Игорь рванул с места. Берег был каменистый, но, к счастью, утоптанный множеством ног, а потому даже во тьме он хорошо видел дорогу. Бежал так быстро, как только мог, спотыкался, несколько раз едва не упал, и всё время спрашивал себя: правильно ли, не ошибаюсь ли? «Нет!» – кричало сердце, и он нёсся дальше. Через несколько минут вылетел на возвышенность перед озером, огляделся: море костров. Люди сидят, терпеливо ждут. Отдышался и собрался спускаться, как вдруг…

Он даже не понял, что произошло. Но небо, до этого чёрное, слегка тронулось заревом, согрелось мягким огнём; свет разгорался, и раздались громкие крики:

– Идёт! Он спускается! Смотрите, смотрите!!!

И вдруг всё стихло, потому что головы сотен людей поднялись вверх, мир заволновался – и замер.

Небо раскрылось. Будто кто-то широкой рукой раздвинул огромный занавес, и из глубины, сияя огнём, разгораясь всё ярче и ярче, неслышно, невесомо сошел тот, которого ждали. Он был светлым, он сам был свет! И чистое пламя озарило озеро, горы, фигуры людей. Тишина воцарилась такая, что стал различим треск разгоревшихся костров…

Фигура небесного гостя напоминала собой человека, но настолько высокого и сложенного так гармонично, что Игорь невольно шепнул: «Ангел!» Видел ли он крылья? Не видел: свет поглотил всё! Ангел пылал, и одежда на нём сверкала золотом. Немного спустившись, небесный гость подхватил рукой воду, – озеро вздрогнуло, вспыхнуло, взволновалось и озарилось всё, до самого дна, нежным голубоватым сиянием. Люди опять закричали, громко, неистово: от восторга и от испуга! Ангел взмахнул рукой, – вот тут все увидели полотнища крыльев! – в одно мгновение перемешал воду в озере, сделал её прозрачной, брызнул на всех, будто играя, но взгляд оставался серьёзным, а затем тихо-тихо начал подниматься.

Внезапно Игорь почувствовал что-то… Сердце, ещё минуту назад бьющееся в восторге, притихло, ударило несколько раз еле слышно, а затем губы дрогнули, и из глаз горячей струёй хлынули слезы. Он не вытирал их, боясь потерять хоть мгновение: Ангел уже уплывал, поднимался над землей, унося свой свет, и высокий небесный ветер играл полами его платья. Человек провожал его глазами, впитывая неосязаемое величие происходящего, созвучный гармонии мига, до тех пор, пока гигантский чёрный занавес не закрылся и на остывшем небе не выступили пятнышки звёзд.

Он упал на колени и плакал безудержно, сильно, не понимая, отчего плачет. Вокруг не было никого, кто видел бы эти слёзы, только небо, подарившее ему самое величественное из всех виденных им чудес. Игорю не хватало воздуха, он задыхался, склонялся к земле, пока не понял, что слёзы иссякли, и дышит свободно. И тогда он распрямился, глянул вокруг: ночь звенела тысячами свирелей маленьких цикад, а над озером витал едва заметный свет. Всё показалось волшебным. Сердце ещё трепетало, но уже по-другому. Игорь прислушался и понял, что нет в нём ни тоски по погибшему другу, ни сожаления о мире, который он потерял безвозвратно, ни других скорбей, лишь глубокая, ясная тишина…

Он долго сидел, а потом спустился, умывался, пил воду, напитываясь силой, и опять переживал то, что случилось.

Люди наполняли сосуды, окунали руки до локтя, обливали головы: всё это разрешалось. Игорь увидел лица, в которых застыло выражение счастья, и понял, что плакал не он один, и ощутил нечто особенное: будто чудо сблизило его с этими людьми, сделало их роднее.

Возвращался шагом, не спеша, затаив счастье глубоко внутри и даже не зная, сможет ли всё рассказать Светлане.

Утром, успокоившись, поделился с женой. Ночью не сказал ни слова: не мог говорить, и Света поняла, что он видел.

– Это было так сильно, что… – он опять почувствовал, как спазм перехватил горло.

Она обняла его крепко, положила голову на плечо. В этот момент подошёл Ласоро. Он сразу понял: что-то случилось.

– Игорь пошёл к следующему озеру и видел, – сказала жена.

Принц засветился:

– Игорь! – но, чувствуя, что слова помешают, лишь улыбнулся. – Мы поняли, что гость был там: небо светилось. А потом пришли люди и сказали, что видели его на втором озере, – и перевёл взгляд на Игоря.

Тот только молча покачал головой. И ушёл в палатку.

– Он потрясён, – объяснила Светлана, – никак не может прийти в себя.

– Да, это всегда в первый раз, – откликнулся принц и, подумав, добавил: – И во второй, и в третий. Но первый – особенный!

Весь день Игорь спал. Ему было хорошо, так хорошо, как никогда в жизни: душа, пережившая глубокое потрясение, омытая слезами, расслабилась и испытывала невероятное блаженство. И чтобы не потерять, не растратить это состояние, врач уединился в палатке. Просыпался, тихо лежал, вспоминая, и опять засыпал. Света не мешала: чувствовала, что ему нужна тишина. Но ближе к вечеру, обеспокоенная, заглянула к мужу. Тот сидел на одеялах и что-то писал.

– Пытаюсь передать ощущение, – сказал он, – только слова бессильны…

И захлопнул тетрадь.

Вторая ночь прошла очень спокойно. Тишина нависла над берегом: ни дуновения ветерка, ни резкого звука. Час шёл за часом. Игорь ходил вдоль костров, навестил Гастана и Юсан-Аминах, часто взглядывал в небо, а сам думал о том, что, если Ангел появится, его душа не выдержит потрясения. «Слишком глубоко, слишком сильно», – повторял он. Лёг у своего костра, тепло накрылся и просто смотрел на звёзды, пока не уснул.

Утром встал бодрым, весёлым и пошёл делать «обход», как смеялся сам. Ему хотелось познакомиться с людьми. В большинстве своём это были крестьяне из окрестных деревень, но иногда он видел богатых горожан, расставивших красивые шатры, и даже несколько семей, одетых совершенно по-особенному, как видно, приехавших издалека. Ласоро, с удовольствием принимавший участие во всём, что делал Игорь, шёл следом и объяснил:

– Озёра открыты для всех. Мы не запрещаем иностранцам посещать их, главное, чтобы соблюдали правила.

– А если кто-то прыгнет в воду? – задал Игорь вопрос, который давно беспокоил его.

Ласоро смутился:

– Много столетий никто не прыгал, все знают, что это запрещено.

– И всё же?

– Смерть, – принц помолчал. – Мы не хотим наказывать слишком жестоко, но если бы ты видел, как гневаются люди, когда кто-то забирает силу озера! Это как самое страшное воровство.

Игорь покачал головой:

– Пожалуй, согласен. Но смерть – это всё-таки слишком…

Он пристально вгляделся в скалистый берег и как-то вскользь, невзначай, подумал: «Ведь человек может просто упасть…» И тут же забыл об этом.

Ночь приближалась. Игорь вдруг ощутил тонкий трепет и заволновался. «Это будет здесь!» – говорил себе и не верил. Но с наступлением темноты будто точно знал и приготовился.

– Ты какой-то странный, – заметила Светлана.

– Волнуюсь, – с улыбкой ответил он.

– Ты думаешь, он придёт?

– Рано или поздно он придёт и сюда… – а потом, подумав, добавил: – Мне кажется, сегодня.

Света перевела взгляд на озеро: как ей хотелось, чтобы – сегодня!

Игорь сидел у костра и задумчиво шевелил палкой краснеющие угли.

Чудо… Чудо… Чудо… Для всех этих людей Ангел, спускающийся с небес, давно стал реальностью, частью их жизни. Они встречают его так, как если бы Ангел принадлежал им. «Он придёт, он спустится!» – говорят они, твёрдо веря в то, что чудо, случающееся из года в год, повторится и на сей раз. Они верят в незыблемость явления, в то же время понимая, что оно выходит за рамки их бытия. Они благоговеют перед чудом и всё же буднично подбрасывают дрова в костёр, чтобы огонь не погас. За минуту до того, как откроется небо, они зябко ёжатся и говорят: «Ночь свежа!» А кто-то, возможно, ещё доедает свой ужин…

Между будничным, простым и чудом лежит невидимая грань. Это как разделение миров, – земного и духовного. Потому что чудо всегда принадлежит духовному миру, а земля остаётся землей.

Я назвал бы чудо откровением мира, который лежит в необъятных просторах Вселенной. Высеченной искрой пламени: она так ярка, что свет её виден даже в самом густом тумане, где обитаем мы. А ещё я сказал бы, что чудо зовёт меня вверх, не позволяя забыть о духовном в плотной гуще земного бытия. И если уж быть откровенным, я сказал бы также, что когда чудо входит в мою жизнь, я становлюсь неизмеримо богаче…

Игорь поднял голову: темнота окутала горы мягким покрывалом. Люди волновались: две ночи гостя не было, значит, очень возможно, он появится именно сегодня! Они едва слышно переговаривались и почти не отходили от воды. Игорь заметил калеку, – тот устроился среди скал, поставив рядом два костыля. «Как бы его не столкнули! Ведь все поспешат к воде, и бедняге придется несладко, когда народ ринется вниз…»

Полночь приближалась. Ожидание становилось нестерпимым, казалось, острое волнение повисло в воздухе, люди уже не разговаривали: они ждали, закинув головы вверх. И небо отозвалось…

Свет появился ниоткуда, вспыхнул над озером, перебросился ввысь, засиял над горными пиками. Вздох прокатился над берегом. А следом – откуда-то из самой глубины небес показался мощный, гигантский, невероятного размера Ангел! Он был гораздо крупнее того, которого видел Игорь. «Их двое?!» – изумлённо подумал врач.

Гость приближался. Синий свет, исходивший от его фигуры, заполонил всё вокруг. Пламя трепетало в глазах. Люди отвернулись, боясь обжечься. Но это пламя не жгло! Ангел спустился так низко, что стали видны тонкие прожилки на его чудных крыльях, слегка склонился, рукою достал до воды – и сильным, резким движением всколыхнул всю чашу! Все охнули: озеро ожило, забурлило, запенилось, а Игорь почувствовал, как вскрикнула рядом Светлана. Он быстро взглянул: на её лице пылал восторг! И тут же перевёл взгляд на Ангела.

Спокойно и величаво гость окинул взором весь берег, брызнул водой на людей, словно говоря: «берите!», и стал тихо подниматься ввысь. Он не спешил: понимал, что люди, так трепетно ожидавшие чуда, не хотят расставаться с ним, в самом верху остановился и, слегка склонив дивную голову, дал себя рассмотреть. И лишь после этого, плавно паря, исчез…

Несколько мгновений стояла глубочайшая тишина. А потом, будто очнувшись, все закричали, запели, завопили что-то невообразимое! Люди вскочили, прыгали, обнимались и разом бросились к воде. Игорь задержал Светлану:

– Девочка, не спеши, тебя задавят!

И почему-то посмотрел на калеку. Тот, оставив свои костыли, – они только мешали ему, – пытался пробраться к озеру. Огромные камни служили ему опорой. Остановился, ища глазами спуск, слегка склонился, и в этот момент, получив крепкий удар плечом, потерял равновесие и полетел в воду! Игорь вскочил: только бы успеть! Озеро глубоко, бедняга не сможет выплыть без одной ноги, и вряд ли кто-либо бросится ему на помощь.

Люди отпрянули, затем сгрудились у кромки озера, наблюдая за тем, как судорожно барахтается в воде человек, на их лицах читалась растерянность. Но когда следом бросился врач, все возмутились. Поднялся страшный крик! Несколько стражей тут же ощетинили копья, приготовившись арестовать преступников. И хорошо, потому что стоило Игорю выйти на берег, таща за собой беднягу, как толпа ринулась к ним. Стражи моментально превратились в защитников:

– К императору! Мы отведём их к императору! Только император может дать наказание! – и окружили плотным кольцом.

Отовсюду слышались ужасные проклятия. Игорь хотел заткнуть уши, чтобы не слышать ругательств, но был вынужден подставить плечо парню, который на своей деревянной ноге, без костылей, оказался совершенно беспомощным. Кто-то из стражей, понимая, что обоих нужно увести как можно скорее, помог с другой стороны.

А на помосте императора, откуда всё было видно, царило смятение. Все оживленно переговаривались: «Что произошло? Как мог врач, столь уважаемый человек, нарушить закон?» И только Аминасар не спешил делать выводы, а спокойно ждал, когда нарушителей приведут к нему, да Юсан-Аминах успела подумать, что, как бы ни был виновен Игорь, она не позволит обидеть его.

Наконец, оба поднялись на помост. Император посмотрел на начальника стражи.

– Этот человек прыгнул в воду, – указал тот на калеку, – а другой бросился за ним.

– Зачем? – коротко спросил Аминасар.

– Думаю, чтобы помочь ему выплыть. Иначе бы тот утонул.

– Значит, спасал?

Страж кивнул:

– Спасал.

Игорь ждал, когда ему дадут слово. Наконец, Аминасар перевёл взгляд на него.

– Этот человек не прыгал в воду, – спокойно сказал врач, вытирая лицо. – Он упал, его толкнули. Я хорошо это видел, потому что в тот момент смотрел на него.

Аминасар оглянулся на мать и едва заметно улыбнулся. «От детей ничего не скроешь», – подумала Юсан-Аминах и слегка покраснела.

– Я верю тебе, потому что причин не верить у меня нет, – сказал император. – Но мне придётся вас арестовать, – и, приблизившись к Игорю вплотную, тихо добавил: – Это единственный способ вас защитить. Мы объявим народу, что вы арестованы и ожидаете наказания, переночуете в палатке со стражами, а завтра отправитесь во дворец.

Он повернулся к вельможам:

– Объявите, что нарушители будут наказаны, а чтобы успокоить людей, помогите всем, кто остался без воды, перейти к другим озёрам. Если у них закончились дрова и еда, выдайте из наших запасов.

«Молодец Аминасар, хорошо решает проблемы», – подумал Игорь и перевёл взгляд на калеку. Тот едва держался на единственной ноге и резко побледнел от пережитого и от холода.

– Принесите сухую одежду, – велел врач слугам.

И вместе с другим «нарушителем закона» проследовал в арестантскую палатку.

Чуть позже пришла Светлана, принесла еды и тёплых одеял.

– Как ты? – спросила.

– Как настоящий арестант: тускло, серо, неинтересно.

Она улыбнулась:

– Нашел время шутить! – и посмотрела на парня.

– Он приехал с родными, – пояснил Игорь. – Они привезли его в повозке, оставили здесь, а сами поднялись выше, к другим озерам.

– И как же он один?

– Ты сама видишь – как.

Игорь молчал, а потом, склонившись к жене и не глядя на парня, который набросился на рыбу и хлеб, тихо зашептал:

– Света, он мне нужен! Я должен посмотреть, что будет дальше, пронаблюдать его! Это уникальный случай, один шанс из тысячи.

Она кивнула и так же тихо ответила:

– Ты можешь попросить его остаться, сделать слугой, например.

– Слуга без ноги? Кто мне поверит?

– Почему нет? Ты спас его, а значит, вполне естественно, что он захочет вроде как отблагодарить тебя.

Игорь подумал.

– Постараюсь договориться с ним, пока мы здесь. А ты принеси ещё чего-то поесть, похоже, он три дня голодал.

Она улыбнулась:

– Если стража пропустит.

– Пропустит! Когда зачихают или закашляют, куда побегут?

Она засмеялась:

– Ты, наверное, не догадываешься, но после Аминасара ты – самый популярный персонаж во дворце.

– Давай, давай, неси еды, и побольше.

Парень не раздумывал долго, согласился сразу.

– Я – мучник, – рассказывал он.

– Кто? – не понял Игорь.

– Мучник, работаю с мукой!

– На хлебопекарне?

– Да, у нас с братом свой дом, а внизу – пекарня. Я всё умею: и зерно смолоть, и хлеба поставить, и испечь так, как никто другой.

– Мне это не нужно, – ответил врач. – Просто помощь: сходить с поручением, принести какую-то мелочь.

Парень кивал головой:

– Только брату скажу.

Но Игорь не хотел рисковать.

– Мы ему письмо оставим и попросим передать. Ты понадобишься мне сразу, как только приедем.

Парень смотрел недоумённо: что я за особа такая, что нужен важному господину? Но спрашивать не стал, а просто сказал:

– Деста.

– Что?

– Так зовут меня, – Деста.

– Отлично. Я – Игорь. Можешь называть меня доктором. Если хочешь, конечно.

Тот согласно кивнул и опять посмотрел на блюдо:

– А можно мне ещё поесть?

Деста оказался хорошим собеседником и рассказал Игорю всю свою нехитрую историю. Ногу он потерял в юности: её придавило колесом гружёной телеги и расплющило кости. Боль была ужасная, но, к счастью, у отца нашлось немного отложенных денег, и быстро пригласили городского врача. Тот не стал долго раздумывать, усыпил парня каким-то сильным лекарством и отрезал поврежденную часть, чуть ниже колена.

– Он спас тебе жизнь, – заметил Игорь, который внимательно слушал.

– Да? А я много раз потом думал: зачем отрезал? Можно было бы подлечить…

– Нельзя, – покачал головой врач. – Началась бы гангрена. Воспаление тканей, – сказал он проще, – и ты бы погиб.

Деста задумался.

– Больше не буду ругать врачей, – неожиданно заявил он.

Игорь посмеялся, дослушал историю о том, как Деста привыкал к костылям, как учился ходить на одной ноге, и как ни одна девушка не хотела с ним знакомиться.

– Конечно, зачем им муж-калека…

Уснули под утро, когда синий горный туман окутал вершины, а воздух стал особенно свеж.

Игоря разбудили голоса, – Светлана спорила со стражниками:

– Конечно, нельзя, только посмотрю я на вас, когда заболеете, или жёны ваши начнут рожать, и роды будут тяжёлыми. Куда вы побежите?!

Врач улыбнулся и, сбросив сон, встал.

– Мира и света! – весело приветствовал спорщиков, выходя наружу и принимая из рук жены тёплое блюдо. – А поцеловать жену разрешите?

Стражи смутились: они получили приказ ни в чём врачу не отказывать. Отвернулись, кряхтя и покашливая.

– Он согласился! – победно шепнул Игорь, склонившись к Светлане. – А как ты, малышка? Не замёрзла без меня?

– Нас было трое! – отвечала она, прижав руку к животу. И добавила серьёзнее: – Все уезжают, Аминасар приказал трогаться сразу после завтрака. Слуги уже грузят вещи.

Игорь быстро обвёл глазами берег: везде движение, суета.

– Как все? – удивился он. – Я думал, только мы, а остальные останутся.

– Нет, двор возвращается. Мне кажется, это приказ Юсан-Аминах, – и тихо добавила: – Я слышала, она опасается, что люди поедут за вами и захотят отомстить за то, что вы осквернили воду. Прости, так говорят. Вот она и хочет вас защитить.

– А как же вода? Ведь её не успели набрать!

– Наверное, кто-то останется у других озер.

Игорь поцеловал Светлану:

– Хорошо, пойду будить Десту.

– Кого?

– Моего нового слугу!

Обратный путь показался намного короче. Игорь прислушивался к себе, к той радости, которая поселилась в нём после встречи с Ангелами, и удивлялся. Он чувствовал себя чистым, будто омытым, и невесомым, словно парил. Мысль делала круг и возвращалась к Десте. Что теперь? Парень получил мощный стресс, окунувшись в воду сразу же вслед за Ангелом, – что дальше? Какие изменения совершатся в его организме? Как отреагируют клетки? Что-то должно произойти, понимал врач, ведь не зря много веков назад власти запретили ныряльщикам забирать силу озера, – значит, она проявлялась ярко, серьёзно.

«Я должен начать с простого, – думал он, – осмотрю пациента, сделаю замеры. А там – посмотрим. Если появятся изменения, я их сразу замечу…» Чуть погодя Игорь понял, что начал мечтать, и тихо смеялся: что это, ты фантазируешь? Веришь в чудо? В то, что невероятное купание раздвинет границы реального? «Верю, – отвечал себе и оглядывался на караван. – Вот оно, чудо, уже передо мною: эта планета, странные животные, ахисы; Ангел, плывущий над озером. Почему бы ещё одному, маленькому, не совершиться?»

Едва войдя во дворец, наскоро переоделся и направился к Юсан-Аминах. «Она столько делает для меня, нужно поблагодарить». Но, неожиданно для врача, мать императора встретила его с гневным, бледным лицом. «Что случилось? – подумал Игорь. – Тоже сердится из-за воды?»

– Как вы могли? – спросила она, подойдя и не подавая, как обычно, руки.

– Простите, о чём вы?

– Как вы могли, зная, что ваша жена носит повёрнутых лицом, взять её с собой и подвергать всем опасностям перехода?

Игорь улыбнулся: «вот оно что!»

– Это её решение, Юсан-Аминах. Свете очень хотелось взглянуть на чудо, прикоснуться к чуду.

Императрица отвернулась.

– Ведь такая возможность может не повториться, – продолжал он.

– Почему? – резко оглянулась она. – Разве вы нас оставляете?

– Нет, даже не думал. Но жизнь непредсказуема!

Юсан-Аминах озадаченно смотрела на него:

– О какой непредсказуемости вы говорите?

У Игоря вдруг похолодело в сердце. «Я стал слишком чувствительным», – подумалось ему. И – отогнал ощущение.

Потом, много позже, он вспомнит этот миг и удивится: почему не отреагировал на первые признаки тревоги? Разве сердце не давало ему знать, как тонко оно чувствует, как далеко простираются границы его восприятия? Он объяснит это себе недостатком опыта, неумением быть по-настоящему внимательным к глубочайшим вибрациям сердца. А в ту минуту он посмотрит в синие глаза Юсан-Аминах и скажет просто:

– Нет, мы не собираемся вас покидать. Но разве кто-либо знает, что ждёт за очередным поворотом событий?

Она помолчала.

– Гастан очень хорошо перенёс поездку, – немного успокоившись, продолжала Юсан-Аминах. – Силы возвращаются к нему.

Игорь хотел рассказать о поступке Гастана, но, вспомнив гневное лицо, с которым она встретила его, вовремя прикусил язык.

– Я знаю, что он не дал вашей жене упасть, – промолвила Юсан-Аминах, будто читая его мысли. – Вот об этом я говорю! О непредсказуемости, которая ждёт за очередным поворотом событий!

«Она схватывает всё на лету», – подумал Игорь и хотел ответить, но Юсан-Аминах прервала его взмахом руки:

– Подождите! Я не закончила. Она слишком много работает! Не давайте ей! Пусть больше гуляет, купается в прудах. Просто отдыхает, когда ей хочется…

«А вот тут ты права», – подумал врач. Вот уже несколько минут он чувствовал себя, как провинившийся школьник. Ничего не сказал, поклонился.

– Вы недовольны? – внезапно улыбнулась она, пристально наблюдая за ним. – Недовольны выговором, который я вам учинила?

Он рассмеялся, развёл руками:

– Мне нечего сказать. Вы правы! Я освобожу жену от излишней нагрузки.

– Хорошо. Тогда давайте мириться, – и протянула ему обе руки.

Он хотел пожать её пальцы, но не удержался, поднёс к губам и поцеловал. Она слегка покраснела от такой ласки, а Игорь мягко сказал:

– Я шёл, чтобы поблагодарить вас.

– Не нужно, – смутилась она, – не нужно, вы для всех нас очень важны.

«И для меня!» – промолвила сердцем.

Он глянул очень внимательно – и не ответил, попрощался и вышел.

Десту устроили в том крыле, которое предназначалось для слуг. Но Игорю это не понравилось: слишком далеко, парню трудно ходить. И решил похлопотать о другой, более удобной комнате. А пока… Пока он с невероятным удовольствием притащил его к себе и тщательно обследовал. Как и ожидалось, рубцы на ноге оказались грубыми, срез неумелым, культя сформирована неправильно, но – пациент жив, а это главное!

– Мы сделаем тебе мягкий и удобный протез, – сказал Игорь, – но ходить ты будешь очень ограниченное время, чтобы не нагружать ногу. Я дам тебе сидячую работу.

– Какую? – поинтересовался слуга.

Игорь подумал.

– Порошки толочь, травки измельчать.

Деста улыбнулся:

– Ты для этого меня привёл? Порошки в ступке толочь?

– Нет, не для этого, – честно ответил врач. – Мне хочется за тобой понаблюдать, посмотреть, начнутся ли изменения в твоем организме.

– Как это? – испугался парень. – Что со мной будет?

– Пока не знаю. Но если ты останешься со мной, ничего страшного не случится. А пока все должны думать, что ты – мой слуга. Поможешь?

Деста подумал:

– Помогу. Порошки толочь?

Игорь засмеялся:

– И это тоже!

В конце концов, он «выбил» для Десты небольшую комнату неподалеку от своих покоев и, очень довольный, переселил его туда. Помимо порошков и травок, нашлась для опытного пекаря и другая работа: рано поутру кондитеры дворца приносили ему сырое тесто, и умелый мастер в течение нескольких часов лепил маленькие изящные ватрушки, крохотные булочки с затейливыми узорами, нежные воздушные пирожные. При этом он старался не стоять на ноге, как велел ему доктор, а передвигался по комнате с помощью «весёлого стула». Так он называл передвижное кресло Гастана, которое тому уже не было нужно.

Чуть позже повара забирали заготовки и очень хвалили умелую работу пекаря: его изделия отличались особым изяществом и тонким вкусом. «Удивительно, – думал Игорь, наблюдая за тем, как ловко двигаются пальцы Десты, – простой парень, читать не умеет, а такие красивые вещи творит!»

Прошла неделя. Очередной осмотр не показал никаких изменений. Деста сидел на кушетке и вдруг заявил:

– А у меня зуб вырос!

– Ты смеёшься? – ответил Игорь. – Тебе двадцать пять лет, в таком возрасте зубы не растут.

– Смотри! – гостеприимно открыл рот Деста.

Игорь ожидал увидеть зуб мудрости и уже приготовился прочитать талантливому пекарю лекцию о «лишних» зубах, но тот указал на отличный резец с правой стороны.

– А разве его не было? – с сомнением спросил врач.

– Не было.

– И когда же он вырос?

– Третьего дня начал, чесался всю ночь, а наутро смотрю – зуб полез…

– Ты хочешь сказать, что взрослый зуб вырос всего за три дня? – Игорь склонился, тщательно осмотрел полость рта: белый, красивый резец отличался от своих соседей тем, что был идеально чист. – А что у тебя ещё выросло? Ты осматривал себя?

Деста смущённо засмеялся.

– Ну-ка, покажи ногу.

«Зуб вырос, а на ноге – никаких изменений. Может быть, я напрасно надеюсь». И вдруг…

– Ох, опять чешется, – пробормотал Деста и почесал культю.

Игорь придвинул кушетку ближе к окну, к свету. Вот оно! Серые складки кожи порозовели. Или ему кажется? «Не будем торопиться с выводами, – подумал, – пусть пройдёт время».

Вечером, делая записи в дневнике наблюдений, он опять задумался о физиологическом процессе регенерации.

Как известно, способностью к воспроизведению органов и тканей обладают многие виды животных, при этом, чем выше организовано животное, тем ниже у него эта способность. Простейшие, например, восстанавливают любую часть своего тела. Гидра регенерирует как нижний конец, так и верхний, с ротовым отверстием и щупальцами. Обыкновенный земляной червяк, несмотря на свою примитивность, может восстановить голову со всеми её органами. А морские звёзды, у которых все пять лучей устроены одинаково, в случае потери успешно отращивают их.

Немного сложнее у ракообразных – они стоят выше по своей организации и могут отрастить лишь оторванные конечности. При регенерации у ящериц и амфибий число восстанавливаемых органов иногда увеличивается. Например, амфибия может вырастить пять пальцев, а ящерица вместо одного хвоста – два или даже три. А порою – и все четыре! Правда, бегать с такой «метёлкой» очень неудобно…

У человека всё сложнее. Хорошо регенерирует эпидермис: кожа, волосы, ногти. Успешно восстанавливается костная ткань, – без этого кости после перелома не могли бы срастись. С утратой печени оставшиеся фрагменты начинают усиленно делиться и восстанавливают первоначальные размеры органа. Даже кончики пальцев могут регенерировать! Но вся нога…

«Так почему я так напряжённо думаю об этом? Почему верю и жду? – спрашивал себя хирург. – На что надеюсь? На то, что природа под действием небывалого стресса, причиненного «волшебным» купанием, вдруг снимет все блоки, и ампутированная конечность начнет расти? – Бред! Иллюзия! Это нереально. И надеяться здесь не на что».

Он захлопнул тетрадь и встал. Стоп! А зуб? Взрослый резец всего за три дня! Это – реально? Походил по комнате, подумал. Всё, хватит, пора возвращаться в мир, где нет волшебства. Или бывает лишь у беспозвоночных червей.

Засыпая, представлял себе гидру, которая отращивает рот и пытается широко открыть его…

Юсан-Аминах ходила по кругу и смотрела на то, как купается Светлана. Ей нравилась жена врача: смелая, умная и непосредственная, как ребёнок.

– Не заплывайте далеко, – крикнула она, – в середине прудов вода очень холодная!

Но Светлану трудно было удержать. «Пусть плещется», – подумала мать императора и неторопливым шагом направилась к дворцу. Почти у самого входа столкнулась с врачом. Тот явно спешил, но остановился, учтиво и ласково склонил голову:

– Мира и света, Юсан-Аминах!

– Мира и света! Если вы ищете жену, то она у дальних прудов.

– Благодарю.

Он как-то весело улыбнулся – и полетел…

– Света!

Та вынырнула и изумлённо посмотрела на мужа:

– Ты тоже пришёл поплавать?

– Нет. Света, кость выросла на два сантиметра!

– Что?

– У Десты – да нет, ты не поверишь, я сам не верю! Начала расти кость на ампутированной ноге!

Она уже выходила на берег.

– Ты уверен? – спросила с сомнением.

– Абсолютно. Я делал замеры в начале наблюдения.

– А сколько прошло?

– Три недели.

Она охнула:

– Два сантиметра за три недели?! Это значит, – немного подумала, – что если всё пойдет так же, через год у него вырастет нога?

Игорь пожал плечами:

– Пока не знаю. Это же не клешня у рака, такого никто не наблюдал! – подал ей халат: – Идём, я хочу, чтобы ты взглянула.

Зайдя в комнату Десты, Света хотела осмотреть ногу, но парень неожиданно застеснялся.

– Пожалуйста, Деста! Я тоже медик! – умоляла Светлана.

Тот отвернулся к окну.

– Хорошо, – сказал Игорь, – в другой раз.

Но по виду самого Десты было понятно, что другого раза не будет.

– Ты женщина, красивая, конечно, ему непросто показывать своё уродство, – покачал головой муж, когда оба вышли из комнаты. – Я его понимаю.

– Я тоже. Но всё равно, хотелось взглянуть!

– Возможно, когда что-то изменится, он сам захочет показать. Как бы поделиться радостью.

– Надеюсь. А сегодня – давай я поделюсь радостью с тобой!

– Поделись…

– Малыши с утра шевелились!

Игорь быстро глянул вдоль коридора: никого нет? – и прижал жену к себе.

– Игорь, задушишь!

Он осторожно приложил руку к её хорошо округлившемуся животу.

– Дай послушать, – прислушался: тихо.

– Ничего, родной, скоро они начнут прыгать, тогда и услышишь. Ты куда сейчас?

– В медицинскую часть.

– Можно с тобой?

– Ни в коем случае! Твоя задача – купаться, загорать, отдыхать, растить детей. Никакой работы. Достаточно того, что ты по пять-шесть часов у операционного стола стоишь…

– Тихо, тихо! Не выдавай семейных тайн!

Он улыбнулся, коснулся губами её атласной щеки и направился в сторону больницы.

К концу весны Гастан окреп настолько, что засобирался к северным границам. Врач зашёл навестить его и увидел, как слуга принца достаёт из сундуков военную экипировку.

– Я бы не спешил, – сказал Игорь. – Но если тебе не терпится…