Читать книгу: «Точка Лагранжа»

ПРОЛОГ: «Аномалия»

Лунная обсерватория «Селена» была самой тихой научной станцией, созданной человечеством. Расположенная на обратной стороне Луны, она не только была защищена от растущего светового загрязнения Земли, но и от радиошума, создаваемого восемью миллиардами людей и их неутомимыми машинами. Здесь, в тишине лунной ночи, телескопы могли улавливать самые слабые сигналы из глубин космоса.

Доктор Ясмин Хан уже четырнадцатый месяц своей восемнадцатимесячной вахты не обнаружила ничего, что могло бы взволновать кого-либо, кроме узкой группы специалистов по звездной спектроскопии. Такова была судьба астрономов 2070 года – наблюдать вселенную с беспрецедентной четкостью и в большинстве случаев не находить ничего неожиданного.

– Док, у нас странное искажение в секторе L4, – раздался голос Кайла, молодого техника, нарушив ее размышления.

– Вероятно, сбой в системе фильтрации, – Ясмин не отрывала взгляд от собственного экрана, где она анализировала спектральные линии далекой звезды. – Перезагрузи модуль обработки.

– Уже сделал. Три раза. И переключил на резервный массив. Искажение сохраняется.

Что-то в тоне Кайла заставило ее оторваться от своих данных.

– Покажи.

Изображение с основного телескопа заняло центральный экран в куполе обсерватории. На первый взгляд, ничего необычного – типичное космическое пространство с редкими звездами на фоне темноты. Затем Ясмин заметила это: почти невидимое искажение в центре изображения, словно линза телескопа имела небольшой дефект или будто сама ткань пространства была слегка смята.

– Что это?

– Не знаю, – ответил Кайл. – Но оно движется не как космический мусор или астероид. Фактически, оно не движется вообще. Оно зафиксировано точно в точке Лагранжа L4.

Точки Лагранжа были хорошо известны астрономам еще с 18 века – места в космосе, где гравитационное притяжение двух массивных тел, таких как Земля и Солнце, создавало относительно стабильные регионы. Точки L4 и L5 системы Земля-Солнце содержали скопления естественных астероидов, троянцев Земли, и несколько исследовательских зондов.

– Увеличь и примени фильтры глубокого контраста.

Кайл быстро выполнил команду. Изображение зума наполнило экран, и то, что было едва заметным искажением, теперь стало более определенным – абсолютно черным объектом на фоне звезд.

– Это… – Ясмин замолчала, подбирая слова. – Это не может быть естественным объектом.

– Почему?

– Посмотри на края, – она указала на границу между объектом и окружающим космосом. – Слишком четкие. И альбедо…

– Практически нулевое, – закончил Кайл. – Оно поглощает почти весь падающий свет.

Ясмин почувствовала, как по спине пробежал холодок. За двадцать лет работы астрономом она никогда не видела ничего подобного.

– Проверь архивы, – быстро сказала она. – Когда этот объект появился? Был ли он там во время последнего сканирования сектора?

Кайл погрузился в базу данных, его пальцы быстро скользили по голографическому интерфейсу.

– Последнее сканирование было семь недель назад, – сказал он после паузы. – И… его там не было.

– Невозможно, – Ясмин подошла ближе к экрану. – Объект такого размера не может просто появиться в точке Лагранжа. Для этого потребовалось бы огромное количество энергии.

Они молчали несколько долгих секунд, осознавая значение своего открытия.

– Мы должны сообщить об этом, – наконец произнесла Ясмин.

– В Лунный центр?

– Нет. Прямо в Международный консорциум космических исследований. Это… – она глубоко вздохнула, – это явно не природное явление.

Через двадцать минут, после серии дополнительных наблюдений и проверок, Ясмин активировала защищенный канал связи с Землей. Она знала, что их открытие изменит мир, но даже она не могла предвидеть, насколько фундаментальными будут эти изменения.

Потому что в точке Лагранжа L4 системы Земля-Солнце, в 150 миллионах километров от колыбели человечества, появился объект, которого не должно было там быть. Объект, чье присутствие нарушало все, что мы знали о физике и нашем месте во Вселенной.

Объект, который в последующие месяцы получит название «Тессеракт».

ЧАСТЬ I: «ПУТЕШЕСТВИЕ»

Глава 1: «Приглашение»

Доктор Дэвид Чен всегда считал себя теоретиком, человеком идей, а не действий. Его лекции в Массачусетском технологическом институте неизменно собирали полные аудитории, несмотря на то, что специализация «Теоретическая ксеноархитектура» считалась экзотической даже среди астрофизиков. Он привык к тому, что его работа воспринималась как научная фантастика – интеллектуальные спекуляции о том, как могли бы выглядеть структуры, созданные нечеловеческими цивилизациями.

До сегодняшнего дня.

Электронное сообщение с официальной печатью Международного консорциума космических исследований пришло в 4:37 утра. Чен обнаружил его, проснувшись от настойчивого сигнала своего имплантата.

«Доктор Чен, Ваше присутствие необходимо на экстренном совещании Специального комитета МККИ. Транспорт прибудет через 90 минут. Подробности при встрече. Уровень конфиденциальности: Альфа».

Он перечитал сообщение трижды, прежде чем оно начало казаться реальным. Уровень конфиденциальности «Альфа» использовался только в исключительных случаях – последний раз это было связано с обнаружением биологических маркеров в образцах с Европы.

Его пальцы подрагивали, когда он собирал небольшую сумку с личными вещами. Зубная щетка, смена одежды, планшет с его текущими исследованиями. Он не был уверен, что ему понадобится, но что-то подсказывало, что он может не вернуться домой в ближайшее время.

Ровно через 90 минут у его двери появился автономный шаттл с тонированными стеклами. Внутри его ждала молодая женщина в строгом сером костюме с эмблемой МККИ.

– Доктор Чен, – она кивнула. – Меня зовут Лара Костова, я ваш сопровождающий. Мы направляемся в Североамериканский космический центр.

– Вы можете сказать, почему…?

– Все вопросы будут адресованы директором проекта по прибытии, – она мягко улыбнулась, но ее тон не оставлял возможности для дальнейших расспросов.

Четыре часа спустя шаттл опустился на частную посадочную площадку комплекса НАСК, расположенного в горах Колорадо. Огромное сооружение, частично встроенное в горный склон, было одним из главных координационных центров МККИ, объединявшего усилия космических агентств всех развитых стран.

В конференц-зале высокого уровня безопасности его ждали двенадцать человек – некоторых из них он узнал мгновенно. Доктор Елена Соколова, легендарная российская космонавтка, теперь возглавлявшая международные миссии. Профессор Хироши Такеда, ведущий специалист по квантовой физике. Доктор Амара Оконкво, чьи работы по возможным формам нечеловеческой коммуникации Чен цитировал в своих статьях.

– Доктор Чен, – Соколова поднялась ему навстречу. – Благодарю вас за оперативный приезд.

Ее английский был безупречен, с легким акцентом, который почти исчез за годы международной работы. Она была выше, чем ожидал Чен, с осанкой человека, привыкшего к невесомости. Короткие седые волосы обрамляли лицо с резкими чертами и пронзительными серыми глазами.

– Я полагаю, вы понимаете, что мы не стали бы вызывать вас таким образом без чрезвычайно веской причины, – продолжила она, указывая на свободное место за столом.

– Естественно, – ответил Чен, садясь. – Хотя должен признаться, что совершенно не представляю, чем могу быть полезен. Мои исследования носят сугубо теоретический характер.

– До недавнего времени, – Соколова сделала жест, и на большом экране в центре стола появилось изображение. – Семь недель назад лунная обсерватория «Селена» зафиксировала аномалию в точке Лагранжа L4 системы Земля-Солнце.

Чен уставился на изображение – чёрный сферический объект на фоне звёзд, с идеально ровными краями.

– Мы назвали его «Тессеракт», – сказала Соколова. – Диаметр объекта составляет примерно 500 метров. Его поверхность обладает уникальными оптическими свойствами – почти нулевое альбедо, но при этом нет типичных для чёрных тел тепловых сигнатур. Фактически, он почти не взаимодействует с электромагнитным спектром стандартным образом.

Чен почувствовал, как его сердце начало биться быстрее.

– Искусственный объект, – произнёс он тихо. – Внеземного происхождения.

– Это наиболее вероятная гипотеза, – кивнула Соколова. – Хотя официально мы пока используем термин «объект неизвестного происхождения».

– Когда и как он там появился?

– Мы не знаем, – ответил профессор Такеда. – Между двумя сканированиями прошло семь недель. В один момент его не было, в следующий – он там. Без видимого приближения, без энергетических сигнатур, типичных для двигателей. Он просто… появился.

Чен откинулся на спинку кресла, пытаясь осмыслить информацию.

– Доктор Чен, – продолжила Соколова, – за последние шесть недель мы провели все возможные дистанционные исследования объекта. Результаты… неоднозначны. Но одно стало ясно – некоторые особенности «Тессеракта» поразительно напоминают структуры, которые вы описывали в своих теоретических работах.

На экране появились отрывки из его статей, опубликованных за последние пять лет. «Принципы конструирования внеземных архитектурных форм», «Геометрические аномалии как индикаторы искусственного происхождения космических объектов», «Мультипространственные структуры и их потенциальное использование продвинутыми цивилизациями».

– Ваши теоретические модели, доктор Чен, на данный момент лучше всего соответствуют нашим наблюдениям, – сказала Соколова. – Именно поэтому мы хотим предложить вам место в команде проекта «Визитёр».

– «Визитёр»? – переспросил Чен.

– Исследовательская миссия к объекту, – ответила она. – Мы готовим космический корабль для прямого контакта и исследования «Тессеракта». И нам нужен ведущий теоретик по внеземным структурам в составе экипажа.

Чен моргнул, пытаясь осознать сказанное.

– Вы хотите, чтобы я полетел в космос? – его голос прозвучал неожиданно высоко даже для него самого.

– Именно так, – кивнула Соколова. – Миссия длительностью восемнадцать месяцев. Шесть месяцев полёта до точки Лагранжа, шесть месяцев на исследования и шесть месяцев на возвращение.

– Но я… я никогда не был в космосе. Я не космонавт, не астронавт, я теоретик.

– Именно поэтому вы нам и нужны, – вмешался Такеда. – У нас достаточно опытных космонавтов. Нам нужен человек, который способен мыслить за пределами наших земных парадигм. Человек, чьи идеи уже предсказали некоторые особенности объекта.

Чен посмотрел на изображение «Тессеракта» на экране. Всю свою академическую карьеру он пытался представить, как могли бы выглядеть творения нечеловеческих разумов. И теперь, возможно, одно из них находилось перед ним.

Он вспомнил своего деда, старого астронома, который поднимал его на крышу их дома тёмными ночами, чтобы показать звёзды. «Где-то там, Дэвид, должны быть другие, смотрящие на наше Солнце и задающиеся тем же вопросом – одни ли они?»

– Когда начинается подготовка? – спросил он, уже зная свой ответ.

Соколова позволила себе небольшую улыбку.

– Немедленно, – сказала она. – Вылет через шесть недель.

Последующие часы прошли в обсуждении деталей миссии. Чен узнал, что «Визитёр» уже находился на финальной стадии подготовки – проект был запущен почти сразу после обнаружения «Тессеракта», хотя окончательный состав экипажа ещё формировался.

К вечеру, когда большинство участников встречи разошлись, к нему подошла доктор Оконкво. Её высокая фигура, облачённая в традиционное нигерийское платье с современными элементами, излучала спокойную уверенность.

– Доктор Чен, – её голос был мелодичным, с лёгким акцентом. – Я давно восхищаюсь вашими работами. Они помогли мне в разработке моделей потенциальной коммуникации с нечеловеческими интеллектами.

– Спасибо, – Чен почувствовал себя неловко под взглядом её тёмных внимательных глаз. – Ваши исследования по лингвистическим паттернам также были очень полезны для моих работ.

– Интересно, не правда ли? – она сделала жест в сторону экрана, где всё ещё отображался «Тессеракт». – Десятилетиями мы теоретизировали о внеземных цивилизациях, создавали модели, писали статьи… И вот он – первый реальный контакт – и он происходит в форме, которую никто не предсказывал.

– Контакт… – Чен задумчиво повторил слово. – Мы ещё не знаем, что это такое. Это может быть давно заброшенный артефакт, космический мусор древней цивилизации.

– Возможно, – Амара улыбнулась. – Но что, если нет? Что, если это действительно первый шаг к знакомству с другим разумом? Разве не для этого мы все работали?

Чен посмотрел на объект, нарушающий все известные законы физики своим простым существованием, и почувствовал странную смесь страха и восторга. Всю свою жизнь он изучал звёзды, искал следы других цивилизаций, строил теории о том, как они могли бы проявить себя.

И теперь, возможно, одна из них проявила себя. Здесь. Сейчас. На расстоянии вытянутой руки по космическим меркам.

– Да, – наконец произнёс он. – Именно для этого.

Глава 2: «Сборы»

Центр подготовки космонавтов МККИ в пригороде Хьюстона напоминал муравейник, в который кто-то ткнул палкой. Чен никогда не видел такого количества людей, движущихся с такой целеустремлённой срочностью. Инженеры, врачи, тренеры, администраторы – все они, казалось, были заняты подготовкой самой важной миссии в истории человечества.

Что, возможно, было недалеко от истины.

– Ваша ускоренная программа подготовки, – сказала доктор Джейн Уилсон, руководитель тренировочного центра, передавая ему планшет с расписанием. – Обычно подготовка астронавтов занимает более двух лет. У нас есть шесть недель.

Чен пробежал глазами плотный график, где почти каждый час был расписан: медицинские обследования, центрифуга, тренировки в бассейне, имитирующем невесомость, лекции по системам корабля, протоколы безопасности, обучение работе в скафандре…

– Это… впечатляет, – сказал он, пытаясь скрыть внезапное беспокойство.

– Мы сосредоточимся на самом необходимом, – продолжила Уилсон. – К счастью, вам не нужно учиться пилотировать корабль или проводить внешние ремонтные работы. Вы летите как специалист-исследователь. Но базовые навыки выживания в космосе вам понадобятся.

Первая неделя подготовки оказалась настоящим испытанием. Чен никогда не считал себя физически слабым – он регулярно плавал и занимался йогой – но космическая подготовка требовала совершенно иного уровня выносливости. Особенно тяжёлыми оказались тренировки на центрифуге, имитирующей перегрузки при старте.

– Дышите глубже, доктор Чен, – инструктировала его через наушник доктор Мария Гонсалес, медицинский руководитель тренировок. – Напрягите мышцы живота и бедер. Это поможет удержать кровь в верхней части тела.

Он пытался следовать инструкциям, но при пяти g чувствовал, будто слон сидит на его груди. Лицо деформировалось под действием силы, веки становились тяжелыми, как свинец, а периферийное зрение сужалось до туннеля.

После первой тренировки Чен был уверен, что не сможет пройти этот этап подготовки. Однако к удивлению инструкторов, его тело адаптировалось быстрее, чем ожидалось.

– У вас хорошие природные данные для космических полетов, – заметил доктор Ковальский, польский специалист по космической медицине, проводивший его обследование после недели тренировок. – Низкое кровяное давление, устойчивый вестибулярный аппарат. Могли бы стать профессиональным астронавтом.

– Слишком много формул в голове для этого, – улыбнулся Чен.

К концу второй недели он встретил остальных членов экипажа. Некоторых он уже знал по встрече в НАСК – Соколова, Такеда, Оконкво. Другие были новыми лицами: майор Джейсон Тейлор, американский пилот с внушительным послужным списком космических миссий; доктор Карла Мендес, бразильский экзобиолог; доктор Алия Хан, пакистанский инженер; и еще несколько специалистов из разных стран.

Их первая общая встреча состоялась в симуляторе жилого отсека «Визитёра». Соколова, как командир миссии, провела краткий инструктаж.

– Господа, дамы, – начала она, обводя взглядом собравшихся. – Через четыре недели мы отправимся к точке Лагранжа L4 для исследования объекта «Тессеракт». Это самая амбициозная миссия в истории МККИ и, возможно, в истории космонавтики. Мы собрали лучших специалистов из разных областей, чтобы обеспечить максимальную готовность к любым сценариям.

Она активировала голографический дисплей в центре помещения, на котором появилось изображение «Тессеракта».

– На данный момент мы знаем об объекте очень мало, – продолжила она. – Его форма, размер, положение в пространстве – вот и все. Мы даже не можем с уверенностью сказать, из какого материала он состоит. Дистанционные сенсоры дают противоречивые показания. Именно поэтому нам необходимо прямое исследование.

– А что насчет возможных рисков? – спросил Тейлор, сложив руки на груди. – Мы говорим о потенциально инопланетном объекте, внезапно появившемся рядом с Землей.

– Оценка рисков проводилась тремя независимыми группами, – ответила Соколова. – На данный момент объект не проявляет никакой активности. Нет излучения, нет движения, нет сигналов. Он просто… существует.

– Что не исключает возможности, что он может «проснуться» при нашем приближении, – заметила Карла Мендес. – Если это действительно технологический артефакт, у него могут быть защитные системы.

– Именно поэтому мы будем действовать предельно осторожно, – сказала Соколова. – Все этапы миссии имеют четкие протоколы безопасности. Сначала дистанционное обследование с безопасного расстояния, затем отправка автоматических зондов, и только потом, если не будет выявлено явных угроз, непосредственное взаимодействие.

Чен слушал обсуждение, наблюдая за реакциями коллег. Интересно было видеть разницу в подходах: Соколова и Тейлор явно фокусировались на безопасности, Мендес и Оконкво больше интересовались научными аспектами, а инженеры вроде Хан уже обдумывали технические решения для исследования.

– Доктор Чен, – голос Соколовой вернул его к реальности. – Как наш ведущий специалист по теоретическим аспектам внеземных структур – каковы ваши мысли?

Все взгляды обратились к нему. Чен прочистил горло.

– Исходя из имеющихся данных, – начал он осторожно, – «Тессеракт» демонстрирует характеристики, которые я бы ожидал увидеть у объекта, созданного высокоразвитой цивилизацией. Идеальная геометрическая форма, необычные оптические свойства, способность появляться в заданной точке пространства без видимого движения… Это всё указывает на технологический уровень, значительно превосходящий наш.

– Что можно сказать о его предназначении? – спросил Такеда.

– Это сложнее, – признал Чен. – В своих работах я рассматривал несколько возможных типов структур, которые могли бы создать продвинутые цивилизации: энергетические коллекторы, наблюдательные станции, коммуникационные узлы, долговременные хранилища информации… «Тессеракт» может быть чем-то из этого списка или чем-то, что мы даже не можем себе представить.

– А может быть оружием, – добавил Тейлор.

Наступила тишина. Чен заметил, как Оконкво и Мендес обменялись взглядами.

– Любая достаточно продвинутая технология может быть использована как оружие, – сказал наконец Чен. – Но если бы целью было навредить Земле, зачем ждать? Объект находится там уже несколько месяцев и не проявляет никакой активности.

– Может быть, он ждет триггера, – возразил Тейлор. – Нашего приближения, например.

– Это непродуктивный подход, майор, – вмешалась Соколова. – Если мы будем исходить из худших сценариев, нам нечего делать в космосе. Наша задача – исследовать неизвестное, принимая разумные меры предосторожности.

– Согласна с командиром, – сказала Хан. – Кроме того, мы разрабатываем несколько типов зондов, которые смогут провести первичное обследование объекта с безопасного расстояния. Если будут обнаружены любые признаки опасности, мы сможем отступить.

Обсуждение продолжалось еще несколько часов. Чен отметил, что, несмотря на разные подходы и опасения, все члены команды были профессионалами высшего класса, готовыми работать вместе ради общей цели.

После встречи, когда большинство разошлось, к нему подошла Амара Оконкво.

– Интересная динамика в команде, не правда ли? – спросила она с легкой улыбкой.

– Да, – согласился Чен. – Хотя я ожидал больше конфликтов. Разные культуры, разные специальности…

– О, конфликты будут, – уверенно сказала Амара. – Шесть месяцев в замкнутом пространстве даже из лучших друзей могут сделать врагов. Но именно поэтому так важно уже сейчас установить рабочие отношения.

Чен кивнул, вспоминая напряженный обмен между Тейлором и Соколовой.

– Майор кажется… обеспокоенным.

– Это естественно, – пожала плечами Амара. – Он военный пилот, его тренировали видеть угрозы повсюду. Это его работа – думать о худших сценариях. Так же, как ваша – теоретизировать о внеземных структурах.

– А ваша? – спросил Чен с интересом.

– Моя работа – понимать, как мыслят другие, – улыбнулась она. – Будь то люди из других культур или потенциальные нечеловеческие интеллекты. Именно поэтому, я думаю, мы с вами будем хорошо работать вместе, доктор Чен. Вы думаете о том, что они могут построить, я – о том, как они могут общаться.

За следующие дни тренировки стали еще интенсивнее. К физической подготовке добавились длительные сессии по изучению систем «Визитёра», протоколов исследования и даже психологические тренинги. Команда психологов МККИ уделяла особое внимание групповой динамике и подготовке к длительной изоляции.

Однажды вечером, возвращаясь в свою временную квартиру в жилом комплексе центра, Чен заметил на информационном экране в лобби новостной сюжет. Журналистка стояла перед воротами центра, где собралась небольшая толпа.

«…продолжаются спекуляции о настоящей цели миссии «Визитёр». Официальные представители МККИ отказываются комментировать сообщения о том, что объект в точке Лагранжа может быть внеземного происхождения. Группы религиозных активистов требуют большей прозрачности…»

Изображение переключилось на бородатого мужчину с плакатом «ПРАВДУ О ПРИШЕЛЬЦАХ!».

«Они скрывают от нас информацию! – кричал он в микрофон. – Они уже установили контакт! Люди имеют право знать!»

Чен почувствовал неприятный холодок. До сих пор он был так сосредоточен на подготовке, что почти не думал о внешнем мире и его реакции на миссию. Конечно, МККИ не могло бесконечно скрывать истинную цель такого масштабного проекта. Неудивительно, что начали распространяться слухи.

– Сложно сохранить в тайне самое важное открытие в истории, не так ли? – раздался голос рядом с ним.

Чен обернулся и увидел доктора Сунита Патель, специалиста по искусственному интеллекту, присоединившуюся к команде неделю назад.

– Люди всегда будут спекулировать, – ответил он. – Особенно когда речь идет о возможности внеземной жизни.

– Не только спекулировать, – заметила Патель. – Посмотрите.

На экране появились кадры демонстраций в разных городах мира. В Риме толпа верующих молилась перед Ватиканом. В Токио технологические энтузиасты с плакатами, изображающими инопланетян, требовали «Контакта сейчас!». В Нью-Дели группа протестующих сжигала чучело космического корабля.

– И это только начало, – сказала Патель. – Когда мы действительно установим контакт – если установим – реакция будет еще сильнее.

– Если мы установим контакт, – повторил Чен, чувствуя внезапную тяжесть ответственности. – Объект может оказаться просто заброшенным артефактом без признаков активного разума.

– Даже в этом случае, – пожала плечами Патель, – сама идея о том, что мы не одни, что другие существовали или существуют… Это изменит все. Философию, религию, политику, само наше понимание нашего места во Вселенной.

Чен молча кивнул. Он посвятил свою карьеру теоретизированию о внеземных цивилизациях, но всегда абстрактно, интеллектуально. Сейчас, глядя на реакцию людей на одни только слухи, он начал понимать реальный масштаб того, что они могли обнаружить.

Неделя перед запуском прошла как в тумане. Последние тренировки, медицинские обследования, брифинги по безопасности. Членам экипажа разрешили короткие видеозвонки с родными и близкими – последнее общение перед долгим перерывом. У Чена таких звонков было немного – его родители погибли, когда ему было восемь, а дед, воспитавший его, умер пять лет назад. Несколько коллег по университету, пара старых друзей… Он вдруг осознал, насколько его жизнь была сосредоточена на работе.

За день до старта всему экипажу дали 24 часа отдыха. Чен провел утро в парке рядом с центром, наблюдая за птицами и наслаждаясь ощущением ветра на коже – простыми земными радостями, которых не будет в космосе.

Вечером он неожиданно получил приглашение от Амары Оконкво присоединиться к неформальной встрече некоторых членов экипажа. Место встречи оказалось небольшим африканским рестораном в пригороде Хьюстона.

Когда он вошел, там уже собрались несколько человек: сама Амара, Карла Мендес, Хироши Такеда, Михаил Ковальский и Саймон Мбеки. Они сидели за большим столом, заставленным блюдами с яркими, ароматными блюдами.

– А, доктор Чен! – Амара помахала ему. – Присоединяйтесь к нам. Мы решили, что последний ужин на Земле должен быть запоминающимся.

Чен сел на свободный стул рядом с Такедой.

– Все это приготовила хозяйка ресторана, когда узнала, кто мы, – объяснила Амара. – Отказалась брать деньги. Сказала, что это ее вклад в историческую миссию.

– Общественная поддержка важна, – кивнул Мбеки, наполняя бокал Чена красным вином. – Особенно сейчас, когда столько противоречивых мнений о миссии.

– Я стараюсь не читать новости, – признался Чен. – Слишком много шума.

– Мудрое решение, – согласился Такеда. – Лучше сосредоточиться на том, что мы можем контролировать. На нашей работе.

– И на последних земных удовольствиях, – добавила Карла, поднимая бокал. – За «Визитёр» и за то, что мы найдем у точки Лагранжа!

Они выпили. Ужин проходил в теплой, почти семейной атмосфере. Чен заметил, что среди присутствующих не было Соколовой, Тейлора и некоторых других членов экипажа, более ориентированных на безопасность и технические аспекты миссии.

– Командир не присоединится? – спросил он Амару, когда она передавала ему блюдо с острым нигерийским рагу.

– Елена предпочитает провести этот вечер в одиночестве, – ответила она тихо. – У каждого свой ритуал перед важными событиями. Для нее это время уединения и подготовки.

– А для вас? – поинтересовался Чен.

– Для меня? – улыбнулась Амара. – Хорошая еда, хорошая компания, разговоры о звездах и о будущем. Что может быть лучше?

К концу вечера разговор перешел от легкой беседы к более глубоким темам. Каждый поделился своими мыслями о возможных открытиях, ожиданиях, надеждах и опасениях.

– Я думаю, – сказал в какой-то момент Такеда, – что независимо от того, что мы найдем, сам факт этого поиска уже делает нас лучше. Стремление к знаниям, к пониманию нашего места во Вселенной – это часть того, что делает нас людьми.

– Согласен, – кивнул Мбеки. – В моей культуре есть понятие «убунту» – «я существую, потому что существуешь ты». Мы определяем себя через отношения с другими. Возможно, теперь это понятие расширится до космических масштабов.

Чен слушал, наблюдая за своими будущими коллегами. Эти люди, такие разные по происхождению, образованию, мировоззрению, объединились ради общей цели – расширить границы человеческого знания. И завтра они вместе отправятся в неизвестность.

Когда он вернулся в свою комнату поздно вечером, то долго стоял у окна, глядя на звездное небо. Где-то там, в 150 миллионах километров от Земли, в точке Лагранжа L4, ждал «Тессеракт» – объект, который мог изменить все наше понимание Вселенной и нашего места в ней.

Завтра они отправятся на встречу с ним.

Глава 3: «Старт»

Стартовый комплекс орбитальной станции «Гермес» представлял собой впечатляющее зрелище даже для космической эры 2070-х годов. Огромная конструкция на низкой околоземной орбите состояла из множества модулей, соединенных в форме звезды вокруг центрального хаба. Один из лучей звезды заканчивался стыковочным узлом, где сейчас находился корабль «Визитёр» – самое современное исследовательское судно, когда-либо созданное человечеством.

Чен наблюдал за приближением станции через иллюминатор челнока, доставлявшего экипаж на орбиту. Яркие солнечные панели сверкали в лучах Солнца, а массивный корпус «Визитёра» выделялся на фоне конструкций станции своими обтекаемыми формами и свежей белой краской с логотипами МККИ.

– Впечатляет, не правда ли? – Михаил Ковальский, сидевший рядом с ним, указал на корабль. – Сто двадцать метров в длину, жилой модуль с искусственной гравитацией, лаборатории с самым передовым оборудованием. Настоящее чудо инженерной мысли.

– И все это построили за пять лет? – спросил Чен.

– Нет, конечно, – улыбнулся Ковальский. – Базовая конструкция была заложена еще десять лет назад как часть программы исследования дальних планет Солнечной системы. Но когда обнаружили «Тессеракт», проект быстро модифицировали под новые задачи. Последние шесть месяцев станция работала круглосуточно, чтобы завершить подготовку.

Стыковка прошла гладко. После серии проверок герметичности шлюза экипаж перешел на борт «Гермеса», где их ждала короткая церемония перед отправлением. В главном зале станции собрались не только члены экипажа «Визитёра», но и персонал станции, а также несколько высокопоставленных представителей МККИ, прибывших специально для этого события.

Генеральный директор МККИ, доктор Рамеш Чандра, произнес краткую речь, транслировавшуюся на Землю.

– Сегодня мы являемся свидетелями начала новой эры в исследовании космоса, – сказал он, обводя взглядом собравшихся. – Миссия «Визитёр» представляет собой не просто научную экспедицию. Это проявление лучших качеств человечества – нашего любопытства, стремления к знаниям, способности объединяться ради общей цели, несмотря на различия. Экипаж корабля, представляющий десять стран и множество научных дисциплин, отправляется в неизвестность, чтобы расширить границы нашего понимания Вселенной.

Он сделал паузу, глядя прямо в камеру.

– Мы не знаем, что именно обнаружит экипаж «Визитёра» в точке Лагранжа L4. Но мы знаем, что любое открытие приблизит нас к ответам на фундаментальные вопросы о нашем месте во Вселенной. Является ли «Тессеракт» естественным феноменом с необычными свойствами или артефактом иной цивилизации – в любом случае его изучение расширит наши горизонты.

После еще нескольких официальных выступлений и символического обмена флагами командир Соколова официально приняла командование кораблем. Последовали последние рукопожатия, объятия, и экипаж направился к шлюзу, соединявшему станцию с «Визитёром».