опасен. Как и ты для меня.

Я зарделась, уже ненавидя себя за свой испуг, так легко читавшийся в глазах.

– Едва ли у нас найдутся силы на что-то серьезное… И вряд ли мы долго пробудем в сознании после уплаты такой магической дани. Но я намерен потерять его вместе с тобой в своей постели.

Я тихонько выдохнула и посмотрела на Демона с благодарностью. Он видит, что я боюсь. Он не смеется надо мной. И он хочет потерять сознание в моих объятиях. Черт, да ничего романтичнее мне еще не говорили!

А потом мы оба сошли с ума.

***

Сейчас, лежа на его подушке и глядя на застеленное черными прядями лицо, я позволяла воспоминаниям врываться в гудящую голову. Словно заново проживала вчерашнюю ночь.

Как Андрей пропускал белый шелк сорочки между пальцев, заставляя струиться узкими ручейками. Сжимал в кулаке тонкую ткань, до треска в швах тянул на себя, а опомнившись, отпускал и старательно разглаживал образовавшиеся морщинки и складки… Как с тысячным, наверное, поцелуем заявил: «Вот это, Ани, высшая магия», обнимая так крепко, что к утру мы были просто обязаны стать единым целым.

Кое о чем нельзя было вспоминать категорически. Слишком яркие образы мгновенно отзывались внизу живота жгучей болью. О том, например, как, сплетя свои пальцы с моими, Андрей впечатал их в подушку и, ласково рыча, прикусил шею. Как подождал, пока я в истоме выгнусь дугой, чтобы запустить другую ладонь под спину и прижать к себе еще теснее. Собственнически сграбастать, словно огромную плюшевую медведицу. Как не выдержал и все-таки нырнул рукой под сорочку, и жар от прикосновения горячим воском расползся по коже.

Сознание никто из нас терять не спешил, так что много минут и поцелуев спустя и вконец осмелев, я и брюки с него стащить попыталась. За что была весьма чувствительно укушена в плечо и прижата запястьями к подушке.

– Это даже не обсуждается, – строго бросил Карпов, но в черных глазах плескались добродушные смешинки.

– Уже почти апрель… – извиваясь ужом от его «профилактических воспитательных мер» (проще говоря – ласковых, но все же ощутимых укусов), возмутилась я.

– «Почти» не считается, – Демон пощекотал хриплым смехом мое ухо и продолжил терзать чувствительную кожу за ним.

– Смерти моей хочешь? – охнув от неожиданной муки, смешанной с восхитительно сильным желанием, прошептала я.

Внутри все скручивалось в тугие морские узлы, и я уже не знала, чем вызваны мои стоны – наслаждением или этой томной, мучительной болью. Чертов Демон! Он даже в постели умудрялся надо мной измываться…

– Не волнуйся, я умру раньше, – проворчал Карпов, в который раз расправляя машинально задранную сорочку.

– От мучений, связанных с моим обучением?

– Ты верно уловила суть.

Демон мне достался не Мрачный, а Огненный. Иначе как объяснить, что от его прикосновений начинала плавиться кожа, а терпкий мужской запах обжигал легкие?

Я сходила с ума от его хрипло-нежного «Черт тебя побери, пигалица… Черт тебя побери…», сопровождавшего очередное разглаживание внезапно смятой сорочки. Любовалась им из-под опущенных ресниц, когда он отстранялся, чтобы придирчиво осмотреть «поле боя» и довольно сгрести меня обратно в охапку. Удивленно охала каждый раз, стоило ему бесстыдно вдавить меня в черные простыни своим немалым весом. Завороженно гладила твердые руки, оставляла ногтями дорожки на плечах…

Это было что-то новое. Что-то очень интимное и волнительное. От моих робких касаний по телу Андрея пробегал ток, мышцы натягивались струнами, и я превращалась в хрупкую Дюймовочку в ладонях каменного атланта. В фарфоровую статуэтку, которую держат настолько же аккуратно, насколько и крепко. Это было невероятно мучительно. И до боли сладко…

…Поцелуи оборвались внезапно. Вот черные глаза сверкают в нескольких сантиметрах от моих, и теплый нос игриво тыкается в мой… А вот чернота застилает все, и я лечу в воронку, глубиной с целую вселенную.

Когда я смогла снова открыть глаза, голова гудела, а мысли путались. В горле пересохло.

– Я отключилась? – сипло прошептала в темноту, окутавшую Андрея.

Он лежал на боку, задумчиво глядя сквозь приспущенные шторки ресниц. Играл пальцем с прядью, свесившейся на мой лоб. Мимолетом касался щек, губ, шеи, словно снова и снова убеждаясь в моей реальности.

– Да.

– А ты?

– Я охранял твой сон, – демоническое лицо озарила довольная ухмылка.

– Тебе тоже нужно отдохнуть.

– Успею, Анна.

Он настойчиво подтянул меня к себе, позволяя уткнуться носом в ямочку между ключиц. На ней поблескивали капельки пота. Я не удержалась и собрала их губами. Соленые. По его шее проскакала рябь мурашек, Карпов резко выдохнул и прижал теснее. Я спрятала улыбку. Черт меня побери, да, я помню.

…Потом были разговоры. Тихие, сонные, полушепотом. Не было сил продолжать безумство, но и оторваться друг от друга не получалось.

– Почему у тебя только одна подушка? – спросила, расстилая свою спутанную копну по «прихватизированной» наволочке.

– Я говорил уже, пигалица. Я никого сюда не привожу, – Карпов так пристально всматривался в мое лицо, словно видел впервые в жизни. – Это мое место. Только мое.

– Меня привел.

– Потому что ты тоже… – начал он, но прервался. Убрал прядь с моего лица и по-родительски нежно поцеловал в лоб. Я в очередной раз поразилась, как простое прикосновение может привести тело в такой трепет.

– Ммм?

– Только моя, – выдохнул Карпов. – Ты, Анна, – только моя. Можешь считать меня жадным драконом, прячущим свое сокровище в темной пещере на необитаемом острове.

– Твоей пещере не помешала бы капитальная уборка… – удрученно выдохнула в ответ.

Он бросил обеспокоенный взгляд в дверной проем, из которого открывался вид на валявшиеся на полу гостиной припыленные томики. Кажется, я покусилась на святое. Кхм… Ладно, если этот слой пыли такой ценный, то пускай остается. Можем даже установить музейное ограждение, чтобы никто случайно не смахнул.

– Я кое-что не поняла… Как у меня получилось обратиться к сияющей материи?

– Еще одна загадка оранжерейной мисс, – Демон поиграл бровью, но я не обиделась. Пускай называет как хочет, лишь бы продолжал поглаживать волосы.

– Не многовато для одной меня?

– Вот и я удивляюсь, – полусонно прохрипел Карпов. – Мне помогает отголосок высшего дара, но у тебя такого нет. Это крайне необычно.

– А что это за ерунда с воздухом, который раскаляется? – я приподнялась на локте и слегка нависла над уставшим мужчиной. – Он ведь не всегда плавится?

– Только когда наши с тобой… кхм… потаенные желания… совпадают… и становятся очень сильны… – Андрей сонно подбирал слова, готовый вот-вот отключиться. – Когда исполнить их что-то мешает. Или мы сами им противимся.

– Сдерживаемся?

Я погладила его по щеке и обвела пальцем рисунок губ.

– Да, Ани… Когда силой воли останавливаем себя.

– Но тогда у Мари, со стаканом воды… Мы ведь не хотели… – я смутилась. Нет, я точно помню, что не мечтала поцеловать высокомерного профессора, портившего мне жизнь.

– Полагаешь, в тот момент наши с тобой желания различались? – Андрей красноречиво хмыкнул. – Лично мне очень хотелось придушить заносчивую девицу.

– Совпадали, – выдохнула побежденно и коротко поцеловала его в уголок губ. – Почему это происходит?

– И снова – загадка… С магами подобное случается, но очень редко. Я знаю лишь один подтвержденный случай, – Карпов перешел на шепот и ухватил мой затылок, не позволяя отстраниться от его лица. – Была одна занятная теория о притяжении крови. Но в нашем с тобой случае она не работает.

– Почему? – щекотно пробормотала в его ухо, скользнув щекой по точеной скуле.

– Потому что ты дестинка, – меня ласково поцеловали в висок. – А значит, здесь что-то другое. Мне и самому любопытно разобраться в этом феномене. Правда, теперь это стало сложнее…

– Почему?

– Вот же «почемучка» мне досталась! – хмыкнул Демон, резко приподнимаясь на локте. – Потому что я больше не собираюсь противиться своим желаниям, Анна.

Под мое согласное мычание Карпов опрокинул меня на спину, подмял под себя и запечатал опухшие губы новым жадным поцелуем. Стало понятно, что болтать ему надоело. Похоже, у воздуха плавиться больше нет причин. И у воды кипеть – тоже.

Глава 2. Побег

По припыленному полу гостиной расползался блеклый утренний свет. Взвесь вековых песчинок, столь рьяно оберегаемых Карповым, танцевала в воздухе. В окне прямо напротив дверного проема спальни сновали тени. Прохожие. С ума сойти! Обычные люди, спешащие по своим делам! Демон, оказывается, живет в центре города. И тот, в отличие от Андрея, уже проснулся.

Обращение к Высшей магии выпило нас обоих почти без остатка. Мысли штормило, как после трех бокалов. Перед глазами мельтешили цветные пятна, в горле пересохло. Я приподняла руку и тут же безвольно опустила обратно. Сил не было ни на что. Но совесть меня не мучила. Она крепко спала, сладко посыпавая, и даже не ворочалась. Внутри не было никаких сомнений: все правильно.

У меня не было. А что, если… Что, если они появятся у него?

Я снова обласкала взглядом спящего мужчину. Захотелось немедленно разбудить его, тряхнуть хорошенько и убедиться, что он не жалеет о своем «приступе вандализма». Что он осознанно бил ту витрину и воровал куклу, а вовсе не потому, что едва соображал от потери сил.

А если он скажет, что случившееся было ошибкой? Что он все еще мрак, а я – все еще несовершеннолетняя по магическим законам крестница его друга и наставника?

От смущения тело бросало в жар, от десятка дурных предчувствий – в холод. Где чертовы инструкции? Почему их нет в учебниках? Как положено вести себя после того, как провела ночь с мужчиной и проснулась с ним в одной постели? Сварить кофе, приготовить завтрак… или сбежать, сверкая пятками, пока он не увидел твои стыдливо краснеющие щеки?

А вдруг кто-то вчера пришел в больничное отделение и не обнаружил там ни меня, ни Карпова? Вдруг меня ищут – вот прямо сейчас, в эту минуту?

Боги, боги… Я прочесала одеревеневшими пальцами спутавшуюся копну и зажала рот ладонью, чтобы не застонать. Выпутавшись из одеяла, в панике сползла с кровати и протопала по деревянному полу к дивану, признанному вчера неудобным большинством голосов (два из двух!). Кожаный подлокотник все еще хранил на себе мою смятую блузку и юбку, халат валялся у камина… Туфель не было. Они что, остались в кабинете Мари?

Пару раз чертыхнувшись сквозь зубы, я судорожно нацепила на себя одежду. Пуговицы, на удивление, были на месте. Демоническая коллекция сокровищ не пополнилась. Разве что мной?

Подхватив с пола халат, я бросила еще один короткий взгляд на неподвижное тело. Нет, встретиться лицом к лицу с проснувшимся Андреем – выше моих сил. Мне нужен кофеин, тишина и немножко одиночества. Хоть капельку времени для себя и полчища тараканов. Да, наверное, он прав: я трусиха.

Я толкнула массивную дверь и босиком выбежала на порог. Навстречу мне бросилась широкая шумная улица, освещенная слабым рассветом, лениво разгоняющим сумеречную мглу. Над головой еще бледнела полная Луна, готовая смениться Солнцем.

Нос раздразнил аромат свежевыпеченных булок, асфальт дыхнул влагой – ночью прошел дождь. Я была где-то в центре Санкт-Петербурга. Город пробуждался.

Меня никто не замечал. Порог демонической берлоги был ожидаемо оснащен чарами, отводящими глаза. И бог знает, какими еще: например, я совсем не замерзла, хоть и стояла без плаща на улице уже пять минут. Не могла решиться уйти. Как ни называй, а это самый настоящий побег.

Я в последний раз заполнила легкие ароматом свежей выпечки и махнула жезлом. С кружащим голову заклятием переместилась к заветной двери Пункта Связи. И с мольбой, чтобы она не скрипнула, протиснулась внутрь.

Дом еще спал, утопая во мраке задернутых гардин.

Я размеренно выдохнула и попыталась восстановить пульс. Кажется, из-за утренней нервотрепки я потеряла несколько лет жизни. Я повесила смятый халат на спинку дивана – так, будто ночевала в гостиной, – и на цыпочках пошла к кухне. Дикая жажда кофе могла подтолкнуть меня к убийству.

За этот короткий путь в вяло работающей голове созрел план. Если кто-то спросит, скажу, что Карпов перенес меня сюда среди ночи прямо из больничного отделения. После новых отравлений в Пункте Связи куда безопаснее. А я так устала, что не нашла в себе сил подняться в спальню и отключилась на диване. Вполне рабочая версия.

Довольная собой, я уверенным шагом влетела на кухню. И застыла в проеме, борясь с острым желанием сбежать обратно. Туда, откуда сбежала пятью минутками ранее. Потому что не одну меня интересовал бодрящий напиток. И сейчас меня с интересом изучали два внимательных глаза.

С недоумевающим видом у подоконника стоял Ромул. За ним в окне предательски бледнела Луна. Черт! Куратор уже преобразился в человека, улыбка сменила звериный оскал, но во взгляде оставалось что-то от волка. Значит, вернулся с «ночной смены» около часа назад. Как некстати!

Красивую историю о ночевке на диване Пункта Связи только что растоптал лохматый вервольф, точно заметивший мое недавнее отсутствие в гостиной. Я судорожно перекатывала мысли в голове, пытаясь понять, чем мне все это грозит. И как, тролль меня спаси и унеси куда-нибудь подальше, мне оправдать свое появление тут на рассвете? Когда двери Академии еще занавешены запирающими заклятьями? Модного медальона у меня нет!

Я устало притулилась к косяку. Ни одной умной мысли в голове, одна паника. Осворт почесал щетину на подбородке и шумно втянул ноздрями воздух.

Не-е-ет! Только не его чертово волчье обоняние!

– Ой… – растерянно прошептала я, разглядывая, как легкое недоумение сменяется форменным изумлением.

– Ой! – так же шепотом передразнил Ромул.

По ехидным глазам видела: наш одомашненный вервольф, еще не до конца преобразившийся в человека, учуял… его. Немудрено. Этой ночью Андрей пропитал меня своим запахом до кончиков волос. Я в ужасе закрыла лицо руками, сквозь пальцы поглядывая за реакцией куратора.

– Сделайте мне кофе, мисс Дэлориан. Второй час умираю на кухне и жду, пока кто-нибудь из хозяек проснется. А они, оказывается, и не спят вовсе…

– Я спала, – пролепетала я, проглатывая улыбку. – Просто не здесь.

– Да я уж догадался, где, – тихо засмеялся Осворт. – Так что насчет кофе?

Он не осуждает? Ни меня, ни Карпова? Не бежит к крестному и не взывает к Верховному Совету? Трибунал откладывается?

В растрепанных чувствах я развернулась к плите. Поставила турку с водой на огонь и принялась молоть на двоих. Не самое великое в мире искусство, Ромул давно мог его освоить. Просто большинство чистокровных мужчин – и даже, как выяснилось, вервольфов – было воспитано в том духе, чтобы не пачкать руки кухонными заботами. Во-всяком случае, прилюдно. Карпов был единственным аристократом, кто при мне брал в руки кофемолку и вполне умело с ней обращался.

– Я не успел узнать новости по трем пострадавшим. Луна вынудила уйти из Академии, – откашлялся Ромул за моей спиной. – Буду рад услышать «сводки с полей». От вас пахнет кровью… помимо прочего.

Теперь уже закашлялась я. «Прочее» сейчас сладко сопит на черных простынях и даже не знает, что я постыдным образом дезертировала.

– Всех трех удалось спасти. Сейчас они под восстанавливающими куполами, но к вечеру, думаю, уже придут в себя.

Я обернулась и удовлетворенно улыбнулась Осворту, вспомнив, как мы вчера с Андреем творили настоящую магию. Высшую.

А потом другую… И тоже высшую. Ночь была в прямом смысле волшебной.

– Это хорошая новость, Анна, – сдержанно кивнул куратор, его глаза подернулись сентиментальной пленкой. – Очень хорошая.

Я спрятала взгляд в кофейной турке. Андрей упоминал имя Ромула в числе подозреваемых. Но нет, не может быть, чтобы кто-то из тех, у кого был ключ, имел отношение к отравлениям! Это ведь ближний круг. Те, кому нужно доверять. Карпов не должен их подозревать. Никого из шестерых!

– И мне тоже, дорогая… – раздался у порога заспанный голос миссис Абрамс. – В гостиной лежит халат… Весь в крови… Что стряслось? И как ты здесь оказалась?

Сердце екнуло, язык прилип к небу. Врать Джулии оказалось слишком трудно. Тем более при сопящем за моей спиной Осворте, в каждом вздохе которого сквозило неприкрытое ехидство.

– Отравления опять. В Академии, три мальчика… – я неуверенно подбирала слова, чтобы сказать правду, но не всю. – Но уже все хорошо, не волнуйтесь. Мы с профессором Карповым их вылечили. Я ассистировала…

– Молодец! – Джулия положила ладонь на мое плечо, а другой рукой подпихнула ко мне пачку с кофейными зернами. – Я всегда знала, что целительство у тебя в крови, – и, хохотнув, добавила: – Раз уж Андрей был так благороден, что перенес тебя сюда, мог бы и до кровати подбросить. Этот диван не слишком удобный.

– Бывают и хуже, – хихикнула я и начала стремительно краснеть.

***

Позавтракав в компании миссис Абрамс, Ромула и Мелиссы, я собралась возвращаться в Академию – учебу никто не отменял. Да и Мари в больничном может понадобиться моя помощь. И мои ответы на несколько щекотливых вопросов: почти не сомневаюсь, что она обнаружила возле своего дивана форменные туфельки. Как же неловко.

Всего одна случайная ночь! А сейчас мне казалось, что о ней знают уже все. Вон, как Осворт потряхивал головой и почесывал затылок, глядя на меня.

Дверь Пункта Связи отворилась, когда я натягивала на себя пальто Джен и пыталась втиснуть ноги в ее сапожки меньшего размера.

– Анна, задержись ненадолго, – с порога заявил крестный и строго посмотрел на меня. За его спиной чернела фигура Андрея.

Карпов смерил меня недовольным взглядом, поджал губы и деловито прошел в гостиную. Что, черт возьми, происходит? Почему они с крестным здесь, сейчас, так рано? На часах было около девяти, и я не знала, что и думать. Сердце в груди едва слышно трепыхалось, готовое остановиться от любого шокирующего заявления.

– Сделай кофе, Ани, будь добра. Мне и Андрею, – крестный потер кустистую бровь, и я разглядела на его лице следы усталости. Похоже, он этой ночью не спал. Оно и немудрено после трех отравлений в подвластном ему учебном заведении.

Я заторможенно высвободила руки из узкого зеленого пальто и скинула неудобные сапожки. Кивнула. И сомнамбулой пошла к кухне. Артур не орет. Голова Андрея все еще накрепко связана с шеей. Это ведь хороший знак, да?

Горло ощущалось набитым ватой. Желейные руки и ноги слушались меня без особой охоты. Банка с кофе подрагивала в пальцах.

– Андрей Владимирович сказал, вы вчера показали ему себя с самой лучшей стороны, – раздалось за моей спиной, и жестяная коробка с кофейными зернами выскользнула из рук. С металлическим треском она упала на пол, твердые горошины рассыпались под ногами. Я жалобно всхлипнула, подняв глаза на растерянного Брендана и тут же опустив.

– Что именно вам сказал Андрей… Владимирович? – не своим голосом просипела, рассматривая коричневые зерна.

– Что без вас бы не справился с тремя операциями, – Брендан потрепал каштановые вихры на макушке, присел на корточки и принялся собирать кофе обратно в коробку. – Не выспались, да? Тогда отменим сегодняшнюю тренировку.

– Если вы не против… да, давайте отменим, – ошалело произнесла я. Он всего лишь про магическую хирургию, а я уже вообразила невесть что.

Раздраженный голос Карпова донесся из столовой, он что-то возмущенным полушепотом втолковывал крестному. Брендан сунул мне в ладони вновь наполненную банку, мимолетно сжал запястья в ободряющем жесте и скрылся в арочном проеме. Спустя пару минут кухню миновало еще трое знакомых мне миротворцев. Процессию завершал Ромул, не лишивший себя удовольствия ехидно мне подмигнуть. Уууу, волчара!

В Академию я так и не пошла. Первыми занятиями стояли «Снадобья» и «Контроль над жезлом», а раз Осворт и Карпов тут, то и мне можно.

Судя по напряженным дебатам в столовой, все предлагали по-разному решать ситуацию с отравлениями. Одни рекомендовали усилить охрану, другие – установить в оранжерее «Гхаррскую ловушку» (я понятия не имела, о чем речь), третьи – снабдить теплицы фиксирующими и передающими кристаллами, арендованными в банке Эстер-Хаза на финальные поединки и доставленными как раз вчера. Были и те, кто советовал вызвать дознавателей от Верховного Совета, коли замешан кто-то из своих.

– И позволить какому-то арканскому прихвостню безнаказанно шнырять по усадьбе Воронцовых? – громко фыркнула женщина, появлявшаяся до этого в Пункте Связи всего пару раз. Джулия называла ее просто «этой американкой», и имени я так и не узнала. Но гостья мне понравилась почти сразу – собранная, немногословная, говорящая исключительно по делу и не пытающаяся заискивать с домочадцами. – Они только и ждут повода. Может, для того и затевалась история с отравлениями учеников. Артур, ты не должен поддаваться на провокацию.

– Знаю, Саша. Ладно… Андрей, давай по порядку. У кого точно был ключ кроме тебя и меня? – голос крестного заметно сел.

– У меня был, – тихо буркнул Ромул. – Мне выйти, пока вы будете детально планировать «Гхаррскую ловушку»?

– Не говори чушь! – рявкнул Карпов. – Артур… Я не собираюсь обсуждать чертовы ключи. Я слишком хорошо знаю людей, которым их выдал. И каждому из них я доверяю. Так что считай, что у нас ничего нет.

– К сожалению, Андрей, даже самые близкие друзья порой предают, лгут и пользуются безграничным доверием, – прохрипел крестный, скрипнув стулом. – В данный момент я склонен верить лишь тем, кто находится в этой комнате. Так что я жду от тебя ответа.

***

Час спустя миротворцы переместились в гостиную, а Джулия принялась накрывать на стол. Неожиданно для всех настало время обеда. Андрей бросал на меня взгляды, в которых можно было прочитать и немой вопрос «Зачем ты сбежала?», и растерянность, и недовольство тем, что обилие гостей в доме не дает нам ни на секунду оказаться наедине и поговорить. Я же, едва сталкивалась с ним глазами, почти сразу отводила свои, потому что щеки начинали предательски пылать.

В один из таких моментов я приложила ледяные ладони к лицу и отвернулась к окну. Нет, это просто невозможно. От смущения я горела, кажется, вся целиком, за исключением контрастно похолодевших пальцев.

– Вчера ты так не краснела, – хмыкнули мне на ухо, одновременно положив твердую ладонь на поясницу и несильно подтолкнув к выходу в зимний сад. И добавили чуть громче: – Можно вас на минуту, мисс Дэлориан? Хочу кое-что уточнить…

«Так это было вчера» – хотела возмутиться в его спину, на которой от глубокого вдоха натянулась черная ткань рубашки. Карпов почти сразу отошел к окну и, не глядя на меня, хрипло спросил у пустоты:

– Ну и?

– Мм?

– Сильно жалеешь? – казалось, хрип терзал его горло, таким шершавым он выходил.

– Я? Господи… О чем мне жалеть? – недоуменно пробормотала, подходя ближе.

– Что провела эту ночь в моем доме… в моей постели… со мной? – твердо и будто бы упрямо выдал Демон, опираясь обеими руками о подоконник.

– Спятил? Вообще не жалею…

– Зачем же ты тогда сбежала? – он порывисто обернулся ко мне, и румянец нахлынул с новой силой. Черные глаза смотрели обвиняюще, и вместе с тем растерянно. – Я тебя чем-то обидел, Ани?

– Нет, что ты! Я просто… подумала… – я прикусила губу, чувствуя, как в груди зарождается огромный теплый пушистый ком. Как будто меня делал счастливой тот факт, что Демон злился. Знала ведь, что ему не понравится мой побег.

– Подумала она! – Карпов недовольно сдвинул брови и медленно выпустил воздух из ноздрей.

– Андрей, нам пора. Опаздываем! – резкий голос крестного, бесцеремонно ворвавшегося в звенящую тишину застекленной террасы, заставил меня подскочить горной козой. – Сам знаешь, в Лондонском штабе ждать не любят.

Сознание заметалось – слышал ли он что-то, видел ли, догадался?

– Хорошо, выдвигаемся, – сухо бросил Карпов, в последний раз скользнув взглядом по моим губам, которые тут же запекло так, что нестерпимо захотелось их облизнуть.