Читать книгу: «Я знаю, что ты не спишь», страница 2

– А смысл мне с тобой разговаривать? Ты никогда меня не слушаешь. – Ее голос звучал, как обреченная трупа скрипучих музыкантов. Ее вялые очи обратились к сыну, но смотрели не на него, а насквозь.

– Я слушаю! – возразил мальчик. После пылкой фразы его носик дрогнул, а сам он сгорбился и будто бы несоизмеримо уменьшился от этого.

– Твой отец был таким же. Не слушал, не слушал, не слушал, а потом… – Она затихла и схватилась одной рукой за горло. – Повесился прямо в нашей спальне! – Кулак резко влетел в дверцу шкафа. Костяшки матери покраснели, выделяясь на фоне её болезненной бледности.

– Мамочка, не надо так! – завопил мальчик и уткнулся в её бедро головой, обхватив его руками. Как вдруг мама дернула ногой. Сын упал на пол.

– Ты такой же больной, как и он. Не понимаю, зачем вы вообще были мне нужны! – После слов матери в дыхательных путях мальчишки застрял противный ком. Очи намыливали подступающие ливни слёз. Ещё мгновение, и он бы бросился навзрыд. – Психи, твари, монстры! – кричала мать. И этого было более чем достаточно, чтобы её сын начал истерику. Он в один момент покраснел. Вопли от детской истерики разносились по всем комнатам. Они заглушили громкие шаги матери, но не сумели перекрыть собой хлопнувшую входной дверь. Мама ушла на работу.

Спустя час мальчик успокоился. Дыхание пришло в норму. Отчаянные мысли ушли из трещащего по вшам мозга, рассеясь по всему телу ледяными осколками боли. Он умыл лицо и принялся за задуманную стирку. Положив в ванную тазик размером с половину своего тела, мальчик принялся за работу. Струя воды громко била по пластиковому тазу. Футболка с въевшимися пятнами лежала на руках мальчика. Он сминал белую ткань в причудливые фигуры, пока вода продолжала течь. Играясь с футболкой, мальчик случайно смял ее в форму большого объемного цветка. Такие же были и на люстре родительской комнаты. Это заставило кожу ребёнка залиться мурашками и погрузиться в тот самый день.

Тогда мама снова была на двойной смене. Желудок мальчика ныл от голода. Он засеменил ножками до кухни. Открыв холодильник, он увидел лишь бутылку молока и черствую половину от буханки хлеба. Последний был ещё и вдобавок заплесневелым. Мальчик от безысходности достал его. Рёв живота был готов принять даже такое подношение. Он положил хлеб на доску. Кое-как отрезав кривой кусок, он увидел, как его наполовину разъела чёрная плесень. Пожав плечами, мальчик повиновался урчащему животу и сунул себе это в рот. Он жевал и глотал, не думая ни о вкусе, ни о том, что находится в его пасти. После он решил наведаться в родительскую спальню. Отца уже как час не было слышно. Открыв дверь в родительскую, он застыл в дверном проеме. На шее отца висела петля. Веревка была привязана к креплению, на котором держалась люстра с цветочными абажурами. Сам же папа стоял на табурете. На полу близ неё лежала пустая бутылка водки. В ту же секунду ребёнок бросился к отцу. Он мчал к папе сломя голову. Как вдруг он запнулся об ковёр. Мальчик рухнул на табурет, сбив его с ножек. Отец повис на люстре.