Оборотни особого назначения

Глава 4

– Все живы? – примерно через полчаса тяжелого дыхания и тихого хорового подскуливания спросил в темноте голос Бера.

Я открыла глаза и огляделась. В зверином облике темнота сделалась весьма условной. Но от этого было не легче. Хреново было, чего уж… если бы можно было просочиться сквозь решетку, я бы хоть могла, как Таха, свернуться клубком вокруг Гюрзы, уткнуться носом в ее лишенный колючек живот и от души пореветь.

Но нет… задавив неуместную зависть к ребятам, которые, по крайней мере, были в клетке не одни, я собрала лапы в кучку и подползла к прутьям. От отчаяния яростно цапнула один из них у основания и грызанула от души.

Не перегрызла, конечно. Но вот появилось у меня ощущение, что прут самую малую малость качнулся в каменном гнезде… щас мы опилки разроем…

– Але, народ! Все живы? – настойчиво повторил свой вопрос Бер. – Девки?

– Живы, – отозвалась я, осторожно пошкрябывая когтями то место, где прут уходил в пол. – А вы там как?

– Как-как… каком в…. – Славка от души выматерился. Это, кстати, говорило о том, что он серьезно зол и выбит из колеи, поскольку наш штатный клоун обычно предпочитал дурачиться, а не материться, тем более в присутствии девчонок. Хотя чего мы там не слышали… – В какое дерьмо мы влипли? Это ж… полный писец!

– Ни хрена, – неожиданно отозвался Ант и несколько напряженно хохотнул. – Ни хрена ты не полный. Тощий ты писец, пузо вон к позвоночнику прилипает, в зеркало посмотри и убедись!

Бер сдавленно хрюкнул. Я оставила рытье норы в каменном полу и тоже для начала фыркнула. Гюрза перевернулась брюхом вниз и тоненько хихикнула…

А потом мы заржали хором. Ну как вот звери ржать умеют, так и заржали. С хрюканьем, рыканьем, шипением и лаем.

Нервы, понимаешь, есть даже у детдомовской мафии.

Оно, конечно, спать, свернувшись клубком в теплой шкуре, уткнув нос в свой же мягкий хвост, гораздо уютнее, чем голым человеческим телом на посыпанном опилками полу. Так что я даже неплохо выспалась, хотя и позавидовала Гюрзе, которая со всеми удобствами разлеглась на широкой, как восточная софа, Тахиной спине.

Но утро все равно наступило слишком рано.

Снова шаги. Лязгнула заслонка, в отверстии за сеткой появился чей-то глаз. Все прямо уже привычно. Знакомое бряцанье железа. Вошёл Марук, а вслед за ним амбалы, за всё время не произнёсшие так и не слова, втащили котёл. Чуй нёс стопку глубоких железных мисок.

– Что, бойцы, жрать хотите? – обратился к нам Марук. – Есть вам надо, и много. Но имейте в виду, хоть один сделает глупость, оставлю на голодном пайке всех. И Леери скажу, что вы провинились. Она прямо ждет не дождется повода. Напомните, кем из вас она заинтересовалась? – Марук открыл клетку мальчишек. – Подходить строго по одному. Кто попробует кусаться или когти распускать – останется голодным до завтра.

Первым пошёл Бер. Вряд ли нас чем плохим удивят, после детдомовской баланды. Марук взял миску, зачерпнул поданным Чуем половником из котла похлёбку. Налил до краёв. Я уловила восхитительнейший аромат мяса. Живём!

Пока Марук раздавал пайку, я внимательно следила за тем, как это происходит, и искала слабые места в системе. Мы так еще с летних лагерей привыкли – основная компания отвлекает на себя начальство, а я сижу и наблюдаю. Раньше помогало… но здесь этот гребаный Марук оказался слишком опытным тюремщиком. Ошибок он не допускал, ребят подзывал по одному, дверцу контролировал плотно, а амбалы его страховали. Прежде, чем открыть клетку девчонок, этот слишком внимательный козел запер мальчишек. Эх… ну и ладно, время есть. Главное сесть так, чтобы толстый хвост прикрывал подрытый прут у решетки.

Я своё получила последней. Эх, был соблазн рвануть зубами сунувшуюся в клетку руку, но мозги вовремя тормоза включили. Против Марука, обезьяна и амбалов даже мои чугунные челюсти не прокатят. И ребят подставлять нельзя.

Опыт – сын ошибок трудных. А метод «все за одного» и земные педагоги хорошо на нашей шкуре отработали.

Марук закрыл мою клетку на все замки. Проверил, гад, два раза. И посмотрел на меня с легкой усмешкой.

– Так, бойцы. Жуйте, переваривайте и настраивайтесь на следующий заход. С вашими микроскопическими успехами вам ещё тренироваться и тренироваться.

Потом они ушли, но свет не выключили. Только сейчас я выдохнула спокойно. Вроде понятно, что боль с едой Марук сочетать не будет, ибо глупо, но всё равно не расслаблялась до конца.

Есть хотелось по-медоедски, но я себя заставила не глотать махом, а есть медленно, пережёвывая, чтоб усвоилось лучше и сил дало больше. Похлёбка, как ни странно, оказалась вполне вкусной. Или это с голоду? Наваристый бульон, много-много мяса. Зубастая зверюга во мне и вокруг меня была вполне довольна качеством, но не количеством еды.

Вылизав миску, я расслабленно поплелась к решетке и немного лениво стала ковырять уже подрытый прут. Отдых после еды – это святое, но медоедская натура толкала в попу острым когтем и побуждала к действию.

По идее, из того, что я знаю о физиологии и пищеварении, нам должны дать время, и можно подковырять второй прут, а потом Таха с той стороны рванет его своей медвежьей силой, и… и посмотрим. А для конспирации я буду это место опилками присыпать.

Только вот прошло не больше часа, как снова лязгнули замки. Миски забрать? Гориллоид, судя по всему, нацелился именно на посуду. Зачем бы он ещё столь целеустремлённо ко мне попёр, протянув лапу. А вот за ним… За ним вошла белобрысая гадина. Тьфу! Давно не виделись.

И рванула прямиком к мальчишкам.

– Бер, соскучился по своей любимой девочке? – тварь послала смачный воздушный поцелуй. – Знаешь, я утром вспоминала, как ты клялся мне в вечной любви и звал замуж, и решила дать тебе ещё один шанс. Можешь отвоевать моё внимание у котика.

Это она на что намекает? Чтобы парни подрались? Ага, щаззз.

– Что, нет? Бер, какой ты всё-таки слабак. Котик, кис-кис. Иди, я тебя потискаю. Ну!

Блин, вот странная она. У меня уже прямо сирена в голове воет и интуиция поварешкой по кастрюле лупит изо всех сил, сигнализируя, что что-то не так. Ну ёклмн! Какая-то она слишком… слишком нарочитая дура и сучка. Как в дешевом кино. Или это специально? А зачем?

Ответ на этот вопрос даже не пришлось долго ждать. Сам пришел.

– Шасса, что вы тут делаете? – Марук появился удивительно вовремя, вот прямо как за дверью стоял. Белобрысая вздрогнула, резко обернулась, но быстро взяла себя в руки и независимо улыбнулась:

– Занимаюсь Котёнком.

– Для дрессировки еще рано, шасса Леери, – достаточно вежливо, но холодно осадил ее наш капрал. – Первичный оборот – слишком важное дело, чтобы доверить его… – в воздухе прямо повисло «вам», но вслух Марук сказал другое, – кому-либо менее опытному.

Белобрысая гадина независимо фыркнула, отвернулась к мальчикам, так что Марук не мог видеть её лицо. Я тоже не видела, но догадалась, что за пантомиму гадина скорчила, раз Ант хвостом стегнул. Не сдержался. Гадина самодовольно усмехнулась, плечом:

– Что мне сказать дяде? Как успехи группы?

Марук, как мне показалось, едва сдержался, чтобы не поморщиться досадливо. Но он для этого слишком хорошо владел собой и только чуть вздернул одну бровь:

– Успехи? На второй день? О чем вы, шасса? Эти детишки еще даже не умеют продолжить оборот без помощи кьярра, и не скоро смогут.

– Так и передам.

Белобрысая величественно кивнула и двинула к выходу с таким видом, словно одолжение всем тут сделала. Вот и нафига приходила? Анта попугать? А ведь… похоже?!

* * *

Второй «урок» ничем особенно не отличался от первого, разве что продлился дольше и к концу его мы все лежали дряблыми меховыми тряпками на каменном полу. Марук прошёлся вдоль клеток. Задержал взгляд на мне. Даже предельная вымотанность не помешала напрячься. А вдруг заметит подкоп?! Хана тогда. И нам всем, и Анту в особенности. Но вроде не должен – опилок я подсыпала достаточно, чтобы ничего не было заметно.

Обошлось. Марук качнулся с пятки на мысок, вернулся к мальчикам:

– Что же, бойцы, на сегодня вы недурно поработали. Отдых заслужили и на ужин заработали.

Вроде бы Марук собирался сказать что-то ещё, но передумал, дождался, пока нам снова выдадут по миске мясного отвара и просто ушёл. А я скоро возненавижу звук лязгающего металла. Клетки заперты, дверь заперта. Полежав пять минут, я собрала лапы в кучу и поползла к решётке, мгновенно разгребла опилки, примерилась, ковырнула каменный пол. Ещё разик.

– Эй, Точка, – внезапно подала голос Гюрза. – У тебя… получается?!

– Пока не очень.

– Получается, – вмешалась Таха, – Странно, но получается.

– Почему странно? – подал голос Бер.

Я молча продолжала ковырять прутья.

– Потому, – фыркнула Таха. – Ты, Бер, пытался? И я пыталась. А у Точки пол-лу-ча-ет-ся. У ней когти будто железные.

Я мысленно хихикнула, ничего не сказала и продолжила работу. Нет, я не собиралась скрывать, что «моя прелесть» стала частью меня, и Таха удивительным образом угадала. От своих у меня секретов нет. Просто… я сосредоточенно продолжала скрести когтями. Мало времени, я просто нутром чую – мало!

Глава 5

– А зачем ты между клетками копаешь? – спросил через какое-то время Славка, снова просунув подвижный черный нос в узкий промежуток между прутьями. – Толку, что ты к девчонкам прорвешься?

– Толку, если я одна выберусь, – пробурчала я очевидную мысль, продолжая сосредоточенную работу когтями.

– Ну да… – сконфузился Слака. – Затупил. Прости.

Я примирительно фыркнула и удвоила усилия. Точно затупил. Остальные вон даже вопросов задавать не стали.

Мы не просто мафия. Мы семья. У нас нет и никогда не было никого, кроме нас самих. Даже Мамафима была не столько наша, сколько общая. И когда-то в сопливом детстве мы решили, что сами создадим себе семью. И будем ею, что бы ни случилось.

Мы справились, хотя было нелегко. И сейчас справимся! Вместе!

– А кроме того, если начать сразу выламывать внешние прутья, это заметят, – высказала я свои мысли, когда первый прут все же поддался. – Так что есть смысл выламывать внешнюю стену либо у девчонок, либо сразу у парней. Усекаете?

Одобрительное ворчание, раздавшееся в ответ, подбодрило меня лучше всякого допинга.

– Таха, давай!

Мощная медвежья лапа послушно просунулась под расковыренный до основания прут и с силой дернула. Железяка скрежетнула и отогнулась. Отогнулась!!!

В получившееся отверстие пролезла бы разве что моя барсучья конечность, но ликование нас просто переполнило. Лиха беда начало!!!

– Ребят, я так понял, у нас впереди ровно ночь, – подал голос Бер. – И, Точка, если у нас есть возможность, я за то, чтобы покинуть этот дрессировочный клоповник. Но… ты уверена, что мы успеем?

Я потёрла лапой нос, жест получился неожиданно человеческим.

– Час-полтора, и я протиснусь к девчонкам, Таха поможет. А вот пробить в вашу клетку такую дыру, чтобы пролезла медвежья туша… ночи может не хватить, ты прав. Что будем делать?

– Нашу клетку мы откроем ключом, – медленно проговорил Бер.

– Ты хочешь, чтобы девчонки втроем напали на эту свору? – подал голос Ант. По-моему, ему не понравилась эта мысль.

– Трое на четверых неплохой расклад, – торопливо одобрила я. Потому что если Ант упрется, что это слишком опасно для нас с девками, мы его всей мафией не сдвинем. Тем более, что он в побеге вроде как больше всех заинтересован из-за психованной крысы-садистки, а у мужиков мозги так устроены… по-дурацки! Типа нельзя рисковать девушками ради своего спасения, и хоть кол на голове теши! А зная Анта… он парней в момент переубедит.

Мысль Бера я уловила: он хочет, чтобы я, Таха и Гюрза вместе навалились на на амбалов, Чуя и Марука. Если совсем повезёт – вместо Марука припрется Ленка. У которой, я надеюсь, нет больше гребанного пульта от ошейников – его забрал Марук! Существует ли второй? Не знаю. Но придется рискнуть.

Короче, я впервые буду рада появлению нашей белобрысой королевишны.

Так, дальше. Чуй на серьёзного противника не похож, сомневаюсь, что он хоть на что-то кроме скулежа сподобится. Два амбала, скорее всего, оборотни. От них пахнет… чем-то псиным. На их стороне опыт, на нашей – внезапность и звериная ипостась. Пока те будут перекидываться, мы с Тахой ударим.

Марук? Сложно сказать, но не заметила я, чтобы он себя к зверям причислял. И пахнет он только собой. Как и Ленка, и её дядя. Марук человек, а значит, у нас преимущество.

Он может свою фиговину включить. Но тут Гюрза должна сработать, первой прыгнуть и в руку вцепиться. Пускай Марук отшвырнёт её, лишь бы наша колючая ехидна «переключатель» не выпустила.

– Интересно, а вот мы только между собой говорим, или об нас лишние уши греются? – вдруг спросил Ант, и мы все замерли, напрягая новые, звериные органы чувств. Но ничего подозрительного не уловил никто.

Обсуждать планы вслух все равно расхотелось. Хотя это «вслух» – очень относительно – разговаривали-то мы не звериными глотками, а… непонятно, как мы вообще разговаривали. Телепатия, мать ее… но если так можно общаться, значит, так же можно и подслушивать.

Ну и ладно, мы калачи тертые. Мы и жестами обойдёмся. Только вот, если нас и впрямь слышали, внезапности уже не получится, а побег обречён. Выждать? А смысл? Ладно, пусть умные думают, а красивые ещё поработают. Кто не рискует, тот коньяк втихаря в директорском кабинете не тырил!

Не знаю, как я когти до мяса не стерла, они если и укоротились, то не сильно. А каменный пол под еще пятью прутьями я к утру проковыряла. И просочилась в клетку к девчонкам.

Больше времени ушло, чем я рассчитывала, потому что я оказалась неожиданно крупнее, чем те африканские милашки, которых я видела в кино, сети и зоопарке. Раза так в полтора. Это я определила по тому, как поменялся масштаб клетки после превращения. Сама удивилась своим измерительным способностям, но четко поняла – ростом я получилась с не самую крупную овчарку, только подлиннее. Так вот, мозгами-то я себя измерила, в сколько это будет в прутьях – обсчиталась.

Зато у меня хватило ума сообразить, что пустая клетка насторожит тюремщиков. И я, прежде чем смыться, как могла, соорудила инсталляцию «чокнутый барсук сгреб все опилки в кучу в дальнем углу и зарылся в нее». Авось прокатит… хлипкая надежда, но главное – они же будут уверены, что из клетки не сбежать. Значит, барсук там, под опилками. Эх, хоть бы!

Ничего, главное, мы с девками вместе. Уй! Когда тебя тискает радостная медведица… это сильно. Я даже поняла Гюрзу с ее колючками.

– Фу, Таха! Ну что у тебя за привычка лизаться по любому поводу! Твоя медвежья харя когда в последний раз зубы чистила?

Таха не обратила на мое ворчание ровным счетом никакого внимания. Как и всегда, собственно. И тискала меня еще, наверное, минут пять. А я не особо-то и отбивалась – ну… пусть. И нервы успокаивает.

Я же сама потом первая побежала к решетке, за которой остались парни, и нервно облизала все четыре сунувшиеся ко мне носа. Тоже чисто так… на удачу.

А потом мы стали ждать утра. Я спряталась за Таху и притихла – теперь все решится, как только откроют нашу тюрьму.

Была мысль таки подрыть и их клетку, чтобы относительно некрупный Славка к нам прополз. Но чувство времени зарубило это желание на корню. Уже почти утро…

А еще очень хреново, что при обороте ошейник стал частью тела зверя, растворился в нем, и у нас не было возможности его просто сгрызть. А вот руками в человеческом теле мы не догадались попробовать, дурни. Хотя очень сомнительно, что это было бы так просто, иначе нас не посадили бы по несколько человек в одну клетку…

Лязгнул замок. Я резко вскинула лежавшую на передних лапах голову и напряглась. Сейчас… вот сейчас. У нас все получится. Главное – мы привыкли действовать командой. Мы умеем прикрывать друг друга. Все получится!

Эта мысленная мантра, а может, молитва, помогла задавить нервную дрожь. Рядом, как натянутая струна, замерла Таха. Ей предстояло своей массой выбить дверцу, как только щелкнет последний запор и навалиться на амбалов. Марук и Чуй были нашей с Гюрзой задачей.

Первыми вошли амбалы, оглядели помещение. За ними забрёл Чуй. Амбалы ненадолго выглянули, вернулись, тягая за собой жбан с мясной похлёбкой. Чуй уставился на пустую клетку с лёгким удивлением. Раньше-то никто не зарывался. Горилоид ничего не заподозрил, перехватил половник поудобнее, наполнил миску, потом, опасливо косясь на кучу опилок, открыл дверцу и быстро поставил посудину на пол. И так же быстро дверцу захлопнул. Прямо заметно было, с каким облегчением выдохнул. Раньше не Чуй нам порции раздавал… Неужели?!

Я уже поверила, что все будет даже легче, чем мы рассчитывали. Амбалы и Чуй не казались мне опасными противниками. Но дверь опять лязгнула и зашёл… Марук. Блин. Не повезло. Лад-но, работаем.

Марук прошёлся по помещению цепким взглядом, задержал взгляд на куче опилок, перевёл взгляд на нас, на мальчишек.

– Нет, Чуй!

Его выкрик запоздал, Чуй по инерции отщёлкнул последнюю задвижку и начал медленно разворачиваться, словно хотел переспросить, что именно «нет». Таха, умница, прыгнула, врезала всей тушей по металлической дверце так, что та сшибла горилоида с ног. Это не по плану, но иначе бы и не вышло.

Время развернулось сорванной пружиной, наотмашь хлеща по людям и зверям. Таха, не меняя направления броска, врезалась в первого амбала, буквально размазывая его по стенке. Гюрза в этот же самый момент словно выстрелила собой с медвежьего загривка, на котором висела, вцепившись когтями в шерсть. Я успела увидеть, как она летит, распластавшись в воздухе, точно на Марука. Точнее, на его правую руку, которая уже подымалась, сжимая тот самый артефакт.

Но ждать, получится ли у Гюрзы выбить железяку, было некогда. Я молнией метнулась к второму амбалу, уже приготовившемуся прыгнуть наперерез нашей Ехидне.

Увернувшись от тычка, полоснула амбала по ноге когтями так, что продрала сразу и кожаные штаны и плоть почти до кости. Урод заорал, но упал, и уже в падении начал трансформацию. Ха. Я дотянулась. Зубами рванула его за горло, почувствовала кровь во рту, свежее парное мясо. Готов? Не знаю. Магия же, мало ли насколько живучи местные. Но из строя противник выведен, а Таха вполне справляется со своим. Второй волк, попытавшийся обернуться прямо в ее лапах, только взвизгнул и захрипел. Да, никто из нас не боится крови. И нежная блондинка Таха в том числе!

Самое главное, что кроме разрываемых тюремщиков никто не издавал ни звука. Мы умели действовать молча, а их крики успешно глушила толстенная железная дверь.

Мгновение ушло на то, чтобы оглядеться. Помощь была очень нужна Гюрзе. Марук, сволочь! Догадался, кто у нас слабое звено… но первую свою задачу она выполнила – проклятый артефакт отлетел куда-то в угол, отрикошетил от решетки и провалился в клетку – так просто не дотянуться. Йесс!!!

Я все так же молча бросилась на Марука, на пределе скорости, попыталась сбоку зайти, но дрессировщик оказался опытным бойцом. Откуда он палку взял? Тупое копьё с каменным наконечником.

Глава 6

Я почти не почувствовала боли. Удар словно вскользь прошёлся. Впрочем, задачу я выполнила – Гюрза воспользовалась шансом, и прошмыгнула у нас под ногами к горилоиду. Зачем? Он же так и вошкается на полу? Вот я дуб! У него же ключ!

Попыталась прыгнуть на Марука повторно, но он проворно отскочил и отступил к дверям. Тварь! Сука! Нельзя дать ему уйти – он наверняка позовет на помощь!

Уж лучше пусть ещё копьём ткнёт. У меня шкура толстая!

Я снова прыгнула вперёд, вынуждая Марука хоть на полшага отступить. И еще… челюсти громко щелкнули в миллиметре от его бедра, и гад впечатлился настолько, что… Да! Я смогла прорваться к дверям и занять позицию.

Сдохну, но не выпущу. А Марук неожиданно остановился. Мы замерли, глядя друг на друга. Заодно успели и положение оценить. Гюрза ковыряет замки у парней. Звериными когтями и зубами не очень-то удобно ключи вертеть, но разум человеческий, так что справится. Уже часть открыла. Таха догрызает «своих». Чуй-таки обернулся в обезьяну, угадала я с ипостасью, только драться не стал. Этот трус, спасибо ему, что он такой никчёмный, взлетел на крышу клетки, свернулся на ней и плаксиво подвывал. Прям обнять и утешать.

– А теперь успокойся и вернись в клетку.

Я вздрогнула, услышав этот голос. Слишком спокойный и уверенный. Либо Марук идеально владеет собой, либо… мы чего-то не понимаем. Да нет, мы почти победили!

– Хорошая попытка, – Марук говорил размеренно, не повышая тона. – Не зря я вами занялся. Бойцы! Только, ребята, вы подумали, куда вы дальше пойдёте? Магия, превращение из человека в животного. Вокруг не ваш мир, и выжить вы сами тут не сможете. Поэтому не глупите. Я на первый раз даже не стану вас наказывать. Откажетесь – пеняйте на себя, огребёте по полной.

Я оскалилась и зарычала. Получился приятный низкий рык с нотками вибрирующей хрипотцы.

– По-хорошему, значит, не хотите?

Марук отступил к стене. Прорваться к дверям он больше не пытался. Правильно, Таха-то уже догрызла волка и вразвалочку подошла ко мне, не сводя тяжелого взгляда исподлобья с единственного опасного врага. Марук вдруг усмехнулся так нехорошо и встряхнул копьём. Оружие окуталось фиолетовой, пахнущей озоном дымкой. Тупой наконечник отпал, глухо стукнувшись об пол, под камнем обнаружилось длинное металлическое лезвие с зазубринами.

А вот это серьёзно. Таким шкуру пробьёт, во всяком случае, медвежью, и внутренности на древко намотает. А вот медоеда так легко даже таким тесаком не убьешь, и если… мой низкий рык снова отразился от каменного потолка, и, повинуясь ему, Таха чуть отступила, давая мне простор. Если что, до горла я достану…

Спровоцирует Марук – брошусь. А пока он ведет себя прилично, пусть живёт. Марук и вёл, точнее стоял. Копьё даже остриём в пол уткнул. Для обороны при броске Тахи или моём развернёт быстро, а метнуть не сможет. Нам показывает, что не нападает.

Гюрза возилась и возилась. Нет, я понимаю, что прошло от силы несколько минут. Нервы натянуты, секунда вечностью кажется. Я бы вообще, наверное, не справилась, мне легче замки отгрызть, чем вскрыть.

Грохот!

Слава всем богам!

Наша Боевая Ехидна справилась. Решётка с бумканьем распахнулась, парни вывалились на свободу. Да, мы сделали это!

– Последний раз предлагаю, одумайтесь и вернитесь.

Да щаз.

Бер подскочил к двери, подцепил лапой.

– Уходим.

Наконец-то. Я дождалась, когда ребята выйдут, сама уходила последней – за Маруком приглядывала. К счастью, он не дёргался. Только следил и чему-то улыбался. Гад.

Зато даже не дернулся, когда сообразительная Гюрза прошмыгнула мимо него с переключателем ипостасей в зубах. Ай, маладца подруга! О главном подумала!

За дверью оказался широченный сводчатый коридор, плавно загибающийся в обе стороны. Но справа тянуло людьми, пылью, духотой и съестным. А слева…

А слева волнующе и остро-свежо пахло опасностью и свободой. Пахло лесом!

Не сговариваясь, мы ломанулись по коридору налево и уже почти предвкушали свободу. У двери задержался только Ант, и я не сразу сообразила, что он делает. Дура! Конечно! Засов пытается задвинуть! Потому что нафига нам гад с копьем на хвосте?! Вернуться помочь?

Но Ант уже сдвинул упрямую железку и с радостно кинулся нас догонять. Мы всей толпой ломанулись по коридору, стараясь при этом не шуметь.

За первым же поворотом острый запах леса стал сильнее, а где-то впереди мелькнул сумрачный зеленый свет, и мы невольно прибавили скорость.

Еще немного… еще!

И вдруг где-то сзади неожиданно и хрипло вскрикнул Славка. Я резко затормозила, едва не врезалась в Бера и оглянулась. Нет! Черт! Нет!

Светящаяся ярко-синим мелко-ячеистая сеть словно упала с потолка и бежавший последним лис бился в ней, как вытащенная из воды рыба. Яростно взрыкнув, я развернулась и в три прыжка вернулась обратно, вцепилась в ловушку и попыталась разорвать ее зубами. Б….я! Рядом так же злобно зарычал Ант, раздирая прочный шпагат когтями. И Бер…

– А куда это вы собрались? – вдруг спросила темнота в одном из боковых проходов и оттуда выступила… Ленка, спокойно и уверенно раскручивающая мерцающее синим лассо, – Котёнок… ты, оказывается, такой плохой мальчик! А ты, Бер, куда собрался? Бросаешь меня? А как же наша любовь?

За ее спиной бесшумно материализовались тени. Одна… две… пять… я в отчаянии бросила сеть и зарычала, припадая к полу. И двинулась в сторону гадины. Не убью, так задержу! Может, ребята успеют уйти…

– Глупая тварь, – ухмыльнулась недоделанная ковбойша. И…

И мир вдруг погас.