Читать книгу: «Cказ о Василисе», страница 3

И с первыми, и со вторыми было проще. Василисе стоило провести несложный обряд и в конце прочитать небольшое количество молитв, и душа отправлялась на суд высших сил. Но были и те, кто о мести просил. Тяжело им было с произошедшим смириться. Они были готовы на любую сделку пойти, чтобы осуществить свою месть.

Тьма окутывала собой такие души. От них начинал исходить удушливый запах. Лица призраков искажались злобою. Обида в них засела сильная на судьбу свою, на тех, кто не дал им пожить и счастья своего приобрести. В такие моменты они сами превращались в чудовищ, подобно тем, кто сделал их такими.

Жаль искренне, такие души не оттого, что с ними содеяли, а что, ослеплённые чувством мести, они сами лишают себя шанса на спасение и прощение. Попыталась Василиса как-то донести сие до одной из просительниц, та глазами, полными злобы, сверкнула и свистяще прошипела: «Ты девка, через ту боль и унижение не проходила, тебе не понять всех эмоций, что я тогда испытала».

Тогда чертознайка вновь попыталась объяснить, что одним убийством девушка не обойдётся. Убьёт она тех людей, что с ней такое сотворили, но месть будет препятствовать успокоению жертвы. Вкусив кровь, души частенько теряют себя полностью, становясь на сторону тьмы. Тогда они начинают убивать ни в чём не виноватых людей, затем, что они становятся для них живой ходячей едой. И остановится они не могут.

– Люди заслужили, чтобы их убивали те, кто раньше был из их рода? Они сами создали таких, как мы.

– Тогда и я не могу поступить иначе. Мне придётся вас убивать.

Кто-то, не сумев себя сдержать, охваченный тьмой, нападал на мудреца. Она или кто-то другой, уже не имело значение, хотелось отомстить и причинить большую боль, чем ту, что умершая душа испытала перед своей кончиной. Василиса справлялась с ними сама, но был и момент, когда она отдала поглощённую полностью тьмой душу на съедение своим бесам.

Они быстро расправились с ней. Страшный вой, взметнувшийся в равнодушные небеса. Попытка защитить себя. Но безрезультатно. И части души делят между собой помощники Василисы. Та душа уже не вернулась бы в прежнее состояние, но и нечестью полностью она стать не успела.

Но те, кто ещё мог себя контролировать, рассуждали здраво.

– В эту пору у тебя нет причин для убийства? Я ещё ничегошеньки не совершила.

– Нету, – спокойно соглашалась тёмная знающая. – Но как ты его предоставишь, так и я не буду тебя жалеть.

– А ты не считаешь неправильным находится на стороне тех, кто выдаёт себя за людей? Всё-таки они столько зла делают ближним своим. Посмотри на нас. Мы бы не стали такими, если бы не их поступок. Сотворив зло малое, сломав наши жизни, они привели колесо зла и справедливости в действие.

Ты верно говорила, что кто-то из нас не мог себя контролировать, но те, кто могут, служат мировому балансу и силам, что имеют свои планы на каждого живущего. Тем паче, зачем отказывать себе в удовольствии, убивая кого-то кроме того, мир делается чуточку лучше.

– Значит, по-вашему, из-за малого зла должно судить всех остальных сие они равным образом в чём-то грешны, и это неизбежно.

– Да.

– Но и ваш суд имеет предостаточно минусов, и он, кроме того, не справедлив. Да, среди людей уже нет тех, кто готов жертвовать жизнью ради спасения других, но они стараются меньше грешить и делать то добро, на которое они горазды. И сие не надо отрицать, как акцентировать внимание на сделанном зле.

– Но почему мы, не сделавшие зла людям, должны были пройти через кошмар и боль?!

– У меня нет ответа на твой вопрос.

Василиса понимала: « начни она объяснять о неизбежности, и эти речи ранят и выведут из себя собеседницу, поэтому правильнее сказать что-то нейтральное». За беседой сумерки незаметно сгустились, стало холоднее.

– Каждой из нас надлежит пойти своей дорогой, так что, если силам будет угодно, мы встретимся когда-нибудь ещё.

– Как знать, тёмная, – проговорила собеседница и растворилась.

– По сути, есть то, против чего мы не можем идти и …, – Василиса не закончила фразу, промолчав. Она выдохнула и, развернувшись, отправилась дальше в путь.

– К сожаленью, многочисленные истории не заканчиваются хорошо, а порой имеют и драматический, трагический и болезненный финал, – проговорил Дима.

– Что есть, – выдохнул Егор Владимирович , явно вспомнив что-то из своего прошлого. – Одним везёт больше, а кому-то наоборот.

– Дед, а разве этим несчастным нельзя как-то помочь?

– Когда слабые души охвачены тьмой, они уже не принадлежат себе. Ими управляет голод и отрицательные эмоции, что разрушают их. Ведьмам, колдунам остаётся уничтожить их. Но есть и другой сложный путь.

Те, кто обидел при жизни того человека, должны просить у него прощения. Да, хорошенько так просить. Затем надоть молиться Богу, чтобы он простил за совершённый грех по отношению к этому человеку. Так в раскаяние и молитве обидчики должны прожить оставшуюся жизнь. Иначе душа не простит, не уйдёт, и будит сводить с белого света. И остальные люди могут стать её жертвою.

И пока я не запамятовал, была и третья категория, с которой было трудновато. Потому как касалось душ, что просили передать своим близким послания. Тёмная знающая честно выполняла их просьбу. Но быть тем, кто в любую минуту доставит другим печальную весть …

С подозрением семья смотрела на чужачку, что приходила к их дому. Кто-то и слушать её не желал. Приходилось девушке по-разному выходить из положения, чтобы семья умершей захотела послушать, что хочет она им передать. Всякое было. Матери, потерявшие единственного выстраданного и долгожданного ребёнка, разом старели. Не понимая причину обрушившегося на них горя. Кто-то вслух задавался вопросами: «За что Бог эдак наказываешь» Но ответа не было.

Кто-то молча углублялся в своё горе, не желая никого к себе подпускать. Иные становились ни живыми, ни мертвыми. Слёзы бесконечным потоком текли по лицу, они закрывали рот рукой, чтобы не заплакать в голос.

В одном доме, возле старой печки, что порой нещадно дымила, негромко плакала, уткнув лицо в старый застиранный передник, бабушка. Женщина не хотела верить в услышанное. Разве такое могло произойти с её внученькой? Эта незнакомая девица морочит ей голову жестокими словами. Сердца у неё нет!

– А Марьяшка жива! Да! Жива!

Василиса, чтобы утешить женщину, говорила, что её внучка на небесах. Горести и несчастья остались на земле, и от этого ей так хорошо, что она улыбается. Но женщине от этого не легче. Прогнала она вестницу, что чёрное известие принесла.

Матери и бабушки остались со своим горем, и им требовалось как-то справиться с тяжёлой, гнетущей душу ситуацией. Кто-то, воя, слал проклятья на голову нелюдей, что по неизвестной причине топчут мать сыру землю. Когда-нибудь высшее правосудие вынесет приговор грешникам, но прошлого и сделанного не вернуть.

Правосудие во всякое время приходит поздно, женщинам остаётся оплакивать своих дорогих кровиночек.

Замолк Егор Владимирович. Подросток не торопил. Если дед решит, он продолжит, но, думается, сие всё. Рассказанное им, вызывало сочувствие, и в который раз ты понимаешь, что не всем дадено понимание и принятие того, что уготовило для нас провидение.

Но, припомнив, дед продолжил рассказывать далее, но данные истории были самостоятельные.

Разрозненные приключения чертознайки.

Глава 3. Встреча и упокоение

Утро вступало в свои права. Восход уже окрашивал небо в розоватые с желтыми всполохами тона. Стояла звенящая тишина. Лес был ещё темным, не тронутым рассветом. Из раздумий девушку вывел один из помощников бесов:

– Хозяйка, ждёт тебя работенка,– проговорив это, он полетел вперед, указывая дорогу.

Вышла чертознайка на полянку. Ничего особенного в ней не было. Растёт на ней можжевельник разных цветов, да деревья с кустами друг дружку подменяют.

Но не это привлекло знающую, а огромный тощий клокастый пёс, что лежал рядом с холодным телом девушки в разодранной одежде. Чертознайка приблизилась к животному и присела на корточки. Пёс был настолько слаб, что не мог и на лапы приподняться. Он смотрел на колдовку без всякой враждебности, но внимательными и умными глазами. Девушка погладила пса и ласково произнесла:

– Позволь мне помочь твоей хозяйке.

Верный страж внимательно посмотрел в глаза человеку. Не сразу пёс решился дружелюбно махнуть хвостом, давая разрешение. Василиса прочитала призывающие заклинание. Предстала перед ней двадцатилетняя, небольшого росточка девушка: тёмные волосы выбиты из косы, карие глаза смотрят на колдовку.

– Как зовут тебя?

– Аннушка, – представилась та.

– Расскажи мне, чего ты хочешь?

– Уйти, но меня на земле держит любовь и привязанность Бурьяна, – и девушка положила ладошку на голову верного пса.

«Хотела Вика простого женского счастья со своим Иванушкой. Но он что-то не спешил делать предложения и знакомить её с родителями, как подобает традициям. Девушка была в недоумение. Она тиха, неконфликтна, да и хозяйка хорошая. О чём ещё парню мечтать? Но со стороны любимого никаких сдвижек в перёд не было: ухаживал, целовал и сие минимум. Видя таковою картину, внук старосты Семён начал к ней приставать и прямым текстом заявлять, что хочет он с ней семью большую заделать. А она то родного ребёночка от Ванечки хочет, а не от кого бы то ни было. При этом губы девушки сами растягивались в улыбке. Она представляла то сыночка, то доченьку.

Словно видела, как прижимает к себе свёрток, а маленькие крохотные ручки тянутся к ней.

Но, видно, человек хочет, а Господь по-своему делает. Надоело парню, что девка от него бегает или игнорит. В тот злополучный день он подкараулил, когда она была одна, и, ухватив, поволок на сеновал. Девушка вырывалась. На её вскрик прибежала одна из девушек, что неподалёку находилась, и бросилась на парня, царапая того. Ругаясь и поминая чёрта, Семён отпустил свою жертву.

– Ты ещё попомнишь меня, – зло произнес парень и ушёл.

– Спасибо, Нин,– обратилась Вика к спасительнице.

– Ты отныне будь настороже, Семён тебя не оставит в покое, пока своего не получит, – проговорила та.

Последующие дни, девушка была внимательна, и Семён к ней ни лез при других, но её стал избегать Иван. Когда девушки и парни собирались на гулянья или вместе провести время, Иван не глядел, старался не замечать её.

Сперва девушка убеждала себя, что всё дурное ей не более чем мерещится, но чем дальше, тем хуже становилось.

На одних из гуляний, когда прочие были в парах или проводили время в компании, она почувствовала себя лишней на этом празднестве. В горле сдавило, и она поспешила домой, где, спрятавшись в комнате, как маленькая девочка, расплакалась.

Она пыталась подойти к Ивану, поговорить, но он любо успевал исчезнуть, либо, когда девушке всё же удалось его поймать, всем своим видом показывал, что разговаривать с ней он не намерен и видеть её не счастлив. Смотрит мрачным взглядом на неё, и напряжение непонятное чувствуется.

Проводя время с девушками своего возраста, Аннушка поинтересовалась у Ольги, главной собирательницы всяческих слухов, не знает ли она причину, отчего Иван так охладел к ней. Та ей и рассказала всё, что знала. Со зла или по людской глупости, любители почесать языками донесли до Ивана о неверности Викушка Мать парня взяла сынка в обороты и, убедив того, что такая девка в их семье не нужна, принялась искать тому невесту.

– Это что же они удумали? Это …, – но Викушка не сумела подобрать нужного слова.

– Да знаем мы, что ты своему парню верна, но, как жизнь показала, он и не нуждался в твоей верности, – откликнулась Агатка, девушка, усыпанная веснушками.

Раньше с любимым у неё словно было второе дыхание, и всё было в радость, но надлежало принять действительность и дальше жить, но люди разве дадут. Если на речи лживые не обращаешь внимания, то когда мужики стали пытаться отловить девушку и время с ней провести приятно, у Аннушки что-то надорвалось внутри.

Когда мать увидела своего ребёнка плачущего и в одежде комканой, то принялась чихвостить бессовестных людей. Долго бушевала женщина, пока не взяла себя в руки и не сказала дочери:

– Уходить тебе надо. В этой деревне с тобой беда приключится.

Побледнела девушка.

– Мам, за что они так со мной?

– Человеческую душу тяжело понять, а зло, совершаемое ими – и подавно.

Собрала мать Аннушку и, дождавшись, когда народу меньше будет на улице, перекрестя, рассказала, как той кратчайшим путём до деревеньки соседней добраться.

– Ступай, милая, да будет над тобой благословенье Божье.

Но покинуть свою деревню незамеченной ей так не удалось. Внук старосты последовал за ней.

Шла она по лесу и думала, как она заживёт новой жизнью на новом месте. Как будет хозяйство одна поднимать. Когда она отошла от деревни, достаточно, Семён решил показать себя.

Убежать не вышло. Повалил он её на землю. Пыталась она сопротивляться, в руку парню зубами вцепилась. Он её отдёрнул, а затем так ударил по лицу, что голова откинулась назад и затылок ударился о землю. В глазах потемнело, а в голове стоял ужасный шум.

– Надругался Семён надо мной. А после сделанного пару раз пнул в память о том дне, когда с сеновалом не вышло. Когда он уходил, я могла видеть замутнённым взором токмо его спину. Но приподняться, а тем паче встать не могла. Так я умерла».

– А как пёс с тобой оказался?

– Видно, сердцем почувствовал произошедшее со мной несчастье и умудрился сбежать из дому. Сколько я не просила верного друга вернуться в деревню к родителям, он ни в какую не желал покидать меня. Отведи его домой. Меня он не слушает.

Хотела Василиса исполнить просьбу по уговору Бурьяна, но, взглянув в глаза животному, всё поняла.

– Не оставит тебя он. Либо ты дожидаешься смерти его, и вы вместе уходите. Либо я даю ему безболезненно умереть, и его душа, присоединившись к тебе, проводит на ту сторону.

Призрак девушки обняло ласковым теплом.

– Бурьянушка, хранитель мой, – Аннушка обняла морду верного пса.

Животина, преодолевая слабость, радостно пару раз вильнула грязным и тощим хвостом. Василиса, покопавшись в суме, нашла нужный отвар.

– Бурьян, отправляйся к хозяйке, помоги ей добраться до места, которое ей суждено.

Пёс смотрел на девушку понимающим взглядом. Василиса, собравшись с духом, влила в пасть отвар. Животное сглотнуло. Знатка уложила голову пса на землю и прикрыла ему глаза. Тело Бурьяна чуть приподнялось от вздоха, и он ушёл из мира живых.

Подняв глаза, Василиса увидела рядом собой душу собаки. Четвероногий друг вильнул ей радостно хвостом и, развернувшись, потрусил к хозяйке.

– Спасибо, знатка, – проговорила Вика и две фигуры пошли навстречу зарождающемуся и теплому свету.

Минуло сколько-то времечка, и Василиса вышла к деревне, в которой раньше жила Аннушка. Деревенские жители рассматривали чужачку, но не подходили к ней. Чертознайка уверенно шла к отшибу деревни, где у самого ручья стоял дом матери Викушки.

Она постучалась в дверь. Не сразу, но ей открыли. Перед Василисой стояла старенькая женщина, временем самую малость согнутая к земле.

– Тебе что-то надобно от меня? – усталым голосом спросила она.

– Я хотела передать, что нашла тело вашей дочери в лесу. В тот день, как вы с ней простились, она успела не далеко уйти. Семён, внук старосты, прокрался за ней и убил её. Про изнасилование Василиса предусмотрительно промолчала. Всё, что сказала эта незнакомая девушка, оглушило Настасью. В глазах собралась влага, и всё виделось мутным. Женщина пошатнулась. Василиса, приобняв мать Вики за плечи, завела ту в дом и усадила на лавку.

– Если я попрошу кого-нибудь мне помочь, то я покажу место, где находится тело Аннушки, и мы беспременно его принесём в деревню, где вы уже придадите её тело земле.

– Не пожалел тебя, проклятущий, – не слыша Василисы, произнесла женщина. И, ни к кому не обращаясь, заговорила: – За что Бог с нами жестоко обошёлся? Разве мы что неугодное сделали? Если я что не так сделала, я отвечу перед ним, но дочу её ЗА ЧТО! Пускай наказал бы МЕНЯ! А кровиночку не тронул бы.

Крупные слёзы побежали из глаз матери Аннушки, она их уже не сдерживала.

– Поверьте моим словам, вскоре тот, кто сделал это с вашей дочерью, получит по заслугам.

Настасья смогла взять себя в руки и пошла к соседям просить Игната помочь. Узнав, в чём просьба состоит, мужик было начал отказывать, аргументируя тем, что кому Настасья верит – девке незнакомой. Чертознайка посмотрела в глаза мужчины. В мире внешнем прошли секунды, а их разговор состоялся быстро и в голове Игната.

– Если не хочешь, чтобы я рассказала другим о твоих грехах, помоги принести тело Аннушки в деревню и будь на её похоронах, тогда простят тебе те мысли и желания, гнусные по отношению к девице.

– Кто ты?

– Повнимательнее посмотри в мои глаза.

Мужик вгляделся в разноцветные глаза девушки. Они казались обыкновенными, пока откуда ни возьмись в них не взялась тьма. Она заполнила собой всё и посмотрела в самую душу Игната, обнажая всё самое худшее, что он когда-либо думал и делал. И сие было невозможно от неё скрыть. И самое жуткое, что произошло дальше – Тьма приняла форму обнажённой девушки с развивающимися длинными волосами и мгновенно переместилась к мужчине. Первородный холод укутал его. Она, видя, что он обмочил штаны, мило улыбнулась. Игнат сглотнул. Улыбка на лице не имеющих глаз, но имеющие очертания носа, – ужасающее зрелище.

– Так ты выполнишь просьбу?

– Да, – сглатывая слюни, сумел выдохнуть мужчина.

Так сосед Настасьи дал своё согласие и отправился вслед за Василисой. Обернулись они скоро. Сосед доставил тело Настасье. Мать, убитая горем, сидела на лавке, смотря на кое-где истлевшее тело кровиночки. Мужик вышел на улицу, где его дожидалась тёмная знающая.

– Ты можешь попытаться людям рассказать всё, что было, но лучше, если ты промолчишь.

Напутствовав такими словами Игната, Василиса прошла в дом к Настасье. Следовало сделать успокоительные отвары и уложить женщину спать. Наутро предстояло разобраться с делом.

На следующий день, пока женщины были заняты приведения тела в порядок и чтением молитв над ним, кто-то из мужиков вызвался доставить батюшку. Знакомые Антона решили расспросить его, кто такая это пришлая, как они так скоро обернулись и прочее. Игнат предусмотрительно молчал, а на расспросы отмахивался ручищей.

– Что это краля обещала за болтливый язык отбить тебе хозяйство? – насмешливым тоном поинтересовался кто-то из мужиков и загоготал, а его подержали остальные.

– Если бы, – подумал Антон.

Эта девушка пугала. И если бы от другой получилось бы избавится и оставить на съедение лесной нечисти с животными, то эта знала его мысли. Василисе не имело смысла применять силу на простом человеке, ей стоило попросить бесов-помощников припугнуть недалёкого мужика.

Возникновение беса перед собой и добрый совет не делать никаких глупостей, что могут привести к его, Игната, смерти, был услышан и принят к сведенью, что чуточку расстроило беса. А он-то рассчитывал на тупость этого человека. Жаль, видно вещество, называемое мозгом, работает. А если бы мужик попытался что-нибудь сделать молодой девушке, бес помощник защитил бы хозяйку и случайно бы убил бы не счастливчика.

Тёмная знающая не стала дожидаться приезда батюшки. Она помогала женщинам, а когда освободилась, принялась за готовку отвара для Настасьи. Проработала она до сумерек. Чертознайка напоила женщину горьким настоем и уложила отдыхать. Одну из женщин по имени Агафья, она попросила присмотреть за Настасьей, оставила ей отвар, рассказала, как должна его принимать мать Вику и, попрощавшись, покинула дом.

Сердобольные женщины пытались уговорить девушку остаться до утра, а с утречка и в путь отправится, но Василиса вежливо отказала и, со всеми попрощавшись, сделала шаг в ночь.

– Не знаю, кто эта девушка, но помогай ей Бог, – проговорила крупная женщина лет пятидесяти семи, крестясь.

– Ты права, – отозвалась Агафья.

– Ой, бабоньки, забывчивые мы, – протянула Евфросиния, – мы переночевать предложили, а собрать в дороженьку нехитрую снедь не удосужились.

– Раз нам не изменить произошедшего, давайте ка усерднее помолимся Богу за эту девушку, – проговорила Павла и, повернувшись к божнице, стала читать молитву и креститься.

За ней последовали Агафья и Евфросинья. Настроение помощников Василисы ухудшилось, а молодой из них изрыгнул страшные ругательства.

ерез три дня доставили Батюшку. Всё сделали, как полагается. А через семь дней на разные голоса по деревне пронеслось: «Внука старосты кто-то убил». Пока люди обсуждали между собой эту новость, одна сухонькая и сгорбленная старушка в тёплой кофте и в юбке, опирающаяся на трость, подумала: «С лихвой злодейств за душой у Семёна. Учинял он их и не думал, что когда-нибудь ему придётся держать за них ответ». Жить надо по Божеским правилам. Эх. Что уж …

– А что, собственно, Семён? В нашей деревеньке столько людей творящих грехов, что Бог на всё с грустью смотрит.

-Люди, что же вы творите? Почто души бессмертные губите?

– Но ничего, ничего. Творец знает, для чего всё сие происходит.

– Нам, детям его, хочется, чтобы судьба к нам добрее была. Счастья принесла, да раны душевные залатала побыстрее. Зачем тогда по сути жить, если мучится приходиться.

А покудова те самые люди, вдоволь наговорившись, разошлись по своим дворам. Надо бы до темноты успеть дела завершить.

Встреча и упокоение призрака

Чертознайка побывала в одной деревушке, что была не велика, но и не мала, а по меркам тех, кто в ней жил, людей было предостаточно, чтобы жить своим хозяйством и соседям не мешать.

Но прежде колдовка пробыла в пути, почитай, четверо суток, а пейзаж всё не менялся – лес нескончаемой стеной окружал. Но как-то раз почувствовала как-то Василиса энергию смерти. Остановилась она и постаралась разобраться, откуда та доносится. Энергия тёмным сгустком распространялась неподалёку.

«Хоть знать пошлите, что я правильно сориентировалась», – мысленно попросила Знающая у Сил, а какие откликнуться – неважно было. Ничего не произошло.

– И как я должна буду миссию выполнить, если вы мне отказываете в малом помочь? – поинтересовалась девушка.

Неожиданно неподалёку раздался плач. Прислушавшись, было понятно, -плачет ребёнок. Подобным образом, искренне и самозабвенно, полностью погрузившись в свою беду, могут плакать дети.

– Спасибо, стало легче, – и Василиса направилась в сторону плача.

Прошла она чуть меньше ста шагов и предстала перед Чертознайкой молоденькое деревце, что одними веточками к земле гнутся. А неподалёку от него сидит девчура, в том, в чём мать на свет принесла, и плачет.

– Милая, прекрати слёзы лить и расскажи, что за горе у тебя. Чай, я смогла бы помочь.

Перестало дитя слёзы лить, шмыгнуло раз-другой. И развернулась к тёмной знающей. «Что привидения, что живые, а слёзы никого краше не делают», – подумала Василиса.

– Надо рассказать моей бабушке, где покоится моё тело.

– А деревня твоя где находится?

– До неё два полных дня, и на третий ты на неё выйдешь. Бабушку мою Людмилой зовут.

– А тебя как звать? Как-никак я имени твоего не знаю, – проговорила Василиса.

– Благослава, – представилась девочка.

– Рассказывай, что с тобою случилось?

И девочка рассказала.

«Отчим убил её по пьяни, в агрессивном состоянии. Он и раньше бил её, но на сей раз она не выдержала боли и сдалась. Когда же до её матери дошло, что сделал её новый мужик, её охватил страх и не желание связываться с законом. Поэтому мозг принялся лихорадочно искать выход из сложившейся ситуации. И он быстро был найден, – лес.

Сделав своё дело, они отправились домой, пока они шли, начался дождь, что развёз грязь. Через пару дней сердобольные жители деревни схватились ребёнка. Спрашивать родителей оказалось бесполезно: пьяные они токмо и говорили, что была она дома, а потом куда-то ушла.

Ребёнка пытались найти. Сельчан, взяв собой кобелей, отправились в лес. Но сколько они ни звали, сколько собаки не прочёсывали окрестности, всё оказалось четным.

Она привязана к месту, где её схоронили, и никуда неспособна уйти. Она устала и просит передать, что любит бабушку».

– Я всё передам твоей бабушке.

– Спасибо.

– Рано благодаришь. Я ещё ровным счетом ничего сделала.

Так Василиса рассталась с духом и отправилась в её деревню. За два дня пути чертознайке запруда и встретилась. Вышла она к деревне уже под вечер, на третий день, когда солнце садилось за облака, кто уже дома находился, кто возвращался с дальних полей.

– Чего-то я тебя не помню, ты чьих будешь? – поинтересовался худой мужичонка, подойдя к тёмной знающей.

– Не местная я. Ваша деревня на моём пути оказалась. Мне бы переночевать где.

Мужичонка прожёг взглядом девку. По первому взгляду, вроде не опасна, но сума больно старая на ней висит. А на кожаном ремешке, что стан девичий обвивает, книга ещё двумя ремешками поддерживается.

– Переночевать ты, девка, можешь у Дарьяны. Я самолично тебя к ней отведу, – проговорил мужчина.

Не доходя до конца деревни чуть-чуть, каких-то пару домов, они остановились у жилья, возле которого росли две молоденьких берёзки. Мужичонка уверенно прошёл к дому и постучал в дверь.

– Дарьяна, пусти на постой девку, не нашенскую.

Дверцы открыла невысокого роста пышная женщина с накинутым платком поверх сорочки. Она молча смотрела на пришедших.

– Не смотри на меня таким грозным взглядом, я-то знаю, что душа у тебя добрая.

– И умеешь ты слова нужные найти, Буеслав, – отозвалась женщина.

Чертознайка отметила про себя, взор карих глаз, малость выцветших от возраста, был чистым, беззлобным и сосредоточенным. В нём не было никакого отрицательного чувства.

Хозяйка дома обратилась к поздней гостье:

– Ты можешь зайти в дом, – и она отступила, пропуская ту.

Расспрашивать девушку хозяйка дома не стала. Она выделила место на резной лавке у окна. Сходила в сенцы и принесла оттуда тулуп и подала его гостьюшке. Знающая, свернув его, подложила себе под голову. Женщина пошла спать в свой закуток. Знакомства и расспросы остались на следующий день.

Василиса уснула быстро и сколько проспала – неизвестно. А на утро следующего дня, когда ночная тьма сменилась утренней синью, зарево стало заниматься. Все в доме уже проснулись, и взрослые, и ребятишки принялись за свои каждодневные дела.

– Хозяйка, вы простите меня, но мне бы с Людмилой встретиться, – проговорила Василиса.

– Тебе зачем? И с которой? Наша деревенька хоть и небольшая, но двенадцать Людмил наберётся. Тебе какая из них нужна?

– Мне нужна та, что приходится бабушкой тринадцатилетней Благославы.

Хозяйка дома ахнула, а ребятишки, что не убежали на улицу по своим делам, вмиг навострили слух. Дарьяна опомнилась.

– Петр, – обратилась она к старшему сыну, – ты пирожков для себя и младших возьми, и дуйте-ка отседова.

Старший послушался матери и толчками принялся выпроваживать младших, поскольку те не желали уходить. Зачем, когда взрослые явно о чём-то интересном разговаривать будут.

– Брысь! – прикрикнула женщина на ребятню, и те, боясь получить помелом по заднему месту, дунули вон.

Женщина присела на стул.

– Не сможешь ты с ней встретиться. Померла она.

– Расскажите мне, от чего? Болела али что другое заставило женщину раньше времени Кондратью отправиться?

– Не знаешь ты, девочка, что несчастье случилось у неё. Убили Благославушку.

– Кто убил?

И хозяйка дома рассказала всё незнакомой девушке. Свободно, без всяких оглядок. Подчас родные и близкие люди могут творить такое, что нормальному здравому человеку и в голову не придет.

– И что ужасно спрашиваешь их, а они ответ дать не могут. Или он таковой, что в ужас приходишь. И взгляд у них …, – хозяйка дома замолчала и попыталась подобрать нужные слова, но у неё не вышло, поэтому она продолжила: – Наряду с этим они от души улыбаются, -Дарьяну передёрнуло от одних воспоминаний. – Мать её с хахалем так упились, что решили от девчонки избавиться.

И как Бог создаёт таких чудовищ? И пускай мы с давних пор не наивные люди, знающие, что справедливости по-хорошему нет никакой, но всё же хочется верить, что как Бог создал таких монстров, что не побоялись души невинной жизни лишить, так Он с них спросит, до единого поступка.

Нам остаётся верить и надеяться. Иначе зачем тогда всё, что происходит с людьми. Ой, чего-то я изрядно отошла от рассказа, – спохватилась хозяйка дома. – О самой Благославе ничего плохого не скажу. Но тяжёлая ей жизнь досталась. И не было в ней ничего хорошего. Изменений к лучшему не было, всё оставалось прежним. Не повезло девчонке с родительницей. Была она круглой сиротой при матери.

Настоящий отец девочки бросил их, когда той пятнадцать месяцев было. Через некоторое время Крижана стала прикладываться помаленьку к бутылке. Людмила, бабка её, делала всё возможное для девочки, пока в силах была. Мать же, когда трезва была, всё искала своего счастья в мужиках. Так что росла девчонка без материнской любви, наблюдая, как в их доме то появляются, то исчезают разные мужики.

В доме ужас творился. Часто пьющая и неадекватная мать и шумные компании мужиков. Ругань. Да наподдать могли ей для своего личного увеселения. Ела она плохо, потому что в их доме окромя закуски с выпивкой ничего не было. Если вообще ей удавалось поесть. Одежда была старой и поношенной, а новую ей никто не покупал.

Кто-то, может и жалел девочку, но в остальном всё стояло на месте. Ни у кого и мысли не возникало взять бедное дитя к себе. И так у всех своих детей и забот хватает. Да и, может быть, многие женщины боялись, что девочка как-то плохо повлияет на их собственных детей. Так что никто ничем не помог девочке. Ни одна из женщин не проявила к этому дитя материнской ласки. Не знала та, что такое, когда тебя родной или дочкой называют. Бабка, конечно, заботилась о ней, но нежностей не проявляла. Видно, не хотела тем самым ту привязывать. Так что Благославушка не знала, что такое, когда тебя поглаживают по голове.

Благославушке и так доставалось от очередного сожителя матери. Бил он её. Девочка потерпит и к бабке сбежит. Та её накормит, напоит, как может, утешит. Но нужно как-то дальше жить. Бывало, что очередной мужик, али сама Крижана явится и, устроив скандал, поволочёт дочь домой. А что Людмила может супротив двоих алкашей. Только слёзы вытирать, да за девочку молится к Богу. Будь она моложе и здоровее, ещё бы поборолась за внучку, а так уступила место годам. Сделали они её слабой. Трудно ей жилось. Не хотела, чтобы внученька видела её такой. Да и слечь она могла в любую минуту. И пришлось бы девчонке её на себе тащить, а этого Людмила позволить себе не могла.

А вот как вышло: ни внучка, ни бабка, ни прожили до конца свои жизни. Раньше их Кондрат прибрал. Как весть до Людмилы о пропаже внучки дошла, так прижалась к стенке, чтобы не упасть. В памяти всплыли все последние их разговоры. О том, как внученька упрашивала её оставить у себя и ни за что мамке не отдавать. При этих воспоминаниях у неё потекли слезы по щекам. Сердце сильно застучало.