Читать книгу: «Черти что», страница 3

20:20
Мои сиамские друзья

Я довольно часто галлюцинирую в пограничном состоянии сна и ловлю сонные параличи. Так что видеть огромную сколопендру с лицом от куклы, которая рассказывает мне о новых коллекциях «Gucci» или просит у меня печенья в сахарном сиропе, для меня не ново. Хитом продаж новых сонных параличей были сиамские эмбрионы, которые смеются над моими гениталиями, а потом плачут и хотят домой. Я подозревал, что эти феномены связаны с моей творческой деятельностью, так как я постоянно рисовал разного рода мрачные тату-эскизы для своих клиентов, и еще с восьмилетним опытом получения кулаками в табло на боксе по настоянию отца. Ну, и от трех сотрясений мозга. Но сейчас не о них.

Моя сожительница в очередной раз решила, что больше не может терпеть меня рядом, и я должен покинуть дом. Это было довольно частое явление, но от моей беспомощности в Китае я не мог найти кров, и у меня был всего один друг, с которым я тебя уже познакомил; но в ту ночь, в которую меня выгнали, его не оказалось дома. Я дошел до отеля, но меня отказались селить в него, потому что я иностранец (в период ковидных ограничений их всех депортировали, кроме тех, кто остался по семейной визе); поэтому я уснул на лавочке у подъезда. С утра я сходил купить зубную щетку, новые носки и частично помылся в раковине общественного туалета. Ощущение того, что я колдун, звезда телеэкранов в России, смешило меня так же, как холодная вода, которая попадала мне в подмышки. Факт – быть бездомным затягивает. Особенно в благополучный температурный период. Аккуратнее с этим.

Спустя сутки мой уставший друг вернулся, и я поселился у него. Дома у него не было туалета и света в душевой. Была только керамическая дырка, как в солдатских казармах, и, помимо того, что я не мог купить себе еды, вызвать такси и реализовать любые человеческие потребности из-за незнания языка, мне теперь приходилось срать в дырку на кортах вслепую. Через неделю я освоил этот кунг-фу прием и, в целом, чувствовал себя соколом на горе. Все было бы неплохо, если бы не дым, который напоминал мне о том боинге.

09:30
Стреляй в меня

Проснувшись в обнимку со своей гитарой, на которой я писал заунывные партии в период отчаянья, я очнулся с тяжелой стреляющей болью в левом яйце.

В целом подумал, что это связанно с недостатком секса; ибо комната дочери моего друга стритрейсера совсем уж была непрезентабельна, не говоря о прокуренных желтых потолках с плюшевыми старыми игрушками и с детскими отпечатками пальцев от пластилина на зеркале у кровати.

Его дочь уехала к бабушке с дедушкой учиться в другой город в школу, и я ее полностью понимал. Я бы тоже съебался при первой же возможности, хотя бы от некротического портала с духами в ее комнате, но сегодня у нас был план сделать ему татуировку АК-47 на коленке, тем самым презентовав нового крутого русского тату-мастера в его тату-салоне. То бишь меня.

Одежда была вся грязная что у него, что у меня, потому мы отрыли в шкафу какие-то его старые классические костюмы и ржали, что мы бизнесмены и предприниматели. В условиях нашей жизни на тот период это была разрывная шутка. Одевшись, как богачи, мы отправились в тату-студию, говоря, что это наш Business Day.

Пацаны, работающие в студии, тоже чуть не умерли со смеху, когда увидели нас в костюмах с кофе из «Starbucks». Увидев татушный кейс, мы решили, что в нем к вечеру должны быть деньги. Любой ценой. После очередного сеанса в позе креветки мы отправились на поиск бабок. Мой план был отыграть на гитаре свое дерьмо с надписью, что у меня рак, и мне нужны деньги на самолет в Израиль, а его план – найти клиентов на татухи. Мы были в равной весовой категории. Поверь, в равной.

Вечером у ночного клуба я встретил араба, который работал преподавателем английского языка в Китае. Сестра его девушки захотела со мной познакомиться и отправила его спросить мой WeChat. Мы выпили и хотели уединиться. С этой девушкой, а не с арабом. Она сняла дорогой отель с панорамным окном и сжалилась над моим состоянием, дав мне немного денег. Мы переспали, и она уехала, и мне стало еще сильнее тянуть низ живота. В итоге я позвонил своему другу и поделился точкой геолокации, в которую он должен приехать.

«Don’t forget your moneyback, asshole!» (не забудь свой денежный кейс, мудила) – это все, что я сказал ему в трубку. Костюм на мне, в условиях, в которых я был, стал выглядеть значительно пизже, а деньги грели мой карман. И, несмотря на боль, все, о чем я думал – это как охуеет мой друг с того, что я в дорогом отеле с баблом.

В отелях Китая лифт работает только от карты и подняться наверх ты можешь только приложив ее к скану у кнопок. Я спустился вниз на лифте покурить и забыл сигареты. На первом этаже стояла девушка в вечернем платье с татуировкой дракона на всю ногу. Я сразу понял, что это – эскортница, и ее кто-то вызвал в этот отель.

Она решила, что это я ее вызвал, и зашла ко мне в лифт. Я приложил карту, а она заулыбалась, думая, что у нее симпатичный клиент иностранец, и мы поднялись наверх за сигаретами.

Договориться о чем-то мы не смогли, но по заходу в номер она на меня накинулась, словно я ее счастливый билет на вечер. После того, как мы переспали, я в переводчике объяснил ей, что я не ожидал такого напора и перепутал ее с подругой. Она истерила, что я должен ей деньги, а я повторял ей одну заученную фразу, что я не говорю по-китайски. Боль начала стрелять словно калашников с коленки моего подружанина. И я сгорбился.

Когда я завел моего друга в номер, сгорбившийся, словно от пулевого ранения, под эпичный саундтрек, игравший в телеке дорогого отеля, я показал ему деньги, и он знатно охуел. Все случилось эпичнее, чем я рассчитывал. Чем больше он спрашивал, а я корчился от боли, тем эпичнее был момент.

Музыка того вечера Bob Dylan – Knockin’ On Heaven’s Door

Утром моя подруга вернулась ко мне, и я стал жаловаться на боли. Мы поехали в клинику, сдали анализы и сделали УЗИ. Врач сказал, что у меня тромбообразование левого яичка, и мне необходима операция. И тут мне пришло осознание: мои сиамские друзья из видений все-таки были знамением. Мы договорились о дате операции, и меня разместили в палату. Я абсолютно не понимал, что случилось, но врач показывал мне жуткие картинки швов на вскрытых яйцах, и я понимал, что мне пиздец.

С утра мое голое тело отвезли к лифту, и я, сморщившийся как инопланетянин, агрессивно смотрел на всех, кто проходит мимо, потому что мне было стремно от своей наготы. Потом мою каталку подвезли к каталке какой-то голой пожилой женщины и оставили эту каталку рядом, пока заполняли бумаги на мою операцию. От тупости ситуации я просто стал корчить ей странные тупые гримасы, а потом меня увезли в операционную.

В операционной стояло старое радио, из которого играли драматичные китайские песни. Почти любая китайская песня звучит так, словно они поют слово «хуй», от чего ситуация становилась драматичнее. Зашли 8 анестезиологов в масках и сказали: «Не парься, у тебя лучший врач на свете, и тебе помогут». Ту обнаженную бабку я, кстати, больше никогда не видел. Но ее тело, к сожалению, все еще у меня в памяти. Старость придет за нами тоже, дружище.