Читать книгу: «Сбой на уровне системы», страница 2

Глава 2. Recon

Этап подготовки к хакерской атаке, во время которого собирается информация о системе.

Классная руководительница Даши долго и пристально изучала Женю, хмурилась, постукивала карандашом по синему журналу. Ей было, наверное, около пятидесяти, она выглядела очень по-учительски, но вокруг глаз были заметны добрые морщинки.

– Даша – сложный ребёнок. Очень сложный. Сами понимаете, Евгений Николаевич. Постоянные прогулы. Мать на звонки не реагирует, в школу не приходит. Как-то Даша на три дня исчезла, вернулась – сказала, в Иванове была. Парень? Хм… У таких девочек… В общем, я бы не удивилась. Видела её как-то с юношей. Как выглядел? Светловолосый, куртка красная, приметная. На мотоцикле или на мопеде, я не разбираюсь. Что за юноша? Понятия не имею, она не делилась, да он у неё и не первый, простите за подробности.

Скромная Маша, одна из Жениных учениц, заметила:

– Даша? Ну, не знаю. Она ни с кем не дружила. Она, знаете, такая странная. Под взрослую косила.

– Она курила, вы в курсе? – спросил с хитрой улыбкой Дамир и тут же поправился: – Ну, в смысле, курит. Она же найдётся, да?

Никто ничего не знал про Дашу. Никто с ней не дружил. Никому она не была интересна и ни с кем не сближалась. Дикая трудная девочка.

Единственная зацепка – парень в красной куртке. О нём сказала и Аня, самая старшая в группе:

– Парень… кажется, был. Мутный какой-то.

Вот и все сведения. Тупик. Полиция, может, что-то делала, но без заметных результатов. И, конечно, гражданских о своих процедурах не информировала.

Хоть Локи и сказал, что с полицией дела иметь не желает, Женя позвонил им и поделился всем, что узнал. Был вежливо послан… заниматься своими делами. И только тогда открыл на компьютере приложение ICQ. Кажется, оно уже устарело? Подростки говорили про «ВКонтакте» и Skype. Было даже интересно, почему продвинутый Локи выбрал именно его.

На аватарке стоял просто чёрный круг. Статус показывал, что Локи в сети.

«Добрый день, – написал Женя после долгих размышлений. – Это Евгений Кошкин».

Прошло сорок минут, прежде чем из колонок раздалось громкое характерное: «О-оу!»

«Рассказывай, Евгений Кошкин».

Ни приветствий, ни вопросов – короткое жёсткое требование. В прошлый раз Женя был растерян. В этот – подготовился заранее. Он напечатал:

«Сначала мне нужно убедиться, что ты не причинишь вреда».

«Кому?»

«Даше».

«Интересно, как можно причинить ЕЩЁ БОЛЬШЕ вреда пропавшей девочке?»

Женя выдохнул и сжал левую руку в кулак. Указательным пальцем правой набрал:

«Зачем тебе её искать? Объясни».

Пауза длилась недолго.

«Хули ты такой борзый, Евгений Кошкин? Не еби мне мозг вопросами. Я ищу тех, кто похитил твою Дашу. А ты завали ебало и делай, что говорят».

Если бы они встретились лицом к лицу…

«Ты не охренел? С чего ты вообще решил, что её похитили?»

Локи принялся печатать что-то длинное.

«Нет, она пошла за мороженым на северный полюс. Как Лена Кошкина. И ещё плюс-минус человек двадцать. Сам догадайся, зачем нужны девочки 13 – 15 лет».

Женя с силой ударил себя по бедру. Снова. И ещё раз. Не совсем осознанно. Очень хотелось разбить монитор.

«Это маньяк, да?»

«Хочешь хорошую новость для мотивации? Она почти наверняка жива. Пока».

Хорошая новость Локи звучала как издёвка. И всё-таки можно было цепляться за это «почти наверняка».

«Кому она нужна?»

«Вопросы. Сходи к ней домой, поищи телефон. Скорее всего, старый, кнопочный. Вряд ли она везде таскала его с собой. Если не будет – потряси всех знакомых, у неё должен быть ещё один номер. Как узнаешь – напиши сюда».

История сообщений пропала, и Женя понял: на сегодня беседа с Локи закончилась.

Только выключив компьютер, он позволил себе сгорбиться на стуле. В животе ощущалась выматывающая грызущая пустота, ядовитая и голодная.

«Лена Кошкина».

Они были погодками. Лена – старше. Из-за этого она всё время задирала нос. Зато Женя был выше, и это давало ему определённые преимущества. Лена говорила, что он самый терпимый из её братьев. Женя за это никогда не дразнил её девчонкой. Они дружили, по-настоящему.

Дети в их семье росли… Неплохо. Никто не голодал, у всех была чистая одежда. В основном, не новая – что-то отдавали соседи, что-то друзья семьи. В девяностые занимались огородом, младшие отвечали за прополку, а Женя и Лена – за кур.

В девяносто втором мама родила Мишку. Вот это, конечно, они все намаялись. Лена утверждала, что в жизни не заведёт своих, с неё хватит грязных пелёнок. Жене доставались менее неприятные задачи, например, кормить Мишку из бутылочки или катать его в коляске. Хотя совсем без пелёнок, конечно, не обошлось. Да ещё и остальные младшие требовали внимания. У родителей на всех рук не хватало, батя работал круглыми сутками.

Семейство Кошкиных было счастливым, но со стороны не выглядело благополучным. Жене было плевать, а Лена злилась. Ей хотелось дискотек, Москвы, яркой косметики и модных шмоток. Университета. И чтобы ею восхищались. Она возвращалась поздно, ругалась с родителями, скандалила. А однажды просто не пришла домой.

Когда стало ясно, что найти её не выйдет, Женя придумал себе утешительную легенду. Лена просто уехала в Москву. Она всегда об этом мечтала, а теперь решилась. И у неё всё хорошо.

Кто бы знал, что эта наивная спасительная фантазия прожила так долго?

***

Марина Игорева сидела в редакции – небольшой комнатке с четырьмя столами. У неё, редактора двух направлений, была привилегия – место у окна.

Перед компьютером стояли две пустых кружки, между ними лежал листок принтерной бумаги. На нём крупными буквами было написано: «Ребёнок пропал. Будете молчать? Love, L0k1».

И у Марины пока не было ответа на этот вопрос. Письмо пришло на почту не ей, а главному редактору. Но Елене Викторовне некогда было таким заниматься. Марина же написала отправителю несколько вопросов.

Ответов пока не получила.

На мониторе были развёрнуты скудные материалы об исчезновении Даши Жуковой. Учитывая проблемы в семье, девочка могла просто сбежать из дома. Не набиралось информации на статью. Разве что на короткую заметочку.

Добавив к документу приписку с просьбой сообщить любую информацию о Даше в редакцию или сразу в полицию, Марина сохранила работу и опять посмотрела на лист бумаги. Анонимки поступали в редакцию нередко. Но вот подписи под ними обычно не ставили.

L0k1 – этот ник был Марине знаком по серии хакерских атак. Не то искатель справедливости, не то псих регулярно ставил на уши Ногинский район и соседние города. Теперь он заинтересовался девочкой. Узнал что-то важное? Сведениями не поделился. Но стоило сказать спасибо, что вопрос свой он задал корректно, в переписке, а не вывел на все рекламные билборды. С него бы сталось.

Ребёнок пропал…

– А знаете, – сказала Марина главному редактору, поднимаясь и снимая куртку со спинки стула, – съезжу я ещё раз в полицию. Поговорю с Виталей. На обратном пути заскочу, узнаю про тарифы.

В разговорах с полицией, администрацией и прочими официальными органами у Марины имелось одно преимущество: она была несомненно красива. Чёткий профиль, огромные карие глаза и чёрное каре. Слегка бледноватые губы она умело красила. Фигура стала только лучше после рождения дочери.

Но главное, Марина умела себя держать. Как в том фильме – «самая обаятельная и привлекательная». Замглавы города и полковники целовали ей руку. Кроме того, Марина играла по правилам – очень важное качество в региональной журналистике.

Так что Виталя, он же полковник полиции Виталий Иванович Бобренко, никак не мог отказать ей в коротком разговоре. Правда, глядел обиженно.

– Да что я тебе скажу? Жукова эта… раскрашенная как на панель, на всех фотографиях одета так, что… – Он кашлянул. – Описывать при даме неприлично.

Марина мысленно ухмыльнулась. В силу профессии она сама могла бы много чего описать. Но ей было положено скромно улыбаться. Виталя же продолжил:

– Семья там будь здоров, мать не просыхает, отец то появляется и бьёт их обеих, то исчезает.

– Что если он её и похитил?

– Не, – Виталя покачал круглой головой, – уже полгода как сидит за кражу. В школе мы всех опросили, в секции, где она занималась, тоже. Ориентировки разослали. Ищем всяких бабок-дедок, может, к ним удрала. Ну, кому она нужна, сама подумай? Город тихий.

– Тихий, разумеется. На Ремесленной вчера трое наркоманов на женщину напали, а так тихий, конечно.

Виталя вскинулся.

– Ну, чего ты сразу!..

– Что мне написать, Виталя?

– Да что тут напишешь! Ушла из дома. Ищем, школа подала заявление, полиция отрабатывает версии. Портрет мамаши её дай. Словесный, как говорится. Там, комментарии одноклассниц поставь, если совсем делать нечего. А лучше про парня из пятой школы напиши, он ребёнка из воды вытащил. Герой!

– И про парня напишем, – пообещала Марина. – Моя коллега уже занимается, он, правда, герой. А девочка пропала.

Увы, Виталя был прав. Нечего писать. Никто ничего не знал. Только несчастный Женя Кошкин, лучший друг Игоревых, крёстный их дочери, а по совместительству тренер Даши Жуковой, носился по городу.

К сожалению, без результатов.

***

Поискать телефон? Женя плохо представлял, что скажет пьющая мать Даши Жуковой, если он заявится к ней. Думал долго, пока его не осенило. Алкоголичка всегда будет рада лишней бутылке.

Женщина выглядела откровенно паршиво: опухшее красное лицо, расплывшаяся фигура, обтянутая блестящим леопардовым костюмом. Редкие грязные волосы завязаны в высокий растрёпанный пучок.

На его: «Здравствуйте, я тренер вашей дочери…», – она ответила раздражённо:

– Я полиции всё сказала. Девка – шалава тупая, ничего от меня не взяла.

– Ну, зачем вы так? – искренне расстроился Женя. – У меня она отлично занимается, одна из лучших.

Женщина переменилась в лице.

– Ну… Да, она начальную школу на пятёрки закончила. Грамота у неё была… там…

Она вдруг зашмыгала носом и сбивчиво начала объяснять, что виноват «этот козёл», и лучше бы он их бросил. Но ведь и бросил, сволочь. Лучше бы вообще сдох – без него легче.

Под пьяные рыдания Женя завёл её внутрь и заманил на кухню бутылкой шампанского. В пакете осталась ещё одна, запасная. Квартира была под стать хозяйке: хрущёвка-однушка, заставленная какими-то коробками. При каждом шаге ботинки прилипали к полу, и Женя порадовался, что не заставили разуваться.

Возле раковины с грязной посудой шныряли тараканы. Воняло мусоркой и спиртным.

Женщина достала из сушилки два замызганных хрустальных бокала на коротких ножках. Было брезгливо, и армейский опыт не спасал. Тем не менее Женя разлил шампанское.

Жукова провозгласила:

– За знакомство!

Женя выпил. Подумал, что надо было сразу брать водку, она и идёт легче, и дезинфицирует лучше.

Речь Жуковой сбивалась. Даша у неё то становилась «девкой толковой, но ленивой», то превращалась в «злобную суку». Время от времени она переходила на себя: «Я ей всегда говорила…» и «Вот не то, что я!»

Чтобы совсем уж не напрасно страдать, Женя осторожно спрашивал про парней Даши. Мелькнул всё тот же – взрослый, в красной куртке, на мотоцикле.

Первая бутылка закончилась, Женя достал вторую и понадеялся, что этого хватит – его уже начинало мутить, и голова затрещала. Вся эта сладенькая газировка – зло. А Жукова держалась. Опыт, что ли?

Стало очевидно, что нужен перерыв. Сильно вело. Женя выбрался в туалет, такой же грязный, как и вся квартира. А когда вышел, в коридоре столкнулся с Жуковой.

– Извините, – пробормотал Женя, пытаясь отстраниться.

Но женщина крепко прижалась к нему и вдруг поцеловала, слюняво, кисло и омерзительно. «Если сейчас блевану – всё испорчу!» – нервно и как-то даже панически подумал он, судорожно вжимаясь в стену.

– Схожу ополоснусь – и продолжим, – пьяно хихикнув, пообещала Жукова и скрылась за дверью санузла.

В голове прояснилось. Женя поднёс руку ко рту, пытаясь оттереться. Не вышло. Надо было валить. Немедленно. Пока она не «ополоснулась». Но прежде чем сбежать прочь, он кинулся в комнату. Угол, где стояла раскладушка Даши, казался слегка почище. Торопливо, оглядываясь через плечо, Женя принялся шарить по постели, заглянул под неё, тряхнул подушку… И да, нашёл старую кнопочную «Нокию». Сунув добычу в карман, Женя вылетел в подъезд, а оттуда, прыгая через ступеньки, на улицу.

Долго плевался в урну. Мир пошатывался, и тошнота никуда не делась. Подумалось, что вот сейчас рвота пошла бы на пользу, но желудок считал, что момент упущен.

Пора было домой.

В автобусе неожиданно укачало. Прижавшись виском к стеклу, Женя мечтал только об одном: чтобы этот день уже закончился. Нет, ещё почистить зубы раза три. А ведь впереди общение с мудаком-Локи.

Прав ведь оказался, скотина. Угадал насчёт телефона. Женя понятия не имел, как, но размышлял об этом всю дорогу. Даже о Локи думать было приятнее.

Квартира у Жени была маленькая, но очень чистая. Витька говорил, что в ней маловато мебели, но Жене всего хватало. Что ему одному надо? Диван есть, телек есть, гантели свои. Даже комп поставил.

Включив его, Женя отправил сообщение в ICQ:

«Добрый вечер, Локи. Я нашёл телефон, только он разряжен, а такого провода у меня нет».

В этот раз ждать не пришлось.

«Умница, Евгений Кошкин. Завтра утром отнеси его в „Пятёрочку“ напротив Глуховского рынка, рядом с автозапчастями, положи там в пятую, шестую или двадцать четвёртую ячейку – какая будет свободна. Ключ забери с собой. И не вздумай за мной следить. Я узнаю и устрою тебе очень большие неприятности».

Трезвым Женя бы не спросил, но алкоголь делал его болтливым и раздражённым.

«Это ещё какие?»

«Прикалываешься?»

«Обычно парни вроде тебя – тощие задроты. Так что это я при встрече могу устроить тебе большие неприятности».

На экране появились заливающиеся хохотом смайлики.

«Юля. Влад. Граница. Лена. Пистолет. Выбирай, Евгений Кошкин, что тебе больше нравится».

Женя привычно стиснул в кулак левую руку.

«Давай ты не будешь спрашивать, откуда я это знаю, а? Знаю. Информация – это мой инструмент. Информация и умение её добывать».

«А информацию про второй телефон Даши ты где взял?»

«Слишком чистая история звонков и сообщений. Прямо пай-девочка».

Подумав, Женя написал:

«Она могла удалять их».

«Так я не на аппарате смотрю, а в базе оператора. Что, сильно пьяный?»

Смысл вопроса дошёл не сразу. Но, во всяком случае, Женя не стал спрашивать, откуда Локи об этом узнал. Вместо этого признался:

«Сильно. До состояния сопливых эсэмэсок бывшей».

«Это было жалко, Евгений Кошкин. – И смайлик, который закатывает глаза. – „Прости меня, Бля!“ Как там дальше? „Я не хотел, чтобы так вышло“, бла-бла-бла. Где накосячил?»

«*Юля. Сорян, вечная опечатка. Так где?»

«Ты не знаешь?»

«Я хакер, а не бог. Мысли не читаю».

Хотелось послать Локи на хер. Но, пожалуй, писать ему было безопаснее, чем Юле, поэтому Женя ответил:

«Салюты».

«ПТСР? Триггеры, флешбеки, стрессовые реакции?»

«Ага».

«Дерьмо случается».

«Случается. Знакомо?»

Локи думал очень долго, но всё-таки поделился: «У меня был секс, который сорвался из-за ПТСР. Но мой триггер – не салюты».

«А что?»

«Обои в сиреневый цветочек».

Вот и поговорили. Женя даже слегка обиделся. Он правду рассказал, а Локи – какую-то чушь. Будто угадав его настроение, тот добавил: «Не шучу. Серьёзно. А, хуй с тобой, не веришь – не надо».

Почему-то Женя так быстро, как мог, написал: «Я верю».

«Иди спать, Евгений Кошкин. Твоя симка заблокирована до утра, никаких сопливых СМС. И жду телефон. Посмотрим, с кем она общалась».

Глава 3. Footprinting

Методичный процесс картографирования структуры и поверхности цели атаки, чтобы создать её «отпечаток».

– Никаких! Драк! – повторил Женя раздражённо, повышая голос.

– Зачем учиться драться, если потом драться нельзя?! – возмущённо спросил виновный.

Прочие притихли – никому не хотелось отжиматься. А поскольку именно отжимания Женя считал лучшим способом поддержания дисциплины, подростки осознавали риски. Уже нарывались.

– Однажды эти навыки могут спасти жизнь. Они не подходят для детских разборок за школой. Ты сорвался, Дамир, так нельзя. Голова руководит телом, а не наоборот.

Женя говорил твёрдо и уверенно, но в глубине души чувствовал себя лицемером. В его жизни бывали ситуации, когда он нарушал это правило. Особенно часто – в последнее время.

Мальчишка надулся и пробормотал:

– Что надо было делать?..

– Не мямли!

– А что надо было делать?! – звонко повторил он, вскидывая голову. Стали особенно хорошо видны синяки под глазами и опухшая переносица. – У меня портфель украли и дневник разрисовали! Как я с таким домой пойду?!

Женя выдохнул. Вдохнул. Ещё раз выдохнул. В первый год работы в секции эти истории ломали ему мозг. Действительно, если какой-то придурок нападает – как не давать сдачи?

Сам бы он, раньше, в школе…

– А ты не веди себя как человек, у которого можно украсть портфель.

– Вам хорошо говорить…

И снова – не в первый раз.

– Дело не в росте, Дамир. Дело в поведении. Я до девятого класса был ниже тебя. Ты боишься, и люди чувствуют твой страх. – Женя прошёлся по небольшому залу, где они занимались, по возможности незаметно поводил плечами. Левое сегодня болело сильнее, чем обычно. – Я учу вас защищать себя и близких, а не махать руками.

С этого Женя начинал занятия с группой: вступаешь в бой – будь готов убить или быть убитым. Никаких иллюзий. Никаких исключений для маленьких, слабеньких или нервных. Нужно постараться не убить. Но, возможно, придётся идти до конца.

– У нас есть язык, чтобы решать проблемы, – продолжил Женя, услышав невнятный ответ. – И мозги, чтобы находить способы. Ясно?

– Ясно…

Ни чёрта ему не было ясно.

– Ещё одна такая выходка – полетишь из секции.

Женя велел всей группе закрепить урок двадцатью отжиманиями. Ребята только начали, всеми силами изображая страдания, как дверь зала открылась. Вошла молодая девушка в полицейской форме.

– Продолжаем! – велел Женя и приблизился к ней.

Лет двадцать пять, что ли. Русые волосы были завязаны в высокий хвост. Она пыталась казаться старше и серьёзнее, чем на самом деле. Хорошенькая.

– Евгений Николаевич? – спросила она тоненьким голоском.

– Я.

– Младший сержант Лебедева. Найдётся минутка?

Женя бросил за спину:

– Не прерываемся, продолжаем. Кто закончит – отдыхает. К груше не подходить, голову оторву. – И вышел вместе с младшим сержантом за дверь.

У полиции был только один повод им интересоваться (если, конечно, Локи не решил подкинуть проблем).

– Вы по поводу Даши?

– В некотором роде… – Лебедева поджала губы, но потом слегка улыбнулась. – Евгений Николаевич, нам поступила информация, что вы пытаетесь делать нашу работу. Общаетесь со свидетелями, посетили дом матери Даши. Я понимаю, это большой стресс. Вы, как я вижу, переживаете за своих учеников, так и надо, конечно. Но я вас очень прошу… – Она сделала паузу и неожиданно коснулась его локтя кончиками пальцев. На ногтях был розовый лак. – Оставьте это специалистам. Вы можете помешать, даже не подозревая об этом. Свидетель расскажет вам что-то важное, а мы это упустим.

– Я понимаю…

«Телефон!» – мелькнуло в голове. Телефон он отдал Локи. Женя буквально это и сделал: забрал из-под носа у следствия ключевую улику. Потому что послушался незнакомца, который крыл его матом и не желал делиться информацией.

– Конечно, – продолжила Лебедева, убирая руку, – никто не собирается вызывать вас в отделение и отчитывать, воспринимайте это как совет. Мы все хотим найти Дашу. И мы это непременно сделаем.

Тренировку Женя провел на автомате.

Локи запретил обращаться в полицию, заявив, что она никогда Дашу не найдёт. Лебедева обещала, что найдёт непременно. И кому здесь верить? Загадочному хакеру со своими интересами или представителю официальной власти?

Возможно, он совершил огромную ошибку, отдав телефон. Если Локи сейчас исчезнет…

Вопросы и сомнения теснились в голове, и он никак не мог выстроить их в чёткую последовательность. А потом среди них всплыл один, главный: «Откуда полиция узнала про разговор с Дашиной мамой?»

***

Лиза сделала все уроки и пошла к папе – показывать результаты и просить разрешения посидеть за компьютером. Поиски Локи продвигались плохо, а между тем, надо было поторопиться.

Дверь кабинета была закрыта, из-за неё доносился раздражённый голос. Лиза замерла.

–…чески! Я на пенсии и не собираюсь… Чего? Да. Да. А ты думал, я с голым задом уйду? Нет. Лезть не буду, я пожилой уставший человек. Не буду я тебе палки в колёса ставить, расслабься. Да. Могу. Нет. Держи в голове и занимайся делом. Нет, и хватит…

В общем, совершенно ничего не понятно. Разве что было слышно: папа недоволен. Видимо, он говорил по телефону, и собеседник сказал какую-то глупость. Лиза решила, что это по поводу бывшего бизнеса. Он его передал партнёру.

Лиза дождалась конца разговора, постояла минутку и только после этого постучала.

Кабинет у папы был большим и красивым, как в кино: всё это лаковое дерево, глобус на подставке, бар. Лиза знала, что некоторые бутылки стоят по сто тысяч. Папа сидел за столом. Невольно Лизин взгляд скользнул в сторону сейфа. Она содрогнулась. Как его вообще можно открыть?!

Пискнула:

– Посмотришь уроки?

Наверное, никогда ещё он не пролистывал тетради так быстро и небрежно. Вернул стопкой, буркнул:

– Молодец.

– Пап, можно я подольше посижу за компьютером? У меня доклад по истории.

– М… Про что?

– Про Лжедмитрия.

– Только один раз! И не сутулься!

Лиза даже не надеялась, что это сработает! Кинулась в библиотеку, к компьютеру. Папа даже не назвал ограничений! А раз он занят своими делами, то, может, не спохватится до ужина – целых два часа в интернете.

В другое время Лиза обязательно написала бы девчонкам из класса или из музыкальной школы. Но после отвратительного поступка Алёны соцсети видеть не хотелось.

Да что там! Она спать могла с трудом, всё вспоминала их общение, их дружбу и эти последние угрозы.

В современном мире, Лиза знала, немало опасностей. И да, их предупреждали в школе, что нельзя выкладывать в интернет слишком личную информацию. Но она была уверена, что Алёна – другое дело. Она ведь сама присылала фотки, рассказывала про школу и проблемы с одноклассниками. Делилась секретами!

И вдруг совершила предательство. Но почему? Когда первый шок прошёл, появилась мысль: Алёну тоже заставили. Кто-то узнал об их дружбе и вынудил её написать. Может, даже украл её аккаунт.

Так или иначе, нужно было найти Локи. В прошлый раз Лиза написала везде, где могла, вопрос: «Как найти хакера?»

Ответов дали много, и все неутешительные. Кто-то сказал, что хакерство – это уголовное преступление. Кто-то пошутил: «Хакер сам тебя найдёт». В лучшем случае, «в дарке, и делать тебе там нечего».

Лиза собралась с духом, открыла ЖЖ и на страничке Локи написала: «Привет, L0k1, мне нужно с вами связаться. Это очень важный вопрос, который только вы можете решить. Напишите мне, пожалуйста».

Отправила.

Руки дрожали, сердце колотилось очень быстро, а щёки полыхали. Но дело было сделано. Если Локи не ответит, придётся пойти дальше, хотя Лиза пока не понимала, куда.

***

В среднем, в районе с населением чуть больше 320 тысяч пропадает около 150 человек ежегодно. Из них около половины – несовершеннолетние. То, что в Ногинском районе эта статистика была немного выше среднего, неудивительно. И леса вокруг, и до Москвы недалеко.

Нина Лебедева, младший сержант полиции, сидела в плохо оцифрованном архиве и копалась в нераскрытых делах о пропаже несовершеннолетних.

За прошлый год девять девочек в возрасте от 12 до 16 лет просто испарились без следа. И никто их не нашёл. Так же, как никто не найдёт Дашу Жукову. Слишком поздно начались поиски, время упущено, шансы нулевые.

Полковник Бобренко открытым текстом сказал, что на эту ерунду даже тратить время не стоит. Есть чем заняться, вот, на Центральном рынке кто-то опять точку поджёг.

Так же было и с другими делами.

Но Нина читала документы и видела закономерность. Не везде, конечно. Но вот, к примеру, Анастасия Зимина, 15 лет, тоже из неблагополучной семьи, или Алиса Петровская, из интерната, или Любовь Ковальская, у которой мама работала вахтами… Всех их объединяло кое-что кроме возраста: заявления о пропаже были поданы далеко не сразу. Петровскую начали искать через неделю, Ковальскую – через две. А Зимину через месяц с лишним, когда она не пришла в школу первого сентября.

Глупость, конечно. Разумеется, пропадали дети из группы риска!

Но что если это паттерн, закономерность? Если допустить это, то выходило: кто-то похищал девочек из неблагополучных семей, по две-три в год. Что он делал с ними? Убивал? Новый маньяк? Или, учитывая даты, старый.

Она потёрла слезящиеся от усталости глаза. Бобренко поднимет её на смех, это в лучшем случае. Он любил повторять, что шерлоков холмсов тут нет, а разбирать нужно по большей части пьяные драки и кражи со складов. Убийств за год штук восемь-десять, и то, в основном в районах с мигрантами. А там, как нетолерантно пояснял товарищ полковник, «берёшь любого чурку, и дело раскрыто».

Да, Бобренко не оценит, если она придёт к нему с архивной макулатурой.

С другой стороны, если принести уже собранные данные – он похвалит.

Нина не зря пошла в полицию. Как и многими, ею двигала жажда справедливости. Да, есть профессии, за которые лучше платят. Менее нервные, более престижные. Кто уважает полицию в наше время? Но хороший полицейский работает не за деньги и не за уважение, а за то, чтобы общество стало немного чище. Стоит между грязным криминалом – и обычными людьми.

Их отучали от этого наивного идеализма. Но в глубине души Нина не рассталась с ним и очень хотела стать хорошим полицейским.

У неё были совершенно неподходящие внешние данные. Маленький рост, вся светленькая, бледненькая. Но она училась и тренировалась усердно. Это дало результаты.

В будущем она мечтала получить более высокое звание, перейти в Следственный комитет и раскрывать серьёзные преступления. Она смотрела на дела пропавших девочек и думала: это её шанс.

Она выписала себе в блокнот адреса и данные, выключила компьютер и вышла на улицу.

Было свежо, приятно. Ещё месяц, и Ногинск посереет, под ногами захлюпает грязь. Коммунальщики вечно не успевают с уборкой. Но пока стояла мягкая тёплая погода.

Нина добрела до фонтанной площади и остановилась наверху, глядя на панораму со второго яруса. Искусственный водопад шумел, из бассейнов поднимались струи воды, подсвеченные бледными софитами. Ходили слухи, что скоро здесь всё перекроют. Будут строить что-то новое. Нина из-за этого немного грустила, ей нравился вид.

Он умиротворял.

И позволял хотя бы ненадолго оттянуть возвращение домой, где её ждал личный кошмар.

Стоя в самом центре города, было почти невозможно представить, что здесь могут совершаться страшные преступления. А в голове навязчиво крутились фамилии: Зимина, Петровская, Ковальская… Жукова.

Звякнул телефон. С неизвестного номера пришло СМС:

«Копай глубже. Смотри дела с 2001 года».

«Кто это?» – быстро написала Нина в ответ, чувствуя, как мурашки бегут по позвоночнику. Заполошно начала соображать: кто мог узнать о её поисках?! И что значит – с 2001 года? Даже думать об этом было страшно!

«И добавь статистику с 1990, там могут быть интересные совпадения».

Следом: «Не отвечай, номер будет заблокирован через несколько минут».

И последнее: «Love, L0k1».