Эта и ещё 2 книги за 399 ₽
Столица может жестоко относиться к людям: она может отбрасывать стариков за черту бедности; принимать десятки тысяч наивных "лимитчиков" и безжалостно перемалывать их своими жерновами; выстраивать на панели ряды дрожащих простушек, выставляющих на продажу свой единственный товар - тронутое венерической червоточиной женское естество; может сталкивать бомжей в жестокой борьбе за пустые бутылки и содержимое мусорных баков; она может позволить разворовывать себя людям с бегающими глазами и ловкими руками; заставлять безмолвных азиатов чесать дворницкими метлами ее семигорбую спину; может покрываться убогими коростами панельных новостроек; прихорашиваться, глядя в мутное, с бензиновыми разводами, зеркало Москвы-реки; карать и миловать; лелеять и бить наотмашь; возносить до небес и втаптывать в грязь; она не может лишь одного — оставить своих жителей без увлекательного и жестокого зрелища.
Столица может жестоко относиться к людям: она может отбрасывать стариков за черту бедности; принимать десятки тысяч наивных "лимитчиков" и безжалостно перемалывать их своими жерновами; выстраивать на панели ряды дрожащих простушек, выставляющих на продажу свой единственный товар - тронутое венерической червоточиной женское естество; может сталкивать бомжей в жестокой борьбе за пустые бутылки и содержимое мусорных баков; она может позволить разворовывать себя людям с бегающими глазами и ловкими руками; заставлять безмолвных азиатов чесать дворницкими метлами ее семигорбую спину; может покрываться убогими коростами панельных новостроек; прихорашиваться, глядя в мутное, с бензиновыми разводами, зеркало Москвы-реки; карать и миловать; лелеять и бить наотмашь; возносить до небес и втаптывать в грязь; она не может лишь одного — оставить своих жителей без увлекательного и жестокого зрелища.
- Удивительно, - разглагольствовал Ильин, - как свиньи похожи на людей...
- Скорее, люди - на свиней, - осторожно вставил Кудрявцев.
- Удивительно, - разглагольствовал Ильин, - как свиньи похожи на людей...
- Скорее, люди - на свиней, - осторожно вставил Кудрявцев.
Дай свиньям право голоса, они наверняка возмутятся, что их режут, пускают на сало, окорок или карбонад. И сами того не понимают, что для них это - наилучший выход. Так же и люди: все время брюзжат, жалуются на судьбу, но при этом забывают одну простую вещь... Всегда может быть хуже, чем есть.
Дай свиньям право голоса, они наверняка возмутятся, что их режут, пускают на сало, окорок или карбонад. И сами того не понимают, что для них это - наилучший выход. Так же и люди: все время брюзжат, жалуются на судьбу, но при этом забывают одну простую вещь... Всегда может быть хуже, чем есть.
Путь в тысячу лье начинается с первого шага.
Люди прекрасно понимали, что калека — никакой не "афганец" и не "чеченец", а обычный житель Подольского интерната для инвалидов, наряженный хозяевами в военную форму, но тем не менее движимые чувством абстрактного гуманизма кидали в коробочку медяки, надеясь, что когда-нибудь им это зачтется.
Когда-нибудь.
Где-нибудь.
Там.
Люди прекрасно понимали, что калека — никакой не "афганец" и не "чеченец", а обычный житель Подольского интерната для инвалидов, наряженный хозяевами в военную форму, но тем не менее движимые чувством абстрактного гуманизма кидали в коробочку медяки, надеясь, что когда-нибудь им это зачтется.
Когда-нибудь.
Где-нибудь.
Там.
в длинный коридор, залитый ослепительно-ярким молочным светом. Коридор казался бесконечным; мужчины шли
в длинный коридор, залитый ослепительно-ярким молочным светом. Коридор казался бесконечным; мужчины шли
Россия, к тому времени почти потерявшая статус сверхдержавы, продолжала оставаться
Россия, к тому времени почти потерявшая статус сверхдержавы, продолжала оставаться
Про беременность:
«Вопрос о явном несоответствии между полученным удовольствием и возможными последствиями встал перед ней со всей очевидностью».
Про беременность:
«Вопрос о явном несоответствии между полученным удовольствием и возможными последствиями встал перед ней со всей очевидностью».
«– Собираетесь предложить мне поучаствовать в каком-нибудь безобразии? Я – за!»
«– Собираетесь предложить мне поучаствовать в каком-нибудь безобразии? Я – за!»
«– Постойте… Товарищ генерал… – робко подал голос начальник аэропорта <…> Вы хотите уехать? В Москву? Значит, вы не инфицированы?
<…> – А мы не болеем. Никогда. Не имеем права».
«– Постойте… Товарищ генерал… – робко подал голос начальник аэропорта <…> Вы хотите уехать? В Москву? Значит, вы не инфицированы?
<…> – А мы не болеем. Никогда. Не имеем права».
Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке: