Читать книгу: «В отражении лазурной глади»

Глава 1. Кириос

Они сидели у пуленепробиваемого стекла на 120 этаже комплекса «Селести-Плаза» в Новом Лондоне. Мужчина, на вид средних лет, с неприкрыто самодовольным выражением лица. Бледная женщина неопределённого возраста в солнцезащитных очках. Закат едва пробивался в комнату через тонированное стекло.

Женщина протянула руку в синей лайковой перчатке и отпила из чашки давно остывший кофе. Деловой костюм из антимикробной ткани, казалось, поглощал в себя любые остатки света в помещении. Несмотря на быстро наступающую ночь, никто не торопился включать свет.

– Вы выглядите недовольной.

– Это настолько заметно?

– Нет, – улыбнулся мужчина, – просто я хорошо угадываю настроения людей.

Мари-Елена Лакруа, дипломированный учёный-социолог, профессор Санкт-Петербургского университета Тела и Разума, сняла очки и смерила своего собеседника тем самым взглядом, который заставлял последних, кто даже гораздо выше её по статусу, неловко замолчать. Однако улыбка на лице мужчины стала только шире. Мари с трудом подавила гримасу отвращения.

– Вы намерены шутить со мной? После всего, что вы мне рассказали, вы собираетесь окончательно опозориться в моих глазах?

– Что вы, профессор!

– Тогда приберегите свои выходки для инвесторов, мистер Редвелл.

– Мари…

– Соблюдайте границы, – резко сказала Лакруа, – это деловой разговор, а не личная встреча. Или ваш ИИ-секретарь солгал мне?

Редвелл улыбнулся.

– Нейросеть не станет врать.

– Если только вы не скажете ей так поступить.

– Это стало бы нарушением Пекинского договора. Ложь нейросети в своё время разрушила экономику Китая. Я не стал бы таким рисковать даже ради встречи с вами, профессор.

Лакруа недовольно покачала головой. Она терпеть не могла разговаривать с Артуром Редвеллом. Невозможно вести адекватную беседу с тем, кто постоянно пытается вывести тебя на эмоции. Артур был её ровесником, но выглядел несравненно лучше и моложе благодаря косметической хирургии: густые чёрные как смоль волосы, овальное симметричное лицо, широкие скулы, ровная и чёткая линия подбородка… Даже морщинок вокруг ясных, голубых глаз практически не было. И это в его годы!

Редвелл сел напротив и подлил себе кофе.

– Ведь было время, когда мы могли часами спорить и разном, – мечтательно протянул он. – Мы были молодые, смелые и наглые. Два лучших студента университета Тела и Разума, надежда всего научного света.

– Только вы выбрали политику, мистер Редвелл, – ответила Лакруа. – Умирающая профессия оказалась вам дороже науки.

Мужчина усмехнулся.

– Как говорил один экономист прошлого, «политика – это перепачканная в фекалиях экономика». Но вы правы. Политика, а следовательно, и экономика, как науки, умирают. И я знаю, что окончательно их добьёт – «Кириос».

Лакруа тяжело вздохнула.

– Если речь снова зайдёт о нейрокоммунизме…

– Прошу, просто выслушайте меня. Большего я не прошу.

Женщина помолчала некоторое время и, наконец, коротко кивнула. Редвелл продолжил.

– Кириос – это не просто нейросеть, профессор. Это принципиально новый шаг в развитии искусственного интеллекта. Мы добавили ей мощностей, которых прежде не получала ни одна система, это правда, но это лишь верхушка айсберга.

– Ещё один глобальный ИИ, – фыркнула Лакруа. – Какой уже по счёту, девятый?

– «Кириос» не совсем ИИ, в нашем общедоступном понимании. Главное отличие в том, что он будет живым.

– Точней будет думать, что он живой. Примерно как конструкт личности, секс-бот в чате, или нейро-айдл.

Редвелл улыбнулся.

– Как все они. Разом и по отдельности. Единая личность всего человечества, сотканная писателями, математиками, психологами и социологами на базе нашей истории.

– Мне стоит говорить о том, что это будет жуткий гомункул из либерализма, фашизма, сексизма, расизма и прочих наших пороков? Мы их немало скопили за всю историю, на которую вы опираетесь.

– Мы ведь не совсем дилетанты, как вы о нас думаете, профессор. Мы не просто дадим «Кириосу» знания, но и обучим его.

– Как?

– Это коммерческая тайна.

Лакруа поджала губы, но промолчала. Редвелл встал и неторопливо подошёл к окну. Тонированное покрытие любезно замерцало, позволяя увидеть вид на город. Новый Лондон занимал лишь треть территории от старого города, погибшего в наводнении 2129 года. Сейчас это был современный мегаполис, превосходящий по размерам и безопасности предшественника почти в полтора раза.

Старое название у совершенно нового места. Лакруа понимала, почему Редвелл, в глубине души ненавидящий старый мир, окончательно переехал сюда вместе со своей штаб-квартирой.

– То, что я вам сейчас скажу, является конфиденциальной информацией, – сказал Редвелл. – Прошу, никому не говорите то, что сейчас узнаете. Вы обещаете мне, профессор Лакруа?

Мари коротко кивнула. Редвелл подошёл к мини-бару, налили себе бокал с виски и залпом осушил его.

– Вы слышали об МРТ?

– Магнитно-резонансная томография? – удивилась Лакруа. – К чему вспоминать такую древность?

– К тому, что Кириос использует принцип работы МРТ для исследования человеческого мозга и создания на основе полученных данных собственной виртуальной реальности. Уникальный мир для каждого пользователя.

Наступила тишина. Профессор Лакруа теребила подбородок и после паузы тихо спросила:

– Какая цель у вашего проекта?

– Испытуемый будет выступать в роли среды, к которой должен приспособиться наш ИИ. Если вкратце ИИ должна научиться генерировать карту потребностей индивида в зависимости от их удовлетворения. А после, согласно полученной информации, создавать наиболее рентабельный продукт. Проще говоря, на первом этапе мы хотим сосредоточиться на производстве игрового контента.

– Вы осознаёте риски, Редвелл?

– Да.

– Даже с нашим развитием технологий головной мозг продолжает оставаться малоизученным объектом для науки.

– Я знаю.

– И вы даёте самой мощной нейросети в мире возможность создавать миры на основе доисторического метода исследования?

– Мы не полностью опираемся на него, профессор. Есть множество тонкостей, но признаю – базовая теория действительно основана на МРТ. Я не стану вдаваться в технические детали…

– Кто разработчик? – вдруг спросила Лакруа.

Редвелл замялся и, покрутив в руках пустой стакан, вздохнул.

– Я не хочу, чтобы вы были предвзяты, профессор…

– Кто ответственен за код?

– Джоунти, – помедлив, сказал Редвелл, – Орен Джоунти.

– Значит, этот психопат, – кивнула Лакруа, – теперь мне всё понятно. Я не собираюсь принимать участие в этом мертворождённом проекте.

Она встала, надела тёмные очки и зашагала к выходу. Двери открылись перед ней, пропуская в коридор отеля. Дисплей на стене показывал, что лифт уже начал стремительно подниматься на их этаж.

Лакруа трясло от гнева. Джоунти! Этот больной урод, едва не убивший её два года назад! Редвелл знал об этом, не мог не знать – и всё равно позвал её на этот бессмысленный разговор. Лакруа почувствовала, как к ней стала подступать тошнота.

Профессор сделала несколько глубоких и медленных вздохов. Лакруа гордилась своей непредвзятостью, своим умением смотреть на вещи без налёта эмоций. Так же нужно поступить и сейчас.

Зная, кто такой Джоунти, зная, какими связями и деньгами располагает Редвелл – разве можно оставить их без присмотра? Может, стоит сообщить в Систему Планетарной Безопасности? Но что она скажет – что генеральный директор «Пантеона» ответственен за запуск искусственного интеллекта, созданного по чертежам больного фанатика? Её даже слушать не станут.

Редвелл попросил её о помощи. Он знал, что она, скорее всего, откажет, но всё равно обратился к ней. Это слишком рискованное дело. Он не может доверять кому попало.

– Мари!

Лакруа невольно обернулась. Редвелл стоял в дверях своего номера и смотрел на неё с надеждой и отчаянием. Профессор тяжело вздохнула.

– Я помогу тебе, Артур. Но не жди, что я спасу тебя от самого себя.

Редвелл улыбнулся. От этой искренней настоящей улыбки, которую мало кто видел, у Мари болезненно защемило в сердце.

Глава 2. Доброе утро, Санкт-Петербург 2286!

Будильник нарушил тишину квартиры-студии пронзительным писком. Максим на автомате хлопнул ладонью по матовой панели в изголовье кровати. Словно в ответ, зазвучало радио на холодильнике, по расписанию настроившись на канал популярной музыки.

Макс повернулся на кровати и посмотрел в окно. Небо над Санкт-Петербургом всё ещё было угольно-чёрным. Зимой солнце восходит поздно.

Юноша тяжело встал, сбрасывая с себя остатки сна. Панель водонагревателя рядом с ванной комнатой показывала температуру в двадцать три градуса. Включив нагрев до восьмидесяти пяти, Макс сонно побрёл в сторону компьютера.

– Сиб, новости, – зевая, пробормотал он.

Из одной, из колонок в углах студии зазвучал приятный голос девушки.

– В честь столетия с закрытия организации «Музей ООН» в Нью-Йорке проведёт день открытых дверей. Очередной несанкционированный запуск с космической станции «Авероф» привёл к нарушению логистики в пространстве Земля-Луна. Случайность или целенаправленная диверсия космических мусорщиков? Только на канале Джуанны Леверси вы можете услышать мнение ведущих мировых экспертов. Космолог Фабрицио Моретти провоцирует научное сообщество резкими высказываниями…

– Кто я? – спросил парень в воздух, посмотрев на ладони, и через секунду улыбнулся.

Перечисление заголовков было прекрасным шумом, разбавляющим утреннее уныние – особенно когда это делала его Сибилл. Сам он включил компьютер и сел пролистывать свою ленту новостей. Завидев знакомое лицо на фотографии в посте, он остановился.

«Артур Редвелл, генеральный директор АО «Пантеон», посетит Санкт-Петербург в рамках ежегодного Нейро-Социологического Симпозиума Университета Тела и Разума им. Борговского. Это уже третье посещение данного мероприятия директором, и как он прокомментировал сам: «Для меня всегда удовольствие встретиться с яркими и прогрессивными умами Северной Пальмиры». Напомним, что Артур Редвелл участвовал в дискуссиях на самом первом Нейро-Социологическом Симпозиуме, где дал свой комментарий по поводу религии и веры…».

Громкий писк водонагревателя отвлёк Макса от чтения. Уже стоя под обжигающе горячими струями воды, он прикидывал, чем заняться в свой отпуск. Не то чтобы он прям горел желанием отдыхать, но парень и так уже три года работал без перерыва. Сейчас же, под давлением Сибилл, пришлось согласиться.

Выйдя из душа, он быстро осмотрел своё лицо в зеркале: тёмные волосы, прямые линии заострённого лица. Пожалуй, чересчур серьёзный взгляд. Девушки находили это привлекательным. Максиму нередко говорили, что ему повезло с внешностью – многие тратят свои первые скопленные тысячи на пластического хирурга.

«Была бы возможность, пошёл бы работать врачом. Нейробиологом, например…», – не раз думал Макс. И всё же, пособия детдомовца хватило только на общее образование. А выделенный на него образовательный грант был вложен в программу подготовки математика промпт-инженера.

– Бог одаривает лишь однажды, – так говорила его воспитательница.

Максим вышел на балкон и вдохнул морозный утренний воздух. На сером ящике рядом с окном горела зелёная лампочка – дрон-доставщик уже успел его навестить. Открыв контейнер и прочитав состав заказа, парень взвыл:

– Серьёзно, Сибилл? Первый день отпуска и каша на завтрак?

Сибилл перестала декларировать новости в комнате, и её голос зазвучал на балконе.

– Ты согласился на восстановление микрофлоры кишечника после вчерашнего вечернего отдыха.

– Бред, – мотнул головой Макс, – я не мог такое сказать.

– Вот запись вчерашнего предложения: «Употребляемое количество алкоголя пагубно скажется на пробуждении, предлагаю изменить утренний рацион». Далее, твоя цитата: «Похрен. ДА НАЖМИ ТЫ УЖЕ ПЕРВЫЙ, МАТЬ ТВОЯ…»

– Не продолжай, – ответил парень и с тоской посмотрел на едва тёплый бумажный контейнер. Игнорировать рекомендации Сибилл было неразумно, это Максим понял ещё пять лет назад, празднуя победу в очередном киберспортивном чемпионате. Тогда парень решил поэкспериментировать с южноазиатскими деликатесами. Эксперименты закончились двухнедельным отдыхом в гастроэнтерологическом отделении местной больницы, где из рациона была только овсянка. Максим вздохнул и пошёл завтракать.

Проходя к кухонному столу, парень мельком взглянул на несколько хрустальных кубков и статуэток. Десять лет назад, будучи подростком, он тренировался с друзьями в буткемпах, а вечерами они были полностью предоставлены себе. Слава, популярность, девушки. Киберспортивные турниры шли друг за другом в непрерывном хороводе. Тогда казалось, что так будет всегда. Но взрослая жизнь диктует свои правила. На одном таланте далеко не уедешь. Чтобы хорошо жить, нужно много работать.

Максим умел работать. Закончив карьеру в киберспорте в возрасте девятнадцати лет (что было довольно поздно), парень нашёл себя в тестировании. Сперва, проработав три года по грантовой системе, он впоследствии перешёл на самозанятость, полностью посвятив себя заказам в геймдеве. Большой игровой опыт, какое-никакое имя в киберспорте и умение ломать системы обеспечили ему достаточно лёгкий старт. Даже сейчас, в довольно унылый год, когда ни вышло ни одной порядочной игры, у него на стримах всё равно собиралось большое количество зрителей.

Парень легко мог бы стать очень состоятельным человеком к своим двадцати пяти, если бы не одно но: почти все деньги у него уходили на совершенно бесполезные вещи, начиная коллекционным коньяком, что был произведён в лунных лабораториях с пониженной гравитацией, заканчивая трёхсотлетним Харлей Дэвидсоном в идеальном состоянии, на котором парень прокатился всего раз и попал в аварию.

И всё же Максим никогда не оказывался на грани банкротства. Причиной тому была Сибилл – личный помощник и, в некотором роде, его менеджер.

– Мне продолжить зачитывать новостные заголовки?

– Нет, Сиб. Сделай музыку погромче.

Смесь корейского к-попа и симфонического оркестра заполнила студию. Макс начал уныло ковыряться в овсянке и продолжил листать новости. Парень вскинул бровь – в предложке у него откуда-то оказалась запись лекции Лакруа. Он уже давно отписался от всех научных пабликов, с тех самых пор, как начал работать стрим-тестером.

– Точно, – пробормотал он, – Симпозиум же. Сейчас о нём из каждого угла будут трещать.

Без задней мысли он включил воспроизведение. Какая разница, подо что завтракать – симфоническую мешанину крикливых корейцев или бубнёж старой тётки? Всё равно, вкуснее не станет.

На экране возник лекционный зал и стоящая за трибуной профессор Лакруа. В свете софитов её бледное, изрезанное морщинами лицо казалось слепленным из воска.

– Отвечая на вопрос искусственного интеллекта, для начала мы должны определиться с конкретным определением интеллекта и сознания в частности. Основная теория сознания на сегодняшний день предлагает нам оценивать эти понятия через призму способности абстрактного мышления. Чем выше уровень абстракции может выдать индивид, тем выше его интеллект. Но что есть абстракция? Это сублимация наших знаний и жизненного опыта в чём-то конкретном? Или человек привносит в это что-то ещё? Факт того, что ИИ так и не смог полностью заменить человека в искусстве, говорит в пользу второго варианта. Но утверждать об этом, я считаю рано.

– Сколько же воды… – поморщился Макс и увеличил скорость воспроизведения до 3х. Отправив в рот последнюю ложку каши, парень выключил запись лекции.

Резко стало тихо.

– Сиб, чем посоветуешь заняться сегодня?

– Было бы неплохо устроить себе небольшую прогулку…

– Скажи это эротично.

– Вы о-очень долго воздерживались. От общения с друзьями, – волнительно сказала Сибилл.

– Фу! В контексте друзей это звучит отвратительно. Лучше говори, будто ты истеричка.

– Я больше так не могу! Твоя социализация ужасна! Тебе нужно живое общение, – срывающимся тоном воскликнула Сибилл.

– Вот в таком тоне и продолжай, – улыбнулся Максим.

«Будет тебе маленькой местью за поганый завтрак», подумал парень. Макс любил Сибилл, как творец любит своё создание. Он приобрёл её на первые карманные деньги в пятнадцать лет, и с тех пор провёл над ней уже больше сотни модификаций.

«Сибилл» – название для стандартной женской модели нейросетевого секретаря. Изначально это пустая болванка с простенькими алгоритмами, которую можно обучить под собственные нужды. И пусть она не такая быстрая, как серия «Тиро», она гораздо надёжнее и стабильнее. Сибилл создавалась именно для работы с людьми, и в отличие от Тиро, была намеренно замедлена для большего психологического комфорта пользователя.

Но Макс не просто сделал из Сибилл своего помощника, он превратил её в своего друга. Начиная с киберспорта, где она была его тренером и анализировала ошибки, продолжая работой тестировщиком, когда Сиб помогала ему психологически, в моменты общения с людьми и работы на камеру, заканчивая нынешними днями, где Сибилл контролировала его финансы, график стримов и заказов.

Разумеется, искусственный интеллект не имеет права контролировать жизнь человека. Все ИИ-модели могут только давать рекомендации, решение же всегда оставалось за человеком. Правда, Максим нашёл способ обойти несколько моментов, в частности, с оформлением заказов доставки еды. Но это допустимый максимум – дай он своей Сибилл ещё чуть больше полномочий, как она тут же будет отформатирована службой информационной безопасности, а сам Максим будет осуждён по уголовной статье. Этого он допустить не мог.

Он не мог потерять свою Сибилл.

Тем временем истеричные причитания девушки продолжали наполнять комнату.

– В театре имени Ленсовета сегодня вечером будет пьеса Чехова «Вишнёвый сад». Ваши друзья Светлана, Карло и Евгений собираются пойти на этот спектакль. А мы никуда не ходим!

«Друзья среди людей? Смешно…»

Максим вздохнул и два раза быстро хлопнул в ладоши. Голос Сибилл тут же стал нормальным.

– Ты сделал выбор, Максим?

– Велопрогулка. Безлюдный маршрут.