Читать книгу: «Спецэффекты»

СПЕЦЭФФЕКТЫ

Мы все, впятером прогуливали Электродело. Поскольку на улице свирепствовал мороз, решили укрыться в стенах родного ПТУ. Неловко покурив в кулачок на заднем крыльце, мы по одному просочились в Малый физкультурный зал и притаились там, как мыши под веником. Я сидел на низенькой спортивной скамейке и читал. Венька задумчиво валялся на стопке старых продавленных матов. Коля и Олег играли в морской бой на подоконнике. Шёпотом озвучивая ходы и отмечая сдавленным смехом удачные попадания. А Шпынь, самый маленький и щуплый из нас, слонялся из угла в угол по диагонали зала шаркая ногами.

Внезапно дверь с треском распахнулась. В зал бодрым дробным топотком вбежал наш комсомольский вожак Пётр Воскобойников. Держа под мышкой портфельчик он окинул нас взглядом и весело провозгласил:

– Ну что гопники, прогуливаем?

Из углов зала послышалось наше недовольное ворчание. Широкие спортивные штаны с лампасами, кепки и майки алкоголички, закинутые блестящими китайскими ветровками Adidas угрожающе придвинулись к комсомольцу Пете.

– Но-но-но! – он знал что в стенах родного ПТУ ему точно ничего не угрожает. – Дело у меня к вам есть. Не нравится “гопники” – буду звать вас весёлыми социопатами.

По его тону было понятно, что он гад, опять где-то смеётся над нами. Все посмотрели на меня, как на самого начитанного. Я еле заметно двинул головой: “Ничего, весёлые социопаты” ещё можно было пропустить.

– Слышал я, что вы играете рок в Венином гараже?

Вопрос остался без ответа. Петя чуть сбился, продолжил уже официальным тоном:

– В рамках месячника по работе с трудными подростками, Комитет Комсомола решил провести Рок фестиваль в одном из городских ДК… Ну, я не знаю, если вам не интересно, то я пошёл!

И Петька сделал вид, что уходит.

Нам было интересно! Ещё бы! Хитрый Петька не зря был комсомольским вожаком: осведомители у него работали как надо. Мы все действительно обожали Heavy Metal! Рок группа Стан-500! Название придумал Коля. Оно вроде как подчёркивало нашу пацанскую пролетарскую принадлежность и противопоставляло нас этим очкастым хлюпикам со скрипочками в руках из соседней музыкальной школы.

– О – оу! – Шпынь, самый маленький и самый эмоциональный из нас, аж взвыл от восторга.

Я тихонько положил руку Шпыню на плечо, осаживая его и, глядя исподлобья на Петьку бросил ему:

– Идите Пётр! Мы подумаем и скажем наше решение.

Петька осклабился, как обезьяна и, взъерошив рукой свои рыжие густые волосы, сказал:

– Думайте побыстрее го… весёлые социопаты. Желающие на ваше место найдутся всегда. Часа на размышление вам хватит? Если что – я у себя!

Перехватил половчее свой портфельчик и бодрым топотком посеменил из спортзала.

Едва за Воскобойниковым закрылась дверь, мы все заговорили разом. На самом деле предложение было шикарным и обсуждать тут было нечего. Группа Стан 500 испытывала острую нужду в инструментах! В Венином гараже были в наличии: дряхлый катушечный магнитофон “Нота”, самодельный усилок, собранный кое-как лично нами. Одна электрогитара ”Урал”, купленная в комиссионке вскладчину. Фоно. Пионерский барабан с палочками, Бог знает кем принесенный. Тарелки, утащенные Веней у Николая Семёновича из духового оркестра. И куча плакатов AC //DC, Queen, Iron Maiden и Металликой на стенах. Всё! Не было даже микрофона.

А у хитрого алчного комсомольского вожака в загашнике были: ударная установка, усилитель, “Ионика”, электрогитары бас и соло, микрофоны и ещё много всякого музыкального добра, оставшегося от распавшегося в позапрошлом году ВИА.

– И чего? – Коля и Олег по одинаковому собрали морщины на лбу, что означало у них умственные усилия.

– Чего? Чего? Идти надо к этому жуку Петьке – договариваться! – Веня с надеждой посмотрел на меня.

Ну решили,так решили. Я пошёл и договорился. Петька быстро сунул мне ключи от каптёрки с инструментами. Лично сопроводил меня в Компьютерный класс, в котором не было никаких компьютеров, а царили грязь и запустение.

– Вот, прибирайтесь тут. Перетаскивайте свою музыку и репетируйте. Но на Рок фестивале наше родное ПТУ, должно…Как это? – Петька пытался щепотью пальцев выудить из воздуха нужное слово.

– Не ударить в грязь лицом? – торопливо подсказал я.

– Вот,вот. – уже по-начальственному важно кивнул Петя и утопал по своим комсомольским делам.

Всю вторую половину дня мы переезжали. Мыли, скребли и чистили кабинет, перетаскивали всякую всячину из каптёрки. Кое-что принесли из Вениного гаража. Все сияли и радостно суетились.

– Вот и всё! – Шпынь вытирал пот со лба. Как самому мелкому ему доверили лёгкую работу. Он развешивал на месте учебных пособий “Язык программирования Бейсик” портреты Элиса Купера и Оззи Осборна.

– О! – Коля одобрительно хлопнул его по плечу. – Молодец, Шпыняга, справился!

На самом деле Шпыня звали Костей. Он прибился к нам совсем недавно, с месяц. А группа Стан-500 существовала уже месяца три. Я был на клавишных. Коля на ударных. Олег на бас гитаре. А Венька, единственный из нас кто мог петь, на соло. Так что группа была уже укомплектована. А Костя был нашим фанатом. Как полагается таким людям бегал нам за пивом и сигаретами, крутился рядом на всякий случай, передавал записочки от ПТУшных девчонок. И вообще, был своим в доску парнем.

Уже на следующее утро мы принялись за дело.Что такое Рок фестиваль никто из нас не знал, так как проводился он в нашем городе впервые. Страна мешком ввалилась в эпоху перемен. По ночам мы с замиранием смотрели программу “Взгляд”, потому, что в конце ставили всамделишный Рок. Можно было всё! И никто не знал, а до какой степени всё было можно.

Петька, как настоящий комсомольский лидер, протянул до последнего. И только за неделю до предстоящего выступления Пете в голову пришла мысль, что как вожаку молодёжи в нашем ПТУ, ему надо бы поторопиться с приобщением масс, то есть нас к рок культуре. Поэтому он горячился и размахивал руками, бегая своим топотком по периметру компьютерного класса. Единственная польза от него была, что он таки договорился с преподами и освободил всю нашу команду на неделю от занятий.

Воскобойников не называл нас теперь ни “гопниками”, ни “весёлыми социопатами”. Откуда-то появилось в его лексиконе слово “ребятушки”.

– Ребятушки! – говорил пробегая мимо нас Петя.

Мы послушно поворачивали за ним головы.

– Я не знаю как, но мы должны принять участие в этом Рок фестивале! И выиграть его! Не посрамим честь родного ПТУ, ребятушки! Я, со своей стороны готов способствовать… Если чего надо будет – говорите. Я всё достану!

Петя остановился перед плакатом группы Kiss. Размалёванные патлатые парни в обтягивающих латексных комбинезонах. Минуту он смотрел на плакат приподняв левую бровь и что-то соображая. Потом оглянулся на нас:

– В общем, решайте. Если что – я у себя.

И вышел из кабинета, оставив нас один на один с поставленной задачей. Ловок, ничего не скажешь. Мы с Венькой и Олегом переглянулись и начали решать. В репертуаре группы Стан-500 пока что была только одна композиция: после длинного проигрыша на ударных и бас-гитаре вступал солист и грозным рычащим, а иногда с подвывом голосом орал: “СтАААлин жив!” Потом следовал убойный запил на соло гитаре, с таким перебором вверх, чтобы у слушателей зубы сводило и уши закладывало. Тут вступали мы все вместе и орали хором “СтАААн пятьсот!” Снова запил на соло гитаре. И Венька: “СтАААлин жив!” и мы все вместе:”СтАААн пятьсот!” Это была вершина нашего рок мастерства. Чего и говорить, что Шпынь и девчонки аплодировали нам стоя.

Коля участия в обсуждении не принимал. Наконец добравшись до настоящей ударной установки, он лупил по большому барабану, бумкал ножной педалью, бэмц по тарелкам и долго прислушивался к звенящему затихающему звуку.

– Вот что! – решительно сказал я, – Во-первых текст песни: на дворе начинается Перестройка! – Я и сам не заметил, как начал осваивать фразочки комсомольского лидера Пети. – За текстовку “Сталин жив!” нас никто не похвалит.

– Точно! – Олег покивал круглой башкой. – Музыка ещё ничего себе, но живого Сталина нам не простят. Фиг нам, а не победа в конкурсе!

– Во-вторых! – я сдвинул брови в сторону Олега. – Времени на репетиции в обрез. В-третьих: кто может предложить что-нибудь, кроме Сталина?

Венька задумчиво перебирающий струны на гитаре, проговорил:

– Ну я могу! И чё!

– Тогда говори, – меня захлестнула волна негодования. – Тут дело стоит! А он ломается как красная девка.

Я сжал кулаки и чуть не двинулся на невозмутимого Веню.

– Да чего там? Вместо “СтАААлин жив!”, надо петь “СмЕЕЕрть идёт!”

– Точно! – Олег аж подпрыгнул от удовольствия. – Так даже в рифму получается! “СмЕЕЕрть идёт!” и “СтАААн пятьсот!”

Я искоса глянул на приятелей. Мне совсем не хотелось признавать,что идея была отличная. Завидно было, что её придумал не я. И спускать Веньке снисходительный тон тоже не хотелось. Но время не ждало. Я вынужден был согласиться с ними:

– Ну, попробуем!

Порепетировали. Действительно, “СмЕЕЕрть идёт!” и “СтАААн пятьсот!” было интереснее, брутальнее, мрачнее и как-то “роковее” что-ли. Ещё порепетировали. Нет. Чего-то определённо не хватало. Ну нельзя же было предположить,что нам не хватает мастерства!

Я задумчиво посмотрел на свою Ионику, пожевал губами и произнёс:

– Спецэффекты! Вот что!

– Да! – взревел Олег. – Да! Конечно спецэффекты! А что мы можем сделать?

– Вот недавно на дискотеке включали свет такой… мигающий…– Коля бумкнул педалью по большому барабану.

– Стробоскоп, – сказал я, – Пойдёт. Это было в учаге. Спросим у Петьки.

– Ещё бы настоящий сценический дым, – мечтательно протянул Веня.

– А если мы Смерть изобразим? – бросил Олег.

– В смысле? Умрём все на сцене что-ли? А кто петь будет? А играть? – мы все так и уставились на Олега.

– Не-не, – он смеялся. – Помирать рановато! Мы сыграем Смерть! Вживую. Вот, при словах “СмЕЕЕрть идёт”, пусть ка выйдет кто-нибудь в костюме Смерти и с косой! И, при стробоскопе и в сценическом дыме, пусть пройдёт из одной кулисы в другую! Представляете себе эффект?

Идея понравилась всем. Сразу начали придумывать костюм Смерти.

В Компьютерном классе, дополнительно к шторам, были плотные, чёрные, пыльные занавесы на окнах. Видимо предполагалось показывать учебные фильмы. Одним из занавесов решили пожертвовать.

– А если попадёт? – пискнул кто-то.

– Да как попадёт-то? Это же для искусства! Слыхал, что Петька говорил: если чего надо – только скажите! – важно осадил паникёра я.

Коля вызвался стащить чёрные блестящие лосины у старшей сестры. Олег сказал, что принесёт чёрные спортивные кеды, предварительно закрасив белую подошву гуталином. Венька решил поискать – поспрашивать у своей бабки старую косу литовку.

На следующий день к нашему проекту подключился Пётр Воскобойников. Одобрительно покивал на счёт спецэффектов. Пообещал стробоскоп. И, если нам поможет, дискотечный зеркальный шар. Сильно покривился из-за чёрного занавеса, сказав, что Степанида Ивановна (наш завхоз) порвёт его как Тузик грелку за эту штору.

Но было уже поздно – плащ Смерти был уже раскроен и сшит рукастым, расторопным Олегом. Тут пришёл Венька и сообщил, что бабка косу не дала. Разговаривала с ним сильно по матерному и доходчиво объяснила, что: “Дай вам, идиётам косу, так вы, идиёты, этой косой и упоретесь! А мне потом и отвечай!” Мы все дружно расстроились.

Вовсе не из-за “идиётов”. Что за Смерть без косы?

Петька оживился и потащил меня и Веньку в гримёрку ПТУшного драмкружка. Оттуда мы, посовещавшись, выбрали не очень большой, но широкий картонный греческий меч. Наши ребятушки воспряли было, но быстро сникли: всё равно, даже издалека, орудие Смерти выглядело несолидно.

После мучительных раздумий, Коля поднял глаза на Петра:

– Петь, а фольга у тебя есть? Мы меч обернём фольгой. Под стробоскопом, да в темноте – как железный будет.

Петя отрицательно помотал головой:

– Всё забрали на украшение училища к Новому году! – И он горестно вздохнул.

– Так-так-так! Вижу цель и не вижу препятствий! – я сдёрнул с растрёпанной башки кепку блинчик и бросил на парту. – Скидываемся! Кто сколько может! Кому сколько на обед дали? За углом коммерческий ларёк. Купим шоколад. А фольгой из шоколадок обернём этот меч кладенец!

В кепку посыпались монеты. А Петр Воскобойников солидно скинулся нашими же комсомольскими взносами. Через полчаса мы обжирались шоколадом, и решали кто выйдет на сцену в образе Смерти. До фестиваля оставалось четыре дня. Все музыканты были при деле. Мы развернулись и в упор уставились на Петю.

Петя важно надул щёки:

– Нет! Ну как вы это видите? Я комсомольский вожак и вдруг в образе Смерти?

И Петя ей-ей, перекрестился. К тому же упитанный комсомолец не влез бы в лосины Колиной сестры. Мы задумчиво посмотрели на Шпыня, который высунув язык, старательно обклеивал меч фольгой из шоколадок.

– Костя! – глядя на него глазами доброго волка, сказал я. – Тебе надо будет выйти на сцену с нами! Правда здорово?

Шпынь подпрыгнул от неожиданности, набычился и сурово показывая на лосины, проблеял:

– Ага! А вы потом мне все за шмот предъявите?

Я грозно глянул на Колю и Олега. Те отвели глаза, но тем яростнее затрясли башкой: – Нет! Да нет же! Конечно нет! Да как ты только мог подумать про нас такое?

Я показал им кулак. И снова обратился к Шпыню:

– Костя! Да попробовали бы они только! А мы тебе капюшон от плаща надвинем получше – никто и не узнает, что в костюме ты.

Внезапно, из-за моей спины, подключился Петя. Он патетически указывал на плакат группы Queen, где Фредди Меркьюри красовался в обтягивающих красных лосинах и белой майке:

– Вот! Воот, что люди ради своей рок-группы делают! А у тебя и не видно будет, что это лосины. Плащ-то почти до колена доходит.

– Да-да! – вклинился Веня. – Ты, Костя, посмотри: мне эта хламида до середины бедра. А тебе будет ниже, вообще до колена. Я же повыше тебя.

Шпынь угрюмо сопел.

Петька всколыхнулся:

– Ну ладно ребята, вы договариваетесь тут. Репетируйте, а я побежал. Дела, знаете ли. Но помните, что в субботу выступление!