Читать книгу: «Ключи от собственной двери»

Глава 1. "Всё начинается с чая"

– Маш, у тебя есть время? Мне очень нужно поговорить.

Маша подняла глаза от телефона и посмотрела на Аню. Та стояла в дверях кухни, сжимая в руках пакет с чем-то, что шуршало. Волосы собраны в небрежный пучок, под глазами синяки усталости, но в глазах – какая-то решимость.

– Конечно. Садись. Чайник только что вскипел.

Аня опустилась на стул и выдохнула так, словно держала дыхание несколько дней.

– Я купила пирожные. – Она выложила на стол коробку из кондитерской. – Эклеры. Помнишь, мы их ели, когда сдавали диплом?

– Помню. Тогда ты говорила, что жизнь только начинается.

– Да. А теперь – Аня замолчала, наблюдая, как Маша достаёт из шкафа две любимые чашки. Голубую с отколотой ручкой и белую с котиками. – Теперь мне кажется, что она вообще не начиналась.

Маша поставила чашки на стол и села напротив.

– Что случилось, Ань?

– Ничего не случилось. Вот в чём проблема. – Аня взяла эклер и тут же отложила. – Понимаешь, я проснулась позавчера утром, посмотрела в зеркало и подумала: кто эта женщина? Откуда она взялась в моей жизни?

– Что ты имеешь в виду?

– Я стою перед зеркалом в халате, который купила, потому что он практичный. В спальне лежит муж, который ну, он хороший. Заботливый. Не пьёт, не изменяет, зарабатывает. За стенкой сын делает уроки – тоже хороший мальчик. Внизу меня ждёт работа, где я уже восемь лет делаю одно и то же. И вот я смотрю на всё это и думаю: а где я? Где Аня, которая мечтала.

Маша наливала чай, не прерывая подругу.

– О чём ты мечтала?

– Да чёрт его знает! – Аня вдруг рассмеялась, но в смехе была горечь. – Я даже не помню. Когда в последний раз ты думала о своих мечтах? Не о том, что надо купить продукты или отвести ребёнка к врачу, а о том, чего хочет твоя душа?

– Давно, – честно призналась Маша. – Очень давно.

– Вот именно. А знаешь, что меня больше всего пугает? Что я привыкла. Я привыкла не задавать себе этот вопрос. Встаю, завтракаю, веду ребёнка в школу, иду на работу, покупаю продукты, готовлю ужин, помогаю с уроками, ложусь спать. И так каждый день. Как будто живу чужую жизнь.

Маша взяла свою чашку в руки, согревая ладони.

– А что изменилось позавчера? Почему именно тогда ты это поняла?

Аня откусила кусочек эклера и задумалась.

– Помнишь Лену Соколову? Мы с ней в институте дружили.

– Ту, что на журфак поступала?

– Да. Я встретила её в метро. Она Машка, ты бы её видела. Она светилась! Прямо светилась изнутри. Рассказывает, что уехала в Грузию, работает гидом, изучает историю, пишет книгу. Живёт в маленьком домике в горах, встречает рассветы.

– И ты подумала, что тоже хочешь в горы?

– Нет! – Аня покачала головой. – Я подумала, что хочу светиться. Как она. Хочу, чтобы мои глаза горели, когда я рассказываю о своей жизни. А сейчас сейчас, если кто-то спросит, как дела, я отвечаю: "Нормально. Всё как обычно". И это правда. Всё как обычно. Серо и обычно.

– Ты думаешь, что упустила что-то важное?

– Я думаю, что не начинала. – Аня отложила эклер и посмотрела прямо на Машу. – Я вышла замуж, потому что "пора". Родила ребёнка, потому что "надо". Устроилась на работу, потому что "удобно". А что я выбирала для себя? По-настоящему выбирала?

Маша молчала, понимая, что подруге нужно выговориться.

– И знаешь, что самое страшное? Я даже не знаю, чего хочу. Совсем не знаю. Как будто внутри меня живёт незнакомка, и я никогда с ней не разговаривала. Мне тридцать пять лет, Маш. Тридцать пять! А я как будто только сейчас проснулась.

– Может, это хорошо, – тихо сказала Маша. – Что проснулась.

– Или страшно, – пробормотала Аня. – А вдруг уже поздно что-то менять?

– А вдруг ещё не поздно?

Аня подняла глаза и впервые за весь разговор улыбнулась по-настоящему.

– Ты знаешь, я купила блокнот. Красивый такой, в кожаном переплёте. Хочу записывать не знаю что. Мысли, мечты, если вспомню. Хочу начать разговаривать с собой. Наконец-то.

– И что первое записала?

– "Меня зовут Аня, и я не знаю, кто я. Но хочу узнать". – Она рассмеялась. – Звучит как знакомство на тренинге для идиотов.

– Звучит как начало.

Маша налила ещё чаю, и они сидели в тишине, слушая, как тикают часы на стене и где-то далеко гудят машины.

– Маш, а можно я буду приходить к тебе? Рассказывать, что пишу в блокноте, что думаю, что происходит? Мне кажется, если буду говорить вслух, то быстрее разберусь.

– Конечно. Приходи. Я всегда рада тебе. И Ань?

– Да?

– Я тоже хочу завести блокнот.

Аня протянула руку через стол и сжала Машину ладонь.

– Тогда мы будем разбираться вместе.

– Вместе, – кивнула Маша. – А теперь доедай эклер. Он остывает.

И Аня впервые за много лет почувствовала, что находится именно там, где нужно. За столом у лучшей подруги, с чашкой горячего чая и блокнотом в сумке. Готовая начать разговор с самой собой.

Глава 2. "Мамины голоса в голове"

– Маш, а помнишь, какой я была в детстве?

Аня уже сидела за столом, когда Маша вошла в кухню. На столе дымилась чашка чая, рядом лежал тот самый блокнот в кожаном переплёте.

– Ты рано сегодня. – Маша взглянула на часы. – Ещё и девяти нет.

– Не спалось. Всю ночь вспоминала. – Аня постучала пальцем по блокноту. – Тут уже три страницы написала. Хочешь послушать?

– Конечно. Только дай мне кофе сначала сделать.

Маша включила кофемашину, и на кухне повис привычный уютный шум. Аня листала блокнот, что-то перечитывая.

– Знаешь, я вспомнила, как мне было лет семь. Я приходила к маме и говорила: "Мам, я буду балериной!" А она отвечала: "Ань, у нас ноги не те. Мы же не длинные и не тонкие. Давай лучше на английский запишем".

– И что ты чувствовала?

– Тогда? Ничего особенного. Мама же лучше знает. – Аня грустно улыбнулась. – А потом я хотела быть художницей. "Аня, художники голодают. Выбирай что-то надёжное". Потом ветеринаром. "Аня, ты же боишься крови". Журналистом. "Аня, там такая конкуренция, ты не пробьёшься".

Маша села с чашкой кофе, внимательно слушая.

– И когда я поступала на экономический, мама сказала: "Вот это правильный выбор. Экономисты всегда нужны". А я подумала: "Наконец-то мама довольна".

– Ты хотела её порадовать.

– Да. Но теперь я понимаю – Аня открыла блокнот и зачитала: – "Мамин голос до сих пор живёт в моей голове. Когда я думаю о чём-то новом, он сразу говорит: 'А вдруг не получится? А вдруг это глупо? А что люди скажут?'"

– И часто он говорит?

– Постоянно! – Аня рассмеялась, но без веселья. – Вчера увидела объявление о курсах флористики. Мне стало интересно – всегда нравилось с цветами возиться. И тут же в голове: "Аня, это несерьёзно. В твоём возрасте уже поздно что-то начинать. Да и денег зря потратишь".

– Это мамин голос?

– Один в один! А знаешь, что самое интересное? Я позвонила маме и рассказала про курсы. Хотела услышать поддержку. А она говорит: "Анечка, а зачем тебе это? У тебя работа, семья. Куда ещё цветы?"

Маша отпила кофе и помолчала.

– А что ты ей ответила?

– "Да, мам, ты права. Глупости в голову лезут". – Аня закрыла блокнот. – И только потом поняла, что мы с ней сыграли привычный спектакль. Я предложила что-то новое, она это обесценила, я согласилась. Как в детстве.

– А если бы ты не согласилась?

– Не знаю. Никогда не пробовала. – Аня задумалась. – Маш, а твоя мама что говорила про твои мечты?

– О, у меня тоже есть коллекция. – Маша усмехнулась. – "Маша, не высовывайся". "Маша, будь скромнее". "Маша, не думай, что ты особенная". И моя любимая: "Не строй из себя принцессу".

– Да уж. А мне говорили: "Аня, не будь эгоисткой". "Аня, думай о других". "Аня, хорошие девочки так себя не ведут".

– И мы выросли хорошими девочками.

– Выросли. Удобными. Правильными. – Аня вздохнула. – Только вот я теперь не могу понять, где кончается мама во мне и начинаюсь я. Как будто я всю жизнь живу с оглядкой на невидимую маму, которая оценивает каждый мой шаг.

Маша встала и достала из холодильника сыр. Молча нарезала, выложила на тарелку, поставила на стол.

– А помнишь, – сказала она наконец, – в институте ты хотела поехать на стажировку в Прагу? На семестр.

– Помню. Мама сказала: "Зачем тебе эта Европа? Здесь учись как следует".

– А ты хотела?

– Очень. Я даже документы подала, прошла собеседование. Но когда мама так сказала – Аня замолчала. – Я отказалась. Подумала, что она права. Зачем мне это?

– И жалеешь?

– Знаешь что странно? Я об этом даже не вспоминала до вчерашнего дня. Просто вычеркнула из памяти. Как будто этого желания и не было.

Маша взяла кусочек сыра и задумчиво жевала.

– Ань, а что если что если мама не хотела тебе зла? Что если она просто боялась за тебя?

– Конечно, не хотела. Она любила меня. Любит до сих пор. – Аня открыла блокнот на другой странице. – Я тут написала: "Мама защищала меня от разочарований. Но заодно защитила и от радости открытий".

– Мудро.

– Да. И теперь я не знаю, как с этим быть. Как отделить маму от себя? Как понять, что мой голос, а что – её страхи во мне?

– А что если попробовать?

– Что попробовать?

– Ну, в следующий раз, когда внутренний мамин голос скажет "не надо", ты скажешь "а почему бы и не попробовать?"

Аня рассмеялась:

– Страшно.

– А может, и интересно.

– Может быть. – Аня взяла ручку и что-то записала в блокнот. – Знаешь, что я сейчас написала?

– Что?

– "Мама, спасибо тебе за заботу. Но теперь я сама о себе позабочусь".

– И как ощущения?

– Как будто в груди что-то расправилось. – Аня приложила руку к сердцу. – Странно. Хорошо и страшно одновременно.

– Это, наверное, называется взрослением.

– В тридцать пять лет, – засмеялась Аня. – Лучше поздно, чем никогда.

Они сидели в тишине, каждая думая о своём. За окном начинался обычный день, но что-то изменилось. Что-то очень важное.

– Маш, а давай договоримся. Если одна из нас услышит в своей голове мамин голос, который говорит "не делай этого", мы друг другу расскажем. И спросим: "А что, если всё-таки сделать?"

– Договорились. – Маша протянула руку для рукопожатия. – Пусть мамы в наших головах немного поволнуются. Время им узнать, что мы выросли.

Аня пожала протянутую руку и улыбнулась. Впервые за много лет она почувствовала себя не послушной дочкой, а взрослой женщиной, которая имеет право на собственные решения.

И это ощущение было одновременно пугающим и невероятно освобождающим.