Читать книгу: «Друзьям: Сборник стихов 1980–2020», страница 2

«Служили вещи человеку…»

 
Служили вещи человеку,
А человеку вышел срок,
Шагал он бодро в ногу с веком,
Но вдруг устал и занемог
 
 
И вот теперь – один в постели,
А жизнь уходит не спеша,
Уже он дышит еле-еле,
Уже измаялась душа,
 
 
Истаяла полоска света,
И погрузился мир во тьму.
Картье, Диоры и Брегеты
Теперь, скажи, зачем ему?
 
 
Нисходит он во мрак метельный
Нагой и тихий – налегке,
И остывает крест нательный
В его немеющей руке.
 

«Стихи не пишутся, а слышатся…»

 
Стихи не пишутся, а слышатся,
Ещё не рождены слова,
А лишь едва-едва колышется
Под ветром юная листва.
 
 
Стихи не пишутся, а чуются,
Когда ещё не грянул гром,
Лишь только облака кучкуются
В нагом пространстве голубом.
 
 
Стихи как будто свыше дарятся
И растворяются в крови,
Когда душа и сердце маются
Немым предчувствием любви.
 

«Тают берега…»

 
Тают берега
В мареве тоски,
Белые снега,
Жёлтые пески.
 
 
Счастье ли, беда —
Спутались следы,
Чёрная вода —
Голубые льды.
 
 
Радость и любовь —
Всё прошло зазря,
Охладили кровь
Ветры ноября.
 
 
Глуше боль потерь,
От беды устав,
Жду, когда теперь
Встанет ледостав.
 
 
И куда теперь
Ты ни бросишь взгляд,
Снег лежит кругом,
Кружит снегопад.
 

«Сколько дел наворотили…»

 
Сколько дел наворотили,
Но сложилось всё вполне:
Несогласные – в могиле,
Недовольные – в тюрьме.
 
 
И – не будьте к людям строги,
Дни беспечны и легки,
Обновляются дороги
И – при деле – дураки.
 
 
Это кто там нынче плачет,
Счастье рядом – тут и там
Нас преследует удача
Прямо скажем, по пятам.
 
 
Пусть бесстрастный ум и тело
Делят счастье не спеша,
Но совсем другое дело —
Беспокойная душа.
 
 
У неё – своя дорога,
Что ей наше бытиё?
Ведь известно – кроме Бога
Нет начальства у неё.
 
 
Не моли о лучшей доле,
Даст Господь всего сполна.
Дует ветер в чистом поле,
Тускло светится луна.
 

«Когда он отошёл от дел…»

 
Когда он отошёл от дел,
Он постарел и поседел,
И очень сильно погрузнел,
И даже как-то потускнел,
Как только отошёл от дел…
Зачем от дел он отошёл,
Он напролом всё время шёл
К заветной цели – наугад,
И счастлив был всегда и рад,
И делал всё из ничего,
И вечно достигал всего,
Чего он только ни хотел,
И безрассуден был и смел,
А нынче – отошёл от дел…
И как-то сразу – сдулся, сник,
Уже как будто бы старик,
Предчувствует свой смертный час,
И свет в душе его погас…
Но разве это всё – дела?
Ведь это жизнь его была,
И он, увы, не вникнув в суть,
Решил от жизни отдохнуть —
И выбрал верный к смерти путь…
Хотел ещё пожить успеть,
А получилось – выбрал смерть.
 

«В тумане предрассветном тают…»

 
В тумане предрассветном тают
Немые очертанья крыш,
Мне снится мама молодая,
А я ещё совсем малыш,
 
 
А я ещё совсем ребёнок
С душой, отверстой небесам,
А я ещё – во всём – спросонок,
Хотя уже шагаю сам.
 
 
И сколько счастия и света,
Неведомы печаль и страх,
Лечу над голубой планетой
На тёплых маминых руках…
 
 
Восторг души года остудят,
Дожди размоют краски дня,
И никогда уже не будет
Такого счастья у меня.
 
 
Ох, как дрожит моё сердечко,
Едва завижу я тебя…
За упокой поставлю свечку,
Молитву прошепчу, скорбя.
 
 
Привычный холодок под сердцем,
Слова растают в тишине,
И Богородица с младенцем
С иконы смотрит в душу мне…
 
 
А я хочу ходить упрямо,
И мама шепчет мне – иди! —
Но как я счастлив, если мама
Меня прижмёт к своей груди.
 
 
Что будет завтра – я не знаю.
В туманной дымке жизни край.
Не оставляй меня, родная,
Не отпускай, не отпускай.
 

«Мёртвых душ становится всё больше…»

Мёртвых душ становится всё больше,

 
А живых – не встретишь ни души…
Чтобы стать счастливым, жить
подольше,
Надо скрыться где-нибудь в глуши
 
 
И забыть, что кем-то был когда-то,
Повернуть судьбу и время вспять,
Перепутать времена и даты
И картошку по весне сажать.
 
 
До деревни – разве что за хлебом,
Остальное всё послал Господь,
Хорошо под синим русским небом,
Даже если грянет непого́дь.
 
 
И не знать ни радости, ни горя,
Слушать птиц. Общаться со зверьём…
Ну а то, что далеко до моря,
Это как-нибудь переживём.
 

«Цветы цветут, не ведая о том…»

 
Цветы цветут, не ведая о том,
Чей этот дом —
Убийцы или палача,
Учителя или врача,
И всё равно им – кто им рад
И чей они ласкают взгляд.
Святая миссия у них —
Цвести и радовать других…
А в чём хозяин виноват —
На небесах определят.
 

«Не все предатели – но всё же…»

 
Не все предатели – но всё же
Измена – здесь, измена – тут,
И всё к тому идёт, похоже,
Что всю державу изведут,
 
 
И где вы, люди-человеки,
В последний бой – вперёд – ура!
Господь не выдаст нас вовеки,
Но обуздать свинью – пора.
 

«Дни становятся короче…»

 
Дни становятся короче.
Дождик. Сумрак. Дым печной
И остатки белой ночи
Растворит туман ночной.
 
 
Потемнеют разом воды
У стремительной реки,
У людей и у природы —
Час разлуки, миг тоски.
 
 
Миг, когда, теплом согрета,
Ощущает скорбь душа,
Провожая в вечность лето,
Остывает не спеша.
 

«Надрыва не надо и фальши…»

 
Надрыва не надо и фальши,
Закончились светлые дни,
Простили друг друга и дальше
Пошли по дороге одни.
 
 
Любовь ли, сомнения, жалость,
Но вспомнится что-то подчас,
Ведь всё-таки что-то осталось,
Вселилось, впечаталось в нас.
 
 
Подашь на прощание руку
И взор отведёшь не спеша,
И эту мгновенную му́ку
Навеки запомнит душа.
 

«Уже скорее бы зима…»

 
Уже скорее бы зима,
А то – ни то ни сё,
Развеется ночная мгла,
Снег выпадет – и всё…
 
 
И всё как будто в первый раз,
И всё – как чистый лист,
Светлеет облаков окрас,
Чуть слышен гомон птиц.
 
 
Погаснет поздняя звезда,
Растает лунный след,
И полетит душа туда,
Куда дороги нет.
 
 
Где спят бескрайние поля,
Где индевеет высь,
Где вместе небо и земля
В морозной мгле слились.
 

«Позёмка гонит со двора…»

 
Позёмка гонит со двора
Листву заснеженных прощаний.
Зима. Печальная пора
Неисполненья обещаний.
И ты как хочешь назови
Свои сомнения и му́ки
От несложившейся любви,
От неслучившейся разлуки.
Как много снегу намело,
Мерцают сумрачные дали,
И так легко, и так светло,
Как будто всё ещё в начале…
 

2010

Крещенье

 
Минус сорок.
Мрак вселенский,
Ночь темным-темна.
Стынут в проруби крещенской
Звёзды и луна.
 
 
Пред купелью,
окаянный,
Встану не спеша.
Стали нынче Иорданью
Воды Иртыша.
 
 
Помяни нас, Русь Святая,
И спаси нас Бог!
Обожгла вода святая
С головы до ног.
 
 
Верю – душу уврачует,
Отведёт беду,
Ну а после – ног не чуя,
Побежал по льду.
 
 
Разлилось тепло по телу
Всё сильней, сильней,
И немного потеплело
На душе моей.
 
 
Оклемался. Выпил чаю.
Задышал опять.
Вот теперь, кажись, и чаю
Божью благодать.
 
 
И не страшен мрак вселенский,
Горе и беда…
 
 
Стынет в проруби крещенской
Поздняя звезда.
 

«Беда не приходит одна…»

 
Беда не приходит одна…
Казалось, терпенью нет мочи!
Застынешь один у окна
В глухие бессонные ночи,
 
 
А там, за окном, – непого дь
И вьюга хохочет и злится.
Надеждой последней – Господь,
И только осталось – молиться…
 
 
Житейской зимы холода
Пусть сердце твоё не остудят,
О Господе помни всегда,
И Он о тебе не забудет!
 

«Их взгляды встретились – и вот…»

 
Их взгляды встретились – и вот
Её он за руку берёт
И что-то говорит…
Она смеётся невпопад
И, неумело пряча взгляд,
Таинственно молчит.
 
 
Клубится по утрам туман,
И начинается роман
Легко и не спеша.
И всё сошлось – ну, как на грех,
И слёзы, и весёлый смех,
И дрогнула душа.
 
 
И, дрогнув так внезапно вдруг,
Презрев сомненья и испуг,
В урочный день и час
Соединились их сердца;
Отныне – словно до конца,
Как будто в первый раз.
 
 
Молчит немая тьма небес.
Господь ли свёл, попутал бес —
Поди тут разбери.
С чего бы вдруг взыграла кровь?
Ослепли… И пришла любовь
Навек – в поводыри.
 
 
У каждого – своя семья,
Работа, дети, дом, друзья.
Да что тут говорить?
Застынут молча у окна…
И чья, скажи, это вина?
Кого теперь винить?
 
 
А за окном – зима, зима,
Снежинок белых кутерьма,
Луна и дым печной.
Она молчит. И он молчит.
А первый снег позёмкой мчит,
Кружась во мгле ночной.
 

«Народ безмолвствует. Но он…»

 
Народ безмолвствует. Но он
Небесной силой наделён,
Смертельной жаждой жить.
Народ молчит. Но до поры.
А там – опять за топоры,
И всё подряд крушить…
 
 
И вот пойдут – рубить, ломать,
Крушить, и – в Бога душу мать,
И – кто судья ему?
И – не моли, не голоси
И о пощаде не проси —
Напрасно, ни к чему.
 
 
Молись, чтоб милосердный Бог
Тебя от смерти уберёг
Иль после смерти – в рай.
Услышь движенье зимних вод,
Послушай, как молчит народ!
Безмолвствию внимай.
 

«Стоял в одной шеренге…»

 
Стоял в одной шеренге,
Равняясь на вождей.
Считал чужие деньги,
Учил чужих детей.
 
 
Не чувствовал – хоть тресни
Тревоги и вины.
Чужие слушал песни,
Смотрел чужие сны
 
 
И жил, как все в России,
И счастлив был вполне,
И женщины чужие
Любовь дарили мне.
 
 
И пусть конец дорогам
Ещё не виден, нет, —
Уверен: перед Богом
За всё держать ответ.
 
 
Он добрый – улыбнётся
И всё простит, любя,
Но отвечать придётся
Лишь только за себя…
 
 
Мерцает тускло свечка
И тает не спеша,
И мается сердечко,
И нудится душа.
 

«Когда лютует непого́дь…»

 
Когда лютует непого́дь
И неизбежна ночь,
Я верю – лишь один Господь
Сумеет мне помочь.
 
 
Вселенский сумрак впереди,
Метель – всё злей и злей;
Не по делам меня суди,
По милости Своей.
 
 
Куда б ни вывели пути,
Молюсь на склоне дня,
Прошу – спаси, прошу – прости,
Не покидай меня.
 
 
Отверзи двери в горний рай,
Надеждою согрей,
Не по грехам моим воздай,
По щедрости Своей…
 
 
А за окном – пурга, пурга,
Тоска погасших звёзд,
И нет ни друга, ни врага,
И город, как погост.
 
 
Светлеет мрак полночных туч,
Недолго жить ночи —
Соединится солнца луч
С мерцанием свечи.
 

«Изучив природные изъяны…»

 
Изучив природные изъяны,
Спорим до упаду – чудь и водь, —
У кого-то предки – обезьяны,
А кого-то сотворил Господь…
 
 
Я – от Бога. И лихой, и грешный,
Я судьбе своей безмерно рад.
Пусть кругом и всюду – мрак
кромешный,
Пусть смеюсь и плачу невпопад.
 
 
Пусть ещё не тронули молитвы
Сердца оскудевшего, и я
Всё ещё на поле вечной битвы,
Всё ещё во мраке бытия.
 
 
Скорбно Слову Божьему внимаю,
И душа стремится к небесам…
Вам же, братья, так я понимаю,
Бегать по тропическим лесам,
 
 
Прыгать, ухватившись за лианы,
Собирать кокосы и бананы,
Кушать ананасы не спеша
И не ведать, что это – душа?
 

«Ещё сугробы в пол-окна…»

 
Ещё сугробы в пол-окна,
Ещё медведи спят в берлоге,
Но сердцем чувствую – весна
Вот-вот покатит по дороге.
 
 
Ещё февраль вершит разбег,
И сумрачны прохожих лица,
Но вот чуть-чуть подтаял снег,
И звонко тенькнула синица.
 
 
Редеет мрак февральских туч,
Откуда-то теплом повеет,
И солнца мартовского луч
Не только светит, но и греет.
 

«Плохая ли, хорошая примета…»

Плохая ли, хорошая примета —

 
Не объясняй времён привычный ход.
Ведь всё равно наступит скоро лето,
И всё вокруг безумно расцветёт.
 
 
Не торопи привычный ход событий,
Развеет ветер утреннюю мглу.
Не совершай сомнительных открытий —
Живи, молись и радуйся теплу.
 
 
Доверься неизбежному теченью,
Не умножай сомнения ума,
Внимай природы мудрому движенью,
Вернётся всё – и осень, и зима.
 
 
Душа летит под голубые своды,
Ведь жизнь твоя – а ей ведь нет конца —
Частичка торжествующей природы, —
Бессмертное создание Творца.
 

«Творил до неприличья много…»

 
Творил до неприличья много,
Не забывая никогда,
Что слово – всё-таки от Бога,
А остальное – ерунда.
 
 
Твердил знакомые молитвы.
Пусть не сложились времена,
Душа моя – на поле битвы
России до конца верна.
 
 
Пылится вечная дорога,
Шумят чуть слышно дерева.
Я буду вечно славить Бога,
Пока душа ещё жива.
 

«Весна. Очнулся, как с похмелья…»

 
Весна. Очнулся, как с похмелья,
Скорей бы лето, Боже мой!
Листвы зелёное веселье,
Полуденный ленивый зной.
 
 
И сердце так затосковало,
И так измаялась душа,
Что нынче только и осталось,
Что выпить водки не спеша.