Наследники Скорби

От душевной боли умирают лишь женщины. Усыхают с тоски, истончаются, тают. Исходят слезами и причитаниями.

Мужчины же делаются злыми и молчаливыми. Им не остается ничего иного, кроме как безмолвно кричать и крошить зубы.

-Стать мужская - она не в красоте...

-А в чем же?- спросил Ихтор, дивясь смелости вдовушки.

Но Огняна и тут его удивила, ответив:

-Стать мужская - здесь, - и легонько постучала пальцем по здоровому виску гостя, потом задумалась и добавила: - И здесь.

Теплая ладонь слегка коснулась широкой груди.

-С лица воду не пить. Так матушка говаривала. А мужик добрым должен быть и умным. С таким хоть до ста лет живи - горя знать не будешь.

-Человек, девка, - это такая тварь, которая ко всему привыкает. И ты привыкнешь.

-Да за что ж...

-За то, что поперек воли Цитадели идете. За то, что с нас берете кровью, жизнью, а сами за то готовы лишь деньгами платить. Не все в нашем мире за серебро и золото покупается. Не все. Иной раз и самое дорогое отдавать приходится, чтобы другие жили.

Спаси Хранители от гнева невесты обиженной, до ещё колдуньи. Весь род под корень изведет, и управы не сыщешь.

Утро вечера мудренее, а седмица жизни в неволе лучше мгновенной смерти. Пока живешь - можешь бороться. Умрешь - будешь лежать и гнить.

Волки бывают всякие, Охотница. Одни кровожадны и глумливы. Другие за всю жизнь человека не пробуют. Не хотят. Иные без нужды не лезут, но, буде случится, жалеть не станут.

Охотники были как мертвые: взгляды колючие, лица застывшие. И каждый в своем деле. Молчаливые, хуже покойников. Даже зверь дикий на человека больше похож, чем эти двое.

Такова судьба обережника - превозмогать себя. Вопреки здравому смыслу, усталости и отчаянию. На нее смотрят. Если она дрогнет - дрогнут все, и тогда смерть. Выжившим не нужна ее слабость. Только сила. А что ото силы той ничего, почитай, не осталось, о том лущанцам знать ни к чему.

В Цитадели страдали молчаливо. Тосковали не напоказ. Учились, пуще владения Даром, владению собой.